| Правлению Теодеберта Григорий дает высокую оценку, под стать его имени, которое в переводе с франкского диалекта значит «блистающий в народе»: «Правил он королевством справедливо, почитал епископов, одаривал церкви, помогал бедным и многим охотно оказывал по своему благочестию и доброте многочисленные благодеяния. Он милостиво освободил церкви Клермона (родины Григория Турского . – В.Ц.) от выплаты налога, который поступал в его казну» 839 . Обладая незаурядным умом государственного деятеля, Теодеберт сознавал целесообразность привлечения к управлению королевством носителей римских традиций, образованных людей с юга, где, в отличие от глубоко варваризованного севера Галлии, живее поддерживалось преемство с классической школой и культурой. Король приблизил к себе таких выходцев из римской среды, как Парфений, дальний потомок западного императора Авита, получивший образование в Равенне; Астериол и Секундин, отличавшиеся риторическим талантом. На Секундина король возлагал выполнение дипломатических поручений, многократно направлял его послом к императору в Новый Рим, что взращивало в нем кичливость, а у Астериола питало ревность и зависть. Словесная ссора между ними однажды закончилась дракой, для которой их классическое образование не послужило помехой. Подобные перебранки вспыхивали между ними неоднократно, усугубляя взаимную ненависть. После смерти королевы Визигарды, благоволившей Астериолу, Секундин убил его. Но когда вырос сын Астериола, Секундин стал страшиться его мести за отца. «И когда он увидел, что уже не может избежать нависшей над ним опасности, он… чтобы не попасть в руки своего врага, умертвил себя ядом» 840 . Участие галло-римлян в правительственных делах было призвано ускорить слияние двух основных элементов в населении королевства, и не через варваризацию галло-римлян, а скорее через романизацию франков. Но направленные к этой цели административные меры осуществлялись небезболезненно и не без сопротивления. Теодеберт первым из Меровингов обложил франков подушными налогами, которые раньше платили лишь галло-римляне, и это вызвало с их стороны неприязнь к Парфению, после смерти короля прорвавшуюся наружу и обернувшуюся его гибелью. |
| По-видимому, единственным нехристианским поэтом, которого читал сам Беда, был Вергилий, любимый поэт ирландских учителей и Альдхельма. По замечанию Лэйстнера, Беда предположительно читал «Энеиду» в юности и не возвращался к ней в зрелом возрасте, поскольку в своих поздних работах он несколько раз давал цитаты Вергилия по памяти с большими ошибками 218 . Для овладения латинским языком и приемами письма англо-саксонский монах изучил ряд позднеримских сочинений по грамматике и риторике, вместе с приведенными в них цитатами из классиков. В трактате «О метрическом искусстве» Беда упоминал работы Доната, Сергия, Помпея, Аудация, Максима Викторина 219 и без ссылки на источники цитировал Харизия, Диомеда, Сервия, – очень большой объем сочинений такого рода для монастырской библиотеки седьмого века 220 . Помимо этих работ, не связанных с христианской традицией, в качестве важного источника по вопросам устройства мироздания, времени, космоса Беда использовал книги «Естественной истории» Плиния. Он подробно останавливался в своих трактатах на взглядах римского писателя, изложенных во второй книге «Естественной истории»; видимо, он так же был знаком с книгами 4–6, 13 и 16, повествующими о вселенной, географии, ботанике 221 . Еще одним значимым нехристианским сочинением, которое использовал в своих ученых трудах Беда, были «Сатурналии» Макробия. Перечень произведений авторов-язычников, которые были доступны англо-саксонскому монаху в оригинале, можно завершить трактатом Вегеция о военном деле, на который Беда ссылался в «Церковной истории». Особое место в библиотеке Беды занимали сочинения христианских поэтов. По-видимому, в Веармуте-Ярроу была собрана обширная коллекция сочинений Амвросия, Пруденция, Паулина Ноланского, Фортуната, Проспера, Седулия, Аратора. Цитаты из них Беда вставлял в работы, посвященные поэтическому искусству и грамматике. Стихотворное Житие св. Феликса Паулина Ноланского было переложено Бедой в прозу. Лэйстнер предполагал, что, исходя из некоторых реминисценций в Житии св. Кутберта в этот перечень можно добавить имена Драконтия, Алкима Авита, и поэта Киприана Галла, на чью поэму о Пятикнижии ссылался так же и Альдхельм 222 . |
