| О своем решении он сообщил и диакону Аввакуму, предложив потурчиться и ему, но Аввакум не хотел об этом даже слышать. Отвращаясь от них и их намерения, он указал игумену на священническое и национальное достоинство. Отец Геннадий остался при своем и сообщил туркам, что он и его сын хотят принять ислам и потурчиться. Турки вывели их обоих из темницы и предоставили их Ибширу, который и совершил обряд потурчения. Так отец Геннадий стал зваться Мула-Салия, а Стоян – Реджепом. Позднее, когда наступил Великий пост, Мула-Салия вместе с сыном сбежал от Ибшира. Они прибыли вдвоем в Сремские Карловцы и явились к митрополиту Стефану Стратимировичу (1790-1836). После того как они рассказали ему свою историю, митрополит помазал отца Геннадия святым миром и дал ему право совершать обряды, но служить Божественную литургию не благословил. Отец Геннадий был послан в Градишку, где прослужил неполных три года и в 1818 году скончался, а вслед за ним умер и его сын Стоян. Турки заставляли принять ислам и брата игумена Паисия Димитрия, но он отказался. Тогда турки вывели его из темницы за городские стены, отсекли ему голову и насадили ее на кол. Из всех заключенных, схваченных турками во время мятежа, их особое внимание привлекал молодой и неустрашимый диакон Аввакум. Привлеченные его красотой и молодостью турки хотели обратить его в ислам и сохранить ему жизнь. Но как турки не старались склонить Аввакума к принятию ислама, ни просьбы, ни угрозы не могли поколебать веры молодого подвижника. Презрев все земные блага, он с верой молился Христу, Который невидимо укреплял его. Не только турки уговаривали Аввакума принять мусульманство. Бывший его игумен и духовник Геннадий, а ныне Мула-Салия со своим сыном Реджепом, посещали его в темнице, но он не хотел даже и говорить с ними. - Сынок, Бог тебе в помощь. Потурчись, не нужно бессмысленно умирать. Вот, Стоян и я…, - обращался к нему Мула-Салия. - Нет, отче, я воин Христов. Смерть – это утешение для всех нас. Мы радуемся смерти. Когда попытки склонить Аввакума к принятию ислама остались безуспешными, пробил и его час. Пришло и его время испить горькую чашу, выпитую до этого его учителем игуменом Паисием. В один из дней, на рассвете, когда солнце озаряло своими лучами окрестности, тяжелые темничные ворота отворились и турки вывели диакона Аввакума на казнь, дав ему самому нести кол, на который его должны были посадить. Печальная процессия направилась в Калимегдану. За диаконом Аввакумом шла его убитая горем мать Божана, плача и тихо уговаривая его потурчиться. Несколько слез скатилось с ангельского лица молодого воина Христова, не из-за боязни смерти – это были слезы сожаления, которые одновременно стали ответом отчаявшейся матери. Диакон смело нес орудие своей казни и на протяжении всего пути весело и громко пел песню: |
| Понятно и то, что когда Аввакум обвинял Феодора в ереси, то действовал так по убеждению, а не с намеренной клеветой; но в этом ошибочном убеждении он заходил так далеко, что не стеснялся брать из писаний своего противника только отрывки и передавать его мысли и слова в своих выражениях, хотя бы неточных и даже прямо фальшивых; и все это делалось с тою целью, чтобы нагляднее изобразить мнимую ересь противника.. В этом смысле диакон Феодор, вообще говоривший, что «подобает и о враге правду свидетельствовать» (VI, 267), – нисколько не преувеличивал положения дела, когда писал в послании к сыну Максиму, что Аввакум, посылая листки Феодора «на Русь», чтобы добиться от «братии» его «обвинения», с этою целью «портит» их своим писанием (– 131) и прямо «по страсти гневной лжет» на своего противника (– 107). После того, как было получено послание Феодора на имя Максима, естественно должна была произойти перемена в положении споривших сторон. Друзья Феодора теперь могли действовать смело, даже имели в послании Феодора и руководство, чтобы в подробности и от Писания рассмотреть спорные