| «Милостью Божией, говорил о. Адриан, о, как приятно был я утешаем сладостью трудов ночного бдения в доме Буренина! Тогда мир видимый, для меня как бы не существовал. Мне давалось неизъяснимое и приятнейшее ощущение предметов духовных, особенно ночью, когда все безмолвствовало. И такое тонкое чутье скаредной душонке моей, что как будто было можно подслушать не только дыхание всего живущего, но и мысли людей. Полюби-ка, брат, ради Господа, бдение: дивно ты утешишься и скорехонько оживешь душой». Наконец, девять месяцев о. Адриан находился в доме другого своего сродника, диакона с. Егорья-Яловец, жена которого отличалась благочестием и сострадательностью. У них большую часть времени проводил он на холодном чердаке, не оставляя своих суровых подвигов. Он всегда, и зимой, и летом одежду имел одну и ту же, ветхую и холодную. Ходил зимой босым или только на ноги одевал прямо худые башмаки. Пищу вкушал крайне умеренно, и то только хлеб с водой, горячего не ел почти ничего. В молитве по-прежнему был ревностен. Это-то время и было временем особенно напряженной брани подвижника с бесами. Бесы во множестве представали тогда пред его духовными очами с гневом и яростью; они готовы были его сжечь, убить; наводили на него разные страхования. Озлобленность их и дерзость доходили до того, что даже явно было и обыкновенным людям это состязание их с подвижником. Дом сродника его, дьякона Яловецкого, приходил нередко в сотрясение от невидимой причины на всех нападал страх. Когда же, беспокоясь за сродника, входили на чердак, то в это время видали о. Адриана в особенно напряженном молитвенном состоянии, иногда распростершимся крестообразно, иногда воодушевленно читавшим: «Господь просвещение мое» и «Обышедше обыдоша мя». Подвижник впоследствии не раз говаривал о бесовских искушениях, когда к нему обращались боримые демонами. И из этих воспоминаний видно, как жестока была его брань с бесами. Когда один жаловался ему, что не дают покоя помыслы отчаяния и неминуемости вечной погибели, о. Адриан говорил следующее: «не робей, мой друг. |
| Желавшим иметь чистый ум и свежую голову при молитвенных подвигах, о. Адриан советовал пить нехолодную сырую воду, о которой говаривал, притом, так: «водою при частых земных поклонах я пользовался в многоразличных недугах моих и, о, какую тогда имел я легкость в природе моей, здоровье, веселье, чистоту мыслей». Старым, неспособным к трудам он советовал покаянную молитву мытареву. Людям семейным он шел навстречу в их радостях и горестях, а склонных к девственной жизни укреплял и поддерживал своими советами и молитвами. Стечение всякого народу к о. Адриану было громадное, но он всем находил слово в утешение, на всех у него хватало любви и внимания. А, чтобы его посетители не скучали, порою он давал им и занятия: кому чистить дорожки, кому еще в чем-либо потрудиться для обители. Иным давал послушание списывать житие или молитвы преподобномученику Адриану, которые потом раздавал другим посетителям. Особенно трогательно бывало видеть, когда старец, окруженный детьми, беседовал с ними об истинах веры и обучал их молитвам. Старец имел особенное сострадание к больным разными недугами: и просто телесными болезнями, и болезнями-греховными навыками, как запой, плотские грехи и т. д. Советуя прибегать к молитвенной помощи, он советовал поездки к святыням, по монастырям, литургийное поминовение, также давал и разные практические советы; более же всего советовал вести воздержную, постническую жизнь; также часто советовал приносить чистое сердечное исповедование грехов, и приступать к таинству св. Причащения, и читать Минеи и Прологи, останавливаясь вниманием на соответствующих примерах. Нередко сам молился с больными у мощей преподобномученика Адриана, возлагал на больных его вериги; молился с больными пред чудотворной иконой Успения Божией Матери; и многие недужные, по молитвам сего старца, получали благодатное исцеление от самых застарелых и тяжелых недугов. Советовал он также младенцев чаще носить к св. Причащению, говоря, что через это они будут потом и здоровее, и умнее, и счастливее. |
