| «Заслушав доклад обеих сторон, заключения экспертов, показания свидетелей и объяснения подсудимого, военное отделение Волгубревтрибунала нашло, что 26 апреля сего года на собрании духовенства, происходившем у Епископа Аверкия, стало известно о получении последним какого-то послания Патриарха Тихона. Посланием этим особенно заинтересовался почему-то протоиерей Остальский и испросил у Епископа Аверкия разрешение переписать его для себя, что последний и обещал. На следующий день послание было передано через священника Красицкого, который не только знал его содержание, но и слышал, что для лица, огласившего его, могут быть нежелательные последствия, передал таковое протоиерею Остальскому. Последний поручил переписать послание гр. Хомяковой, от которой содержание его стало быстро известным всем верующим. На судебном следствии допросом свидетеля Величко не подтвердились объяснения обвиняемого Остальского, что читал он будто воззвание по просьбе верующих, после богослужения. Установлено, что ещё в середине богослужения обвиняемый Остальский заявил этому свидетелю, что послание Патриарха Тихона будет оглашено. Таким образом устанавливается, что обвиняемый Остальский, заведомо зная содержание послания, не получив даже непосредственного распоряжения от Епископа Аверкия на его оглашение, сделал всё для того, чтобы это послание стало быстро известно верующим, и в целях возбуждения фанатично настроенной толпы верующих против акта рабоче-крестьянского правительства, направленному к спасению миллионов голодающих, что могли использовать провокационные элементы, 30 апреля сего года огласил таковое, давая ему толкование, затемняющее христианское побуждение любви к ближнему догматическими буквами канонов. Судебным следствием и, в частности, заключением экспертизы, бесспорно установлено, что все соображения обвиняемого Остальского о недопустимости изъятия освящённых предметов ни в коем случае не относятся к великому делу помощи голодающим, ибо история Церкви знает много случаев употребления священных предметов не только на цели благотворительные, но и на братоубийственные войны, причём это всё отдавалось в полное и бесконтрольное распоряжение князей и царей. Обвиняемый Остальский как человек, получивший духовное образование, не знать этого не мог. И революционный трибунал констатирует, что действия в данном случае обвиняемого были направлены исключительно во вред и к срыву начинания рабоче-крестьянского правительства, направленному на дело миллионов голодающих. Хронологическими материалами трибунал констатирует, что шероховатости, имевшие место в г. Житомире при изъятии ценностей из некоторых церквей, имели место тотчас же после оглашения Остальским послания Патриарха Тихона. Отсюда явствует, что, прикрываясь канонами, Остальский преследовал контрреволюционные цели, не останавливаясь и перед провоцированием беспорядков на этой почве. |
| Заходила Анюта. С ней Аверкию было легко, она сидела долго, никуда не спешила, не говорила притворно: «Ну, я пойду, дельце есть…» Она была задушевна, проста, хотя и задевала Аверкия тем, что стала говорить с ним теперь, как с равным, как с дурачком, со своим братом, лишним человеком. Заходил старик-плясун, в полушубке и старой господской соломенной шляпе, приносил яблок, с неумеренной настойчивостью совал их под подушку Аверкию и с неумеренным оживлением болтал, внутренне радуясь своему постоянному хмелю, а жизнь свою то восхваляя, то ни в грош не ставя. Он дышал перегаром, говорил без умолку. – Хм! – говорил он. – Мне тут, в селе, рай! Тут я маленько оправился, человеком стал. А то сослали меня прошлый год… Именьишко в поле, сад в поле – хоть бы тебе дворишко! Скука – избавь Бог! Не то, что у вас в селе: тут в поле выйдешь, и то что-нибудь увидишь обязательно: либо где ребята в конопях, либо бабу примешь к сведению… Хозяйственным людям было не до Аверкия: они веяли новое зерно и опять рассевали его. Раз эта