| распространение иерусалимского гимнографического материала и иерусалимских памятей; устройства метоха иерусалимской Лавры в Константинополе; приезды иерусалимских патриархов в Константинополь за сборами и занесение св. Саввою Сербским устава св. Саввы Иерусалимского в Афонский монастырь Хиландарь, Сербию, а оттуда и в другие области. После IV крестового похода и разрушения Константинополя полчищами латинян, значение Студийской Лавры было весьма поколеблено. В восстановленном имп. Константином Палеологом Студийском монастыре в 1293 г. был введен уже не чисто студийский типик, а сводный из уставов иерусалимского, студийского и устава Вел. Церкви. В России первое время, разумеется, было распространено влияние типика студийского, но постепенно оно уступило место уставу иерусалимской Лавры св. Саввы. По мнению Мансветова в России было до 6 редакций иерусалимского устава: первая была редакция сербская, потом было влияние некоторых других редакций, в частности и устава патр. Алексия. Введение к нам устава иерусалимского не было актом административным, а приходило постепенно. Но все же большое значение в этом отношении имеет деятельность митр. Киприана Киевского, введшего к нам Филофеевские служебники и сильно распространившего иерусалимский устав. Вероятно, что это было в начале в виде сербских переводов этого типика (Голубинский). Если до XIII века было в России преобладание студийского типика, а от Фотия и Киприана началось тяготение к иерусалимскому, то, по свидетельству арх. Сергия Владимирского (с. 190), к XV веку у нас было уже почти повсеместное распространение устава и богослужебных книг иерусалимских. 8. Новое издание Устава Великой Церкви Остается сказать только несколько слов о новом издании Церковного Типика, произведенного греками в XIX веке. Из истории нашего богослужебного устава видно, что богослужение монастырское было всегда для всей Восточной Церкви образцом, к которому все тяготели и осуществить которое в более или менее полной мере старались. Православие никогда в своей древности не пыталось обособить богослужение в мирских церквах от службы в иноческих обителях. Единственным исключением надо признать Устав Великой Церкви. Но и он не мог быть признан уставом «мирской» церкви и приходского богослужения. Это приводило совесть епископов и священников в известное смущение. С течением времени ясно стало для всех, что в условиях «мира» и обыденной жизни монастырский устав неприменим. Для успокоения совести священников, для большего порядка в исполнении богослужения и для благообразия надо урегулировать богослужение приходских храмов, дать для них какой-то «средний», удобоисполнимый устав, который не был бы громоздким и слишком требовательным, но в то же время был бы и достаточно благообразным и соответствовал бы всему духу православного аскетического богослужения. |
| Статья о церковных людях занимает в уставе Владимира особое место. В Оленинской редакции она находится в конце, замыкая собою устав. Во всех других редакциях – Синодальной, Владимиро-Волынской, Печерской и Варсонофьевской – эта статья, значительно расширенная и превратившаяся в своеобразный маленький кодекс статей о церковных людях, не только находится в конце устава, ню и отделена от основной его части особым заклятьем. Это заклятье («Аще кто преобидит наш устав, таковым непрощеным быти от закона божия и горе собе наследують») свидетельствует, очевидно, о том, что им кончалась древнейшая часть устава. Тогда можно подозревать, что статья о церковных людях была присоединена к уставу Владимира в более позднее время, после того как устав был создан. Возможно, что в Оленинской редакции такое заклятье, оказавшееся в середине текста, затем было опущено. Таким образом, статья о церковных людях – поздняя часть устава. Можно думать, что этот перечень попал в устав из какого-то другого памятника, также трактующего об объеме судебного иммунитета церкви. О существовании статьи о церковных людях отдельно от устава Владимира свидетельствует Правило о церковных людях, памятник, известный в списках XIV – XVI bb., где в отличие от устава Владимира эта статья вместе со статьей о церковных судах является основой 939 . В формуляре княжеских церковных уставов первой половины XII b. статья о церковных людях еще отсутствовала. Об этом говорит состав Смоленского устава 1137 г. Там, как и в предполагаемом древнейшем тексте устава Владимира, статья о церковных судах включена в устав, а статьи о церковных людях нет. Наши наблюдения относительно нескольких этапов в создании отдельных статей устава и его состава вообще совпадают. Мы можем выделить внутри устава древнейшую часть, первоначальную основу его и те дополнения и, может быть, изменения, которые придали этой основе в какой-то степени окончательный, восстанавливаемый нами вид. К этой древнейшей основе мы можем отнести, вероятно, сообщение о построении церкви Богородицы, ее обеспечении десятиной от суда, от торга, из «домов» и стад, указание на совет с княгиней Анной и детьми. |