| «Божий промысл, призвавший меня на чреду пастырского служения, указал мне поприще деятельности в дальних окраинах обширного Отечества нашего. От берегов Волги до Ангары, и от Лены до Нерчи, Шилки, Онона и Аргуни, был я странником и тружеником», – предварял он книгу. Написанная ярким языком, она легко читается и живыми картинами об обитателях, их нравах, их способах выживания, их отношениях к проповедуемой христианской вере, также и чиновничьем произволе в этих отдаленных от центра местах характеризует целую эпоху в истории Сибири. Книга свидетельствует о широкой образованности автора: иные картины он комментирует цитатами из латинских писателей, в некоторых случаях приводит строфы из Горация, которые тут же и переводит, сохраняя их стихотворную форму; а в других случаях приводит свою беседу с местными жителями на их родном языке, записанную русским алфавитом. «Достигли Иркутска, – заключает он книгу, – проведши в странствии девяносто пять дней». Святитель Игнатий познакомился с архиепископом Нилом ещё будучи архимандритом Сергиевой пустыни. Так, упоминания о нем встречаются в его письмах к игумену Югской Дорофеевой пустыни Варфоломею. Например, в письме от 3 августа 1857 г. он сообщает: «С второго на третье число сего августа месяца Преосвященный Нил ночевал в Сергиевой Пустыне». Во время своего пребывания в Петербурге для присутствия в Священном Синоде Преосвященный Нил принимал участие в хиротонии архимандрита Игнатия Брянчанинова во Епископа Кавказского и Черноморского. Переписка между ними возникла сразу же по приезде святителя Игнатия на Бабайки. Первое из сохранившихся 39 его писем, отправленное 15 января 1862 г., свидетельствует об уже установившихся отношениях, а в письме от 12 июня того же года епископ Игнатий благодарит «Милостивейшего Архипастыря… за ту любовь, за ту искренность, в объятиях коих я находился во время пребывания моего в Ярославле». Письмо это, кстати, уточняет дату, приведенную в Жизнеописании, поездки святителя Игнатия в Кострому и Ярославль. |
| Некоторые из сестёр Бежецкой Благовещенской Общины о строгостях жизни под руководством отца Адриана рассказывали: «Удивительна говорили они, и необыкновенна была строгость науки Батюшки отца Адриана: всех приближавшихся в себе для того, чтобы от него, близь него и около него учиться духовно жить, старец принимал с любовью, предлагая зеркалом жизни таковым – Добротолюбие. Часто старец, для испытания веры, ищущим чрез него спасения запрещал просить у кого-либо что ни будь самопотребнейшее для жизни, до тех пор пока Господь не вразумит кому либо подать, – и таким образом несколько времени таковые должны пребывать без пищи и приличной одежды (для зимы особенно) на несколько времени, в ожидании, за св. молитвы старца, милости Божией, чрез каких либо благочестивых людей. Хлеб почти у всех, перенимавших у старца науку подвижничества, употреблялся с весу, и потому всякий в своей квартире имел своего рукоделья вески; пищу иногда благословлял употреблять и брать только ту, которая оказалась, по чему либо, в мире негодною к употреблению, и за ту платить, молясь за даровавшего её многочисленными поклонами. Посылал, когда уже оберут овощи с огородов, все оставшееся подбирать и выкапывать картофель, уже мёрзлый, и это употреблять для стола себе, опять за труды хозяина этого огорода полагая по назначению старца, многочисленные поклоны; картофель, таким образом в мороз собранный и от того уже повредившийся за св. молитвы старца был свеж, будто взятый из земли в своё время. И написавший сии строки много слышал и, милостью Божию, видел дивных опытов строгости духовной жизни и послушания, являемых под руководством великого подвижника отца Адриана. Поразительно было искусство старца, рассказывал некто из Московских граждан, учившийся у него духовной жизни, приучать людей к любви и смирению Христианскому. Никакой характер, ни какая быстрота ума, ни какая гордость и самонравие человеческое не могли устаивать против мудрых распоряжений старца все благоуспешно направлялось им к желанному концу смирения и любви Христианской. Старец обладал необыкновенным искусством и мудростью облегчать и смягчать жестокости и трудности указываемого им пути подвижничества, и строгости жизни духовной делать любезными и приятными в глазах предавшихся его руководству; иго Христово, при его внимании и руководстве, казалось для них благим и бремя Его лёгким. |
