| Гроза, в Германии только еще надвигавшаяся, во Франции уже свирепствовала с полною силой. С 1562 года, со времени убийств в Васси, открылся долгий ряд ожесточенных кровавых столкновений между французскими католиками и гугенотами. Более тридцати лет продолжалась братоубийственная усобица, выражавшаяся не только в правильных битвах организованных армий, но и в повсеместных стычках, пожарах и грабежах всего разделившегося на враждебные партии населения. Как ни напрягали свои силы гугеноты, предводимые адмиралом Колиньи, принцем Конде и королем Наваррским, им удавалось добиться лишь некоторых временных уступок в пользу своего исповедания, да и то иногда ненадолго. Враждебная им католическая партия представляла собою грозную силу; предводимая талантливыми представителями фамилии Гизов, она почти всегда имела на своей стороне правительство, особенно в лице слабых королей Карла и Генриха опиралась на энергическую поддержку римских первосвященников Пия V и Сикста V и получала непосредственную сильную помощь от Филиппа короля Испанского. В виду такого могущества католической партии, положение гугенотов при всей их энергии и при всех их успехах, долго оставалось критическим. В очень близкой связи с религиозной борьбой партий во Франции стояли в данное время внутренние дела Шотландии. Вожди французских католиков Гизы по родственным связям имели близкое отношение к шотландскому королевскому престолу; их сестра Мария Гиз была женой короля Шотландии Uakoba V . По смерти этого короля в 1541 году, наследницей его престола осталась малолетняя дочь Мария Стюарт, воспитывавшаяся при французском дворе и ставшая впоследствии женой дофина, вступившего в 1559 году на престол Франции под именем Франциска Во время малолетства и затем замужества Марии Стюарт во Франции, ее шотландским королевством управляла в качестве регентши мать ее Мария Гиз, а с 1560 года, когда умер Франциск овдовевшая Мария Стюарт сама приехала в Шотландию и вступила в управление своим государством. Обе Марии, и мать, и дочь, были ревностными католичками и неизменно стояли под сильным влиянием своих французских родственников – Гизов. |
| Ко времени, когда Фокс начал служение странствующего проповедника, в Норт-Мидленде и на северо-западе Англии уже существовали религ. группы, к-рые собирались без пастора и проводили богослужения в молчаливом ожидании «внутреннего озарения». На момент возникновения движения К. в брит. обществе насчитывалось ок. 300 народных сект и религ. течений, каждое из которых выдвигало собственные вероисповедальные и социальные доктрины. После реставрации династии Стюартов большинство из этих групп прекратили свою деятельность, и только квакерское движение оказалось единственным направлением нонконформизма, сохранившимся как учение и орг-ция. Первая волна проповедничества и период гонений Строгое следование принципам своей веры влияло на внешний вид К., их обычаи и поведение. Исходя из принципа равенства всех перед Богом, они отказывались снимать шляпы перед представителями высшего сословия и кланяться вельможам. Следуя наставлениям Нагорной проповеди (Мф 5. 34-37), они отказывались давать клятву верности в судах и приносить присягу. Они даже пытались повлиять на политическую жизнь: Фокс и его сторонники неоднократно обращались с призывами к парламенту, в 1656 г. Фокс предложил О. Кромвелю сложить венец протекторской власти к ногам Иисуса. Это был вызов иерархической структуре и политическому устройству общества. Представители светской власти, а также католики и англикане враждебно относились к «друзьям истины». Собрание квакеров в Лондоне в 1809 г. Гравюра. Нач. XIX в. Собрание квакеров в Лондоне в 1809 г. Гравюра. Нач. XIX в. Преследования К. характерны для всего XVII в.: и для времени Республики, и для периода Протектората Кромвеля (1653-1658), и после реставрации Стюартов. Между 1650 и 1687 гг. ок. 13 тыс. К. были заключены в тюрьмы, 198 сосланы на каторгу, 338 умерли в местах заключения или скончались от полученных во время избиений ран ( Gillman. 1997. P. 46). После прихода к власти кор. Карла II в кон. мая - нач. июня 1660 г. Фокс был арестован и посажен в тюрьму в Ланкастере как «подозреваемый в том, что является постоянным нарушителем мира в обществе, врагом королю и главным зачинщиком квакерской секты и за то, что вместе с другими такими же, как он, фанатиками недавно попытался поднять восстание и ввергнуть все королевство в кровопролитие» ( Fox. |
