| Таким образом, если и признать первобытного человека, или точнее человека, стоящего на начальной ступени умственного развития, антропопатистом, то это был антропопатист сознательный: он сознавал, что, олицетворяя бездушные и безжизненные предметы, он пользуется образом и выражением несобственным. б) К тому же самому результату приводит нас рассмотрение аналогий, на которые обыкновенно ссылаются анимисты и, прежде всего, аналогии между «первобытным человеком», «дикарем», «не цивилизованным человеком“, с одной стороны, и ребенком, с другой. Эта аналогия имеет столь важное значение в теории анимизма, и притом ею так часто злоупотребляют, что на ней следует остановиться несколько долее. Не возбуждая здесь вопроса о том, насколько позволительна вообще аналогия между «первобытным человеком“, т. е. величиною совершенно неизвестною, или «дикарем», человеком грубым, и простодушным ребенком, – мы спросим только: действительно ли дети не различают одушевленное от неодушевленного? Хотя положительный ответ на этот вопрос имеет за себя право давности, однако давность не всегда есть ручательство истинности. Авторы, которые в последнее время обсуждали этот вопрос, не будучи заинтересованы в его положительном решении, пришли к отрицательному ответу. 70 Вот выработанные ими основания в пользу отрицательного решения вышеприведенного вопроса. 1) Часто наблюдаемая в детях наклонность «мстить“ неодушевленным предметам (бить их, бранить) не свидетельствует о роковом смешении ребенком живого с безжизненным; так как этой «мести» обыкновенно научают ребенка старшие, руководясь желанием направить его мысли в другую сторону и тем отвлечь его от чувства боли и т. под. Что это так, доказывается тем, что даже после неоднократных опытов подобного рода, при повторении приглашения «отомстить», ребенок колеблется, вероятно, не по одной только боязни ушибить руку, но и по сознанию, хотя бы смутному, бесцельности мстить тому, чему не больно. 2) Не говорит также в пользу вышеуказанного смешения и замечаемая в более взрослых детях наклонность драматизировать свои игрушки, наделять их личною жизнью и говорить с ними, как с живыми; так как дети поступают подобным образом лишь под влиянием «продуктивного воображения“ (Шмидт), – во время игры, например, когда сами хотят и всегда отлично сознают, что играют. |
| 7. к стр. 143. Если мы сравним научные данные с библейской историей творения, говорит Пфафф, 72 то мы увидим, что эта последняя согласна с этими данными, насколько мы в праве были этого ожидать. Мы находим, действительно, в науке и Библии одни и те же царства, одинаково различные в себе самих, не принимая, однако, в расчет некоторые исторические вариации, которым они могли подвергнуться; хронологический порядок их появления точно дан Моисеем. Первобытный хаос, земля, покрытая сначала водами, потом отделяющаяся от них; образование царства неорганического, за которым следовало образование царства растительного, затем животного царства, имеющего первыми своими представителями животных, живущих в воде, а после них животных земных; наконец творение человека, являющегося последним из всех тварей, – такова действительная последовательность существ, таковы в действительности различные периоды истории творения, обозначенные под именем дней». Что заключить отсюда? «Можно заключить, говорит ученый геолог Соединенных Штатов Дана, что если документ Моисеев истинен, – а он истинен, так как порядок событий в космогонии Писания в существе дела соответствует тому, который дан геологией, – значит, он божественного происхождения. Ибо никакой человеческий ум не был свидетелем событий и никакой ум человека, если только он не был наделен сверхъестественною проницательностью, не мог измыслить в отношении к этому первобытному возрасту мipa такого расположения фактов; он никогда не поставил бы творение солнца, источника света на земле, столь долгое время спустя после творения света, именно в четвертый день и, что одинаково замечательно, между творением растений и животных, хотя это светило столько же необходимо для первых, как и для вторых. Никто не мог достигнуть такой глубины философии которая обнаруживается во всем этом плане... Библейское сказание является глубоко философским в картине, представляющей нам творение: здесь все истинно и божественно. Вот на первой же странице священной книги доказательство того, что творение и Библия имеют одного и того же Виновника. Не может быть действительного разногласия между двумя книгами Великого Автора, та и другая служат откровениями, которые Он сообщает человеку». И. Д. Дана. Manna lof Geology. 2-е изд., Нью-Йорк. 1876, стр. 767 – 770. |
