| Первая пятница Великого поста - Литургия Преждеосвященных Даров. ПРАВОСЛАВНОЕ ЧТЕНИЕ СБОРНИК ДУШЕПОЛЕЗНЫХ ТЕКСТОВ [Главная] [Сомневающемуся] [Новоначальному] [Общество] [Вопросы] [Мамам и папам] [Россия] [Библиотечка] [Новости] [Крохотки] [Гостевая] ГЛАВНАЯ СОМНЕВАЮЩЕМУСЯ НОВОНАЧАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВО ВОПРОС - ОТВЕТ МАМАМ И ПАПАМ РОССИЯ ПРАВОСЛАВНАЯ БИБЛИОТЕЧКА КРОХОТКИ НОВОСТИ ГОСТЕВАЯ [ Великий пост - 1-ая неделя ] Первая пятница Великого поста - Литургия Преждеосвященных Даров. В первую пятницу Великого Поста положенная в этот день по уставу Литургия Преждеосвященных Даров завершается не совсем обычно. Читается канон св. великомученику Феодору Тирону, после чего на середину храма выносится коливо - смесь из вареной пшеницы и меда, которую священник благословляет с чтением особой молитвы, а затем коливо раздается верующим. Этот обычай связан с историей гонений на христиан во времена императора Юлиана Отступника. Тогда император распорядился окропить идоложертвенной кровью всю без исключения пищу, продававшуюся на рынках Константинополя. Это означало, что люто ненавидимые Юлианом Отступником христиане должны были просто умереть от голода, поскольку, как понимал император, вкушать пищу, окропленную принесенной в жертву языческим богам кровью, христиане не станут ни под каким видом. По церковному преданию, в этот момент константинопольскому архиепископу Евдоксию явился св. великомученик Феодор Тирон и чудесным образом подсказал архиепископу выход из казавшегося безвыходным положения. Великомученик указал ему, что повеление нечестивого императора не успело распространиться на домашние припасы христиан и на запасы пшеницы и меда, которые были в то время весьма распространенной пищей и потому их в достаточном количестве держали в домах. Св. Феодор Тирон повелел смешать вареную пшеницу с медом и вкушать во славу Божию, чтобы не умереть и в то же время не предать христанскую веру вкушением идоложертвенного. Св. великомученик Феодор Тирон был воином в городе Аласии в Малой Азии и пострадал за Христа в 306 году. Его замучили, несмотря на его большие военные дарования, в которых нуждался Рим, за твердость в исповедании христианской веры и категорический отказ почтить языческие капища не только принесением жертвы, но даже самим присутствием в них. Филипп Тараторкин, Страна.Ру [ Торжество православия ] [ Великий пост ] [ новоначальному ] [ в библиотеку ] [ главная библиотека новости родителям ] Copyright © Zavet.Ru Православное чтение, 2001-18 г. |
| 141 Эти нападения и походы начались с царствования Романа Лекапина (919–945). Полководец Романа Иоанн Куркуа, разбивши на голову аравитян, отнял у них Армению, но страх, который тогда внушали еще аравитяне, не позволил империи трактовать ее, как страну завоеванную. Армянские князья, так же как и грузинские, ограждали себя угрозою, что они «откажутся от повиновения императору и перейдут к сарацинам». В прямую зависимость от империи Армения (и то не вся, а в известных частях) стала лишь при Василии II Болгароктоне (976–1026). В таковой зависимости она находилась до 1069 года, когда подпала под власть Турок-Сельджуков. Впрочем, и после этого византийским императорам из фамилии Комниных (1081–1185) удавалось не раз восстановлять свою власть по крайней мере над некоторыми областями и городами Армении. См. Н. Хониата, по русск. пер. т. I стр. 24, 34, 43, 49, 175 и д. 142 Таких размеров их взаимная ненависть достигла уже в 943 году. Enfin, la chose alia si loin, que les Grecs et les Armeniens no parlaient plus les uns des autres qú avec Íexpression du plus profonde mepris. Samue Aniensis под 943 г. y Рамбо в L " Empire Grec au dixieme siecle. Paris 1870. p. 518. He менее энергически выражалась эта ненависть