| В целом, для стороннего наблюдателя современная ситуация с Православием в Германии смотрится намного позитивнее, чем в большинстве других христианских стран мира. Кажется, если бы не путь греха и вражды, к которому подбивает дьявол западный мир, то всё могло бы быть настолько хорошо, что оставалось лишь подождать. Тогда бы закваска поднялась до такой кондиции, что число приходов сильно умножилось бы, а количество православных прихожан возрасло до такой степени, что они принимали бы участие в положительном влиянии на государственные процессы. Тем не менее, немецкая земля не сыта духовно. Ей не нужны ни радикальные идеологии постмодерна, ни светский гуманизм, ни католические новизны, ни бесплодный, ведущий к безверию протестантизм. Она тоскует по православной молитве, не насытилась силою Таинств. Когда-то давным-давно и то, и другое было, но это осталось в прошлом. Сейчас она ждёт хоть капельку молитвы от всякого гостя. Быть может, праздник любви, верности и брака, пришедший туда вместе с русскими, окажется ещё одним зерном, которому надлежит истлеть в германской земле, чтобы оживить погибающий там народ. Однако надо обратить внимание на формы реализации. Молодёжная работа в допандемийный период и так претерпела фиаско, о чём уже приходилось писать кое-что на Русской народной линии ( «Поговорим, наконец, о балах...» ). Анонс благотворительного бала в Штутгарте оживил в памяти одну частную тему, а именно акционизма в благотворительности. Нынешней весною автору случилось сопоставить для себя проповеди архиепископа Аверкия (Таушева) с дневниками архиепископа Никона (Рождественского) по указанной теме. Был поражен тем, что все духовные проблемы и тенденции, накопившиеся к началу пандемии, так или иначе, родом из дореволюционной России, а через православное зарубежье перекочевали к нам в современность. Чтобы лучше понимать их, надо со вниманием обращаться к работам отцов начала XX века, которые все еще пока в загоне у нас, даже после канонизации Новомучеников, а мейнстрим новой русской теологии, как ни странно, тянется на диковинку в лице протестантов. |
| Господь, подобно отцу из евангельской притчи, ждет каждого из нас. Господь, если можно так выразиться, жаждет нашего покаяния. Никто из нас не заботится о нашем собственном спасении так, как Бог. Каждый из нас, я полагаю, переживал ту радость, облегчение, глубокий мир души после по-настоящему серьезной исповеди? Господь и ждет от нас этой глубины, серьезности по отношению к Себе. Мы делаем шаг навстречу Богу, а Он – несколько шагов навстречу нам. Лишь бы мы решились и сделали этот спасительный шаг вперед… А это как раз и проявляется, прежде всего, в исповеди. Что мы говорим на исповеди Богу? Это, собственно, и является основной темой настоящей статьи. Начнем с того, что человек иногда даже не понимает, в чем ему каяться: «Никого не убивал, не воровал» и т.д. И если в ветхозаветной системе координат, на уровне десяти Моисеевых заповедей (к которым близки так называемые «общечеловеческие ценности»), мы как-то ориентируемся, то Евангелие остается для нас какой-то далекой, запредельной реальностью, никак не связанной с жизнью. А ведь именно заповеди Евангелия являются для христиан тем законом, который должен регулировать всю их жизнь. Поэтому для начала мы должны потрудиться хотя бы узнать об этих заповедях. Лучше всего читать Евангелие с толкованием святых отцов. Вы спросите: а что, мы сами не сможем самостоятельно понять Новый Завет? Что ж, начните читать, и я думаю, у вас появится масса вопросов. Чтобы найти на них ответы, можно почитать книгу архиепископа Аверкия (Таушева) «Четвероевангелие». Также можно посоветовать замечательную книгу «Толкование Евангелия» Б. И. Гладкова , который весьма удачно синтезировал святоотеческий опыт. Похожий труд принадлежит М. Барсову : «Четвероевангелие. Руководство к изучению Священного писания». Все эти тексты сейчас без особых проблем можно найти в церковных лавках, магазинах или, во всяком случае, в сети Интернет. Когда человеку откроется перспектива евангельской жизни, он, наконец, осознает, насколько его собственная жизнь далека от самых элементарных основ Евангелия. Вот тогда-то само собой станет понятно, в чем надо каяться и как дальше жить. |