мирная жизнь была нарушена тревогой, набатом, торопливо сзывавшим испуганное село к месту неожиданной беды, к омету на дальнем гумне, внезапно охваченному среди жаркого полдня весело и торопливо разгоравшимся оранжевым пламенем. У Аверкия, всегда боявшегося пожаров, заколотилось сердце. Он, насколько мог, поспешно приподнялся и долго глядел в ворота, на голубое спокойное небо, по которому беспокойно и высоко неслись черные хлопья, «галки». Он жадно прислушивался к тому шуму и гаму в селе, который люди, бегущие на пожар, всегда зачем-то преднамеренно увеличивают. Он, по старой привычке, заразился было этим чувством, но скоро понял, что пожару он только обрадовался – обрадовался развлечению, тому, что прибегут к нему, потащат его из риги вон; понял и то, что пожар далеко и что ничего этого не будет – и опять почувствовал равнодушие, опять лег. Раз зашел к нему дьячок в парусиновом подряснике: посидел, сперва пошутил над его болезнью, потом сказал: – Да… «И возвратится персть в землю, яко же бе, и дух возвратится к Богу, иже даде его…» Этого, брат, не минуешь! |
| Вторник Страстной седмицы, 1976 г. Отец Герман благополучно вернулся прошлым вечером. Во время следующей нашей встречи он расскажет тебе о впечатлениях, полученных им в поездке. Вообще, картина в Церкви вырисовывается довольно мрачная: старшее поколение русских вымирает, а отец Пантелеимон сейчас направляет свою церковную карьеру на «захват власти», в той или иной форме. Старший отец Пантелеимон (архимандрит в Джорданвилле – о. А. Я.) покачивает головой и говорит: «Если судить по нашим иеромонахам, то конец света наступит скоро». Он (отец Пантелеимон из Бостона – о. А. Я.) имеет очень сильное влияние на многих семинаристов и молодых монахов из Джорданвилля, благодаря тому, что он является «экспертом в богословии», а также потому, что успешно подрывает авторитет старшего поколения русских в глазах молодежи. Если только Господь даст нам сил, то мы еще скажем об этом наше слово. Молитесь, пожалуйста, каждый день о владыке Лавре (занявшем место архиепископа Аверкия – о. А. Я.), чтобы Господь дал ему сил нести его ныне еще более тяжелый крест. Он такой бесхитростный, и у него так много лютых врагов! Мы обещали, что окажем ему максимальную поддержку. Великая пятница, 1976 г. Я пишу тебе в Великую Пятницу, и сейчас уже глубокая ночь. В два часа ночи мы встанем для того, чтобы отслужить утреню Великой Субботы, по монастырскому уставу, – чин погребения Плащаницы продлится до раннего утра. Подобные службы трогают до глубины души – это сокровище, которое, похоже, постепенно исчезает с лица земли. Мы, трое оставшиеся здесь, чувствуем себя глубоко умиротворенными, поскольку мы недавно причастились, ... более сильными и лучше подготовленными к будущим трудностям. Сейчас стало очевидным, что от нас будет требоваться еще больше и мы должны будем стать более заметными. Мы очень просим ваших молитв. Отец Герман привез с собой несколько кассет с записью отпевания владыки Аверкия и литургии Преждеосвященных Даров, которая состоялась перед отпеванием. Пусть это будет нашим пасхальным подарком вашей общине; таким образом вы прикоснетесь к настоящему духовному «событию», произошедшему в нашей Церкви. Я с трудом могу слушать эту пленку – мне хочется плакать. Владыка был праведным человеком, и мы были поражены, когда неожиданно поняли, что по-настоящему его ценили очень немногие. Сейчас мы должны будем донести его учение до людей, помня, что оно могло быть утеряно из-за нашей беспечности. |
