| Altera ер. schism. ad suos. (Precibus). M. IV, 1412A. Д.В.С. I 2 , 333. „Вся консистория, пишут они там же, весьма расположена к нам“. 1621 Altera ер. schism, ad suos (Precibus) М. IV., 1411В. Д.В.С. I 2 , 332. Tillem., op. cit., XIV, 475, 477. 1622 Он запер пред ними все храмы. Феодорит Кирский будто бы вынудил устное разрешение императора насильно завладеть каким-нибудь храмом в Халкидоне (Д.В.С. I 2 , 329–330), но, очевидно, и это не удалось депутатам восточных. „Мы, жалуются они императору по отъезде соборных депутатов в столицу для избрания преемника Несторию, столько времени лишены церкви в Ефесе и здесь“. Д.В.С. I 2 , 326. 1624 Cyr., Ер. XXVIII (25) ad episc. ( Πολλα) M. gr. 77, 144D. М. IV., 1448В. Д.В.С. Ì 2 , 350–351. 1627 Восточных так интересовала эта новинка, что депутаты знали об этом сочинении, когда св. Кирилл еще только писал его „Он, писали депутаты императору, надеется (contidit) утвердить их (свои „главы“) доказательствами (argumentis) ‘(Д.В.С I 2 , 323). 1628 M. IV. 1419С Д.В.С. I 2 , 337. В посланиях восточных это сочинение св Кирилла часто называется „комментариями“ еретических глав. Ibid 336, 337. 1633 Sacra Theodosii (Intentionem), Synodic. XXIX, M. gr. 84, 625A-626A; Tillemont, op. cit., XIV, 484. 1637 Tillemont, ор. cit., 48. Он думает, что эта сакра написана после бесплодных попыток императора примирить враждующие партии через халкидонскую конференцию. 1638 Cyr, Ep. XXVII (25) ad der et рор CP ( ταραχθη) Μ gr 77, 141C M. IV., 1436C, Д.В.С I 2 , 345. 1640 Tillemont относит написание этой сакры ко времени халкидонской конференции, очевидно потому, говорит в ней, что он и лично, в своем присутствии, – „praesens inter praesentes“, не мог примирить враждующих, но это выражение можно понимать в смысле указания на известный диспут в присутствии императора между послами собора и послом восточных Иринеем, о чем последний с таким самохвальством писал своим доверителям. Ер. Iren. ad orient, Μ. IV., 1892D. Д.В.С. I 2 , 319. 1642 Synodic. XLI. M. gr. 84, 647. Μ V, 819. В послании кафедра адресата не указана; с пояснением-же varior, not. 34, где сказано, что здесь разумеется Александр Иерапольский, мы согласиться не можем: этот Александр сам был на соборе, а потому не мог нуждаться в сведениях о происходившем в Эфесе и Халкидоне, что является предметом этого послания. 1645 Св. Кирилл 30 октября был уже в Александрии (Д.В.С. II 2 , 120), а восточные и их депутаты выехали домой после посвящения Максимиана Константин. (25 октября). 1646 Если допустить, что письмо это послано было действительно Александру Иерапольскому, бывшему в Эфесе во время описываемых в нем событий, то тогда не может быть и речи о Константинопольском или Эфесском происхождении этих слухов. Читать далее Источник: Св. Кирилл, архиепископ Александрийский : Его жизнь и деятельность/Свящ. Тимофей Лященко. - Киев : тип. И. Чоколова, 1913. - XXIV, 550 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Несторий, уклонившись от православного учения о взаимоотношении двух естеств во Христе, подозрительно стал относиться к термину „Богородица“, придавая ему неправославный смысл. Но свои еретические мысли он часто выражал терминами, вполне допустимыми и обычными в антиохийской школе. Только для богослова другого направления и такого тонкого мыслителя, как св. Кирилл, заметно было истинное содержание этих выражений в устах Нестория, и он забил тревогу. Эта тревога для многих антиохийцев, пока они не вникли в глубь учения Нестория, казалась напрасной. Вот почему Акакий Верийский еще в 430 г. в своем ответе Кириллу, вполне доверяя его православию и данному им освещению учения Нестория, однако писал ему, что многие не видят в подозрительных выражениях Нестория того смысла, который видит в них Кирилл. 