| В такой безысходный мрак и в такие совершенно недостойные Бога понятия заходит, братия, человеческая мудрость, когда берется рассуждать о Боге и существе Его. А все это потому, что до сих пор хочет лучше мудрствовать по стихиям мира, нежели по Христу ( Кол. 2, 8 ); ибо в христианстве – в тайне Воплощения Сына Божия, им проповедуемой, содержится именно то, чего недостает разуму и чего он ищет для дополнения своих понятий о Боге. В самом деле, если для полноты бытия, силы и совершенств Божественных необходимо постоянное и всецелое проявление их в чем-либо, то что лучше того чудного и непостижимого проявления, которым Бог Отец всецело проявил Себя от вечности рождением Бога Сына и происхождением Бога Духа?. Если для блаженства жизни Божественной предполагается необходимым в Боге общение с кем-либо, необходимость света, любви, свободы, действий, то какое общение полнее и блаженнее того, которое существует от вечности между тремя Лицами Пресвятой Троицы, из Которых Каждое обладает умом, свободой, действием, и все вместе составляют единую жизнь, всеблаженную, и единое, чистейшее, действие? Иннокентий, архиепископ Херсонский. Сочинения. СПб.-М., 1871. Т. 1, с. 84–86. Древнегреческие философские школы, как в эпоху до Рождества Христова, так и в последующие времена, служили обоснованию идеи Единого Бога, утверждая вечное, единое, неизменное бытие. Таково учение Элейской школы (VI-V вв. до Р. X.), виднейшие представители которой Парменид и Зенон. Понятие единого бытия развивается далее у Платона (конец V-haчaлo IV в. до Р. X.), подвергшего резкой критике греческое язычество. Философы-неоплатоники (III-VI вв.) Плотин, Порфирий, Ямвлих, Прокл и др., будучи далеки от монотеизма, используют понятия «безличного единого». Платоновское «единое» – всеобъемлющая идея – божество – дополняется, однако, понятиями «ума» и «души». В неоплатонизме к данной множественности платоновских начал добавляются понятия «космоса» и «материи». Учение неоплатоников об эманации (истечении Божества в мир) в итоге отрицает различие между Творцом и творением. Воздаем равночестное поклонение Отцу и Сыну и Святому Духу |
| Наполеон I Бонапарт (1769–1821), французский полководец и государственный деятель, император в 1804–1814 гт. и в марте – июне 1815 г.. Наторп Пауль (1854–1924), немецкий философ, глава марбургской школы неокантианства. Нерон Клавдий Цезарь Август Германик (37–68), римский император с 54 г. из дшастив Юлиев-Клавдиев. Николай Кузанский (1401–1464), философ раннего Возрождения. Николай I (1796–1855), российский император с 1825 г. Нил Сорский (ок. 1433–1508), русский мыслитель, церковный и общественный деятель, глава «нестяжателей». Ницше Фридрих (1844–1900), немецкий философ. Новалис (наст. имя и фамилия Фридрих фон Гарденберг) (1772–1801). немецкий поэт и философ, представитель раннего романтизма в Германии. Новгородцев Павел Иванович (1886–1924), русский философ и правовед. Ной (библ.), последний из допотопных патриархов. спасенный Богом за праведную жизнь от потопа ( Быт.6–8 ). Ньютон Исаак (1643–1727), английский физик, астроном, математик. основоположник классической физики. Овидий Публий Овидий Назон (43 до н. э.– 18 н. э.), римский поэт. Одиссей (миф.), царь Итаки, участник Троянской войны, главный герой поэмы Гомера «Одиссея». Оккам Уильям (ок. 1285–1349), английский философ, представитель поздней схоластики. Омар Хайям (ок. 1048 – ок. 1123), персидский и таджикский поэт, философ и математик. Ориген (ок. 185–253/254), христианский теолог, философ и ученый представитель ранней патристики. Ортега-и-Гасет Хосе (1883–1955), испанский философ. Островский Александр Николаевич (1823–1886). Отто Рудольф (1860–1937), немецкий философ и историк религии. Павел (библ.), апостол, автор 14 посланий, вошедших в канонический текст Нового Завета. Павел I (1754–1801), российский император с 1796 г., убитый в Михайловском замке заговорщиками. Павлов Иван Петрович (1849–1936), русский физиолог, академик, лауреат Нобелевской премии (1904). Павсаний (Павзаний), древнегреческий писатель (II в.), автор труда «Описание Эллады». Парменид (ок. 540 – ок. 470 до н. э.), древнегреческий философ, представитель элейской школы. |
