| «И сказал Саул Давиду: через другую ты породнишься ныне со мною. И приказал Саул слугам своим: скажите Давиду тайно: вот, царь благоволит к тебе, и все слуги его любят тебя; итак будь зятем царя. И передали слуги Сауловы в уши Давиду все слова эти. И сказал Давид: разве легко кажется вам быть зятем царя? я – человек бедный и незначительный. И донесли Саулу слуги его.» Саул сказал, что он не хочет никакого вена, т.е. выкупа, кроме ста краеобрезаний Филистимских. Т.е. Давид должен был убить сто филистимлян и принести свидетельства их смерти. Давид перестарался, он убил двести и принес двести краеобрезаний. Здесь – другая черта Давида, которая ставится ему в укор – его необузданность. И Давид после этого стал зятем царя, Саул выдал за него дочь в замужество и сказано: «И стал Саул еще больше бояться Давида и сделался врагом его на всю жизнь». Легко понять, что у мнительного Саула возникает подозрение на счет любимца, баловня судьбы, белокурого с красивыми глазами, действительно, ему не хватает только царства. В припадках ярости Саул сам неоднократно пытался убить его, метая в него копье и только чудо спасало Давида. Становилось ясным, что царь решается уничтожить своего противника, но Ионафан, сын Саула, предупреждает Давида об опасности, навлекая на себя гнев отца. Мелхола тоже спасает его от подосланных убийц, спускает мужа из окна, когда за ним приходят убийцы. Давид уходит из Гивы и бежит в Раму к Самуилу. Вот где он мог обрести себе поддержку. Этот шаг показывает, что юноша всерьез принял вызов Саула. Рама – центр оппозиции Саулу. И тщетно люди царя пытаются найти беглеца. Остается до конца тайной, о чем говорили тогда Давид и Самуил, о чем они совещались. Однако вскоре Давид приобретает себе еще одного союзника в лице Авиафара, священника из Номвы, последнего отпрыска семейства Илия, некогда хранившего Ковчег завета. Это семейство служило при ефоде, по приказу Саула скоро все Номвинские священники были перебиты за помощь Давиду. Спасся один Авиафар, который явился к Давиду и принес с собой ефод. Ефоду придавался особый смысл, на нем совершалось гадание. Ефод был одним из элементов мистического обращения, и не случайно его хранили особо. |
| Иез.44:13 . они не будут приближаться ко Мне, чтобы священнодействовать предо Мною и приступать ко всем святыням Моим, к Святому Святых, но будут нести на себе бесславие свое и мерзости свои, какие делали. Определив положительно обязанности левитов, пророк определяет их отрицательно, чем ярко и не без горечи характеризуется невысокая, но вполне заслуженная их степень. Они не могут приближаться к Богу на такую близость как священники ( Иез.40.46, 42.13, 43.19 ) а) через непосредственное священнодействие (возложение жертв, каждение и т. п.), б) через приступание (слав. «приносити») неточный перевод (греч. προσαγειν) к святыням (вместо «Моим» LXX имеют определение «сынов Израилевых» gen. subjecti, вместо objecti), евр. миквашим, которое, имея в других местах значение «святилища», здесь вероятно, как показывает мн. ч., означает жертвы, святейшие из которых, напр., жертва за грех и преступление (предназначенные только для священников), далее названы «святынь святых», как b Иез.42.3 ; Чис 4.19 . Иез.44:14 . Сделаю их стражами храма для всех служб его и для всего, что производится в нем. Левиты будут таким образом только стражами («стражи» здесь в более широком смысле, чем в 11 ст.) – в смысле низших служителей храма во всех его священнодействиях. Иез.44:15 . А священники из колена Левиина, сыны Садока, которые, во время отступления сынов Израилевых от Меня, постоянно стояли на страже святилища Моего, те будут приближаться ко Мне, чтобы служить Мне, и будут предстоять пред лицем Моим, чтобы приносить Мне тук и кровь, говорит Господь Бог. Левитам отступникам противополагаются потомки Левия, происходящие от Садока (потомка Елеазара, сына Ааронова), самое имя которого означает праведность и который при вступлении Соломона на царство остался верным Давиду и