| Священномуч. Папий занимал епископскую кафедру города Иераполя в Малой Азии. Мученическая кончина его последовала в промежутке между 156–165 годами. Память священномуч. Папия празднуется Церковью 22 февраля/7 марта. § 2. Сочинения Священномуч. Папию принадлежит «Пять книг изъяснений Господних изречений», но до нас дошли только отрывки этого сочинения: частично в подлинных словах автора, частично в пересказах других, главным образом, церковного историка еп. Евсевия Кесарийского . Несмотря на такую скудость сведений, сочинения священномуч. Папия позволяют проследить историю некоторых богословских воззрений его ученика, священномуч. Иринея Лионского , занимающего важное место в ряду христианских писателей. § 3. Учение 1. Важность отрывков из «Пяти книг изъяснений Господних изречений» состоит в том, что они являются древнейшими свидетельствами о некоторых главных истинах христианского вероучения. 2. С другой стороны, по свидетельству еп. Евсевия Кесарийского , священномуч. Папий писал в «Пяти книгах изъяснений Господних изречений» о том, что по воскресении мертвых наступит царство Христово на этой земле телесно и будет продолжаться тысячу лет. Под влиянием этих хилиастических воззрений священномуч. Папия, его ученик священномуч. Ириней Лионский придерживался подобных неверных мнений, которые, впрочем, еще не были осуждены соборно. Глава девятая. «Аверкиева эпитафия» § 1. История и авторство Под именем «Аверкиевой эпитафии» известен древний памятник церковной письменности, имеющий большое значение для характеристики учения и жизни древней Церкви. «Аверкиева эпитафия» – это собственно надгробная надпись. Ее открытие в новейшее время было сделано относительно недавно, при этом содержание ее соответствует известной ранее житийной эпитафии свят. Аверкия Иерапольского . Автор эпитафии, равноапостольный Аверкий Чудотворец, был епископом города Иераполя в Малой Азии. После многих трудов на благо Церкви он, на 73 году своей жизни, мирно почил о Господе. Случилось это около 167 года от Р. X. Память свят. Аверкия празднуется Церковью 22 октября/4 ноября. |
| Впрочем, от розысков полиции убежали в лес далее, оставив келью. «И жили в лесу все лето. Много нужды было принято от голода, еще от комаров и мушек, – даже по неделе не вкушали хлеба, питались травой и орехами кедровыми». Осенью перешли в заимку одного крестьянина… В окрестностях оренбургского Саткинского завода, в высокой горе над рекой Ай, есть пещера, аршин 60 глубиной. У входа в нее мы застаем пустынника Аверкия и спутника его Феодора, молодого человека, жаждущего «пустынных подвигов». Между камнями видно небольшое отверстие, – лишь человеку пролесть. Проводник, крестьянин из соседней деревни, устраивает в нем блок, спускается, а за ним и Аверкий с Феодором, по одиночке. Аршин на пять спуск тесный, потом расширяется; на дне пещеры начинается коридор и приводит в обширный грот; здесь есть источник хорошей воды, но для освещения должна гореть свеча. Осматривают все Феодор и Аверкий и «решают, что в теперешнее время только тут и жить, а больше негде». Поднялись по блоку обратно, нарубили лесу, сбросили в пещеру и чрез неделю – у них келья. Нужна еще провизия; но окрестные беспоповцы уже прослышали, что неподалеку от них «процвела пустыня, яко крин» – живут трудники в пещере, и так обрадовались, что везут и несут всякие припасы: крупу, соль, мед, масло коровье, конопляное и деревянное для лампад. Ушел Аверкий – живет один Феодор. Кому зима, а у него темная ночь одна… Этот Феодор, по фамилии Мучкин, также родился в православной семье, но на отхожей работе был совращен в раскол. Совратитель внушил своей жертве, что теперь уже последнее время, а в последнее время спасаемые будут только в горах и вертепах, живущие же в мире все должны погибнуть. «И вот, рассказывает Феодор, возненавидел я мир, – закружило мою голову до того, что не дороги мне стали отец и мать, братья и единственная сестра, даже любимая жена; только и помышление стало, как бы оставить грешный мир и бежать в пустыню». Замысел был осуществлен ночью. Около Кыштыма в лесу, среди болот, в высокой болотистой траве, Феодор находит келью двух старцев, беглого солдата Димитрия и странника Сергия, а в 20-ти от них верстах келью двух молодых стариц, Вассы и Надежды, из которых одной было 30 лет, а другой даже 20-ть. Пустынное житие этих старцев и стариц было крайне развратно, но зато они строго хранили правила о чашке, из которой ели и о перстах, которыми крестились. Васса, ревнуя по вере, чтобы молиться действительно Христу, а не антихристу, покушалась даже, хотя и не удачно, написать себе псалтырь, так, чтобы не брать пера в первые три перста, а держать его большим и двумя последними пальцами. Потом Феодор встретил Аверкия и нашел пещеру над рекой Ай… |