| 5., стр. 79, a. 4. «Снова все более и более подтверждается, – говорит Вайтц, знаменитый исследователь диких народов, – что дух человека от природы не заключает в себе никакого стремления к прогрессу и развитию. Новейшее идеалистическое учение, о самостоятельность и внутренне-необходимом развитии человеческого духа, единственно из самого себя, есть чистая выдумка, мечта фантазии, которая только льстит тщеславию человека, дерзко осмеивая факты и связь причин в истории культуры. Конечно, цивилизация зарождается и получается от человеческой мысли; но эта мысль как возникает, так и движется вперед не сама собою; эта мысль не есть функция одного только духа, но совокупная деятельность нескольких неделимых, живущих вместе, понимающих и поддерживающих друг друга; она рождается вследствие обращения друг с другом, в какое они поставлены, питается и расширяется историческими судьбами, в каких они находятся» (из Апологии христианства Геттингера, ч. II, стр. 216). 6. к стр. 140. Изучая человека четвертичной эпохи, который, однако, должен наиболее приближаться к нашим первым предкам..., мы встречаем всегда в нем человека, подобного нам. Немного более десяти лет тому назад, когда нашли один череп в торфе, в болотистых застоях или в древних пещерах, то думали видеть в нем некоторые особенные черты, свидетельствующие о диком, не вполне развитом состоянии. На этом основании хотели дать ему обезьянский вид. Но все это, после разысканий, все более и более рассеивалось. Древние троглодиты, обитатели палафитов, люди торфа, представляют из себя общество вполне почтенное. Они имеют голову такой величины, что большинство лиц, теперь живущих, почитали бы для себя за счастье иметь подобную. Вообще, мы должны, действительно, признать, что ни один из ископаемых типов не представляет черты, указывающей на низшее развитие. И даже если мы сравним сумму человеческих ископаемых, известных до настоящего времени, с тем, что представляет нам современная эпоха, то мы можем смело утверждать, что между теперь живущими людьми существует гораздо большее число индивидуумов относительно низших, чем между ископаемыми, о которых идет вопрос... Наконец, до сих пор еще не нашли ни одного ископаемого обезьянского или человеко-обезьянского черепа, который бы действительно принадлежал какому-либо человеку. Virchow, Discours au congres des anthro- pologistes de Minich, sept. 1878, в Revue cientifique de l’itranges 8 Decembre 1887, стр. 543. |
| 1882. С. 80). Положительная программа И. заключалась в постепенном возвращении к первоначальному, очищенному от позднейших наслоений, облику богослужебных текстов: «Следует... оставивши церковно-богослужебные книги status quo, теперь же издать древнеславянский текст, по крайней мере Псалтири и Евангелия, и затем постепенно издавать древнейший текст других священных и богослужебных книг, насколько сохранилось их в древних памятниках» (Там же. С. 82). В 1882 г. И. представил Победоносцеву проект нового издания учебного Часослова, язык к-рого был специально архаизирован, а орфография изменена в соответствии с этимологией. Два издания этой книги появились в Москве в 1883 г., в последующие годы книга неоднократно переиздавалась. В 1885 г. И. подготовил проект учебного Октоиха, исправленного в соответствии с аналогичными принципами, книга вышла в свет в том же году в Москве. По примеру предыдущих книг И. предлагал исправить учебную Псалтирь, однако этот проект не был реализован. Подготовил и в 1889 г. выпустил в Казани «для общества и школы» издание «Святое Евангелие: Древнеславянский текст», в основу которого был положен текст Остромирова Евангелия, дополненный по Мариинскому и Галичскому Евангелиям и подвергнутый орфографической нормализации. Издание получило благожелательную рецензию В. Ягича , в 1890 г. Победоносцев распорядился передать в б-ки всех духовных семинарий по 5 экземпляров этой книги. В 1889 г. осуществленные И. учебные издания богослужебных книг вызвали резкую критику Костромского еп. Августина (Гуляницкого) , к-рый был сторонником русификации церковнослав. языка. В соответствии со своими представлениями о церковнослав. языке И. стремился организовать его преподавание. Он считал, что церковнослав. язык следует учить не при помощи грамматики, как совр. языки, а через многократное повторение и выучивание наизусть отдельных слов и текстов. В переписке с Победоносцевым он активно обсуждал методы начального обучения церковнослав. языку и проведение реформы начальной школы, закрепленной Правилами о церковноприходских школах 1884 г. |
