| Проводя в таких домах то несколько дней, то несколько недель – в городах, он незаметно так влиял на хозяев, что те скоро исправлялись и становились примерными по своей жизни, что, естественно, вызывало немало удивления в их соседях. Много добра, много семян слова Божия заронил этот мудрый странник во время своего хождения по сбору. Много семейств облагодетельствовано им нравственно в это время. Неудивительно, что и переписка старца разрослась после этого, и число его почитателей стало еще более. Его после этого стали почитать не только отдельные лица, но, можно сказать, и целые города. Особенно полюбил старца и чтил г. Бежецк, где и богадельня приведена была в цветущее состояние вследствие влияния на горожан о. Адриана. Немало пользы принесло это путешествие и самому о. Адриану в смысле опытности его в служении ближним. В это путешествие он еще ближе и глубже изучил жизнь, горе и падения людские. В частности, это же дало ему и опыт касательно странничества, как подвига и хождения на богомолья. Впоследствии вопросов о странничестве о. Адриан касался не раз, и его советы полны глубокого опыта. Вот некоторые советы его о странничестве. В странничестве о. Адриан каждому, кто вступал на такой путь богоугождения, советовал во всем поступать с такою же осторожностью, с какой несет человек зажженную свечу и боится, как бы ее не загасил ветер. Чтобы страннику не угасить дарованной ему Господом искры – ему крайне необходимо быть осторожным в отношении пищи и пития, сна, встреч с людьми на пути и в домах. Странствовать лучше вдвоем с единомысленным спутником, но не в толпе. Девушкам пускаться в далекие пути одним, без надежного спутничества кого-либо из знаемых старших, не советовал о. Адриан никогда. Странник, если не страдалец, так он и не странник. Странническая жизнь, бесприютная, проходимая разумно, в полной покорности Богу, в живом хранении Его заповедей, под руководством Библии и Добротолюбия , верный и действительный способ к духовному самообразованию. Странствовать при таком устроении ума необходимо непременно с паспортом. |
| Об этом сам впоследствии так говаривал: «я с самой ранней юности не любил питаться сладкими, тучными и ценными кушаньями, к чему способствовали и скудость средств к содержанию по бедности родителей, и желание мое приятно пользоваться легкостью тела». И действительно, он был легок и быстр в ходьбе. Однажды, по крайней надобности в просфорах, он сходил за ними в город, сделав в два конца тринадцать верст, за час с четвертью. Но не прошло такое ревностное течение юного подвижника без брани от бесов. Как и бывает в подобных случаях, враг вооружил против него многих из братий, особенно молодых послушников. Тем непонятна, странна была такая жизнь, какую вел Андрей. Его пример обличил их нерадивую жизнь, и, – естественно, – против Андрея стала быстро развиваться ненависть; враг рода человеческого не пьет, не ест и не спит, и всю силу своего злого духа, и время употребляет против Божиих рабов. Особенно дышит гневом и яростью враг спасения против молодых и ревностных иноков. Как умный вождь злой рати, диавол ясно понимает то, как вреден для него будет впоследствии подобный ревнитель. И, не смогши его свалить плотскими страстями, как дерево, подтачиваемое червем, враг воздвигает против такого людскую ненависть. Возненавидевшие Андрея послушники изнемогали от придумывания пакостей этому иноку. Они, пользуясь временем, когда Андрей бывал в келлии без своего наставника, часто сильно стучали в двери его келлии, когда он молился; всячески его злословили и поносили, угрожали вырубить двери топором, если он не впустит к себе и даже не раз начинали рубить уже двери. Но Андрей мужественно противостоял врагу и терпеливо, и незлобиво сносил все обиды помраченных злобою собратий своих. Всякую неисправность, ошибку, – все в монастыре складывали на Андрея. Он же кротко терпел, никогда не оправдываясь, пока сам настоятель, о. Константин, не увидел воочию, что не Андрей виноват, а винит его только злоба братий; и перестал даже слушать про подобные обвинения, Андрея же еще более полюбил за смирение. |
