| Аналогичные «скелеты в шкафу» были и в преданиях других народов. Шумеро-вавилонская поэма «Энума Элиш» рассказывает о том, что первичный бог «Апсу первобытный, создатель» оказался магически усыплен своим потомком, богом Эа, и также претерпел кастрацию (от богини Мумму) . У хеттов этот же миф о том, как изначальный бог был лишен своей творческой мощи и был отстранен от дел, звучит так: «Прежде, в минувшие годы, был Алалу на небе царем. Алалу сидел на престоле, и даже бог Ану могучий, что прочих богов превосходит, склоняясь у ног его низко, стоял перед ним, словно кравчий, и чашу держал для питья. И девять веков миновало, как царствовал в небе Алалу. Когда же настал век десятый, стал Ану сражаться с Алалу, и он победил его Ану, и Ану воссел на престоле… Когда же настал век десятый, стал с Ану сражаться Кумарби, Кумарби, потомок Алалу. Кумарби его настиг, схватил его за ноги крепко, вниз с неба он Ану стащил, и он укусил его в ногу и откусил его силу мужскую, и стала, как бронза, литьем она у Кумарби во чреве» . То же происходит в угаритской мифологии: Ваал, представляющий четвертое поколение богов, с братьями атакует небесный дворец Эля, устраняет его и, очевидно, кастрирует (миф эвфимистически говорит: «Нечто упало на землю»). Очевидно, травма слишком тяжела, и Эль (от этого древнего семитского имени Аллах у мусульман и Эль, Элоах, Элогим как имена Бога в Библии) уже не может быть прежним. Даже когда в мифической истории Ваал на некоторое время устраняется следующим богом (Мотом, союзником Эля), Эль отказывается вернуться на престол. Вновь захватив власть, Ваал требует, чтобы Эль удалился к истокам мироздания — к истокам рек и к пропастям земным . Язычники убеждены, что миром правит не Бог. В языческом богословии «Господь» не является изначальным богом, а изначальный Бог, оттесненный от дел, становится праздным богом (deus otiosus) и перестает быть «Господом», Правителем. Даже его имя постепенно забывается (Овидий, рассказывая о начале космоса, так говорит о Творце: «Бог некий — какой, неизвестно…» [Овидий. Метаморфозы 1, 32]). |
| Исагогической базой такого подхода стала документарная гипотеза происхождения Пятикнижия, или теория Графа-Велльгаузена. С точки зрения данной теории, Пятикнижие представляет собой отредактированную компиляцию из по крайней мере четырех источников: J (Яхвист), E (Элогист), D (Девтерономист) и P (Священнический кодекс). Повествование книги Бытия о творении мира в соответствии с данной теорией делится на два отрывка ( Быт.1:1 -2:4а; Быт.2:4в-25), которые атрибутируются соответственно источникам P и JE 10 . Такое деление космологического нарратива позволяет объяснить полемический характер Шестоднева намеренной правкой изначального текста источника Яхвист составителями Священнического кодекса, целью которой было устранить все политеистические мотивы библейского повествования 11 . Исторически более оправданной оказалась именно традиционная точка зрения. В XX веке стало уже невозможным отрицать активную полемическую направленность Священного Писания, которая на сегодняшний день не вызывает сомнений даже у исследователей критического направления 12 . Однако источник и причины этой полемики по-прежнему a priori выводятся из основных положений документарной гипотезы. Исходя из этого, целью статьи будет дать ответ на два главных вопроса: во-первых, является ли библейское повествование о Боге Творце действительно исключительным в ряду прочих ближневосточных космогоний; и во-вторых, может ли оно действительно принадлежать составителям источника Р. С этой целью будут проанализированы библейское повествование о творении и космогонии тех цивилизаций Востока, которые, по мнению современных исследователей, оказали наибольшее влияние на религиозный и общественно-политический строй древнего Израиля. Это Вавилон, Древний Египет, а также ближайший сосед Израиля – сирийский город-государство Угарит. Впервые ажиотаж по поводу ближневосточных прототипов Библии поднялся в связи с открытием Вавилонского космогонического эпоса «Энума элиш» («Когда вверху»), который был назван одним из своих первооткрывателей «халдейским рассказом о Бытии» 13 . Эпос посвящен восхвалению вавилонского бога Мардука и прочитывался вслух на четвертый день празднования Нового года в Вавилоне. |
