| Доселе между русскими рукописями мы имели не много таких, которые предлагали бы нам несомненный переход от отдельных тератологических фигур к сплетениям в наших орнаментах XIII и XIV вв. Из них наиболее видное место занимает Юрьевское Евангелие 1120–1128 гг., а также частью Евангелие Добрилово 1164 г., обе рукописи вместе с тем интересные и по очевидной примеси элемента византийского к тератологическому. Смотри у г. Бутовского табл. XIX–XXI, XXIII–XXIV. Панданом, или дружкою, к этому нашему орнаменту служит болгарский из Орхидской Псалтири 1186–1196 гг., в библиотеке Болонского университета; см. у г. Стасова табл. IV. Замечательно, что оба выведены только киноварью без всякой другой раскраски, и Юрьевский и Охридский. Для полнейшего перехода к нашей орнаментике XIII–XIV вв. не доставало нам в ранних русских рукописях заставки с двумя птицами или какими-либо чудовищами, сильно переплетенными в решетке из ремней или же из змеиных хвостов, спутанных извитиями и узлами, именно той самой заставки, которая во множестве вариантов господствует у нас в сказанных столетиях. См. у Бутовского в таблицах XXXIII, XXXVI (см. выше, рис. 34), XXXVII, XXXVIII (трижды), XLII (см. выше, рис. 37), XLIII, XLIV (см. выше, рис. 39), XLV, XLVII и XLIX(дbaжды). В последней таблице – две таких заставки, одна под другой, из которых верхнюю приложил Виолле-ле-Дюк на табл. IX, при стр. 80, в своем сочинении L’artrusse, 1877. Общая основа этого орнамента в его главных, характеристических очертаниях одинаково принадлежит и Востоку, и Западу. Сличите. Например, у Вествуда в названном выше издании, в самом конце книги, между тремя добавочными таблицами, на 2-ой и особенно на 3-й (рис. 52) почти такой же орнамент раннего романского стиля, как и в указанной тотчас нашей заставке XIV в. Слич. также (рис. 53) у Комона на капителях романско-германского стиля на стр. 132, в его Abécédaire, по 3-му изданию 1854 г. И замечательно, что недостающая в Юрьевском Евангелии заставка, которая могла бы служить предвестием нашей орнаментации XIII–XIV вв., как раз встречается в той же Охридской Псалтири, и притом очень согласная в общих очертаниях с указанной выше заставкой у Бутовского в таблице XLIX. Затем, подобная же заставка со следами большого архаизма встречается в письменности сербской XIII в., именно в Шестодневе Иоанна экзарха Болгарского 1263 г., у г. Стасова в таблице XIX (см. выше, рис. 32). |
| В Святославовом Сборнике имя Спасителя написано всеми буквами три раза, а сокращенно, но с двумя гласными буквами в начале, четыре раза. 103. В точном снимке из Юрьевского Евангелия, написанного между пятьсот тридцать четвертым и пятьсот двадцать четвертым годом до патриаршества Никона, в каких словах имя Спасителя изображено сполна всеми буквами? «И нарече имя Ему Иисус» ( Мф. 1:25 . В Юрьев. Евангел. лист 212 в снимке 2). 104. В Юрьевском Евангелии имя Спасителя сколько раз написано всеми буквами, и сколько раз сокращенно, но с двумя гласными буквами в начале? В Юрьевском Евангелии имя Спасителя написано всеми буквами одиннадцать раз, а сокращенно, но с двумя гласными буквами в начале, триста шестьдесят раз. 105. В точном снимке из Мстиславова Евангелия, написанного более чем за пятьсот лет до патриаршества Никона, в каких словах имя Спасителя изображено сокращенно, но с двумя гласными в начале? «Глагола ему Иисус: аще хощю, да т пребывает ( Ин. 21:22 . В Мстисл. Еванг. лист 26, в снимке 1). «Стояаше Иисус и зваше глаголя» (В Мстисл. Евангел. лист 26, в снимках 1). 106. В Мстиславовом Евангелии имя Спасителя сколько раз написано всеми буквами и сколько раз сокращенно, но с двумя гласными буквами в начале? В Мстиславовом Евангелии имя Спасителя написано всеми буквами семь раз, а сокращенно, но с двумя гласными буквами в начале, более семидесяти шести раз. 107. В точном снимке с нотной Служебной минеи за ноябрь, писанной за пять столетий до патриаршества Никона, в каких словах имя Спасителя изображено всеми буквами? «Мученика въпиюща Ти: слава Ти, слава Ти, Иисусе, Сыне Божии» (В минеи лист 138 на обор., в снимках 9). 108. В нотной Служебной минеи за ноябрь имя Спасителя сколько раз написано всеми буквами? В нотной Служебной минеи за ноябрь имя Спасителя написано всеми буквами четыре раза. 109. В точном снимке с нотного крюкового Стихираря, писанного за пять столетий до патриаршества Никона, в каких словах имя Спасителя изображено всеми буквами? «Господу Иисусу рожьшюся от святыя Девича» (В Стихир. лист 83 в снимках 6). |