| «Везите за свои деньги, мы вас не посадим». Что изменит закон, разрешающий ввоз незарегистрированных лекарств И почему все останется на плечах родителей 2 марта, 2020 И почему все останется на плечах родителей 1 марта 2020 года вступил в силу, закон позволяющий ввоз в Россию лекарственных препаратов, содержащих наркотические или психотропные вещества. В списке разрешенных лекарств оказались пять наименований: «Диазепам», «Мидазолам», «Клобазам», «Лоразепам», «Фенобарбитал». В августе 2019 года, после задержания нескольких родителей при попытке приобрести необходимые лекарства, матери детей-инвалидов написали письмо президенту России Владимиру Путину с просьбой помочь решить проблему с не легализованными в России препаратами. Изменилась ли за полгода ситуация с обеспечением детей незарегистрированными препаратами и что означает принятый закон, «Правмиру» рассказала заместитель председателя Совета МГАРДИ, член Совета МО Всероссийской организации родителей детей-инвалидов (ВОРДИ) Ева Стюарт . Родители обивают пороги, чтобы не сесть в тюрьму Ева Стюарт — Это никак не меняет ситуацию, потому что обеспечение лекарствами все равно лежит на плечах родителей. Это меняет ситуацию с угрозой уголовной ответственности. То есть, де-факто родителям говорят: «Везите за свои деньги, мы вас не посадим». Де-юре — забывают об обязанности государства обеспечивать лекарствами согласно решению врачебного консилиума Федеральной клиники (ВК). Зачем родителям это решение? Чтобы не сесть в тюрьму? Я первый раз слышу, что решение медицинской комиссии родители получают не для того, чтобы вылечить ребенка или как-то ему помочь, а для того, чтобы избежать уголовной ответственности. Это же не комиссия, регламентирующая уголовную ответственность человека, это решение по поводу препарата, который жизненно необходим. Единственное, что это постановление меняет – родители смогут самостоятельно ввозить препараты и им не будет грозить уголовная ответственность и изъятие лекарства на таможне. Но при этом родителям нужно будет обить все пороги, взять решение ВК, пройти обследование в федеральной, потом в региональной больнице, получить решение, потом отдать его в Минздрав, и тот в свою очередь даст родителям разрешение на ввоз, после чего родители смогут привезти незарегистрированные препараты. Это абсурдно. |
| Я, вероятно, сделал при этом такие глаза, что Блаватская громко засмеялась. – А вы что думаете – ей-Богу правда!– продолжала она,– Мария Стюарт, да и баста! Но ведь это, au fond, так невинно, никому от её глупости вреда быть не может... – Извините, Елена Петровна, мне кажется, что президентка, считающая себя Мариею Стюарт, не может в серьезных людях внушить доверия и уважения к обществу, во главе которого она стоит. – Да не стоит она вовсе во главе! настоящия главы будут другие... а она останется «почетной» только президентшей... всякий поймет, что человеческое общество не может обойтись без практических соображений... вижу, вижу,– не нравится вам это... может оно больше вашего и мне не нравится... ведь и я была такой же идеалисткой – да что ж делать! А она хорошая... право! И Елена Петровна вздохнула. Этим вздохом ей удалось меня, в конце концов, успокоить. Она взяла лежавший на столе печатный экземпляр устава «теософического общества», и мы с ней его разобрали от первого до последнего слова. Из этого устава я должен был убедиться, что действительно «общество» предписывает своим членам невмешиваться в чужую совесть, уважать верования своих собратьев и не касаться религии и политики. Каждый из членов должен стремиться к своему нравственному усовершенствованию, и все обязаны помогать друг другу, как духовно, так, по мере возможности, и материально. Относительно научных занятий общества на первом плане стояло изучение арийскихъ 2 и иных восточных литератур, в памятниках древних знаний и верований, а также изследование малоизвестных законов природы и духовных способностей человека. Когда я, не найдя в этом уставе ровно ничего такого, что могло бы показаться хоть сколько-нибудь предосудительным, повторил, что готов вступить в «общество»,– Елена Петровна сказала: – И так, решено! не следует оставлять до завтра то, что можно сделать сегодня. – Могини! Китли!– крикнула она. Передо мной уже знакомая фигура бронзового индуса с бархатными глазами и рядом с ним юный англичанин, одетый по последней моде, небольшого роста, белобрысый и пухленький, с добродушной, несколько наивной физиономией. |
