| Но Аверкий злоупотребил царским и патриаршим доверием и расположением к нему с низкою корыстною целью. В действительности у него вовсе не было в Константинополе никаких имений и виноградников, все это он придумал с целью выманить у царя и патриарха побольше денег, на которые он покупал товары и посылал их для продажи в Константинополь то со своим келарем Пахомием, то с купцом Дементием, которого он выдавал за своего племянника. Впоследствии Феофан Иерусалимский, когда он уже враждебно столкнулся с Аверкием, счел возможным раскрыть Филарету Никитичу глаза на проделки Аверкия. Относительно данного обстоятельства он писал: «Если хочешь познать лживость его (Аверкия), скажу тебе первое, он подвигнул царствие ваше писать к нам о некоем человеке, которого назвал себе братаничем, но он не что иное, как купец, приходивший совершать куплю соболями, и будто бы он, Аверкий, имел виноградники в Константинополе, но он не только не имел здесь виноградников, но ради нищеты своей и лукавства уже двадцать лет, как изгнан из епархии Веррийской, и около десяти лет, как переселился в Молдовлахийскую». Очень неблаговидно Аверкий поступил и со своим спутником Константином Ларевым. С ним он приехал в Москву и выдал его здесь за своего зятя. Этот Аверкиев зять привез в Москву часть Животворящего Древа, которое творило-де много чудес, причем он ссылался на Аверкия: «Распросить велите верийского митрополита Аверкия, что он видел, и он вам, государем, подлинно скажет про те чудеса». Аверкий, знавший, конечно, хорошо все касавшееся своего зятя, подтвердил его слова, и древо было куплено. Но через несколько времени Аверкий подал на своего зятя челобитную с просьбою взыскать с него деньги, которые он задолжал Аверкию, и когда Ларев, отрицавший долг, не хотел платить, он поставлен был на правеж, который заставил его уплатить долг. Аверкий вынужден был объяснить тогда, что Ларев вовсе не зять его, а только дорогою в Москву уговорился было жениться на племяннице Аверкия и успел этим путем выманить у него деньги, а между тем оказалось, что Ларев уже женат, т.е. |
| «Ей, ей, – пишет он Феофану, – глаголю о Христе, не лгу по своему святительству в правде, не слыхал я от Аверкия про ваше святительство, великаго господина брата нашего и сослужебника, никакого зла; напротив, он хвалился твоим благословением и духовною о Христе любовью; касательно же малой милостыни, которая тебе прислана с вифлеемским митрополитом, мы также ничего не слыхали от веррийского митрополита, а малая сия милостыня учинилась по самой нужде... мы готовимся против недругов своих и казну многую роздали многим ратным людям, и ты, господин брат наш, на нас о том не поскорби; безхитростно сие учинилось, а не от Аверкия. Касательно же большой милостыни, которая послана от царя и от нас с архимандритом вашим келарем Акакием, несправедливо, будто Аверкий, ссоря между собою нас, патриархов, говорил, что ты в предыдущие годы не положил оной сохранно в свою казну, и ныне там ее нет. Мы не слыхали сего ни от Аверкия, ни от кого другого и верим, что большая сия милостыня к Животворящему Гробу Господню в вашей казне и ныне цела и в будущие годы сохранена будет. Касательно изгнания Аверкия из его Веррийской митрополии не написано тобою: от мирских ли людей или от духовного собора, за его недостойное житье изгнан? А что Аверкий извещал нам на гречан, на двух архимандритов Григориев и на Константина Ларева, то и другие гречане нас также извещали, что они не доброхотны нашему царствию и многую хотели нам учинить смуту, похваляясь всяким злом. Мы же, сыскав их воровство, рассылали их по городам, не в заточение, не в тюрьму, но только для смирения. И я, патриарх Филарет, помышляю сам в себе, что общий наш враг диавол между нас смуту учинил; возненавидев нашу духовную любовь, и я, господин и брат мой, весьма этим огорчаюсь» (грамота писана от 17 июня 1631 года). Очевидно, что Аверкий пользовался безусловным доверием Филарета Никитича, так что и донос на него самого Феофана не произвел в Москве ожидаемого впечатления – Филарет Никитич оправдывает Аверкия от обвинений, возводимых на него Феофаном. |