| В настоящее время известен полностью сохранившийся славянский список Студийского устава XII в. Он был создан для новгородского Благовещенского монастыря, основанного архиепископом Иоанном в 1170 г. Это выясняется по припискам, сохранившимся на страницах рукописи, подтверждающим ее принадлежность монастырю 125 . Большинство исследователей принимает именно этот устав Алексеевской редакции за устав Киево-Печерского монастыря. Наличие общего хозяйства, трапез, поварен, существование должности келаря, т. е. монастырского эконома, инока, ведающего монастырскими поместьями, является проявлением введенного в монастырь общежития. Сам устав еще во время игуменства преп. Феодосия был получен в Киево-Печерский монастырь с Афона и был введен как норма поведения иноков. Насколько были приняты строгие правила устава – вопрос, на котором мы еще остановимся. А бытование перевода Устава Студийского монастыря в Новгороде позволяет предполагать, что подобные списки были известны на территории Руси. Дело в том, что Печерский монастырь являлся тем местом, откуда выходило большинство церковных иерархов. Они хорошо были знакомы с порядками в своем монастыре, а позже, естественно предположить, они переносили или пытались перенести их в регионы Руси, где занимали святительские кафедры 126 . Как прочно были введены положения монастырского устава на Руси? Этот вопрос возникает резонно, так как известно, что преп. феодосий с трудом вводил в своей обители новые общежительные порядки. Сравнение некоторых статей Студийского устава (выбор игуменов, возможность захоронений в стенах обители и др.) с действительной жизнью Печерского монастыря дает основание считать, что Студийский устав в своем наиболее полном виде практически не был принят на Руси. Уже после смерти самого преподобного Феодосия начинается несоблюдение этого устава. Остановимся на примере тех уставных положений, которые касались возможности захоронений на территории монастыря. На л. 23 об. – 238 об. русского списка Студийского устава XII в. помещена статья «о томь яко же погребати никого же в манастыри» 127 . Устав жестко устанавливает запрет на захоронение в пределах самой обители не только монашествующих, но и тех, кто жаловал монастырю деньги или земельные владения. В тексте есть указание на то, что такой запрет был принят и в Киево-Печерском монастыре после принятия нового устава. |
| Не устранены даже некоторые ошибки и недосмотры, допущенные справщиками 1695г. и дело остается в том же почти положении, как было 180 лет тому назад. С редакционной стороны наш теперешний Устав также не далеко двинулся вперед, и за немногими исключениями, составляет перепечатку с издания 1695 года» (стр. 356). В «приложениях» к настоящей книге автор указывает на литургическое значение Кондакарей Романа Сладкопевца (стр. 369) и Устава Венедикта Нурсийского (стр. 375), описывает полные уставы студийской редакции (стр. 378) Моск. Синод. библ., Моск. типограф. библ. и М. Синод. библ. и перечисляет греческие списки студийского Устава по печатными источникам (стр. 397), описывает все уставы иерусалимской редакции, хранящиеся в библиотеках Московской Синодальной и Румянцевском музее (стр. 403), точно издает славянскую службу в день Рождества Богородицы по Уставу М. Синод.библ. 330–380 и по греческому уставу той же библиотеки сравнивает уставы студийский с иерусалимским по изложению служб в праздненство Богоявления, на праздник Сретения, на праздник Благовещения, первой седмицы великого поста, дает описание Никодимова Типика Белградской публичной библиотеки, Устава из Севастьяновского собрания в Московском публичном музее и Устава из Императорской публичной библиотеки сербской редакции, приводит целиком выдержку из устава Императорской публичной библиотеки сербской редакции, приводит целиком выдержку из Устава Императорской публ. Библиотеки о многолетствовании царя и поздравления игумена на кануне Рождества Христова, делает сравнение синодальных уставов 2 и 3 редакции в изложении суточной службы и по Триоди, описывает правленый экземпляр Минеи за месяцы апрель, май и июнь из библиотеки М. типографск. под и который начали исправлять спустя два года после исправления Устава, т.е. в 1689г., перечисляет новые памяти и тропари в Уставе 1695г. сравнительно с уставом 1682г., наконец, делает несколько кратких замечаний в ктиторских уставах в Византии. Из сделанного краткого и весьма поверхностного обозрения книги г. |