вопросы. Путь к отысканию истины здесь указан был вполне верный и безошибочный. «И ты, чадо мое животное Максиме, – писал Феодор своему сыну о сторонниках догматствования Аввакума, – аще знаеши тех мнящихся быти учителей, наставников погибели, во тьме неведения шатающихся, вели им прочести трезвым умом и чистою совестию четыре Христова Евангелия, изряднее же Сына Громова богословие, и прочих святых апостол проповедь вселенскую, и святых седми соборов и девяти поместных деяния и правила их прочти, к сим же святые учительные слова прочести с разумом и со известным испытанием, да к тому же и вся службы на господские двунадесятые праздники просмотрите, стихиры и славники, и ирмосы и каноны, богомудрых творцов гранесия, да научатся от тех всех» (VI, 101). Особенно удобно было сравнить «спорные письма» с источниками последнего рода, т. е. с книгами богослужебными и учительными, потому что здесь прямо можно было опираться на текст и букву Писания. |
| Из слов Епифания видно, что он взялся за перо не только «ради повеления» Аввакума, но и «прошения ради раба Христова» (– 211). 155 в) Житие боярыни Морозовой, княгини Урусовой и Марьи Даниловой. VIII, 137–203. Составлено участником описываемых в нем событий, без сомнения, в XVII веке, хотя уже после 1682 года, так как протопоп Аввакум назван здесь уже «священномучеником» (– 146). 156 аа) Сказание о попе Лазаре и иноке Епифании. VI, 45–48. В этом Сказании описывается чудесное исцеление Лазаря и Епифания после казни. Во всех раскольнических сборниках Сказание приписывается перу диакона Феодора. Из сопоставления нескольких данных открываются и обстоятельства написания Сказания. 27 августа 1667 года были казнены резанием языков Лазарь и Епифаний, и немедленно свезены в село Братовшино, в тридцати верстах от Москвы по Троицкой дороге, куда пред тем отправлен был и Аввакум. Там они пробыли три дня, после чего их повезли в Пустозерск. Феодор диакон находился в это время в Москве в монастыре Богоявленском «за Ветошным рядом», несколько спустя казнен был тою же казнью, и также отправлен в Пустозерск. Так как в «Сказании» не упоминается о казни Феодора, то, очевидно, он мог написать его только до отъезда в Пустозерск. Действительно, еще находясь в Братовшине, Аввакум описал «исцеление» Лазаря и Епифания и сообщил об этом в Москву в особой «записке». Из содержания «Сказания» видно, что оно составлено на основании этой последней. Вероятно именно это «Сказание» вместе с «запиской» циркулировало по Москве, как о том мы узнаем из других несомненных данных (VII, 409), вполне подтверждаемых и известием самого диакона Феодора (VI, 223). 157 бб) Сказание о патриархе Никоне . Ркп. Публ. библ. Q. I, 401, скоропись 1778 года, лл. 177–83. 158 Писано не ранее 1667 года, но еще при жизни царя Алексея Михайловича, 159 неизвестно кем. 160 вв) Повесть о мучении некоих старец Петра и Евдокима. VI, 302–9. Автор «Опис. раск. соч.» I, 28–31, с вероятностью полагал, что повесть принадлежит перу диакона Феодора и что в основе её лежит факт. |
| – Они убо, протопоп Аввакум и поп Лазарь, начали Троицу на трех престолех исповедовати и трибожну и трисущну глаголют и в трех лицах по три состава глаголет Лазарь. А Христа четверта Бога глаголют быти и на четвертом престоле седяща и самаго существа божественнаго в Нем не исповедуют, но силу и благодать от сыновни ипостаси нанявшуюся в девицу глаголют, а самое де существо сыновне и (существо) Духа Святаго с небси на землю никогда не сходит, – но сила и благодать посылается. Дух Свят не сам же сходит в Пятидесятницу, глалолют. Местом описуют Божество Святой Троицы, по-иудейски – плотским разумом. А во ад схождение Христово с плотию по востанию из гроба исповедует Аввакум и востание Христово от гроба не называет воскресением, но востанием токмо. Воскрес-де как из ада вышел. – А Лазарь глаголет едину душу Христову бывшу во аде с силою Божества и без плоти, до востания из гроба, и востание Христово от гроба называет воскресением. – Лазарь и Аввакум противятся и о преложении св. Даров. Оба они мудрствуют сначала проскамидии совершено тело Христово и кровь. – И основание Церкви на Петре апостоле (глаголют), а не на самом Христе. Аз же диакон Феодор всего их сего мудрования не приемлю, но отмотаю и обличаю». 