| Генерал-сунер-интендент является органом надзора за пробстами, проповедниками и кандидатами духовенства; оп посвящает, а когда местныя обстоятельства дозволяют, и вводит в должность проповедников своегс консисториальнаго округа, совершает освящение церквей руководит испытаниями кандидатов на должности приходских проповедников 113 . Генерал-супер-интенденты, за исключением Московского, ежегодно собирают пробстов и проповедников своего консисториального округа на евангелическо-лютеранский. Синод или общее духовное совещание, с целью взаимного усовершенствования посредством обмена мыслей и местных наблюдений. Собрания Синода продолжаются не больше 8-ми дней, при чем председательствует генерал-супер-интендент округа 114 . Консисториальные округа подразделяются на пробстские, в которых подчиненные генерал-супер-интендентам и консисториям духовные должностные лица, под названием пробстов, ведут надзор за большим или меньшим числом евангелических приходов и их проведниками. В приходах дело пастырства ведется проповедниками, а управление церковным имуществом принадлежит церковным советам, коллегиям и конвентам, или же, в некоторых местах, церковным попечительствам. – Для надзора за действиями приходских советов, конвентов и попечительств существуют главные церковные попечительства, состоящие каждое из председателя и двух членов – одного светского и одного духовного. Высший надзор за управлением имуществами евангелическо-лютеранской церкви принадлежит евангелическо-лютеранской генеральной консистории 115 . Протестантские приходские проповедники избираются из лиц, кончивших курс наук на богословском факультете Дерптского (ныне Юрьевского) или Гельсингфорского университета и, кроме того, выдержавших в консистории два испытания (pro venia concionandi и pro ministerio). Иностранцы не могут занимать должности пасторов, без предварительного принятия русского подданства. Замещение праздной вакансии приходского проповедника принадлежит или короне, или патрону, или самой приходской общине 116 . |
| После удачно выдержанного экзамена кандидат обыкновенно определяется на год („практикантский“ или „практический год“), без всякого определенного содержания, в помощники к пастору, избираемому самою консисторию. Но если проповедническая деятельность этого кандидата, в приходе окажется не вполне отвечающею правилам евангелическо-лютеранского исповедания, то консистория вправе продлить срок его практикантского испытания. Те же из кандидатов лютеранского духовенства, которые на первом испытании в консистории (pro venia concionandi) не получили отзыва, что обладают отличными познаниями, допускаются к „практическому году“ испытания не по выдержании лишь обоих экзаменов (pro venia concionandi et pro ministerio), а непосредственно по окончании первого экзамена, главным образом, с целью узнать их образ мыслей и убедиться в их нравственности (ст. 397–399. 876), Профессоры богословских наук в Юрьевском и Гельсингфорском Александровском университетах могут проповедовать с кафедры без особых свидетельств от консистории pro venia concionandi но для получения права занять место проповедника или пастора в приходе и они также приглашаются на духовную беседу (colloquium) в полном собрании надлежащей консистории. Что касается студентов богословия этих университетов, то, в течете последняя года обучения их, им дозволяется, для испытания и приобретения навыка, проповедовать в кирке какого-либо прихода, с тем однако же, чтобы концепт проповеди каждый раз ими был предварительно представляем на рассмотрение приходского проповедника или пастора и им одобрен. 2 . Замещение проповеднических или пасторских вакансий (ст. 403–425). Когда освобождается в каком либо лютеранском приходе проповедническая вакансия вследствие смерти занимавшего ее пастора, то приходские старшины (церковные старосты) и родственники умершего обязаны немедленно заявить о том местному пробсту или же, где нет пробстов, генерал-супер-интенденту, который в свою очередь доносит о том же окружной консистории, а окружная консистория-министерству внутренних дел, чрез генеральную консисторию. |