| Не приняв богатых даров от Императора, он испросил у него ежегодной раздачи христианам Иераполя трех тысяч мер пшеницы. Тогда большая часть жителей Иераполя веровали уже во Христа. Сверх того святой муж испросил построение бань при целебных теплых водах, которые он несколько времени тому назад источил из земли своею молитвою. Путешествие св. Аверкия довольно подробно описано в его жизни, при чем поименованы многие исторические лица. У известного кардинала Барония была в руках весьма древняя рукопись послания св. Аверкия к Марку Аврелию, дышащего Апостольскою простотою и которое ученый кардинал готовился издать, но к несчастью это сокровище было потеряно 132 . Этому святителю приписывают также книгу под заглавием: «Правила для Пресвитеров и Диаконов», не дошедшую до нас. В некоторых рукописях уцелела, только не совсем полная и несвязная, надгробная греческая надпись, начертанная на могильном камне св. Аверкия, кончившего жизнь в Иераполе на 72 году. Хотя сочинение этой надписи приписывают самому св. Аверкию, но он видимо составлена, в память его, одним из жителей Иераполиса. Смысл этой надписи следующий: «Избранного города гражданин ещё при жизни сей памятник изготовил, да положится здесь тело Аверкия, ученика Пастыря доброго, пасущего овец своих по горам, по полям и долинам и чьи всеобъемлющие очи всё видят. Он меня научил слову святому, – Он же послал меня в Рим, в царские блестящие златом палаты, в среду вельмож роскошных; в Сирию, в Низиву и за берега Евфрата. Вера предводила меня повсюду; в снедь на пути моем, вино и елей, злеб и рыба, чистая дева мне всегда предлагала. Всё это просил начертать сам Аверкий на семьдесят втором году жизни. Размышляя о сем, да помолится о нем хранящий его память» 133 . Греческие Минеи сохранили в 5 день декабря память ещё о другом св. Аверкии мученике; полагают, что он принял епископский престол после равноапостольного Аверкия. За сим следует тот известный Клавдий Апполинарий, а котором мы говорили прежде. Последующие епископы Иерапольские 134 , более или менее известны только по их подписям в соборах и синодах, в которых они участвовали. |
| Одним из наиболее ранних достоверных христианских эпиграфических памятников Малой Азии можно считать стихотворную эпитафию Аверкия, епископа Гиераполиса во Фригии, сочиненную самим епископом и помещенную на его надгробии. Аверкий жил во второй половине II b. и получил сан епископа в правление Марка Аврелия (161–180 гг.). Впоследствии он был канонизирован. «Житие» Аверкия было составлено много лет спустя после его смерти, в V или VI b. До нас дошло не менее 50 списков этого сочинения (все они – на греческом). Оно изобилует фантастическими деталями и, вероятно, содержит не так уж много достоверных сведений о его жизни. В нем говорится, что Аверкий, подражая апостолу Павлу, много путешествовал, проповедовал, совершал чудеса. В некоторых списках он именуется «равноапостольным». «Житие» содержит и текст стихотворной эпитафии Аверкия, которую епископ еще при жизни велел вырезать на каменном алтаре, впоследствии служившем ему надгробием. Эпитафия содержит 22 строки и начинается словами: «Как гражданин прославленного града Сей памятник велел воздвигнуть я при жизни, Чтобы здесь покой достойный обрело мое тело. Имя мое Аверкий, ученик святого пастыря». Дальнейший текст эпитафии довольно труден для понимания. Он изобилует малопонятными нам аллегориями и метафорами, но при этом содержит набор бесспорно христианских символов – пастырь, рыба, дева, в нем упоминается и Павел, «спутник» (в аллегорическом смысле) Аверкия в его странствиях – он посещает Рим, Сирию, Месопотамию. Включенная в «Житие» версия, очевидно, подвергалась искажениям при переписке. Ученые XIX b. сомневались в достоверности «Жития Аверкия» и в историчности самого епископа, и оснований для таких сомнений было достаточно: – «Житие» составлено в относительно позднее время и изобилует фантастическими деталями; – географический фон этого сочинения не соответствует реальному Гиерополису в западной Фригии (совр. Памуккале); – Евсевий упоминает, что епископом Гиераполиса в указанное время был некий Клавдий Аполлинарий, а не Аверкий (при том, что у Евсевия же упоминается некий Авиркий Маркелл, тоже служивший во Фригии, – возможно, тот самый Аверкий). |
