| Осмелюсь присовокупить еще одно замечание: назначение Фаворского в Антиохию благоприятно равномерно и для Иерусалимского Престола; с одной стороны, оно послужит к усилению благих отношений между двумя соседними престолами, ибо Фаворского любят в Иерусалиме, а с другой – положит конец многим проискам иерусалимским противу Патриарха Кирилла и, может быть, ускорит желанную пору возвращения его самого в Палестину. С глубочайшим почтением и пр. АВП РИ, ф. 180 (Посольство в Константинополе), оп. 517/1, ед. хр. 743, л. 217–218. 126. Из письма В.П. Титова к К.М. Базили Буюкдере 21 октября 1850 г. Подлинник С истинным удовольствием уведомляю Вас, что сие избрание последовало на днях со стороны здешнего здесь Патриарха и Синода. Его Святейшество представил уже Порте такрир для исходатайствования формального признания преосвященного Иерофея в новом сане и выдачи берата на его имя. Несмотря на остатки недоверия с прошлых лет, питаемого к сему пастырю турецким правительством, можно, кажется, ласкать себя надеждою, что сие назначение не встретит сопротивления Порты. Лишь бы только между здешними греками при посредстве сирийских епископов, собственно сохранивших заветное право канонического выбора, не возбудили новых происков и затруднений против благополучного окончания дела... АВП РИ, ф. 180 (Посольство в Константинополе), оп. 517/1, ед. хр. 743, л. 379. Материальная и просветительная помощь восточным патриархатам в 1830–1850-е гг 127. Постановление Св. Синода о пожертвованиях в пользу патриархов Александрийского и Антиохийского С.-Петербург 27января 1839 г. Копия 1839 года генваря 27 дня по указу Его Императорского Величества Святейший Правительствующий Синод слушали: рапорт синодального члена, преосвященного Серафима, митрополита Новгородского и С.-Петербургского, полученный сего 27 числа, при котором, во исполнение указа Святейшего Синода от 19 ноября 1838 года за 9256, представляет жертвуемые для Блаженнейших Патриархов Александрийского и Антиохийского: от Новгородского Архиерейского дома и Александро-Невской Лавры архиерейские облачения с разными, для таковых же облачений, материями в штуках, ризничные вещи, подробно означенные в прилагаемых при том рапорте двух описях, и 3 000 рублей денег; да сверх того, собственно от него, преосвященного митрополита: на платье Патриарху Александрийскому синего рацемору одну штуку в восемнадцать аршин, белой французской тафты одну штуку в шестнадцать аршин четыре вершка, объяри дикой с фиолетовыми полосками одну штуку в пятнадцать аршин и пояс, шитый шелками по серебряной канве; да деньгами в пользу того же Патриарха тысячу пятьсот рублей и в пользу Патриарха Антиохийского – тысячу рублей. |
| На каймах той же голубой камки, как и на среднике, обрамленных с двух сторон золотыми полосами, – шитые пряденой золотой нитью (шов «клопчик») вязью с небольшим количеством лигатур надписи. На нижней кайме – вкладная в две строки: повелн(и)емъ кнже юрьевы васи(л)евича кнегини алекса(н)дры здла(н) покро(в) сеи и положе(н) на раке петра чюдот//ворца киевъского всеа руси въ прч(с)тые цръкви в бо(л)шо(и) собо(р)но(и) чес(т)на успле(н)а в лто сем тысщь восемьдст в го=1574]. На трех других каймах – стихира (гл. 6) из службы митрополиту Петру: егда прчстаго ти тла о(т)че блше тогда множество врных и оступивше др//с трепетм зрху тебе ви же зрще на тло страхо(м) держими бху кнз же съ слезами ти влдко что тб за мы противу твоему еже намъ даровалъ еси//и удивлюс твоему члколюбному оно убо престыи петре молис прилжно ху и бгу нашему ко спастис граду твоему москв невоеванну въ. Надпись начинается на верхней кайме, затем переходит на правую и на левую каймы. На первых двух буквы направлены внутрь покрова, на последней наружу. Подкладка среднеазиатской ткани с широкими зелеными и красными полосами и «кипарисами». Прямоличное, в рост, изображение Зосимы Соловецкого 522 в преподобнических одеждах, вышито по сизо-голубой камке с узором крупных клейм с вазонами, листьями и коронами между ними. У пояса святой обеими руками держит свиток, шитый серебряной