| В состав первой линии входило три города Тамбовской губернии, один Симбирской, четыре – Рязанской, три – Тульской, два – Орловской, один – Черниговской, два – Курской; в состав второй входили один Нижегородской, один – Владимирской, три – Рязанской, два – Тульской и два – Московской. Ясно, что нынешние центральные великорусские губернии составляли южную окраину Московского государства конца XVI в. Тогдашняя южная государственная граница, начинаясь от р. Суры, шла немного ниже р. Оки и пересекая верховья р. Дон, подходила опять к верховьям р. Оки, оканчиваясь в верховьях Десны и Сейма. Нынешние Курская и Черниговская губернии, так называемая Северская Украина, были самой оконечностью русского государства. В половине XVI в. сторожевые городки и остроги лежали по линии от Алатыря и Темникова до Рыльска и Путивля, т. е. от бассейна Волги до бассейна Днепра. До 1571 г. тут насчитывалось 73 сторожи, разделенные на 12 разрядов. Это были передовые посты 375 . Чернигово-северская земля в в., подобно Смоленской области, служила постоянным яблоком раздора между Москвой и Литвой. Переход ок. 1500 года пограничных князей стародубских, новгород-северских, рыльских и др. с их городами на службу к русскому царю не прекратил споров о граничных городах на польской окраине и притязаний Литвы на чернигово-северскую землю. В постоянных войнах Литвы с Москвой города попеременно переходили то к Москве, то к Литве. Города Путивль, Рыльск, Новгород-Северск, Брянск и Стародуб являлись пограничными с Литвой, причем Путивль и Рыльск были центральными пунктами сторожевой линии на польской окраине. Литовско-польский рубеж проходил совсем рядом. В этих городах служило много литовских перебежчиков. В 1576 г. состав укреплений пограничной линии увеличился еще несколькими городами. Ее образовали Брянск, Почеп, Стародуб, Серпейск, Калуга, Новосиль, Болхов, Одоев, Плова, Солова, Венев, Мокшанск и Оскол. Линия с новыми и старыми городами, приспособленными к пограничной крепостной службе, выдвинулась на р. |
| Но 1 сентября татары уже вышли из Камарницкой волости в Курский уезд, и 16 были в 40 верстах от Курска. Белгородский воевода 1 и 5 сентября предписывал Чугуевскому немедленно выслать Чугуевских ратных людей в Белгород, где они должны соединиться с Яблоченскими, Короченскими и Белгородскими ратными людьми. Но 9 сентября татары были уже на возвратном пути на реке Селище и Белгородский голова успел только 15 сентября разбить партию татар и захватить из них 10 человек, от которых получены сведения о намерениях татар на счёт будущего. Отписка Яблоновского Воеводы от 10 сентября. В последней показания пленных Татар: «приходили в Московское Государство и воевали Рыльские и Путивльские места и Камарицкую волость из Крыму Крымские мурзы Котлоща Шрынов, да Ислам Мурза, Мурзин сын Ураков, да Адиль Мурза Шиживул и с теми большими Мурзами иные многие мурзы. А ходили они на войну с ведома Крымского царя. А с теми мурзами было Крымских воинских людей 40000. А отворотных от больших воинских людей в Руси нет. А вышед из Руси тем Татарам в степь, с реки Береки, перед зимою, выкормя лошадей, будут отворотные многие люди войною в Руси. Начальный человек у них Агаса, с ним Будуль Мурза, Карам Мурза, да Солтан Гильдей. А с реки Береки чрез реку Донец лезть им в посольском перевозе, а перелезши идти Изюмскою сакмою в Русь, которою ходили воевать Рыльские и Путивльские места и Камарицкую волость». К большему несчастию Чугуевцев и других Украинских поселенцев, тот самый Миргородский державец, Гульчевский, который так усердно работал над тем, чтобы взволновать товарищей Остряницы, высылал партию за партиею удалых Черкасов на берега Донца для грабежей. Вольновский Воевода Никифор Леонтьев от 1 октября 1645 года писал в Хотмыжск: «Сентября 29 выехал на Государево Царево имя из Литовской стороны из города Плотавы Чекашенин Остафейко Фёдоров. И он сказал: сентября 20 пошёл из Миргорода Атаман Грицько Торский и с ним 500 человек, а дожидаться им Государевы казны, как будет посольская размена под Валуйкою и ему, Гришке, Государеву казну громить, которая казна отпущена будет в Крым с посольскою разменою. Он же, Остафейко, сказал: из Литовской стороны из Жигимонтова города (Миргорода) пошёл Черкашенин Абакумка и с ним 60 человек Литовских людей на реке Донец, а дождаться им громить Государевых людей, которые ходят на реку Донец с разных городов для рыбной ловли». Отселе объясняется, кто таковы Черкасы, бывшие вместе с Татарами в 1643 году (пр. 29). Валуйский воевода, отыскивая пропавших станичников своих, в июле 1644 года получил в Святогорском монастыре известие, что около Святых гор ходит Атаман Ивашка Безперстой с 70 человек Черкасов, чтобы грабить Царских и Крымских послов, и что кроме этой шайки тут же шатаются и другие шайки воров Черкасов. Белгородские станичники июля 22 напали на следы воров Черкасов на реке Нетриусе; а Валуйские вестовщики видели 28 июля до 20 Черкасов против «Борисова городища». |
