| Описываемый нами терем в западной части Кремля не означен на планах Олеария и Майерберга; впрочем первый говорит, что «в недавнее время построены прекраснейшие палаты каменныя в Италианском вкусе для юнаго Государя». Другие иностранные путешественники по России в XVII веке, вероятно, потому не упоминают о тереме, что он находился внутри Царского двора и был для них недоступным. Это каменное, пятиэтажное здание занимает высокое и казистое место в Кремле. Ярусы его, по мере своего возвышения, уменьшаются в своих размерах, так что верхние ярусы идут уступами. Нижний этаж, древнейший других, относится по своему строению к 1487 году; в нем теперь сараи и кладовые, под коими находятся еще белокаменные выходы, или подвалы. В нем прежде помещалась Мастерская Государева палата, 912 которая была рассадником ремесл и художеств в Московском мире; другие Мастерские палаты, в том числе Серебряная и Оружейная занимали место нынешних Кавалерских корпусов и часть проезжей улицы Александровской. В XVII веке существовали две Мастерские палаты: одна Государева, другая Царицына. Первою заведывал Стряпчий с ключем, а другою Казначея боярыня; при них были особые дьяки. По записным книгам значится Мастерская Государева палата с 1627 по 1709 год, Мастерские палаты Царицы Марьи Ильиничны с 1657 по 1672 год, Царицы Натальи Кириловны с 1672 по 1695 год, Царицы Прасковьи Феодоровны с 1685 по 1701 год, Царицы Агафии Симеоновны с 1682 г. Царевны Наталии Алексеевны и пр. 913 В Государевых и Царицыных палатах хранились Царское платье, шапки и белая казна, т. е. полотна, скатерти, ширинки и убрусы, которые готовились на Хамовном двор в Кадашевой слободе и в Брентов. Мастерской палате подведомы были разные ремесленники и художники, которые были у Государева дела, как-то: мастера станочного, резного, столярного, куячного и сабельного дел, серебряных и золотых дел мастера, часовники, иконописцы и живописцы, посошники, чеботники, заварочники, нашивочники, обшивочники, пестредильники, портные, наплечные мастера и пр. 914 |
| «…а сына своего 17-летняго я отправил работать через биржу труда в Уездный Кожевенный подотдел в качестве конторщика, а сейчас сын мой находится в Особом Отделе Штаба III армии на пункте 4 в качестве машиниста» (с сохранением орфографии источника – М. Д. ) . Отец Константин не скрыл и того, что в 1918 г. он был впервые арестован советской властью, однако вскоре был освобожден «за неимением обвинительных материалов» . Арест в 1919 г. был подготовлен, поскольку сбор обвинительных материалов против отца Константина начался еще в августе. О социальном составе, политической «прописке» и мотивах группы привлеченных следствием «информаторов» следует сказать особо. Из материалов дела видно, что основанием для возбуждения дела послужил протокол , направленный в ГубЧК помощником начальника Оханской уездной Советской милиции, датированный 18 августа 1919 г. В нем содержались показания двоих «свидетелей» – старшего милиционера г. Оханска Г.С. Часовникова и жены красноармейца Журавлева. В этом случае обращает на себя внимание не только факт «взаимодействия структур», но и то, что в деле о. Константина инициатива исходила от органов милиции, как будто не имевших прямого отношения к политическому сыску. Если «свидетель» Часовников подтвердил то, что показания с его слов были записаны верно , то подлинность «показаний» гражданки Журавлевой, служащей в соборе и выражавшей жалобы на священника, ввиду отсутствия подписи осталась на совести составителя протокола… С точки зрения оценки «весомости» показаний для следствия, очевидно, имело значение то, что первый «свидетель» отметил при заполнении анкеты в ЧК, что является «сочувствующим» советской