1366 Не подозревая в законных с точки зрения антиохийцев выражениях Нестория ничего еретического, восточные, видя, с какою горячностью нападал на эти выражения Кирилл, стали подозрительно относиться к нему самому. И вот, в это время он написал свои анафематизмы, в которых, в противовес несторианскому разделению естеств, особенно подчеркивает соединение их. Эти, в полемических целях крайне резкие выражения, для антиохийцев показались вполне еретическими, а потому вся его полемика против Нестория, если она доселе и заставляла их задумываться над его (Нестория) учением, теперь совсем потеряла для них значение. Теперь восточные больше говорили об анафематизмах Кирилла, чем о лжеучении Нестория. Освещению, которое св. Кирилл давал учению Нестория, теперь даже вполне православные антиохийцы не доверяли. Но когда эти православные, собравшись в Эфесе, лично ознакомились с учением Нестория, то многие увидели, что св. Кирилл правильно понял его, и потому отшатнулись от Нестория. Так, уже за три дня до первого заседания собора два друга Нестория – Феодот Анкирский и Акакий Мелитинский – в частном собрании сторонников Нестория, услышав от него решительное заявление, что он не признает Богом двух, трех-месячного младенца, питающегося молоком, и что иной есть Сын, претерпевший страдания и иной – Бог Слово, навсегда оставили Нестория, убедившись в его заблуждении, и присоединились к св. Кириллу. 1367 Однако, не все, убедившиеся в заблуждении Нестория, присоединялись к св. Кириллу, для некоторых выражения, допущенные им с полемическою целью, особенно – в его анафематизмах, и понимаемые с антиохийской точки зрения, казались весьма подозрительными. И вот, постепенно образовались в Эфесе три группы: вокруг св. Кирилла – большинство, вокруг Нестория – меньшинство, и группа средняя между ними, подозрительно относящаяся и к Несторию, и к Кириллу. Мы, не выходя из рамок своего сочинения, не можем входить во все подробности событий Эфесского собора, но так как руководителем и, большей частью, председателем собора был св. Кирилл, то мы обязаны вполне внимательно проследить главнейшие события Эфесского собора, поскольку они касаются личности св. Кирилла. |
| Но в церковной истории Лев III остался как одни из самых гнусных императоров, рядом с которым можно поставить разве что Диоклетиана. Он назывался Церковью «зловредным зверем», «христоборцем», «мучителем» и «демонским слугой». Исаврия, горная область в Малой Азии, откуда происходил его род, всегда считалась дикой и была известна своими разбойниками. Там издавна существовали иконоборческие секты, поэтому отрицание икон было для Льва вполне понятно. Похожих взглядов в то время придерживались и многие православные епископы. Даже эфесский митрополит Фома и помощник патриарха Германа Анастасий выступали против поклонения «рукотворным вещам». Понемногу и Лев пришел к выводу, что борьба с иконами – его священный долг. В 726 году в Средиземном море произошло извержение вулкана, напугавшее византийцев своей силой, и Лев Исавр использовал это как повод, заявив, что народ прогневал Бога своим иконопочитанием. Он издал указ, предписывавший убрать иконы из церквей, и для примера послал чиновника Ювина убрать скульптурный образ Христа Поручителя с Халкопратийских врат в Константинополе (по легенде, его воздвиг один византийский купец, которого Иисус избавил от крупного долга, лично явившись его поручителем). Сразу же произошло первое столкновение с иконопочитателями. Собравшиеся на площади женщины просили Ювина не трогать образ, но тот, не слушая их, поднялся по лестнице и начал рубить фигуру Христа топором. Тогда разгневанные женщины опрокинули лестницу, схватили прутья и засекли Ювина до смерти. Вместе с ним погибло и несколько солдат. Император приказал схватить бунтовщиц и казнил девять человек, а на воротах вместо изображения Христа поставил простой крест с надписью: «Не терпя, чтобы Христос