| Будучи по природе влажна, она доставляет телам самый приятный сон, и имея млечный цвет, умеряет ночную темноту. Служа противодействием солнцу, которое сухо и горячо, своею влажностью и холодностью, как истая матерь, в объятиях ночи, оживляет она и делает цветущими все растения и луга, всякую траву и всякий овощ, почему на утренней заре видим, что на деревьях листья делаются гуще, луга на вершине цветов носят мед — это делание мудрой и трудолюбивой пчелы, всякая травинка кажется веселее, и всякий овощ принимает светлый вид и возрастает. Потому, луна и имеет млечный цвет; как матерь питает младенца молоком, так и она все увеличивает в росте туком и росою. А поскольку она на небе, то показывает кругообращение годов, исполнение месяцев, перемены погоды и времен, надлежащее время истинной и непреложной Пасхи, как говорит Премудрость: «От луны знамение праздника» (Сир. 43:7). И поскольку светило это умаляется и возрастает, то имя ему «месяц» (μν). Книга Бытия повествует так: «и рече Бог: да будет» свет «на тверди небесней, освещати землю», начало дне и нощи, «и да будет во знамения и во времена, и во дни и в лета. И да будет в просвещение на тверди небесней, яко светити по земли» (Быт. 1:14, 15). Все же это почел я нужным предложить вашему благоговению, желая доказать самым делом и богодухновенными Писаниями, что не луна причиною умоповреждения, но злотворный и коварный дьявол. Он злохудожен, и будучи не в состоянии иным способом довести до обоготворения тварей, или принудить людей к деланию идолов, наблюдает новомесячье луны, и когда бывает ей пятый день, делает, что страждущий падучею болезнью вопит, точит пену, кидается в огонь или в воду, чтобы родители больного, или братья, или родные, принуждены тем были поклониться луне, в той мысли, что луна послала юноше беса. Посему, эллины и называют ее царицею небесною, тогда как она рабыня ночи, и служительница, а не владычица и властительница естества человеческого. Посему и преемник Моисеев Иисус повелевал светилам, сказав: «да станет солнце прямо гаваону, и луна прямо дебри Елон» (Нав. |
| – Здесь, очевидно, Климент подразумевает выделку не только высших сортов муки, но и низших, считая более целесообразным употреблять в пищу все зерно целиком, как это и практиковалось первобытными людьми без всякого урона для своего здоровья и как это практикуется часто и нами, когда мы едим каши из цельных зерен пшена, гречихи, даже овса, и почему-то считаем невозможным, «неприличным», «чудачеством» делать это также и с зернами ржи и пшеницы. «Чрезвычайно тонкие материи, высшею глупостью 97 чрезмерно хитро и трудолюбиво сработанные, и любопытные на тканях узоры и искусные складки с них должны быть радикально устранены». 98 «Одежды из материалов, окрашенных в темно-красный цвет и в оливково-зелёный и в розовый и ярко-красный и множество других искусственных цветов суть не что иное, как разновидности того же сладострастия, изобретательного на все зловредное». «Питать склонность к прозрачным камешкам, к странного цвета одеждам и разноцветному стеклу свойственно людям глупым, в то одевающимся, что в глаза бьёт». «Мужчины женоподобные мажутся благовонными помадами, душатся духами... Афродите, двуразлично служащие, власоненавистники, безбородые – окаймляют свои одежды, золотом протканными, тесьмами, навешивают на свои пяты золотые шарики, спускают с шеи такие же шарообразные вещицы. Вещицы эти суть изобретение специально уже этих с ума свихнувшихся людей, этих завсегдатаев гаремных, двуснастных тварей этих, преданных лишь своим чувственным наслаждениям. «Приятности вкуса и выпивание суть весьма пошлые страсти, но страсть к нарядам пошлее... Люди, занятые нарядами, преследуют в сем лишь мечтательный образ прекрасного, а не самую красоту, и, как новые идолослужители, должны быть изгоняемы из нашего, (христианского) общества... их жизнь есть глубокий сон неведения». 99 Подобные же мысли высказывали св. Григорий Богослов , св. Иоанн Златоуст и др., не говоря уже об аскетах – пустынниках. Без сомнения, все эти упреки и наставления могут быть посланы и по адресу современных христиан. |