власти. Что же касается второй «свидетельницы», акцент был сделан на статусе ее мужа и на ее стесненном имущественном положении, при котором эта женщина выглядела «эксплуатируемой на церковных послушаниях». Влияние «классового подхода» в методике работы этого следствия было определяющим фактором. По своему примечательны и личности остальных «свидетелей». Ими выступили сестры Соснины, 20-летняя Мария Алексеевна и 18-летняя Елена Алексеевна, указавшие во время допросов, что являются членами Союза комсомольской молодежи . При этом старшая из сестер заявила, что она «пела в церковном хоре» и лично слышала «агитационные» проповеди отца Константина. Достоверность показаний в этом случае не может не вызывать сомнений, поскольку никакого объяснения тому факту, что члены ВЛКСМ не только участвовали в церковной службе, но и были заняты на клиросном послушании, в источнике нет. |
| А имянно переводчиком розных языков: Николаю Спофари, Леонтью Гросу, Семену Лаврецкому, Ивану Тяшкогорскому, Степану Чижинскому, Юрью Гивнеру, Кучюкаю Сакаеву, Андрею Крефту, Дмитрею Сеитову, Сулейману Тонкачеву, Кадралею Сакаеву, Павлу Кулвинскому, Федору Костянтинову, Петру Татаринову, Илье Гитнеру; подьячим: старым – Максиму Алексееву, Дмитрею Симоновскому, Козме Нефимонову, Михайлу Тарасову, Никите Алексееву; да средние статьи: Никифору Венюкову, Степану Часовникову, Кондрату Никитину, Михайлу Родионову, Василью Клобукову, Никите Максимову, Василью Айтемиреву, Ивану Ратькову, Михайлу Волкову, Леонтью Парсову, Ивану Фаворову, Михайлу Родостамову, Ивану Логинову; да молодым: Афонке Протопопову, Никите Иванову, Ивашке Меншому, Варфоломейку Полкову, Афонке Васильеву, Ивашке Гарасимову, Сенке Иванову; да неверстаным для учения приказного и признавания дел: Сенке да Митке Порецким, Алешке Алексееву, Ивашке Симоновскому, Андрюшке Никитину; – золотописцом: Матвею Андрееву, Федору да Ивану Лоповым; толмачом: Полуехту Кучюмову, Тарасу Иванову, Петру Хивинцу, Авраму Павлову, Василью Козлову, Кирилу Памфилову, Андрею Щербинину, Леонтью Посникову, Андрею Геинъсу, Юрью Суханову, Ивану Сидорову, Ивану Никитину, Афонасью Постригичеву, Данилу Леншину, Семену Иванову. А своего великих государей жалованья впредь давать им по окладом их и поденного корму и празничного и за хлеб, как им оклады и всякая дача учинена, и давана по нынешней 198-й год. А государственного Посольского приказу подьяческому денежному и хлебному окладу празничным и соли быти тому, как учинено по имянному же указу отца их великих государей блаженные памяти в. г. ц. и в. к. Алексея Михаловіча, в. в. и м. и б. Р. с., в прошлом во 180-м году по докладной выписке, за пометою думного дьяка Григорья Богданова; а за хлеб указных статей их давать им денгами по настоящей торговой средней цене по справке с приказом Болшие Казны, как в котором году учнут хлеб покупать меж Рожества и Крещения. А сверх того валового подьяческого настоящего приказного окладу подьячим придачь никому не давать; а кому за какую службу или за приказную работу придача к окладу учинена будет, а убылого окладу не будет, и тем тех придачь ожидать из убылого окладу. |
| 362. (974.) Часослов, полууст. четкий, XVII века, в осьмую долю, 136 листов. Листы 39–108 печатные (ок. 1600 г.), нижний угол их истерт, а некоторые утрачены. На обор. л. 102 внизу: Часовник Олексея Григорьева попа. 363. (1266.) Святцы, полууст., исх. XV века, в осьмую долю, 210 листов. Кондак препод. Сергию сент. 25 читается так: Яко бесплотных равножитель всех преподобных превозшел еси постничьскыми труды и бдении молитвеными, мудре Сергие, тем восприал еси от Бога исцелити недугы и прогонити бесы, того ради впием ти: радуйся отче преподобне Сергие (то же 345 л. 