| Если при этом многие гибли, то эта ссылка имела и другие последствия: распространение христианства там, где оно еще не успело утвердиться раньше. Туземное население было привержено к Церкви и крепко стояло за православие. Вандалы же были арианами, духовенство их отличалось большим фанатизмом, и арианство получило значение господствующей Церкви. Маврские племена, которые нередко прежде делали восстания против римской власти, доставляли немало затруднений и Гензериху. Но это не помешало ему снести стены всех городов, кроме Карфагена, чтобы укрепления не могли служить опорными пунктами для сопротивления туземцев. 1030 Владея огромной линией берега и повелевая населением, издавна привычным к мореходству, Гензерих очень скоро развил свои морские силы и явился грозой для всего Средиземного моря. Западная империя не имела средств для борьбы с морским царем. Распорядителем ее судеб после набега Гензериха, был Рехимер, состоявший в сане магистра армии. Через несколько времени по низложении Авита он поставил императором Майориана. Этот храбрый воин и опытный полководец имел свой план борьбы с Гензерихом. Обеспечив себя союзом с вестготами, он надеялся проникнуть в Африку из Испании и предпринял туда поход. 1031 Но Гензерих захватил корабли, какие успел собрать для переправы Майориан и ему пришлось вернуться в Италию. Магистру армии Марцеллину он поручил организовать поход против вандалов из Сицилии, и тот привел туда войска, набранные по преимуществу из готов. Рехимер состоял, по-видимому, в соглашении с Гензерихом и, не желая успеха предприятиям Марцеллина, стал переманивать его готов на свою службу, раздавая им деньги. Марцеллин бежал в Далмацию, откуда был родом и где имел большие владения. Вскоре Рехимер низложил Майориана, а 7 августа 461 года он был убит. 1032 Марцеллин остался верен памяти убитого и занял самостоятельное положение в Далмации, отложившись от империи. Гензерих захватил Сардинию и продолжал из года в год свои грабежи побережья Италии и Сицилии. Рехимер вступил в сношения с византийским двором, и в Карфаген явились одновременно два посольства. |
| В свою очередь, Кирилл недоволен был в начале спора с антиохийцами тем, что они, слишком рельефно представляя учение о целости двух природ во Христе, оставляли в тени учение об их существенном соединении в Нем. Конец этим пререканиям наступает тогда, когда Кирилл и антиохийцы, после взаимных переговоров, стали согласно исповедовать соединение двух естеств «неслиянным» и «нераздельным». Нельзя сказать, что Кирилл или православные чем-либо пожертвовали со своей стороны, когда снизошли к требованиям антиохийцев, как нельзя сказать, чтобы антиохийцы вносили какое-либо неправославие в православие, когда настаивали, чтобы Кирилл не отказался от тех, обычных у них, формул христологических, которые прежде казались подозрительными Кириллу. До этого времени, до унии Кирилла с антиохийцами, конечно, существовало и ясно сознавалось всеми православными истинное учение, относительно лица Богочеловека. Но доселе еще не было определено, в каких именно словах выражать это учение. Одни выражали так, другие иначе. Со времен же унии исчезло всякое сомнение по этому поводу. И александрийцы и антиохийцы общими силами выработали ту терминологию, какая с тех пор живет в догматическом языке православных богословов. Где же тут соединение «православия и не православия»? Где тут сходство с унией лионской и флорентийской? Где тут основание для опасения самого слова «уния»? Касательно истории