| Призванные быть советчиками и посредниками, они вступают в соблазнительную борьбу между собою из-за влияния при дворе, подкапываются друг под друга, интригуют, стараются уронить один другого во мнении царя и патриарха, пишут друг на друга жалобы, обвинения, так что правительству приходится умиротворять вздорящих, мелочно самолюбивых иерархов. О возможности получить от них истинные сведения о действительном положении и нуждах Востока, найти в них беспристрастных, искренно преданных интересам Православия советчиков и руководителей невозможно было и думать; в конце концов пришлось самого видного из них, Аверкия, лишить архиерейского сана и удалить из Москвы в ссылку, так как его бесчестные проделки перешли, очевидно, всякую границу возможного. Но этого мало: русским приходилось созерцать не только ссоры, интриги и разные проделки поселившихся в Москве греческих иерархов, но и видеть участие в этой борьбе своекорыстных интриганов из числа самих восточных патриархов. Феофан Иерусалимский деятельно вмешивается в борьбу двух враждующих митрополитов, принимает сторону одного из них и всеми мерами старается подорвать значение при московском дворе Аверкия. Побуждения, руководившие в этом случае Феофаном, были не особенно высокие – это подозрение, что ему под влиянием Аверкия прислана скудная милостыня, тогда как он рассчитывал на получение большей. По этому только побуждению он решается раскрыть Московскому патриарху глаза на Аверкия и все его проделки, о которых он знал ранее, но о которых умалчивал, пока не счел себя обиженным Аверкием. Ничем не замаскированное своекорыстие даже патриарха, прикрывающего до поры до времени, пока его не заденут, нечестные проделки проживающего при московском дворе митрополита, не могли производить хорошего впечатления в Москве. Недоброе мнение о греческих иерархах составлялось у русских, а думать иначе они не имели данных. После митрополита Веррийского Аверкия особенно резко выдается по своему громадному влиянию при московском дворе известный Паисий Лигарид, приехавший в Москву 12 февраля 1662 года. |
| От передачи объекта, «ввиду статуса института», «возможно, следует воздержаться» 17 октября. ПРАВМИР. Вопрос о передаче в собственность Русской Православной Церкви здания Палат Аверкия Кириллова, занимаемого Институтом культурного и природного наследия, является инициативой местной религиозной общины и не получил одобрения Патриарха Кирилла. Как сообщила «РИА Новости» руководитель юридической службы Московской патриархии игумения Ксения (Чернега), от передачи объекта, «ввиду статуса института», «возможно, следует воздержаться», хотя правовые основания для его оформления в собственность Церкви есть. Ранее «Правмир» сообщал о том, что представители научной общественности обратились к Патриарху Московскому и всея Руси с просьбой оставить историческое здание Палат Аверкия Кириллова Научно-исследовательскому институту культурного и природного наследия (после того, как в СМИ появилась информация о возможной передаче здания). «Вы всегда поддерживали русскую культуру и ученых, которые занимаются ее изучением и просветительством в условиях острейшего недофинансирования отрасли. Просим Вас не забирать историческое здание палат Аверкия Кириллова у Научно-исследовательского института культурного и природного наследия, что особенно политически важно в канун 110-летия основателя института — академика Д.С.Лихачева», — говорится в открытом письме Предстоятелю Русской Церкви. Ученые считают, что здание, которое всегда было светским владением, не имеет для Церкви никакого исторического или символического значения, между тем как для научного сообщества является «колыбелью отечественного памятниковедения и музееведения». Палаты Аверкия Кириллова — здание XVII века, сейчас там располагается Институт культурного наследия имени Дмитрия Лихачева. Здание ранее было соединено переходом с Никольским храмом на Берсеневке, составляя архитектурный ансамбль. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Одна из важнейших раннехристианских надписей – написанная по–гречески метрическая трехчастная эпитафия из галльского Отёна (известная как «отёнская надпись») с акронимом ΙΧΘΥΣ в первой части и с именем «Пекториус» в конце. Она была найдена в 1839 г. на кладбище монастыря Сен–Пьер–д’Эстриё и наделала много шума в научном мире своего времени. Первый публикатор кардинал Питра датировал ее временем Иринея Лионского (ум. 202), однако ныне, с учетом эпиграфических особенностей текста (форма и стилевые особенности символов), принято относить эту надпись к 2–й пол. 4 в. «Отёнская надпись» используется в литературе как подтверждение существенных особенностей евхаристических обычаев соответствующего времени 1729 . Содержание текста (мистикоэзотерический характер, крещальная и евхаристическая фразеология, тема Рыбы как пищи верных и др.), как показали де Росси и Р. Гарруччи, сближает «отёнскую надпись» с известной эпитафией Аверкия, епископа Иерополиса (во Фригии), датируемой с большой степенью вероятности самым концом 2 в. или временем ок. 400 г. (Аверкий Иерапольский впервые упоминается в минологиях и синаксариях 10 в., у Иеронима о нем не сказано; жизнь его традиционно относится к временам Марка Аврелия). Надпись была открыта У.