101). Какой тропарь был впереди, за утратою предыд. листа, неизвестпо; вероятно, такой же, какой под 308 л. 274. Когда и кем они составлены, так же неизвестно; только Пахомия Логофета нельзя признать автором их; в службе его св. Сергию 25 сент. тропарь и кондак те же, какие печатаются и ныне (см. 116 л. 397); тем менее можно приписывать их кому-нибудь другому после Пахомия: к чему было на то же 25-е число сочинять новые тропарь и кондак? По всей вероятности, они написаны после обретения мощей Сергия (1422 г.) до Пахомиевой службы (1459 г.) кем-нибудь из учеников его. А Пахомий серб не включил их в свою службу может быть из-за выражения: всех преподобных превозшел еси, которое в XVI и XVII в. действительно заменяли выражением под 5 июля: всем преподобным сопричастник, (см., напр., ркп. 1511 г. 597, Устав церк., изд. в М. 1610 г., след. Псалтирь, изд. в М. 1642 г.). 364. (1206.) Святцы с прибавлениями, полууст, средины XVI века, в четверть, 313 листов. Заглавие: Последование церковнаго пения и собрания вселетняго от мес. сентеврия до мес. августа. л. 269. Указ последованию Четыредесятници и Пятидесятницы, без надписи. л. 285. Пасхалия и мелкие отрывки. Впереди на белом листе: Книга архиепископа Великово Новагорода и Пскова Серапиона Курцова. Судя по записи русских Святых в месяцеслове, рукопись писана не ранее 1547 г., а по подписи владельца не позже 1553 года. См. 86. 365. (1218.) Святцы с прибавлениями, полууст. разный, XVI века, в четверть, 164 листа. |
| «Боже очисти мя грешного и помилуй мя», – молится дед пред алтарем и в алтаре – «Давай огня» ... Дед смотрит в устав, водя по строкам пальцем и говоря вполголоса, протяжно: – Поставим стихов, стихов... сти...хов. Что, не загораются. Сколько раз говорил, чтобы клал спички в сухое место. Возьми из печки огня. Стихов... стихов... Где же это я потерял? – Он отходит и надевает епитрахиль – Господи помилуй, Господи помилуй, о, Господи помилуй! Пришел что ли Василий (дьячок)? усталым голосом спрашивает дед. Поди, отыщи там в часовнике вечерню, или нет: подай ризы. Не эти, ох, не эти, это – пуды, давай Михевнины (дар одной прихожанки) – полегче... Дед благословляет ризы и целует крест на них – «Священницы Твои облекутся в правду и преподобнии Твои... ой, ой, ой... вот она, поясница-то: как повернешься неловко, так она и того» ... На клиросе глухо откашливается дьячок, шумно ворочая листами Следованной Псалтири. Дед, облачившись, выправляет бороду из-под риз, обеими руками приглаживает волосы, полуоткрывает на престоле покров, целует престол. Взгляд его падает на семисвещник: «Эка у тебя полыхает как лампадка, что ты огонь-то так распустил». 4 Потом он шумно, в два приема, отдергивает завесу, откашливается, говорит: «Благословен Бог наш!» и вечерня начинается» ... Но зато дома он так строго и ревностно выполняет все, что он должен делать по уставу, как будто он не у себя дома, а все еще в церкви. Более торжественные евангелия он доселе ее может читать без слез. Дед близко принимает к сердцу интересы своих прихожан. – Что, Улияеа, твой-то все пьет? – спрашивает он, например, одну из прихожанок. – О-о, кормилец, так пьет, так пьет, лопнуть хочет. Воздыху в винище не знает... Ты бы, кормилец, пришел так-то, да потазал его маленько, все бы он тебя то посовестился... а? – Приду, приду. – То-то, приди, родной... приди». Дед настолько беден, что доселе не имеет своей лошади и, чтобы отвезти внука в город, в училище, должен каждый раз просить лошадь у прихожан. Тем не менее он дает взаймы прихожанам и только добродушно подсмеивается, когда жена напоминает ему о неисправности должников. |
