| «Собрание, согласно отзыва суда Парижского парламента, приняло и принимает, одобрило и одобряет вышеупомянутый орден, как орден и коллегию, но не как вновь устанавливаемую религию, с условием, чтобы они приняли другое название и не именовались бы орденом Иисуса или иезуитами; чтобы начальство над ними, а также судебная и дисциплинарная власть принадлежали епархиальному епископу, который имеет право изгонять и изымать из сказанного ордена преступивших в чем-либо закон и дурно живущих членов; чтобы братья сказанного ордена ни в духовных, ни в мирских делах не чинили ничего вредного для епископии, капитулов, попечительств и приходов, равно и для университетов, а также, и для других вероисповеданий; чтобы они обязались вполне подчиняться общим законам, отказавшись от всякой собственной юрисдикции, и заблаговременно и точно отреклись от привилегий, дарованных им буллами и вредных вышеупомянутым требованиям. В противном случае, или в случае получения новых привилегий, ныне существующие теряют всякое значение и силу». Евстафий дю Белле ничего не уступил в этих условиях; иезуиты допускались во Францию с условием не быть иезуитами и не носить этого названия. Они потерпели полную неудачу, несмотря на свои интриги и на своих могущественных покровителей. Впрочем, мнение коллоквиума давало им победу, и они поспешили представить его 14 января 1562 года в парламент, который 13 февраля признал их наследниками Дюпра, Клермонского епископа. В то же время, Тулузский парламент утвердил дарственную запись Турнонского епископа, даровавшего им коллегию в Турноне. Но оба парламента допускали их лишь на условиях, подробно изложенных в мнении коллоквиума в Пуасси. Иезуитам пришлось покориться, по крайней мере, по виду; они открыли свою парижскую коллегию, сделав на фронтоне надпись: Коллегия ордена имени Иисуса, надеясь этой тонкостью удовлетворить условию, запрещавшему им называться орденом Иисуса или иезуитами. Они открыли бесплатные курсы, чтобы устроить конкуренцию университету, и имели успех, благодаря, быть может, своим способам преподавания, а, может, и просто новизне. Для чтения лекций, они назначили самых способнейших из своей среды: Мальдонат, известный своими толкованиями Евангелия, читал философию, а Михаил Ванегас – литературу. |
| 13. В Клермоне после кончины святого Артемия епископом был поставлен 254 Венеранд из сенаторского рода. А какой это был епископ, свидетельствует следующий отрывок из Павлина 255 : «Если же ты посмотришь сегодня на достойных епископов Господних, как, например, на Эксуперия из Тулузы, или на Симплиция из Вьенна, или на Аманда из Бордо, или на Диогениана из Альби, или на Динамия из Ангулема, или на Венеранда из Клермона, или на Алития из Кагора, или наконец на Пегасия из Перигё, то, как ни порочен наш век, ты все же безусловно увидишь, что они самые достойные хранители всей веры и благочестия». Говорят, что Венеранд умер в ночь на Рождество Христово. А наутро праздничная процессия стала одновременно и его похоронами. После смерти Венеранда между горожанами возник безобразный спор о выборе епископа. И так как они разделились на партии (одни хотели выбрать одного, вторые – другого), то в народе было большое столкновение. Но однажды, когда епископы в воскресенье сидели вместе, к ним смело подошла одна монахиня, посвятившая себя служению Богу, и сказала: «Послушайте меня, святители Господни! Знайте, что Богу не очень угодны те, кого они выбрали в епископы. Вот увидите, Сам Господь сегодня позаботится избрать епископа для Себя. Поэтому не волнуйте и не сталкивайте между собой народ, а лучше потерпите немного, ибо Господь теперь посылает того, кто будет руководить этой церковью». И вот когда они еще удивлялись этим словам, неожиданно к ним подошел пресвитер из клермонской же епархии по имени Рустик. Он и был тем человеком, который ранее привиделся женщине. Увидев его, женщина воскликнула: «Вот тот, кого избрал Господь! Вот какого епископа он определил вам! Пусть он будет поставлен епископом!» При этих словах весь народ, позабыв ссоры, закричал, что он достоин и праведен. Посаженный на епископскую кафедру, он принял к всеобщей радости народа епископский сан и стал в этом городе седьмым епископом. 14. А в городе Type после смерти Евстохия, прослужившего епископом семнадцать лет, пятым по счету епископом по смерти святого Мартина был освящен Перпетуй. |