| Современник святителя Игнатия знаменитый старец Адриан († 1853), иеромонах Югской Дорофеевой пустыни, приближаясь к смерти, советовал своим духовным чадам: – Если не найдете себе истинного друга-руководителя духовного, изберите себе другом Добротолюбие и крепче его держитесь. Я душевно рад был послужить всем во славу Божию, но слаб стал. Сегодня я жив, а завтра меня может уж не быть, так и держитесь крепче Добротолюбия . Приведу тебе еще пример из жизни уже близкого к нам по времени праведника. Как-то раз одна из посетительниц Глинской пустыни хотела пожаловаться схиархимандриту Андронику ( † 1974), как ей трудно жить без духовного руководителя. Однако подойти к старцу она постеснялась, так как в это время он быстро шел по монастырскому двору с каким-то человеком. Тем не менее желание женщины не осталось тайной для прозорливца. Проходя мимо нее, он, как бы между прочим, сказал: «Руководителей сейчас нет. Книги, книги читай!» Святоотеческое наследие насчитывает множество книг. В них пространно изложено все многообразие духовного опыта, который приобрели подвижники благочестия в течение многих столетий. Когда ты будешь читать писания Святых Отцов, у тебя сразу возникнут вопросы: что из прочитанного взять за правило, какие советы подойдут конкретно для тебя, как следовать святоотеческим наставлениям в твоих условиях жизни? Эти и другие вопросы будут постоянно возникать в твоей голове. Хочу тебя предупредить: одни берутся за многое, а потом оставляют даже обязательное; другие хватаются за совершенно несвойственные им духовные делания и начинают блуждать по пути спасения словно слепые. Все святоотеческие правила и наставления сами по себе хороши, мудры и благодатны. Однако будет ли тебе полезен тот или иной совет именно сейчас? Достиг ли ты того нравственного уровня, который необходим для выполнения конкретного духовного правила? Хочу также обратить твое внимание на то, что при чтении духовных книг люди склонны впадать в крайности. Первая крайность. Иногда чтение превращается в некое увлечение и даже в страсть. Человек постоянно и много читает, делает выписки, размышляет над прочитанным, но при этом в его духовной жизни незаметно никаких успехов. Его земное бытие почти ничем не отличается от жизни неверующих, но приверженных моральным устоям людей. Как говорится, не в коня корм. Человек на основе прочитанного строит в своем воображении воздушные замки, а в реальной жизни не предпринимает почти никаких усилий над совершенствованием своей души. |
| Господь Един вождаше я, и не бе с ними Бог чужд: т.е. Господь Один во всем помогал людям Своим; потому что они ни в ком и ни в чем помощи не искали, кроме Его Одного. В этих словах старец (дерзновенно) высказал чистое и непорочное служение Господу во всю свою жизнь, и Его» великия милости к себе. LXXV Последния слова старца в напутие нам: Пост, нищета, отречение самого себя суть корень добродетелей. Молитва есть мать добродетелей Пост есть царица добродетелей. Сластолюбие, сребролюбие, славолюбие: треглавныи суть змии. ЧАСТЬ ВТОРАЯ Переписка отца Адриана при скорбных обстоятельствах его жизни в Адрианове Монастыре с отцем Варфоломеем, Игуменом Югской Дорофеевой Пустыни. Возлюбленный о Господе, во Иеромонасех, отец Адриан! Возмогай о Господе! Дошли до нас слухи, что вы находитесь в скорби: но что же делать? Вы сами знаете, что узкий путь и прискорбный на..небо, и св. Отцы не иным вошли в оное, – только скорбьми и напастьми, да и Сам Спаситель показал нам образ, крестом и смертию взошедши на небо; а мы, воины и последователи Его, – должны тем же путем следовать. Не отчаявайтесь, возлюбленный! Вы врачевали посещающих Обитель вашу; а ныне, как слышу, упали сами духом. – Все сие, попущением Божиим от врага душ наших, для испытания вашей веры и любви ко Господу, наведено на вас. Возьмитесь за память Божию, за меч духовный: силен Бог возставити вас в прежнее состояние ваше, чем вы, при слабости своего здоровья и при случившейся скорби, себя и поддержите. Живя столько лет в Обители Преподобнаго Адриана, призывайте его на помощь, а паче Пресвятую Богородицу и Заступницу нашу, ибо притекающий к Ней никто же посрамлен отходит. И паки прошу: терпи, брате; ибо и при пострижении нашем дали обет пред Престолом нести всякую укоризну скорбь: – слышавши, глаголющаго кийждому, яко имаши уничижитися, заушитися, обезчеститися и изгнатися! и иными скорбьми, ими же живот по Бозе начертовается; аще все сие претерпиши: то радуйся, яко мзда твоя многа на небесех. Жившему столько лет во Обители Адриановой и принесшему столько пользы советую потерпеть: все пройдет: после бури будет и погода. |