монофизитства, о. Иванцов тоже заявляет несколько претензий при чтении моего сочинения, рассуждающего и об этом предмете. Прежде всего, он находит, что взгляд мой на Евтихия неправилен, что я преувеличенно сужу об его умственных качествах. Хотя я и не думаю о Евтихие так высоко, как полагает об этом мой критик; однако, не считаю нужным следовать тем историкам, которые считают его за сумасбродного старика. Правда есть древние свидетельства, которые рисуют умственные качества его не в привлекательном виде. Разумеем свидетельства папы Льва Великого и Авита, епископа Вьенского 125 , но это показания писателей западных, которые, конечно, лично не знали Евтихия. |
| В византийских источниках за время правления Анастасия нет свидетельств о сношениях византийского двора с Западом, как нет вообще упоминаний даже о сношениях с Теодорихом, хотя несомненное свидетельство о непрерывности сношений Византии с Римом и Равенной дают консульские фасты, в которых большинство годов помечены именами двух консулов, одного в Константинополе, другого в Риме. Если византийские источники молчат даже о сношениях с Теодорихом, которые должны были поддерживаться непрерывно, то тем более в них нет ни одного намека на сношения двора с какими-либо царями в пределах Западной империи. И однако такие сношения, несомненно, были, и Анастасий понимал во всей широте свое положение главы римского мира. В бургундском царстве преемники царя Гундиоха 1316 Гильперих и Гундобад, оба пользовались титулом vir illustris, саном патриция и званием магистра армии. Эти титулы и звания были приобретены еще до падения Западной Римской империи. Когда же в 516 году умер Гундобад, сын его Сигизмунд получил царское достоинство и обратился с письмом к Анастасию, которое написано на изысканном латинском языке того времени епископом Вьенны Авитом. Теодорих не пропустил посла. Тем не менее, в Константинополе знали, что происходило в Галлии. Из другого письма, составленного тем же автором, видно, что Анастасий соизволил на дарование желанного титула vir illustris бургундскому царю и сам известил его об этом. Сигизмунд изливался красноречивым пером Авита в благодарности императору, заявляя, что для него более лестно то, что он служит императору, чем то, что он правит своими соплеменниками. 1317 В этой условной лести жила старая традиция той зависимости от императора, которую признавали над собой германцы, утверждаясь в пределах империи и разрывая ее на части. Это мерцание старых идей и отношений не имело при Анастасии практического значения, но его преемник сумел дать жизнь этому призраку. Состояние северных областей Империи Положение придунайских областей в пору правления Анастасия было весьма печально. Старые города по Дунаю и крепости внутри страны были заняты по-прежнему гарнизонами, а среди туземного населения во многих местах были расселены на правах федератов готы, гунны, аланы, проникавшие в разное время еще до Аттилы, а затем в большой массе после разгрома гуннской державы. Там же жили и мирные готы, принятые в империю с Ульфилой еще при Констанции. В пограничных местах федераты состояли на положении пограничных солдат и сами занимали и охраняли крепости. Многократные нашествия варваров, еще с середины III века, обезлюдили страну, изменили состав населения, сократили число земледельцев, вызвали возвращение к скотоводческому быту и пастушеству, которое долго держалось здесь и после среди романизованной части населения. |