| V 14. 109. 2-3; VII 4. 22. 1). В соч. «Опровержение всех ересей», автором к-рого считается Ипполит Римский, пересказываются без к.-л. оценки теологические и физические мнения К. (см.: Hipp. Refut. I 14. 1-6=DK. 21A33). Близость этого изложения к аналогичным обобщающим пересказам в «Строматах» Псевдо-Плутарха (см.: DK. 21A32) и у Диогена Лаэртского заставляет предполагать, что в данном случае использовался общий доксографический источник (возможно, сочинение Теофраста), а не сочинения К. (ср.: Finkelberg. 1990. P. 118-119). Однако автор «Опровержения...» приводит и неизвестное из др. источников мнение К.: он объяснял наличие растительных и животных окаменелостей тем, что при конце мирового цикла земля растворяется в воде и превращается в грязь, а затем вновь рождается из воды (см.: Hipp. Refut. I 14. 5-6). Еп. Евсевий Кесарийский в соч. «Евангельское приготовление» приводил выписку из «Стромат» Псевдо-Плутарха с изложением учения К. (см.: Euseb. Praep. evang. I 8. 4-5; ср.: DK. 21A32), а также цитировал критический разбор учения К. и др. представителей Элейской школы Аристоклом, в к-ром преимущественное внимание уделяется проблеме чувственного познания (см.: Euseb. Praep. evang. XIV 17. 1-10); собственной оценки учения К. еп. Евсевий не давал. В «Слове о вере», завершающем соч. «Панарий» еп. Епифания Кипрского , и в соч. «Врачевание эллинских недугов» еп. Феодорита Кирского приводятся сведения о К. и его отдельные мнения, заимствованные у предшествующих церковных писателей или из доксографической традиции (см.: Epiph. De fide. 9. 13; Theodoret. Curatio. I 72; II 10; IV 5, 19, 21); к.-л. новые сведения о К. или оценки его философии в этих сочинениях отсутствуют. После VI в. в греч. христ. лит-ре встречаются лишь случайные упоминания имени К. в хронографическом контексте или в связи с его отдельными изречениями; напр., свт. Григорий Палама в одном из писем цитирует высказывание К.: «Никто ничего не знает, но во всем лишь догадка бывает» ( Greg. Pal. Ep. 8. 1; ср.: DK. 21B34). |
| Зенон Сидонский, стоик, ученик Диодора Кроноса VII 38 Зенон Тарсийский, считается учеником Хрисиппа VII 35; ср. Ук. ист. Зенон Элейский IX 25–29; I 15, 18; II 109, 110; III 48; VII 35; VIII 56, 57; IX 30, 42, 72; ср. Ук. ист. Зоил из Перги, лицо неустановленное. См. Ук. ист. Зоил, дядя Пифагора VIII 2 Зопир Клазоменский, ритор IX 114 Зопир Колофонский, лицо неустановленное VI 100 Зороастр, древнеиранский жрец и пророк, создатель дуалистического вероучения с отчетливой этической программой, ставшего впоследствии официальной религией при Сасанидах I 2, 8 Идоменей Лампсакский (ок. 325–270), ученик Эпикура, известный политическим тщеславием и богатыми анекдотами сочинениями X 5, 22, 23, 25; ср. Ук. ист. Иероним Родосский (ок. 290–230), перипатетик, при Ликоне отделился от школы, углубленно занимался историей литературы, биографиями поэтов IV 41, 42; V 68; ср. Ук. ист. Ион Хиосский (ок. 490–422), многосторонний писатель, автор трагедий (в александрийском каноне следует за тремя великими трагиками), сочинения о пифагорейской триаде (огонь, земля, воздух), лирических и исторических произведений IV 31; ср. Ук. ист. Ирей, один из душеприказчиков Стратона V 63 Исидор Пергамский, ритор, вероятно, современник Цицерона. См. Ук. ист. Исмений, флейтист IV 22; VII 125 Исократ (436–338), знаменитый афинский учитель риторики, автор политических сочинений, ученик Георгия и Продика, сторонник Филиппа II, сам никогда не выступавший со своими речами II 15 64; III 3, 8; IV 2; V 35 Истр Александрийский, раб, ученик, а затем вольноотпущенник Каллимаха, автор историко- антикварных, историко-религиозных, грамматических сочинений. См. Ук. ист. Ифеген, отец Мелисса IX 24 Ификрат, афинский полководец IV в., почитавшийся Александром Великим II 30 Ихтий, ученик Евклида из Мегар II 112, 113 Каб, или Скабр, отец Акусилая I 41 Кадан, отец Менодора IV 31 Кадуид, брат Анахарсиса, скифский царь I 101 Каллесхр, внук Солона, родственник Платона и Крития, в 411 г. принадлежал к 400 правителям III 1 Каллиад, афинский архонт в 480/79 г. II 45 |
| Ключом к философско-богословскому истолкованию Вечной Женственности стало для Соловьёва дуалистическое учение элейско-афинской школы, наиболее известными представителями которой были Парменид, Зенон и Платон, – о Едином и его Другом. На него опирались в логическом отношении великие христианские учители Церкви IV–V веков, все до одного греки, прекрасно знакомые с античной философией, в своём теоретическом обосновании Троицы. Будучи по своей вере строго православным человеком и признавая истинность тринитарного богословия, блестящее изложение которого он дал в своих «Чтениях о богочеловечестве», Соловьёв не мог также не признавать истинности наличия в космосе Вечной Женственности, ибо