27. Общая структура представлений о сущности Царя и правилах его поведения чаще всего соответствует официальной религиозно-политической идеологии, сформировавшейся в эпоху Ивана Грозного. Не говоря об особом значении царской власти, отмечаются характерные параллели, например, о возможности пассивного сопротивления Царю, нарушающему «Божий закон», нечестивому «царю-мучителю», писал прп. Иосиф Волоцкий: «Аще ли же есть царь, над человеки царьствуя, над собою имать царствующа скверныа страсти горехи, сребролюбие же и гнев, лукавьство и неправду, гордость и ярость, злейши же всех, неверие и хулу, таковый царь не Божий слуга, но диавол и не царь, но мучитель… Ты убо таковаго царя или князя да не послушаеши, на нечестие и лукавьство приводяща тя, аще мучит, аще смертию претит» (Иосиф Волоцкий. |
| е. от православной Церкви. Отселе составился толк поповщины. В поповщине скоро образовались особые толки: 1) Толк Аввакума явился еще в то время как совершалось отделение поповщины от беспоповщины. Аввакум, самый главный расколоучитель, не довольствуясь тем, что отторгал простодушных от святой Церкви, захотел прославиться особенностью и между своими. Этот жалкий слепец так много думал о себе, что одну книгу свою назвал евангелием вечным, так как, говорил он, она написана не мною, а перстом Божиим. Хотя это евангелие для нас неизвестно; но известны письма Аввакума, которые очень хорошо показывают, каков был новый учитель. а) О святой Троице писал он, что она «тресущна», рассекается на три равных естества и источник Божества течет тремя ручьями. б) О Христе Иисусе учил: «Христос седит на престоле, соцарствуя святой Троице». в) О воплощении Сына Божия говорил: «исповедую во утробе Девы силу божества; не самое божественное существо поступи от превыспренних, но промысл неизглаголанно», иначе «благодать совершенная». г) По успении Христа на кресте, говорил Аввакум, душа Христова отошла на небо ко Отцу; а Христос по воскресении нисходил во ад телом. д) Душу человеческую, как и ангела, считал чем-то телесным, плотовидным. е) Не верил, что антихрист должен явиться видимо. ж) Учил, что позволительно предавать себя самовольно сожжению. Как ни грубо-ложны, как ни оскорбительны для евангельского учения эти мысли Аввакума; но он отлучал не соглашавшихся с ним от своего общества, которое называл обществом истинных христиан. Нашлись между суеверами и такие, которые говорили и писали: «светлее солнца письма Аввакумовы и все добры». Знаменитый Лазарь, столько известный и по поведению, достойному учителя, был из разделявших мысли Аввакума. Аввакум заслужил нечестием мыслей ту честь, что между суеверами утвердился еретический толк аввакумовщины, впоследствии (с 1690 г.) по Онуфрию назвавшийся онуфриевщиной, и Аввакума чтили, как святого. 2) У других раскольников достало смысла понять нечестие мыслей Аввакумовых. Учение Аввакума осуждал ученик его диакон Феодор, осуждал и Никита Пустосвят. Но тут открылась новая разность мыслей, явились новые толки. Феодор, смешивая понятие о лице с понятием о существе, говорил наперекор Аввакуму: «несекомо есть и нераздельно лице каждо друг от друга». Вслед за тем некто Досифей учил, что в Боге одно лицо, и прибавлял к тому, что довольно исповедаться раз в жизни; отселе явился толк досифеевцев. |
