| Процессы десакрализации и десемиотизации, которыми характеризовалась литургическая реформа XVII в., происходили и при протестантской Реформации. Пресловутый «спор о Троице» Аввакума и Феодора связан не с различным тринитарным богословием, как представляет Глинчикова, а с ошибкой в иоасафовской Псалтыри, которую заметил диакон Феодор. Аввакум, который не доверял книгам иосифовским, где ошибка исправлена, в этом споре был явно не прав (см. подробнее об этом: Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов: Время патр. Иосифа. - М., 2003. - С. 56-58 (сноска), 223-225). См., напр., комментарии Н. Понырко к Житию Аввакума: Житие протопопа Аввакума. Житие инока Епифания. Житие боярыни Морозовой. Подг. Н. В. Понырко. - СПб., 1994. - С. 155-157 (комментарии на богословское начало Жития, рассматриваемое Глинчиковой). Вообще-то, некие подобные рассуждения о спасении можно найти позже у беспоповцев или в Спасовом (нетовском) согласии, но лишь у ничтожной части староверов некоторых малочисленных согласий. Для всего староверия в целом ни в коем случае не характерен такой подход: они держат святоотеческое учение о невозможности спасения вне Церкви. В XVII в. можно было найти протестантизированных греков, но латинизированных - ой вряд ли. Греки всегда остро ненавидели латинян, хотя и вынуждены были иногда получать образование в латинских Коллегиях. А вот латинизированные малороссы, пожалуй, были. См.: Лосев А.Ф. Диалектика мифа. Дополнение к «Диалектике мифа». Сер. Философское наследие. Т. 130. - М., 2001. - С. 163, 379. О средневековой церковной и государственной иерархичности интересно пишет Аверинцев: Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы. - М., 1997. - С. 11-13, 120-127. Средневековое мировоззрение, сохраненное старообрядцами, четко определяло бунт против царя как бунт против Бога. Любое политическое бунтарство и политическая оппозиционность воспринимались средневековым христианским нравственным сознанием как богоборчество и сатанизм. Эта позиция определялась многими причинами, корень которых лежит в специфике средневекового символического мировосприятия, в соотнесенности Небесной и земной иерархии; согласно этой соотнесенности царь был внешним епископом Церкви и наместником Бога на земле (многое по этой проблематике см.: Успенский Б.А. Царь и Бог (Семиотические аспекты сакрализации монарха в России) (в соавторстве с В.М. Живовым)/Успенский Б.А. Избранные труды. - М., 1994. Т. 1; Успенский Б.А. Царь и патриарх. - М., 1998.). Кстати, в XIX b. попытки привлечь старообрядцев к революционной борьбе заканчивались всегда одинаково: старообрядец сразу доносил в полицию на революционера (пример - история В.И. Кельсиева)); см. об этом: Смолич И.К. История Русской Церкви: 1700-1917. - М., 1997. - С. 150-153, Пушкарев С. Историография старообрядчества/ЖМП. 1998. 7. |
| Рассмотренных примеров достаточно для того, чтобы видеть, что вопрос о виде креста Христова был неразрешим для раскола. Стремление стоять на почве раскольнических воззрений на обряды православной церкви при столкновении с показаниями древности, уважаемой и раскольниками, приводило к целому ряду выводов противоречивых и нелепых. Отсюда раскольникам оставалось судить о данном предмете или вполне беспристрастно – на основании бесспорных памятников и доказательств – и в таком случае им предстояло сойти с почвы раскольнических воззрений на обряды церкви, или же избрать путь более последовательный, собственно с раскольнической точки зрения, хотя бы он оказался даже более хульным. – Так действительно и было. В безпоповщине вопрос был поставлен в связь с учением о наступлении царства антихриста: четвероконечный крест объявлен печатью антихриста, осьмиконечный – признан крестом Христовым, все свидетельства о других формах креста обойдены молчанием и, так сказать, зачеркнуты. Около 1685 года заходившим по каким-либо причинам в Новгород раскольникам, там предлагали купить некую новинку раскольнического пера в виде «свитка с лицами». В этом-то свитке и была посвящена особая речь вопросу о четвероконечном кресте. «Великие и неизреченные хулы были написаны» здесь, причем текст для наглядности сопровождался «нелепыми и богомерзкими изображениями». 