| 22:23–25. Образы. Образы предметов, используемых в повседневной жизни, например, гвоздя в кирпичной стене, на который вешают нужные вещи, указывают на некоторые особенности ритуала утверждения Елиакима в должности. Происхождение этих образов, вероятно, уходит корнями в сельскую культуру Древнего Израиля, а их общеизвестный характер делает понятными слова Господа (особенно в оригинале Иер. 1:10 ), когда Он назначал на служение Иеремию, поручая ему «искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать». Одной из самых известных в древней литературе церемоний вступления в должность является назначение Мардука верховным богом в эпосе «Энума элиш», где провозглашается, что его повеление не подлежит отмене и что установленные им пределы (для богов) незыблемы. 23:1–18 Пророчество о Тире 23:1. Тир в VIII в. до н. э. VIII в. до н. э. был периодом торговой и политической экспансии Финикии. Произошло становление колониальной империи с главным городом Западного Средиземноморья Карфагеном (который, по легенде, был основан Дидоной ок. 814 г. до н. э.). Распространение сферы влияния Ассирии в значительной мере сдерживало свободу деятельности городов Тира и Сидона. Ададнирари III (810–783 гг. до н.э.) взимал с них дань, но они не испытывали сильного давления со стороны ассирийцев вплоть до вступления на престол Тиглатпаласара III (744–727 гг. до н. э.). Ассирийский царь умело играл на стремлении Тира расширить свои торговые связи и заключить союз с городами-государствами на Кипре. Он также заставил Тир ежегодно выплачивать огромные суммы денег в ответ на обязательство ассирийцев не проводить военной кампании против Тира. О богатствах Тира ходили легенды (см.: Иез. 28:4,5 ; Зах. 9:3 ), и, чтобы защитить их, тирский царь Лулли заставил государства на Кипре подчиниться ему. Это привело к пятилетней осаде Тира Салманасаром V (726–722 гг. до н. э.) и его преемником Саргоном II. Были предприняты попытки со стороны Лулли провести переговоры, чтобы положить конец вражде, поскольку ассирийцы оккупировали всю прилегавшую к Тиру часть суши. Однако, когда Тир снова поднял мятеж во время наступления Сеннахирима, ассирийцы заставили Лулли бежать на Кипр и посадили на престол Сидонского царства Этбаала. |
| 44:19. Священные комнаты. См. коммент. к 42:14. 44:20. Установления о стрижке волос. Вероятно, брить головы или отпускать слишком длинные волосы запрещалось по той причине, что это вызывало ассоциации с языческими обычаями, связанными с хананейским культом мертвых. Подоплека этих запретов – в Лев. 21 (см. соответствующий коммент.). 44:21. Запрет на употребление вина. Этот запрет находит параллели в Лев. 10:9 . Хотя ритуальное опьянение хорошо известно, например, из вавилонского мифа о сотворении мира «Энума элиш», скорее всего, этот запрет был продиктован тем, что священник должен контролировать свои действия (см. коммент. к Ис. 28:7 ). 44:22. Постановления о браке. Ясный запрет, касающийся священника и его брака, сформулирован в Лев. 21:7,10–14 (см. соответствующий коммент). По-видимому, главная причина заключалась в стремлении сохранить чистоту священнического рода, хотя Иезекииль не указывает причину запрета. 44:29,30. Приношения священникам. Смысл этого установления не исчерпывается вопросом пропитания священников. По существу, священникам предлагалась пища, предназначенная Яхве. Дополнительную информацию см. в коммент. к Чис. 18:12–19 . Кроме того, священникам принадлежало «заклятое», herem. Очевидно, это означало, что им принадлежали все «заклятые» предметы использования, за исключением предметов культового назначения. 45:1. Священный участок. Священный участок – это земля, предназначенная для Бога на территории храма. Иезекииль изображает эту землю как дар, возвращенный небесному покровителю. Уже в начале 4-го тыс. до н. э. в городе Уруке в Южной Месопотамии в центре города были наделы священной земли. В Древней Месопотамии священные земельные наделы либо обособлялись стенами, либо одна большая стена цитадели окружала весь священный удел. Доступ в священные пределы был ограничен, существовал строгий порядок, регулирующий эти ограничения. Эта концепция продолжает развивать принцип священного пространства, разработанный в Израиле в период скитаний в пустыне, когда была установлена скиния (см. коммент. к Лев. 10и Чис. 18:1–7 ). |