нитью. Фигура преподобного удлиненная, с маленькими кистями рук. Лик с высоким лбом и тонкими чертами, отмеченными коричневым шелком, шит тонким некрученым золотистым шелком плотными мелкими стежками «в раскол» и «атласным» швом по направлению мускулов. Глаза шиты красно-коричневым, губы – розовым, волосы и длинная клиновидная борода – серым крученым шелком, нимб – пряденым серебром с малозаметной прикрепой, образующей узор «черенок», мантия – золотными нитями с вишневой прикрепой, швом «клетчатый городок». Ризу, шитую сканой золотной нитью с серым шелком, стягивает красно-коричневый пояс. Откинутый на плечи куколь и параманд – голубые со сканой золотной нитью. |
| Покров на гроб митрополита Петра с его прямоличным, в рост, изображением, вышитым по синему атласу. Обе руки святителя у груди. В левой – Евангелие с изображением Спаса на престоле. Пальцы правой руки сложены молитвенно. На митрополите – крестчатый саккос, омофор и клобук. Фигура стройная, с маленькими руками и тонкими чертами лица, отмеченными коричневым шелком. Личное шито светло-песочным шелком, швами «в раскол» и «атласным», «по форме», без оттенений. Борода и усы – шелком того же цвета, но более крупными стежками, пряди в бороде отмечены коричневой нитью. Нимб и одежда митрополита шиты волочеными серебряными и золотными нитями однообразными швами («клопчик» и «елочка»). Клобук шит волоченым серебром, концы его – золотной нитью с жемчужными ромбами. На саккосе по серебряному полю вышиты золотые круги с крестами, обнизанные жемчугом. На зарукавьях и подольнике саккоса – густой жемчужный узор в виде гирлянд из тонких веточек с цветами и трилистниками, шитый непосредственно по фону. Омофор и риза шиты серебром. На омофоре – шитые золотом и обнизанные жемчугом кресты и полосы. На подкладке саккоса, ризе, полосах омофора золотная нить перевита с вишневым, а на обрезе Евангелия – с зеленым шелком. Сверху вниз по саккосу идут так называемые «источники» – полосы сканого золота со светло-песочными шелковыми нитями. На нимбе, обнизанном тремя рядами жемчуга, по золотому полю вышит орнамент в виде трех жемчужных «паучков» с крупными просверленными цветными стеклами в середине. Контуры фигуры святого, складки одежды, изображение на Евангелии обнизаны жемчугом. По сторонам головы святого нашиты две полосы синего атласа с надписью вязью, низанной жемчугом: пресщенныи петр чюд(о)творець; киевск(и)и и все ру(с). На верхней и боковых каймах, обрамленных золотыми полосами, по такому же синему атласу, как и в среднике, прядеными золотыми нитями вязью шита стихира из службы Петру: егда прчстаго ти тла о(т)че тогда множество врны(х) и оступивше др//с трепето(м) зряху ти ви же зряще на тло страхо(м) держими вху кнз же съ слезами ти вл(д)ко что ти вздмо противу твоему блгодаренное же намъ даровалъ еси//и твоему члколюбному но убо престыи петре молис прилжно хсу и б(г)у нашему ко спастися граду твоему москв некоекану въ вки 413 . Надпись начинается на верхней кайме, переходит на правую, а затем палевую боковые каймы. На первых двух буквы направлены внутрь произведения, на левой кайме – наружу. Здесь вышита стихира, глас 6, из Службы митрополиту Петру. На нижней кайме – две строки вкладной надписи: повелнемъ мл(с)тмю гсдарь всеа великаго кнз моско(с)кого но(во)горо(д)ско(го)//и тверскаго псковского и югорского и пермского и болгарского здела(нъ) покро(въ) в лто ,зк в з лто гсдрства его 414 . Подкладка из более позднего розового шелка. |