436 Там же, в Новгороде, и тогда же, показывали и другую книгу – лицевой Апокалипсис древнего письма. «И в той книге многая хула» была «положена на четвероконечный животворящий крест», который назывался «антихристовою печатью», причем «для всенародного соблазна животворящий четвероконечный крест после приписан был в непристойных местах, на челе антихристове и на прочих человецех», о которых пояснялось, что они «в последнее время поклонятся зверю» и примут печать этого зверя-антихриста. Подобные же «Апокалипсисы» в лицах фабриковались и во Пскове. 437 Само собою разумеется, что такие мнения безпоповщины неизбежно должны были вызвать протест в самом расколе. Против них можно было возражать даже на основании пустозерских посланий. Но оказывается, что нашлись противники и этих последних. Протест обнаружился на Керженце, около 1693 года, когда, как узнаем после, там был возбужден вопрос о догматических письмах Аввакума. Выписки из посланий Аввакума о кресте были поставлены теперь вслед за выписками из его писем еретического характера. 438 То было начало особого направления, утвердившегося, к сожалению, только в небольшой группе последователей поповщинского раскола, убеждение которых склонилось к тому, что в какой бы форме мы ни почитали крест, мы почитаем истинный крест Христов, что, в частности, и четвероконечный крест равночестен осьмиконечному, как равно и всякому многоконечному, 439 – небольшой потому, что поповщина, говоря вообще, осталась при убеждении о четвероконечном кресте, как «крыже латинском». |
| 492 Крепостная мануфактура в России. ч.1. Тульские и каширские железные заводы. Л., 1930. С.46 (Труды Археографической комиссии. Материалы по истории экономического развития России. T. II). 496 Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII вв. М., 1872. С. 62, 116, 156, 158, 164, 391. 509 Ответы Никона были изданы англичанином У. Палмером (см.: Palmer W. The Patriarch and the Tsar. Vols. 1–6. London, 1871–1876) и вскоре выходят на русском языке в издании проф. Г. В. Вернадского (Yale University Press) [см.: Patriarch Nikon on Church and State: Nikon’s Refutation («Возражение или разорение смиренного Никона, Божиею милостию патриарха...»)/Ed. with Introduction and Notes by V.A. Tumins and G. Vernadsky. Berlin-N.Y.-Amsterdam, 1982]. 516 «Слова на Еретики» Спиридона Потемкина до сих пор не были изданы целиком. Выдержки из его произведений были опубликованы. См.: Бороздин А.К. Указ. соч. С. 97–104. 526 Три челобитные. СПб., 1862. С. 26–27; Материалы для истории раскола... Т. VIII. С. 17, 173 прим; T. I. С. 64, 150; Т. IV С. 77, 109, 161; T. VI. С. 616, 31; Православный собеседник. 1850. Т. II. С. 588. 527 Козловский И.П. Указ. соч. С. 28 и сл.; Житие Морозовой//Материалы для истории раскола... Т. VIII. С. 109–116; Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц... С. 167–181. 528 «Память» Никона см.: Никольский В.К. Сибирская ссылка протопопа Аввакума//Ученые Записки Института истории РАН ИОН. 1927. Т. II. С. 137 и сл.; Указ Пашкову: РИБ. Т. 15. С. 1; ДРВ. Т. III. С. 185; ДАИ. Т. IV. С. 17. 536 Александр Б. Указ. соч. Т. I. С. 143–144; Материалы для истории раскола... Т. V. С. 140–144; Бороздин Л.К. Указ. соч. Прил. С. 37. 539 Материалы для истории раскола... Т. 1. С. 400; Т. VI. С. 324–334; Диакон Федор. Его сочинения и учение//Православный собеседник (Казань). 1859. Ч. 2. С. 314–346, 447–470. 540 Аввакум. Сочинения... С. 57; Сочинения инока Авраамия " Христианоопасный Щит Веры» и " Челобитная» см.: Материалы для истории раскола... Т. VII. 544 Migne J.P. Patrologiae cursus completus. Series Grecae. Vol. XIV. Paris, 1864. P. 398–415; Delahaye Hyp. Les Passions des Martyrs et les Genres Literaires. Bruxelles, 1921; Idem. Les Origines du culte des Martyrs. Bruxelles, 1912. P.460; O’Healy Patrick. Lucian of Antioch//The Catholic Encyclopedia. Vol. IX. New York, 1910. Византийский Лексикон Свиды (Suida), видимо, спутал св. Лукиана с греческим писателем Лукианом, описывающим самосожжение философа Перегрина. |