со стороны армян и далее. В трудах тогдашних армянских историков – Матфея Едесского и его продолжателей везде, где только заходит речь о греках, выражается неодолимая ненависть и антипатия к ним. Так Матфей горько жалуется «на позорную греческую нацию» за то, что она «презирает битвы и воинскую доблесть», жалуется на ее «подозрительное правительство, которое, встречая в Армении знаменитого воина, спешит или ослепить его или утопить в море, – правительство, которое армянских юношей обращает в евнухов и вместо брони одевает их в длинные одежды с широкими складками, – правительство, которое поручало охрану Армении полководцам и воинам из скопцов до той самой минуты, пока пришли турки и овладели всем востоком». Матфей Едесский у Rambau р. 520–521. Он же называет императора Романа Диогена «Юлианом отступником». В том же роде выражаются и продолжатели его о византийских императорах. Так Guiragos de Kautzag отказывает в имени христианина Алексею I Комнину за его недостойное поведение относительно крестоносцев, равно как и матери его Анне Далансьенской, а внука его Мануила Комнина называет «антихристом» и при этом дает такое игривое объяснение его имени: Эммануил – nobiscum Deus, Мануил – longe a nobis Deus; Самуил Анийский называет Алексея I «сыном сатаны», а Мануилз «антихристом», принимая также и игривое объяснение его имени, придуманное Киракосом. См. Recueil des historiens des croisades. t. 1. Documents Armeniens. Paris. 1869. p. 413, 416, 445 и 452. |
| Время введения М. в офиц. пантеон зороастризма Ахеменидского Ирана неизвестно. Основатель Ахеменидской империи Кир II Великий (ок. 600-530 гг. до Р. Х.) предположительно придерживался зороастризма, однако данных о почитании М. в его правление не осталось. Лишь в период царствования Артаксеркса II (404-359 гг. до Р. Х.) М. и связанная с культом вод и плодородия богиня Анахита вытесняют не называвшихся до тех пор поименно богов и становятся помимо верховного божества Ахурамазды главными богами пантеона. Еще позднее появляются иконографические свидетельства культа М. на территории Ирана. Наиболее древние изображения этого бога встречаются на монетах Аршакидской династии (247 г. до Р. Х.- 224 г. по Р. Х.). М. предстает на них лучником, напоминая своим видом греч. Аполлона, одним из важнейших атрибутов к-рого был лук. Соотнесение М. с Аполлоном, слияние культов этих богов в процессе эллинизации Востока засвидетельствованы и в Коммагенском царстве, располагавшемся между Арменией, Сирией, Парфией и Римом. На стелах (между 62 и 37 гг. до Р. Х.) Антиоха I изображены портреты царя, пожимающего руку Митре-Гелиосу-Аполлону-Гермесу, о чем сообщает сопутствующая надпись на греческом языке. На монетах Кушанского периода (II-III вв. по Р. Х.) М. изображается юным солярным богом в лучистой тиаре, на нем традиц. иран. одежда. В эпоху эллинизма помимо Аполлона М. ассоциировался с главой греч. пантеона Зевсом, что также нашло отражение на монетах греко-бактрийских царей. Образ М. обнаружен и на монетах новой, Кушано-Сасанидской династии III-IV вв. по Р. Х. Самое известное изображение М.- Сасанидский рельеф в Таге-Бостан на территории Ирана, высеченный в скале в честь победы иран. царя Шапура II над Юлианом Отступником в 363 г. по Р. Х. На этом рельефе помещенный в правой части Ахурамазда (среднеперсид. Ормазд) вручает Шапуру (в центре) символ власти - диадему с лентами, при этом оба попирают тело поверженного Юлиана, лежащего лицом вниз. В левой части композиции на цветке лотоса стоит М. с ритуальными пучками прутьев (барсом) в руках, от его головы исходят лучи. Известны также памятники с изображением М., правящего солнечной колесницей, происходящие из Центр. Азии (напр., из Согда, VIII в.). |