изображался в безгласном и бездыханном образе из землевидного материала, запрещенного в Писании, Лев с сыном юным Константином начертывает на вратах трисолнечный образ Креста – похвалу верных». После указа Льва в провинции начались волнения. В Греции власть захватил узурпатор Косма, но был разбит преданными Льву войсками. В Италии, все еще политически зависевшей от Византии, Лев попытался устранить строптивого папу Григория II и поставить на его место другого, лояльного императору, но эта попытка провалилась. Против его преемника Григория III, проводившего ту же политику иконопочитания, Лев послал сильный флот, но тот погиб в море, разбросанный бурей. |
| Я задал вопрос Собору: «Какое вы мнение имеете об этих изречениях, действительно ли в них сказано, что Сын – причина Духа?» Они сказали, что не сомневаются в том, что это подлинные изречения церковных учителей, из послания божественного Максима. Но при этом большинство (цитат) напрямую запрещают говорить, что Сын – причина Духа. Но дерзкие мужи и те, которые за ними последовали, вводили нечестие красивыми обещаниями. «Обнажив главу» (т.е. ничего не смущаясь), они заявляли, что Сын – причина Духа, хотя даже среди изречений латинян нельзя найти, чтобы это было высказано явно. Патриарх встал на их сторону, сам развратившись, потому что жаждал поскорее уйти оттуда, так как здоровье его пошатнулось и он был близок к смерти. А я держал при себе моё заявление и записанное исповедание веры – ибо каждый, как говорилось выше, подавал письменно своё мнение. Когда я увидел, что эти люди воодушевлённо устремились к соединению и что те, которые прежде были моими союзниками, стоят на их стороне, не памятуя о том, что сами писали, я не стал зачитывать написанное, чтобы не спровоцировать их гнев и не подвергнуть себя уже несомненной опасности. Я устно объявил своё мнение, а именно, что нельзя согласовать изречения западных и восточных отцов, если не истолковать послание почтеннейшего Максима. А о прибавлении в Символе Веры я сказал, что не прощаю этого латинянам, ибо это прибавление было произведено ошибочно и не к добру, а почему – уже было объяснено. С тех пор они продолжали делать своё дело и думали только о составлении соборного определения и о других обстоятельствах соединения Церквей. А я, отойдя от них с тех пор, размышляю наедине с собой о том, чтобы мне оставаться единым со святыми моими отцами и учителями. И всем открыто с тех же пор объявляю моё мнение в письменной форме, что произошедшее соединение Церквей я не принимаю и не хочу, чтобы меня называли греколатинянином или латиномыслящим» 107 . Это написал, обращаясь к православным христианам Востока, священный Марк, верный служитель вселенского учения во Христе. |
| А когда уния будет заключена, тогда и он сам, и все западные правители предоставят грекам всю военную помощь против врагов с Востока. Император, меньше всего думая о догматических вопросах, добивался, как некогда его предок Михаил, соединения Церквей любой ценой. А греки, которые не могли признать унию до отказа латинян от прибавления в Символе Веры , поняли, что это невозможно, потому что латиняне напрямую заявляли, что прибавление состоялось и его уже невозможно отменить. Поэтому греки обратились к Императору и со слезами горячо умоляли его найти способ возвращения в Константинополь. Когда Папа об этом узнал, то очень испугался и, желая предупредить осуществление этого плана, отправил от своего имени в тот день, когда по императорскому приказу все греки собрались в покоях Императора, своих кардиналов и епископов, которые говорили больше двух часов и сурово порицали греков, называя их неблагодарными и перечисляя в уверение своих слов все жертвы Папы, понесённые на них, расходы на путешествие и двухлетнее денежное обеспечение. Наконец эти латинские епископы заявили, что необходимо