| Все эти опыты примирения Библии и науки по вопросу о происхождении мipa и человека, конечно, не суть вполне совершенные, тем не менее самое существование их показывает, что это примирение не так невозможно, как это думается некоторым. Кроме того, история их убеждает, что их несовершенство действительно зависит частью от несовершенства нашего понимании Библии, главным же образом от несовершенства еще естественных наук и что по мере развития, с одной стороны, богословской науки, с другой – этих наук они делались все более и более серьезными и плодотворными. В недавнее время появилась новая теория – теокосмогоническая, которая совмещает все положительные результаты раннейших теорий и которая обещает быть наиболее успешной в деле соглашения науки и Библии. Она принадлежит нашему богослову протопресвитеру Н. А. Сергеевскому. (См. его кн.: творение мира и человека). 42 Исаия LXVI, 24: Червь их (умерших, отступивших от Бога) не скончается и огнь их не угаснет... 43 XXV, 39, 40: Когда обедняет у тебя брат твой и продан будет тебе, то не налагай на него работы рабской. Он должен быть у тебя как наемник, как поселенец, до юбилейного года пусть работает у тебя. 44 В Магабарате упоминается о десяти воплощениях Вишну, а в новейших индийских книгах насчитывается их до 22-х и ожидаются новые, лучшие воплощения в будущем (Срав. Прибавл., об индийской религии). 45 «Ведущему и Блаженному, – говорит он, – не подобает касаться нечистой и грязной материи»: тварь «при своей нечистой и хрупкой природе не в состоянии выдержать непосредственного соприкосновения со святостью и всемогуществом Творца» (Догмат. Богословия свящ. Малиновского, стр. 272). 46 Первый высказал мнение о зависимости христианства от ессейства немецкий ученый Иоанн Георг Вахтер в 1713 г. После Вахтера защитники этого мнении были – Болингброк, Вольтер и др. В новейшее время это мнении защищали: Гфререр, Штейдлин, Люттербек, Баур. 48 Свидетельство это подвергалось многочисленным возражениям со стороны отрицательной критики, не хотевшей признать его подлинность. Тем не менее, однако ж, оно – несомненно подлинно. 49 Сколько известно один только Реймар, автор «Вольфенбиттельских фрагментов“ разделял с иудеями эту нелепую мысль. Читать далее Источник: Руководство к основному богословию/Сост. ректор Литов. Дух. семинарии архимандрит Августин. - 5-е изд. - Москва : Университетская типография, 1904. - 347 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Нет никакого смысла приспособлять старую орфографическую норму к современным вкусам, с тем же успехом можно было бы заменить обращение к Богу и святым и вместо ты писать Вы. В церковнославянском языке прописные буквы имеют другую функцию: они не выделяют имена собственные, а служат указанием на начало стиха в библейских книгах. В Библии 1863 г., где прописные буквы использовались в соответствии с правилами гражданской орфографии, в некоторых случаях оказываются неразличимыми начала стихов (например Мт. 1 ст.4, 11, 15, 16). В гражданской орфографии не существует жесткого стандарта употребления прописных и строчных букв. При ориентации на гражданские книги неминуемо возникает орфографический разнобой. В церковнославянском языке функцию прописных букв выполняют знаки титла, которые служат не для сокращения слов, а для выделения nomina sacra. Члены Синодального комитета были сторонниками новой нормы правописания собственных имен с прописной буквы. Их возражения московским справщикам сводились к следующему: 1) Знак титла ставится далеко не над всеми словами, обозначающими священные предметы. Такие наименования Бога как Творец, Зиждитель, Искупитель, Вседержитель, Утешитель и под. никогда не писались сокращенно. 2) В используемой справщиками Московской типографии в качестве справочника рукописи Алфавит 12 , относящейся к первой половине 17 в., содержится значительное количество ошибочных написаний: так например имена Феодор, Феофан, Феофил предписывается писать через букву ферт, а Филипп, Филофей, Филимон – через букву фита, а должно быть наоборот 13 . Ссылки на Алфавит, как на нормативный документ не являются корректными, так как эта рукопись не отражает ни мнения церковного собора, ни позицию какого-либо авторитетного лица в церковной иерархии. Синод, рассмотрев аргументы сторон, постановляет принять норму Московской синодальной типографии как общеобязательную. Имена собственные в книгах Санкт-Петербургской, Киевопечерской и Почаевской типографий должны были отныне печататься со строчной буквы. Это решение Синода вызвало определенную оппозицию. Среди тех, кто выступал против московской орфографической нормы 14 , был и еп. Августин. |