| 430 Розыск стр. 570. 571. Митрополит Игнатий в 3 посл. у Пахомия (ркп. житие Кирилла) Капитон является между первыми расколоучителями, каковы Аввакум и Даниил, и вместе строгим пустынником Ветлужских лесов. 431 Раскольники беспоповщинских толков, вместо того, чтобы заниматься необходимым для душевного спасения, со всей смелостью толковали о пришествии Христа и антихриста. Они не раз брались за вычисления, назначали день и час, когда придет Христос на суд. И сообразно со своим вычислением рыли могилы, делали гробы, шили саваны и ложились в гробы ожидать Христа. Но срок проходил и они принимались за лестовки с подручниками, иногда по милости сметливых своих наставников, оставаясь в одних саванах (прот. Андрея 104). Одно из таковых вычислений относило пришествие Христово к 1691 г., как видно из показаний соловецкого старца Дионисия; он в 1674 г. при допросе говорил: «видел де он в монастыре (соловецком) у Головщика у старца Матвея, а родом горожанина, который бывал у всемилостивого Спаса во дьячках, письмо его руки; а в том письме написано про пришествие Христово, что де пришествие Христово будет во 199 (1691) году». Ист. акт. 4, 536. 432 Розыск стр. 77. Мы уже видели (пр. 395) образчик видений Аввакума. В том же письме к Царю писал он: «уже всех дней три десять не ядшу ми и больши… распространися язык мой и бысть велик зело, потом и зубы быша велики, а ее и руки и ноги быша велики, потом весь широк и пространен под небесем, по всей земли распространися. А потом Господь Бог вместил в меня небо и землю и всю тварь… Видиши ли, самодержавче, ты владееши, на свободе живучи, одною русскою землею; а мне Сын Божий за темничное седение небо и землю дал!» 433 Аввакум в письме к Игнатию соловецкому: «зри Игнатий соловьянин и веруй Трисущную Троицу несекомую. Секи, не бойся, на три естества и образы три равны. На трое течет источник божества. По Арию не рцы: три естества неравны; равны естества, добре существа. Не шевели больше того». В письме к диакону Феодору: «да слышит сын мой духовный, Федька, отщепенец, от никониан рукоположенец. Блудишь, сице пиша и глаголя о святой Троице: несекомо есть и нераздельно лице коеждо друг от друга. Не так, не блуди. Коемуждо особно есть седение, Отцу и Сыну и Духу Святому. Не спрятавши сидят три лица небесные». Диакон Феодор писал в оправдание свое: «что се, Господи будет? Там на Москве вси власти налагают на мя клятву за старую веру и на прочих верных. И зде у нас между собою стали клятвы… Они убо протопоп Аввакум и поп Лазарь начали святую Троицу на трех престолах исповедовати, и трибожну и трисущну глаголют. И в триех лицах и три состава глаголет Лазарь, а Христа четверта Бога быти и на четвертом престоле седяща. И самого существа божественного в нем не исповедуют, но силу и благодать от сыновней ипостаси излиявшуюся в девицу глаголют». Другие слова Аввакума к Феодору в розыске, стр. 77. 78. |
| «Того ради так говорят, чтобы из церкви скорее выйти. Меня и самого за то бивали и гоняли безумнии: долго-де поешь единогласно! нам-де дома не досуг! Я им говорю: пришел ты в церковь молиться, отверзи от себя всяку печаль житейскую, ищи небесных. О, человече суетне! Невозможно оком единем глядеть на землю, а другим на небо!.. Так меня за те словеса бьют, да волочат, а иные и в ризах не щадят. Бог их бедных простит» (V, 222–3). Важным вопросом был и вопрос о совершении при богослужении поклонов. Известно, что протест против исправления обрядов начался по поводу некоторого изменения в порядке исполнения великопостных поклонов (V, 18). За это изменение ревнители старых книг обвинили церковь в введении ереси. Но скоро и в расколе возникли споры по тому же вопросу о поклонах. Дело было в Москве. Присутствуя на утрени, раскольники заметили, что у разных попов порядок относительно поклонов различный. В то время, как одни пели утреню «рядом до отпусту», другие делали среди утрени перерыв, чтобы класть поклоны. Москвич Борис написал об этом Аввакуму и из Пустозерска был получен следующий ответ. «Как напечатано, так и творить подобает. Не прелагаем пределы, иже отцы положиша. А ты мне возвестил еси странно: среди заутрени у вас бывает самочиние, а не по преданию бывают поклоны. Правду те глаголют, которые