| Имп. Грациан, боровшийся с пережитками язычества (при нем были лишены льгот и доходов коллегии жрецов и весталок, из имп. титулатуры был исключен титул «pontifex maximus»), в 382 г. приказал убрать из зала заседаний рим. сената алтарь богини Победы с ее статуей, установленный еще при Августе , удаленный при Констанции II (337-361) и возвращенный имп. Юлианом Отступником (360-363). Требование вновь вернуть алтарь Победы сплотило языческую партию, во главе к-рой встал сенатор Симмах , один из самых образованных и родовитых римлян того времени. Депутация Симмаха не была принята императором под воздействием сенаторов-христиан, папы Дамаса и А. В 383 г. Грациан был убит в Галлии сторонниками узурпатора Магна Максима; в Италии воцарился его 12-летний брат Валентиниан II (383-392). В 384 г. Симмах, получивший должность префекта Рима, вместе с префектом претория Италии Веттием Агорием Претекстатом составил реляцию в защиту алтаря Победы; летом того же года Валентиниан II принял их депутацию. Речь Симмаха в защиту «былой славы Рима» была принята благосклонно, но вмешался А., немедленно отправивший императору увещательное письмо (Ep. 17), а затем и трактат с опровержением Симмаха (Ep. 18). Депутации было отказано. Когда в Италию вторгся Магн Максим (388), Симмах написал в его честь панегирик, но вновь не достиг цели: узурпатор отнесся к языческой партии прохладно. После того как Феодосий I Великий (379-395) сверг Максима, Симмаху пришлось оправдываться за свой панегирик и даже искать убежища в храме. Впрочем, и Феодосий начал колебаться в деле о возвращении алтаря после визита к нему депутации во главе все с тем же Симмахом. В ответ на это А. стал избегать встреч с императором и тем усовестил его: Феодосий отказал Симмаху. 13 июня 389 г. состоялся триумфальный въезд императора в Рим, где он разрешил сохранить лишь те языческие статуи, которые украшали город и были произведениями знаменитых мастеров. В короткое правление Евгения (393-394) алтарь Победы все же был возвращен в сенат, и лишь повторный триумф Феодосия I поставил точку в истории этого одного из главных символов языческого Рима. |
| Юлиановская эпоха апологетики и ее апологеты. – Свидетельства древности об апологетических произведениях Аполлинария. – Его сочинение „За истину»; повод написания и характер содержания. – „Книги против Порфирия». – Новейшая попытка приписать перу Аполлинария псевдо-Иустиновское „Увещательное слово к эллинам». – Изложение ее оснований и оценка их. По своим апологетическим сочинениям Аполлинарий относится к числу тех церковных писателей, круг которых коротко можно обозначить общим именем „scriptores contra Iulianum» и литературная деятельность которых условливалась рядом враждебных для христианства явлений, нашедших себе место в царствование отступника. Самая попытка Юлиана дать преобладание язычеству после уже признанного государством господственного положения христианства, меры, принятые им в этих видах и относящееся к числу их сочинение „Против христиан», написанное императором, – главным виновником и инициатором этих мер, – всё это вместе должно было могуче действовать на умственные силы тогдашнего христианского мира и вызывать их на борьбу с собой. С другой стороны, особенность религиозных воззрений Юлиана и его неоплатонический эклектизм, удерживавший его от внешних насильственных мероприятий к возстановлению язычества, вели к тому, что этот последний фазис борьбы язычества с христианством получил интеллектуальный оттенок. Это была духовная борьба, которая должна была открыть безсодержательность язычества и внутреннюю полноту сил христианства. Как такая, она и совершилась на литературной почве со стороны язычества; на той же почве она могла быть ведена и со стороны защитников христианства. Царствование Юлиана, действительно, внесло живую струю в дело апологетики церковной, пробудило ее силы и дало ей жизненную основу; в истории церковной литературы оно создало то, что с правом может быть названо Юлиановской эпохой апологетики. Начинаясь с современников Юлиана, ряд писателей, принадлежащих этой эпохе, тянется до 5-го столетия и последний из них, св. Кирилл Александрийский , еще настолько одушевленно полемизирует с Юлианом, что в своем труде дает самое большое количество выдержек из „Книг против христиан». |