| Скачать epub pdf Беседа 1 «В начале сотвори Бог небо и землю». ( Быт 1.1 ). Кто хочет повествовать о составе мира, для того приличное начало – сказать предварительно о начале устроения видимых вещей. Ибо он должен передать историю о творении неба и земли, которое не само собою произошло, как представляли себе некоторые, но имело причину в Боге. Какой слух будет достоин великости повествуемого? С каким приуготовлением надобно приступать душе к слышанию таких предметов? Ей должно быть чистою от плотских страстей, не омраченною житейскими заботами, трудолюбивою, изыскательною, вникающею во все, из чего только можно занять понятие о Боге, достойное Бога. Но прежде нежели исследуем точность речений и рассмотрим многознаменательность сих немногих слов, представим себе, кто беседует с нами? Чрез это, хотя бы, по немощи нашего разумения, и не проникли мы в глубину сердца повествователю, однако же, обратив внимание на достоверность говорящего, сами собою дойдем до необходимости согласиться на сказанное. Итак, составивший сие повествование есть Моисей – тот Моисей, о котором засвидетельствовано, что «бе угоден Богови» ( Деян 7.20 ), будучи еще грудным младенцем, которого усыновила дочь Фараонова, и воспитала по-царски, приставив к нему для обучения мудрых Египетских наставников. Который, возненавидев гордость преобладания и обратившись к униженному состоянию единоплеменников, «паче [же] изволи страдати с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость» ( Евр 11.25 ); который, получив от самой природы любовь к правде, еще прежде, нежели вверено ему начальствование над народом, по естественному отвращению от зла, оказывается даже до смерти готовым преследовать злых; который, будучи изгнан облагодетельствованными, и с радостью оставив Египетские мятежи, удалившись же в Эфиопию, там, на совершенной свободе от других занятий, в продолжение целых сорока лет, упражнялся в умозрении о существующем; который, будучи уже семидесяти лет, видел Бога, как можно видеть человеку, лучше же сказать, как не видал ни один человек, по собственному Божию свидетельству: «аще будет в вас пророк Господень, в видении ему познаюся, и во сне возглаголю ему. Не тако якоже раб Мой Моисей, во всем дому Моем верен есть: усты ко устом возглаголю ему яве, и не гаданием» ( Чис 12.6–8 ). Сей-то, наравне с Ангелами удостоившийся лицезрения Божия, повествует нам нечто из того, что слышал он от Бога. Послушаем же вещаний истины, которые изречены «не в препретельных человеческия премудрости, ...но в наученых Духа» ( 1Кор 2.4, 13 ), и имеют целью не похвалу слушающих, но спасение поучаемых. |
| Другая былина об Иване Годиновиче представляет тип купца в Черниговском госте Дмитрие, который был так богат, что за его дочь Настасью сватались князья, и который с гордостью отвечал Владимирову племяннику Ивану Годиновичу, приехавшему сватать за себя Настасью Дмитриевну: «У меня срощена собака на моем дворе, отдать за тебя Иванушка Годинович». Тип черного или меньшого человека селянина былины представляют в отце Ильи Муромца, крестьянине села Корочарова. В былине сказано: Илья Муромец в полдень приходит на пожню, где отец с семейством и работниками спал после обеда; Илья взял топоры и начал чистить пожню, и сколько отец с работниками не успел начистить в три дня, то он начистил в один час, и воткнул топоры в пни, так что их никому не вынуть. Отец и работники, проснувшись, дивились, кто над ними так подшутил, и в это время Илья вышел из лесу и вынул топоры из пней. Увидев это, отец сказал: «Слава Богу, сыну Бог дал здоровье, большой будет работник». Другой тип крестьянина или меньшого человека изображен в лице Микулы Селяниновича. Былина говорит: «Был-то Микула во городе во Киеве, вывез он соли два меха, а в каждый мех входит пудов по сороку. А тут Микула пахал да орал, сосенки да ельнички в борозду валил. Ржи напахал да домой выволочил, домой выволочил, дома вымолотил». Обе былины идеал крестьянина или селянина представляют в здоровом и трудолюбивом работнике, который порабощает дикую, поросшую непроходимым лесом землю своим трудом, валит в борозду сосенки да ельнички, поднимает богатую будущими урожаями новину и топором и сохой завоевывает себе у дикого леса, или поля, ниву-кормилицу, и как пионер пролагает и расчищает дорогу для будущей цивилизации. Отец Ильи Муромца радуется, что сыну Бог дал здоровье и что он будет большой работник. Представивши типы трех классов земщины, былины представляют и отношение их друг к другу и даже частью к князю; из былин мы видим, что классы сии были довольно близки друг к другу, как члены одного общества и притом происходившие от одного племени, между которыми жизнь и история еще не успели провести ни вражды, ни отчуждения. |