| В обоюдные отношения учеников с учителем все больше и больше стало проникать раздражение. – Те… te doktum hominum esse… ты… ты ученый человек, – носясь с книгой по классу, выкрикивал бойко учитель. – Сука беременная, – шептал Корнев своему соседу Рыльскому. Рыльский, сосредоточенно вычерчивавший в это время петушка, только выше подымал брови и усерднее надавливал карандашом. – Господа, я попрошу вас разговоры во время уроков оставить… При вашем знании учеников второго класса… Карташев, куда вы? – У меня живот болит. – Странно… мне кажется, вам следовало бы все-таки спросить разрешения. – У нас не спрашивали прежде. – Странно. Карташев все-таки уходил, а учитель, красный от досады, раздраженно сдвигал брови и еще азартнее впивался в следующую фразу книги. – Ларио, прошу вас продолжать. Ларио – второгодник, был весь поглощен опереткой и меньше всего думал о латыни. – Я сегодня не могу, – вставал Ларио и садился. – Странно. В таком случае я вам поставлю единицу. Ларио молча изъявлял согласие, и учитель ставил единицу, опять краснел, молчал и говорил: – Господа… я должен вас предупредить, что лица, не желающие заниматься, останутся в восьмом классе… Но угрозы как-то не действовали. Часто после уроков ученики наблюдали, как он, вырвавшись в коридор и приметив директора, бросался к нему и, идя рядом с равнодушно-величественным директором, начинал ему что-то горячо докладывать. Директор пренебрежительно слушал, бросал два-три слова и уходил от учителя. Учитель, красный и потный от волнения, спешил так же усердно назад под перекрестными насмешливыми взглядами учеников. – Возмутительнее всего, – говорил Корнев, – что человеку всего двадцать три года… Откуда мог вырасти этакий гриб. – Нуу… – насмешливо кивал головой Рыльский. – Грибы всегда найдутся, – отвечал Долба, – только потребуй. Корнев молча принимался за свои ногти. Однажды учитель, приносивший с собой всегда какую-нибудь новинку, явился в класс и, сделав перекличку, сдержанно заявил ученикам, что он составил список класса по степени их успехов. |
| Учителя, одни с тяжелой, удрученной физиономией, другие, как учитель немецкого языка, бойко и возбужденно, выходили из своих классов и направлялись в учительскую. Какая-то гробовая таинственная тишина воцарилась во всей гимназии, и, несмотря на то, что начальство исчезло, все сидели, молчали и не двигались с места. Через пять минут дверь учительской распахнулась, и в коридор вышел директор, бледный, с бегающими взбешенными глазами, с своей длинной бородой и острым носиком, и, наклонив голову, мелкими шагами направился в седьмой класс. – По определению педагогического совета Рыльский исключается из гимназии; Берендя исключается без права поступления куда бы то ни было… Директор остановился, опустил голову, сделал властное движение рукой, пальцами указывая на дверь, и, изогнувшись, проговорил, раздувая ноздри: – Вон! Рыльский, бледный, серьезный и сосредоточенный, вынул свои книги, шапку и прошел мимо директора с высоко поднятой головой, не удостоив его даже взглядом. За ним, с задней скамьи, приседая растерянно, потянулся Берендя, не сводя своих ошалелых глаз с освирепевшего директора. – Всему классу за поведение три, и если эта отметка сохранится до экзаменов, то выпуска в этом году не будет, – объявил директор. Берендя возвращался домой по тем самым улицам, по которым всего полчаса тому назад шел такой удовлетворенный и полный счастья. Но какая страшная разница в его положении! Такая страшная, что ни охватить, ни уловить ее во всем объеме Берендя не мог. Он только бессознательно шептал: «Ну, что ж? Ничего…» Там где-то в нем вдруг точно образовалась какая-то брешь, и в эту брешь вынесло вдруг его, и он был на какой-то высоте, ощущал какой-то выше себя порыв. Теперь он опять внизу ниже, чем был, в какой-то пропасти, и осталось только ощущение этой бреши – тяжелое, тоскливое сознание невозможности заделать, уничтожить ее… Иногда в ней, в этой бреши, вдруг мелькали лица отца, матери, сестер, и во рту делалось сухо, так мучительно сухо, точно вдруг уставал он, потому что шел без устали целую вечность. И опять какой-то сгущенный туман заволакивал вдруг все. Бессознательно, автоматично он вошел, наконец, в свою комнату. |