| На основании изложенного, 6 мая с. г. по распоряжению начальника госполитуправления священник Остальский Аркадий был подвергнут личному задержанию и, после произведённого в госполитуправлении следствия, 17 мая с.г. был препровождён в следком Волгубревтрибунала, где на основании изложенного был привлечён к следствию в качестве обвиняемого по настоящему делу и, не признавая себя виновным в предъявленном обвинении, в своё оправдание на предварительном следствии показал, что 26 апреля 1922 года, будучи на духовном собрании в Архиерейском доме, от присутствовавшего там духовенства в частной беседе узнал, что у Епископа Аверкия имеется какое-то послание Патриарха Тихона по поводу изъятия церковных ценностей властями. Заинтересовавшись содержанием такового, он, обвиняемый, подошёл к Епископу Аверкию и попросил последнего разрешения переписать таковое, на что последний согласился, и переписанное им, обвиняемым, послание по просьбе верующих его общины было прочтено в церкви бывш. Волынской духовной семинарии, принадлежащей Свято-Николаевскому братству. Обвиняемый Остальский подчёркивает, что своими действиями не имел в виду проводить среди верующих агитацию против изъятия ценностей, а, наоборот, разъяснял, что во всякой церкви существуют ценности двоякого рода: одни из них неосвящённые, а другие освящены и являются неприкосновенной святыней. Первые из них могут быть изъяты и употреблены на угодные цели, а вторые, если и будут изъяты, то обязательно должна быть гарантия со стороны правительства в том, что они попадут в другие храмы, хотя бы и заграничные. Такими освящёнными ценностями, по словам обвиняемого, являются напрестольный крест, чаша, дискос, дарохранительница и Евангелие, и что изъятие таковых для других целей, нецерковных, противоречит каноническим правилам Церкви, правилам Апостолов, п. 73, и постановлению Двукратного Вселенского Собора, п. 10. Кроме указанного, обвиняемый Остальский подчеркнул, что особого разрешения или распоряжения на прочтение послания Патриарха Тихона он от Епископа Аверкия не получал, а при прочтении такового руководствовался своими соображениями. |
| Некоторое время Епископ Аверкий занимал как бы неопределённую, срединную позицию. Протоиерей Александр Поникаров даже писал в город Новоград-Волынский протоиерею Владимиру Захарьевичу: «Епископ Аверкий не выявляет своего лица – ожидает» 380 . Но, в конце концов, в октябре 1925 года Епископ Аверкий заявил членам епархиального управления об отказе подчиняться обновленческому Синоду 381 . Тогда члены епархиального управления ходатайствовали перед Синодом о назначении на Житомирскую кафедру епископа-обновленца 382 . Обновленческий Всеукраинский Священный Синод определением от 23 ноября 1925 года постановил: «назначить епископа Белоцерковского Павла (Циприановича – сост. ) на Житомирскую кафедру, освободив его от управления Белоцерковской епархией, с тем, чтобы он имел врем. местопребывание в г. Новоград-Волынске. Преосвященному епископу Павлу поручить формирование врем. Житомирского епарх. управления с введением в состав его пленума членов настоящего Житомирского епарх. управления» 383 . Новоград-Волынское викариальное управление в декабре 1925 года писало в Волынское епархиальное управление, что оно считает необходимым «командируемого Харьковским Синодом епископа считать своим только после избрания его каноническим путём епарх. съездом духовенства и мирян» 384 . Этот съезд состоялся в Житомире 26 февраля 1926 года. Будто бы «для