| В Дамаске Амр сумел доказать халифу, что предпринял все, что было в его силах, для противодействия Ибн аз-Зубайру, вплоть до установления контроля за въездом в Мекку, и получил прощение 671 . Ал-Валид недолго продержался на посту наместника 672 . Причиной его смещения называют упомянутое письмо Ибн аз-Зубайра. Его место занял двоюродный брат Йазида Усман б. Мухаммад, человек молодой и неопытный. Некоторые полагают, что таким образом Йазид пошел навстречу Ибн аз-Зубайру 673 . Усман б. Мухаммад оказался в еще более трудном положении, чем его предшественники. Влияние Ибн аз-Зубайра в Хиджазе выросло, на его сторону стала переходить мусульманская аристократия. Так, Абдаррахман б. Зайд, племянник Умара б. ал-Хаттаба, посланный халифом наместником Мекки, перешел на сторону Ибн аз-Зубайра. Посланный на тот же пост Абдаллах б. My'uh ал-Махзуми вряд ли контролировал обстановку, если Ибн аз-Зубайр смог подчинить себе Таиф, после того как там было подавлено сопротивление полусотни мавлей Умаййадов, составлявших гарнизон этого города 674 . Тем не менее Усман б. Мухаммад мог беспрепятственно провести хаджж 62/18–22 августа 682 г. Вскоре после этого Йазид пригласил к себе в Дамаск Мухам-мада б. ал-Ханафийу, который после гибели Хусайна возглавил род Абу Талиба. Его позиция в тех условиях могла стать решающей для исхода борьбы с Ибн аз-Зубайром. Халиф принял его с почетом, выразил сожаление о трагической гибели Хусайна и заверил, что это произошло не по его вине. Мухаммад не стал опровергать и согласился возобновить присягу Йазиду. В знак признательности Йазид одарил его 300 000 дирхемов для раздачи родственникам. Таким же путем решил он привлечь сердца недовольных мединцев. Спустя месяц после возвращения из хаджжа Усман б. Мухаммад по его указанию отправил в Дамаск делегацию ме-динцев, в которую из влиятельных людей вошли: ал-Мунзир б. аз-Зубайр, Абдаллах б. Абу Амр ал-Махзуми и Абдаллах, сын Ханзалы ал-Гасили («Обмытого ангелами»), приехавший с восьмью сыновьями. После почетного приема все были щедро одарены: Абдаллах б. |
| В том же, 39 г. х. Абдаллах б Mac'aдa ал-Фазари был послан к Тайма с приказом собирать с бедуинов этого района садаку, отказывающихся – убивать, а если представится возможность – захватить Медину. Абдаллах беспрепятственно дошел до Тайма и захватил это пограничное укрепление. Али успел выслать против него ал-Мусаййаба б. Наджабу из того же племени бану фазара Между ними произошло столкновение, после которого Абдаллах с частью отряда укрылся за стенами Тайма. Собранный им скот бедуины тут же забрали обратно. Ал-Мусаййаб осаждал крепость три дня, потом это ему надоело, и он приказал принести топливо и поджечь укрепление. Осажденные взмолились, чтобы он пощадил их ради родства. Ал-Мусаййаб сжалился над соплеменниками и приказал потушить огонь, объяснив это воинам тем, что до него дошло известие о подходе подкреплений из Сирии Ночью осажденные покинули крепость; воины требовали от ал-Мусаййаба преследовать их, но тот отказался 272 . Как мы видим, первоначальный энтузиазм куфийцев сменился полным безразличием к призывам Али, гарнизоны пограничных крепостей самовольно расходились по домам, и сирийские отряды беспрепятственно проходили в полусотне километров от иракской столицы. Наиболее энергичные и преданные помощники, такие, как ал-Аштар и Аммар б. Йасир, погибли, и никто не смог их заменить; сыновья и двоюродные братья оказались ненадежной опорой. Неустойчиво было положение Али даже в Медине, которая за четыре года до этого сделала его халифом: ансары не могли простить ему переноса столицы в Куфу и того, что почти все главные посты в государстве снова достались родственникам халифа, как и при Усмане. Напротив, My'abuйa продолжал пользоваться у сирийцев непререкаемым авторитетом и имел в своем распоряжении надежную армию, натренированную постоянными войнами с Византией. Эти набеги убедили My'abuю, что не следует опасаться контрударов Али, когда он не в состоянии обеспечить безопасность даже ближних подступов к столице, и он сделал следующий шаг в борьбе за власть – в июле 659 г. объявил себя халифом в Иерусалиме, куда собрались вожди сирийских арабов. |