| Но Господь, призираяй на смиренных, в правом духе и кротком сердце несущих Его благое иго благоволительно призрел и на раба своего отца Адриана. Не смотря на нарекания старческая, полезная его деятельность начала распространяться все шире и шире. и слава о его чудной жизни проходит громче и далее и он с любовью делился богатством добродетелей и дарований духовных, возводя желающих на высоту совершенства Евангельского. С этою целью некоторые из Христиан разного звания и пола делаются самыми близкими общниками его трудов, болезней и, предавшись вполне его старческому руководству на пути преуспеяния в добродетели сами, за св. молитвы старца, удостаиваются особенных дарований духовных. Из числа таких особенно известна доблестною жизнью под его руководством и впоследствии духовным влиянием на многих из Христиан в подвижничестве, по опытному рассуждению Христианскому, старица Матрона Ивановна Гулина помещица Г. Свитина, до конца жизни подвизавшаяся в посте, молитвах, чтении Священных книг и своим имением служившая высоким целям старца к облегчению бедствующих за высокую жизнь свою удостоенная блаженной кончины праведных; из дворян вдова Л. отличавшаяся особенною строгостью в подвижничестве постом, молитвами и послушанием старцу в разных поручениях. относящихся к пользе ближних, особенно переписыванием и отсылкой писем старческих в разные города и селения; многие из девиц дворянского, купеческого и простого звания, под его руководством, посвящавшие себя жизни духовной в женском теле являя ум мужеский, чрез строгое подвижничество, поражая врага доблестно совершали своё течение, поспешая на брак Агнчий. Высокая и труженическая жизнь некоторых из них засвидетельствована Господом мирною и христианскою кончиною. Многие из особ дворянского звания, отказавшись от всех выгод и преимуществ своего звания, презрев всякую суету житейскую, богатство и все удобства жизни покойной, занимали бедные квартиры близ монастыря Адрианова в слободе и в близ лежащей деревни, и здесь в уединении смиренно проводили жизнь в посте молитвах, чтении священного Писания и Отеческих книг и приличном их такому состоянию рукоделье, под руководством старца, дивно преуспевая в подвигах духовного восхождения к своему Создателю. |
| Строгая и необыкновенная жизнь смиренного труженика отца Адриана, при всей её сокровенности в стенах его кельи. не могла укрываться от взора наблюдательных людей. Многие необыкновенные деяния его были видимы многими и известны всем окружавшим, не стесняясь однако ж таковым положением он в духе глубокого смирения ходил пред очами невидимого Бога чистым умом созерцая Его славу, и в покорном духе глубоко сознавая Его владычество на всяком месте дивно преуспел в своём восхождении к совершенству духовному. 15. Необыкновенный пост отца Адриана Необыкновенный пост отца Адриана свидетельствовал в нем человека Божия. По возвращении от благодетелей и родственников в Обитель на труды безмолвия, он устраивает себе необыкновенный и чудный способ питания от самых близких к нему людей берёт себе сухарей из ржаного хлеба, несколько овсяной муки, часть солоданого и, смешав все это, растворяет водою в стеклянной банке что в продолжении нескольких лет постоянно было для него пищей, и ту принимал не каждый день. Замечательно, что в продолжении всего этого времени банка ни когда не опоражнивалась в раствор из означенных предметов не заменялся свежим, а только к нему прикладывались новые материалы того же качества, который ни зимой ни летом порче и тлению не предавались После, при разговорах о посте с своими близкими с какою приятностью и улыбкой на устах вспоминал он об этой банке, его питавшей: «какую приятную на вкус и довольную для питания моего тела пищу доставляла мне эта баночка; она заменяла мне всё, по вкусу в довольству во всех потребностях моего тела», говорил он. По рассказам его знакомых, доставлявших ему пищу известно что пост отца Адриана вообще был строг и часто продолжителен. Он всегда почти питался ржаными сухарями, размоченными в воде, или хлебом с водою который употреблял весом и мерою для чего и устроены были у него своего рукоделья вески; всякого именования похлёбок вообще взбегал во всю свою жизнь, даже в последние годы при весьма изнурённом теле, употреблял их весьма редко, разве только в крайнем изнеможении, вместо лекарства. А при трудах глубокого безмолвия, в продолжение многих лет подкреплением для тела его служил означенный раствор в банке: часто питался одною овсяною крупою, запивая её водою. Около двух лет, когда он, во избежание почестей и повышения в сан Настоятеля принял на себя юродство и проводил жизнь бесприютную, в полном смысле пустынную, питался одними кореньями трав, зеленью и часто говаривал: «что человек при живой покорности Богу может быть жив и бодр при этом способе питания». |