| – Ты что же будешь записывать? – спросил Долба. – Так, что придется. – А уж написал что-нибудь? – Чистая… Наняли две лодки, так как одной, достаточно поместительной, не оказалось. Вопрос – кто где сядет – решился как-то сам собой. Карташев, избегая Корневой, как только она вступила в лодку, прыгнул в другую, за ним прыгнула Наташа, за ней Корнев, а за Корневым Моисеенко. – Нус, держитесь, только и видели нас! – крикнул весело Долба с своей лодки. Карташев сделал презрительную гримасу. Как опытный моряк, он сразу увидел, что их лодка ходче и парус больше. Но, чтоб найти себе в чем-нибудь утешение, он взял рифы, вследствие чего лодка Долбы обогнала его. Карташев сам сидел на руле. – Не подвезти ли? – раскланялись из первой лодки. Карташев молча злорадно посмотрел, волнуясь от нетерпения. Пропустив первую лодку, выехав уже в море, он с отданными рифами, с подтянутыми кливер и фокашкотами направил лодку в сторону от ехавших впереди. Лодка понеслась стрелой, сильно накренившись на левый бок, только не черпая воду, ныряя и описывая громадный полукруг. – Куда это они? – спросила Корнева, сидевшая рядом с Рыльским. Лодка Карташева на мгновение качнулась, круто стала против ветра, болтнулись паруса, и уже правым галсом понеслась наперерез второй лодке. – А красиво, – заметил Вервицкий. – Записывай скорей, – крикнул Рыльский. Лодка неслась и была совсем близко. Шум воды, точно кипевшей у ее носа, угрожающе усиливался. – Что ж это они, прямо на нас? – взволновался Вервицкий. Он схватился за борт и принялся делать отчаянные взмахи рукой, долженствовавшие указать Карташеву истинный путь. – Да, ей-Богу, он опроки… Лодка Карташева пронеслась у самого носа их лодки: то, что называется у моряков, нос обрезала. – Ну, разошелся Карташев, – сердился Рыльский, – он теперь не успокоится, пока или нас, или их не перетопит. – Ей Богу, шалый какой-то, – сказал Долба, – не может, как люди. – Ну его к черту, поедем, господа, назад, – предложил Семенов. Карташев уже успел повернуть свою лодку и опять резал воду, направляясь на противников. |
| – Я вас не буду утруждать чтением его всего… Учитель нервно порылся в портфеле, достал список и прочел: – Последними Ларио и Карташев… Я долго сомневался, кому отдать пальму первенства, и решил так: господин Ларио предпоследний, потому что ничего не знает, господин Карташев последний, потому что ничего не знает и груб. Учитель побагровел, ноздри его раздулись, и он так спешно стал прятать свой список, точно боялся, что его кто-нибудь отнимет. – Эка, круглый! – усмехнулся Рыльский. – Есть недостатки более неисправимые, – ответил вызывающе Карташев, – глупость… – Вы так думаете? – быстро поднялся учитель, – так я вас попрошу отнести эту записку к директору. Карташев подумал и ответил: – Я вам не обязан записок носить… Для этого сторожа есть… – Хорошос, я и сам отнесу… А впрочем, для таких пустяков не стоит прерывать урок… Учитель нервно спрятал записку в карман и продолжал урок. – Придумает же, – пренебрежительно, подняв плечи, проговорил после урока Рыльский. – Это как в доброе старое время записки крепостные в полицию носили… Принесет – его и выпорют. – Карташев, к директору, – мелькнул в дверях долговязый Иван Иванович. – В учительской, – меланхолично указал он. Карташев, оправляясь, вошел в приемную. Из накуренной учительской с папироской в зубах вышел к нему директор. Директор шел не спеша, наседая всем туловищем на толстые ноги, и спокойным взглядом мерял Карташева. Леонид Николаевич, вошедший в это время из коридора, скучный, равнодушный, мельком посмотрел на Карташева, скользнул взглядом по директору и, не меняя равнодушно-усталого вида, прошел в учительскую. – Вылететь вон захотелось? – равнодушно, просто спросил, подойдя, директор. Он сделал небрежную паузу и прибавил: – Что ж, и вылетите… Это было сказано таким простым голосом, что Карташев ни на мгновение не усомнился, что так и будет. – Ваше превосходительство… Карташев знал, что директор требует такого обращения, но надеялся, что никогда не придется ему именно так величать нового директора; теперь же не только проговорил «ваше превосходительство», но проговорил так мягко и нежно, как только мог. |