| Сам тон разговора о матери уже настраивал на любовь, нежность, уважение и благодарность. «Постоянное присутствие матери сливается с каждым моим воспоминанием, – писал в автобиографическом романе “Детские годы Багрова-внука” С.Т. Аксаков. – Ее образ неразрывно соединяется с моим существованием, и потому он мало выдается в отрывочных картинах первого времени моего детства, хотя постоянно участвует в них». «Так много возникает воспоминаний прошедшего, когда стараешься воскресить в воображении черты любимого существа, что сквозь эти воспоминания, как сквозь слезы, смутно видишь их. Это слезы воображения. Когда я стараюсь вспомнить матушку такою, какою она была в это время, мне представляются только ее карие глаза, выражающие всегда одинаковую доброту и любовь, родинка на шее, немного ниже того места, где вьются маленькие волосики, шитый белый воротничок, нежная сухая рука, которая так часто меня ласкала и которую я так часто целовал; но общее выражение ускользает от меня» (Л.Н. Толстой. «Детство»). «Бедная мать! Вот тебе и награда за твою любовь! Того ли ожидала ты? В том-то и дело, что матери не ожидают наград. Мать любит без толку и без разбору. Велики вы, славны, красивы, горды, переходит ваше имя из уст в уста, гремят ваши дела по свету – голова старушки трясется от радости, она плачет, смеется и молится долго и жарко. А сынок, большей частью, и не думает поделиться славой с родительницею. Нищие ли вы духом и умом, отметила ли вас природа клеймом безобразия, точит ли жало недуга ваше сердце или тело, наконец, отталкивают вас от себя люди и нет вам места между ними – тем более места в сердце матери. Она сильнее прижимает к груди уродливое, неудавшееся чадо и молится еще долее и жарче» (И.А. Гончаров. «Обыкновенная история»). «Великое чувство, его до конца/Мы живо в душе сохраняем./Мы любим сестру и жену, и отца,/Но в муках мы мать вспоминаем»» (Н.А. Некрасов). «Я помню спальню и лампадку,/Игрушки, теплую кроватку/И милый, кроткий голос твой:/«Ангел-хранитель над тобой!» (И.А. Бунин. «Матери»). |
| Изданные затем отдельно «Записки кавалерист-девицы» имели огромный успех. Этот успех воодушевил их автора и побудил Надежду Андреевну Дурову написать еще целый ряд рассказов и повестей, ныне забытых, но когда-то, много лет назад, заставлявших зачитываться самые разнообразные слои русского общества… Такова подлинная история Надежды Дуровой, этой далеко не заурядной светлой личности, сыгравшей скромную роль на страницах русской истории, — подлинная история смелой жизни девушки-героя. Бывший Литовский уланский, теперь 14-й драгунский Литовский полк, в котором прошла значительная часть боевой карьеры Дуровой, до сих пор свято хранит память об отважной и доблестной девушке-улане. В офицерском собрании этого полка висит портрет Дуровой в уланском мундире. Там же хранятся, как драгоценные трофеи, ее послужной список, кисет, шитый бисером, коврик и картина, изображающая Наполеона, — все три вещи работы ее собственных рук. Имя Надежды Дуровой занимает лишь маленькое место в рядах героев, отдавших свои силы и жизнь на пользу родине, но все же имя этой беззаветно-отважной и мужественной девушки, твердо убежденной, что ее служба в рядах родного войска есть своего рода патриотический подвиг, навсегда останется в памяти благодарного потомства… Примечания Малороссийская лодка 2 Знаменитый в то время атаман всех казачьих войск Платов. 3 Атаман 4 Товарищами называли юнкеров. 5 Суворова 6 Казаки не составляли в те времена постоянных регулярных войск, и их распускали в мирное время. 7 Питейный дом, корчма. 8 Наместниками назывались главари вербунка. 9 Вагенбург — перевязочный пункт в обозе. 10 Идти в разведку 11 О, Маргарита, моя бедная Маргарита! 12 Конный воин, начинающий сражение. Поделиться ссылкой на выделенное Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя |
| — Именно, именно! Он хотел привлечь бояр! Когда он бросил на меня свой орлиный взгляд, мои глаза, должно быть, сверкнули в ответ ему. «Voilà un garçon bien éveillé! Qui est ton père?». Я тотчас отвечал ему, почти задыхаясь от волнения: «Генерал, умерший на полях своего отечества». — «Le fils d " un boyard et d " un brave pardessus le marché! J " aime les boyards. M " aimes-tu, petit?». На этот быстрый вопрос я так же быстро ответил: «Русское сердце в состоянии даже в самом враге своего отечества отличить великого человека!». То есть, собственно, не помню, буквально ли я так выразился… я был ребенок… но смысл наверно был тот! Наполеон был поражен, он подумал и сказал своей свите: «Я люблю гордость этого ребенка! Но если все русские мыслят, как это дитя, то…» — он не договорил