| В общем, не хотелось бы возврата к неприглядным названиям и историям в судьбе когда-то очищенных мест. Родион Часовников, член союза журналистов России Впервые опубликовано на сайте Правомыслие Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть 3. Страна действительно " нуждается в комплексном лечении " И эта публикация - большой шаг в общественной психотерапии. Про " узников совести без совести " очень верно сказано. Вообще весьма взвешенный и достойный ответ всей камарилии. Особенно важно четкое разделение навязанных нам понятий о происходящем и фактического положения дел. Таких внятных акцентов не хватает в нашей прессе - а без них общество давно запуталось! 2. Гордыня - основной дух материализма. Ева знала :съест - умрет.Но,пришла к согласию с тем,что не умрет,но ,наоборот - оживет так сказать полноценной жизнью,то есть открыв глаза на Жизнь,станет как бог. Явная подмена.Софизм.Но чтобы увидеть софизм,надо допустить присутствие духа гордыни. Когда же она появилась?Тогда,когда Ева обернула мысль о смерти .Нет ,не умрет. Гордыня рождается из духа пытающегося восстать против смерти.Мол достичь бессмертия,стать как бог,перечением духа вопреки страху смерти,но и совести тоже - перечением.Вот оно чувство " крутости " ,гордыни.И это оправдывается в уме Евы,как благородное действие воли. Что же есть древо познания? Чем бы оно не было,главное,что не следует нарушать заповедь,которая есть совесть.Перед собой.Это далеко не мораль общества,так как общество бывает пропитано фальшивой моралью.Но,это - онтологическая нравственность:дух.Совесть знает гораздо больше,чем человек ее слушающий.А гордый думает ,что он " круче " слова Бога,круче бога.Но,ведь в слове Бога - истина и реальность.А заповедь так тиха,потому,чтобы не нарушить свободы воли человека.Ибо за свое выбор человек САМ И ОТВЕТИТ.Рано или поздно. А по духу первых людей мир стал умирать. Принять гордыню за естество - софизм уже гуманистической эпохи. Человек происходит из животного мира,значит сильнейший выживает.Значит гордыня - оплот выживания.Гордый не только выживает,он горд своей силой и здоровьем.То есть духовно(горд) и физически здоров и силен.А это уже - гуманизм :общество здоровых телом и духом людей. Это ,так сказать наивный гуманизм и слишком прямо и просто ведет человека ,через его страсти ,к его гибели. Гуманистическая мораль общества столкнула людей в первой мировой войне. И только в Великой Отечественной войне народ приобрел потенциал духа свободного от материалистического гуманизма. Сегодня этот потенциал требует уже нового формата государства.Новой ,не материалистически гуманистического формата.А гуманизма Духа Святого. |
| —14— ные книги: Следованные Псалтири, Уставы церковные, Часословы, Часовники, Каноники, Сборники, и в этих уставах видит ту почву, на которой, при известных условиях, легко могла вырасти беспоповщина . «Без попов, говорит автор, совершали тогда службы многие монахи, особенно старчествующие и отшельники; без попов они (церковные службы) совершались даже в целых общинах; даже поселяне дальних окраин московской Руси привыкли и слышать, и, вероятно, отправлять такую службу простеца-инока или бельца боголюбивого»… (стр. 521), в виду чего возможность появления беспоповщины на окраинах московской Руси, при совокупности других условий, становится понятною. «Итак, заключает свое исследование автор, произведенный нами литургический очерк, краткий обзор практики церковной со стороны того, насколько входило в круг её действование лиц простых, неосвященных, думается, в достаточной мере показал, насколько благоприятны были условия предшествующей жизни Церкви русской для установления в данной, отпавшей от неё общине строя беспоповщинского. При свете этих, едва только затронутых исторических данных, приобретает новую и еще более