| События, о к-рых повествуется в Древнейшем Житии, были связаны с политическими конфликтами в гос-ве Меровингов. Еп. Теодард упоминается в грамоте кор. Хильдерика II мон-рям Стабул и Мальмундарий (ныне Мальмеди), изданной 6 сент. 670 г. в Моза-Траекте. Вместе с доместиком Одоном епископ должен был провести межевание земель (Die Urkunden der Merowinger/Hrsg. T. Kölzer. Hannover, 2001. Tl. 1. S. 277-280. N 108). Обстоятельства гибели Теодарда неизвестны; сообщение Ансельма, что епископа убили «разорители Церкви», стремившиеся завладеть церковными землями, скорее всего недостоверно (MGH. SS. T. 7. P. 192). Л. занял епископскую кафедру между 670 и 675 гг. В 673 г. франк. земли объединились под властью Хильдерика II, ранее правившего в Австразии. Нейстрийские магнаты подчинились ему вопреки желанию могущественного майордома Эброина, к-рый был лишен власти и сослан в мон-рь. Король пообещал магнатам уважать самостоятельность Нейстрии и Бургундии, но назначил на ключевые должности представителей австразийской знати во главе с майордомом Вульфоальдом. Это привело к обострению политической борьбы, в ходе к-рой лишился должности св. Леодегарий , еп. Августодунский (Отёнский), близкий советник короля, а св. Прейект, еп. Арвернский (Клермонский), был убит. В результате заговора магнатов король погиб (675), а Вульфоальд бежал в Австразию; в Нейстрии к власти пришел св. Леодегарий, вскоре свергнутый Эброином, к-рый жестоко расправился с противниками, среди к-рых были мн. епископы и аббаты. Австразия осталась под контролем противников Эброина, к-рые возвели на престол кор. Дагоберта II (676-679) и начали военные действия против Нейстрии. Убийство Дагоберта II приписывается австразийским магнатам, возможно сочувствовавшим Эброину (см.: Wood. 1994. P. 225-239). В Древнейшем Житии о Л. говорится как о приближенном Хильдерика II, утратившем влияние после гибели короля. Согласно традиц. т. зр., Л. стал жертвой репрессий Эброина (напр.: Van der Essen. 1907. P. 21; Moreau E., de. Histoire de l " Église en Belgique. Brux., 19452. T. 1. P. 94), но совр. историки полагают, что его смещение было связано с политической борьбой между австразийскими магнатами. По одной из версий, Л. был низложен Дагобертом II и Вульфоальдом как сторонник Эброина и сослан в мон-рь Стабул, находившийся под контролем короля ( Werner. 1980. S. 256-263; Kupper. 1984. P. 13-16; см. также: Wood. 1994. P. 251-252). |
| С победой над печенегами Алексею перестала угрожать опасность соединения азиатских и европейских турок (печенеги и турки-сельджуки – одного происхождения); раздробленные и враждующие между собой малоазиатские княжества турок-сельджуков были для Алексея совсем не так опасны, как норманнское нашествие, как набег печенежский или как остроумный и дальновидный замысел пирата Чахи. Но к 1092 г. Алексей был уже свободен от томительного страха за судьбы империи, а на Западе только еще знакомились с содержанием его послания и собирались в поход, который имел определенную цель – спасти Византийскую империю от печенегов и сельджуков. Здесь, конечно, следует искать причину к объяснению взаимных недоразумений и горьких обвинений; которые направлялись крестоносцами против византийцев и наоборот. К крайнему изумлению крестоносцев, печенеги и турки оказывались на службе императора и всего чувствительнее вредили им быстрыми набегами; византийский император не только не сдавал им города и не унижался, но еще требовал себе ленной присяги и договаривался о городах, которые крестоносцы завоюют у турок. Но нужно помнить, что не меньше изумлены были движением крестоносного ополчения и византийцы: они утверждают, что это движение на Восток не вызвано было просьбами их, а произошло самостоятельно и угрожало пагубными последствиями для Греческой империи. Глава Первый крестовый поход Движение в пользу крестовых походов было уже довольно заметное в рыцарских замках и в деревнях, когда в нем принял непосредственное участие папа Урбан II. Можно даже думать, что первый крестовый поход осуществился бы и без знаменитой клермонской речи, как это показывает ход событий. В марте 1095 г. папа Урбан II присутствовал на соборе в Пиаченце, где решались вопросы церковного благочиния – о строгости монашеской жизни, о мире Божием и проч. и где церковный авторитет обнаружился в некоторых мерах по отношению к германскому императору и французскому королю. Говорят, что в конце собрания была высказана мысль о крестовом походе. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание КОНК [лат. Concas, Conchas; франц. Conques], католич. бенедиктинский, впосл. премонстрантский мон-рь Спасителя и св. Веры (деп. Аверон, Франция). История Мон-рь Спасителя и св. Веры Мон-рь Спасителя и св. Веры Аббатство было основано в горном ущелье у слияния рек Дурду и Уш, на территории графства Руэрг (в 37 км к северу от г. Родез). Происхождение названия (от лат. concha - раковина) обычно связывают с формой ущелья и неровной поверхностью горных склонов. Точных сведений о времени и об обстоятельствах основания мон-ря нет. В источниках (часть из них была фальсифицирована в XI в.) содержатся противоречивые данные. В картулярии аббатства, составленном на рубеже XI и XII вв., при аббате Бегоне III (1087-1107), сохранилось только 7 грамот, датируемых ранее 900 г. Самая ранняя грамота, к-рая признаётся подлинной,- дарственная местного сеньора Леутада (801) аббату Мадральду (Медральду) и насельникам мон-ря Пресв. Девы Марии, расположенного в местности Конкас (Concas). В грамоте сообщается, что монахи соблюдали Устав св. Бенедикта (см. ст. Венедикт Нурсийский ). В завещании Дадилы, аристократа из Септимании (813), упоминается о мон-ре К. (Conchis), посвященном Спасителю. В договоре мены (concambiaria) между К. и монастырем Пресв. Девы Марии в Лане, заключенном в сент. 823 г. при участии Клермонского еп. Стабилиса по поручению имп. Людовика Благочестивого (814-840), аббатом К. назван Анастасий. Ранее основными источниками сведений по ранней истории мон-ря считались грамоты имп. Людовика Благочестивого и короля Аквитании Пипина II (838-864) (эти грамоты не были включены в картулярий). В имп. грамоте, датированной 8 апр. 819 г. (изд.: Cartulaire. 1879. P. 409-411; Oudart. 1997), сообщается, что некогда в место под названием Конк пришел подвижник Дадон, чтобы вести там уединенную жизнь. В ущелье скрывались от сарацин неск. христиан, к-рые решили построить ораторий; Дадон принял участие в сооружении часовни. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Европейские ценности» сегодня и тысячу лет назад 16.04.2014 446 Время на чтение 12 минут Антироссийскую позицию Западной Европы в вопросах воссоединения Крыма с Россией, помощи Южной Осетии в 2008 г. и в других, массированные бомбардировки авиацией НАТО Ливии, Югославии и других стран наши либералы объясняют отдельными ошибками, непониманием отдельных руководителей Европы. А россиян по-прежнему призывают преклоняться перед «европейскими ценностями», которые они отождествляют с общечеловеческими. Увы, теории расового и религиозного превосходства и ксенофобия были присущи Западной Европе еще тысячу лет назад. Возьмем, к примеру, те же крестовые походы. До сих пор его участники воспеваются СМИ, о них писали и пишут душещипательные романы, снимают героические киноэпопеи. Крестоносцы - герои Европы высшей пробы! Десятки тысяч рыцарей, да и простых горожан в альтруистском порыве отправились освобождать христианские святыни от поругания нечестивыми мусульманами. 27 ноября 1095 г. папа Урбан II обратился к Клермонскому собору с вдохновенным призывом к крестовому походу: «То, что Святая земля, и прежде всего сам Иерусалим, была по-прежнему занята неверными, представляло собой оскорбление для всего христианского мира; паломники-христиане в настоящее время подвергаются всевозможным унижениям и обидам. Долг каждого доброго христианина - поднять оружие против тех, кто осквернил землю, по которой некогда ступал Христос, и вернуть ее под власть поборников истинной веры» 1 . Урбан II откровенно заявил: «Земля эта, которую вы населяете, сдавлена отовсюду морем и горными хребтами, она стеснена вашей многочисленностью, обилием же богатств не преизбыточествует и едва прокармливает тех, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и пожираете, ведете войны и наносите друг другу множество смертельных ран. Пусть же прекратится ваша ненависть, пусть смолкнет вражда, утихнут войны и заснут всяческие распри и раздоры. Становитесь на стезю Святого Гроба, исторгните землю эту у нечестивого народа, покорите ее себе. Земля эта, как гласит Писание, течет медом и млеком. Иерусалим - это пуп земли, край, плодоноснейший по сравнению с другими землями, он словно второй рай. Он жаждет освобождения и не прекращает молить о том, чтобы вы пришли ему на выручку». |