| 1662 ...король Хильдеберт назначил им день, когда он сообщит им, что он предпримет в будущем, и приказал им удалиться .— О заключении мира (591) между франками и лангобардами сообщает Павел Диакон (IV, 1; Р. 144). 1663 Маврикий же отправил королю Хильдеберту... тех карфагенян... которые в прошлом гаду убили его [Хильде6ерта] послов.. .— См. кн. X, гл. 2. 1664 ...Хуппа, который некогда был управляющим королевской конюшней Хильперика.. .— См. кн. V, гл. 39; кн. VII, гл. 39 и прим. 193 к кн. V. После смерти Хильперика Хуппа был доверенным лицом королевы Фредегонды. 1665 Викарий (vicarius) — заместитель графа; он производил суд в небольших городах, местечках, куда его направлял граф. 1666 Когда он предстал перед доместиком Флавианом. - О Флавиане см. кн. IX, гл. 19; кн, X, гл. 15. Доместик — см. прим. 4 к кн. IV. 1667 ...ему и его товарищу учинили допрос. - Имеется в виду Хуппа, которому Анимод скорее всего покровительствовал. 1668 ...он примирился с ним... — Видимо, здесь речь идет о Флавиане, Место довольно неясное. 1669 ...Хуппа... задумал пох итить себе в жены дочь покойною Бадегизила.. .— О Бадегизиле к его жене Магнатруде см, кн. VI, гл. 9; кн. VIII, гл. 39. 1670 Когда граф Евлалий...- О нем см. кн. VIII, гл. 18, 27, 45; кн. X, гл. 8. 1671 ...с помощь ю епископа Авита.. .— О нем см. кн. IV, гл. 35; кн. V, гл. 11. 1672 В выше же упомянутом городе.. . — Т. е. в Клермоне. 1673 ...освободил от всех налогов.. .— Как видно из дальнейшего, здесь речь идет только об освобождении от недоимок поземельного налога. 1674 Ведь сборщики этого налога у же много раз несли большие убытки.. .— Сборщики налога несли ответственность за недоимки. Они обязаны были возмещать своим имуществом те денежные суммы, которые они не сумели получить от налогоплательщиков. См. прим. 154 к кн. V. 1675 ...граф Евлалий требовал, чтобы она вернула ему имущество, которое она унесла с собой при бегстве от него. - См. кн. VIII. гл. 27, 45. 1676 ...Каутин, епископ города Клермона, отлучил его от церкви .— В подлиннике: а communione — «от церковного общения». Даже одно подозрение в совершении преступления давало право епископу лишать причастия подозреваемых в преступлении. Как показывает это место, отлучение от церковного общения было для прихожан большим наказанием. |
| Я должен был подробно остановиться на анализе этих трех «откровений», потому что нигде процесс создания новых святых или, точнее, новых культов не прослежен Григорием с такою исчерпывающей полнотой. (Ведь он описывает, почти как очевидец, то, что совершилось в Турской земле.) Здесь целы все звенья цепи, в других местах разорванной. Кое–где нам удается увидать начало ее — безымянные гробницы, чаще конец — откровение угодника в видении или чуде; иногда же все перипетии протекают в таком сокращении или схематизации, что становятся понятными лишь в освещении анализируемой группы фактов. Генезий Овернский открылся совсем недавно — «nuperrimo tempore», при еп. Авите, современнике Григория, его пережившем (еп. с 571). Нас вводят in medias res 419 . «Бедняк», потерявший своих волов, видит во сне «некоего мужа», который обращается к нему со словами: «Иди по дороге, ведущей в лес, и ты найдешь волов, которых разыскиваешь с такой заботой: они щиплют густую траву у мраморного камня; запрягши их в телегу, возьми камень и положи на гробницу, которая стоит вблизи дороги. Это моя могила; я, говорящий с тобой, — Генезий; в одеждах крещения 420 я мучеником покинул этот свет». Сон сбывается, а ряд чудес побуждает епископа Авита построить не часовню, а базилику, уже в то время полную паломниками, чающими исцелений, и учредить св. Генезию праздник. Здесь особенно поразительна быстрота создания и расцвета нового культа, у которого, по–видимому, нет никаких церковных традиций 421 . В этом убеждает нас еще одно обстоятельство: епископ, по свидетельству Григория, «украсил эту базилику и реликвиями святого Генезия Арльского». Имя знаменитого патрона римского Арелата, мученика, воспетого Пруденцием, в связи с полным отсутствием данных о древнем культе Генезия Овернского, явственное и из рассказа Григория, заставляет предполагать теперь самых осторожных исследователей (Дюшена, Делеге), что здесь имело место культовое удвоение Арльского мученика. Этот случай не стоит особняком в святцах старой Галлии. Не останавливаясь на вероятных, но все же спорных отождествлениях, достаточно указать, что миланская чета святых — Назарий и Цельзий — чтились