| В этом образе толстовство произвольно видит высшую норму отношений между человеком и Божеством, произвольно выкидывая из евангельского текста самое существо его – указание на Сына и Наследника, в Котором живет истинная норма богочеловеческого отношения. Толстовский «Хозяин» не настоящий хозяин, а самозванец: требуя от других добра, он сам никакого добра не делает и, налагая обязанности, но не проявляя любви к людям, он подлинно, есть не иной кто, как бог века сего. И толстовцы принимают выдуманный Толстым образ ловкого самозванца за настоящего Бога, принимают по искреннему заблуждению, потому что, действительно, трудно разобрать в чем дело, и понять обманчивость и соблазнительность этой личины добра. Действительно доброе дело для Царства Божия есть действительная победа над злом, победа воскресения над смертью. Только этим открывается действительное царство Божие, а без этого оно есть лишь царство смерти и греха и творца их дьявола. Воскресение – не в переносном смысле, а в настоящем – вот, так сказать, документ настоящего Бога. Толстовство объявляет факт воскресения Господа нашего Иисуса Христа и основанную на нем надежду нашего воскресения – мифологией. Но разве признание толстовством силы добра и его будущего торжества на земле не есть та же вера, та же «мифология», только не проведенная последовательно до конца, а остановленная, вопреки логике, в начале пути? «Раз я верю в Добро и в его собственную силу, и в самом понятии этой силы утверждается ее существенное и безусловное превосходство, то я логически признаю такую силу неограниченною (пределами только нравственной сферы), и ничто не препятствует мне верить в истину воскресения, засвидетельствованную исторически. Вера в воскресение Христа есть, следовательно, та разумная вера, против которой и со своей точки зрения толстовство ничего не может сказать. Итак, если добро победит зло, крайнее его проявление – смерть в грядущем воскресении всего человечества, то здесь, на земле, не престающая борьба и торжество зла над добром чем окончится и чем выразится, разрешится? Христианство отвечает – пришествием антихриста. |
| И наш автор-гомилет изобличает несостоятельность своей теории своею непоследовательностью: после обстоятельных и длинных рассуждений о преподавании Закона Божия в начальных школах, он ограничивается несколькими строками по вопросу о преподавании Закона Божия в средних и высших учебных заведениях: почему же? почему бы ему не заняться методами чтений по богословию в университетах и академиях?.. За исключением из каждой части гомилетики г. Юрьевского содержания с принципиальным характером, или повторяющегося в разных частях или незаконно приуроченного к какой-нибудь одной части, и содержания хотя с частным характером, но неуместного в гомилетике, – за этим исключением что останется во всех частях этой гомилетики? Достаточно для одного параграфа, но слишком мало для целой науки... Гомилетика есть наука характера принципиального... Между прочим она должна выяснить и обосновать принцип народности и современности проповеди, но частное применение вытекающих из этого принципа видов проповеди она должна предоставить свободному благоразумию проповедника. Если современная педагогика говорит о необходимости дать место личному творчеству и вдохновению учителей, то проповедника ли Слова Божия стеснять дробными гомилетическими правилами?.. Но неужели проповедник не должен сообразоваться с правилами педагогики, словесности, с правилами выразительного чтения? неужели он должен быть только простым как голубь и не должен быть мудрым как змей? Пусть сообразуется. Но пусть этого требуют от него педагогика, словесность, а не гомилетика; пусть последняя не принимает правил педагогики, словесности, выразительного чтения в себя, не придает пм своего авторитета, пусть она с своей стороны предполагает в проповеднике живого человека, пусть она с своей стороны дает ему свободу по отношению к этим правилам. Евангелие требует от нас голубиной простоты и змииной мудрости, но научает оно только голубиной простоте... Так и гомилетика. Она не защищает проповедника от требований педагогики и словесности; но лишь только она сама наполнится правилами этих наук, она необходимо сделается схоластическою и за чуждыми ей правилами забудет сущность и дух проповеди... На практические нужды здесь нельзя ссылаться. Ведь миссионер, отправляющийся в Китай, должен знать китайский язык, однако не дело гомилетики обучать его китайскому языку. Также не должны иметь в ней места методика Закона Божия, или история языческих религий, обличительное богословие, история и обличение раскола... |