| Присяга Талхи и аз-Зубайра не сняла всех противоречий. Многие влиятельные люди, в том числе и старые сподвижники пророка, отказались присягать Али. Перечень этих «отказников» в разных источниках не совпадает ни по количеству, ни по составу. У ал-Куфи упомянуты пять человек, у ат-Табари – в одном случае семь, в другом – десять, у Абу Михнафа – семь 48 . В общей сложности названо 16 имен, из которых лишь одно встречается во всех четырех перечнях – Мухаммад б. Маслама. Эти расхождения объясняются не только сокращениями, но и позицией информаторов. Так, в самом обширном перечне у ат-Табари, восходящем к правнуку Али Абдаллаху б. Хасану, перечислены только ансары, а в остальных перечнях наряду с анса-рами упомянуты и мухаджиры. По-видимому, шиитская историческая традиция старалась замолчать непризнание Али частью старых мусульман-мухаджиров. Отказ части ансаров Абдаллах б. Хасан объясняет тем, что они занимали при Усмане высокие посты: Зайд б. Сабит заведовал казной, Ka'б б. Малик получил в подарок от Усмана собранную им садаку с бану музайна, а Хас-сан б. Сабит, по его мнению, отказался присягать потому, что «он – поэт и ему было все равно, что делать» 49 . Однако девять других ансаров, упоминаемых в разных перечнях, отнюдь не были клевретами Усмана и завоевали авторитет задолго до его халифства своими заслугами перед исламом: так, Мухаммад б. Маслама и Фадала б. Убайд участвовали в битве при Бадре, а Абдаллах б. Салам за то, что первым из йасрибских раввинов (ахбар) признал Мухаммада пророком, был назван им в числе десяти мусульман, которым уже при жизни было уготовано место в раю 50 . Особенно болезненным ударом для Али, несомненно, было отсутствие при присяге Ca'дa б. Абу Ваккаса и Абдал-лаха б. Умара. Али распорядился, чтобы их привели в мечеть. Абдаллах заявил, что присягнет, когда присягнут все остальные мусульмане. То же сказал и Ca'д, добавив, что, несмотря на это, с его стороны не будет противодействия. Ал-Аштар порывался пустить в ход меч, но Али остановил его, сказав, что знает людей лучше. На предложение же Аммара б. Йасира силой привести Усаму б. Зайда, Мухаммада б. Масламу и других заметил: «Мы не нуждаемся в тех, кто не желает нас» 51 . |
| Басрой в течение полугода, т. е. до апреля 662 г., продолжал управлять Буер, затем он был отозван в Сирию, где шла подготовка к войне с Византией 351 . На его место My'abuйa собирался поставить своего брата Утбу, но этот пост выпросил себе Абдаллах б. Амир, ссылаясь на то, что в Басре у него большие поместья, которые без его догляда придут в упадок 352 . Абдаллах тоже был своим человеком и к тому же при Усмане уже управлял Басрой и знал местные условия, так что у халифа не было причин отклонять его просьбу. Это наместничество не было синекурой. За шесть лет гражданской войны племена и племенные вожди привыкли полагаться только на себя и подчиняться наместникам лишь настолько, насколько это совпадало с их собственными интересами. Наместники же, располагавшие незначительными полицейскими силами, не могли с их помощью справиться с городской вольницей. Воры и бандиты хозяйничали по ночам на улицах, разбойники терроризировали путников на дорогах. Как мы видели, при Али они убили в Ираке наместника Хорасана, ехавшего к месту назначения, хотя при