| Знаковым явлением в последние годы стало появление обществ за возврат к традиционной русской орфографии, отмененной большевиками в 1918 году. Приятно удивил сайт «Дbuжehie за Boзpoждehie Дopeboлюцiohharo Npabonucahiя» в интернете, создатель которого молодой петербуржец Алексей Журавлев осуществил прекрасную подборку тематического материала и опубликовал даже своего рода воззвание с программой действия. Теперь о сути самой реформы правописания. Подробные сведения о разрушительном характере новых правил орфографии можно найти у исследователей-специалистов (в том числе и из числа современных авторов: Т.М.Григорьева, И.П. Прядко, Тимофей Шерудило и другие). Три очень яркие статьи касательно реформы правописания,принадлежат известному нашему философу Ивану Ильину. Убедительна и чрезвычайно важна, на мой взгляд, для каждого русского человека статья архиепископа Аверкия (Таушева) «К вопросу о старой и новой орфографии», дающая ответы на проблему с позиций духовного взгляда на вещи. Истины ради надо отметить, что длительные научные дискуссии по поводу возможной реформы русского языка велись задолго до событий 1918 года. Их начало следует отнести к 1905-1907 годам, то есть периоду зарождения первой революционной волны ХХ века в России. По словам Ивана Ильина, те, кто затевал реформу, отличались формальным, недуховным мышлением, но были чрезвычайно активны и напористы: «была энергичная группа формалистов, толковавших правописание, как нечто условное, относительное, беспочвенное, механическое, почти произвольное, не связанное ни со смыслом, ни с художественностью, ни даже с историей языка и народа» (Из статьи «Заключительное слово о русском национальном правописании»). Большинством отечественных специалистов-лингвоведов реформа правописания не была поддержана, более того, решительно отвергалась. Хранителем чистоты русского языка выступал и сам Государь Император Николай II, который, как свидетельствуют современники, весьма отрицательно реагировал даже на необоснованное употребление |
| Но давайте лучше поговорим не столько о людях неверующих, нецерковных, сколько о тех, кто ходит в храм и даже регулярно исповедуется и причащается. О тех, кому в какой-то момент — с большим опозданием — священник задает вопрос: «А вы Евангелие-то читали?». И оказывается, что нет. И тогда возникает сомнение — сознательно ли человек принимал крещение? Сознательно ли называет себя христианином? Сознательно ли живет Церковной жизнью? Потому что, принимая крещение, мы даем обет жить, сочетавшись со Христом, по Его закону и по Его воле, даем обет отречься от дел диавольских. А что это такое, этот обет — человек не знает, если не прочитал Евангелие. И получается, что он обманывает и Бога, и самого себя. Более того, бывают ведь и такие случаи... Приходит человек креститься, беседуешь с ним перед крещением и сообщаешь ему некоторые, самые простые Евангельские заповеди, и вдруг человек говорит: «Спасибо, что вы мне об этом сказали. Я так жить не хочу — я не буду креститься». Да, конечно, это отрицательный результат, но он основан на правде. Человек честно заявил, что он не готов, не хочет жить по законам Божиим. Было бы гораздо хуже, если бы человек, не хотящий жить по-христиански, крестился и, как сказано в Апокалипсисе, носил бы имя, словно он жив, а на самом деле был бы мертв ( Откр. 3;1) . Но и с теми людьми, которые хотя бы однажды Евангелие прочитали, сегодня дело обстоит не совсем благополучно. Почему? Потому, что когда человек читает Евангелие впервые, очень многое бывает для него непонятным. Непонятным, отчасти, в силу того, что он не знаком с какими-то историческими реалиями времени, когда совершалось земное служение Спасителя, отчасти в силу того, что некоторые вещи, нуждающиеся в истолковании, остаются для него неясными, потому что он еще не обладает необходимым духовным опытом. Поэтому надо сказать, что недостаточно читать только Евангелие, надо читать и толкования на него. Из них можно посоветовать, в первую очередь, толкование на все четыре Евангелия блаженного Феофилакта, епископа Болгарского. Его труд во многом является компилятивным, составительским, но при этом — одним из самых полных. Тем, кто желает изучить Священное Писание более глубоко, можно обратиться к «Толковому Евангелию» Гладкова, учебному пособию архиепископа Аверкия (Таушева). |