присутствия на нём и информационного доклада Свящ. Синодом был командирован Преосвященный Павел, Епископ Белоцерковский. Съезд, заслушав доклад Преосвященного Еп. Павла, постановил: «благодарить Преосвященного Павла за информацию. Считать, что Свящ. Синод содержит самое чистое православие, и что непризнание многими верующими Свящ. Синода имеет своей причиной неведение Синода и страх перед тем, где нет страха». Самым животрепещущим вопросом для епархии было избрание правящего архиерея. Съезд попытался привлечь к церковно-синодальной работе на Волынской кафедре бывшего здесь Еп. Аверкия, уклонившегося в тихоновщину, с тем, чтобы он вновь возвратился в общение и подчинение Всеукраинск. Свящ. Синоду, для чего была послана к нему депутация. В случае отказа Еп. Аверкия, съезд постановил усерднейше просить Преосвященного Еп. Павла взять на себя управление епархией, будучи убеждён, что при настоящих условиях Волынской церковной жизни, только он один может объединить и организовать епархию. Еп. Аверкий отказался от сделанного ему съездом предложения. В результате съезд обратился в Свящ. Синод с ходатайством об утверждении Преосвящен. Еп. Павла управляющим Волынской епархией. Свящ. Синод утвердил это избрание и определил Преосвящ. Павлу быть правящим архиереем Волынской епархии» 385 . |
| С. Е. Предисловие Наш труд «Жизнь Святителя» (Феофан, Архиепископ Полтавский и Переяславский, 1874–1940 гг.) 1 . является уже второй попыткой жизнеописания Святителя Феофана Первое было опубликовано в 1974 г. в Джорданвилле, в США, к столетию со дня рождения. Этот первый краткий биографический очерк написан Архиепископом Аверкием, близко знавшим в студенческие годы Владыку Архиепископа Феофана, проживавшего в ту пору в Болгарии в Софии и в Варне. Наш же труд, сравнительно с вышеуказанным трудом Владыки Аверкия, явится более подробным описанием жизни Святителя Божия. Но откуда мы, находясь в наших во всех отношениях скудных условиях, смогли почерпнуть обширный материал для более подробной биографии Святителя Феофана? А это обьясняется прежде всего тем, что наш труд в полном смысле – коллективный. В его авторстве состоит несколько лиц, находившихся очень близко к Архиепископу Феофану в различные моменты его жизни. И ранее всего в этом смысле надо указать на свидетельство человека, который, ещё мальчиком, начал свое знакомство с Архиепископом, будучи солистом и исполатчиком в хоре кафедрального собора Полтавы, и одновременно состоявшего келейником Владыки. Это годы, начиная с 1912 и по эвакуацию из Крыма, когда бывший мальчик-хорист, уже военный, покинул Родину на броненосце, отбывшем в Бизерту. Архиепископ Феофан также оказался в Крыму, повидавшись со своим бывшим келейником. Владыка Феофан с прочими архипастырями, после краткого пребывания в Константинополе, нашел временный приют в Югославии. Жизнь Архиепископа Феофана в Югославии остается для нас менее известной. Единственным источником сведений являются отрывочные воспоминания самого Владыки Архиепископа. Эти же воспоминания освещают петербургский, крымский и астраханский периоды. Что же касается пребывания Владыки Архиепископа в Болгарии (1925–1931), то здесь есть несколько свидетелей, очень близко стоявших к нему и исполнявших обязанности келейников. Это прежде всего Василий Андреевич Хутарев, Александр Павлович Севрюгин и Александр Павлович Таушев (впоследствии Архиепископ Аверкий) и некоторые другие. Поэтому период этот освещен полнее других и биографическому труду Владыки Аверкия здесь принадлежит главное место. |