нем, несомненно, был значительный эскорт. При Хасане положение могло только ухудшиться. Абдаллах б. Амир оказался неспособным применить жесткие меры для наведения порядка и не прибегал к таким наказаниям, как отрубание рук за воровство, говоря: «Как я буду смотреть на человека, отцу и брату которого я отрубил руки» 353 . Скорее всего это объяснялось не его мягкосердечием, а боязнью настроить против себя могущественные кланы, которые могли стоять за наказанными. В этой обстановке ему еще предстояло восстанавливать власть мусульман в восточных областях Хорасана и Сиджистана, которые за последние два года вновь обрели независимость. В Хорасан My'abuйa сначала назначил подчиненного только ему наместника, Кайса б. ал-Хайсама ас-Сулами. Он оказался то ли некомпетентным администратором («…не трогал отступников и брал налоги с соблюдавших договор»), то ли слишком корыстолюбив и не все, что нужно, отсылал в Дамаск, во всяком случае, через год My'abuйa переподчинил его Ибн Амиру 354 . |
| Закрыть Дмитрий Киселев: у меня нет и крупицы антиамериканизма 26.01.2015 446 Время на чтение 5 минут В пятницу скончался король Саудовской Аравии Абдалла. Власть наследовал 79-летний Сальман, это младший брат усопшего монарха и 25-й сын их общего отца - короля Абдель Азиза. В день смерти короля Абдаллу похоронили на городском кладбище в безымянной могиле , где-то между водителем такси и бедуином. Государственный флаг король наказал по случаю траура не приспускать - дабы не оскорбить имя Бога. Ни памятника не будет, ни даже таблички. Король Абдалла - кавалер британских и европейских орденов, любитель соколиной охоты и скачек на верблюдах. Отменил официальный ритуал целования своей руки как чуждый исламу: мол, мусульманин должен склонять голову лишь перед Богом. Это был самый влиятельный монарх мусульманского мира. И потому, что его личное состояние оценивается в 63 миллиарда долларов, и потому, что Саудовская Аравия десятилетиями - мировой лидер по нефтедобыче, первая скрипка в ОПЕК. Но главное - король Абдалла имел статус главного союзника Америки в арабском мире. Ни Обаме, ни его предшественникам нисколько не мешали особенности жизненного уклада в Саудовской Аравии. Выборов главы государства там нет в принципе, а власть переходит даже не к сыну монарха, а по еще более архаичной схеме - к брату. Не мешает американцам и то, что в Саудовской Аравии гомосексуализм карается смертной казнью, причем несчастным уличенным в содомии порой публично срубают мечом головы. Блогеров всего лишь наказывают палками - принародно. Саудитов часто обвиняют в поддержке терроризма на Ближнем Востоке, да и большинство тех, кто совершил теракт в Нью-Йорке 11 сентября 2000 года, были саудитами. Но для США все это не является моральным препятствием - ни санкций, ни бойкотов, ни даже дипломатических нот. Большая дружба, а претензии будем предъявлять к другим. Не менее любопытно и то, как легко саудовскую экзотику глотают американцы. И здесь мы подходим уже к принципам внешней политики США - во весь рост их изложил Барак Обама в ежегодном послании о положении страны во вторник 20 января. Точнее, один принцип. И вот, как он звучит: " Это мы должны диктовать правила " . |