принять те святоотеческие цитаты, которые они привели, и на этом основании соединиться с латинянами. А если греки в чём-то сомневаются, то пусть они дальше продолжают свои споры, пока не убедятся в истинности догматов Западной Церкви, и так осуществится соединение Церквей. Они говорили это, чтобы доказать грекам, что возвращение невозможно до заключения унии. Об этом же писали грекам и некоторые дружелюбно к ним настроенные из Анконы, понимая, что греки находятся, можно сказать, в блокаде. Пока греки обсуждали богословские вопросы, латиняне отправили Императору изложение веры, в котором они утвердили собственные догматы. Они заявили грекам, что для соединения Церквей достаточно подписать и зачитать это изложение веры. Но Император болел и поэтому смог прочесть это исповедание веры только через несколько дней. Но тут пошёл слух, что Император задумал созвать всех греков, чтобы они письменно высказались по этому вопросу. |
| Императорские знамёна держали и четыре человека на носу корабля, одетые в златошвейные одежды и имевшие на головах бело-золотые парики. А между ними некий благообразный муж то садился, то вставал, будучи в золотых одеждах и держа в руке скипетр адмирала. За ним возвышалась высокая колонна, а на ней четвероугольная столешница, немного меньше по размерам оргийя (мера площади, ок. 12 кв. м.– Прим. переводчика). На ней стоял человек в латах и с оружием, сияя как солнце. В ладонях он сжимал грозное оружие, а на его предплечьях справа и слева восседали двое детей, одетых в ангельские облачения с крыльями. А на носу корабля были два золотых льва, а посреди них – золотой двуглавый орёл, который был подвижен всеми частями, и он то обращался к императорской триере, то расправлял крылья и поднимал головы, при восторженных восклицаниях и пении труб. Другие небольшие корабли и лодки тоже прибыли, и их нельзя было исчислить. Дож приблизился к императорской триере вместе с правителями его совета, взошёл на неё, поклонился восседающему Императору, справа от которого сидел его брат. Император посадил дожа слева и, взяв его за руку, начал любезно беседовать. Через некоторое время корабли вошли, с великой пышностью, под пение труб и всякого рода музыкальных инструментов, в славную и дивную Венецию. В пять часов с начала дня они отправились в Венецию, а завершили свой путь на закате солнца и прибыли в дом Маркесия (маркиза) Феррарского. Весь город сотрясался, выйдя встречать Императора, и был великий шум и ликование. И мы приходили в великое исступление, видя в этот день многодивный храм святого Марка, до небес высящиеся палаты Дожей и величественные жилища других правителей, украшенные многим золотом и прекрасным камнем. Мы, видевшие это, не можем передать всю эту красоту, местоположение и порядок всего, приветствия мужей и жен. Когда мы прибыли к мосту, который зовётся Реальто 74 , мост был поднят вверх, и триера прошла под ним. А было множество народа там, и знамена златовидные, и трубы, и барабаны, и восклицания, и прибыли мы, как уже сказали, в дом Маркесия Феррарского, и там и остановилась триера. |
| Наконец, подготовка закончилась, и после этого через несколько дней греки и латиняне сошлись вместе. Сначала мы вели разговор о прибавлении в Символе Веры , поделив вопрос на две части: первое, что нельзя вносить прибавления (в Символ Веры ), а второе, что прибавление это не благочестиво. И когда меня вызвали, чтобы я открыл дискуссию по этому вопросу, я во вступлении к своей речи попытался показать латинянам причину раскола и разделения, обвиняя их в нелюбезном и презрительном отношении. А они оправдывались и обвиняли нас, а самих себя оправдывали, как это у них принято. Затем на последующих заседаниях я взял в руки Деяния священных Соборов и зачитал определения Соборов, в которых божественные отцы запрещают изменять Символ Веры, даже