| О самом Владыке у его могилы можно услышать самые невероятные вещи: что он был последним истинным борцом с ИНН, что он чтил Ивана Грозного, Распутина и т. п. Все это, разумеется, вымысел. За два прошедших года вид Владыкиной могилы неоднократно менялся: неудачные портреты и фотографии, безвкусные цветники, а то и зеленый коврик для вытирания ног вместо травы на самой могиле, замена деревянного креста тяжеловесным гробоподобным памятником, — во всем этом чувствуется какая–то нехорошая, нервная суета, отсутствие мирного духа, а главное — полное незнание вкусов самого Владыки. Не имея возможности влиять на ситуацию и не желая вступать в состязание за право ухаживать за этой могилой, на всякий случай передаем, что слышали от него сами: лучшим «убранством» могилы Владыка считал холмик, поросший травой. Наверное, уместно было бы также посадить в пределах ограды снежноягодник — его любимый кустарник. Из памятников ему нравились скульптурные изображения аналоя с Евангелием, какие в старину нередко ставили на могилах священнослужителей. Может быть, — пусть не сейчас: когда–нибудь, когда страсти улягутся и муть осядет, — могила все–таки будет оформлена в его вкусе. Эту поездку почему–то стало принято выставлять как особенное, чудесное, чуть ли не главное событие в жизни Владыки. Конечно, в том, что последнюю свою пасхальную службу он служил в главном храме страны, видится некий «знак Божьего благоволения», но подобных знаков в его судьбе было множество, это лишь один из многих. К современным же «паломничествам» в Иерусалим Владыка всегда относился несколько скептически и эту поездку воспринял исключительно как ответственное поручение — не более того. Надо сказать, что неоднократно звучавшие, а в последнее время и опубликованные воспоминания больничного руководства о пребывании Владыки в госпитале производят двойственное впечатление: хорошо, конечно, что они так его почитают, однако, на наш взгляд, честнее было бы признать очевидную врачебную неудачу, чем прикрывать ее умиленными рассуждениями о праведности скончавшегося пациента. |
| В некоторых церковных школах принят двухгодичный цикл обучения: через два года дети, получив отметки и справку об окончании, считаются закончившими курс приходского обучения. Такая практика не может быть одобрена. Необходима постоянная, а не двухгодичная работа по обучению детей и подростков, их религиозному и нравственному воспитанию. Для старших классов можно углубить и активизировать изучение Евангелия , организовать кружки, беседы на разнообразные темы, особенно о нравственности, о богослужении, обучение чтению на церковнославянском языке, пению и так далее. Важно, чтобы человек оставался при церкви и в Церкви. Девочки с удовольствием занимаются вышиванием, шитьем покровцев, богослужебного облачения и так далее. Как приятно бывает юным мастерицам видеть священника на Пасху в сшитой ими фелони или вышитые ими покровцы. Для мальчиков следует создавать кружки (учитывая конкретные условия того или иного прихода и храма): столярный, плотнический, резьбы по дереву и камню, кузнечный. При многих церковных школах создаются детские хоры. Отдельные из них по своему профессиональному уровню уже способны выступать с концертными программами. Такие хоры требуют к себе не столько профессионального, музыкального внимания, сколько духовно-молитвенного. Дети должны чувствовать, что их пение — это молитва, помогающая молиться пришедшим в храм. Очень осторожно следует вводить мальчиков в алтарь. Вход в алтарь должен быть благоговейным; до алтаря необходимо духовно дорасти. Следует опасаться привыкания к алтарю подростков, что чревато фарисейским отношением к религии. По рассказам митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима на втором Московском семинаре катехизаторов, его отец не вводил своих сыновей в алтарь из-за боязни обвыкания. Важен и морально-религиозный настрой в детских церковных хорах. Задача любого церковного хора (лика) — молитва и помощь в молитве присутствующим в храме. Между песнопениями нельзя допускать на клиросе разговоры, что часто наблюдается в профессиональных хорах, а иногда и в детских. |