и вошел во дворец. Я тотчас же вмешался в свиту и побежал за ним. В свите уже расступались предо мной и смотрели на меня как на фаворита. Но всё это только мелькнуло… Помню только, что, войдя в первую залу, император вдруг остановился пред портретом императрицы Екатерины, долго, смотрел на него в задумчивости и наконец произнес: «Это была великая женщина!» — и прошел мимо. Чрез два дня меня все уже знали во дворце и в Кремле и звали «le petit boyard». Я только ночевать уходил домой. Дома чуть с ума не сошли. Еще чрез два дня умирает камер-паж Наполеона, барон де Базанкур , не вынесший похода. Наполеон вспомнил обо мне; меня взяли, привели, не объясняя дела, примерили на меня мундир покойного, мальчика лет двенадцати, и, когда уже привели меня в мундире к императору и он кивнул на меня головой, объявили мне, что я удостоен милостью и произведен в камер-пажи его величества. Я был рад, я действительно чувствовал к нему, и давно уже, горячую симпатию… ну, и кроме того, согласитесь, блестящий мундир, что для ребенка составляет многое… Я ходил в темно-зеленом фраке, с длинными и узкими фалдами; золотые пуговицы, красные опушки на рукавах с золотым шитьем, высокий, стоячий, открытый воротник, шитый золотом, шитье на фалдах; белые лосинные панталоны в обтяжку, белый шелковый жилет, шелковые чулки, башмаки с пряжками… а во время прогулок императора на коне, и если я участвовал в свите, высокие ботфорты. Хотя положение было не блестящее и предчувствовались уже огромные бедствия, но этикет соблюдался по возможности, и даже тем пунктуальнее, чем сильнее предчувствовались эти бедствия. |
| но это книжное определение ничего ясно не говорит, как и подобное ему прилагаемое к объяснению слова тогда как это последнее всегда значило: «ожерелье металлическое». Единственное место, которое, оставаясь по существу темным, может быть, однако, истолковано в пользу предположения Линаса, что «маниак» значило у византийцев «шитое оплечье», находится в «Придворном уставе» Константина: а именно в перечне облачений, заготовляемых для императорских путешествий, упоминаются (стр. 473) и хотя мы не знаем точно, что же значит этот эпитет, но единственное объяснение, данное у Рейске (aureis torquibus assutis istructa), основывается на предположении исторической связи между «витыми обручами» и отложными воротниками, как шейными уборами вообще. Полагали и здесь то общее правило, что первоначальный металлический убор превращался в шитый позумент, в золотую мишуру. Напротив того, внимательное рассмотрение древнейших свидетельств «Придворного Устава», который собран из разновременных текстов, убеждает, что маниак был прежний torques, металлический убор, наша гривна. Так и Феофан упоминает «золотой маниак» царя Арефы, а в житии Ф. Сикеота (у Дюканжа) маниакий оценивается по весу золота. У Константина эпитет «золотой» тоже постоянно прилагается к маниаку, но тот же эпитет встречается постоянно и при названиях одежд или их частей, украшенных золотым позументом, шитьём и пр. Однако, в перечне церемониальной «утвари» в молельне Св. Феодора, что в золотом триклинии Большого Дворца (II, 40, стр. 640), упоминаются для протоспафариев «золотые маниаки», а для кандидатов «золотые» и «серебряные позолоченные» ( ), что, вероятно, указывает на металлические предметы. Дело в том, как видно из целого ряда свидетельств того же «Устава» 160 , что маниак – гривна был издревле в Византии praemium virtutis, общим знаком военнаго отличья, затем почётным знакомь высшей гвардии, приближенных телохранителей, судя по их изображениям на памятниках IV – VI столетий. Именно в этом значении torques долгое время служил эмблемою «императора», т. е. полководца, когда его провозглашали в преторианском лагере, или же в ипподроме воины гвардии; тогда «кампидуктор» надевал на голову «императора» маниак, чаще всего свой собственный, как о том рассказывается в современных хрониках или даже позднейших записях о венчании на царство Льва, Анастасия и Юстина 161 , при чем металлическая гривна указывается в этом знаке уже тем напр., что она легко снималась и надевалась, «бралась в правую руку» (как стефанос или венец – обруч «по древнему типу» у того же Константина) и т. д. |