| Здесь он пробуждает пленников, возвещая о времени их возвращения из ассирийского плена и из Египта, где они нашли свое убежище. 28:1–29 Горе ефремлянам: пророчество о Ефреме 28:1. Венок. Венки, которыми украшали себя участники пира, символизировали радость и ликование (см.: Прит. 4:9 ; Ис. 61:10 ). В данном случае, однако, венок быстро увядает, по мере приближения вечеринки к концу, и пьянство в целом предвещает разрушение Самарии ассирийцами в 722 г. до н. э. 28:2. Особенности теофании. Теофания – это явление божества человеку, Богоявление. Могущество божества при этом обычно выражается присутствием дыма и огня, бурей и землетрясением (см. коммент. к Нав. 10и 3Цар. 19– 13 ). Разумеется, манифестация божественного присутствия всегда преследует какую-то цель; обычно это призвание вождя или пророка на служение или свершение суда над нечестивыми ( Авв. 3:13 ; Пс. 93:1–3 ). Описание теофании встречается также в угаритском эпосе о Керете, а месопотамские тексты сообщают, что боги часто являются во сне жрецам или царям. 28:7. Пьянство в Древнем мире. С незапамятных времен (ок. 4000 г. до н. э.) в Египте и Месопотамии умели варить различные сорта пива и приготовлять вино из перебродившего винограда или фиников. В ассирийском искусстве часто изображаются сцены пиров: мужчины и женщины едят за уставленными яствами столами и пьют из чаш и через соломинку. В вавилонском эпосе «Энума элиш» боги пируют, потягивая вино через трубочку (что было вызвано необходимостью, поскольку напитки оставляли на дне сосуда густой осадок). В шумерском «Гимне Нинкаси» воспевается процесс брожения и возносится благодарение за напиток, который утоляет жажду и в изобилии изливается, подобно водам Тигра и Евфрата. Вред, причиняемый пьянством, отмечается в Пс. 68и Прит. 20:1 , описывается в Есф. 1:3–8 и Дан. 5:1–4 , а также во всей древней литературе Ближнего Востока. Египетская «литература премудростей» предостерегает против злоупотребления вином, чреватым потерей самоконтроля и неизбежным осуждением со стороны общества. В текстах из Мари, однако, опьянение рассматривается как благоприятное условие для получения божественного откровения. 28:15. Завет со смертью. Возникает искушение рассматривать этот фрагмент как договор или акт подчинения хананейскому богу Моту («смерть») или египетскому богу мертвых Осирису (см.: 30:1,2). И то, и другое указывало бы на политические союзы с каким-то сиро-палестинским народом или с Египтом против Ассирии. Однако пророк предупреждает израильтян, что это будет безрассудством, свидетельствующим об их развращенной натуре (см.: Иов. 8:5–21 ). Как выяснил месопотамский эпический герой Гильгамеш, ни один человек, за исключением редчайших случаев (Енох, Илия, Утнапиштим), не может избежать смерти ( Иов. 30:23 ). |
| 1:6. Метафорический язык. В древней ближневосточной литературе войска нередко сравнивались со стаями саранчи. Такие метафоры встречаются в шумерских текстах, например, в «Проклятии Аккада», в угаритском эпосе об Акхате, в египетских текстах 19-й династии и в новоассирийских текстах. Здесь перед нами совершенно иная картина – стаи саранчи изображаются как нашествие вражеской армии (как явствует из 2:4,5). Обычное для ближневосточной литературы сравнение саранчи со львом объясняется сходством цвета и строения челюстей. День Господень В Месопотамии ежегодно (а нередко и дважды в год) отмечался праздник восшествия на престол царя богов, верховного божества. В процессе этого праздника akitu, бог определял судьбы своих верноподданных и вновь утверждал порядок, который он установил некогда, в некую отдаленную эпоху, когда он одолел силы хаоса. Во время торжеств обычно читался