| С этими именно мыслями она и благословляет оружие и молится о победе, потому что имеет в виду людей, как нравственно-несовершенных, согласно с чем и сам Толстой заметил как-то раз, что «Христос учит не ангелов, а людей, живущих животною жизнью, т. е. сказать по-христиански людей, падением омрачивших в себе образ Божий» 16 . Мы не только изложили и пояснили на примерах толстовское понимание заповеди о непротивлении злу, но и противопоставили ему христианское и научно-богословское толкование этой заповеди. На этом, строго говоря, и можно было бы покончить сравнение двух различных толкований одной и той же евангельской заповеди, если бы на оценку нравственных действий человека не имели влияния те побуждения, какими руководится он, совершая те или другие действия. Вопрос о побуждениях имеет решающее значение не только при оценке отдельных действий человека, но и целых нравственных систем, определяющих его деятельность. В этом отношении высота и осуществимость всякого нравоучения зависят не столько от самого содержания его или правил нравственности, сколько именно от побуждений, в основе их лежащих. Сознательно зла никто из нравоучителей исповедовать не станет. На всём многовековом пространстве истории нравственной философии нашёлся только один убеждённый и откровенный проповедник зла это прославленный (недавно умерший) философ Ницше, духовная нормальной которого находится под сильным сомнением. Недаром же им интересуются не столько психологи, сколько психиатры, в роде известного Юрьевского профессора Чижа. Всякий здравомыслящий человек согласится с тем, что труд, например, лучше праздности, что воздержание лучше разврата. Но одно дело сказать: трудись, потому что иначе обеднеешь, и совсем другое сказать: трудись, потому что праздность есть мать всех пороков, омрачающих в человеке чистый образ Божий. По словесному выражению эти правила одинаковы, но глубоко различны по своей мотивировке, а стало быть, по духу вообще. Точно так же и заповедь о непротивлении злу и терпения обид, по словесной форме очень сходная в толстовском и нашем евангелиях, в толстовском и христианском нравоучении, может быть чрезвычайно различна по тем побуждениям, какие там и здесь указываются к исполнению. |
| 46. Ответ на разбор, сделанный И. Д. Мансвентовым на „Греческий Кондакарий”. (В Чтениях в Общ. люб. дух. просв. за 1880 г., 5, отд. 11, стр. 185–206). Разбор проф. И. Д. Мансветова помещен в Прибавлениях к Твор. св. отцов за 1880 г., кн. 2, стр. 482–503. Второй и последний ответь на статью И. Д. Мансветова о „Греческом Кондакария». (В Чтениях в Общ. люб. Дух. просе, за 1880 г. 11, отд. 2, стр. 383–390). Статья И. Д. Мансветова (другая) напечатана была в Приб. к Твор. св. отц. 1880 г., кн. 4, стр. 1055–1069. Исследование о Пандекта Антиоха 11 века, находящемся в Воскресенской Ново-Иерусалимской библиотеке. Москва, 1880. Стр. 134. С таблицею оттиснутых букв, резанных на пальме. Это исследование, на основами И. И. Срезневского , Академией Наук еще в 1863 году было удостоено Демидовской премии. См. Тридцать второе присуждение Демидовских наград, стр. 72–75. При этом имелись в виду вышеупомянутый работы о. Амфилохия над рукописью Пандекта Антиоха. Настоящий труд, так же как и следующий за ним 49, ниже), есть только расширение этих работ. Словарь из Пандекта Антиоха X1 века, Воскресенской Ново-Иерусалимской библиотеки. Москва, 1880. 4°. Стр. 167 и 1 страница опечаток. Печатано в типографии А. Кудрявцевой . Об отзывах из богослужебных древле-славянских книг 11,12,13 веков, болгарских и сербских 113 . (В Чтениях в Общ. люб. дух. просв. за 1880 г. 2, прилож. стр. 1–27. Отд. отт. М. 1880 г. 8°. Стр. 27). С литографированным снимком. Древле-славянская Псалтирь (Псалтирь Симановская до 1280 года), сличенная с рукописными Псалтирями 11–17 в. и старопечатными 15 и 17 в., с греческим текстом 10 в., сличенным с Псалтирью в Синайской Библии , Псалтирью 862 года, Псалтирью 10 в. Воровскою, Псалтирью 10–11 в., с примечаниями. Т. 1–14. Москва, 1880–1881. 4». Стр. 544; 545; 452 и 14–8+288. Т. 3 с 10 таблицами миниатюр, а IV 4-й т. с 6 листами снимков. Издание второе, дополненное молитвами, изображением царя Давида и буквами из Пандекта Антиоха 11 в., Юрьевского Евангелия 1118–28 г. и Ермолая 11–13 в. резанными на пальм. Том 4-й напечатан, кроме того, и без примечаний. М. 1881. Стр. 164. |