поют заутреню и до отпусту не рассекая... А поклоны между вечерни и заутрени, нощию – правило келейное. Отцы узаконоположиша кто сколько может: или поклонов 300, или 600, или 1000, с ними же Исусовы молитвы или 600 и седьмое Богородице, или вдвое или втрое, как кто хочет и может». При этом Аввакум припомнил, как он сам исполнял поклоны на вечернем правиле. «Огонь погасим, да и я, и жена, и другие охотники: ну же пред Христом кланяться в потемках-тех: и 300 поклонов, 600 молитв Исусовых, да 100 Богородице, а жена 200 поклонов да 400 молитв, понеже робятки у нея пищат. Довершим правило, прощение проговоря, да и спать взвалюсь» (VIII, 90–1). По связи речи Аввакума выходит, что некоторые из последователей раскола завели обычай во время утрени исполнять келейное правило. Аввакум осудил это. Но могло быть и нечто иное. Правила о поклонах в старопечатных книгах изложены различно. И прежде всего, есть различие в самих Уставах, напечатанных при первых пяти московских патриархах. А кроме того имела руководственное значение книга Никона Черногорца, устав которой отличен от Уставов патриарших. 453 Отсюда в практике раскола неизбежно должно было возникнуть разногласие, особенно в разных центрах раскола. Кроме того иногда руководились установившимся обычаем. Так, например, в Поморье соловецкими иноками был занесен обычай «на малом начале» к семи поклонам прибавлять восьмой. При том значении, какое придавалось раскольниками обрядовым разностям, это неизбежно должно было повести к спорам и распрям в расколе. 454 II. Догматические споры |
| Отцы собора были свидетелями, как некоторые пред лицом их «горько рыдали» о своем прежнем «согрешении», обещаясь писать опровержения на свои прежние сочинения. Монах Ефрем не только всенародно в Успенском соборе читал свое «покаянное писание», но с тою же целью, по желанию собора, ездил в нижегородские пределы, где прежде распространял лжеучение. 292 Собор простил раскаявшихся и отослал в монастыри «ради исправления» или просто «на житье». Иначе было поступлено с упорными. Во главе их стоял Аввакум. Призванный на собор, он вступил в состязание с отцами, и не только упорно отстаивал свои мысли, но и дерзко «укорил в лице весь собор, всех называя неправославными». Подобным же образом вели себя на соборе диакон Феодор, поп Никита и поп Лазарь. Первый подал собору (11 мая) особое «письмо», в котором особенно «охуждал» исправление Символа веры . Его спросили: «православны ли греческие патриархи»? Он ответил: «нет, потому что содержат обливательное крещение». – «А русские архиереи»? – «Бог их весть, потому что учат о Символе, аллилуйи и сложении перстов нечестиво, по прельщению сатаны». Желая усовестить Никиту и Лазаря, читали на соборе их «писания», в которых подробно излагались мнимые ереси новых книг, и обличали, но обличаемые так и остались при своей неправде. Тогда отцы собора, отложив на время суд над Лазарем, определили, лишив сана Аввакума, Феодора и Никиту, отлучить их от Церкви – за хулы на исправленные книги и служащих по ним. Приговор был исполнен в Успенском соборе – над Никитою 10 мая, а над Аввакумом и Феодором 13 мая. Аввакум и Феодор буйно вели себя даже в то время, когда изрекли им анафему: они сами тогда проклинали властей. «Зело мятежно в обедню ту было» – замечает Аввакум, а Феодор добавляет, что когда он был выведен из церкви, то кричал собравшемуся народу, высоко показывая двуперстие: «братия, за сию истину стражду и умираю». Все расстриги были посланы в Угрешский монастырь в заключение. Чрез несколько времени Никита и Феодор раскаялись, но притворно. |