миф о сотворении мира из эпической поэмы «Энума элиш», которая повествует о победе Мардука над Тиамат и его инаугурации как верховного божества, главы пантеона богов. Хотя праздник akitu нигде не называется «Днем Мардука», нельзя не заметить его сходства с Днем Господним. День Господень описывает воцарение на престоле Яхве, Который обуздывает силы хаоса и приносит справедливость в мироздание. Судьбы Его народа определяются следующим образом: праведные получают награду, а нечестивым воздается соответственно их злодеяниям и греху. В Израиле, насколько позволяют судить имеющиеся данные, не было постоянного ритуала такого рода, скорее это было историческим ожиданием грядущего. Как это часто бывает в таких случаях, в Израиле обрело некоторые черты историчности то, что относилось к области мифологии и ритуалов. День Господень также несет в себе элементы теофании, обычно связанные с образом Небесного воителя, который одолевает деструктивные силы (см. коммент. к 1Цар. 4:3–7 ). Иногда теофания сопровождается космическими явлениями (см. коммент. к 3Цар. 19:11–13 ). В космических явлениях мир часто изображается в перевернутом виде (см. коммент. к Иер. 4:23–26 ). День Яхве был величественным событием, и подобного рода явления обычно сопровождают такие торжественные моменты. Все это помогает нам понять суть Дня Яхве с позиций древнееврейского мышления и пророческих посланий, которые тесно переплетаются с широким спектром особенностей культуры. Оригинальность литературы Израиля определяется не нововведениями, а необычными путями сочетания и применения известных идей. |
| Вероятно, Иеремия вспоминает о плаче в Раме потому, что это селение было перевалочным пунктом, в который приводили жителей Иерусалима перед отправкой в Вавилон (см.: 40:1). Ассоциации с Рахилью вызваны тем, что Рама находится вблизи Целцаха, где погребена Рахиль (см. коммент. к 1Цар. 10:2 ). 31:21. Путевые знаки и столбы в Древнем мире. Хотя путевые знаки появились только в римскую эпоху, наказ Иеремии о том, чтобы изгнанники отмечали свой путь столбами, позволяет полагать, что подобная практика не была чем-то новым. С другой стороны, дороги определялись по заметным ориентирам на местности (ittu в эпосе о Гильгамеше и поэме «Энума элиш») или по их назначению («Царская дорога» в Чис. 20:17 ). 31:21. Дева Израилева. См. коммент. к 18:13. 31:23. Гора святая. Для жителей древнего Ближнего Востока, как и для древних греков, с чьей мифологией мы хорошо знакомы, горная вершина была местом пребывания божества (см. коммент. к Ис. 14:13 ). Поскольку Иерусалим был местом пребывания Бога и находился на возвышенности, его называли «святой горой Божьей». 31:33. На сердцах их напишу. Существовала практика предсказаний, когда божеству задавали вопрос и искали ответ на него, изучая внутренности жертвенных животных. При этом жрецы-предсказатели взывали к божеству, прося его записать свое откровение на внутренностях животного, чтобы они смогли узнать и объяснить другим его волю. В другой часто используемой молитве гадатели просили божество вложить истину во внутренности. И глаголы («вложу», «напишу»), и существительные («внутренности», «сердце») в этом стихе те же, что и в предсказаниях гадателей в аккадской литературе. Но если Иеремия и использует язык и концепцию предзнаменований, то лишь как средство донесения своей вести. Воля и уставы Господа будут познаны, если израильтяне и иудеи тщательно исследуют свои сердца. 31:36. Основы мироздания. В Месопотамии верили, что скрижали судьбы содержат установления, определяющие все будущие события на земле. Люди воспринимали знамения очень серьезно, поскольку считали, что эти установления отражаются в движении небесных тел, поведении животных и даже во внутренностях животных. |