| …Он стал придворным, что мне было не совсем по вкусу… Ибо… для меня быть последним у Бога лучше и выше, чем занимать первое место у дольнего царя. Однако, (Кесарий) не заслуживает и порицания, ибо жизнь философа, насколько всего выше, настолько и всего труднее: она доступна немногим, а лишь тем, кто к этому призван Божиим великим Промыслом… Но не мало и то, когда кто-либо, избрав второй образ жизни, сохраняет благородство (kalokagathian) и имеет больше заботы о Боге и о своем спасении, чем о земной славе… Именно таким, как мы знаем, был образ мыслей Кесария. Он получает первое место среди врачей.., включается в число приближенных к царю и получает самые высокие почести. Бесплатно предлагает он свое искусство высшим чиновникам, зная, что продвижению ничто так не способствует, как добродетель и известность своими прекрасными качествами… Все уважали его даже больше, чем того требовало его положение… Главное же, что ни слава, ни окружающая роскошь не могли повредить благородства (eugenian) его души, но при многих и важных отличиях первым достоинством для него было являться и именоваться христианином… Такой философский образ жизни вел Кесарий, хотя и носил мантию; с такими мыслями жил он и умер… Когда к власти пришел Юлиан Отступник, Кесарий, к неудовольствию своей семьи, не покинул двор. Он, однако, был отправлен в отставку после того, как открыто исповедал христианскую веру в ходе публичного диспута с императором. Этот подвиг исповедничества Кесария и последовавшее за ним изгнание в Назианз, по мнению Григория, заслуживают большего восхищения, чем если бы Кесарий разделил с Юлианом царство. Спасшись от гибели во время землетрясения 368 г., Кесарий, по свидетельству Григория, хотел посвятить свою жизнь " " философии " " , но этому помешала преждевременная смерть. Кесарий умер, не оставив ни потомства, ни наследства: все его богатство было роздано Нонной. Помимо Слова 7–го, Григорий посвятил Кесарию несколько эпитафий, в том числе следующие: Старость моя задержалась на земле, вместо же отца |
| Для характеристики Юлиана как человека следует обращаться к тем же, большею частью, пристрастным источникам, по которым мы пытались ознакомиться с его церковной деятельностью. Либаний в похвальном слове Юлиану выражается, что риторика обратила к богам его героя. Мы бы предпочли здесь выражение школа, как более понятное в наше время. Может быть, в связи с личными школьными воспоминаниями легче объяснить закон его, воспрещающий христианам преподавание. Юлиан увлечен был поэзией языческого культа, реальная же скромность христианства казалась для него соблазном и безумием. В попытках оживить фикцию старого мировоззрения Юлиан растратил свой острый ум, красноречие и необычайную начитанность. Но только что он умер, вся его система рухнула, и язычество уже не в состоянии было оказать противодействия христианским началам. По его смерти открылся, однако, вновь ожесточенный спор между его приверженцами и противниками из-за оценки характера его деятельности. Одни превозносили его до небес, другие топтали в грязь и всячески унижали его личный характер. Нужно полагать, что Либаний в своем преклонении пред Юлианом набрасывает слишком яркие краски, сравнивая, как мы видели выше, своего героя с богами. Менее повышенный тон в