М. Рамсеем в термах близ Иерополиса в 1883 г., попала в Рим как дар османского султана Абдул Гамида II (1876–1909) папе Льву XIII (1878–1903) и хранится в музеях Ватикана (бывшая Латеранская коллекция). Ныне надпись Аверкия (SEG 30.1479) принято датировать временем ранее 216 г. Ее автор отождествляется с Аверкием Марцеллом, которому адресована апология против монтанизма, написанная ок. 193 г. и частично сохранившаяся у Евсевия. Эти даты и указывают на время составления данной эпитафии (последние годы 2 или самое начало 3 в.). Предположительный автор надписи – епископ небольшого городка Иерополис в провинции Phrygia Salutaris (в более позднем житии Аверкия упомянут город Иераполис в провинции Phrygia Pacatiensis, что ошибочно, как показал Дюшен). Шестнадцатистрочная эпитафия написана темным языком, явно не предназначенным для всеобщего понимания. О последнем свидетельствует и сам текст, который призывает: «Пусть брат, который всё поймет, помолится за Аверкия». |
| На сию грамоту отвечал Патриарх Филарет о Митрополите Аверкие: «Ей, ей, глаголю о Христе, не лгу по своему святительству в правде, не слыхал я от Аверкия про ваше святительство, великаго Господина брата нашего и сослужебника, никакого зла; напротив он хвалился твоим благословением и духовною о Христе любовью; касательно же малой милостыни, которая к тебе прислана с Вифлеемским Митрополитом, мы также ничего не слыхали от Веррийскаго Митрополита, а малая сия милостыня учинилась по самой нужд, ибо недруг наш и супостат Польский Король, по умышлению Папы Римского, хочет царство наше добыть и до конца погубить, и веру нашу истинную Христианскую Православную, Грече- скаго закона, раззорить и свою папежскую еретическую веру ввести и утвердить, и мы готовимся против недругов своих и казну многую раздали многим ратным людям, и ты Господин брат наш, на нас о том не поскорби, безхитростно сие учинилось, а не от Аверкия. Касательно же большой милостыни, которая послана от Царя и от нас, с архимандритом вашим келарем Акакием, несправедливо будто Аверкий ссоря между собою нас Патриархов, говорил: что ты в предыдущие годы не положил оной сохранно в свою казну и ныне там ея нет. Мы не слыхали сего, ни от Аверкия, ни от кого другаго, и верим что большая сия милостыня к животворящему гробу Господню, в вашей казне, и ныне цела и в будущее годы сохранена будет. Касательно изгнания Аверкия из его Веррийской митрополии, не написано тобою: от мирских ли людей или от духовнаго собора, за его недостойное житие изгнан? А что Аверкий извещал нам на Гречан, на двух архимандритов Григориев и на Константина Ларева, то и другие Гречане нас также извещали, что они не доброхоты нашему Царствию и многую хотели нам учинить смуту, похваляясь всяким злом. Мы же, сыскав их воровство, разсылали их по городам, не в заточение, ни в тюрьму, но только для смирения. И я, Патриарх Филарет, помышляю сам в себе, что общий наш враг диавол, между нас смуту учинил, возненавидев нашу духовную любовь и я, Господин и брат мой, весьма о том огорчаюсь.» Грамота сия писана 17-го Июня 1631 года и из отписки воевод видно, что келарь Патриарший Неофит был обратно отпущен из Москвы в Иерусалим на Архангельск, и оттуда чрез Англию. (Св. 9-я, 7-й) |