| 6:7. Грех твой очищен. Перевод использованного здесь понятия вызывает споры (напр., некоторые предлагают вариант «прощен»). Информацию об идеях, положенных в основу ритуала очищения, см. в коммент. к Лев. 1:4 . В аккадских ритуальных текстах это слово означает «удаление» ритуальной нечистоты и относится преимущественно к очищению уст. В одном старовавилонском тексте прорицатель, готовясь предстать перед собранием богов, смазывает свои уста смолой. В вавилонских текстах заклинаний огонь рассматривается как основное средство очищения. В серии заклинаний, известной под названием Shurpu («сожжение»), описываются способы избавления от греха, вызванного религиозными нарушениями или осквернением. 6:8. Для Нас . Картина небесного престола, окруженного небесным советом, хорошо известна из угаритских текстов (самый знаменитый из них – эпос о Керете), хотя в хананейской мифологии этот совет был представлен богами пантеона. Собрание богов упоминается также в строительной надписи Йехимилки, царя Библа (X в. до н. э.), и в надписи хеттского царя Азитавадды на стеле из Каратепе (VIII в. до н. э.). В аккадском эпосе «Энума элиш» именно собрание богов назначает Мардука верховным богом. Большой совет состоял из пятидесяти богов, а малый – из семи. В религии Израиля место богов заняли ангелы и духи – сыны Божьи, или небесное воинство. 6:9,10. Роль пророка. Описание состояния, при котором глаза перестают видеть, уши – слышать, а сердце огрубевает, находит со ответствие в медицинских текстах и в описаниях превращений, происходящих в человеке под действием страха. В 1Цар. 25 о Навале, у которого, по-видимому, случился инсульт, сказано, что его сердце «замерло». Герой вавилонской философской «Поэмы о невинном страдальце», описывая свое вызванное страхом оцепенение, говорит, что глаза его перестали видеть, а уши слышать. Трудно сказать, в чем причина невосприимчивости, с которой столкнулся Исайя – в болезни духа или в страхе. Назначение пророка состоит в том, чтобы донести до народа свою весть, независимо от того, будет на нее отклик или нет. Даже если весть не приведет к покаянию, грехи народа будут изобличены. 7:1–25 Еммануил |
| 54:11. Камни на рубине, основание из сапфиров. Вариант перевода слова «рубин» – «сурьма» (минерал, использовавшийся для приготовления строительных растворов, особенно для закрепления мозаики). Слово, переведенное здесь как «сапфир», обычно относят к лазуриту, красивому ярко-синему камню, который высоко ценился в Древнем мире. По краям дороги, по которой проходили процессии к знаменитым воротам богини Иштар в Вавилоне, были выложены синие глазурованные кирпичи, которые по виду напоминали лазурит. В «Пророчестве об Уруке» говорится, что будущий царь построит ворота Урука из лазурита. 54:12. Описание ворот. После описания подходов к воротам в ст. 11 здесь описываются сами ворота. «Окна» (иногда «стены») в действительности передаются словом, означающим «солнца», и, скорее всего, относятся к круглым, отполированным до блеска щитам, которые, вероятно, выглядели как зубцы на вершине башен по обе стороны ворот. Они были видны по всей длине стены, как это следует из описания фортификационных сооружений Сеннахирима в Лахисе (см. также пример ассоциации солнца и щита в Пс. 83:12 ). Слово, переведенное как «рубин» (в ряде переводов – «яшма»), встречается только здесь и в Иез. 27:16 , в списке товаров, которыми торговали арамеи (сирийцы). Красная отполированная медь часто использовалась для ворот и была вполне подходящим материалом для таких щитов. 54:17. Незыблемость. Во время ассирийского нашествия 701 г. до н. э. в Иудее возникло предание, что Иерусалим незыблем и устоит перед любым врагом. Это представление было опровергнуто вавилонским завоеванием и разрушением города (605–586 гг. до н. э.). Но Исайя утверждает, что отныне город будет непобедим. 