помазал Соломона, тогда как первосвященник Авиафар (потомок Ифамара сына Ааронова) принял сторону Адонии ( 3Цар 1.7, 25 ), за что лишился первосвященства, отошедшего с того времени к Садоку ( 3Цар 2.26–27 ). Садок совершил и первое жертвоприношение в Соломоновом храме. Верность Садока Давиду и Соломону ( 3Цар 2.35 ) была как бы залогом верности его потомков истинному Богу. Сыны Садока и впоследствии во время «отступления» Израиля (см. объяснение ст. 10) «стояли на страже святилища», отстаивали законность богослужения в одном Иерусалиме и его храме (высоты) и одному истинному Богу. Посему они и теперь одни из потомков Левии «будут приближаться» ко Господу «чтобы служить» Ему (см. объяснение Иез.40.46 ) и «будут предстоять пред лицем» (см. объяснение ст. 11) Господним «чтобы приносить ему тук и кровь» (см. объяснение ст. 7). В этом уверяет их Господь словом Своим. По мнению критич. школы, Иезекииль здесь ратует за привилегии, постепенно присвоенные себе Иерусалимским священством (Садокидов) пред священством провинциальным («высот») и за притязание его на исключительное право священнослужения (из нов. Сменд, Берт., Кречм.). |
| Из земли Израильской Давид убежал в землю Филистимскую к Анхусу, царю Гефскому. Когда здесь филистимляне узнали Давида и привели к царю своему, Давид представился лишенным ума, был отпущен и удалился в пещеру Адолламскую 362 . Сюда пришли к нему родные его и все притесненные и несчастные, около 400 человек 363 . Родителей своих Давид проводил к царю моавитскому 364 , а сам возвратился в землю Иудину и остановился в лесу. Саул, узнав, что Давид был у первосвященника Ахимелеха, велел убить Ахимелеха и 85 священников и истребить Номву. Спасся один Авиафар, сын Ахимелеха, и убежал к Давиду. Узнав, что филистимляне напали на город Кеил, Давид освободил его от врагов. Саул хотел схватить Давида в Кеиле, но он удалился в пустыню Зиф. Саул погнался за ним в пустыню Зиф, а потом в пустыню Маон, но, по случаю нападения филистимлян на землю Израильскую, должен был прекратить преследование. Переходя из одного места в другое, Давид пришел в пустыню Ен-Гадди и стал скрываться здесь в пещерах. Саул, узнав об этом, отправился с войском искать его. Однажды он один зашел в ту самую пещеру, в которой скрывался Давид и люди его. Давиду люди его сказали: «Вот, Господь предает тебе в руки врага твоего». Но Давид только отрезал тихонько край его одежды и потом, когда Саул вышел из пещеры, показал его издали Саулу, как доказательство, что не имеет злого умысла против него. Саул тронут был этим до слез, просил Давида пощадить потомство его, когда будет царем, и удалился в дом свой. Около этого времени умер Самуил. Собрались израильтяне, оплакали его и погребли в Раме. Давид же, боясь новых преследований, удалился в пустыню Фаран. По соседству, в Маоне, жил один богатый скотом человек, Навал. Давид, узнав, что у него стрижка овец, послал несколько человек поздравить его и попросить у него за сохранение его скота, что он найдет возможным дать. Навал грубо отказал посланным. Давид собрал своих людей и пошел истребить весь дом Навала. Авигея, жена Навала, узнав об этом, тайно от мужа взяла дары, вышла навстречу Давиду и умилостивила его. Вскоре Навал умер, и Давид женился на Авигее. |
| Из Кеиля Давид направился в пустыню Зиф с ее голыми, неприступными и изрытыми пещерами скалами. Здесь было непросто добывать пищу, но зато с высот хорошо просматривались все окрестности, и у Саула не было никакого шанса застать лагерь Давида врасплох. «И искал его Шаул все время, но не предал его Господь в руки его» ( 1Цар. 23:14 ). В дни нахождения Давида в пустыне Зиф произошло еще одно событие, о котором рассказывает Первая книга Самуила, — Ионафан тайно отправился на поиски друга, чтобы еще раз встретиться и поговорить с ним. Чисто событийно, с точки зрения развития сюжета рассказ об этой встрече друзей выглядит совершенно излишним; он, по сути дела, ничего не добавляет к тому, что нам уже известно. Но именно это