| Последни времена, сражайся и молись; Жених к тебе грядёт: в одр твой не ложись. Се Жених грядёт в полуночи в проч. Помни последняя твоя и во веки не согрешиши! Се 13 июля 1853 года старец отец Адриан устроил себя в постоянном в неусыпном стоянии молитвенном день и ночь, не подкрепляясь ни пищей. ни сном до самой смерти 7 Августа. В последние дни жизни своей старец созерцая тайну искупления, чрез воплощение Бога Слова, – весь, чрез труд молитвенный, вполне предаёт себя воле Господней, в полной надежде и великом дерзновении скоро-скоро узреть Его лицом к лицу в славе Небесной. Боголюбивая и дерзновенная душа его, полная лучших надежд, в последние минуты жизни временной, предвкушая как бы блаженство вечной, высказалась в следующих словах Боговидца Моисея: Господь един вождаше я, и не бе сними Бог чужд, т. е. Господь Один во всем помогал людям Своим; потому что они ни в ком и в чем помощи себе не искали, кроме Его одного. В этих словах старец дерзновенно высказал чистое и непорочное служение своё Господу во всю свою жизнь и Его великие милости к себе. А самые последние слова старца, чрез переписку, в напутствие своим близким были таковы; «Пост, нищета, отречение самого себя: суть корень добродетелей. Молитва есть мать добродетелей. Пост есть царица добродетелей. Сластолюбие, сребролюбие, славолюбие: треглавные суть змии». Но преданные ему сердца, имея в виду не совсем ещё преклонные его лета, бодрость и лёгкость его во всякой деятельности, никак не могли согласится с тою мыслью, что старец скоро должен расстаться с ними. При том его полезное и необходимое служение людям во спасение их поселяло в душах всех надежду, что старческие лета Господь продлит для нас немощных и для многих других, пользующихся от него. Но к величайшему прискорбию верующих, знавших старца, он за шесть месяцев до блаженной кончины своей стал более и более изнемогать и живее напоминать о своём исходе на покой вечный. При всём изнеможении сил телесных, бодрый духом, старец часто проводил по целым дням время в беседах с ними и отвечал на письма; а молитва непрестанная с поклонами была единственным занятием его и при изнеможении телесной его природы. |
| Но, подойдя к нему поближе к великому удивлению и прискорбию сердца, видит его босиком и с закоченевшими от мороза ногами, коими он и стучал об пол. Немедленно принято было живейшее попечение об оттирании его ног действительными к тому средствами, которые однако ж были безуспешны: на ногах появились водяные пузыри, страшная опухоль, открылась сильная ломота, потом образовались большие раны. При этой страшной и мучительной болезни мужественный страдалец не показал и видом какого-либо малодушия или недовольства: на лице у него всегда выражалась высокая мысль, спокойствие духа, внутренняя радость, в разговорах о предметах духовных был развязен, приятен и назидателен. Свидетели и очевидцы болезни его рассказывали; нам страшно и едва возможно было смотреть на его непрестанно гноящиеся раны, но Батюшка словно соловей распевал с свободным и весёлым духом нам песни утешения и назидания духовного и когда мы с великим сожалением и сочувствием его страданиям, говорили ему: как это вы. Батюшка, так благодушно терпите такую мучительную болезнь и всегда веселы? На это он отвечал «есть люди, которые терпят и не такие болезни. О, друзья, се время благоприятно. се день спасения: теперь то нам и помучиться ради спасения души, пока мы в теле: а там и ради бы, да нельзя!» Батюшка, говорил некто из преданных ему Христиан обращаясь к нему со слезами: помогите мне и не оставьте в ваших св. молитвах не дают мне покоя день и ночь такого рода мечты, что предо мною будто разверзается бездна, меня вот сейчас кто то хочет ввергнуть в неё за грехи мои, – и я в великом страхе и отчаянии за жизнь свою. Батюшка сказал: не робей друг мой: это вражья мечта из зависти Христианскому доброму твоему началу в благочестивой жизни. Ты думай о себе и понимай себя так что будто сейчас ты родился и знать никого и ничего не хочешь, кроме Создателя своего; и так все забудь. – будто не жил и не делал ничего не хорошего, не худого, а только жить сейчас начинаешь, и в самой простой детской покорности отдайся и телом и душою в распоряжение Господа: так в простоте сердца. |