| Теперь крест стоит, а неподалеку от него – памятный знак: небольшой, в три венца, деревянный сруб, а внутри два шестиметровых столба, означающих двуперстие. Наверху подвешен небольшой колокол. Здесь же на срубе – табличка с вырезанными на ней словами: " На этом месте 14/27 апреля 1682 года казнены сожжением в срубе вожди русского старообрядчества: протопоп Аввакум – писатель, священник Лазарь, диакон Федор, инок Епифаний " . Этот своеобразный памятник сделали и установили местные краеведы во главе с Михаилом Фещуком в сентябре 1989 года. Они полагали, что именно на этом месте и произошло сожжение пустозерских соузников. Хотя кто может сегодня говорить об этом с достоверностью – время беспощадно, оно уничтожило малейшие следы тех событий, ничего не оставив для археологов, для их каких-то определений и утверждений. Но разве дело в точном месте казни? Главное – память о тех людях, тех событиях. А она – и в литературе. После службы и скромной трапезы все разбрелись по городищу, разглядывая там, где они были, надписи на крестах. В основном это были, как обычно, фамилии, имена, отчества да годы жизни. Но на одном из крестов была довольно пространная надпись на небольшой алюминиевой табличке с выбитыми на ней буквами. Несомненно, похороненный здесь человек был личностью незаурядной. Речь шла о пустозерском промышленнике и купце Иване Александровиче Кожевине, родившемся в 1846 году, умершем в 1928-м. Он занимался оленеводством и владел чуть ли не двухтысячным стадом, которое пасли наемные работники. Торговал пушниной и рыбой, имел промысловое свидетельство 2-го разряда. Ходил на промысел в Карское и Баренцево моря, прекрасно знал навигационное дело, мог управлять как парусниками, так и моторными судами. Более того, на свои деньги приобрел современное парусно-моторное судно. Это был рачительный, умевший вести дела хозяин, заботившийся не только о себе, но и о своих работниках. У него были прекрасные отношения с местными самоедами, которых он снабжал продуктами и торговал с ними на взаимовыгодных условиях. |
| Певцы: Господи, помилуй (312 раз). Еще молимся и о еже услышати: Возглас: Услыши ны, Боже: Диакон: Паки и паки со умилением колена душ и телес наших преклоньше, Господу помолимся. Певцы: Господи, помилуй (трижды). Молитва Господи Боже наш, Творче неба и земли и всех стихий земных и воздушных Владыка и Повелитель! Создавый человека яко венец творений Твоих, малым чим умалив от Ангелов и почтив его быти начальником всего видимаго на земле, Ты, по неизреченному милосердию и человеколюбию и по грехопадении, достойно осудив несоблюдшаго заповедь Твою трудиться до пота лица, сохранил еси ему разум богоподобный, способный проникать в тайны вышедшей из повиновения природы и побеждать оную для облегчения труда. Разрушив гордые замыслы строителей башни Вавилонской и разсеяв людей по всей земле, Ты сохранил еси в них сознание единства рода человеческаго, возжег в сердцах их святое чувство братства и любви, потребность дружбы и стремление к сближению ради взаимопомощи. В Завете же Новом новою заповедию Ты завещал Твоим последователям совершеннейшую любовь и теснейшее единение во образ Твоего таинственнаго Триипостаснаго единства. Ради осуществления сих высоких и святых потребностей Ты во все времена вразумлял людей изыскивать и усовершенствовать пути и способы сближения по суше и по водам. Избранным же Твоим рабам Ты подавал благодать употреблять на сие превыше