| Дюшесса не засиделась. Елена Петровна приотворила к нам дверь и поманила меня. – Отчего вы убежали?– спросила она. – Оттого, что не хотел быть лишним, у вас мог быть с Марией Стюарт серьезный разговор. – Ну вот пустяки!.. а на бал к ней вы непременно поезжайте. – Ни за что не поеду. Если будет нужно – вы объясните ей, что я больной человек, нелюдим и т. д. Это и будет правда... Елена Петровна побурлила, пожурила меня, но, в виду моей непреклонности, мало-по-малу стала успокоиваться. – И что вы такое можете иметь против нея? светская женщина... все оне в их grand mondée такие! – Я ровно ничего не имею и не могу иметь против нея,– ответил я,– но с тем, что в grand mondée все такие – не согласен. Я очень люблю настоящих светских женщин, потому что люблю всякую гармонию, красоту, изящество. Истинная grande dame, все равно – молода она или стара, красива или нет – прежде всего изящна, то-есть проста, естественна и не думает о своей важности. Эта же Мария Стюарт – герцогиня с плохих театральных подмостков. Я уверен, что она родилась не герцогиней и не лэди... – Ну да, конечно, сказала Блаватская,– она дочь человека, нажившего, не знаю как, мешок с золотом. Титул её первого мужа, Помара,– куплен ею, а овдовев – она купила себе второго мужа, уже настоящего лорда... А какой у нея чудесный отэль!.. у нея бывает tout Paris! – И она может сделать среди этого tout Paris карьеру «теософическому обществу»!– докончил я,– вы совершенно правы, Елена Петровна. – С волками жить, по-волчьи выть!.. а да Бог с нею! знаете ли, не сегодня – завтра Олкотт приезжает. – Очень рад это слышать,– я горю нетерпением познакомиться с «полковником», с которым уже хорошо заочно знаком из «Пещер и Дебрей». – И притом он будет вам очень полезен: он магнетизер необыкновенной силы, излечил тысячи народу от всевозможных болезней. В несколько сеансов он так поправит ваши нервы, что вы себя совсем новым человеком почувствуете. Он вам наверное понравится. С его приездом начнутся собрания и conférences его и Могини – этот Могини, знаете, отличный оратор и очень образован даже в европейском смысле, он кончил курс в университете в Калькутте и много занимался разными философскими системами... Ну, и его оригинальная внешность, я думаю, произведет впечатление... |
| В области политики убитый им брат не мог бы сделать ему ни одного упрека. Конечно, принц Гамлет мог бы свергнуть и убить Клавдия, заняв его престол. Это никого бы не удивило. Все исторические хроники Шекспира оканчиваются именно так: 1. «Ричард II». Короля убивают сторонники герцога Болинброка, который начинает царствовать под именем Генриха IV. 2. «Генрих V». Завоевание английским королем Франции и узурпация французского престола. 3. «Генрих VI». Свержение короля герцогом Йоркским, который начинает царствовать под именем Эдуарда V. 4. «Ричард III». Свержение и умерщвление брата и племянников герцогом Глостером — Ричардом III, который в свою очередь свергнут Тюдором, царствовавшим под именем Генриха VII. Впрочем, только ли так в хрониках? Так и в жизни. Шекспир видел пять королей; из них трое запятнали себя чудовищными преступлениями: 1. Генрих VIII — убийца всех своих жен, тиран, не знавший ни в чем никакого удержу; этот превзошел даже нашего Грозного. 2. Мария Кровавая, покрывшая всю страну кострами инквизиции. 3. Наконец, Елизавета, казнившая Марию Стюарт, своего бывшего любовника Эссекса и еще бесконечное количество людей. И наконец, Мария Стюарт, поэтический образ которой пленяет сердца уже почти 400 лет. При этом ее поклонники забывают, что она тоже очень неплохо умела казнить и даже жечь на кострах (причем в числе ее подвигов имеется и убийство мужа), — большой вопрос: легче ли, чем ей, пришлось бы Елизавете, если бы та попала в плен к шотландской королеве. Вся история, рассказанная в «Трагической истории о Гамлете, принце Датском», вполне в духе той эпохи (впрочем, и наша эпоха не очень далеко отошла от той!), и ничего удивительного в ней нет. Удивительно другое. Вот перед нами наследник датского престола, и в его устах странные слова: «Гамлет: Чем прогневали вы, дорогие мои, эту свою Фортуну, что она шлет вас сюда в тюрьму? Гильдестерн: В тюрьму, принц? Гамлет: Дания — тюрьма. Розенкранц: Тогда весь мир — тюрьма! Гамлет: И притом образцовая, со множеством арестантских, темниц и подземелий, из которых Дания — наихудшее. Розенкранц: Мы не согласны, принц. |