| Сказания о катастрофическом наводнении, изменившем мир, существовали среди большинства народов, как древних, так и сохранявших к XIX - нач. XX в. архаичную культуру. В этих сказаниях существуют моменты, совпадающие с библейским текстом: предвестниками потопа являются различные божества, по их повелению выбранные ими люди строят большой корабль; в числе спасшихся от стихии 2 человека - мужчина и женщина, иногда сопровождаемые детьми, высаживаются на вершину горы. Наибольшее сходство с библейским рассказом обнаруживает шумеро-аккад. миф о потопе. Нам известны 3 варианта сказания о потопе из Др. Месопотамии: самый ранний - шумер. «Энума элиш» (III тыс. до Р. Х.) и 2 более поздних аккад., к-рые возникли в результате перевода этих легенд с шумер. и их систематизации; 1-й восходит к нач. II тыс. до Р. Х. 2-й, наиболее распространенный, создан жрецом Синлике-уннини (2-я пол. II тыс. до Р. Х.). Вавилонский миф о потопе, включенный в эпос о Гильгамеше, во многом опирается на шумер. традицию. Шумер. версия мифа о потопе относится примерно ко времени жизни патриарха Авраама (XX-XIX вв. до Р. Х.), когда Библия еще не была записана, но эта версия уже содержит значительные отличия от библейского повествования, так что не может быть речи ни о заимствовании Библией месопотамского мифа, ни, наоборот, о заимствовании из Библии. Однако сравнительная близость этих источников позволяет сделать вывод, что автор мифа черпал сведения из древнего предания, сохранившегося в Месопотамии со времен потопа. Косвенным археологическим подтверждением рассказа о строительстве башни в Вавилоне является традиция построения пирамидальных храмов различными народами. Находки подтверждают, что, как сказано в Писании, строители башни использовали только покрытый смолой обожженный кирпич ( Василидис. С. 30). Во мн. древних городах Месопотамии были открыты развалины многоэтажных башен-храмов - зиккуратов, к-рые строились, чтобы «достичь небес» (ср. шумер. название зиккурата Э-темен-анки, т. е. дом, являющийся основанием неба и земли, верхушка к-рого достигает неба). |
| В угаритских текстах ясно выражен характер В. как божества плодородия, воплощающего в себе природные силы растительного и животного миров: плодородие земли зависит от дождя, к-рый посылает В.; магическое обеспечение плодовитости скота достигается в ритуале священного брака В. и Анату в облике тельца и телицы ( Шифман. 1999. С. 25). В противопоставлении богу смерти и подземного мира Муту образ В. приобретает более общие черты божества жизненной силы. Борьба В. с Йамму, богом морской стихии, рассматривается нек-рыми исследователями в контексте древневост. повествований о творении как борьба космоса и хаоса (напр., как в аккад. поэме Энума Элиш ). Гибель В. в борьбе с Муту, сопровождающаяся засухой и др. катастрофическими природными явлениями, и последующее его возрождение ставит В. в ряд хорошо известных на Др. Востоке умирающих и воскресающих богов. В нек-рых текстах (напр., KTU 1. 12) В. ясно отождествляется с Ададом, упоминаемым в ВЗ (Зах 12. 11 как «Гададриммон» ( )) и известным по мн. древневост. источникам как бог бури и грозы. Не вызывает сомнений связь повествований о В. с природными, календарными и сельскохозяйственными циклами, хотя характер этих связей остается неясным. Финикия, Сирия Большинство финик. источников - небольшие монументальные надписи, к-рые лишь сообщают о присутствии В. в пантеоне нек-рых финикийских городов. Он входит в триаду главных богов г. Сидона вместе с Астартой и Эшмуном, о чем свидетельствует надпись царя Сидона Эшмуназора сер. V в. до Р. Х. (KAI 14). В. появляется также в различных составных названиях: Ваал-Шамем (В. Небесный, KAI 4); В. Ливана (KAI 31); Ваал-Хаммон (Ваал-Солнце (?), KAI 102). Ваал-Шамем входил в пантеон неск. арам. гос-в (Хамата, Набатеи, Пальмиры, Хатры), и в нек-рых из них он был главным богом. Косвенные указания на имя этого бога можно увидеть в Книге пророка Даниила ( 8. 13; 12. 11; 9. 27; 11. 31), культ к-рого пытался установить в Иерусалиме сир. царь Антиох IV (Dictionary of Deities and Demons in the Bible. Col. 287). |