естества и воздушную стихию. Твоим повелением древле пророк Аввакум был перенесен по воздуху от Иудеи до Вавилона, напитать Даниила, во рве со львами заключеннаго. Богоносные апостолы, рассеянные по вселенной ради проповеди Евангелия, восхищены быша на облацех по широте воздушной на погребение Пречистой Богоматери. Твои святые угодники многажды легкими благодатными крылами по воздуху предваряли и ускоряли на помощь к сущим в нуждах и бедственных обстояниях. В последния же лета, в наше греховное время оскудения в мире братской любви и умножения вражды и разделений, дабы облегчить еще более возможность сближения и сделать безответными разделящихся, Ты умудрил мужей разума измыслить быстроходные корабли, с применением сил естественных по воздуху шествующие. |
| Вот этот религиозный замысел и есть основная предпосылка и источник раскольничьего разочарования… Мечта раскола была о здешнем Граде, о граде земном, — теократическая утопия, теократический хилиазм. И хотелось верить, что мечта уже сбылась, и «Царствие» осуществилось под видом Московского государства. Пусть на Востоке четыре патриарха. Но ведь только в Москве единый и единственный православный Царь (срв. у Арсения Суханова, в его «статейном списке», о его споре с греками)… И это ожидание было теперь вдруг обмануто и разбито… «Отступление» Никона не так встревожило «староверов», как отступление Царя. Ибо именно это отступление Царя в их понимании и придавало всему столкновению последнюю апокалиптическую безнадежность. «Во время се несть царя; един бысть православный царь на земли остался, да и того, не внимающего себе, западные еретицы яко облацы темнии, угасиша христианское солнце. И се, возлюбленнии, не явно ли антихристова прелесть показует свою личину» (диакон Феодор, не позже 1669 г.)… Кончается и Третий Рим. Четвертому не быть. Это значит: кончается история. Точнее сказать, кончается священная история . История впредь перестает быть священной, становится безблагодатной . Мир оказывается и остается отселе пустым, оставленным, Богооставленным. И нужно уходить, — из истории, в пустыню. В истории побеждает кривда. Правда уходит в пресветлые небеса. Священное Царствие оборачивается царством Антихриста… Об Антихристе в расколе идет открытый спор от начала. Иные сразу угадывают уже пришедшего Антихриста в Никоне, или в царе. Другие были осторожнее. «Дело то его и ныне уже делают, только последний ет чорт не бывал еще» (Аввакум)… И к концу века утверждается учение о «мысленном» или духовном Антихристе. Антихрист уже пришел и властвует, но невидимо. Видимого пришествия и впредь не будет. Антихрист есть символ, а не «чувственная» личность. Писание толковать подобает таинственно. «Аще сокровенные тайны наречены, то тайно разумевати и подобает, мысленно, а не чувственно…» Здесь уже новый акцент. Антихрист открывается и в самой Церкви. «И своим богомерзким действом вместился в потир, и нарицается ныне Бог и агнец» (безымянное послание в Тюмень, около 1670 г.). Но диагноз не изменяется: «настатие последнего отступления…» |
| у Арсения Суханова, в его “статейном списке,” о его споре с греками)... И это ожидание было теперь вдруг обмануто и разбито... “Отступление” Никона не так встревожило “староверов,” как отступление Царя. Ибо именно это отступление Царя в их понимании и придавало всему столкновению последнюю апокалиптическую безнадежность. “Во время се несть царя; един бысть православный царь на земли остался, да и того, не внимающего себе, западные еретицы яко облацы темнии, угасиша христианское солнце. И се, возлюбленнии, не явно ли антихристова прелесть показует свою личину” (диакон Феодор, не позже 1669 г.)