| Абдаллаха ас-Сакафи. С другой стороны, один из арестованных братьев Йазида, Абдалмалик, предложил Ади освободить его, с тем что он отведет брата от Басры в Фарс, а Ади получит от него гарантию неприкосновенности (аман). Ади отказался и продолжил подготовку к обороне. Все пять племенных объединений (ахмас) получили приказ готовиться к бою. Были назначены командующие, и Ади вручил им знамена. При назначении командующего группы бакр б. ваил произошел досадный конфликт. Сначала знамя получил Имран б. Амир б. Малик б. Мисма‘, а потом Ади передал его сородичу Имрана, Нуху б. Шайбану б. Малику, что, естественно, вызвало обиду первого. Племенные ополчения не торопились сражаться, многие не испытывали враждебности к Мухаллабидам. На всем пути от Узайба никто не попытался задержать небольшой отряд Йазида. Отдельные вооруженные группы при виде его сворачивали с дороги. Только под самой Басрой ему преградила путь конница Мугиры б. Абдаллаха, которая тоже не приняла боя, когда ее атаковал Мухаммад б. ал-Мухаллаб. После этого Йазид со своим отрядом беспрепятственно прошел в свой дом. Ади, хорошо зная, где он находится, не пытался напасть на него. Йазид тоже не проявлял воинственности и предложил Ади, если тот освободит его братьев, не трогать его и оставить город в его распоряжении. Ади не принял этого предложения. Вероятно тогда же Йазид послал для переговоров с халифом своего племянника Хумайда б. Абдалмалика б. ал-Мухаллаба. Халиф написал охранную грамоту (аман) для Йазида и его родни, и отправил ее с Хумайдом в сопровождении Халида б. Абдаллаха ал-Касри и Умара б. Йазида ал-Хаками. Тем временем ситуация в Басре стала меняться в пользу Йазида б. ал-Мухаллаба. Свое дело сделали хорасанские деньги, за которые ему пришлось пострадать. Он щедро раздавал деньги, слитки золота и серебра своим сторонникам и число их быстро увеличивалось. Ади же, не решаясь без распоряжения халифа взять из казны деньги для крупных выплат, выдавал своим людям по два дирхема в день. В расчете на месяц это было хорошее жалованье, но в экстремальной ситуации хотелось получить больше и сразу. |
| Муса б. Нусайр уже не нуждался в помощи из Египта и чувствовал себя совершенно независимым наместником. Пока был жив Абдал‘азиз, Муса, обязанный ему назначением и многим другим, сохранял лояльность, но с его смертью положение изменилось – новому наместнику Египта он не был ничем обязан и мог его игнорировать. Он прекратил отчитываться перед ним, сносясь непосредственно с Абдалмаликом. Оскорбленный Абдаллах направил Мусе послание с упреками в неблагодарности за благодеяния, оказанные Бишром и Абдал " азизом, и с угрозой сместить его. Муса прекрасно сознавал свою недосягаемость и независимость от помощи Египта деньгами или людьми и ответил, что не Абдаллах оказывал эти благодеяния и не ему решать его судьбу, а повелителю верующих. Абдаллах пожаловался отцу, переслав текст переписки, но Абдалмалик не успел познакомиться с жалобой, а ал-Валид, прочитав ее, только посмеялся и оставил все, как есть. 277 Да и зачем ему было смещать победоносного наместника, принесшего присягу и присылающего богатый хумс и дары. В самом начале 706 г. Муса послал Зур‘у б. Абу Мудрика против берберов племени масмуда, обитавших на западных отрогах Атласа. Масмуда вступили в переговоры, и их вожди прибыли в Кайраван для заключения договора, подкрепленного оставлением заложников. 278 Заложники различных племен, содержавшиеся в Кайраване, в резиденции наместника на почетных условиях и постоянно общавшиеся с мусульманами, сами становились потом проводниками новой религии у соплеменников. И в силу договоров, и по религиозным убеждениям берберы очень скоро стали значительной силой в мусульманском войске. В 87/706 г. в Кайраван прибыло из Египта последнее подкрепление во главе с Абдаллахом б. Муррой. По всей видимости, это был не отряд воинов, состоявших на жалованьи, а группа добровольцев, которые наряду с желанием сражаться за веру могли иметь желание покинуть Египет из-за начавшегося голода. Успех первых морских набегов на Сицилию и ближайшие острова вдохновил Мусу на более дальние рейды. В том же, 706 г. |