| В ближневосточных мифологиях она имеет различные изводы. В одном из вариантов древнеегипетского мифа человек был сотворен богом Хнумом из глины на гончарном круге. Интересно, что в библейском тексте Быт 2:7 применительно к созданию человека употребляется др.-евр. глагол ( y аа r), который среди прочего используется и как технический термин для обозначения деятельности горшечника [Тантлевский, 2000, 101]; (Пятикнижие и Гафтарот, 1996, 16). Этот образ для Библии является классическим и неоднократно используется при характеристике отношений Бога и человека как Творца и Его творения, где подчеркивается абсолютная власть и могущество Первого (Ис 45:9; 64:8; Иер 18:6; Сир 33:13; ср. Рим 9:20–21) . Древние шумеры верили, что первые люди были созданы из комьев сырой глины богом мудрости Энки (Эа) и его супругой богиней Нинмах (Ки). В более поздних месопотамских сказаниях утверждалось, что человечество образуется из глины, замешенной на божественной крови. Согласно аккадской литургической поэме «Энума Элиш», это была кровь бога Кингу, чудовищного детища праматери Тиамат , а в изложении вавилонского жреца Бероса (III в. до Р. Х.) — божества по имени Бэл (Бел) . Впрочем, означенная параллель выходит далеко за пределы ближневосточных цивилизаций и встречается в культурах народов практически по всему миру. Ограничимся здесь их кратким перечислением. Итак, в греческой мифологии первые люди были вылеплены из глины титаном Прометеем в долине, расположенной к югу от Панопейского холма. У ирокезов (североамериканское индейское племя) человек был сотворен божеством Иоскехой из глины по собственному его отражению в воде. В эпосе мезоамериканской культуры «Пополь-Вух» человек выходит из рук Великого отца и Великой матери, сделавших его из все того же материала. В преданиях индейцев кауилла мы встречаем историю о том, как демиург Мукат вынул из своего сердца черную землю и слепил тела людей. У алтайцев первые семь человек были созданы Ульгенем на этот раз из глины (тело) и камыша (кости). У африканского племени догонов божество Амма делает первую человеческую пару также из сырой глины. В иранской мифологии праотец всех индоарийских народов Гайомарт был сотворен Ахурамаздой из земли на берегу реки Дайтья. В фольклоре австралийских туземцев встречается версия, согласно которой первые люди были созданы божеством Бунджилом из древесной коры и красной глины. Аборигены Новой Зеландии верят в то, что бог Ту вылепил их из добытой на дне реки красной глины, замесив ее на собственной крови. На Таити и других островах Полинезии также встречаются очень похожие предания. По китайским легендам, первым человеком на земле была женщина, но и она была вылеплена из глины руками богини Нюйва, смотревшей в процессе работы на собственное отражение в воде. |
| Очевидно, что нам не нужны обширные или даже поверхностные знания мифологии, чтобы понять идею первых двух глав Книги Бытие. И, тем не менее, я убежден, что значение истории сотворения мира в этой книге выявляется наиболее ярко в сравнении с литературой о сотворении мира, например, из Месопотамии (будь это литература шумеров, ассирийцев либо вавилонян). Так как именно в сравнении с литературой, содержащей похожие общие темы, отчетливо проявляется суть библейской веры и идеи. Мы должны помнить, что первые две главы не были созданы народом, называемым Израиль, в том смысле, что эти главы являются зрелыми размышлениями одного человека (или нескольких людей) над происхождением мира. Скорее они являются результатом Божьего откровения, истины, которую человек не может знать, если она не была открыта ему свыше. Изучение мифологии помогает верующему увидеть, как древний человек пытался ответить на основные вопросы о жизни и реальности, когда свет откровения еще не осиял его. Интересно, что ответы, предоставляемые на те вопросы древними людьми, не на много отличаются от ответов, которые дают современные, однако не спасенные люди. В последующем исследовании я ограничился материалом из Месопотамии, поэмой Энума элиш. (первые два слова поэмы можно перевести как «когда вверху...») и относящимися к данному вопросу разделами из «Сказания (эпоса) об Атрахасисе». Я ограничил свое исследование сочинениями из той части мира по нескольким причинам. Во-первых, повествования, которые я буду рассматривать, принадлежат к наиболее хорошо сохранившимся образцам древней литературы. Они относительно свободны от трудностей, связанных с переводом, и от большого количества брешей в тексте. В большинстве случаев существуют многочисленные копии, когда последующие поколения переписывали их для себя. Во-вторых, многие исследователи считают, что именно эти повествования из Месопотамии являются источником библейского материала в Бытии (1–2) и (6–9). Библейские истории, согласно их теории, являются адаптацией языческих мифов с соответствующими редакторскими исправлениями и вымарками. Я коснусь этого в рассуждениях об описании потопа. |