| М., 1970. Т. 1. 26-28; 1998. Т. 3 [в соавт. с П. Г. Гайдуковым]. С. 21-22, 115). Это наводит на мысль, что названные наречения состоялись еще до внесения имен Б.-Романа и Г.-Давида в святцы, хотя и были следствием почитания князей-мучеников в рамках княжеского рода. В таком случае установление праздника 24 июля при Ярославе следовало бы расценивать как местную канонизацию внутри Киевской епархии (в к-рую входил Вышгород), а общерус. прославление отнести к 1072 г. Датировка общерус. канонизации 1088 г. (А. Н. Ужанков) выглядит неоправданно поздней и основывается на весьма спорной предпосылке, будто ЧН стало первым житийным произведением о Б. и Г., тогда как СС таковым быть якобы не могло (так думал и С. А. Бугославский); против говорит и упоминание Б. и Г. в перечне святых в берестяной грамоте 906, к-рая стратиграфически приходится на 3-ю четв. XI в. ( Янин В. Л. , Зализняк А. А. Берестяные грамоты из раскопок 1999 г.//ВЯ. 2000. 2. С. 6). Наглядным свидетельством быстрого и повсеместного на Руси распространения церковного почитания Б. и Г. может служить внесение памяти 24 июля в месяцесловы; с кон. XI - нач. XII в. она встречается в них постоянно: в месяцеслове Мстиславова Евангелия (нач. XII в.), Юрьевского Евангелия (1119/28 г.), Добрилова Евангелия (1164 г.) и мн. др. Характерно, однако, что ее проникновение в южнослав. месяцесловы фиксируется не ранее 1-й трети XIII в. (серб. Евангелие - Vat. Slav. 4. Fol. 267: Турилов А. Две забытые даты болгарской церковно-политической истории IX в.//Palaeobulgarica=Старобългаристика. 1999. Т. 23. 1. С. 18. Примеч. 10), что может служить еще одним аргументом в пользу датировки общерус. канонизации Б. и Г. не ранее 1072 г. В древнерус. богослужебных книгах память 24 июля со 2-й пол. XII в. сопровождается знаком креста в круге, отмечавшим главные после двунадесятых церковные праздники. Др. памяти Б. и Г. сильно уступают ей по частотности упоминания. Память перенесения мощей в 1072 г., 20 мая, встречаясь в ряде Прологов XIV-XV вв. (в сохранившихся месяцесловах она отсутствует), затем сливается со значительно более распространенной памятью перенесения в 1115 г., 2 мая, к-рая фиксируется со 2-й пол. |
| 20) Русская письменность с самых первых своих памятников, с XI в., началась переписыванием болгарских оригиналов и затем не переставала подчиняться непосредственному влиянию письменности болгарской и сербской, и таким образом усвоила себе и южнославянский орнамент рукописей, в заглавных буквах и заставках, который в XIVcmoлemuu принял некоторый оттенок самостоятельного русского стиля. 21) Почти все разобранные мною рукописи относятся к письменности Новгородской, начиная с Остромирова Евангелия 1056–1057 г., через Юрьевское Евангелие 1120–1128 г. и Музейное 1270 г. 105, до рукописей XIV в. включительно; так что интересующий нас орнамент следует назвать Новгородским. 22) Новгородская область спаслась от погромов и ига татарщины; потому сохранила памятники и культурные предания старины и уберегла свою национальность от влияния татарского. 23) С другой стороны, сношения Новгорода, а также Смоленска и Пскова, в XII, XIII и XIV столетиях с Ригой, готским берегом и ганзейскими городами, засвидетельствованные и письменными актами, и преданиями и легендами, а также и монументальными памятниками 24 , служили для новгородской культуры проводниками западных влияний, которые должны были оказывать свое действие на более свободное отношение к византийским и южнославянским художественным преданиям и на более самостоятельное их развитие, уже не ограничивающееся рабским копированием. Следы этой самодеятельности очевидны в орнаменте новгородских рукописей XIV в., не смотря на его ближайшее сродство с орнаментом южнославянским. 24) Если южнославянский орнамент составляет восточную отрасль византийского, то Новгородский XII–XIV вв. составляет такую же органическую отрасль орнамента южнославянского или сербо-болгарского. 25) Так как русская письменность в XIII и XIV вв. преимущественно сосредоточивалась в области Новгородской, то орнамент Новгородский можно назвать и вообще русским. 26) Оставаясь верен многовековым преданиям и сохраняя следы византийского и южнославянского стилей, русский орнамент XIV в. представляет некоторые особенности, в которых можно усмотреть черты русского стиля. Довольно бросить для того беглый взгляд на изданные г. Бутовским материалы. |