| И вспомните: назначили Мы этот Дом для собирания людей въедино, и безопасным местом (для людей) — возьмите место Ибрахима для себя молельней. (Сура 2:125) Два других случая относятся к подобным происшествиям, когда отрывки Корана были переданы Мухаммаду в подтверждение того, на что жаловался или что провозглашал Умар. Ироничность ситуации заключается во временно«м отрезке, разделяющем высказывания Умара и получение откровений. Аллах не только дал Мухаммаду тот же совет, что и Умар, но он сделал это почти сразу же после пожеланий лучшего друга пророка. Его слова «Мой Господь согласен со мной в трех вещах» поразительны, и, похоже, советы Умара сразили Мухаммада именно тем, как они прозвучали, и исключительно субъективно он дал им возможность выкристаллизоваться в собственном сознании в той же форме, в какой приходили к нему другие откровения. И они практически сразу становились частью текста Корана. Еще один типичный случай, когда Умар уговаривал пророка, и слова его привели к откровению, подтверждающему его позицию: Когда Абдаллах ибн Убайй умер, его сын Абдаллах ибн Абдаллах пришел к посланнику Аллаха (да пребудет он с миром), который дал ему свою рубашку и сказал завернуть в нее, как в саван, отца. Затем он встал, предлагая прочитать заупокойную молитву по умершему, но Умар ибн ал-Хаттаб схватил его за одежду и сказал: «Ты предлагаешь прочитать заупокойную молитву, хотя покойный был лицемером. А Аллах позволяет тебе просить прощения за лицемера?» (Ас-Сахих ал-Бухари, том 6, с. 155) Мухаммад ответил, что Аллах предоставил ему возможность выбора: молиться за прощение лицемеров или нет, предупредив, что если пророк даже семьдесят раз попросит за них прощение, он все равно их не простит (сура 9:80). Таким образом Мухаммад определил, что будет просить прощения больше семидесяти раз. Затем они читали заупокойную молитву над могилой Абдаллаха ибн Убаййи, но практически сразу на них снизошло откровение, подтверждающее сомнения Умара: И никогда ни об одном из них, кто умер, не молись, и (на молитву) при его могиле не вставай — ведь в Бога и Его посланника не верили они, и нечестивыми покинули сей мир. |
| 509 В. В. Бартольд видел в учении Мусайлимы тенденцию к сохранению первоначальной чистоты ислама [т. 6, с. 563–565]. 513 Сообщение ал-Вакиди об Убне (Йубна, Иамнийа) как о цели похода Усамы [Вак., пер., с. 434, 435; Медников, 1897, с. 25, 27] – явное недоразумение, так как, с одной стороны, Зайд был убит в Муте и мстить совсем другому городу было бессмысленно, с другой стороны, чтобы достичь Убны, нужно было пересечь всю Палестину до моря, что в ту пору было невозможно. У Ибн Хишама (по Ибн Исхаку) цель похода указана правильно – «ал-Балка и ад-Дарум» [И. Хиш., с. 999; Медников, 1897, с. 15]. 514 Честь доставки Мухаммада в последнее его жилище приписывали себе Али и ал-Аббас, Убайдаллах б. Абдаллах б. Утба рассказывал как-то со слов Аиши, что Мухаммада привели к ней двое мужчин, один из которых был ал-Фадл б. ал-Аббас. Присутствовавший при рассказе Абдаллах б. ал-Аббас спросил его: «А ты знаешь, кто этот другой мужчина?» Убайдаллах ответил, что не знает. «Али б. Абу Талиб, – сказал Абдаллах, – только она не может сказать о нем хорошего» [И. Хиш., с. 1005–1006] ([Балаз., А., с. 544–545] – тот же рассказ, со ссылкой на Ибн Исхака, но с пропуском нескольких слов). В другом случае она же рассказывала, что его несли четверо () [Балаз., А., с. 563]. По одной из версий у Ибн Исхака, эти четверо – мавали Мухаммада перечисленные поименно [Балаз., А., с. 545]. Замечание Ибн ал-Аббаса, что Аиша утаила доброе дело Али, так как терпеть его не могла, явно навеяно гораздо более поздними событиями – участием Аиши в политической борьбе против Али. 515 Сведения о том, сколько дней Абу Бакр руководил молитвой, противоречивы, называются: три дня, семнадцать молитв, три раза, девять дней [Балаз., А., с. 555–556]. 