| Марии Стюарт. Неизвестно, знал ли Н. об этом заговоре заранее, однако он оценил это событие как смерть идолопоклонника, оказывавшего пагубное влияние на королеву. Когда 17 марта она вернулась в Эдинбург с намерением наказать убийц, Н. предпочел уехать в Эршир, где в последующие неск. месяцев работал над «Историей Реформации в Шотландии». В дек. 1566 г. он уехал в Англию, чтобы навестить сыновей. Возможно, он также побывал в Лондоне. Из-за этой поездки Н. не принимал участия в событиях, происшедших в Шотландии в февр.-июле 1567 г., когда был убит лорд Дарнли, а королева вышла замуж за Джеймса Хепберна, гр. Ботуэлла, к-рого считали наиболее вероятным организатором убийства, что спровоцировало восстание, закончившееся поражением Марии Стюарт и ее заключением в замке Лохливен. Н. вернулся в Эдинбург в кон. июня 1567 г., когда споры относительно буд. судьбы королевы были в самом разгаре. В проповеди 19 июля он обвинил королеву в прелюбодеянии и соучастии в убийстве и потребовал ее казни, в то же время он приветствовал восшествие на престол годовалого кор. Якова VI (в 1603 стал также королем Англии под именем Яков I), регентом стал лидер шотл. протестантов граф Морей. Н. произнес проповедь на коронации в Стерлинге 29 июля 1567 г. и сравнил монарха с ветхозаветным Иоасом. С этими переменами Н. связывал надежды на возвращение Шотландии в русло истинной веры, в частности, в проповеди на открытии парламента в дек. 1567 г. он призывал к восстановлению того порядка, к-рый был утвержден парламентом 1560 г. Тем не менее Н. не выказывал желания возвращаться к политике и практически не принимал участия в гражданской войне между «партией короля» и «партией королевы» в кон. 60-х - нач. 70-х гг. XVI в. Но убийство 23 янв. 1570 г. регента, графа Морея, Н. оценил как Божие наказание для Шотландии, не ценившей даров Господа - освобождения от гнета Франции, католич. Церкви, а затем и католич. королевы. В проповеди на похоронах графа Морея Н. назвал его одним из «умерших во Господе». Осенью 1570 г. |
| И так оно и должно быть, поскольку Смерть, видимо, – лучшее изобретение Жизни. Для Жизни она – агент изменений. Она расчищает старое, чтобы дать место Новому. Сейчас Новое – это вы, но пройдет немного времени, и вы постепенно станете тем Старым, что нужно убрать с дороги. Я прошу прощения за драматизм, но так оно и есть. Ваше время ограниченно, так что не тратьте его, проживая чью-то чужую жизнь. Не попадайтесь в ловушку догмы – не живите чужими мыслями. Не давайте шуму чужих мнений заглушать собственный внутренний голос. И самое главное – имейте мужество следовать своему сердцу и уму. Они каким-то образом уже знают, кем ты должен стать. Все остальное – вторично. Во времена моей молодости выпускался замечательный журнал, «Каталог всего на свете». Он был одной из библий моего поколения. Парень, которого звали Стюарт Бранд, издавал его неподалеку отсюда, в Менло Парк. Это было в конце 60х, до компьютеров и компьютерной верстки, так что делалось все вручную, при помощи печатных машинок, ножниц и поляроида. Это было что-то вроде Гугла в бумажной форме, но за 35 лет до возникновения Гугла. Издание было идеалистическим, полным замечательных инструментов и идей. Стюарт и его команда сделали несколько номеров журнала, и, когда тот выполнил свою миссию, решили выпустить финальный. Это было в середине 70х, я тогда был вашего возраста. На задней обложке журнала была фотография сельской дороги, сделанная ранним утром. Такой дороги, по которой обычно путешествуют автостопом любители приключений. Под этой фотографией были слова: «Оставайся голодным. Оставайся глупым». Они выходили из игры, и это было их прощальным посланием. Оставаться голодным. Оставаться глупым. Я всегда желал этого для себя. И теперь, когда вы выпускаетесь из университета, чтобы начать все по-новому, – я желаю этого вам. Оставайтесь алчущими. Оставайтесь безрассудными. Большое вам спасибо. Источник Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Греческо-английский словарь, изданный впервые в 1843 году под редакцией Лиделла и Скотта , охватывает период с 800 года до Р. Х. по 600 год по Р. Х., учитывая практически все произведения всех авторов за этот период. Его создание опирается на мощную традицию европейской классической филологии (первый греческо-английский словарь был составлен Дж. Пикерингом еще в 1826 году). Словарь Лиделл-Скотта задумывался