слово или слог в нём, и призывают страшные проклятия на тех, которые когда-либо дерзнут это сделать. Латинские епископы, и особенно кардинал Иулиан Савинский, возражали мне софистически, что, мол, это не прибавление, звучащее «и от Сына» в священном Символе Веры, но раскрытие и прояснение (слов Символа). Но я противопоставил этому логичность моих речей, неоспоримые силлогизмы, и показал, что нельзя по-другому понимать определения, чем как я их изъясняю и понимаю. Когда мы увидели, что латиняне откровенно показали положение дел в дискуссиях с нами, а именно, что их цель – не истина и что они не пытаются её найти, то они как раз сочли необходимым прекратить собрания, сказав, что позднее они дадут ответ на всё нами сказанное. Мы уже кончили говорить и попросили их, ещё не высказавших всё, вернуться к прежнему доброму согласию с нами и с нашими отцами, когда мы всегда говорили одно и то же и не было раскола. Но наши семена падали на камни. Они, опечаленные нашими обличениями, но никак не соглашаясь исправиться, попросили нас перейти к исследованию догмата, потому что уже достаточно сказано слов о прибавлении в Символе Веры. Они думали этими обсуждениями затенить ту дерзость, которую они осуществили в Символе Веры, когда будет показано, что здравая мысль – в Православии. |
| Теперь обсуждались следующие вопросы: об опресноках, об очистительном огне и о власти Папы. Император сначала не принимал эти догматы. «И начали мы исследовать эти вопросы латинян, сказал один из упомянутых вероотступников, и нашли всё правильным и справедливым, и долго принуждали Императора, сказав, что мы всё это признаём и давайте завершим дело, но он не желал» 102 . Эти вопросы латинян, которые нашли отражение в определении Собора, даже не обсуждались и не исследовались греками, а только «вероотступниками» Виссарионом Никейским, Исидором Московским и всея Руси и Дорофеем Митиленским 103 . Император после кончины Патриарха часто вступал в спор с латинянами и латиномыслящими, ибо вся ответственность за развитие событий теперь ложилась на него. Несчастный Император в конце концов увидел, что невозможно ни продолжать жить в Италии, потому что Папа опять начал задерживать выплату содержания, ни уехать из Италии, ибо греки находились в жёсткой блокаде. Тогда он отправил Исидора Московского и всея Руси, этот инструмент богомерзкой унии, спросить у Папы, какую же помощь блаженнейший отец окажет христианам. На этот вопрос Императора Папа ответил через трёх кардиналов следующее: (1) он даст средства и выделит корабли для возвращения, (2) он пришлёт триста солдат, которые будут стоять на страже Константинополя, находясь на полном содержании Папы, (3) определит два сторожевых корабля, которые будут стоять на подходе к Константинополю, (4) сделает Константинополь местом остановки на пути (крестового похода) в Иерусалим к живоносному Гробу, (5) пришлёт двадцать оснащённых вооружением кораблей для постоянного патрулирования на шесть месяцев, или же десять кораблей – на год, (6) если будет необходимость, созовёт все христианские народы на помощь 104 . Тогда было принято решение о написании и подписании соборного определения. Священный Марк, как повествует Сиропул, сидел молча, испытывая тяжелейшую боль при виде подготовки определения. Прошло четыре дня после кончины Патриарха, брат Императора Димитрий уехал из Флоренции, чтобы не подписывать определение, и прибыл в Венецию вместе с двумя мудрейшими наставниками, Георгием (в монашестве – Геннадием) Схоларием и Георгием Гемистом. |