определенную силу то наше основное воззрение, что беспоповщина в истории русской – факт не случайный, не только в своем устойчивом существовании и развитии, но и в самом начальном своем моменте – возникновении… Келья инока, божница бельца боголюбивого создали молельню раскольника, часовню Выга; келейное правило их дало сюда известный богослужебный устав в широком смысле этого слова; малочисленность иерейства, при множестве способных простецов-иноков, обратили этот устав в обдержный; антихрист явился последней гарантией того, что все это теперь так и должно быть, обдержное сделалось нормальным»… Представленное нами содержание второй части сочинения автора с убедительностью показывает, как много, усиленно и умело трудился автор, решая непонятный, загадочный вопрос о том, каким образом в среде раскола могла возникнуть и прочно укрепиться беспоповщина . Наш автор первый в нашей ученой литературе подходит к |
| В небольшой каменной пристройке при соборной церкви собирались мальчики. В сенях они отряхивали и веником обметали лапотки. Входили в избу, скидывали шубейки и бросали в угол, затем, достав с полки деревянный гребень, расчесывали волосы, остриженные в скобку. Выходили на середину светлицы, медленно и чинно крестились на икону с горящей лампадкой и подходили к учителю, сидевшему в резном деревянном кресле. Громко говорили: – Здравствуй на многие лета, Максим Далматович. Учитель, смуглый, чернобородый, с большим острым носом, строго посматривал на ребят и отвечал сухо: – Садись за стол, расправь книжицу! Мальчиков было двенадцать. Они чинно усаживались на скамьях по обе стороны длинного узкого березового стола и раскладывали перед собой рукописные книги из сшитых пергаментных листов, замусоленные, засаленные, по которым уже учились до них. – Встать! – сказал учитель и, сняв меховой колпак, повесил его на стенке на деревянном гвозде возле полочки с книгами. Мальчики встали. Один из них прочел молитву. – Сядьте. Ребята сели. В это время дверь распахнулась и в избу вбежала Прокуда. За ней вошла пожилая нянюшка. Сняла с Прокуды шубейку, оправила сарафанчик и села в углу на ларец. Прокуда поклонилась в пояс учителю, сказала приветствие и уселась рядом с другими учениками, отодвинув локтем крайнего. Учитель провел темной, смуглой рукой по черной бороде, откашлялся и начал: – Сегодня я должен сказать вам особое поучительное слово. Булатко, смотри на меня, Верещага, перестань толкать Чапыгу. Глядите мне в глаза. Учитель сильно кашлянул. – Я чернец Максим, мое дело писать книги и учить таких младых детей, как вы, грамотной хитрости. Вы изучили все буквицы, и я уже намеревался, яко по лестнице, подымать вас на изучение часовника, псалтыри и прочих божественных премудростей. Ребята, раскрыв рты, слушали. Прокуда подперла щеку кулачком и, сдвинув брови, старалась понять туманные для нее слова учителя. – Эта школа, рекомая «греко-русской», основана великим князем Константином Всеволодовичем, доблестным и мудрым государем, великим князем владимир-суздальским. Держал он при себе многих ученых людей, любил книги и сам их писал. Одних греческих книг у него было более тысячи, частью сам их купил, частью получил в дар от царьградского патриарха… |