как раз и является косвенным подтверждением того, что такая встреча и в самом деле имела место, и автор «Первой книги Самуила» решил, что не имеет права не рассказать о ней. Комментаторы Писания говорят, что после того, как Ионафану стало известно, что «урим» и «туммим» находятся в лагере Давида и Авиафар-коэн вопрошает через них для него Господа, Ионафан окончательно уверовал в то, что Давид станет следующим царем Израиля — ибо «урим» и «туммим» вопрошают только для царя. Но — что весьма любопытно и вместе с тем необычайно убедительно психологически — он отодвигает от себя мысль, что будущее воцарение Давида неизбежно связано со смертью не только его отца Саула, но и его, Ионафана. Нет, он спешит в пустыню, чтобы известить Давида о том, что окончательно утвердился в мысли о его предназначении на царство и что он, Ионафан, будет верно служить ему, заняв второе по значению место в государстве — роль главнокомандующего царской армией, а потому Давиду не придется принимать каких-либо мер ни против него, ни против членов его семьи: «И встал Йонатан, сын Шаула, и пошел к Давиду в Хоршу, и поддержал его упованием на Бога. И сказал он ему: не бойся, ибо не достанет тебя рука Шаула, отца моего, и ты будешь царствовать над Исраэлем, а я буду вторым после тебя; и Шаул, отец мой, знает это. И заключили они союз пред Господом, и остался Давид в Хорше, а Йонатан пошел в дом свой» ( 1Цар. 23:16-18 ). |
| Как только Садок и Авиафар передали, что старейшины колена Иуды будут ждать Давида на берегу Иордана, царь выступил с торжественным маршем из Маханаима в Иерусалим. На западном берегу Иордана его с хлебом-солью торжественно встречала делегация старейшин всех колен, а также огромная толпа ликующего народа. Мужчины колена Иуды взяли заранее подготовленный паланкин, перешли с ним вброд через Иордан, чтобы затем в этом паланкине так же, вброд, перенести царя и понести его в Иерусалим. Среди тех, кто встречал Давида сразу после переноса его через Иордан, был и Семей, сын Геры, вместе со своими слугами и членами семьи. Бросившись на колени, Семей слезно молил о прощении за те оскорбления, которые бросал в лицо Давиду, когда тот бежал от мятежного сына. И хотя подоспевший Авесса снова предложил казнить Семея за оскорбление достоинства царя, Давид резко остановил его, понимая, что такая казнь отнюдь не пойдет на пользу его начавшей восстанавливаться популярности в народе. Нет, Давиду важно было продемонстрировать свою отходчивость и милосердие, и потому он даже публично поклялся Семею, что сам никогда не вспомнит ему прошлого и не убьет его. Что, как мы увидим дальше, отнюдь не означало, что Давид простил Семея и действительно был готов дать ему умереть своею смертью. Среди тех, кого Давид решил одарить в тот день своей милостью в благодарность за верность и поддержку, был и Верзеллий из Галаада, снабжавший его двор и армию провиантом в Маханаиме. Царь предложил 80-летнему Верзеллию, проводившему его до перехода через Иордан, отправиться вместе с ним в Иерусалим, чтобы дожить свои дни в роскоши и развлечениях, но старик отказался, попросив взять вместо него в придворные его сына Кимама, что Давид и исполнил: “И сказал царь Барзилаю: иди со мной, а я буду содержать тебя у себя в Иерушалаиме. Но Барзилай сказал царю: сколько лет мне еще осталось жить, чтобы идти с царем в Иерушалаим? Восемьдесят лет мне ныне: отличу ли хорошее от худого? Почувствует ли раб твой вкус в том, что будет есть, и в том, что будет пить? Разве слушать мне еще голоса певцов и певиц?… Позволь же возвратиться рабу твоему, и я умру в своем городе при гробнице отца моего и матери моей. А вот раб твой Кимам, пусть отправится он с господином моим царем, и делай с ним, что тебе угодно. И сказал царь: пусть пойдет со мной Кимам, и я сделаю для него то, что угодно тебе; и все, что бы ты от меня ни пожелал, я сделаю для тебя” ( 2Цар. 19:34-39 ). |