| У Церковны сосредоточивались густые неприятельские колонны и, не смотря на наш огонь и потери, они настойчиво наступали вперед, заставив вскоре наши передовые части очистить рощу перед фронтом позиции и скрыться в центральных ложементах. Общий боевой порядок был следующий: на левом фланге действовала – одна батарея (8 орудий) и два батальона Невского полка; за ними в частном резерве стоял 3-й батальон этого полка; означенными войсками распоряжался командир Невского полка, полковник Больдт. В центре поддерживала огонь 1-ая батарея 32-ой артиллерийской бригады, а в ложементах были расположены: 2-й батальон Рыльского полка и три роты первого батальона Пермского полка. На правом фланге – стоял 1-й батальон Курского полка, а далеко впереди, на линии сторожевых постов, – 1-ая рота Пермского полка. Эскадроны кавалерии на флангах. · Около часа пополудни драгунский полуэскадрон заметил появление противника на правом фланге. Это двигался египетский батальон. Не имея возможности сколько-нибудь остановить поток неприятельских войск, драгуны отошли за пехоту. 1-я рота Пермского полка завязала оживленную перестрелку. Генерал Татищев, узнав об отчаянном положении Пермской роты, выдвинул к правому флангу 3-й батальон Курского полка с четырьмя орудиями и батальон Невского полка; затем командир Рижского драгунского полка, полковнику Вику, со взводом 18 конной батареи, приказал идти по направлению к д. Киличляру в обход и ударять во фланг неприятелю; Чугуевскому уланскому с четыремя орудиями – поддержать драгун и, наконец, дивизиону 4-й батареи 33-й бригады занять батарею на правом фланге. Совместное действие этих частей заставило отступить пять египетских таборов. Общее руководство боем на правом фланге было поручено командиру 1-й бригады 32-й дивизии генералу Горшкову. В то же время на правом фланге появились три табора, угрожая обхватом с этой стороны высоты, занятой Пермской ротой. Бросившаяся на выручку рота Рыльского полка не была в состоянии сдержать напор и ее опрокинули с высоты. Неприятельские стрелки, заняв гребень, открыли огонь по главному бивуаку, где находился общий резерв. Но оттуда генерал Татищев выдвинул |
| На имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла поступил рапорт митрополита Курского и Рыльского Германа. Последний сообщает, что на протяжении последних лет число обучающихся в Курской духовной семинарии постоянно сокращалось, а в последние два года резко упало в связи с военными действиями у границ Курской области. Положение дел в Курской духовной семинарии не позволит ей пройти обязательную процедуру государственной аккредитации. В связи с изложенным митрополит Герман просит преобразовать Курскую духовную семинарию в Межъепархиальный центр подготовки церковных специалистов Курской митрополии. Действующих студентов Курской духовной семинарии предполагается направить в Воронежскую духовную семинарию, а наиболее способных — в Московские духовные школы. На имя Святейшего Патриарха также поступил рапорт митрополита Иваново-Вознесенского и Вичугского Иосифа, который сообщает о том, что, с одной стороны, учебный процесс и научно-исследовательская деятельность в Свято-Алексеевской Иваново-Вознесенской духовной семинарии поставлены на высокий уровень (соблюдаются требования к числу научно-педагогических кадров, имеющих ученую степень; к участию преподавателей и студентов в научных конференциях; к публикациям ими статей), но, с другой стороны, число абитуриентов для поступления в семинарию ежегодно крайне невелико. Последнее характерно и для других высших учебных заведений Ивановской области и обусловлено демографической ситуацией в регионе. В связи с изложенным, с целью направления церковных средств на другие задачи, митрополит Иосиф просит преобразовать Свято-Алексеевскую Иваново-Вознесенскую духовную семинарию в Межъепархиальный центр подготовки церковных специалистов Ивановской митрополии. Устно митрополит Иосиф дополнительно пояснил, что предполагает направить действующих студентов Иваново-Вознесенской духовной семинарии в духовные учебные заведения московского региона. ПОСТАНОВИЛИ: 1. В связи с прошением Преосвященного митрополита Курского и Рыльского Германа: преобразовать Курскую духовную семинарию в Межъепархиальный центр подготовки церковных специалистов Курской митрополии. |