| Один из вахтенных офицеров, обладавший склонностью к научной работе, сам того не подозревая, очень метко назвал это необычное существо «атлантическим шакалом». Утром следующего дня, когда супруга мистера Вандендаллеса, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, собралась уже заявить о его исчезновении, из-за океана пришла шифрованная телеграмма: Гарри Вандендаллес сегодня утром обнаружен задворках Уолл-стрита сильно испачканном виде как очутился здесь объяснить не может или не хочет во всяком случае как показала тщательная проверка прибыл ни самолётом ни на пароходе срочно вызывает домой миссис Вандендаллес. XXX. Долог путь до стадиона… В этот весёлый и солнечный летний день, когда наши друзья отправились на футбольное состязание, приключения начались ещё в вестибюле метро. – Не понимаю, к чему стоять в очереди у кассы, когда можно свободно воспользоваться автоматом, – сказал Волька и побежал разменять трёхрублёвку. На троих требовалось мелочи на полтора рубля, по полтиннику на брата. В парфюмерном киоске Вольке просто отказали; женщина, торговавшая мороженым, объяснила ему, что мелочь нужна ей самой для сдачи; продавец в кондитерском киоске заинтересовался, зачем мальчику понадобилась мелочь, и, узнав, в чём дело, посоветовал купить билеты в кассе, у которой сейчас не было ни одного человека. Действительно, к этому времени очереди у кассы не стало, но Волька всё же стал в очередь у нарзанного киоска и минуты через три, выпив стакан шипучей воды, получил всю сдачу двугривенными и пятиалтынными. – Ну вот, видите, как всё это просто, и совсем не нужно стоять в очереди у билетной кассы, – бодро кинул он своим друзьям и выдал каждому из них на руки по двугривенному и по два пятиалтынных. Уже Волька и Женя давно держали в руках вкусно пахнущие типографской краской продолговатые кусочки тонкого картона, а Хоттабыч всё ещё возился у своего автомата. Он без устали опускал в щель монетки, и они тотчас же со звоном вываливались оттуда, откуда должен был выпасть, но никак не выпадал билет. Старик даже вспотел от усердия; он сдвинул шляпу на затылок и трудолюбиво продолжал свои попытки, но каждый раз всё с тем же печальным исходом. Наконец он не выдержал, сдался и сокрушённо промолвил: |
| Но довольно, господа! Теперь подсчитаем, до чего мы договорились. Я обещал сказать вам свое мнение о том, как надобно художнику смотреть на обстановку и убор изображаемых им лиц. Этот взгляд устанавливается различным значением обстановки и убора в прежние времена и теперь, иначе говоря, историческим значением этих житейских подробностей. Это различие, в свою очередь, зависит от неодинакового отношения лица к обществу теперь и в прежние времена. Теперь человек старается сознавать и чувствовать себя свободной цельной единицей общества, которая живет для себя и даже свою деятельность на пользу общества рассматривает как свободное проявление своей личной потребности быть полезным для других. Согласно с этим он подбирает себе, разумеется, в пределах своих средств, обстановку и убор по своим личным вкусам и понятиям, по своему взгляду на жизнь, на людей и на себя. Все, что мы видим на современном человеке и около него, – есть его автобиография и самохарактеристика, так сказать. Мода, общепринятый обычай, общеобязательное приличие указывают только границы личного вкуса и произвола. Прежде лицо тонуло в обществе, было дробной величиной «мира», жило одной с ним жизнью, мыслило его общими мыслями, чувствовало его мирскими чувствами, разделяло его повальные вкусы и оптовые понятия, не умея выработать своих особых, личных, розничных, и ему позволялось быть самим собой лишь настолько, насколько это необходимо было для того, чтобы помочь ему жить как все, чтобы поддержать энергию его личного участия в хоровой гармонии жизни или в трудолюбиво автоматическом жужжании пчелиного улья. Люди прежних времен умели быть эгоистами не хуже нас, даже бывали чудаками и самодурами, какими не сумеем стать мы; но они менее нас умели быть оригинальными, без странностей, своеобразными и самобытными, без неудобных чудачеств, без потребности в полицейском надзоре. Потому в своей житейской обстановке, как и в своем наружном уборе, они были столь же мало своеобычны и изобретательны, как в своих чувствах и вкусах, повторяли общепринятые завитки, цвета и покрои, исторически сложившиеся, отцами и дедами завещанные. |