характеристике историка Аммиана Марцеллина27. Он указывает такие черты, которые действительно свойственны были Юлиану и засвидетельствованы с разных сторон. Таковы его умеренность и самообладание. Он довольствовался самой скромной пищей и мало спал. Подкрепив кратким сном свое тело, он сам лично проверял караулы и пикеты, а затем обращался к занятиям науками. Он был глубокий знаток в науке военного дела и гражданского управления, весьма тщательно вникал во все судебные процессы и являлся непреклонным судьей. О его мужестве свидетельствует множество битв, он был чрезвычайно вынослив к холоду и зною. Если теперь обратиться к христианским писателям, то получим иное впечатление. По смерти Юлиана в церквах были публичные молебны. Это был дракон, чудовище, Навуходоносор, Ирод, страшное пугало, преследующее народ Божий. Он был апостат по природе, жестокий и самый гнусный из людей. С коварством он принимает вид той дьявольской змеи райской, которая живет в его груди. |
| Настоящий указ мы посылаем специально городу Бостре, так как епископ Тит и клирики в своем докладе возводят обвинения на народ в неповиновении клиру и в возмущении. Вот относящееся сюда место в докладе: «Хотя христиан было столько же, как и эллинствующих, но, подчиняясь нашим увещаниям, никто не нарушил порядка». Таковы слова о вас вашего епископа. Смотрите, не вашему доброму расположению он приписывает вашу порядочность, но как бы против воли, говорит он, вы сдержаны были его увещаниями. Гоните же его из города как вашего обвинителя и будьте между собой в единении. Ни те, которые находятся в заблуждении, да не нападают на дома и не грабят тех, кто правильно и благочестиво служит богам по исконным обычаям, ни истинные почитатели богов да не вредят тем, которые находятся в заблуждении скорей по неведению, чем сознательно. Нужно убеждать людей словом и поучением, а не бичами и не обидами, и не телесными наказаниями. И снова, и снова я рекомендую приверженцам истинного богопочитания не наносить никакой обиды народу Галилеев и не позволять себе по отношению к ним ни насилий, ни оскорблений. Следует более жалеть, чем ненавидеть людей, ошибающихся в делах величайшей важности. Величайшее из благ — это, конечно, богопочтение, и, напротив, нечестие есть величайшее из зол. Достаточному они себя •подвергают наказанию уже тем, что, отвращаясь от богов, ищут помощи у трупов мертвецов». Выраженные здесь рассуждения о том, что не следует наносить ни обиды, ни оскорблений народу из-за приверженности его к галилейской секте и что следует убеждать людей, а не побуждать телесными наказаниями, стоят в совершенном противоречии с тем, что сказано Юлианом выше относительно епископа Тита: гоните его из города, как вашего обвинителя. Точно в такой же степени жестоки распоряжения Юлиана относительно Афанасия александрийского, самое имя которого император не может хладнокровно произнести. В 362 г. Юлиан писал губернатору Египта: «Ты еще мог бы не извещать меня о других вещах, но никак уже не умолчать об известном противнике богов Афанасии, так как тебе давно уже известны наши об этом решения. Клянусь Сераписом, если до декабря этот безбожник не будет выслан из Александрии или даже совсем из Египта, то я наложу на твое ведомство штраф в 100 литр золота. Ничем не можешь доставить мне больше удовольствия, как изгнав из египетских пределов Афанасия, этого сквернавца, который в мое время смеет совершать крещение над знатными женщинами!» |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ИОВИАН (Флавий Клавдий Иовиан; лат. Flavius Claudius Iovianus) (330/1, Сингидун, ныне Белград, Сербия - 17.02.364, Дадастана, М. Азия), рим. имп. (с 26/27 июня 363). Род. в семье комита доместиков Варрониана, к-рый в 30-х гг. IV в. был командующим гвардией