явственно и неоднократно её видел. И он поставил целью своей жизни как-то вписать это открывшееся ему существо в картину мироустройства, композиционным центром которой является Троица. Для этого он решил обратиться к первоначальной идее расщепления мировой данности на две модальности, высказанной эллинскими мудрецами, и, развивая её в том же русле, что и отцы Церкви, обосновавшие троичность Единого Бога, пойти несколько дальше их. У него просто не было другого выхода, как заняться этим. Античный дуализм возник из гениальной догадки элейских мыслителей (Элея – город в южной Италии), что прежде, чем быть, надо существовать и что существование вовсе не есть следствие бытия, а есть отдельное, самостоятельное свойство, исходный, первоначальный предикат, не зависящий от того, входит ли его субъект в мир явлений или не входит. Субъект может в него не входить, и тогда он находится в модусе чистого существования, лишённого бытия, но бытием могут обладать только те субъекты, которым присуще свойство существования. Иллюстрацией могут служить здесь «чёрные дыры» – сверхмассивные звёзды, гравитационное поле которых не выпускает наружу никаких носителей информации – ни частиц, ни лучей. Чёрные дыры не подают никаких признаков жизни, и астрономы так и не узнали бы об их существовании, если бы теоретики не открыли их косвенными методами с помощью математических расчётов. А если какая-то из них взорвётся, её осколки войдут в состав наблюдаемой Вселенной, то есть обретут бытие. Таким образом, чистое существование есть «спячка бытия», а бытие – «пробудившееся существование». |
| Считая мышление тождественным бытию, элеаты впервые сформулировали некоторые фундаментальные вопросы диалектики. 171 Сочинение Платона «Парменид» представляет собой беседу об идеях между Парменидом (VI-V до Р. X.), Зеноном Элейским и молодым еще Сократом, будущим учителем Платона. 172 Гераклит (кон. VI – нач. V до Р. X.) – древнегреч. философ, основоположник диалектики – учения о вечности бытия, его постоянном изменении и переходе из одной противоположности в другую. Его учеником, в смысле преемственности диалектического учения, И.В. Киреевский называет Платона. 173 Два направления древнегреч. философии – стоики и эпикурейцы – возникли в III в. до Р. X. в Афинах. Основоположником школы стоиков считают Зенона из Китиона, но основные идеи его восходят к Сократу. Согласно Зенону человек обязан добровольно следовать требованиям долга-необходимости, т.е. находиться в согласии с природой, и добродетель – единственное благо в жизни человека. Стоицизм имел многовековую историю (его представителей находим еще во II в. по Р. X.) и оказал большое влияние на дальнейшее развитие философии. Школа эпикурейцев носит имя своего основателя. Основная идея философии Эпикура: счастье заключается в удовольствии, удовольствие – это отсутствие страдания; самое естественное удовольствие – удовлетворение самых необходимых потребностей. 175 Имеется в виду Александр Великий (356–323 до Р. X.) – царь Македонии, создатель крупнейшего в античном мире государства; был воспитанником Аристотеля. 176 Марк Туллий Цицерон (106–43 до Р. X.) – рим. государственный деятель, адвокат, оратор, писатель и философ; идеолог Римской республики. Один из создателей классического лат. литературного языка. В философии синтезировал скептицизм с практическим стоицизмом – неуклонным следованием нравственному закону. Был убит по приказу Марка Антония. 177 Пексаны – артиллерийские орудия, названные по имени их изобретателя, Анри-Жозефа Пексана (1783–1854), впервые стали применяться в армии Наполеона. 178 Мученик Иустин Философ († 166) – учитель Церкви, один из перв. |
| В этом заключается тайна безостановочного движения и течения времени. — Успокоение возможно только в полноте. Доколе полнота не достигнута, мир должен пребывать в состоянии непрерывного перехода или течения. — Вся реальность твари, не достигшей полноты, но стремящейся к ней, есть реальность сущего становящегося. — Это — относительная реальность, которая обоснована не в самой себе, а в той безусловной реальности, которая составляет конец ее стремления. Если не реальна цель, к которой все стремится, то не реально и самое движение к ней. — Если нет той полноты бытия, к которой стремится все живое, то призрачна жизнь. Если тот всеобщий переход, который выражается в непрерывном течении времени, не приводит к безусловной и непреходящей действительности, от которой уже никакого перехода быть не может, то