| «Когда царь Давид состарился, войдя в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться. И сказали ему слуги его: пусть поищут для господина нашего царя молодую девицу, чтоб она предстояла царю и ходила за ним, и лежала с ним — и будет тепло господину нашему царю. И искали красивой девицы во всех пределах Израильских, и нашли Ависагу Сунамитянку, и привели ее к царю. Девица была очень красива, и ходила она за царем, и прислуживала ему, но царь не познал ее» ( 3Цар. 1:1-4 ). Расчет врачей был понятен. Они надеялись, что первая красавица страны не просто согреет Давида теплом своего юного тела, но и разбудит в нем былой жар, и новая страсть придаст ему силы. Увы, этого не произошло. Если следовать прямому тексту Библии, тот самый Давид, который совсем недавно владел целым гаремом, не захотел или не сумел даже овладеть приведенной к нему девушкой, не говоря уже о том, чтобы воспрянуть благодаря ей к жизни. Правда, мидраш и тут вносит свои поправки. По его версии, Давида так потрясла красота Ависаги (Авишаг), что он решил сохранить ее девственной для своего сына Соломона, хотя еще вполне мог наслаждаться женщиной. Однако, когда Давид сказал ей это, девушка с иронией заметила: «Когда вор не может украсть, он строит из себя честного человека!» Эта насмешка, говорит Талмуд, привела Давида в такую ярость, что он несколько раз подряд овладел Ависагой, но… необычным путем, «не так, как принято мужчине овладевать женщиной». Между тем состояние здоровья царя продолжало ухудшаться. Все ждали, когда же он сам назовет имя наследника, но Давид все медлил с этим решением. Как следствие, в окружении царя началась ожесточенная борьба за власть, и вскоре все царедворцы раскололись на две враждебные партии. В первую из них вошли главнокомандующий царской армией Иоав, первосвященник Авиафар, командиры резервистских полков и ряд министров. Они считали, что после смерти Давида его место на троне должен сменить Адония — старший из оставшихся в живых сыновей. Вторая партия, во главе которой стояли пророк Нафан, первосвященник Садок, начальник гвардии наемников богатырь Ванея (Бенаягу) и Вирсавия, была убеждена, что наиболее достойным наследником Давида является Соломон. |
| Кроме того, как полагают некоторые, Оза ухватился за Ковчег Господень не с должным благоговением к последнему. 2Цар.6:9 . И устрашился Давид в тот день Господа и сказал: как войти ко мне ковчегу Господню? «Ко мне» – в город Давида (ср. 2Цар.5:7,6:10 ). 2Цар.6:12 . Когда донесли царю Давиду, говоря: «Господь благословил дом Аведдара и все, что было у него, ради ковчега Божия», то пошел Давид и с торжеством перенес ковчег Божий из дома Аведдара в город Давидов. «Сделав Иерусалим политическим центром страны, Давид нашел необходимым сделать его и религиозным центром через перенесение сюда Ковчега Завета. Это требовалось, с одной стороны, для того, чтобы возвысить вообще значение города Давидова в глазах народа, а с другой стороны, еще более для того, чтобы под личным наблюдением царя придать всенародному богослужению надлежащий порядок и торжественную обстановку и тем оживить религиозный дух народа, видимо, упавший в последнее время ( 1Пар.13:3 )» ( Я. Богородский , «Еврейские цари», с. 152). 2Цар.6:14 . Давид скакал из всей силы пред Господом; одет же был Давид в льняной ефод. «Давид скакал из всей силы пред Господом» – от полноты своего религиозного восторга. «Одет же был Давид в льняной ефод». См. пр. к ( 1Цар.2:18 ). 2Цар.6:16 . Когда входил ковчег Господень в город Давидов, Мелхола, дочь Саула, смотрела в окно и, увидев царя Давида, скачущего и пляшущего пред Господом, уничижила его в сердце своем. Мелхола – дочь Саула и жена Давида. См. ( 1Цар.18:20–23,25:44 ; 2Цар.3:12–16 ). «Уничижила его в сердце своем». Дочь Саула не способна была пережить и даже понять тот религиозный подъем духа, в котором находился в данный момент царь и пророк Давид. 