| Выделяя особо 12 зодиакальных созвездий и отождествляя их со знаками зодиака, астрология совершает грубую ошибку. Концепция Зодиака появилась в Месопотамии в результате тысячелетних наблюдений за гелиакальным восходом (т.е. перед восходом Солнца) ярких звезд, стоявших на солнечном пути. Древний текст «Энума Элиш» гласит, что верховный бог Мардук установил зодиакальные созвездия, а потом «сотворил год, разделил его пределы, для каждого из 12 месяцев по три звезды он установил» . Анализ вавилонских текстов на глиняных табличках показывает, что каждая из выбранных тридцати шести звезд впервые восходила в предрассветное время в определенный день года. Вавилонские астрономы привязывали календарь к наблюдениям за этими светилами. Первоначально отсутствовало разбиение на 12 знаков – созвездий. Весь период прохождения Солнца по эклиптике делился только на четыре сезона, а год на 12 месяцев. Древний трактат «мул-Апин» (VII в. до н.э.) упоминает месяцы и четыре сезона, но еще не знает зодиакальных знаков. На пути Солнца и Луны указаны 12 созвездий, названия которых были позднее даны и знакам. В различные времена зодиак делился на разные части, так как связывался не только с движением Солнца, но и Луны. Луна проходит весь круг примерно за 28 дней. Первое деление Зодиака было 28-частным. Каждая часть называлась домом, жилищем, стоянкой и т.д., так как была связана с пребыванием в ней светила в течение какого-то времени. Древние зодиаки китайцев, индусов, египтян и арабов делятся именно на 28 частей. Но у халдеев встречается 7-ми и 10-ти частное деление. Двенадцать знаков появились в период Нового Вавилона (611 – 540 гг. до н.э.) и они первоначально совпадали с созвездиями. В это время халдейская астрология приобретает новые черты. Появляется гадание по положению светил относительно зодиакальных созвездий. Халдейские цари требовали от жрецов – астрономов ежедневного отчета о наблюдавшихся ночью знамениях. Отчеты приходили, но носили примитивный характер: «Когда Венера появляется в Деве, — дождь в небесах, потоп на Земле. Посевы Ашарру будут благоденствовать; павшие руины будут населены. … Когда Дева стоит над Луной, это предвещает обильный урожай зерна». Хорошо видно, что здесь речь идет о реальном созвездии Девы. |
| В эту группу входили самые разные специалисты (плотники, кузнецы, кожевенники, золотых дел мастера, портные, резчики по камню, ювелиры, а также менее квалифицированные работники, например, прачки). К этой категории относились и царские советники, которые, как считалось, были наделены особым даром свыше. Среди них были и мудрецы, которые сочиняли литературные произведения. Короче говоря, этот термин описывал широкий круг специалистов, служивших во дворце и в храме. Из мифа об Эрре явствует, что именно ummanu изготавливали изваяния богов. Использованный здесь древнееврейский термин охватывает не менее широкий круг специалистов, в том числе тех, кто занимался изготовлением истуканов и служил в храме, но никогда не распространялся на мудрецов или царских советников. В хананейском пантеоне было важное божество Кусарва-Хасис, который считался богом ремесленников. Он делал оружие богов и отвечал за строительство дома Ваала. В египетском пантеоне бог Птах из Мемфиса был богом ремесла, который одновременно считался покровителем ремесленников и художников. Если рабочие действительно демонтировали жертвенник (см. коммент. выше), то это были ремесленники, служившие при храме и выполнявшие священные и церемониальные задачи. 2:1–13 Третье видение: землемерная вервь 2:2. Измерение Иерусалима. Выбор места и ориентировка храма считались исключительно важными (см. коммент. к Исх. 26:1–36 ). Это также очевидно из мифологических и исторических текстов о строительстве храмов в Месопотамии. В эпосе «Энума элиш», где речь идет о строительстве Мардуком своего космического храма, он измеряет Апсу (место заложения фундамента храма). Со времен шумеров обладание измерительными приборами рассматривалось в Месопотамии как божественное поручение на осуществление строительства. Именно через измерительные инструменты Бог направляет действия руководителя. Кроме того, измерительные инструменты использовались для точного определения местоположения фундамента первого храма. 2:5. Прославлюсь посреди него. |