55:1–13 Призыв взыскивать Господа 55:8,9. Разные пути богов и смертных. В древности на Ближнем Востоке существовали представления о постепенном переходе, неразрывной связи между сферой божественного и человеческого. Так, в месопотамском пантеоне существовал совет из семи богов на вершине иерархической лестницы, ниже них находись многочисленные божества, вплоть до личных богов, затем шли ангелы, демоны, герои (люди, имевшие статус полубогов) и, наконец, люди. Даже верховные боги напоминали людей по своему характеру и поведению и подчинялись тем же законам и ограничениям, что и люди. Они не возвышались над миром природы и не обладали свойственной Богу трансцендентностью. Напротив, они были неотъемлемой частью природного порядка. Тем не менее утверждения о различии путей богов и смертных встречаются и в месопотамских источниках. В «литературе премудростей» высказывается мысль, что пути богов непознаваемы. В эпосе «Энума элиш» возвещение пятидесяти имен Мардука служит цели определения его путей. |
| 63:1. Эдом, Восор. См. коммент. к 34:5,6. 63:3–6. Божественный воитель. В образе божественного воителя выступает божество, которое сражается в битве и поражает богов враждебной стороны. В Ассирии Нергал был царем сражения, а Иштар – богиней войны. Хананейский Ваал и вавилонский Мардук были божественными воителями (более подробная информация на эту тему приводится в коммент. к Исх. 15:3 ; Нав. 3:17; 6:21; 10:11 ; 1Цар. 4:3,4; 7:10 ). В ассирийских анналах утверждения о потопленных в крови городах и шествии победоносной армии по окровавленным трупам врагов было обычной фигурой речи. В эпосе «Энума элиш» Мардук, победив в сражении Тиамат и ее оруженосца Кингу, втоптал в грязь тела своих поверженных врагов, в том числе нижнюю часть туловища Тиамат. 64:1–12 Молитва о милости 64:4. Отличие Яхве от других богов. Яхве отличается от других богов древнего Ближнего Востока во многих отношениях. Наиболее важное отличие заключается в Его трансцендентности, в том, что Он существует вне мира и над миром. Это кардинально отличает Его от богов Месопотамии, которые обитали в материальном мире. В отличие от богов других народов, которые делили между собой власть, Он – единственный Бог, не имеющий супруги или пантеона. В данном стихе особо подчеркивается желание и готовность Бога действовать во имя Своих верных последователей. Это самая сердцевина мотивации деяний Яхве. Он не нуждается в особых приношениях или принуждении к действию. В поверьях древних языческих народов верность богам выражалась в дарах, предназначенных для удовлетворения их нужд (напр., утоления голода). Если эти дары не приводили к благорасположению и ответным действиям богов, совершались магические ритуалы, вынуждавшие богов действовать в желаемом направлении. См. коммент. к 1Цар. 15:23 . 65:1–25 Новое небо и новая земля 65:3. Жертвоприношения в рощах. Священные деревья играли важную роль в повседневной религиозной жизни народа. По поверьям древних, камень и дерево могли служить местом обитания божества. В хананейской религии они рассматривались как символы плодородия (см.: Втор. 12:22 ; Иер. 3:9 ; Ос. 4:13 ), хотя практически нет ни археологических, ни литературных данных, которые могли бы прояснить роль священных деревьев. Раскопками в слоях позднебронзового века в Китионе обнаружен храм и священная роща с шестьюдесятью ямами для деревьев. В рощах, о которых говорится в этом стихе, вероятно, совершались ритуалы в честь хананейской богини Ашеры. |
| Впрочем, в наиболее явном виде этот вопрос впервые обсуждается в диалоге «Кратил» Платона, который не мог читать книгу Бытия. А вот Библия сама, как будто, не торопится даже ставить этот вопрос, не то, чтобы отвечать на него. Зато она отмечает другое. Пока мир не назван, он, словно бы, не до конца сотворен, и в этом Библия вполне соглашается с другими текстами древнего Ближнего Востока. Вот как аккадская поэма «Энума Элиш» (конец II тысячелетия до н.