как местные мученики в Эмбрене (и это предание было уже в VIbeke закпреплено в их актах 422 423 ), а каппадокийские близнецы: Спевсипп, Мелассипп и Елевсипп — в Лангре по крайней мере с середины VI века 424 . В большинстве этих случаев такое удвоение личности святого связано с рассеянием его реликвий. Но овернский случай своеобразен. Легенда развивается вокруг не реликвий, а гробницы. Мраморный саркофаг у лесной дороги, крестьянин, удостоенный видения, вводят нас в уже знакомую обстановку. Не хватает сведений о тайном культе, предшествующем откровению. Необходимо предположить его, чтобы сделать понятным остальное. |
| В числе недостатков второй и третьей глав сочинения, содержащих изложение догматического и нравственного учения св. Мефодия, нужно отметить два. Во-первых, это – недостаточная систематичность. Автор неожиданно переходит от одного пункта к другому и также неожиданно возвращается снова к тому, о чём уже было достаточно сказано. Во-вторых, автор слишком часто и слишком много говорит словами памятника, не давая себе труда подвергнуть их анализу и разъяснить. К некоторым из перечисленных недостатков, как напр. к отсутствию общих знаний, нельзя, впрочем, относиться слишком строго. Далее, в противовес недостаткам сочинения нужно указать на обнаруженное автором вполне удовлетворительное знание главного источника – творений св. Мефодия. Автор читал и перечитывал их. Под влиянием этого чтения у него создалось даже увлечение предметом изучения, и этим нужно объяснить преувеличенные и неверные суждения о значении трудов св. Мефодия в патристической литературе. Скорее примиряешься с ошибками, вытекающими из увлечения предметом занятий и вызываемыми попытками взглянуть на дело по своему, чем с вялой компиляцией, в которой всё гладко, но вместе с тем всё сонно и безжизненно. Удовлетворительное изучение памятника и сердечный интерес к делу дают мне основание признать г. Казанского заслуживающим степени кандидата богословия“. 21 . Заслуженного ординарного профессора Петра Цветкова —109— о сочинении студента Казанцева Николая на тему „Алцим Екдиций Авит, епископ Вьеннский, церковный писатель и деятель конца V и начала VI века“: „Сочинение г. Казанцева состоит из двух частей. В первой части представляется церковно-общественная деятельность Авита, а во второй рассматривается его деятельность литературная. К сочинению приложен русский перевод первых трёх песней поэмы Авита „De spiritalis historiae gestis“, как он сам называет это произведение в одном письме. Автор с значительною полнотой – и это первое достоинство сочинения его – изображает, по письмам самого Авита и по письмам других лиц к нему, участие Авита в обращении Хлодвига к христианству, отношения его к бургундским королям – Гундобаду и Сигизмунду, противодействие арианству, заботы о церковном мире и благоустройстве и заключает первую часть сочинения изложением сведений о соборе Епаонском 517 года, на котором председательствовал Авит. |
| Филипп, получив это письмо и прочитав его, решил представиться больным, пока не продаст свое имущество и не поделит деньги между церквами и нищими Александрии и всего Египта. Так как Филипп не только обладал даром убеждать — ведь многих язычников он обратил к благочестию,— но был весьма боголюбив и благочестив, вся Александрия единодушно призывала его на епископский престол. Сколь же он был горяч верой и стоек, покажет его конец, ибо умер он, украсив главу свою мученическим венцом. На его место императоры посылают нового эпарха Теренция; только прибыв в Александрию, он пускает в ход все, чтобы убить Филиппа. Не отваживаясь сделать это открыто (ибо в городе того весьма любили), Теренций задумывает тайное убийство и поручает его исполнение нескольким мнимым христианам (лишить эпарха жизни было ему приказано императорами). Эти люди прокрадываются в дом Филиппа и нападают на него во время молитвы. Теренций в страхе, чтобы народ, возмущенный происшедшим и весьма любящий