| Страница пользователя LiMan Я инженер, программист, майор запаса, юрист, литератор. Автор многих статей и выступлений на научно-практических конференциях. Для меня высшими ценностями являются: Бог, Отечество, семья и человек, живущий по совести. С 2018 г. занимаюсь преимущественно литературной и иной творческой работой, свои произведения публикую под псевдонимом Владимир Лиман. Все мои творческие проекты некоммерческие: произведения издаются малыми тиражами за свой счёт и распространяются бесплатно или предлагаются для безвозмездного использования. Ниже указаны основные проекты последних лет. Автор книги " Жить по совести - национальная идея для России " , подаренной примерно 400 известным людям и организациям в нашей стране, а также в Белоруссии и Казахстане. Вёрстка книги выложена в сети Интернет. Автор сборника стихов " Ночь накануне зари " . Автор слов и музыки " Марша вертолётчиков " , принятого для использования в Минобороны, МЧС, ФСБ России, Росгвардии. Автор слов гимна " Слава Отчизны. Ученический гимн " , написанного для исполнения на музыку Gaudeamus igitur и предлагаемого в качестве подарка светским и православным образовательным организациям в России. В продвижении использования этого гимна для воспитательной работы в образовательных организациях хотел бы получить любое возможное содействие. Автор большой сказки в стихах (более 3100 стихотворных строк и 750 авторских примечаний) для больших и маленьких " Наташа-краса и Серый Вовк " , написанной в стиле русских народных сказок с позиций православия и иных наших традиционных духовно-нравственных ценностей. Книга готовится к изданию в 2024 г. с иллюстрациями в стиле И.Я. Билибина и с элементами художественного оформления в стиле Юрьевского Евангелия. Некоторые мои публикации можно посмотреть на сайте iarex.ru, найдя эксперта Лимана Владимира. Выбрать файл Сохранить Закрыть 16.12.2023 214 Главный редактор — А.Д.Степанов Учредитель Региональная общественная организация содействия объединению русского народа " Русское Собрание " , Москва Телефон: +7 (812) 950-92-09 Свидетельство о регистрации СМИ в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Эл ФС77-69161 от 29.03.2017 г. 18+ |
| С этими пожеланиями-установками я и начал искать единомышленников. Они помогали формировать состав редколлегии и попечительского совета этого нового для новой России издания. Владыку по широте его воззрений не смутило, что редколлегия включила в число авторов и тех, кто не был в Православии ортодоксом. И когда я это понял – как же было не просить оказать издательству честь и войти в состав духовных вождей издания, в попечительский совет. Он осчастливил нас согласием. И мы выпустили 8 томов с именами на переплете – Н. Бердяева , А. Горского, Н. Сетницкого, Л. Карсавина, П. Новгородцева, В. Розанова , Н. Федорова, Л. Шестова. Увы, не 20 томов, как было задумано. Не вышли и труды С. Булгакова . Мне не хотелось погружать Владыку в перипетии краха идеи этого издания. Сказал ему кратко: «Денег на продолжение нет» (такие приговоры стали естественным завершением проектов многих издательств в новых экономических условиях). Он примолк и лишь негодующе задвигал усищами (была у него такая привычка). .. .