| 5 числа августа, после вечерни, отец Адриан был приобщён св. Таин пятый раз; после чего сказал: «теперь я все увидал и все узнал». А когда келейный спросил его: нельзя ли, Батюшка сказать: что вы видели и что узнали? Отвечал: «все бы сказал, да не могу, очень слаб!» С сего дня время от времени силы старца слабели. в он ничего не говорил. 7-го августа, за полчаса до кончины, лице у отца Адриана сияло необыкновенным светом, глаза были весьма выразительны и светлы: глядя прямо к небу, он взором своим Кого то все встречал; потом несколько минут, как приметно было из выражений лица его, занимался с кем то мысленным разговором и с радостнейшим лицом и восторженным взором, обратившись к Иконе, творил молитву, имея и уста движущиеся. После этого лёг прямо и положил руку на грудь, как это делают у усопших, и в таком положении стал переводить дух чем реже, тем тише, – в эти минуты три раза появлялось утешительная улыбка. лице его просветилось и сделалось необыкновенно бело, дыхание стало очень тихо, и так в чудном и радостном спокойствии духа уснул вечным сном 7 го числа, августа 1853 года, в первом часу по полудни, в день пятничный. Блаженной кончины старца были свидетели и очевидцы. Благочинный монастыря, келейный и двое братий той же Обители. И так в блаженной кончине доблестного Подвижника нашего времени, оправдались пророческие слова его: «конец моей жизни все окажет». По истине, дивный конец жизни старца отца Адриана в глазах всей братии Обители и современных ему Христиан явил в нем Ангела в естестве человеческом, произвольного мученика. совершенного Инока, дивный образец жизни. восстановленной во Иисусе Христе. полной лучших надежд и дивных тайн откровения загробного мира. С неизъяснимою скорбью сердца, при обильном излиянии слёз, принята была весть о кончине старца преданными и близкими ему Христианами. IV. Сказание о знамениях, сопровождавших погребение тела в Бозе почившего старца отца Адриана 1. Благоговение народа к труженическому телу в Бозе почившего старца отца Адриана |
| При этом достойно замечания, как мудрый наставник поселял любовь к совершенной добродетели в людях мирских, и как мудро среди мира поддерживал их на пути её и как пред крылами отеческой любви своей, как кокошь, согревал птенцов, берег и сохранял их невредимыми и целыми от всякого тлетворного влияния стихийной мудрости и всяких страстей. Многие из людей живущих среди мира, утвердившись по Бозе, как бы на якоре, на усердных молитвах и Бого-просвещённом уме старца, соревновали жизни Святых, являя дивные опыты подвижничества в посте, молитва, слезах и бдениях, чтении Св. Писания и Отеческих книг, а достаточные при этом, – в щедрой милостыне; мир таковым не мешал, обязанности, возлагаемые на некоторых из них условиями жизни семейной, общественной, не погашали в них искры добра, в совершеннейший образец духового просвещения в старце, по вере их, чудно содействовал просвещению и их внутреннего человека, чтобы вселиться верою Христу в сердца их. Просвещаемые учением Христовым, под руководством старца живя в мире, мира не любили и, не отказываясь в нем от полезной деятельности к общественному благоустройству, прихотями его не увлекались. Деятельность таковых, среди соблазнов мирских, за молитвы старца, освящалась Словом Божиим и молитвою. Всякий труд всякое дело и все способности таковых старец направлял к единой и единственной цели спасения вечного. Любовь к Богу и ближнему были главными началами их деятельности. Не имея уединения к совершеннейшему безмолвию многие из них, по опытному руководству старца, уединение как бы носили с собою, во всём, всегда и везде имея, по слову Премудрого, ум в главе своей, они блюли строго своё сердце от всякого приражения греха и пристрастии к чему-либо мирскому и Богопротивному. Между тем, при строгом внимании к себе, они ходили в чувствах чистой и непорочной любви к ближним своим, в среде коих они жили, никого не осуждая и от легкомысленных терпя всё с глубочайшею кротостью и долготерпением, а с единомысленными разделяя посты и труды добродетели. К преуспеянию таковых много содействовали молитвы, советы и отеческое попечение старца. |