| Но если бы даже замечание Неронова было и справедливо, мнение первых расколоучителей об исправности старопечатных богослужебных книг от этого нисколько не выиграло бы. Неисправность этих книг была настолько очевидна, что её не отвергает совершенно и сам дьякон Федор, старающийся только представить эти неисправности незначительными «описками». Однако и это ему не удается, потому что указываемые им «описи» в старопечатных книгах оказываются гораздо важнее тех погрешностей, которые он находит в письменных книгах. Если же, несмотря на это, он называет погрешности старопечатных книг незначительными «описями», то делает это только потому, что эти погрешности не касались так называемых у него «церковных догматов», (т. е. двуперстия, сугубого аллилуиа и проч.), во имя которых собственно и восстали ревнители старобрядчества против исправительной деятельности п. Никона в области церковной обрядности. Вот что именно говорит он об «описях» в старопечатных книгах: «в старых Триодях асафовских, цветных, в преполовенском каноне, говорится: покланяемся Троице трисущней единой» 71 ; «в тройческом каноне 6-го гласа, на воскресной полунощнице, во Псалтырех с возследованием, поется стих: пресущный едине Господи и трисиянне образы, в тождестве зрака сый. Так напечатано в Псалтырех при патриархе Иоасафе. В том же каноне, в 6-й песни стих: в тя вселися, Приснодево, яве содержитель и Господь всех, и едину трисиянну зраку Божества человечески поклонятися научи. А в старых же книгах, часовниках, при том же Иоасафе и при Иосифе патриархе, после того стих в 1-й песни справлен в Октаях и Псалтырях же, сице: пресущный едине, Господи, и трисиянный лицы в тождестве зрака сый. А образов несть тут. А во Псалтыри учебной Иосифа же патриарха положено богословие святых отцев – Афанасия, Кирилла и Максима Исповедника , – и там учат святые отцы един образ исповедывати, а составов и лиц три» 72 . Так рассуждает дьякон Федор о старопечатных книгах в своем сочинении «Послание к сыну Максиму», читателями которого предполагались единомышленники дьякона и сотрудники его в деле противления церковно-исправительной деятельности патриарха Никона и его преемников. |
| 70 У доброго дядьки добры и дитятки. У доброго мужа и худая жена досужа. Удобрилась мачиха до пасынка, велела в заговенье все щи выхлебать. У долгу и век долог. Удружили, голову вскружили. 75 У дурака дурацкая и речь. У девки золотом уши завешены. Уды тайные, а грехи явные. Ужем виться, гулсем рваться. У жены на муже долг, порукой волк. 80 Ужин не нужен, был бы обед. У зимы с летом ладу нету. Узнаешь Еремину мать, как ее звать. Узнаешь, чем крапива пахнет. Узнаешь Кузькину мать, в чем она ходит. Узнала-де свинья свое порося. Узок путь зимою, а жидок водою (весною). Узелок да памятца, то дело станется. У Ивашки белая рубашка, так и праздник. У Ипата к пирогам борода с лопату, а увидел дубину, борода клином. 90 Укащик Ерема, указывай дома! У князя были, да воду пили. Уклонися от зла , да купи козла! У кобылы хоть семь жеребенков, а ей свой хомут. У кого болят кости, тот не думает в гости. 95 У кого во рту желчь, тому все горько. У кого в очах порох, тому и боля. У кого в дому пусто, тот не варит каши густо. У кого в клети покрали, а к нам с выемкою. У кого детей много, тот не забыт от Бога. 100 У кого много всего в дому, тот не будет в лямке на Дону. У кого есть дед, у того и обед. У кого есть дядька, у того цел и дитятка. У кого много остатку, тот не боится недостатку. У кого много хлеба, так свиней заведи ; а у кого много денег, так мельницу сыми! 105 У кого не болит, у того и не свербит. У кого пистоли, а у нас дубинки Христовы. У кого пропало, у того б в горле торчало, а кто украл, тому бы на здоровье! У кого порося пропало, тому и в ушах визжит. У кого сердце днило, а у нас изныло. 110 У кого хлеб родится, тот всегда веселится. У кого что болит, тот об том и говорит. У кого счастье поведется, у того и петух несется. У кольца не ищут конца. У кольца нет конца. 115 У корысти всегда рожа бескорыстна. У которого судьи добрый нрав, у того невинный всегда прав. У кошки котята те же ребята. Украв часовник, да услыши, Господи, молитву мою! Украдено мудрено, да будет найдено. |
|
|