| De civ. D. I. 20. c. 20. Надобно заметить, что рассматриваемое нами место свящ. Писания 1Кор. 15:51 имеет троякое чтение. Первое: мы не все умрем, но все изменимся. Второе: мы все умрем, но не все изменимся. Третье: мы все воскреснем, но не все изменимся. Хотя многие из древних толкователей, как Ориген , Златоуст, Феодорит и др., следовали первому чтению, но блаж. Августин предпочитал ему третье, принимая изменение в смысле прославления. Так как последние два чтения уже нисколько не разногласят с откровенным учением о пришествии Христовом и воскресении мертвых после разрушения мира, то нам останавливаться на них нет никакой нужды. [По поводу этих разночтений, от Редакции предлагается след. справка: В Novum Testamentum graece, ed. O. de. Gébhardt, Lipsiae 1884, в тексте читается: πντες ο κοιμηϑησμεϑα, πντες δ λλαγησμεϑα, под строкою, «t κοιμηϑησμεϑα ο πντες δ». В Adnotatio Critica: ου ante (A a ante et post) κοιμηϑησμεϑα B (A a ) D b vi et c .. cdd ap Acac caes cdd gr ap Hier cdd nl ap Did syrr cop aeth § go Or § Thdr hcl al mu ] oυ οι) post κοιμηϑησμεϑα (G 17 pm ουν) CG 17 cdd pl ap Acac caes et ap Did cdd gr ap Hier et ap Aug g aeth§ arm Or§ al :: vg cdd lat ap Hier et ap Aug Hil al αναστησμεϑα ου πντες δ λλαγησμεϑα. Это значит: первое чтение встречается в авторитетных рукописях греческих Ватиканской IV в., Лондонской Александрийской V в. рукою первого справщика, парижской клермонской греко-латинской VI в. рукою третьего и, по-видимому, даже второго справщика и в очень многих других рукописях меньшего значения. Из древних (IV в.) ученых исследователей свящ. текста в таком виде его читали Акакий Кесарийский во многих рукописях, Дидим Александрийский в некоторых рукописях, Иероним во многих греческих рукописях. Из древних толкователей так это место читали Ориген (судя по некоторым изданиям его сочинений) III в., Феодор Ираклийский IV в. и многие другие позднейшие отцы. Это же чтение предлагается во всех сирских переводах, в северно-коптском, в готском и в некоторых изданиях [напр. |
| Кардинальный вопрос, решаемый занимающим нас исследованием, сосредоточивается на выяснении мотивов первого крестового похода или ближайших обстоятельств, вызвавших этот поход. Речь идёт, однако, не о клермонской речи, а об южно-русских событиях во второй половине XI века. Исходным пунктом служит давно уже отмеченный факт, различно объясняемый историками крестовых походов. Крестоносцы первого похода, по прибытии в Константинополь, сверх всякого ожидания, нашли у императора Алексея I Комнина холодный приём, нежелание воспользоваться их услугами и кроме того оскорблены были такими требованиями и претензиями, которые действительно не могли не быть для них обидными. Следствием этого была столь вредная для общехристианского дела неудача, которою пользуются мусульмане во вред как грекам, так и западным христианам. Нужно ли приписать постигшие крестовый поход неудачи ошибкам греков, или же напротив можно оправдать греков и искать объяснения неудач в других обстоятельствах? Васильевский сделал попытку анализировать глубже, чем это делалось до сих пор, взаимные отношения греков и крестоносцев и пришёл к выводу, что в 1097 году Византия не нуждалась ни в чьей помощи, а что находилась на краю гибели и весьма нуждалась в посторонней помощи несколько ранее, в 1089–1090 году. Наиболее интересными и привлекательными с точки зрения русской истории являются те места, где рисуются отношения греков к печенегам и половцам с одной стороны и туркам-сельджукам с другой, и где впервые со всей наглядностью развивается мысль, что вследствие согласованного движения печенегов и турок империя действительно переживала отчаянные минуты в 1090 году. Рисуя положение, в котором находилась Византия в это время, Васильевский констатирует факты изумительные: одновременное движение половцев и печенегов со стороны европейской и турок-сельджуков со стороны азиатской, отчаянное положение Алексея Комнина, дающего невероятные обещания тому, кто подаст ему помощь, сношения с русскими князьями и союз с половцами. «Византийская империя тонула в турецком нападении: утопающий не разбирает средств для своего спасения. Нечестивый, безбожный, шелудивый Боняк и его не менее достойный товарищ Тугоркан были союзниками отчаяния; они должны были в самом благоприятном случае только помочь императору Алексею пережить критическую минуту, пока не придут более надёжные, более цивилизованные и человечные союзники. Этими союзниками были люди латинского запада; у них просил себе помощи император Алексей, туда были отправлены грамоты, призывавшие со всех сторон наёмное войско: факт, до сих пор отвергаемый патриотизмом греческим, но тем не менее не подверженный ни малейшему сомнению». |