516 Видимо, в комнате находились и другие жены, которые ушли, когда Мухаммад, как им показалось, погрузился в забытье. 518 О последних днях Мухаммада см. [Вак., пер., с. 433–434; И. Хиш., с. 999–1000, 1005–1011; И. Сад, т. 2, ч. 2, с. 9–59; Балаз., А., с 543–569]. 520 И. Сад, т. 2, ч. 2, с. 57–58; Айни, т. 8, с. 437–438. Последний объясняет некоторые расхождения в дне недели тем, что новую луну в зу-л-хиджжа мекканцы и мединцы увидели с разницей в один день. Однако 1 и 2 раби I – среда и четверг, а связанная с этой датировкой дата заболевания – суббота 22 сафара – также оказывается сомнительной, так как 22 сафара – вторник. Несомненно, что на каком-то этапе передачи сведений произошла ошибка, ровно на десяток в числе месяца, причем наиболее вероятно выпадение его, а не добавление. По-видимому, верна дата ал-Вакиди – понедельник 12 раби I 11/8 июня 632 г. (по синхронистическим таблицам, понедельник приходится на 13 раби I, но мы останавливаемся на 12-м, поскольку расхождение в днях недели на один действительно могло произойти из-за ошибки в наблюдении новолуния). |
| Следуя примеру Али, непримиримый ал-Аштар решил возместить Аише потерю верблюда и купил ей за 700 дирхемов превосходного махрийского верблюда, но она не пожелала принять дар от убийцы Талхи и его сына. 1 раджаба/24 декабря 656 г. ее отправили с почетным эскортом басрийских женщин и под присмотром Мухаммада б. Абу Бакра в Мекку, где она прожила пять месяцев до следующего сезона паломничества, а потом возвратилась в Медину. По одной из версий, Аиша и Али перед отъездом обменялись изъявлениями симпатии друг к другу и Али оказал ей честь, проехав с ней несколько миль 142 . Кровавая драма братоубийственного сражения, участницей которой Аише довелось быть, позор поражения и несколько дней тревожного ожидания возможного наказания навсегда отбили у нее охоту активно вмешиваться в политическую жизнь. Оставшиеся 22 года жизни она провела в Медине тихо и в почете, став одним из авторитетнейших передатчиков рассказов о делах и словах пророка, о которых она повествовала слушателям-Мужчинам из-за завесы. И нужно отдать ей должное – ее рассказы о Мухаммаде, как ничьи другие, дают наиболее живое Представление о нем как о человеке. Али постарался сделать все возможное, чтобы излишне не озлоблять бывших врагов и привлечь на свою сторону занимавших нейтральную позицию. Узнав, например, что один из влиятельных басрийцев, Зийад б. Абихи, не принимавший участия в сражении, отказывается присягнуть и скрывается в доме своего брата Haфu' б. ал-Хариса, Али заверил его через Абдаррахмана, сына другого брата Зийада, Абу Бакры, что не желает ему дурного; не получив ответа, Али сам пришел к нему, уговорил его присягнуть и предложил стать наместником Басры. Зийад отказался, сказав, что только родственник Али сможет умиротворить бас-рийцев, и посоветовал назначить Абдаллаха б. Аббаса. Ибн Аб-бас, став наместником, не забыл услугу Зийада и назначил его ведать финансами 143 . Назначение Абдаллаха б. Аббаса вызвало недовольство ал-Аштара: «Ради чего мы убили старика, если Йемен – у Убайдал-лаха [б. Аббаса], Хиджаз – у Кусама [б. Аббаса], Басра – у Абдаллаха [б. Аббаса], а Куфа – у Али!» Недовольными оказались и наиболее восторженные почитатели Али, сабаиты, их почему-то возмутило обещание Али раздать воинам еще по 500 дирхемов после победы над My'abueй, возможно потому, что считали недопустимым платить деньгами за исполнение святого долга следовать за имамом. Во всяком случае, они ушли из Басры в поход на Сирию, не дожидаясь его приказа. Али пришлось срочно отправляться вслед за ними, чтобы предотвратить нежелательный конфликт 144 . |
|
|