имп. Константина II (337-340). Скорее всего И. принял крещение в юном возрасте, так же как Юлиан Отступник , поскольку при имп. дворе в 30-50-х гг. IV в. принадлежность к христианству была необходимым условием развития карьеры. Как и его отец, И. посвятил жизнь военной службе. При имп. Констанции II (337-361), вероятно с сер. 50-х гг. IV в., занимал пост протектора-доместика в имп. гвардии. После смерти имп. Констанция II в нояб. 361 г. сопровождал его тело из Киликии в К-поль. При имп. Юлиане Отступнике (361-363) И. получил пост примикерия доместиков (начальник имп. гвардии). Ряд христианских авторов позднеантичной и византийской эпох упоминали, что И. был уволен со службы имп. Юлианом за верность христианству ( Socr. Schol. Hist. eccl. III 22; Oros. Hist. adv. pag. 1967. VII 31); эти сведения следует признать легендарными. С весны 363 г. И. участвовал в походе имп. Юлиана против Персии в качестве примикерия доместиков. И. был избран императором на совещании командиров рим. армии в лагере в Сев. Месопотамии (восточнее совр. Самарры, Ирак) в ночь на 27 июня 363 г., сразу после гибели имп. Юлиана. Скорее всего И. представлял собой компромиссную фигуру, пребывание к-рой на престоле устраивало большинство группировок внутри рим. армии (офицеров-язычников и христиан, выходцев из разных провинций и т. п.). Так или иначе, его избрание не вызвало к.-л. серьезного противодействия как в армии, так и в гос-ве. Ввиду краткости периода правления И. сложно говорить о его политической программе. Основные мероприятия его правления были связаны с преодолением последствий и возможным сокращением ущерба для Римской империи от неудачного Персидского похода имп. |
| Поднялся бунт; генерал Ираклий поднял восстание, победил Фоку, воцарился на место его, а Хосрою послал любезное известие об этом. Фока же был казнен. Казалось, что по смерти Фоки поводы к войне для Хосроя упразднились ipso facto. Но Хосрой не думал о мире. Персидские войска несли успех за успехом. а дела на Дунае были в высшей степени сомнительны: приходилось заключать сомнительные союзы с аварским ханом, который нарушал их всякий раз, когда казалось удобным. Наконец случился факт, небывалый в истории. Ираклий, отчаявшись, решился бежать из своего царства, и только усиленные просьбы патриарха удержали его. Все-таки положение его было затруднительно. Все это, естественно, приводило к мысли, что единодушие необходимо и что оно важнее всего. И вот император, как утопающий, хватился за переговоры с монофиситами. Но допустимо и другое соображение. Византийская империя обнимала и восток и запад. Население восточной половины представляло самые разнообразные элементы, лишь слегка грецизированные; запад имел народности иллирийско-фракийского племени. Рим никогда не ставил иллирийцев и фракийцев в государственные деятели. Но скоро, однако, на долю этого племени выпала самая видная роль. Иллириец Диоклетиан проложил путь и другим иллирийцам к императорскому престолу. Константин В. был сын иллирийца и происходил из г. Наисса; его династия кончилась 26 июня 363 года Юлианом Отступником. Преемником Юлиана был Иовиан из Паннонии. Император Валентиниан также был паннонец (из г. Кивал). В 379 году 19 января престол занял Феодосий Великий; династия Феодосия испанского происхождения закончила свое существование 28 июля 450 года в лице Феодосия Младшего. Преемником его был Маркиан из Иллирии, за ним следовал Лев I Фракиянин, выдвинутый европейскими силами, из племени бессов в Иллирии. Возвышением своим он обязан готу Аспариху, доминировавшему в Константинополе; со временем Лев разделался с готским влиянием, но не имел преемника, престол же завещал своему внуку, который тоже умер, и престол перешел к исаврийцу Зинону (Исаврия – область Малой Азии). |
|
|