| религий (язычество, иудаизм, ислам); рассмотрение христианства как истинной богодухновенной религии и православия как единственно истинной формы христианства. Первым стандартным учебным курсом, соответствовавшим утвержденной программе, стал выдержавший 10 изданий до 1917 г. курс «Руководство к основному богословию» (1876) архим. Августина (Гуляницкого; впосл. епископ). Предлагая вариант прочтения названия своего предмета как «основное богословие», автор отмечает значимость дисциплины, к-рая «полагает основу для всех прочих наук христианского богословия» ( Августин (Гуляницкий), архим. Руководство к основному богословию. М., 19045. С. 5). О. б., по его мнению, должно содержать в первую очередь «систематическое изложение рациональных оснований в пользу истины о божественном происхождении и божественном достоинстве христианства» (Там же. С. 3). Такой подход сближает О. б. с естественной теологией . По мнению архим. Августина, «с точки зрения самого разума в его здравых понятиях христианство не может быть не признано за религию не только совершенную, но и единственно истинную и богооткровенную» (Там же. С. 5). С естественной теологией О. б. объединяет прежде всего рассмотрение доказательств бытия Божия. В этом отношении архим. Августин испытал влияние «Лекций по умозрительному богословию» проф. МДА прот. Ф. А. Голубинского (М., 1868). Наиболее проработанным и известным курсом О. б. стал курс «Христианская апологетика», прочитанный в 1881/82 уч. г. в СПбДА проф. Н. П. Рождественским. Рождественский мыслит О. б. как «фундамент для всего здания богословской науки» ( Рождественский Н. П. Христианская апологетика: Курс основного богословия, читанный студентам СПбДА в 1881/82 уч. г. СПб., 1884. Ч. 1. С. 5). Др. богословские дисциплины, напр. догматическое или нравственное богословие, относятся к О. б. как частное к общему (Там же), поскольку опираются на утвержденные О. б. основные понятия о религии вообще (фактически о теизме) и о христ. откровении в частности. Основополагающими постулатами теизма в целом Рождественский называет бытие Божие, действительность сверхчувственного мира, бессмертие человека, а христианства - божественное происхождение христ. |
| Кроме этих названий, нашей науке в богословской литературе усвояются еще и другие, более или менее верно выражающие собою ее задачу. Так, она называется Апологетикой, потому что имеет целью систематически защитить истину божественного происхождения христианства против современных нападений на нее; это название в настоящее время одно из самых употребительных для нашей науки на западе. Называется философией религии и христианства, потому что защищает религию вообще и христианство в частности при помощи научных, по преимуществу философских исследований и приемов; называется еще Богословскою энциклопедией (подобно энциклопедии права), когда излагает общий взгляд на христианство, лежащий в основе всех других богословских наук. § 4. Состав и разделение науки. Полное раскрытие истины о божественном происхождении христианской религии предполагает, прежде всего, наследование о религии и откровении вообще, в котором должно быть дано понятие об истинной религии и истинном откровении, затем – о религии христианской, как такой, которая именно обладает свойствами и характером истинной религии, истинного сверхъестественного откровения. При этом в виду того, что христианская религия исповедается не одинаково различными христианскими народами (есть исповедание христианства православное, католическое, протестантское), необходимо еще решить вопрос о том, где же содержится богооткровенная христианская истина в ее чистом и неизменном виде. Так как, кроме христианства, существовало и существует не мало других религий, то в виду основной задачи науки не бесполезно, хотя в прибавлении к ней, показать характер и значение других исторически-известных религий, существовавших и существующих вне христианства, чтобы уяснить и доказать несравненное превосходство христианства пред всеми другими религиями. Таким образом, весь состав нашей науки слагается из следующих 2-х отделов и 3-его прибавления. Читать далее Источник: Руководство к основному богословию/Сост. ректор Литов. Дух. семинарии архимандрит Августин. - 5-е изд. - Москва : Университетская типография, 1904. - 347 с. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Чем вернее в богослужебных книгах будут воспроизводиться библейские слова и выражения, тем прочнее будет ассоциация в уме слушателя и тем понятнее для него будет то или другое место богослужебной песни или тропаря». 98 Четвертый параграф касается возможности расстановки знаков препинания в соответствии с нормой русского литературного языка. Идея изменения славянской пунктуации по русскому образцу неоднократно высказывалась в конце XIX-haч. XX в. в статьях участников дискуссии о богослужебном языке. Так, например, о введении русской пунктуации пишет в своей рецензии на «Учебный Октоих» и «Учебный Часослов» Н.И. Ильминского еп. Августин (Гуляницкий) (Августин 1888). «В тех же видах сделать наш богослужебный текст наиболее понятным, проф. А.А. Дмитриевский возбудил вопрос, нельзя ли в наших богослужебных книгах ввести обычную, а не славянскую пунктуацию (то есть знаки вопросительный и восклицательный и пр.) или, по крайней мере, расставить знаки препинания соответственно смыслу речи. Теперешняя наша пунктуация часто воспроизводит греческую, имевшую целью отметить лишь стихотворные строки, и, конечно, иногда может скорее затемнить речь, чем облегчить ее понимание. (...) Комиссия решила вопрос о введении русской пунктуации представить на благоусмотрение Высшей церковной власти, полагая, что если такое введение признано будет желательным, то его может сделать легко сама типография 99 при печатании». 100 В пятом параграфе рассматриваются те части Постной Триоди, которые остались неисправленными, и причины того, почему Комиссия не может их исправить в настоящий момент. «Комиссией рассмотрен и исправлен текст всей Постной Триоди. Остались неисправленными лишь следующие части: а) Каноны: на утрени 1-й в Неделю 2-ю Великого Поста, на повечерии в Неделю православия, в Великий четверг и пятницу, потому что ни в греческих, ни в славянских триодях прежних редакций, доступных Комиссии, этих канонов не оказалось. б) Все синаксари. По мнению Комиссии, синаксари не представляют из себя в собственном смысле богослужебного текста. Это лишь просто назидательное чтение, подобное чтению толкового Евангелия, проповедей и т.п. Нет особенной цели, ни оснований удерживать для синаксарей славянского языка, а прямо перевести их на современный русский (может быть, в некоторых местах переделав их) и издать в виде особой книжки или печатать в виде приложения к Триоди и славянским шрифтом. (...) |
| Далее следовал разд. «Из истории русских ересей» (рассматривались еретические движения, начиная со стригольников и до новейших мистических сект; старообрядческий раскол не упоминался). В лекциях за 1-е полугодие 1863/64 уч. г. Терновский подробно рассматривал совр. полемику христианства с иудаизмом (даже говорилось об истории иудеев в России и Польше). Далее следовали разделы о язычестве и гностицизме. О содержании и объеме курса обличительного богословия в 60-х гг. XIX в. можно судить по программе, составленной иером. Августином (Гуляницким), который преподавал эту дисциплину в 1864-1870 гг. (ЦГИАК. Ф. 711. Оп. 3. Ед. хр. 703). Его курс был рассчитан на 4 семестра (на 3-й и 4-й годы обучения). Общий объем курса - 62 лекции (в 1-й год - 26 лекций и во 2-й - 36 лекций). В 1-м семестре рассматривалась полемика христиан с иудеями, язычниками, гностиками и манихеями. 2-й семестр был посвящен обзору тринитарных, христологических и иконоборческих, а также пелагианских споров на Западе. В 3-м семестре изучалась полемика между Православием и католицизмом с IX по XVII в. 4-й семестр включал обзор истории Реформации и критический анализ протестант. учения. При этом с максимальной подробностью в программе представлена история Реформации в Германии и критический разбор лютеран. вероучения (этой теме посвящено 17 лекций). На изучение англиканства программа отводила только 2 лекции, а цвинглианство и кальвинизм упомянуты лишь вскользь. Т. о., в 60-х гг. XIX в. в программе обличительного богословия окончательно закрепился исторический метод. Фактически курс представлял собой исторический обзор различных инославных вероучительных систем без углубления в богословскую полемику с ними. Кроме того, в программе обличительного богословия присутствовало немало тем, дублировавших курс общей церковной истории. Широкое применение в обличительном богословии исторического метода привело к тому, что часть корпорации КДА стала рассматривать эту дисциплину, во-первых, не как богословскую, а как историческую, а во-вторых, не как самостоятельную, а лишь как подраздел общей церковной истории. |
|
|