| Сейчас на наших глазах происходит эпопея с Сергием Романовым и ожесточённые бодания вокруг вакцинации, которая превратилась в мифологизированный процесс: не то чипирование будет через вакцину, не то привитые потеряют образ Божий, станут генно-модифицированными людьми. И снова – рвутся личные связи, прекращается общение. Для некоторых я снова становлюсь «нечистым»… - Это можно понять так, что, чем больше церковности, тем меньше ревнительства? Т.е. люди живут уже собственно верой, а не теми или иными видами «борьбы за веру». - Думаю, что точнее надо бы говорить о феномене «ревности не по разуму». Я в последнее время много раз писал о дефиците такого качества, как трезвомыслие среди церковных людей, хотя это можно увидеть и на примере широких кругов патриотической общественности. На мой взгляд, это – очень серьёзная проблема. Сейчас это наглядно проявилось в отношении к вакцинации. Проблема, конечно, очень серьёзная, расходятся в мнениях врачи и учёные-эпидемиологи, но, Боже мой, сколько фейков бродит, и какова готовность людей верить всему этому! Просто эпидемия какая-то, будто рациональное начало в православном человеке напрочь убито. - Но это чисто церковная проблематика... Мы же начали разговор с того, что на смену некой монолитности идейной, присущей неофитам 1990-х, пришла практически до атомизации дошедшая раздробленность. И хотелось бы разобраться: какие события стали своего рода вехами в этом процессе? Отношение к каким вещам, важным в мировоззрении православных патриотов, вызывало идейные разделения? - Да, одновременно происходило и понимание метафизических проблем. Все мы вышли из советской эпохи в большей или меньшей степени антисоветски настроенными людьми. Наверное, это было связано с обращением к истории и к сочинениям мыслителей дореволюционной России и русской эмиграции. Одно время было даже какое-то благоговейное отношение к эмиграции, у которой мы, постсоветские люди, хотели учиться. А потом выяснилось, что ...учиться-то собственно нечему. Да, мы прочитали Ильина, Солоневича, Шмелёва, Бердяева, Зайцева, Аверкия (Таушева), как чуть ранее прочитали Солженицына, Рыбакова, Гроссмана, Кёстлера. Мы глубже осознали трагедию эмиграции. Но одновременно мы увидели, что русская эмиграция в массе своей так и не поняла советскую эпоху. Даже такой сильнейший из русских мыслителей, как Иван Ильин, в оценке феномена советскости проявил удивительную близорукость. |
| Андрей Кесарийский в этих семи главах и семи горах видит семь царств, отличавшихся особенным мировым значением и могуществом. Таковы: 1) Ассирийское, 2) Мидийское, 3) Вавилонское, 4) Персидское, 5) Македонское, 6) Римское в двух его периодах – периоде республики и периоде империи, или периоде Древне-Римском и периоде ново-Римском от императора Константина. «Под именем «пяти царей», которые пали, св. Ипполит понимает пять прошедших веков, шестой это тот, в который было видение Апостолу, а седьмой, который еще не наступил, но который будет недолго продолжаться ( Откр. 17:9–10 ). «И зверь, иже бе, и несть, и той осмый есть...» ( Откр. 17:11 ) этот зверь – антихрист; он называется «осьмым», потому что «после семи царств восстанет для обольщения и опустошения земли»; «от седмих» же он, как появившийся от одного из сих царств. «И десять рогов, яже видел еси, десять царей суть, иже царства еще не прияша, но область яко цари на един час приимут со зверем» ( Откр. 17:12 ) – тут всякие гадания и предположения ни к чему привести не могут. Некоторые хотели видеть во всех этих царях, как и во звере, римских императоров, но все это несомненные натяжки. Речь здесь идет о последних временах, конечно. Все эти цари, единомысленные со зверем, то есть антихристом, будут вести брань с Агнцем, то есть со Христом, и будут побеждены ( Откр. 17:11–14 ). Примечательно, что жена-любодейца, носящая имя Вавилона, о которой св. Тайновидец в ( Откр. 17:18 ) ст. прямо говорит, что это «великий город, царствующий над земными царями», а что «воды», на которых она сидит, «суть люди и народы, племена и языки» ( Откр. 17:15 ), будет наказана и уничтожена самим же зверем-антихристом, десять рогов которого «возненавидят блудницу, и разорят ее, и обнажат, и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне» ( Откр. 17:15–18 ). Читать далее Источник: Апокалипсис в учении древнего Христианства/толкование архиеп. Аверкия (Таушева) ; ред., примеч., вступ. ст. и жизнеописание авт. отца Серафима (Роуза) ; пер. с англ. [Лидии Васениной]. |