| Бутовского, табл. XXXV–XLIX. См., например, в рукописи листы: 12 об., 13, 37, 97, 152, 155 об., 157 об. Здесь же обращу внимание на следующие орнаменты. В (рис. 27) – столбик из перевитых ремней, верхний овал из ветви с завитком, а в нижнем овале из корня двух ветвей поднимается на шее человеческая голова, в профиль, в остроконечной шапке, л. 88 об.; еще затейливее буква В – из птицы или грифона, хвост которого извивается змеиными хвостами, а голова тоже человечья, в профиль, и тоже в остроконечной шапке, л. 133 об., 148.Еще тоже В: столбик, в самой середине своей проходит через голову чудовища и выходит из его пасти; к столбику подходит конь, которому и принадлежит собственно эта чудовищная голова, хотя по правилам живописи ни коим образом не прилаживается к его шее; верхний завиток буквы составляет змеиная голова, выпускающая из своей пасти ветвь с листвой, л. 147. Наконец, иконописный стиль сохранился в двух экземплярах буквы Р, столбики которых состоят из переплетенных ремней, а внутри верхнего овала по человеческой голове в царском венце, одна бородатая, другая (рис. 28) юная, безбородая, обе enface, лл. 29 об. и 39 об. 14) Сверх более роскошного сплетения, орнамент XIV в. отличается от рукописей XII и начала XIII в. разнообразием и богатством колорита, именно той гармонией тонов, о которой было сказано выше; тогда как орнамент в Юрьевском Евангелии писан киноварью по белому полю пергамента, а в Добриловом и Музейном 104 частью тоже по белому, частью по красному, так что красные очерки, сливаясь с красным же фоном, оставляют внутри его пробел самого рисунка, в рукописях XIV в. пробелы эти выступают, как упомянуто выше, по синему, зеленому, даже по черному фону. Сверх того, 27–28. Из Евангелия 1270 г. (Моск. Рум. Муз. 105) пробелы нежно расцвечены светло-желтой краской, что в XII в. еще не вошло во вкус. И относительно раскраски Музейное Евангелие 1270 г., под 105, представляет переход от тех трех рукописей XII–XIII вв. к гармонии тонов XIV. В этом Евангелии орнамент иногда выступает не только по красному фону, но и по синему или зеленому, а также и по желтому, и самый рисунок наведен желтоватой краской. |
| Л.119. Копия указа на должность министра народного просвещения с управлением духовным департаментом иностранных исповеданий адмиралу А.С. Шишкову, – от 15 мая 1824 г. Л.120. Копии Императорских указов Свят. Синоду и Сенату, от того же числа, о восстановлении хода дел в Свят. Синоде в том же порядке, в каком они были до утверждения духовного министерства (т.е. до 21-го октября 1817 г.), р об увольнении князя Голицына от управления министерствами – духовным и народного просвещения, а также директоров департамента духовных дел и народного просвещения – Тургенева и Попова. Л.121 Копия Императорского указа министру духовных дел и народного просвещения кн. Голицыну о запрещении сочинения Госнера: «О Евангелии от Матфея», и о высылке его за границу, от 25-го апреля 1824 г. Л.122. Высочайший рескрипт министру внутренних дел графу В.П. Кочубею о закрытии лож масонских, от – 1-го августа 1822 г. Л.124. Разбор некоторых мест перевода Евангелия на русский язык. Л.132. Копия с письма министра народного просвещения А.С. Шишкова к митр. Серафиму о книгах противных духу веры и правлению в России, без даты. Л.134. Копия с письма архим. Фотия к графу Аракчееву, от 10-го мая 1825 г. о новых напечатанных книгах есаула Котельникова. Л.137. О том же, копия с письма митр. Серафима к графу Аракчееву, от 4-го мая, надписью секретно. Л.139. Выписки из Journal de Frankfurt, Journal de S.-Petersbourg, от 18 и 21-го июля 1825 г., и из рапорта полковника Берха в коллегию иностранных дел, от 21-го мая 1824 г., об английских миссионерах в России и их действиях. Л.142. Копия с письма архим. Фотия Государю Императору с приложением книги о методистах. На обороте того же листа – копия записки о графе Аракчееве, как муже верном, правдивом и преданном престолу и отечеству. Письмо и записка помечены 1824 годом. Л.143. Объявление о новых и прежде напечатанных книгах (полезных и вредных), продающихся у книготорговца Ивана Заикина в книжных лавках под 18, 19, 20 и 23 и в доме генерала-майора Балабина под 26, со следующими краткими собственноручными критическими замечаниями Фотия о них на полях: «злая, скверная, еретическая, антихристианская, революционная, бесовская, худая масонская» и проч. См. у преосвящ. Филарета в Обз. Дух. Лит II, 199. |
|
|