Еще одно славное соучастие Владыки в светском книгоиздании – «Евангелие в красках Палеха». Оно увековечено предтитульной – торжественной – страницей книги, где было напечатано: «Издатели сердечно благодарят митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима за содействие...» Это сувенирное издание с красочными иллюстрациями в стиле Палеха, с изысканным макетом и превосходным, на мировом уровне качеством полиграфического исполнения (московская типография!) – вышло в 1995-м. Сразу же успех: презентация в Свято-Даниловом монастыре с речью Святейшего Патриарха Алексия II, церковные награды художникам и издателям, отклики журналистов и Государственная премия. Так Владыке вместе с другими консультантами – митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием и епископом (ныне архиепископом) Истринским Арсением – довелось пособлять и в конце концов благословить необычные деяния художников и издателей. Необычные потому, что книга явилась первым живописно-иллюстрированным изданием с участием древней иконописной школы Палеха. Молодым еще художникам во главе с Борисом Кукулиевым понадобилось возвыситься над давно и профессионально хорошо усвоенными навыками творить ходовые шкатулки со светскими сюжетами. Они не просто погрузились в познание таинств Палехской иконописи, кои были начисто утрачены в советские годы, они осознали, что становиться копиистами никак нельзя: надо было найти ту тончайшую творческую грань, которая бы воссоединяла старую традицию с новыми веяниями. Надо было искать такие сюжеты, чтобы и не повторять привычных, и не становиться псевдоноваторами. При этом и художники, и издатели отлично знали, что Патриархия не потерпит никакого произвола в изобразительных толкованиях канонов главной книги христиан. Сколько же потребовалось душевных мук, чтобы решиться на какое-то дерзание: что-то отвергать, в чем-то утверждаться. Ясное дело, что творцы нуждались не столько в цензуре, сколько в чутком слове: когда поддержать, а когда и подтолкнуть к взыскующей самооценке. |
| И против этого объяснения толстовство выставляет возражение, или лучше, своим взглядом на жизнь старается уничтожить самую возможность такого разъяснения. По доктрине толстовства, важно не то, стоит ли заботиться о прогрессе или о смысле жизни, а то, чтобы исполнять волю давшего нам жизнь, волю «Хозяина». Евангельское решение вопроса, говорит Толстой, «с особенною яркостью и силой выражено в притче о виноградарях. Виноградари вообразили себе, что сад, куда они были посланы для работы на хозяина, был их собственностью, что все, что было сделано в саду, было сделано для них, и что их дело только в том, чтобы наслаждаться в этом саду своею жизнью, забыв о хозяине и убивая тех, которые напоминали им о хозяине и об обязанностях к нему. Как те виноградари, так и теперь почти все люди живут в нелепой уверенности, что они сами хозяева в своей жизни, что она дана для их наслаждения. А ведь это, очевидно, нелепо. Ведь если мы посланы сюда, то по чьей-нибудь воле и для чего-нибудь. А мы решили, что мы как грибы: родились и живем только для своей радости, и ясно, что нам дурно, как будет дурно работнику, не исполняющему воли хозяина. Воля же хозяина выражена в учении Христа. Только исполняй люди это учение, и на земле установится царство Божие, и люди получат наибольшее благо, которое доступно им. В этом все. Ищите царства Божия и правды его, а остальное приложится вам. Мы ищем остального и не находим его и не только не устанавливаем Царства Божия, но разрушаем его культурными учреждениями». Но это решение толстовством вопроса о смысле жизни представляет собою ряд произвольных и ничем не связанных утверждений. Откуда можно заключить, по простому здравому смыслу, что люди на землю посылаются кем-то и для чего-то? Все это нужно еще доказать. И затем, если жизнь есть, по толстовству, служба Богу, наградой за которую бывает одинаково для всех смерть, то лучше видеть и в смерти, и в жизни необходимость природы, чем службу какому-то неизвестному хозяину, который ни для смерти, ни для жизни не спрашивает ни у кого согласия. |