| Задача нашей работы состоит, в частности, в опровержении подобных соображений. Если даже закрыть глаза на пренебрежительный тон, который позволила себе автор в отношении графа А. С. Уварова и тем самым заставила читателя думать, что она, дескать, разбирается в русских древностях лучше, чем один из титанов отечественной археологии (к тому же стоявший к эпохе Аверкия на полтора столетия ближе нас!), то остаётся немало чисто логических возражений. Отсутствие аналогов легко объяснимо тем, что само по себе жилое здание середины XVII века остаётся уникальным явлением в сохранившемся культурном наследии Москвы. Мы не можем рассуждать так, как если бы у нас сохранились сотни подобных палат в первозданном виде. Во-вторых, и то, что сохранилось, неоднократно подвергалось перестройкам, разрушениям, некачественной реставрации, что могло привести к утрате подобных крестов даже там, где они могли быть прежде. В-третьих, неправы те, кто не замечает вообще резных белокаменных закладных крестов в церковном и крепостном зодчестве или строительных надписей в древнерусской архитектуре. Например, архитектор Д. В. Разов, оставивший подробные обмеры и описания палат Аверкия по состоянию на 1947 год, хотя и не сомневался в древности закладного камня-креста, но отмечал это как «единичный пример фиксации года постройки на камне в русской гражданской архитектуре» 1254 . Между тем ещё в готовившемся в те же годы знаменитом своде эпиграфики В. Б. Гиршберга были описаны строительные датированные надписи, в частности, над восточным порталом кремлёвского Теремка (1636), над вратами Старого Гостиного двора (1641), не говоря уже об известной надписи на Спасских вратах Московского Кремля (1491). Стремление как-то увековечить и датировать событие вообще пронизывает всю древнерусскую эпиграфику, начиная с древнейших памятников этого рода, вроде Тмутараканского и Рогволодова камней. Что касается крестов, то ещё И. А. Шляпкин в своей известной ставрографической классификации начала XX века выделяет особую категорию закладных крестов, обозначенную им как «заделанные в стены церквей, колоколен, укреплений» 1255 . |
| В то время как разворачивалась кампания против архиепископа Аверкия, отцы Серафим и Герман решили следующий выпуск «Православного слова» посвятить владыке, поместив его портрет на обложке. Отец Серафим написал небольшую статью о выдающемся иерархе, «живом связующем звене со святоотечеством», поместил материал самого архиепископа – «Святая ревность». В те дни отец Серафим записал: «Уже год собираемся сделать номер о владыке Аверкии, и вот наконец удобный случай представился! Пусть думают что хотят, но для нас он истинный православный архипастырь и богослов без фальши и интриганства, сам пострадавший от церковных “политических” интриг. Поместив его портрет на обложке журнала, мы и впрямь утешились: исполнили свой долг перед праведником!» 1232 Очень кстати оказалась и статья самого владыки «Святая ревность». Она заканчивалась описанием ревности подлинной и ложной, за которой скрывается корысть и «кипение обычных греховных страстей». «Одна святая ревность о Боге, о Христе, без всякой примеси какого бы то ни было лукавства и двусмысленной лукавой политики, – писал владыка, – должна руководить нами во всех действиях и поступках». 1233 Через два месяца после окончания работы над этим номером журнала отец Серафим в одном из писем заметил: «Наша обложка с портретом владыки Аверкия, безусловно, создаст нам определенную репутацию, – что ж, оно и к лучшему. Что-то давит нас, словно мы сдерживаем главный натиск противника, хотя линия фронта не определилась. Вероятно, наша уединенность помогает нам выстоять в этой битве, за что мы благодарны Богу. “Сверхправильные” окутаны словно дурманным облаком: даже нормальные люди теряют там способность мыслить трезво и хоть как-то “управлять” ситуацией. У нас уже немало подтверждений тому, что старшее поколение ждет от нас, когда мы скажем свое верное “слово”. Господи, дай нам сил!» 1234 И действительно, архиепископ Аверкий связывал большие надежды с Братством. Как писал отец Серафим, незадолго до кончины владыка сказал отцам: «Ваш путь правилен, благословляю все, что вы делаете». Кроме того, он прислал письмо, в котором благодарил отцов за моральную поддержку в «очень трудные» для него времена. 1235 |
|
|