| всякого рода ядовитых гадов пресмыкающихся, различных вооружённых полков, огненных колесниц и других невыразимых страшилищ бесовских, приличных только сатанинской злобе и его помрачению, устремлялись на него с невыразимою яростью, как это совершалось с Преподобным Антонием и многими другими из святых. Иногда прямо говаривал отец Адриан, что он много потерпел бед и скорбей от бесов, во время всего своего девятимесячного пребывания у диакона в селе Егорей Яловец и напоминал «что подобные искушения с мужественными умами бывают к большому их укреплению». Наблюдавшие за отцом Адрианом, во время его страшных бесовских браней у дяди его, рассказывали, когда мы усматривали его особенно озабоченным и робким, то всегда обращались к нему с просьбою Батюшка, чего вы это боитесь и чем вы так сильно озабочены? О друзья мои, страшные беды, по моим грехам не дают мне покоя день и ночь, хотят убить меня каменьями, разве не слышите: какая туча каменьев сыплется на меня и на дом ваш, чтобы сокрушить его? Колебание строения от каких-то ударов было приметно для нас, говорили родные, а другого чего-либо из приведений бесовских нам не дано было усмотреть. Или иногда говорил: вот и молиться-то мне не дают: всё разбирают, всё разрушают, всё поднимают и тащат из-под меня – ни стать, ни лечь мне не дают; или смотрите: звери и змеи шипят и нападают на меня; как же мне не бояться то, не заботиться и не молиться то? Братец, говорили мы ему, ничего нет, успокойся. Часто, бывало, когда возьмёт книгу и развернёт её, – вдруг, как будто испугавшись чего, задумается над нею и не читает; мы тогда говорили ему: Батюшка, чего вы испугались, что задумались? Читайте книжку! О, рад бы читать, говорил он, да слова-то закрыты от меня. И где он ни раскроет книгу, везде нет слов для него, одна бумага. Когда же мы своею рукою перекрестим книжку, тогда и откроются слова для него. Таковые страшные и томительные мечты причиняли ему злоба бесовская из зависти его преуспеяниям. Батюшка сам иногда говорил в назидание своим близким: часто враг вырывает книжку из рук усердных учеников Слова Божия, или наводит такой страшный сон и ни чем непреодолимую дремоту, что едва понимает своё существование и глаз не разведёшь. |
| а) Прибегающими к нему с верою Присутствие старца в среде тех кои, по вере и любви, приглашали его к себе, сопровождалось особенными милостями от Господа, блаволившего открыть таковым присутствие благодати его, обильно почившей на чистой душе старца. Многим из таковых прозорливый старец, с обычною ему мудростью и искусством, притчами, или рассказом истории будто о ком ни будь другом, открывал тайны протёкшей их жизни, болезни душевные жизни настоящей и тем с отеческою любовью, вызвав их на откровенность, в душах их поселял благонадежие, крепость и готовность на труды покаяния, искреннего и совершенного обращения к Богу. В чувствах сердечного радования о Господе, уврачевавшись советами мудрого врача духовного, они обращались домой с горячей любовью к добродетели, примером жизни служа светом и украшением семейств своих. Батюшка, писал некто к старцу, вы такую отрадную поселили во мне грусть, что я, ехавши домой. до самой часовни плакал, и по сие время грусть отрадная души не оставляет Дивна в удивительна была картина для всякого верующего любящего восхищаться красотою добродетели: – часто девицы дворянского и купеческого звания, оживлённые мудрою беседою старца и его словом действенным уязвлённые любовью к добродетели, вдруг в глазах старца снимали с головы гребни в ломали, из ушей серьги, с рук – перстни и кольца и, из любви к Жениху Небесному, пренебрёгши всеми земными преимуществами, сердечно обнимали следы Его, храня для Него красоту души своей неповреждённой, чрез уединение, посты, усердную и частую молитву в чтение Священного Писания и Церковных, Отеческих книг, руководящих ко спасению. Некоторые из этих девиц. доблестно совершив своё течение, в подвигах целомудрия и молитв, перешли уже в тот век в полной надежде, с неугасимым от любви и трудов благочестия светильником встретить вместе с мудрыми девами Краснейшего Жениха – Царя Христа; иные до сих пор, слагая в сердце советы и слова в Бозе почившего старца, смиренно подвизаются в надежде единения о Господе с первыми, предварившими их своим отшествием. Если бы кому-либо из благоговейно чтущих Бога пришлось побыть в новоустрояемой Бежецкой Общине и спросить каждую из её сестёр, что было причиною их обращения на путь девства и одиночества и предпочтения оного светским интересам, своему званию и богатству, – каждая бы из них ответила: молитвы, любовь и отеческое попечение в Бозе почившего старца отца Адриана. б) Обращение старца с людьми образованными |