| Рижского монастыря одной монахине приснился отец Симеон, который сказал: «Хожу до сорокового дня – когда сменю одежду». Монах Аввакум – сторож при Святых вратах монастырских, чтец правила ко Святому Причащению – видел во сне раз батюшку веселым. Второй раз видел во сне таким образом. Отец Аввакум караулит в монастыре; вдруг слышен выстрел, на звук которого он и спешит – обеспокоенный. Неожиданно откуда-то появляется батюшка Симеон и впереди Аввакума спешит туда же, так что тому его и не догнать. Я отцу Аввакуму так истолковал его последний сон (хотя в принципе снам не придаю серьезного значения): отец Аввакум, добросовестно проходя свое послушание, получил урок смирения и, вместе с тем, одобрение в сем деле – не он один, а и батюшка (и еще усерднее его) бдит о покое святой обители. ...Тюря, чай с маленьким кусочком сахара – отец Симеон не ел, а лишь «вкушал». Перед смертью учил меня смирению: «Будь у всех под ногами». Он и сам был всегда в труде – до 90 лет: насаждения, пчелы, столбики, иконки. На вопрос, что самое нужное для меня, отвечал: «Самое нужное? Будь общительнее... Хотя затворничество твое отчасти и хорошо... Такой у тебя характер». Незадолго до кончины отец Симеон сказал доктору: «Умираю и умереть хочу». Потом: «Ангелы причастили... Ангелы, Ангелы... Ангелы поют на небе... От чего-то ведь умереть – надо». [Отец Серафим принимал у старца Симеона исповедь перед его смертью и записал об этом так.– Авт.]: Исповедь – перечисление грехов из вечерней молитвы и «вседневная». Тщательное покаяние в забытых давно грехах – повторное. Особое благоговение к святым иконам, к Святым Тайнам. Потом звучало: «Разбойника благоразумного во едином часе раеви сподобил еси Господи, и мене древом Крестным просвети и спаси мя» [Светилен утрени пятницы Страстной седмицы.– Авт.]. Духовная дочь батюшки Нина, простая душа, ветеринар, порой видит его и отца Бориса [добрейшего и смиреннейшего бывшего валаамского инока, жившего позднее в Печерской обители; см. о нем ниже.–Авт.] во сне, которые дают ей советы, как обращаться с животными – когда она особо скорбит в каком-либо недоуменном случае. |
| «Егда в Риме Петр апостол от Нерона царя пострада и повелеша его пригвоздить к кресту, Петр же глаголаше: не подобает ми подобитися смерти Владыки моего Христа, но учините мя стремглав в распятии моем. Распинатели же поворотиша вверх ногами Петра и в колоду вдолбиша верхний конец креста по прошению (V, 279). «От православных последи поставлен по обычаю, – вверх головою поворотили» (VIII, 223), – отсюда на Петровом кресте – колода, а не титло (V, 278). «Егда же соблудиша римстии людие над церковью, нарекоша имя ей костел, понеже стоит на костях апостола Петра: оттоле же прият и крест с колодкою Петров, а Христов отринуша прочь и стали писать распятие Христово на сеновном, еже есть на четвероконечном кресте» (V, 279). Таким образом, по объяснению Аввакума, и семиконечный крест не есть Христов крест. «И той Петров крест не безчествуем, – добавлял Аввакум, – но в своем его месте держим в церкви» (V, 219). Где же? При решении этого вопроса Аввакум отсылал читателя посмотреть чин освящения церкви в старопечатном Потребнике. «В Потребниках написано, два креста в освящении церковном назнаменани на листах, указано, как престол и алтарь украшать: над антиминсом крест Христов с возглавием назнаменати и антиминс с ним на престол положи... а другой крест без верхнего возглавия, Петров, сиречь водружальный крест, на другом листу назнаменан, как сделать древяной, по тому образу подпись на нем учинить сице: освятися сей алтарь в лета сия, индикта сего и месяца день, и поставить древяный водружальный крест в алтаре, за престолом на стене стоит неподвижно. Гляди на престол и на церковь , и люди Христовы паси, по заповеди Его, якоже приказано тебе». В объяснение своих слов расколоучитель, разумеется, шел искать писания и силы его. Ссылаясь на изречение Христа апостолу Петру у Мф. 16:18–19 : и дам ти ключи царства небесного, – он давал ему следующее толкование, обращая взор читателя к кресту, стоящему за престолом. «Пускай, стереги церковь Христову, на тебе церковь положена, сиречь приказано тебе то дело, верному и доброму пастырю: стой в алтаре пастырь и гляди на всю церковь ». |
|
|