| 40:6,7. Смертная природа человека. Осознание преходящей природы человека было характерно не только для древних израильтян. В месопотамской поэме о Гильгамеше боги законодательным путем определили смертный удел человеку, а бессмертие оставили себе. Тем не менее шумерский царь Гильгамеш пускался в разнообразные рискованные предприятия во имя обретения бессмертия. Сначала он попытался «добыть себе имя», побеждая врагов, имевших нечеловеческую природу, затем отправился на поиски Утнапиштима, героя потопа, который мог даровать ему бессмертие с помощью богов. Хотя Гильгамешу удалось найти бессмертного героя и «цветок жизни», он проявил бескорыстие и захотел перенести его в свой родной город (Урук). Увы, цветок был похищен змеем, и Гильгамеш вернулся домой ни с чем. Однако читателю напоминают, что Гильгамеш построил стены Урука, которые стоят до сих пор, а тем самым он обрел своего рода бессмертие. Таким образом, этот эпос частично разъяснял то, что было известно каждому жителю Месопотамии: жизнь коротка и после смерти человек обречен на мрачное существование в преисподней. 40:8. Что остается навеки. Концепция «вечного» в древности на Ближнем Востоке включала в себя понятие о непрерывном и постоянном времени, а не о бесконечности. Месопотамские цари надеялись, что их имена сохранятся «навечно». Цари даровали собственность отдельным людям и их семьям «навеки» (т. е. навсегда). Согласно эпосу о Гильгамеше, только дни богов вечны (непрерывны), тогда как дни людей «сочтены». Представлению о вечно пребывающем слове соответствует концепция предопределения. В эпосе о Гильгамеше Энкиду проклинает Шамхат, «навсегда определяя» ее судьбу. В ассирийских надписях также говорится о богах, чьи установления нельзя изменить и чьи слова не теряют своей силы никогда. В эпосе «Энума элиш» судьбы мятежного лидера Кингу и бога Мардука предопределены, а потому их повеления не могут быть изменены, а их слова пребудут вечно. 40:10. Награда по возвращении царя с битвы. Слова, переведенные как «награда» и «воздаяние», являются специальными терминами, обозначающими дань и военные трофеи. Ассирийские цари особо упоминают крупные военные трофеи, захваченные у побежденных народов. Так, Сеннахирим оборудовал в своем дворце в Ниневии «Лахисский зал», где хранились трофеи, захваченные при разрушении этой иудейской крепости в 701 г. до н. э. Возвращение с победой домой давало возможность наградить приближенных и фаворитов царя. |
| 50:2. Вил и Меродах. Титул «Бел» (Вил) принадлежал верховному божеству аккадского пантеона, во главе которого до начала 2-го тыс. до н. э. стоял Энлиль (покровитель Ниппура). Возвышение Вавилона, ставшего главным городом Месопотамии, привело к тому, что этот титул перешел к Мардуку (Меродаху), его богу-покровителю. Свидетельства подобной преемственности богов и выдающейся роли Мардука можно увидеть в вавилонской поэме «Энума элиш» и в преамбуле к кодексу Хаммурапи. Имя «Вил-Меродах» далее закрепляется в Ассирии и в Нововавилонском царстве, а его праздник Нового года являет собой торжество обновленного плодородия и жизни (см. коммент. к Ис. 46:1 ). Даже персидский царь Кир рассматривал свое восшествие на престол и победу над Вавилоном как результат помощи Вил-Меродаха. Связь богов северо-западного семитского пантеона с Вилом удостоверяется именем Ваал, которое переводится как «господин». 50:9. Сборище великих народов от земли северной. В этом отрывке сквозит ирония, которая восходит к более раннему пророчеству Иеремии (1:14,15) о бедствии, которое угрожает Иерусалиму с севера, со стороны Вавилона. А здесь предсказывается падение Вавилона, который, в свою очередь, будет разрушен союзными силами с севера. Фактически это осуществилось в виде союза между Мидией и Персией, который сформировался за двадцать лет царствования Кира. 50:19. География. Возвращение пленников в Израиль должно было привести к возобновлению трудовой деятельности в области скотоводства и земледелия, а также к восстановлению плодородия почвы по обетованию завета. Васан и Кармил известны своими пастбищами, земля Ефрема – виноградниками и полями, а Галаад славился и пашнями, и тучными пастбищами. Эти географические названия полностью охватывают территорию Северного царства Израиль. 50:21. Merathaim ( в русском переводе отсутствует). Использованное по отношению к Вавилону слово Merathaim созвучно аккадскому понятию marratum, обозначающему заболоченную местность в Южной Месопотамии, где дельта Тигра и Евфрата сливается с солеными водами Персидского залива. Другое значение этого аккадского слова – «горький», что как нельзя лучше подходит для пророчества о судьбе народа, с которым связана горькая судьба Израиля, а ныне самого столкнувшегося с бедствиями и «горечью». |
|
|