| Наружностью он обладал привлекательной и необычайно моложавой: гладкий, румяный, гибкий и липкий, он пользовался удивительными успехами у женщин: знатные старушки просто с ума от него сходили. Осторожный по привычке, молчаливый из расчета, генерал Ратмиров, подобно трудолюбивой пчеле, извлекающей сок из самых даже плохих цветков, постоянно обращался в высшем свете – и без нравственности, безо всяких сведений, но с репутацией дельца, с чутьем на людей и пониманьем обстоятельств, а главное, с неуклонно твердым желанием добра самому себе видел наконец перед собою все пути открытыми… Литвинов принужденно усмехнулся, а Ирина только плечами пожала. – Ну что, – промолвила она тем же холодным тоном, – видели вы графа? – Как же, видел. Он приказал тебе кланяться. – А! Он все глуп по-прежнему, этот ваш покровитель? Генерал Ратмиров ничего не отвечал, а только слегка посмеялся в нос, как бы снисходя к опрометчивости женского суждения. Благосклонные взрослые люди таким точно смехом отвечают на вздорные выходки детей. – Да, – прибавила Ирина, – глупость вашего графа слишком поразительна, а уж я, кажется, на что успела насмотреться. – Вы сами меня к нему послали, – заметил сквозь зубы генерал и, обратившись к Литвинову, спросил его по-русски: – Пользуется ли он баденскими водами? – Я, слава Богу, здоров, – отвечал Литвинов. – Это лучше всего, – продолжал генерал, любезно осклабясь, – да и вообще в Баден не затем ездят, чтобы лечиться; но здешние воды весьма действительны, je veux dire efficaces; и кто страдает, как я, например, нервическим кашлем. Ирина быстро встала. – Мы еще увидимся с вами, Григорий Михайлович, и, я надеюсь, скоро, проговорила она по-французски, презрительно перебивая мужнину речь, – а теперь я должна идти одеваться. Эта старая княгиня несносна с своими вечными parties de plaisir, где ничего нет, кроме скуки. – Вы сегодня очень строги ко всем, – пробормотал ее супруг и проскользнул в другую комнату. Литвинов направился к двери… Ирина его остановила. – Вы мне все рассказали, – промолвила она, – а главное утаили. – Что такое? – Вы, говорят, женитесь? Литвинов покраснел до ушей… Он действительно с намерением не упомянул о Тане; но ему стало страх досадно, во-первых, что Ирина знает о его свадьбе, а во-вторых, что она как будто уличила его в желании скрыть от нее эту самую свадьбу. Он решительно не знал, что сказать, а Ирина не спускала с него глаз. – Да, я женюсь, – проговорил он наконец и тотчас удалился. Ратмиров вернулся в комнату. – Ну что же ты не одеваешься? – спросил он. – Ступайте одни; у меня голова болит. – Но княгиня… Ирина обмерила мужа взглядом с ног до головы, повернулась к нему спиной и ушла в свой кабинет. Рекомендуем |
| Да и то сказать - миновало ли лихо? Гляжу вокруг - и думы горькие, безотрадные теснятся в уме, поражая сердце печалью и болью... Страна моя, Русь моя - что с тобой стало? " Разинули на тебя пасть свою все враги твои, свищут и скрежещут зубами, говорят: " поглотили мы его, только этого дня и ждали мы, дождались, увидели!.. " Зову друзей моих, но они обманули меня... Об этом плачу я; око мое, око мое изливает воды... " (Плач Иер. 2: 16; 1: 19, 16). Так сетовал некогда древний пророк, рыдая меж развалин разоренных святилищ. Сии слова Священного Писания прообразуют и наши нынешние скорби. Но не обилие скорбей, не число врагов, не тяготы предстоящей брани страшат меня, нет! Страшит меня, что на нелегком пути искреннего и глубокого воцерковления поджидает нас сегодня множество ловушек и препятствий. Вразуми нас, Господи, - сподоби найти слово сильное и властное, дабы убедить людей раскаяться в нерадении своем, оторваться от ядовитой мути современной бездуховности, лукавых лжедуховных подделок и припасть к живоносному церковному источнику веры истинной, спасительной, Православной!.. Глубина падения нашего такова, что мы чуть ли не полностью утратили " образ здравых словес " , то есть само понимание, какова должна быть здоровая, неискаженная жизнь души человеческой. Чувствуя всю неестественность, весь ужас нынешнего положения вещей, многие вполне благонамеренные люди просто не знают, не чувствуют - куда же надо идти, в какую сторону выбираться из той смрадной трясины, где мы оказались? Нам предстоит заново учиться жить. Учиться понимать самих себя и смотреть на мир, свергнув с души отвратительную коросту атеизма, " плюрализма " , гордостного высокоумия, безумного самолюбия, нелепой самоуверенности. Жизнь человеческая - ее смысл и течение - есть тайна Божия, хранимая в благодатных недрах Церкви Христовой, открывающаяся лишь благоговейному трудолюбивому искателю. Начать ее постижение должно с того, чтобы в окружающем нас вихре событий и явлений, громогласных призывов и разнообразных влияний научиться отличать истину от лжи - настоящую, спасительную духовность от неумелого подражания или злонамеренной подделки. |