... Кончается и Третий Рим. Четвертому не быть. Это значит: кончается история. Точнее сказать, кончается священная история. История впредь перестает быть священной, становится безблагодатной. Мир оказывается и остается отселе пустым, оставленным, Богооставленным. И нужно уходить, — из истории, в пустыню. В истории побеждает кривда. Правда уходит в пресветлые небеса. Священное Царствие оборачивается царством Антихриста... Об Антихристе в расколе идет открытый спор от начала. Иные сразу угадывают уже пришедшего Антихриста в Никоне, или в царе. Другие были осторожнее. “Дело то его и ныне уже делают, только последний ет чорт не бывал еще” (Аввакум)... И к концу века утверждается учение о “мысленном” или духовном Антихристе. Антихрист уже пришел и властвует, но невидимо. Видимого пришествия и впредь не будет. Антихрист есть символ, а не “чувственная” личность. Писание толковать подобает таинственно. “Аще сокровенные тайны наречены, то тайно разумевати и подобает, мысленно, а не чувственно...” Здесь уже новый акцент. Антихрист открывается и в самой Церкви. “И своим богомерзким действом вместился в потир, и нарицается ныне Бог и агнец” (безымянное послание в Тюмень, около 1670 г.). Но диагноз не изменяется: “настатие последнего отступления...” И первый вывод отсюда: перерыв священства в Никонианской церкви, прекращение тайнодействий, оскудение благодати. Но перерыв священства у Никониан означал тем самым и прекращение священства вообще, и в самом расколе. |
| 20) (Υπ) Так было сказано свободными от заблуждения волхвами; Непорочною же все сие запечатлевалось (в сердце Ее), между тем как был при сем (Божественный) Младенец, указующий, о Матери (Своей), после Ее рождения, – на девственную чистоту Ее, а о волхвах – их неодолимый дух, равно как и самое путешествие. Ибо никто из них не оставил своего труда, подобно как не чувствовал труда Аввакум, пришедший к Даниилу (пророк к пророку); ибо Явившийся пророкам, – Он Самый явился и волхвам, Младенец новый, Превечный Бог. 21) 38 (Μετ) После всех сих рассказов их, волхвы взяли в руки дары и поклонились Дару даров и Миру миров, с золотом и смирною. Потом и ливан Христу принесли, вопия: «Прими дар тревещественный, как Серафимскую трисвятую песнь: не отвергни их (дары) как Каиновы (жертвы), но прими их в объятия, как Авелево приношение, ради Рождшей, от Которой нам родися Отроча младо, Превечный Бог. 22) (Να) Непорочная, видя новые и блестящие дары в руках волхвов приносящих и припадающих, звезду путеводящую, пастырей поющих, молилась Ведцу всего сего и Господу, говоря так: «Ты, Чадо мое, приявший три дара, исполни три прошения для Рождшей Тебя: молюся Тебе о (благорастворении) воздухов, о (изобилии) плодов земли и о (спасении) живущих на ней, яви милость Твою ко всем; потому что Ты родился от Меня, новый Младенец, Превечный Бог». 23) (Οχ) «Ибо не просто Твоя Я Матерь, Благоутробное Чадо, и не потому, что питаю млеком Подателя млека; но за всех Я умоляю Тебя; Ты создал Меня устами и похвалою всего рода Моего. Ибо вселенная Твоя имеет Меня сильным покровом, стеною и утверждением; на Меня взирают прежде изгнанные из рая Твоего: даруй им когда-нибудь познать, что от Меня родился Ты, Младенец новый, Превечный Бог». 24) (Σσον) «Спасителю! Спаси мир, – для него Ты пришел; утверди все (создание) Твое; ибо для сего Ты воссиял Мне, и волхвам, и всей твари: вот волхвы, которым явил Ты свет Лица Твоего, припадая к Тебе, приносят дары златые, прекрасные и весьма изысканные; ибо Я нуждаюсь в них, потому что намереваюсь направиться в Египет, и бежать с Тобою, Путеводитель Мой, Сын Мой, Избавитель Мой, Обогатитель Мой, Младенец новый, Превечный Бог!». 8. Св. первомученику и архидиакону Стефану 39 |