| Предмет «разговоров», происходящих за границей, на одной из вилл, «глядящихся в лазурную глубину Средиземного моря», указан в заглавии – война, прогресс и конец всемирной истории. Рассматривается этот предмет, или эти предметы, с точки зрения одного коренного вопроса: есть ли зло только естественный недостаток, несовершенство, само собою исчезающее с ростом добра, или оно есть действительная сила, посредством соблазнов владеющая нашим миром, так что для успешной борьбы с нею нужно иметь точку опоры в ином порядке бытия? В предисловии автор ясно указывает полемическую цель своей книги против проповеди мнимого царства Божия и мнимого евангелия, под чем он разумеет толстовство, которое, по словам автора, напускает туман на связанные с вопросом о зле жизненные стороны христианской истины. «Много лет тому назад, говорит автор, я прочел известие о новой религии, возникшей где-то в восточных губерниях. Эта религия, последователи которой назывались «вертидырниками», или «дыромоляями», состояла в том, что, просверлив в каком-нибудь темном углу в стене избы дыру средней величины, эти люди прикладывали к ней губы и много раз настойчиво повторяли: изба моя, дыра моя, спаси меня! Никогда еще, кажется, предмет богопочитания не достигал такой крайней степени упрощения. Но эти люди, дико безумствуя, никого не вводили в заблуждение: про избу они так и говорили: изба и место, просверленное в ее стене, справедливо называли дырой. Но религия «дыромоляев» скоро испытала «эволюцию» и подверглась «трансформации». И в новом своем виде она сохранила прежнюю слабость религиозной мысли и узость философских интересов, прежний приземистый реализм, но утратила прежнюю правдивость: своя изба получила теперь название «царства Божия на земле», а дыра стала называться «новым евангелием», и что всего хуже, различие между этим мнимым евангелием и настоящим совершенно такое же, как между просверленною в избе дырой и живым и целым деревом, – это существенное различие новые евангелисты всячески старались и замолчать, и заговорить... «В этих словах Соловьев не историческую или «генетическую» связь между первоначальной сектой «дыромоляев» и проповедью графом Толстым мнимого царства Божия и мнимого евангелия утверждает, но устанавливает, что по отрицательности и бессодержательности эти «мировоззрения имеют много тождественного у себя. Хотя «интеллигентные» «дыромоляи» и называют себя не «дыромоляями», говорит Соловьев, а христианами, а проповедь свою называют евангелием, но христианство без Христа и евангелие, т. е. благая весть, без того блага, о котором стоило бы возвещать, именно без действительного воскресения в полноту блаженной жизни, – есть такое же пустое место, как и обыкновенная дыра, просверленная в крестьянской избе». |
| Православное учение заключает в себе учение об окончательном своем идеале, о царстве славы, о торжестве добра над злом, о будущем блаженстве, которое наступить в этом царстве после кончины мира. Какой же окончательный идеал дает своим последователям Толстой? В последнем романе Толстого «Воскресении» есть попытка указать такой идеал. Толстой выставил фарисейски-мертвую фигуру англичанина, также мертво проповедовавшего «глаголы жизни вечной», и результаты от такой проповеди – наглый смех рабочих над «Словом жизни», не возбудивший в сердце Нехлюдова, воскресающего героя Толстого, никакого возмущения ни на мертвенную проповедь англичанина, ни на животный цинизм каторжных; он сам на стороне этих людей, хохочущих над словами Евангелия. В его жалобе – эгоистической семьи, приличной человеческой жизни – тот же ответ англичанину одного из каторжников: «если бы сам попробовал (подставить щеку)! Не сон ли это души вместо воскресения, справедливо замечает Мережковский. Л. Толстой, по-видимому, не оставляет в этом сомнения. Нехлюдов у него ходит за англичанином, как во сне, садится на скамью машинально и также машинально открывает Евангелие и после (машинального?) прочтения 18 гл. Мф. воскресает, по словам Толстого, «засыпая», потому что «ему и делать больше нечего». «Давно не испытанный им восторг охватил душу и он (Нехлюдов) понял, что исполняй люди это учение и на земле установится Царствие Божие, и люди получат наибольшее благо, которое доступно им, понял все это и воскрес». «Но что же собственно произошло в Нехлюдове»? – спрашивает Мережковский, а с ним и всякий читавший роман Толстого и вдумывавшийся