| Безразличие к сущности современного Российского государства для современной Православной Церкви губительнее, разрушительнее пресловутой лояльности к атеистическому советскому государству. Лояльность к растлению детей как государственной политике или геноциду русского народа рядом не стоит с сергианским: " Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи, а неудачи - наши неудачи " . В свое время РПЦЗ устами своих выдающихся иерархов и священников святителя Иоанна (Максимовича), митрополита Филарета (Вознесенского), архиепископа Аверкия (Таушева), архимандрита Константина (Зайцева), протоиерея Михаила (Помазанского), иеромонаха Серафима (Роуза) - верно оценивала с точки зрения Православия основные проявления мировой битвы добра и зла. Но то, что было верно еще двадцать лет назад, сейчас стало лишь частью церковной и мировой истории. Новую революцию, никак не сравнимую по масштабам с революцией 1917 года (глубина подрыва основ человеческого существования - личности, государства, семьи; телевидение, СМИ - вездесущи, интернациональны, могущественны), РПЦЗ предпочла не заметить, а Московская Патриархия не проявила в официальных своих заявлениях должной последовательности. В таких условиях подвиг новых мучеников и исповедников Российских, вместо того, чтобы вдохновить на мужественное противостояние сегодняшнему злу, может превратиться в некую благочестивую абстракцию. Последним пророком РПЦЗ был отец Серафим (Роуз), но мир поистине с тех пор пережил " революцию зла " , превосшедшую все предвидения отца Серафима. Отец Валерий Лукьянов сетует, что не получилось диалога двух частей Церкви - дескать, говорит только Московская Патриархия. Но что или кто мешает " свободной " части Русской Православной Церкви сказать обличительную правду о сегодняшнем мире? Где они, наследники тех, кто подготовил и прославил подвиг Царственных и всех новых мучеников и исповедников Российских? И та, и другая части Церкви, находятся в одинаково тяжелом положении и, несмотря на общее великое наследие, одинаково ослаблены духовно. В этих условиях, разумеется, лучше объединение, чем разъединение. Необходима консолидация всех здоровых сил Церкви. Чего мы ждем от этого объединения? Чтобы православные христиане в России, в Европе и в Америке могли совместно служить и молиться друг с другом. Чтобы обе части Церкви осознали великую ответственность Православия за спасение многих. И взаимно помогали друг другу в противостоянии новой, не имеющей аналогов общей угрозе. |
| Безразличие к сущности современного Российского государства для современной Православной Церкви губительнее, разрушительнее пресловутой лояльности к атеистическому советскому государству. Лояльность к растлению детей как государственной политике или геноциду русского народа рядом не стоит с сергианским: «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, а неудачи – наши неудачи». В свое время РПЦЗ устами своих выдающихся иерархов и священников святителя Иоанна (Максимовича), митрополита Филарета (Вознесенского), архиепископа Аверкия (Таушева), архимандрита Константина (Зайцева), протоиерея Михаила (Помазанского), иеромонаха Серафима (Роуза) — верно оценивала с точки зрения Православия основные проявления мировой битвы добра и зла. Но то, что было верно еще двадцать лет назад, сейчас стало лишь частью церковной и мировой истории. Новую революцию, никак не сравнимую по масштабам с революцией 1917 года (глубина подрыва основ человеческого существования — личности, государства, семьи; телевидение, СМИ — вездесущи, интернациональны, могущественны), РПЦЗ предпочла не заметить, а Московская Патриархия не проявила в официальных своих заявлениях должной последовательности. В таких условиях подвиг новых мучеников и исповедников Российских, вместо того, чтобы вдохновить на мужественное противостояние сегодняшнему злу, может превратиться в некую благочестивую абстракцию. Последним пророком РПЦЗ был отец Серафим (Роуз), но мир поистине с тех пор пережил «революцию зла», превосшедшую все предвидения отца Серафима. Отец Валерий Лукьянов сетует, что не получилось диалога двух частей Церкви — дескать, говорит только Московская Патриархия. Но что или кто мешает «свободной» части Русской Православной Церкви сказать обличительную правду о сегодняшнем мире? Где они, наследники тех, кто подготовил и прославил подвиг Царственных и всех новых мучеников и исповедников Российских? И та, и другая части Церкви, находятся в одинаково тяжелом положении и, несмотря на общее великое наследие, одинаково ослаблены духовно. В этих условиях, разумеется, лучше объединение, чем разъединение. Необходима консолидация всех здоровых сил Церкви. Чего мы ждем от этого объединения? Чтобы православные христиане в России, в Европе и в Америке могли совместно служить и молиться друг с другом. Чтобы обе части Церкви осознали великую ответственность Православия за спасение многих. И взаимно помогали друг другу в противостоянии новой, не имеющей аналогов общей угрозе. |