2Цар.6:17 . И принесли ковчег Господень и поставили его на своем месте посреди скинии, которую устроил для него Давид; и принес Давид всесожжения пред Господом и жертвы мирные. О сооружении Давидом Иерусалимской Скинии см. ( 1Пар.15:1,16:1 ). Первосвященником при новоустроенной скинии был назначен Авиафар ( 1Цар.22:20–23,23:9 ); при неразобранной же старой скинии, в Гаваоне, первосвященствовал Садок ( 1Пар.16:39 ). Таким образом, у евреев явились два первосвященника и два места богослужения, в противность предписанию с Синая. Но Давид не решался ни перенести в Иерусалим старую скинию, ни разобрать ее как ненужную, потому что опасался восстановить против себя жителей Гаваона и всего колена Вениаминова, и без того не расположенных к Давиду и, без сомнения, дороживших присутствием у себя этой святыни как памятником своего почетного положения среди колен при Сауле. Нужен был блеск иерусалимского богослужения, созданный постепенно Давидом, и подавляющее величие храма Соломонова, чтобы вениамитяне и другие сочувствовавшие им колена позабыли на время соперничество и примирились с уничтожением старой скинии. При Соломоне старая, гаваонская, скиния была разобрана и вместе с Давидовой сложена на хранение в помещениях при храме» ( Я. Богородский , «Еврейские цари», с. 155–156). |
| Мф.12:2 . Фарисеи, увидев это, сказали Ему: вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу. (Ср. Мк.2:24 ; Лк.6:2 ). Срывание колосьев не только не запрещалось в законе, как воровство или похищение чужой собственности, но прямо дозволялось ( Втор.23:25 ). Фарисеи, таким образом, обвиняли учеников не в том, что они срывали колосья и ели, а в том, что это происходило в субботу. В Талмуде это ясно запрещено. Срывание и растирание колосьев для отделения зерен от шелухи приравнивалось к молотьбе зерен, которая была одной из 39 рядовых работ, запрещенных в субботу (перечислены у Переферковича. Талмуд. Т. II. Трактат Шаббат, VII, 2, с. 44). Фарисеи, очевидно, наблюдали за Спасителем, хотя по тону евангельского рассказа и можно судить, что настоящая встреча отличалась несколько случайным характером. Предположение, что срывание колосьев было запрещено до тех пор, пока не представлялся в храм первый сноп жатвы, ни на чем не основано. Ученики Христа, как видно из Его дальнейших слов, были голодны и потому начали срывать колосья. Слово «делают» относится не к «есть» (стих 1), а к срыванию колосьев. Мф.12:3 . Он же сказал им: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? Мф.12:4 . как он вошел в дом Божий и ел хлебы предложения, которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним священникам? (Ср. Мк.2:25–26 ; Лк.6:3–4 ). У Марка и Луки сообщается об этом одинаково с небольшой разницей в выражениях, которая совершенно не изменяет смысла речи. Спаситель в Своем ответе фарисеям ( κα ποκριθες – Лука) ссылается на изложенную в 1Цар.21:2–6 известную историю о том, как Давид, спасаясь от Саула, прибыл в Номву, где была тогда скиния (Шенкель), и попросил священника Ахимелеха (так в еврейском тексте, у Семидесяти – Авимелех, а не Авиафар, как в Мк.2:26 ) дать ему и бывшим с ним хлеба, потому что все они были голодны. Замечательно, что священник Ахимелех, отвечая на просьбу Давида, сомневается в ее законности, но не потому, что это было в субботу ( 1Цар.21:4 ). |
| Назначенные специально левиты играли и пели в храме не только в праздники, но и при ежедневных жертвоприношениях. Левиты пели священные песни или псалмы, которые составлял сам Давид. Всего он написал около восьмидесяти псалмов. В них псалмопевец выражал свою пламенную веру и любовь к Богу, надежду на спасение, свое раскаяние в совершенных грехах. Его псалмы преисполнены пророчества о грядущем Спасителе мира. О своих страданиях царь говорил так, что слова его исполнились на Христе: «Я… поношение у людей и презрение в народе. Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивая головою: «он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему» Сила моя иссохла… язык мой прильнул к гортани моей… пронзили руки мои и ноги мои… делят ризы мои между собою и об одежде бросают жребий» (Пс. 21:7 – 9:16–17:19). Во время царствования Давида при храме служило двадцать четыре тысячи священников и левитов. Всех их Давид разделил на двадцать четыре чреды, каждая из которых исполняла свои обязанности при Скинии в течение недели. Во главе клира при Давиде было два первосвященника: Садок, которого выдвинул Саул после избиения священников в Номве, и Авиафар, который спасся от руки Саула и стал верным помощником Давида. Нравственное падение Давида 2 Цар. 11–12 Постоянные успехи и слава Давида ослабили в нем смиренное упование на Бога, возбудили в его душе чувства самонадеянности и самовластия и привели царя к нравственному падению. Это случилось во время войны Израиля с аммонитянами. Израильская армия во главе с Иоавом осаждала город Равву. Царь в это время находился в Иерусалиме. Взойдя однажды на крышу своего великолепного дворца, он увидел на соседнем дворе очень красивую купающуюся женщину. Давид воспылал страстью к ней и послал узнать, кто она такая. Слуги доложили, что это Вирсавия, жена Урии — хеттеянина, одного из храбрейших воинов царя. Урия находился вместе с Иоавом в походе против аммонитян, и Давид, пользуясь отсутствием мужа, соблазнил его жену. Спустя некоторое время оказалось, что Вирсавия ждет ребенка. |
| Но и этого было еще мало для мести Саула: он разрушил самый город, в котором жили те священники, и истребил всех его жителей. Один только сын первосвященника, по имени Авиафар, спасся от поражения и пришел к Давиду. Вот как глубоко мог пасть этот царь после того, как Дух Божий отступил от него! Между тем, Давид в своем благочестивом сердце не питал никакой злобы против Саула и никогда не забывал, что он его царь, его тесть и отец друга его Ионафана. И вот доказательство тому. Вскоре после умерщвления священников Саул отправился с 3000 отборных воинов отыскивать Давида в горах Иудовых. В это время случилось, что Саул один зашел именно в ту пещеру, в которой Давид скрывался со своими воинами. Все говорили Давиду: «Вот наконец Господь предает в руки твои врага твоего». Но Давид подошел тихонько сзади, отрезал у Саула только часть его одежды, а потом, когда Саул вышел из пещеры, закричал ему вслед: «Царь государь! Зачем ты слушаешь клеветников, будто Давид ищет твоей смерти? Теперь ты сам видишь, что Господь предавал тебя в руки мои в пещере, но я не хотел убить тебя. Вот часть твоей одежды в руке у меня, я отрезал край твоей одежды, а тебя не убил. Пойми теперь, что нет у меня злобы против тебя, а ты ищешь убить меня! Господь да рассудит между мною и тобою!» Тогда Саул заплакал и сказал: «Ты справедливее меня!» и, пристыженный, возвратился домой. Но спустя немного времени ненависть к Давиду снова возгорелась в сердце Саула, и он опять стал отыскивать его. В этот раз Давид, в сопровождении одного только Авессы, проник ночью в лагерь царя и взял тихонько копье и чашу Саула, находившиеся в головах у него, и удалился; потом, встав на горе в виду лагеря Саулова, вскричал громким голосом: «Авенир! Авенир!» Полководец Саулов вскочил от сна испросил: «Кто зовет меня?» Давид продолжал: «Не муж ли ты? И не знаменитый ли ты во Израиле? Зачем же не охраняешь государя своего? Вот один человек вошел убить царя твоего. Посмотри, где копье царево и где сосуд его, вещи, бывшие в головах у него?» Тогда Саул, узнав голос Давида, вскричал: «Не твой ли это голос, сын мой Давид?» «Да, это я, раб твой, государь! – отвечал Давид. – За что ты гонишь меня? Что сделал я тебе? И какая неправда нашлась во мне? Если Бог возбуждает тебя против меня, да будет благоприятна жертва твоя! А когда люди подстрекают, то да будут они прокляты перед Господом за то, что заставляют царя Израильского гоняться за мною, как за дичью, по горам!» Саул и при этом случае раскаялся в своей злобе и сказал: «Согрешил я! Возвратись ко мне, дитя мое Давид! Я не сделаю тебе больше зла!» Но Давид уже не доверял Саулу, а потому, отдав копье одному из отроков царевых, удалился. Это было последнее свидание Давида с Саулом. Конец жизни Сауловой был недалек. 39. Смерть Саула. Давид делается царем |
|
|