в воскресение Нехлюдова. Какой же восторг? «Именно религиозного восторга ни капли; таким же холодом, «тлетворным духом» веет от умствований Нехлюдова над притчей о виноградарях, о Хозяине и Работнике, как и от практических правил американца Симонсона «для топки печей с наименьшей тепловой энергией», или от мерзостного воляпюка англичанина – «апостола русских варваров. Чем утолил Нехлюдов свои угрызения и свой стыд в деле Масловой, чем заглушил хохот каторжных над словами Евангелия»? Если весь роман направлен был к тому, чтобы показать, как Нехлюдов постепенно умирает, засыпает – на основании последних, самых слабых и незначительных во всем произведении, семидесяти строк, мы должны поверить, что он всё-таки воскрес? – Или совершилось тут чудо Божие, подобно воскрешению мертвеца Лазаря? «Благодать», как сказали бы верующие, сошла на Нехлюдова? Но Толстой сам не верит в такие чудеса». И, хотя он и уверяет на 70 строках, что Нехлюдов все-таки воскрес, всякий правдивый читатель не видит этого воскресения, а, напротив, догадывается, чувствует, что от Нехлюдова, как от четырехдневного мертвеца, «уже смердит», и что никогда не выйдет он из гроба. |
| Представителем толстовства в «разговорах» является князь – слишком всем известный, «отменный» тип интеллигентных «дыромоляев» – проповедников пустоты. Занятой изданием «просветительных» книжек для народа и настолько поглощенный делами евангельской проповеди, по словам одного из собеседников, что ему уже не остается времени поразмыслить о Христе или об антихристе, выдающий себя и своих за настоящих христиан и даже христиан по преимуществу, не имеющий духа Христова, говорящий «высокие» слова и рассуждающий буквально словами своего учителя и убегающий от серьезных религиозных рассуждений и споров, он представляется одним из тех многочисленных, изломанных и несчастных сектантов, порвавших со всем своим историческим прошлым, с любовью к родине и ближним, которых породило толстовство среди нашей интеллигенции, и которые с религиозною пустотою толстовства потеряли и всякую жизнерадостность, довольство, веселость и благодушие. В первом разговоре воззрения толстовства оспариваются, главным образом, от лица генерала, который в своих воззрениях на предмет «разговоров» стоит на религиозно-бытовой точке зрения, и который, по собственным своим словам, после Бога и России, ничего так не любит, как военное и, в частности, артиллерийское дело. «Спокон веков и до вчерашнего дня, говорит он, всякий военный человек-солдат или фельдмаршал, все равно, – знал и чувствовал, что он служит делу важному, не полезному только или нужному, как полезна, напр., ассенизация или стирка белья, а в высоком смысле хорошему, благородному, почетному делу, которому всегда служили самые лучшие, первейшие люди, вожди народов, герои. Это наше дело всегда освящалось и возвеличивалось в церквах, прославлялось всеобщею молвой. И вот в одно прекрасное утро мы узнаем, что все это нам нужно забыть, и что мы должны понимать себя и свое место на свете Божием в обратном смысле. Дело, которому мы служили и гордились, что служим, объявлено было делом дурным и пагубным: оно противно оказывается Божиим заповедям и человеческим чувствам, оно есть ужаснейшее зло и бедствие, все народы должны против него соединиться, и его окончательное уничтожение есть только вопрос времени... Как же нам теперь быть? Чем я, т. е. всякий военный, должен себя почитать и как на самого себя смотреть: как на настоящего человека или как на изверга естества?.. До вчерашнего дня я знал, что я должен поддерживать и укреплять в своих войсках не другой какой-нибудь, а именно боевой дух, – готовность каждого солдата бить врагов и самому быть убитому, – для чего непременно нужна полная уверенность в том, что война есть дело святое. И вот у этой-то уверенности отнимается ее основание, военное дело лишается своей, как это говорят по-ученому, «нравственно-религиозной санкции». Это сделало толстовство своим взглядом на войну, как на простое убийство и на военную службу, как на подготовление к убийству. |
|
|