| Глава II. Раскол старообрядчества в первое время своего существования до конца XVII века 1. Взгляд раскольников-старообрядцев на переживаемое ими время В первое время существования раскола большинство его последователей думало, что церковные исправления – единоличное дело патр. Никона, который обманом склонил на свою сторону царя и властей, а потому следует лишь раскрыть обман и царь со властями станут на их сторону, новизны прекратятся и будут восстановлены старые церковные порядки. Отсюда в сочинениях Аввакума нередко можно встретить мысль, что нужно ждать «поправления о Христе Исусе». «Я надеюсь, говорил он, что Господь «прекратит дни сии»; Он ждёт лишь «обращения» заблудших; поэтому нужно молиться – иначе не пособить – чтобы Господь «привлек» их к истине, особенно же царя. Диакон Феодор, рассказывая о двух своих видениях, служивших ответом на его моление: «будет ли конец никонианской прелести»? хотя оставляет вопрос открытым, но, очевидно, едва ли хотел дать ответ отрицательный. Подобные надежды не чужды были также Лазарю и Авраамию. Первому казалось даже, что начало уже положено: Никон «изриновен», – остаётся лишь «следы» его «загладить». 15 лет такими надеждами жили последователи раскола в первое время его существования. Однако надежды не исполнялись: исправление богослужебных книг и церковных обрядов продолжалось и после падения патр. Никона; противники церковных исправлений были подвергнуты осуждению на соборе, состоявшем из восточных и русских святителей, а упорные расколоучители – Аввакум, Феодор, Лазарь и Епифаний сосланы в Пустозерск и заключены в тюрьму. Сомнение невольно западало в душу. Основываясь на эсхатологических чаяниях и приняв во внимание, что замена «старых» книг и обрядов новыми произошла в восьмой тысяче или «восьмом веке», когда по представлению наших предков, должна была последовать кончина мира, многие стали опасаться, как бы не случилось «присвоения к антихристу», потому что в «последнее время», по Писанию, не «исправление веры» будет, а отступление от неё: восстанут лжеучители, чтобы уготовать путь противнику Христа. За разъяснением обратились к вождям раскола. Но и для тех вопрос оказался затруднительным, и они решили его неодинаково. |
| (По поводу материалов, изданных г. Бороздиным и проф. Субботиным) Изучение раскола в последнее время сделало очень заметный шаг вперед. Расколом теперь интересуются, его изучают и – не только писатели духовные, в видах полемических (как большею частью бывало прежде), но и светские. Возбуждению любопытства, оживлению интереса к этому предмету немало способствовало, конечно, обнародование таких документов для истории раскола, которые до напечатания могли быть доступны разве очень немногим. В истории раскола, без сомнения, если не самый важный, то один из важнейших – первый его период: от возникновения раскола при патр. Никоне, по поводу исправления богослужебных книг и обрядов, – до стрелецкого бунта включительно. И для изучения именно этого-то интересного периода мы имеем драгоценное пособие в изданных проф. Субботиным «Материалах для истории раскола за первое время его существования». Особенную важность приобретает издание сочинений первых расколоучителей, главных виновников печального разделения в русской церкви. Благодаря проф. Субботину, мы имеем собрания сочинений таких видных деятелей раскола, как Аввакум (т. V материалов), диакон Феодор (VI т. материалов), инок Авраамий (VII т. материалов) и др. 1 Конечно, собранные в этих томах материалы далеко не обнимали собою всего богатства раскольнической литературы первых дней ее существования; проф. Субботин не задавался и не мог задаваться целью издать все сочинения первых расколоучителей – подобная задача представляла бы труд, кажется, решительно невозможный; но возможность постепенного дополнения изданных материалов составляла лишь вопрос времени, и проф. Субботину самому удалось отыскать в раскольнических сборниках несколько новых и интересных сочинений Аввакума, которые и вошли в VIII, дополнительный к прежде изданным, том материалов для истории раскола. Конечно, и этим дополнением отнюдь не исключалась возможность отыскания иных, еще неизвестных произведений первых расколоучителей: для этого нужно было лишь повнимательнее порыться в наших замечательных книгохранилищах... |
|
|