| Св. Аверкий жил в царствование римского императора Марка Аврелия. Он был епископом в городе Иераполе, где в то время было мало христиан, а почти все население было языческое. Ревнуя о славе Божьей, Аверкий постоянно сокрушался о неверии своих сограждан, плакал об их заблуждении и молил Бога обратить на путь истины. Однажды, во время языческого праздника, св. Аверкий, при виде ослепления идолопоклонников, обратился со слезной молитвой к Богу об исправлении заблудших. И вот явился ему во сне озаренный светом юноша и, подавая ему жезл, сказал: «Аверкий, возьми этот жезл и сокруши им начальников заблуждения». Пробудившись от сна, Аверкий поспешно отправился в языческое капище и разбил в нем жезлом всех идолов. Между тем собрались в капище и языческие жрецы. Они с удивлением смотрели на находившегося там Аверкия. Когда же они увидели, что все их идолы сокрушены, то пришли в ужас и страх, не зная, что делать. Тогда св. Аверкий сказал им: «Ваши боги вчера напились на празднике и ночью, подравшись, избили друг друга». Сказав это, ушел домой. Между тем узнал и народ об истреблении богов. Придя в страшную ярость, люди хотели поджечь дом св. Аверкия, но оставили это намерение, опасаясь общего пожара в городе. Тогда они решили разорвать Аверкия на части в его доме. В то время епископ, недалеко от своего дома, на площади, поучал народ вере в Истинного Бога. Когда возбужденная толпа приблизилась к тому месту, вдруг три бесноватых начали кричать и говорить страшными голосами около св. Аверкия. «Аверкий, – теснились они к святителю, – заклинаем тебя истинным Богом, Которого ты проповедуешь: не мучай нас». Толпа, остановилась и смотрела на бесноватых, выжидая, чем все кончится. Возбуждение и злоба несколько утихли, и народ мог уже спокойно наблюдать интересное зрелище. Между тем св. Аверкий обратился с молитвой к Богу, прося изгнать бесов, чтобы прославилось имя Божие и все познали истинного Бога. И тотчас все бесноватые сделались здоровы. Видя это чудо, народ совсем смягчился, от прежней ярости не осталось и следа. «Един есть истинный Бог, Которого Аверкий исповедует!» – с кротостью взывали все. Потом, обратившись к святителю, все стали спрашивать его, простит ли Бог им грехи их, если обратятся к Нему, и что нужно делать, чтобы веровать в истинного Бога. Тогда св. Аверкий начал учить народ истинной вере, исцеляя всех больных, которых приносили к нему. Чудесные исцеления еще более располагали к вере сердца присутствовавших, и весь город с окрестностями обратился в христианство. |
| Ученые обратились к Патриарху по поводу здания палат Аверкия Кириллова 13 октября, 2016. Новостная служба Они просят Предстоятеля Церкви сохранить здание за научным институтом 13 октября. ПРАВМИР. Представители научной общественности обратились к Патриарху Московскому и всея Руси с просьбой оставить историческое здание Палат Аверкия Кириллова Научно-исследовательскому институту культурного и природного наследия. «Вы всегда поддерживали русскую культуру и ученых, которые занимаются ее изучением и просветительством в условиях острейшего недофинансирования отрасли. Просим Вас не забирать историческое здание палат Аверкия Кириллова у Научно-исследовательского института культурного и природного наследия, что особенно политически важно в канун 110-летия основателя института — академика Д.С.Лихачева», — говорится в открытом письме Предстоятелю Русской Церкви, которое цитирует «Интерфакс». Обращение подписали директор института Арсений Миронов, глава Союза краеведов России и Московского краеведческого общества Владимир Козлов, председатель центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Галина Маланичева, директор Государственного НИИ реставрации Дмитрий Антонов. Они считают, что здание, которое всегда было светским владением, не имеет для Церкви никакого исторического или символического значения, между тем как для научного сообщества является «колыбелью отечественного памятниковедения и музееведения». Ранее «Газета.ру» писала о том, что «Служба имущественных отношений Церкви» готовит документы для оформления в безвозмездное пользование объекта культурного наследия. Глава юридической службы Московской патриархии игумения Ксения (Чернега) позже сообщила , что оснований для передачи палат в собственность РПЦ достаточно, так как это здание вместе с прилегающим храмом представляет единый архитектурный комплекс. Она подтвердила, что готовятся необходимые документы, которые будут направлены в Росимущество. По словам юриста, «согласно законодательству, религиозным организациям в собственность или в пользование могут передаваться не только культовые объекты или иные объекты, имеющие безупречно и бесспорно религиозное назначение, но и объекты, не имеющие религиозного назначения, как упомянутые палаты, но образующие единый комплекс с религиозным объектом, и в данном случае как раз вот эти вот палаты попадают под данные признаки». |
|
|