| В 1871 г. многие из них сняли по 100 капов одной озимой пшеницы, т. е. по меньшей мере по 1.000 пудов. Кроме того, эмигранты с самого же начала своего поселения в Саркане занялись огородничеством, которое стало быстро развиваться в их руках, так что уже в 1871 году было совсем не редкостью встретить в Саркане раннею весною свежий лук и редиску, в конце мая – свежие огурцы, а в июле – хорошие арбузы и дыни. Один эмигрант-китаец столь усердно занимался своим огородом и столь тщательно каждый год обрабатывал его, что туркестанский генерал-губернатор, генерал-адъютант Кауфман I-й. во время своего проезда в 1870 году чрез Саркан, обратил свое внимание на этот огород и поощрил его трудолюбивого хозяина. – Кроме названных овощей, эмигранты разводили на своих огородах в большем количестве стручковый перец, разные китайские овощи и несколько красильных цветочных растений для своих домашних нужд. – Освоившись с местными климатическими условиями, эмигранты впервые завели в Саркане табачные плантации, которые они на первых порах засевали семенами низкого достоинства, а затем достали высшего сорта семян из Кульджи и Верного, – и табачное их производство возвысилось. В садоводстве они также достигли больших успехов: из яблочных семян они в два года вырастили яблоковые деревья и собрали с них плоды в 1871 году. 45 Урюк и виноградную лозу они также начали разводить. В отношении лесоводства эмигранты делали попытки с разведением тутового дерева и ясеня, но безуспешно, что зависело или от дурного качества семян, или от климата. Зато выписанные из Кульджи семена кайрагача (вяза) взошли отлично и можно надеяться, что это дерево со временем заменит для сарканцев тальник и распространится по всему Туркестанскому краю, как тополь. Недостаток леса и медовых трав в окрестностях Саркана имеет влияние на плохое состояние пчеловодства; но эмигранты не бросили совершенно и этого промысла: они начали перевозить своих пчел в соседний выселок Терехтинский и пчеловодство дает им барыши. Кроме этого они начали разводить в Саркане кохинхинских кур, завезенных русскими переселенцами из воронежской губернии, и китайских, выписанных эмигрантами из Кульджи. |
| [перевод: Покушение Феодора… – Трусость высшего дворянства… – Петр I. Его указ 1714 г. – Чины. – Падение дворянства. Оппозиция Долгоруких (нелепая, вроде оппозиции Панина). Петр III… – Александр… – Сперанский, прыткий и безвестный попович. Средства, которыми достигается революция, недостаточны для ее закрепления. – Петр I – одновременно Робеспьер и Наполеон (воплощение революции). Высшее дворянство не потомственное (фактически). Следовательно, оно пожизненное; деспотизм окружает себя преданными наемниками, и этим подавляется всякая оппозиция и независимость. Потомственность высшего дворянства есть гарантия его независимости; обратное неизбежно связано с тиранией или, вернее, с низким и дряблым деспотизмом. Деспотизм; жестокие законы и мягкие нравы. (фр.)] 2 Что такое дворянство? потомственное сословие народа высшее, т. е. награжденное большими преимуществами касательно собственности и частной свободы. Кем? народом или его представителями. С какою целию? с целию иметь мощных защитников или близких ко властям и непосредственных предстателей. Какие люди составляют сие сословие? люди, которые имеют время заниматься чужими делами. Кто сии люди? люди, отменные по своему богатству или образу жизни. Почему так? богатство доставляет ему способ не трудиться, а быть всегда готову по первому призыву du souverain. Образ жизни, т. е. не ремесленный или земледельческий – ибо всё сие налагает на работника или земледела различные узы. Почему так? земледелец зависит от земли, им обработанной, и более всех неволен, ремесленник от числа требователей торговых, от мастеров и покупателей. Нужно ли для дворянства приуготовительное воспитание? Нужно. Чему учится дворянство? Независимости, храбрости, благородству (чести вообще). Не суть ли сии качества природные? Так; но образ жизни может их развить, усилить – или задушить. Нужны ли они в народе, так же как, например, трудолюбие? Нужны, ибо они la sauve garde трудолюбивого класса, которому некогда развивать сии качества. Кто составляет дворянство в республиках? Богатые люди, которыми народ кормится. |
|
|