| 5.3. Совершено в г. Рыльске 5 марта 2009 года в двух экземплярах, которые находятся в полном соответствии друг с другом и имеют одинаковую юридическую силу. Рыльское общественное Учреждение Центр «Милосердие» 307370, Курская область, г. Рыльск, ул. Володарского, д. 77б Директор ______________Никитин М. А. м.п. МУЗ «Рыльская ЦРБ» 307370, Курская область, г. Рыльск, ул. Р. Люксембург, д. 76 Главный врач _______________Толстых А. Б. м.п. Дорогие друзья! Курскому Центру «Милосердие», который поделился с нами своим опытом, всегда нужна помощь: их скромных возможностей не всегда хватает, чтобы обеспечить детям в кризисных семьях человеческие условия жизни. Ведь основные средства Центра — это личные сбережения, зарплаты и пенсии участников помощи — жителей сел и городов Курской области. Вы тоже можете стать участником активной каждодневной работы Центра, даже если живете далеко от Рыльска и Курска. Для этого можно перечислить пожертвование на счет организации. Желающие стать полноправными постоянными членами организации могут написать заявление (см. Приложение 3) и послать руководителю — о. Михаилу Никитину. На ваши деньги можно будет сделать ремонт ветхого деревенского дома, купить кровати детям или дрова на зиму, оплатить продукты для семей, которым нечего есть, и сделать много других добрых дел для семей, попавших в трудную ситуацию. Спасибо всем, кто захочет откликнуться! Для тех, кто занимается или планирует заниматься оказанием социальной помощи, Отдел по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви выпускает книжную серию «Азбука милосердия». Книги этой серии помогут вам разрешить возникающие в работе вопросы, познакомиться с успешным опытом других церковных служб и организаций. В серии вышли книги: Методическое пособие Готовится к изданию: М. Студеникина, М. Можеева, И. Студеникин. Опыт создания церковного центра гуманитарной помощи Вы можете бесплатно получить эти книги для работы: (обращаем ваше внимание на то, что часть книг уже закончилась); |
| Прошло около сорока минут и меня повели по городу в Рыльскую уездную милицию. Большое каменное здание тюремного типа. Очевидно, там до революции была полиция. Меня помещают одного в довольно обширную камеру. Маленькое окошко наверху. За ним решетка, и так глубоко в оконный проход толстой стены заделана, что рукой не достанешь. По всему видно «старорежимная» каталажка, большевики так солидно не умеют строить. Не помню, была ли в камере койка, кажется, деревянные нары для спанья. Осматриваю камеру. На стенах многочисленные надписи здесь побывавших в заключении. Иногда просто имя и дата. Например: «Сижу здесь уже 26 дней, за что, не знаю» или: «Просидел 17 дней понапрасну». Или: «Нахожусь здесь и не знаю, когда выпустят. Может убьют...» Неутешительно, подумал я. Видно здесь сидят подолгу. Первый день меня ничем не кормили, потом выдали по куску хлеба. Два раза в день приходил надзиратель, смотрел, не убежал ли я. Я стал ему жаловаться, что меня здесь держат голодом и не производят никакого расследования. «А ты сделай заявление», – сказал он мне. Я был несколько удивлен такому совету, но написал бумажку с жалобой на третий день моего сидения в рыльской тюрьме. На четвертый день моего заточения в мою камеру поместили другого арестанта. Молодой человек в военной форме с неприятной физиономией. В его внешности было нечто болезненное и дегенеративное. Бледное лицо. Разговорились. Оказывается, чекист, служащий местного ЧК. По его словам, посадили его за то, что опоздал на один день вернуться из отпуска. Но, я думаю, что он чего-то недоговаривал, видно были и другие обвинения. « А что же ты делаешь в ЧК?» – спросил я его. « Да в основном обыски и аресты провожу. Очень часто, почти каждую ночь. А то и по несколько раз за ночь». - " А расстреливать приходилось?» – «Нет, на это есть другие работники, назначение их особенное». – «А можно было при обысках забирать что-либо для себя?» – «Что Вы, за это нас строго наказывают. Расстрел». Чекист очень волновался за свою участь и говорил, что не выйдет отсюда живым. Расстреляют! Так я провел почти четверо суток в Рыльской милиции. Ходил по камере, думал. В голове вертелось одно стихотворение Брюсова, настолько созвучное моему сидению в большевицкой тюрьме. Я не удержался и написал двустишие Брюсова на стене камеры (оно эпиграф к этой главе): «Хохочут дьяволы на страже, и алебарды их – в крови». Так я переживал мое тогдашнее заключение. |
|
|