все временное и самое время вообще есть мираж. В нем ничто не протекает, ничто не совершается и ничто действительно не переходит от небытия к бытию. IV. Paдyra как разрешение антиномии временного и вечного Здесь перед нами обнажается основная трудность (апория) в понимании времени и временного. По–видимому самое понятие перехода как реального происшествия уничтожается теми внутренними логическими противоречиями, которые были подмечены еще в древности философами элейской школы. — Всякий переход есть возникновение или уничтожение; следовательно, в самом понятии перехода или становления связываются между собою две мысли, которые как будто логически сочетаться не могут. Чтобы понять логически генезис, возникновение чего-либо из ничего, мы должны мыслить самое ничто как что-то реальное, из чего возникает другая реальность. Из небытия ничто не возникает, ex nihilo nihil fit, — вот главное основание, в силу коего философы элейской школы отвергли генезис, а стало быть, и время. Истинное бытие не возникает и не уничтожается: поэтому и возникновение и уничтожение представляют собою нечто только кажущееся, мнимое. Серьезность затруднения, которое вскрывается в этом элейском рассуждении, заключается в том, что смутившее древних философов противоречие в понятии генезиса коренится не в одном нашем логическом мышлении, но во всей нашей жизни. — Истинно сущее есть безусловное бытие, которое, в качестве безусловно действительного, не подлежит ни возникновению, ни уничтожению, ни какому-либо изменению. Оно вообще не может быть субъектом процесса во времени. Последний может происходить только вне безусловного бытия. Но если так, то как этот процесс может быть реальным? Можно ли говорить о реальности того, что не есть безусловно? Возможна ли вообще логически относительная реальность, — такое сущее, которое есть лишь как становящееся? Не есть ли самое понятие сущего становящегося логическое противоречие? Повторяю, — не только логическое, ибо всякая попытка сочетать абсолютное бытие с понятием процесса во времени — кажется совершенно недопустимым умалением Абсолютного, и потому вызывает глубокие религиозные сомнения. |
| Не лучше обстоит дело и с монистическими учениями, религиозными и философскими. Их непоследовательность выражается в их бессилии преодолеть тот дуализм, против которого они борются. Основное начало всех этих учений заключается в утверждении единого без другого. В этом заключается сущность браманизма, который учит, что истинно есть только Брама, т. е. единое и безусловное. Раз это единое заключает в себе полноту бытия, вне его ничего не может быть. Стало быть, все другое, что мы воспринимаем в нашей действительности, лишено подлинной реальности; весь этот наблюдаемый нами мир конечных предметов, все это множество существ, несовершенных, стремящихся и движущихся, есть только майа…, т. е. исчезающий мираж, — обманчивое чувственное представление. В общем, метафизические начала этого религиозного мировоззрения совпадают с метафизическими принципами древне–греческой элейской школы. Последняя также учила, что истинно есть только единое и неизменное, а все видимое нами множество с его движением и изменением представляет собою не подлинно сущее, а обманчивый мир мнения. Казалось бы, эти положения браманизма и элейской школы представляют собою единственно последовательный вывод из понятия Безусловного и Всеединого. Но на самом деле и эти учения запутываются в том же роковом противоречии, как и учения дуалистические, — все в той же антиномии Всеединого и его другого. На самом деле, нетрудно убедиться, что в этих учениях нет действительного преодоления дуализма. Их отрицание «другого» — только мнимое, кажущееся. В их противоположении Брамы и майи, подлинно сущего и обманчивого мира мнения, возрождается все тот же дуализм, против которого борятся и индусы и элейцы. Допустим, что весь окружающий нас мир есть только наша греза — обман нашего воображения. Спрашивается, откуда же взялся этот обман? Чтобы объяснить возможность майи, нужно допустить самый факт существования сновидения, реальность чувств, которые обманывают, реальность мысли, обманутой ложным мнением, словом — реальность грезящего и заблуждающегося сознания. |