| Их труды далеко не выдерживают строгой исторической критики; она находит в них массу разного рода ошибок и неточностей, частые противоречия и весьма значительную примесь чистого вымысла 166 . Но в настоящем случае для нас это обстоятельство не имеет никакого значения. Для нас важно и дорого то, что труды этих писателей представляют собою голос самих современников и участников движения. По отзыву ученой критики, некоторые 167 из этих писателей в особенности служат самым верным отображением тех чувств и воззрений, которыми руководился крестоносец, а потому, читая их творения, мы как бы видим пред собою живым человека XI–XII вв., как бы слушаем рассказ самого крестоносца. Ввиду такого своего характера, эти творения представляются нам наилучшим материалом для характеристики настроения и воззрений первых крестоносцев. Принимая участие в походе против неверных, крестоносец смотрел на это предприятие, как на дело Божие. Сам Бог призывал верующих к оружию на защиту своей святыни. Когда благочестивый Петр пустынник задремал в храме святого гроба, ему явился Иисус Христос во славе Своей и повелев встать, и побывать у патриарха, спешить на Запад, чтобы рассказать там о поруганиях и оскорблениях, причиняемых святым местам и христианскому народу. Он повелел ему возбудить сердца верных к очищению святых мест Иерусалима и к восстановлению в них божественного служения. «Ради многих опасностей и искушений, – говорил Господь, – двери рая теперь отверзты для званных и избранных» 168 . «Так хочет Бог!» кричали на Клермонском соборе слушатели Урбана, искренно уверенные в том, что, принимая на себя крест, они выступают на дело Божие. И папа поддержал в них эту уверенность, ясно заявив, что их устами говорит Сам Господь 169 . Вот почему писатель-современник , принимаясь за описание событий крестового похода, без малейшего сомнения высказывает мысль, что «было то дело не человеческих рук, но Божеских» 170 , что Сам «Бог воздвигнул эти священные войны, чтобы рыцари и народ … нашли в них новое средство к приобретению спасения» 171 . |
| 939 Цитаты подробно изучены Баллерини, (col. 274–275). В некоторых выражениях Ферранда Баллерини также находят влияние Исидорова перевода. О сборнике у Баллерини (col. 273–279) и Маассена (799–802). 940 По Баллерини (Migne, LVI, col. 104) в рукоп. италианских заглавие: Statuta ecclesiae Orientis, а в галльских: Statuta ecclesiae antiqua. 943 Ballerini, col. 279–282. Maassen, 802–806. Сборник издан в Библиотеке Voelli et Appendix tomi primi (а не во II томе, как сказано у Суворова). Издан сига Joh. Doviatii. Здесь параллельно с текстом издатель указывает источники. Но это указание (которым по-видимому воспользовался проф. Суворов, I, 274) не надежно и in einigen Fallen entschieden falsch, как замечает Маассен (805, Amnerk. I). Другое издание у Migne, 84 col. 574. 944 Здесь же помещено возглашение собора, содержащее между прочим анафему папе Гонорию (Migne, LXXXIV, col. 142). В помещенной здесь декреталии Льва II к испанским епископам это осуждение повторяется (col. 144); тоже и в послании к королю Ервигу (col. 149). 945 Вэзонского (Vasense) II – 529, Орлеанского II – 511 и – 538, Епаонского – 517, Карпентранского – 527, Клермонского в Оверии (Arvernense) – 535, и Орлеанского V – 549 под именем: concilium Arvernense secundum. 946 Тринадцать Толедских (V–XVII) от 636 до 694, Брагский III – 675, Мадридский (или Меридский) 666; в других рукописях прибавлены еще Барцелонский I – 540, II – 599, Нарбониский 589, Гвесконский (Oscense, Huesca) 598, Егарский (Egarense, – теперь Террасса) 614, Сарагосский второй 592 и третий 691. 947 На основании так называемого личного принципа, в силу которого каждый подлежал действию тех законов, которые считались его национальными: остатки римского общества судились по римским законам, а варвары судились каждый по своим национальным законам. Ср. Dahn, Die Könige der Germanen, Wurzb. 1871. VI, 230. Westgothische Studien. Wurzb. 1874, 53. 948 Впервые вестготские законы были записаны при короле Эйрихе († 482). Неизвестно, впрочем, сам ли он издал эти законы в виде кодекса, или они были кодифицированы при его преемниках. |
|
|