| Ст. 3 сообщает о построении «по том летом минувшим» церкви Богородицы и установлении ей десятины «во всей земле Руской» «от всего суда десятый грош» («десятую векшу» в других изводах и редакциях устава), «из торгу десятую неделю и из домов на всякое лето десятое всякого стада и всякого живота» Богородице и Спасу. Далее (ст. 4) говорится о том, что по греческому номоканону не подобает судить «сих судов и тяжеб» князю, боярам и судьям его, что (ст. 4а/5) по совету с княгиней Анной и детьми право суда было дано Богородице, митрополиту и всем епископам. От имени детей, внуков и рода своего князь отказывается от вмешательства «в люди церковные и во все суды их» (ст. 5/6). В ст. 5а/7 он распространяет действие устава на все грады и погосты, и слободы, «где христиане суть». После заклятья нарушителям устава- " дания» (ст. 6/8) идут перечни церковных судов (ст. 7/9) и церковных людей (ст. 8/10) и указывается, что суд над последними принадлежит митрополиту и епископам (ст. 9/11) 933 . Устав Владимира в раннем его составе может быть сопоставлен с двумя другими рассмотренными выше уставами, причем в двух планах: 1) соотношение памятников по их формулярам; 2) соотношение их по содержанию, по формам материального обеспечения церкви. Для первого сравнения может служить только Смоленский устав, так как он является конституционным установлением вновь организованной епископии и в нем зафиксированы все источники обеспечения кафедры по соглашению с князем. Новгородский устав Святослава Ольговича касался лишь тех сторон экономического положения местной церкви, которые подлежали изменению и дополнению в новых условиях XII b. В связи с этим и его формуляр отличен как от Смоленского устава, так и устава Владимира. Формуляр устава Владимира очень близок к тому порядку и форме изложения княжеских установлений, которые мы выяснили относительно Смоленского устава. Общим является построение устава из трех основных частей и главное содержание этих частей: 1) история основания князем кафедральной церкви, которой дается устав; 2) перечисление источников обеспечения церкви, которыми делится князь с новой организацией; 3) отказ князя за своих наследников и членов княжеской администрации от претензий на новые владения церкви. |
| Так как подобные разговоры Паисия с Никоном происходили раньше — во время и после русского церковного собора, на котором обсуждался вопрос о единогласии, — не удивительно, что Паисий поднял в этих беседах и вопрос о некоторых расхождениях между русским и новым греческим обрядом, которые он заметил во время посещения русских церквей. Таких разногласий было немало, и они выросли на почве развития двух различных уставов церковного богослужения. Но Паисий и Никон, не зная истории устава, могли легко прийти к заключению, что русская церковь сама уклонилась от древнегреческого образца и развила свои местные, несогласные с греками литургические и обрядовые особенности. На самом же деле, как это уже было выяснено в конце XIX века такими авторитетными историками русской церкви, как Е. Голубинский и Н. Каптерев, эти разногласия развились совершенно иначе. Уже в ранние века христианства существовали разнообразные уставы и различные тексты церковных служб. В годы принятия христианства Русью в Византии господствовали два близких друг другу, но все же несколько различных между собою устава: на востоке Византии наиболее распространенным был так называемый устав Иерусалимский, составленный св. Саввой Освященным, а на западе, наоборот, преобладал так называемый Студийский, или Константинопольский, устав. По принятию Россией христианства греки принесли туда Студийский, или Константинопольский, устав, который и стал основой русского устава, в то время как в Византии в XII и XIII веках, преобладающим стал устав св. Саввы В конце XIV и начале XV века митрополиты московские Фотий и Киприан — первый из них — грек, а второй — болгарин греческой школы — стали вводить в России устав св. Саввы — Иерусалимский, заменяя им Студийский устав, но они не успели довести свою реформу до конца. Поэтому в русском уставе осталось много древних, более архаических ранневизантийских черт из Студийского устава, чем в уставах, которыми пользовались греки XIV и XV веков. Так как после 1439 года в России больше не было греческих митрополитов, то русская церковь так и сохранила до середины XVII века этот переходной устав, в котором более архаические элементы устава Студийского отличали его от во всем нового греческого Иерусалимского устава. Но, к сожалению, история перемены уставов и в греческой церкви и в русской была забыта, и греки, забывшие Студийский устав, считали старые черты русского устава русскими нововведениями. |