Филиппа, не обратился против него, повелевает схватить и бросить в тюрьму убийц, стремясь этим скрыть правду и показать, что не одобряет содеянного. Вскоре — императоры повелели и это — Теренций освобождает их от оков. Так умер Филипп, прожив после нанесенной ему раны три дня. Его хоронят внутри городских стен вблизи так называемого Исиона, где при жизни он построил церковь. Евгения, после того как открылось, кто она, вместе с другими девами наблюдала жизнь по Христу. Блаженная Клавдия, супруга, как мы уже сказали, Филиппа и мать Евгении, помимо странноприимного дома, построенного ее мужем, основала другой, пожертвовав большие деньги на нужды тех, кто искал там приют. Так все складывалось, и такую жизнь вплоть до этого времени вела Евгения. Но речь моя стремится поведать и о славной кончине Евгении, ибо она была почтена мученическим венцом. Спустя некоторое время после смерти Филиппа жена его Клавдия, взяв с собой Евгению и сыновей, Авита и Сергия, возвращается в великий Рим. Родина приняла Клавдию ласково, а синклит назначил ее сыновей на высокие должности: Авита — анфипатом Карфагена, а Сергия — викарием в Африку. |
| После смерти имп. Анастасия I (10 июля 518) и патриарха Илии полемика по вопросам вероисповедания стала неактуальной, новый имп. Юстин I был сторонником халкидонского православия. 20 июля 518 г. на Соборе в К-поле было восстановлено вероучение Халкидонского Собора и анафематствованы монофизиты во главе с Севиром. Вскоре К-польский патриарх Иоанн II Каппадокиец известил об этом И. Имп. Юстин распорядился также вернуть из ссылки изгнанных по религ. причинам при Анастасии. 6 авг. 518 г. И. созвал Собор палестинских епископов, на к-ром подтвердил принятые в К-поле решения ( Cyr. Scyth. Vita Sabae. 60). На Соборе присутствовали 33 епископа и мн. монахов и игуменов во главе с Саввой. Затем И. направил Савву в Кесарию и др. города Палестины, чтобы довести до сведения местного клира и народа распоряжения императора и решения К-польского и Иерусалимского Соборов. Акты Иерусалимского Собора известны из текста ответа И. патриарху К-польскому Иоанну II. По сути они полностью совпадают с решениями К-польского Собора, но содержат большое количество библейских цитат, призванных подтвердить принятые решения. В корпусе посланий Авита Вьеннского сохранилось недатированное послание, адресованное «Иерусалимскому епископу (папе)», в к-ром Авит, восхваляя кафолическую веру своего корреспондента, просит у него частицу Животворящего Древа ( Avitus Viennensis. Ep. 25//MGH. Epp. T. 3. P. 56-57). Отсутствие даты и имени не позволяет определить, направлено ли письмо И. или его предшественнику Илии. Первый вариант более вероятен, т. к. до преодоления акакианской схизмы в 519 г. Авит вряд ли вступал в переписку с вост. епископами, поскольку это могло вызвать недовольство в Риме. 519 годом датируется послание Авита патриарху К-польскому Иоанну II, где выражается радость по поводу окончания схизмы. Послание к «Иерусалимскому папе», вероятно, следует датировать тем же временем. В ряде визант. Синаксарей и Минологиев под 26 или 29 марта значится память Иоанна, патриарха (или архиеп.) Иерусалимского. По мнению болландистов, здесь имеется в виду именно И. Однако учитывая дату интронизации И. и срок его пребывания на кафедре, указанный Кириллом Скифопольским, он умер в кон. мая - нач. июня 524 г., а не в марте. По мнению Ж. Гаритта, дни памяти 19 апр., 9 июля и 26 нояб. некоего архиеп. Иоанна Иерусалимского, содержащиеся в груз. календарях, к-рые отражают древнюю традицию Иерусалимского богослужения ( Garitte. Calendrier Palestino-Géorgien. P. 61, 77, 106, 203, 274, 395), относятся к И. Исследователи считают, что неоднократно упоминаемую в этих календарях ц. во имя св. Иоанна Предтечи, воздвигнутую неким патриархом Иоанном, построили по инициативе И. (Ibid. P. 203, 251-252, 258, 274, 315-316; Θορπουλος Ν. Κ. Ιωννου Προδρμου, Μον, ν Ιεροσολμοις//ΘΗΕ. Τ. 7. Σ. 69). |
|
|