| Кто в надежде получить облегчение от тяжести греховной и уврачевание от болезней душевных, чрез искреннее откровение своей совести пред ним, по чему либо не имел смелости, или стыдился открыться пред ним, он чудно вызывал таковых на откровенность рассказом всей его жизни и его состояния душевного в повести будто о ком нибудь постороннем, и тем облегчив его от греховного бремени, поселял в нем крепкую надежду на милосердие Божие, спокойствие духа и готовность с радостью принять труды покаяния к подкреплению и усовершению себя на пути спасения. Таковыми мудрыми средствами проницательности старческой много людей приведено к покаянию и усовершенствовано к жизни духовной. Мудрые опыты старческого попечения о спасении грешников приводили всех в великое удивление и поэтому называли его чудным и необыкновенным человеком и в чувствах глубокой признательности со слезами благодарили Господа, даровавшего в нём истинного друга, отца утешителя и мудрого попечителя о душевном спасении людей в дерзновенного за мир молитвенника. При своей опытности и мудрости старческой благодетельно простирая своё влияние на духовную жизнь людей, он вместе принимал отеческое попечение и участие и в нуждах телесных. Как истинный мовах и точный исполнитель обетов иночества и совершенный безмолвник, он облегчал бедственное положение бедных не подаянием денег, или каких либо вещей, коих не имел, но отеческим вразумлением и мудрыми советами в душах их поселял мужество и готовность к терпению во всех бедах и скорбях жизни временной, как самых действительных пособиях к очищению от грехов для спасения вечного и они, утешенные любовью старца и подкреплённые его словом в великом уповании на промысл Божий, под бременем скорбей и бед благополучно совершали своё временное странствование. Кроме того, в положении нуждающихся старец и ходил чрез богатых, располагая последних к обильному раздаянию милостыни; многие из дворян, купцов и разного звания людей достаточных из уважения и любви к старцу под его мудрым руководством, достоянием своим владели, как общим с бедствующими, щедро расточая своё на нужды их. |
| Настало время горестнейшей разлуки с попечительным старцем: близкие и преданные теряют в нём руководителя, нежного отца, друга – утешителя; народ, посещавший Св. Обитель Югскую лишается мудрого наставника и утешителя; Святая Обитель сподвижника, украшавшего её совершеннейшим образцом иночества в наше время; уже догорал светильник Св. Церкви Православной, высоким примером редкого подвижничества и Евангельскою наукою мудрого и опытного наставника, пламенными и усердными молитвами озарявший пути верных её чад. 4 июля 1853 года когда были принесены старцу письма из Мологи, он, отдавая их обратно принёсшему, сказал: возьми себе и прибери подальше, теперь заниматься мне этим некогда». Взявший сумочку с письмами, не понимая, по малодушию, силы слов старческих, начал убирать ее в сокровенном месте той кельи, где происходило это действии. После этого на четверть часа в келье водворилось глубокое молчание, при котором старец, пристально смотря на принёсшего ему письма своим положение давал многие знаки, что свидание его с ним есть последнее: то умильно взирая на него. то возводя очи к небу, ходил взад и вперёд тихо по комнате, на цыпочках (показывая тем, – вот уже сколько его жизни,) то несколько раз скрывался за занавес, разделявший келью на две половины, то, остановясь, долго и пристально смотрел на него. При чем тот в послушник этой кельи, поражённые таким положением старца, начали предлагать, каждый по своему понятию вопросы: не больны ли вы, Батюшка не нужно ли чего вам для вашего успокоения? Старец ничего не отвечал, а только смотрел, как бы прощаясь взором, и спустя немного, обратился к принёсшему письма и сказал: «Господь с тобою, брате: теперь нечего тебе делать здесь при Св, Обители: с Богом, немедля отправляйся к назначенному тебе месту», и, благословив в последний раз, отпустил его на обратный путь в Мологу, а сам удалился в свою келью. С этих пор у старца уже окончательно прекращена всякая его деятельность открытого служения словом и писанием на пользу ближних. С 5 июля, под предлогом болезни, старец погружается в совершенное безмолвие и труд молитвенный, приготовляя себя к достойному и славному переселению в жизнь будущую. Болезни, постигшей старца в последние дни его жизни, никто из окружавших его узнать не мог, – это было ведомо Единому Господу, пред Которым он, ходя в духе глубочайшего смирения, славно оканчивал своё многотрудное течение избранного им пути Евангельского. Для облегчения многотрудного положения старца отец Игумен поручил некоторым из братий Обители заботиться о его успокоении. |
|
|