| И уже тогда стало приуготовляться всё то, что добро и любезно Богу. Ныне же ты, святейший отец, прими своих чад, издалека с востока пришедших, обними их, давно уже разлучённых и прибегающих в твои объятья. Исцели введённых в соблазн. Повели, чтобы всякое преткновение и недоразумение, мешающее миру, было изъято из нашей среды. Ибо сказал ангелам подражатель Богу: проложите путь народу моему, и камни с пути уберите. До каких пор, чада одного Христа и одной веры, мы будем нападать друг на друга и разделять друг друга? До каких пор поклоняющиеся одной Троице мы будем кусать и пожирать друг друга, неужто же мы истребим друг друга, так что внешние враги обратят нас в небытие? Да не будет, Христе Царю, сего, да не победит Твою благость множество наших грехов, но как в прежние времена, когда Ты видел зло выросшим и распространившимся, Ты Сам и Твои Апостолы усмиряли зло всякий раз и возвращали всех к знанию Тебя. Так и сейчас сотвори через Твоих слуг, которые знают, что нет ничего действеннее любви к Тебе. Соедини нас друг с другом и с Тобой и сделай их молитву исполнившейся. Ибо ради этого Ты молился, прежде чем идти на вольную Страсть: «Дай им, чтобы они были едино, как Мы едино есмы». Видишь, Господи, в каком жалком положении находится наше рассеяние: ибо мы, кто привыкли к самоуправлению и собственным решениям, злоупотребляли свободой ради ублажения плоти и стали уже рабами греха и бездушной плотью. Мы сами предали себя врагам Креста для расхищения и рабства и, как овцы, предназначены для заклания. Будь милостив к нам, Господи, внемли, Господи, защити нас, Господи. Давно уже говорили о том, что дела должны быть разобраны Вселенским Собором, а теперь это желание исполнилось и мы все наши вопросы принесли сюда. Дай же нам, Господи, свершить то, что мы начали. Ибо Ты можешь всё, чего желаешь, и воля Твоя есть свершаемое деяние. Скажи и Нам, как прежде через Пророка Твоего: «Се я с Вами, и Дух Мой посреди Вас». В Твоём присутствии всё становится легкодоступным и сподручным. И об этом я и молюсь. |
| А теперь обращаю свою речь к тебе, святейший отец. Что это за желание соперничества, что ты отстаиваешь недавнее прибавление к Символу Веры ? Это прибавление раздробило и разделило тело Христово, и рассекло призванных Христом в их мыслях надолго. Зачем эти длительное и долговременное упорство, недружелюбная подозрительность к братьям и отчуждение тех, кого это вводит в соблазн? Зачем нужно презирать слова святых отцов и мыслить и говорить другое, чем то, что содержится в общем их Предании? Неужели мы будем полагать, что их вера была недостаточной и мы должны ввести нашу веру, как более совершенную? Зачем вопреки Евангелию, которое мы приняли, мы будем благовествовать другое? Какой нас испортил лукавый бес, борющийся против единомыслия и единения? Кто отнял у нас братскую любовь, вводя отличающуюся от принятой Жертву, которая приносится неправильно?– но ведь Жертву нельзя разделять. Можно ли сказать, что в этом апостольская душа и святоотеческая мысль и братское расположение? Или же наоборот – намерение лукавое, развращённое и самонадеянное, которое не видит ничего страшного во всеобщей погибели? Думаю, что тот, кто вносит разделение и рвёт свыше сотканный хитон Владычнего тела, более виновен, чем распинатели и чем все от века нечестивцы и еретики. Но тебе возможно совершить противоположное, блаженнейший отец, если ты желаешь только одного – соединить разошедшееся, и убрать средостение раскола, и соделать дело Божественного промысла. Ты уже положил начало этому, и ты украшен светлой честью и великими дарами. Благоволи же это осуществить, ибо нет ничего более необходимого, чем то, что Бог тебе сегодня вверил. Оглянись, и ты увидишь, сколько перед тобой почтеннейших старцев, немощных и не встающих с постели, нуждающихся в полном покое, как даже они вышли из собственных владений и прибегли к твоему совершенству, с надеждой единственно на Бога, движимые любовью к вам. Посмотри на сплетённый венец славы и не откладывай увенчаться им. Ибо один разделил, а ты соедини. Один расколол и попытался сделать зло неисправимым, а ты же имей честь исправить произошедшее. |
|
|