| Многое говорит за то, что Печерский монастырь, как и другие киевские обители, возникшие до него, в первые годы своего существования строил свою жизнь на основе «Устава Великой церкви», то есть на основе богослужебного устава храма Святой Софии и других константинопольских церквей . Но этот Типикон был мало пригоден для устройства монастырской жизни, ибо в нем содержались лишь богослужебные правила. Возможно, что новый настоятель знал о существовании монастырского устава св. Феодора Студита. Первые, вероятно неполные и не вполне удовлетворительные, сведения об этом уставе Феодосий получил от грека монаха Михаила из окружения Киевского митрополита Георгия. От него Феодосий мог узнать, что в одном из константинопольских монастырей хранится полный список устава. Как сообщает его житие, св. Феодосий послал в Константинополь одного инока к монаху Ефрему (он некогда был пострижен в Печерском монастыре, а теперь спасался в одном из греческих монастырей), чтобы получить от него список Студийского устава. Феодосий, однако, получил устав не в том списке, который был сделан рукой самого св. Феодора и по которому жили в его монастыре, а в позднейшей обработке, выполненной Алексием, патриархом Константинопольским (1025–1043). Известно, что точного и полного списка Студийского устава не сохранилось. У нас есть только краткое изложение его, составленное в Студийской обители вскоре после кончины великого Студита. Этот устав лежит в основе редакции патриарха Алексия, но его редакция — это не подробный монастырский устав, который предусматривал бы все обстоятельства монастырского быта; здесь содержатся лишь некоторые богослужебные указания, идущие от самого Алексия, и самые общие правила постов и монашеской жизни вообще . Но Феодосию важнее всего было соблюсти основу устава — принцип строгого общежития, который он и проводил в жизнь во все время своего настоятельства. Он, сам подвизаясь непрестанно — «in manibus opus, in ore psalmus» (в руках работа, в устах молитва),— требовал того же и от вверенной его попечению братии. |
| Особенно замечательна в нем память 23 июня: поновление притвора св. пророка Предтечи Иоанна, затем описан крестный ход в начале литургии вокруг церкви его подобным же образом, как в уставе 1398 года 14 августа вокруг церкви Успения Богородицы. По-видимому, это праздник собственно студийского Предтечева монастыря и, следовательно, ведет к заключению о происхождении всего синаксаря устава из греческого студийского устава. Но в уставе 905 есть и праздник освящения церкви Богородицы 14 августа в монастыре патриарха Алексия, и в самой обители патриарха была церковь Иоанна Предтечи (см. устав 330 7 янв. и 25 мая), которая, вероятно, здесь и разумеется не как главная, а притвор. Если так, то это признак происхождения всего синаксаря из устава студийской обители патриарха Алексия, а между тем в самом тексте синаксаря многое и самое предисловие буквально взято из славянского перевода устава патриарха Алексия XII в. 330 см. 1 сент., 7 дек. и друг.). Не принадлежал ли сей устав русскому монастырю с церковию Иоанна Предтечи, или автор синаксаря дополнял синаксарь древнейшего славянского устава патриарха Алексия неполный из греческого устава той же обители позднейшего. Вообще трудно произнести решительное суждение о вышеозначевных трех полных синаксарях студийских уставов: в Греции ли они первоначально произошли или составлены в России. Устав 1398 года имеет более двух других уставов признаков греческого происхождения. Устав Евергетидский В описании литургич. рукописей, хранящихся в библиотеках православного Востока (Т. I стр. 256 и след.), издан еще в отношении к агиологии замечательный устав честного монастыря Пресвятые Богородицы Евергетиды ( τς Εεργετδος, то есть, Блогодетельницы). Этот монастырь находился в предместии Константинополя и основан был в июне 1048 года некоторым Павлом в доставшемся ему по наследству пустынном загородном местечке. Настоятель обители Павел скончался 16 апреля в 1054 г. Преемник его Тимофей привел небольшой этот монастырь в великолепный вид, сделал его славным и составил для него типикон. |