| Но это сознание не могло иметь никакого результата, пока не выходило из области политеизма и искало удовлетворения путем невозможного компромисса противоречащих понятий единства и множественности божественного начала. Первым шагом вперед на этом пути, очевидно, должно быть разрушение стремящейся к единству мысли от уз, которыми спутывало и задерживало ее политеистическое миросозерцание. Нужно было отрицательное отношение к политеизму и освобождение мысли от религиозного воззрения. Такую задачу приняла на себя и последовательно разрушила Греческая философия. Независимый, более или менее враждебный, иногда явно полемический характер Греческой философии по отношению к народной религии определяется почти на первых порах ее истории. В этом, в сущности, были согласны две главные, по направлению противоположные, школы архаической философии: Ионийская и Элейская (к которой примыкает и Пифагорейская). Древнейшая из них Ионийская, носившая сенсуалистический характер, не смотря на внутреннее противоречие такого направления духу религии, сначала оказывалась, по – видимому, не столь враждебной ей, как Элейская. Она ограничивалась тем, что, не вступая в полемику с народными верованиями, только подкладывала под мифологические представления свои идеи. В стихийных началах природы она думала находить богов народной веры: Зевса, Геру и др. Но за то впоследствии несовместимость сенсуалистического принципа с религиозными верованиями высказалась тем решительнее. Философия атомистов Левкиппа и Демокрита совершенно исключила божество при объяснении происхождения мира. и если Демокрит, опасаясь сделать решительный шаг в разрыве с религией, говорит еще о богах, как о каких – то высших человека, но подобно ему сложенных из атомов и носящихся в промежутках между мирами, существах, то его последователи, не стесняясь, отвергли эти ненужные существа. Из школы Демокрита явились первые известные нам атеисты. С большей ясностью и сознательностью мысли выступила против политеизма другая архаическая школа, – Элеатов. |
| Тут требуется разъяснение. «Существующее Единое» есть нечто большее, чем просто Единое: оно не только обладает чистым существованием, но и является, то есть здесь и то и другое вместе. Тем не менее это не две данности, а одна – оба атрибута входят в него как части, образуя целое. А теперь нанесём последний штрих в описании элейской философии – он очень важен. Существующее Единое обязано время от времени выбрасываться наружу, обретая бытие. Из чистого существования Единого в бытие переходит каждый раз какая-то часть его содержания. Если же оно развернётся в структуру всё целиком и эту структуру кто-то окинет взором как целое, этому взору откроется «ДРУГОЕ ЕДИНОГО». Понятно, что по самому своему происхождению Другое имеет в точности то же по объёму содержание, что и Единое, но воплощение, или, как говорят, модус, совершенно иной: вместо единства – множественность. Беседа 4. Космология Платона Платон (427–347 гг. до н. э.) – самый известный из древнегреческих философов, более всех цитируемый и обсуждаемый. Литература о нём необъятна, его имя, наряду с именем Аристотеля, открывает список общепризнанных мудрецов. Более чем два тысячелетия не уменьшается популярность Платона. Причина – не столько его личные дарования, сколько то, что сочинения Платона – почти единственное, что сохранило для последующих поколений интеллектуальные достижения его непосредственных предшественников и учителей из элейской школы, а также учение Сократа. Надо заметить, что Платон и не претендовал на авторство во многих разъясняемых им вопросах, более того, как можно предположить, нередко и свои собственные мысли излагал от чужого имени, вкладывая их в уста того же Сократа и других мыслителей. Но сказать, что Платон светит отражённым светом, было бы несправедливо; он, несомненно, внёс в философию и свой собственный творческий вклад. На идейную позицию всякого человека сильно влияет то, когда и где он жил. Платон все свои 80 лет провёл, за исключением нескольких путешествий, в Афинах – городе-государстве (полисе), который нынешняя западная цивилизация считает колыбелью своего социального устроения, а именно – демократии и, конечно, очень хвалит. Для нынешнего западноевропейца и особенно американца само слово «демократия» стало священным, поползновение на неё считается величайшим преступлением, а её насаждение там, где её нет, любыми средствами, включая бомбардировки, – доблестью и долгом всякого человека. Платон был одним из тех совсем немногих людей, чей срок земного существования в точности вписался в золотой период афинской демократии, он застал её расцвет и начало её заката. Он родился всего через два года после того, как умер основатель демократического законодательства |
|
|