э.) описывает положение дел в самом начале сотворения мира: «Когда вверху не названо небо, а суша внизу была безымянна... Когда из богов никого еще не было, ничто не названо, судьбой не отмечено». Именно поэтому Бог с самого начала не просто творит, но называет сотворенное: «И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» ( Быт. 1:5 ). Но, как только в мире появляется человек, Бог поручает ему давать сотворенному миру имена, и в этом – главнейший признак власти человека над сотворенным миром. Бог полностью принимает решение человека и не оспаривает его. В исгории о смешении языков при строительстве Вавилонской башни ( Быт. 11 ), нам преподан еще один урок: желая расстроить замысел людей, Господь лишает их возможности общаться. Библейский автор не дает ответа на вопросы, которые потом еще века будут занимать умы: какой язык был самым древним, сохранился ли он при смешении языков и отчего вышло так, что одни языки сходны меж собой, а другие – нет. Но Библия ясно указывает, что любой язык есть средство общения. Действительно, даже если один из строителей сохранил прежний язык неповрежденным, он оказался в точно таком же положении, как и все остальные – говорить на этом языке ему было теперь просто не с кем. Вместе с тем, в Библии имя – не случайный комплекс звуков. Оно действительно может сообщать нечто важное о том, кто его носит, или даже пророчествовать о его будущем. Вот как, например, получил свое имя один из патриархов, Иаков: он был одним из двоих близнецов, причем, из чрева матери он вышел, держась за пятку своего брата. Имя Иаков (по-еврейски ) созвучно слову «поставил подножку, помешал», буквально, «упяточил». Казалось бы, это совершенно внешняя, не имеющая значения деталь... Но дальше в Библии описывается, как Иаков получил права первенца вместо своего брата, Исава. И тогда Исав сказал: «Не потому ли дано ему имя: Иаков, что он помешал мне уже два раза?» ( Быт. 27:36 ). |
| 9:2. Нет праведных перед Богом. В шумерском тексте, озаглавленном «Человек и его бог», утверждается, что «ни одно дитя, рожденное женщиной, не было безгрешным». Однако это утверждение нельзя назвать концепцией первородного греха, поскольку оно просто отражает шумерское представление о том, что боги с самого начала внедрили зло в человеческую цивилизацию. 9:5–9. Представление о божественном управлении вселенной на древнем Ближнем Востоке. Последняя часть ст. 4, наряду со ст. 8, проясняет данный контекст: речь идет о войне богов на небе. Вселенская борьба раскрывает суть конфликта между главным божеством и космическими силами зла (обычно силами хаоса, напр., смертью или морем), которые стремятся не допустить утверждения порядка в космосе. На Ближнем Востоке в древности эти силы обычно олицетворялись богами, но в данном тексте на этот счет существует неопределенность. Здесь Яхве осуществляет Свое владычество над горами (ст. 5), устрашает преисподнюю (ст. 6; евр. слово, которое переведено как «земля», иногда означает преисподнюю, а глаголы передают здесь содрогание от ужаса, а не землетрясение), угашает солнце (ст. 7; вероятно, через солнечное затмение), распростирает небеса (ст. 8; телом поверженного врага, как в «Энума элиш»?), покоряет море (ст. 8) и творит созвездия (ст. 9). 9:6. Столбы земли. Столбы иногда рассматривались как указатели границ. В храме Соломона было две свободно стоящие колонны портика, которые, возможно, служили границей святого места. В скинии на столбах висели завесы, ограничивающие пространство двора. Даже в том случае, когда столбы или колонны служили опорой (как в филистимском храме, колонны которого опрокинул Самсон), археологические данные показывают, что они фиксировали пределы портика или двора. В Вавилоне пограничные знаки, известные под названием kudurru, имели форму столбов, но эта связь может быть случайной. В древней литературе Ближнего Востока нет параллелей представлению о том, что земля поддерживается столпами. Еще одно упоминание «столпов земли» встречается в Ветхом Завете только в Пс. 74:4 , где они также могут быть истолкованы как пограничные. В Иов. 26говорится о «столпах небес», но в предыдущем стихе (ст. 10) речь идет об установлении границ. Более вероятно, что здесь подразумеваются космические границы земли, которые разделяют области живых и мертвых. Слово, переведенное в этом стихе как «земля», иногда относится к подземному миру, преисподней. В аккадской литературе границы преисподней представлены воротами. |
|
|