как справочник для гимназий и университетов, где преподавался древнегреческий язык. Лиделл и Скотт в создании словаря опирались на самый авторитетный в то время словарь Франца Пассова. Однако, проходя правки перед каждым переизданием (всего переизданий было девять, последнее в 1940 году под редакцией Стюарта Джонса, которое Оксфорд выпустил в 1996 году), он стал вполне современным, поскольку в нем учтены последние достижения европейской классической филологии. В нашей работе он используется как справочник в трудных случаях, когда значения греческо-русских словарей не укладываются в контекст . Самым ценным справочником при чтении святоотеческих текстов является греческо-английский словарь, изданный в дополнение к словарю классического языка Лиделл-Скотта в Оксфорде в 1961 году: «Greek Patristic Lexicon» под редакцией Г. Лампа . Над словарем трудились и лингвисты из группы сотрудников Дж. Стюарта, редактировавшего словарь Лиделл-Скотта, и богословы из Теологического колледжа в Каддесдоне (Cuddesdon Theological College), и даже группа студентов богословского отделения колледжа Виклифа (Wycliffe Hall), возглавляемая профессором Н. Кингом. Словарь охватывает хронологический период с I по IX век по Р. Х., в нем учтены тексты авторов от священномученика Климента Римского и мужей апостольских до преподобного Феодора Студита и других авторов эпохи иконоборческих споров. Как сказано выше, Лексикон разрабатывался как дополнение к девятому изданию словаря Лиделл-Скотта, поэтому лексика текстов Нового Завета, представленная в этом словаре, в Лексикон не включалась. С другой стороны, Ламп учитывает тексты, выходящие за хронологические рамки с I по IX век по Р. |
| Удовлетворённые экскурсией молодые пошли пообедать в ресторан «Нева». Ресторан старый, видно, не ремонтировался со времён революции. Для начала заказали самое лёгкое и быстрое — бульон с пирожками. Им ответили: «Пирожков нет». Но за соседний стол несут пирожки. — «Как же нет? Вон на тот стол принесли пирожки». — «Их заказали раньше». Молодые, конечно, не знали, что нужно везде давать «на лапу». Везде и всюду заказывали киевские котлеты. Они были вкусными и всегда имелись в меню. Цыплёнка табака Катя боялась есть из-за раздробленных косточек. Не дай Бог, если косточка застрянет в горле. Терять драгоценное время на больницу, чтоб вытащить косточку, совсем не хотелось. Каждая минута должна быть использована с пользой. Вечером Катя с огромным интересом рассказывала родителям по телефону о своих впечатлениях, планах заполнить недостающие сведения по истории, русской культуре, православной христианской веры. Все пробелы в знаниях Кате удалось заполнить. Следующим утром, взяли экскурсию в Павловск. Как только они попали под своды Итальянского зала, Катя моментально оказалась во власти замечательных создателей этого изумительного дворца: Ч. Камерона, В. Бренны, Дж. Кваренги, А. Воронихина, К. Росси. После грандиозного размаха Зимнего дворца – Павловск показался маленьким и уютным, один зал за другим поражал своей красотой и изяществом. Жизнь царской семьи в этом очаровательном дворце можно было легко представить, и Катя буквально видела – как проходили парадные обеды в Тронном зале, как Мария Фёдоровна, совершая свой утренний туалет, пользовалась подарком Марии Антуанетты, состоявшим из зеркала, щёток, расчёсок, коробочек для пудры, румян и остальных принадлежностей (весь набор был сделан из чистого серебра). Павловск оставил в памяти Кати неизгладимое впечатление. – Катюша, ты не устала? – О нет, разве можно устать от увиденного! Ты знаешь, Андрей ведь в принципе нас учили в субботней школе истории России, но это была холодная информация, а реальное посещение памятников архитектуры, культуры, истории, уносят нас в совершенно иной мир, мы можем прикоснуться ко всем историческим персонажам, мысленно, сердцем и душой. Знаешь, Андрей, я вспомнила случай из моего детства. Я росла очень эмоциональным ребенком. Я увидела фильм «Мария Стюарт» и под впечатлением этого фильма я шла по улице в зимнем пальто и зимней шапочке, мне было лет 8–9. Мороз был лютый, помню, как мои ресницы заледенели, и на них образовались снежинки. Всю дорогу я думала о судьбе Марии Стюарт и плакала, от этого замёрзших снежинок на моих ресницах становилось больше и больше. Я прожила этот фильм своим сердцем, я растворилась в этой истории полностью до такой степени, что даже сейчас я смогу заплакать. |
|
|