| Об организации внутреннего устроения монастырей Элладской Церкви Скачать epub pdf Содержание Исторический экскурс Наблюдения и выводы Трудности в деле создания единого устава Цели и задачи устава Общие положения устава Заключение Для меня это великая честь и удобный случай, но в то же время и историческая ответственность, благословение и послушание для членов настоящей синодальной комиссии – работать над подготовкой Устава внутреннего устроения греческих монастырей, то есть стоять у истоков возрождения греческого монашества, составлять «канонические положения для общежительных монастырей Востока», выявлять необходимые для соединивших себя с Богом, блаженных по избранию монахов, средства к достижению добродетели. И поскольку предоставляется эта возможность и удобный случай, они не должны пропасть, сегодня, когда Церковь заботливо взглянула на высоту этого жития вне суетных попечений, на эту Божественную помолвку – монашескую жизнь. Прежде, чем исследовать тему составления Устава, мне бы хотелось, во-первых, совершить краткий экскурс в прошлое и дать вам обзор уставов православного монашества, сделать на их основании определенные выводы; во-вторых, рассмотреть цели обсуждаемого нами Устава, выявить трудности, которые могут возникнуть в ходе работы; в-третьих, обсудить основные положения Устава. Исторический экскурс Всякое братство людей Божиих, избранных Самим Господом, вдохновляется Духом Святым, но при этом неизбежно руководствуется Богом начертанными законами. Так, Моисей оставил сынам Израилевым Закон, полученный от Самого Бога. После этого Иисус Христос повелительно передал новому Израилю Свои заповеди, которые восполнили Закон, а апостолы в своей проповеди распространили и разъяснили эти заповеди. И через них говорил Дух Божий (см.: 1Кор. 7:40 ). От апостолов дошли до наших дней так называемые «Апостольские постановления». Антоний Великий , позднее, услышав в храме апостольский призыв и восприняв его как обращенный лично к нему, оставил мир и предпринял первую попытку собрать воедино рассеянных повсюду отшельников, для которых стал возлюбленным учителем. Ему приписывают восемьдесят правил, которые соответствовали ему по духу и являлись итогом жизненного опыта тех первых учеников пустыни. В начале этих правил сказано: «Я записываю правила, которые глаголет моими устами Господь». |
| прот. Николай Балашов Глава 5. Упорядочение богослужебного устава Общие замечания Обсуждение богослужебно-уставных вопросов на Поместном Соборе уже нашло внимательного исследователя в лице А.Г. Кравецкого, который в ряде публикаций 1994–1998 г.г. представил вниманию читателей доклады профессоров И.А. Карабинова , Б.А. Тураева и о. В.Д. Прилуцкого, сделанные в Богослужебном отделе Собора, а также изложил общий ход дискуссии по вопросу об изменениях в уставе и опубликовал подготовленный отделом доклад «Об упорядочении богослужения» 698 . Поэтому в настоящей главе мы сосредоточим внимание преимущественно на более ранних материалах, освещающих дискуссию по вопросам богослужебного устава в предсоборный период. Предложения относительно практики совершения Божественной литургии станут предметом рассмотрения в 6 главе; в 7 главе мы приведем обзор тех предложений, которые затрагивают богослужения Требника. Таким образом, в данной главе рассматриваются лишь выступления по уставным вопросам, которые носят общий характер или относятся к службам суточного круга. Изменяемость устава Вопрос о внесении изменений в действующий богослужебный устав был поставлен на повестку дня предстоящего церковного Собора уже в «Отзывах епархиальных архиереев» – этой теме уделено внимание в документах из 27 епархий. Епископ Минский Михаил (Темнорусов), обосновывал постановку вопроса об изменении устава, историей постепенного формирования нынешнего богослужения 699 . В докладе «О желательной постановке миссионерского дела...», представленном епископом Иоанникием (Казанским), говорилось: Древняя Церковь не смотрела на богослужение как на что-то неподвижное, догматически-неизменное. Церковь в лучшие времена своей жизни пользовалась широким правом изменять богослужение. Наш церковный устав особенно нуждается в изменении, как приспособленный для монахов, но никак не для мирян 700 . Епископ Астраханский Георгий (Орлов, † 1912) также считал пересмотр церковного устава необходимым: Эта священная книга, предназначенная регулировать формы и порядок церковного богослужения, не подвергается никаким изменениям с 1682 года, и за этот продолжительный срок неподвижности успела приобрести в глазах ревнителей благочестия характер чего-то вечного, догматически неизменного; но именно вследствие этого устав перестает быть регулятором церковной жизни: церковная практика развивается помимо устава (...) не только в приходских церквах, но и в монастырях и соборных храмах уставная служба сделалась редкостью. |
|
|