| При чтении сих печальных моих строк, подслушиваю рыдания вашего сердца, воображаю обильные слезы, текущие по вашим ланитам. Если моё нечувственное сердце трогается при воспоминании о сей печальной истории, то что сказать о Вас. бывших очевидцами столь печальных происшествий? Отчасти сочувствую Вам, мои любезнейшие! Маленькие слезы наши да будут ходатаями великих милостей у Господа об успокоении усопшего раба Божия, Иеромонаха Адриана! Уже не довольно ли нам плакать то, по Апостолу: да не скорбим о умерших? Не пора ли сказать, при помощи Божией, что-нибудь и в утешение нашего скорбного сердца: трогательно было Апостолам слышать Господа о Его телесной разлуке с ними; однако мысль, что Он идёт умолить Отца о ниспослании им Духа Святого и уготовать им место, утешала и укрепляла надеждою скорбные сердца их. Раз уже предавшиеся сердца, по вере и любви, Господу и, по вознесении Его на Небо от Него отпали; но с терпением и надеждою на Него, в посте и молитвах ожидали общего Утешителя. За то утешены были неизреченно: О, любовь, она николи же отпадает, только бы нам Господь помог от неё не отпасть! Мы, по милости Божией, смею сказать во славу Божию, по примеру Апостолов, вверившие однажды и на всегда свои сердца любезнейшему нашему покойному Батюшке, – в утешение скорбных наших сердец, да веруем и теперь несомненно: что, ещё при жизни дерзновенный пред Богом молитвенник о нас немощных, старец и теперь пред престолом всевышнего ходатайствует о ниспослании нам милостей Божиих в отраду и укрепление вверившихся его попечению немощных! Теперь быть ближе при каждом из нас для него удобнее. Его мудрые словеса, разговоры, кроткий и приятный поучительный голос, ещё не изгладившиеся из нашей памяти, да будут нам предметом науки, при помощи Божией, за его св. молитвы, во всю нашу жизнь и побуждением к подражанию его Богоподобным добродетелям, по слову Божию: поминайте наставники ваша иже глаголаша вам слово Божие: взирающе на кончину жительства их подражайте вере их. Да отзываются сии слова Апостольские в сердцах наших смиренно день и ночь! О, доблестный страдалец в неутомимый терпеливец утрудился! Упокой его, Господи, во Царствии Своём! V. Сказание о благодатных дарованиях старца Адриана его старческой полезной деятельности во спасение ближних и наука подвижничества Богопросвещённого ума его |
| Всякому избравшему жизнь странническую нужно иметь такую же осторожность, такую же озабоченность, как несущему на открытом воздухе зажжённую свечу, с крайним вниманием ее берегущему, – чтоб не погасить. Чтоб не устудить искры, дарованной Господом, и не помрачить зоркости ума, страннику необходимо иметь крайнюю осторожность в отношении питания, сна, встречи с людьми на пути и в домах. Человекоугодничество для странника, с целью улучшить средства к содержанию. душепагубно; он должен быть для мирян горящею свечкою жизни Евангельской. К толпе людей мирских, отправляющихся на поклонение св. местам, страннику приобщаться не должно, – чтоб не увлечься праздными беседами, а странствовать одному или с единомысленным братом. Девицам пускаться в путешествия одним, без сопутствия опытной старческого ума нянюшки, не советовал. Ещё говаривал старец: странник, если не страдалец, так он и не странник. Странническая и бесприютная жизнь, проходимая разумно, в полной покорности Богу, в живом хранении его заповедей, под руководством Библии и добротолюбия, верный и действительный способ к духовно-образованию; странствовать при таком направлении ума непременно нужно с паспортом. Тупоумное перехождение с места на место, без намерений и целей духовно образовании, старец не одобрял: так-то умеют делать и животные четвероногие, совершая дальние переходы с одного места на другое. Одному молодому человеку, просившему у старца благословения странствовать. отвечал. «странствуй без денег, а иначе ты и не странник! самые даже необходимые принадлежности к жизни, доколе не переобучишься к неимению, имея, учись не иметь». Чтобы труд путешествия не был в тягость советовал чаще и усерднее молиться в лесах, в полях и везде, где возможно, при этом питаясь бедно и умеренно. На Псалтырь и Новый Завет указывал, как на драгоценнейшие спутники всякого странника. Спросил некто Батюшка, хочу странствовать: благословите? Старец отвечал: с паспортом странствовать; а жизнь вести по учению книги Добротолюбия. – хорошо будет. |
|
|