| Перед целованием креста были провозглашены уставные многолетия, а также «Вечная память» Святейшему Патриарху Алексию II , митрополиту Лавру , настоятельствовавшим в Серафимовской церкви епископу Митрофану (Зноско-Боровскому) и протоиерею Даниилу Думскому, ее почившим создателям, благотворителям, благоукрасителям, прихожанам и богомольцам. Затем митрополит Иларион поздравил настоятеля, клир и прихожан с 60-летием Серафимовского прихода, пожелав им благословенных успехов в служении Богу и русским православным людям, проживающим на Лонг-Айленде. В ответном слове настоятель храма протоиерей Серафим Ган поблагодарил архипастыря за совершенное богослужение и преподнес на молитвенную память икону. На торжественном приеме по случаю праздника митрополит Иларион вручил высокие церковные награды. С вниманием были выслушаны выступления А.Л. Зезюлиной и А.С. Слободского об истории Серафимовского прихода и его настоящем дне. Коснувшись деятельности клира, А.С. Слободской преподнес Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви подготовленное протодиаконом Евгением Каллауром подарочное издание о Серафимовском приходе. Со словами приветствия выступили протоиерей Леонид Кишковский ( Православная Церковь в Америке ), иерей Александр Анчутин и диакон Николай Костур, огласивший поздравление епископа Новограчаницкого Лонгина ( Сербская Православная Церковь ). За чаепитием Г.Ф. Селинским было показано видео с редкими кадрами служения святителя Иоанна (Максимовича), Блаженнейшего митрополита Анастасия (Грибановского), архиепископа Аверкия (Таушева), иеродиакона Лавра (Шкурлы), ставшего впоследствии Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви и др. Поздравив награжденных и выразив благодарность собравшемуся духовенству и всем потрудившимся, настоятель храма сказал: «Обращаюсь к вам в сегодняшний день, дорогие прихожане и богомольцы нашего храма-памятника, сердечно желая, чтобы, как загорается огонек лампадки от свечи, так обновились бы мы с вами от благодатной силы сегодняшнего праздника. Прошу об этом молиться и этого активно искать». |
| Возможно, есть некие отличия в степени болезненного богоборчества и личного нарциссизма, безумствующей гордыни тех или иных хронических «борцов с самодержавием», однако, это безусловная БОЛЕЗНЬ ДУХА. Причём нуждающаяся в глубочайшей коррекции вместе с личностями такого рода «патриотов». Причем болезнь, передающаяся не нашедшим Бога из поколения в поколение. Это ИХ последователи, пропитавшиеся смрадным зловонием яростной борьбы с русской духовной традицией и ее корнями, сегодня в подавляющем большинстве своем «у руля». Как и вирус иммунодефицита человека, этот вирус, назовем его «веродефицита человека», может иметь различную степень тяжести. И, соответственно, более или менее ярко выраженные внешние проявления. Но факта болезненного состояния носителя такого вируса, которого нужно на период болезни или вирусоносительства изолировать от общества, тщательно лечить, а не помогать легализовать его статус и идеи в церковной, христианской среде, этого факта никак не исключить. Обоснование данной мысли мы нашли в одной замечательной проповеди почти что нашего современника, настоятеля Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле (США), сначала преподавателя, а чуть позже ректора духовной семинарии при нём, члена Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей, широко известного в православных кругах богослова и плодовитого писателя, архиепископа Сиракузского и Троицкого Аверкия (Таушева). Проповеди и наставления владыки Аверкия, публиковавшиеся в монастырском издании «Православная Русь», пользовались большой популярностью как среди пастырей, так и в кругу мирян. Его книги «Четвероевангелие» и «Апостол» и по сей день остаются лучшим пособием по Новому Завету для студентов духовных семинарий и академий. В своих литературных трудах он стремился преподнести и раскрыть широкий спектр богословских вопросов. Наряду с изложением учения Церкви, отстаивал идею церковного единства, обличал всевозможные антицерковные выпады, ереси, движения и расколы. Абсолютно точно можно сказать, что позиция нынешних «православных сталинистов» ему предельно чужда. Как и тех, кто ратует сегодня за сохранение на Донбассе и Луганщине переименованных злобствующими богоборцами с алыми кумачами и серпами с молотами, искромсавшими христианскую душу, обретших в честь все тех же идеологов и энтузиастов антирусского мира иные, нежели дореволюционные, названия городов, улиц, площадей, скверов и т.п. |
|
|