| И пали все ниц перед Девгением, восклицая: «О великое чудо, совершенное тобой, молодым юношей, о смелость твоя благодатная! Стратига победил и дочь его похитил!» Отвечал им Девгений: «Не я победил силу Стратигову, но божьей силой он побежден». И тотчас созвал Амир шуринов своих, и к Стратигу послал, приглашая его на свадьбу, и так ему говорил: «Не ленись, сват, потрудись приехать, повидаемся мы и порадуемся вместе, и дети наши порадуются, ибо соединил их Бог без нашего повеления». И слышав то, Стратиг радостен бысть, и вборзе скопив весь род свой и многоценое имение, еже дарити зятя мил обо; совокупи же жену и дети своя, посла ко Амирату, свату своему. И слышав Амират царь Стратига к себе грядуща, и с великою честию и з Девгением против его выехаша, и совокупившася с ним на едином месте и начаша ся дарити и по 3 месяцы преславную свадьбу твориша. И даст Стратиг зятю своему 30 фаревь, а покрыты драгими поволоками, а седла и узды златом кованы; и даст ему 20 конюхов, пардусов и соколов 30 с кормилицы своими, и даст ему 20 кожухов, сухим златом шиты, и поволок великих 100; да шатер велик един, шит весь златомь; вмещахусь в нем многия тисящи вои, и ужища у шатра того шелковы, а кольца сребряные; и даст ему икону злату святый Феодор; да 4 копиа аравитцих, да меч прадеда своего. А теща даст 30 драгих поволок зеленых, 20 кожухов, шиты сухим златом з драгим камением и жемчюгом, иныя дары многи даст ему. Первы шурин даст ему 80 поясов златокованых, и иныя шурья даша ему многия дары, им же несть числа. Слышав это, обрадовался Стратиг, и в тот же час собрал всю свою семью, и богатства свои взял, чтобы было чем одарить зятя милого; взял с собой жену и детей своих и поехал к свату своему Амиру. Царь Амир, узнав о приближении Стратига, выехал с Девгением, чтобы встретить его с великими почестями, и, собравшись все вместе, начали друг друга одаривать, и три месяца праздновали славную свадьбу. И подарил Стратиг своему зятю тридцать коней, а покрыты они дорогими паволоками, а седла и уздечки золотом окованы; и подарил ему двадцать конюхов, и тридцать пардусов, и соколов с сокольничими, и двадцать одежд дорогих, шитых сухим золотом, и сто больших паволок, и шатер огромный, весь шитый золотом, а вмещаются в тот шатер многие тысячи воинов, а тяжи у шатра тоже шелковые, а кольца серебряные; и подарил ему икону святого Федора, окованную золотом, да четыре копья арабских, да меч прадеда своего. А теща подарила ему тридцать дорогих зеленых паволок, двадцать кожухов, сухим золотом шитых, с драгоценными камнями и жемчугом, и другие дары многочисленные. Первый шурин подарил ему восемьдесят поясов, окованных золотом, и другие шурины принесли ему множество даров, которым и числа нет. |
| Дело в том, что нашего отца, по требованию уполномоченного, перевели в Лебедянь, самый отдаленный край Рязанской области (сейчас он к Липецкой области относится). А владыка боялся, что отец Сергий обидится, и, чтобы сгладить эту обиду, он его сына, диакона Анатолия, рукоположил, поставил настоятелем и благочинным. И вот этот настоятель-благочинный в отпуск пароходом едет в Касимов. А путь занимал чуть ли не сутки пароходом по Оке. " Гуляю, - говорит, - по палубе и разные думы в голове роятся: и проповеди составлял, и пустые мысли всякие ходили, в частности, догадались бы прихожанки пояс вышить. Вторая мысль была такая, что пора бы владыке меня скуфейкой наградить, ведь я благочинный. И вот, приехав в Касимов, идет он к отцу Макарию. Старец угостил, поговорили, и, уже прощаясь, он говорит: " Погоди, погоди! Подарочек, подарочек! " У него на полке скуфейки. Снял красивую фиолетовую скуфью, необыкновенно красивую. А у Анатолия была большая голова. Отец Макарий примерил ее и сказал: " Не по голови! " Потом достал порыжевшую от времени черную на вате, нахлобучил, говорит: " О це по голови! Постой, постой, постой - еще подарочек " . Из-под коечки достал чемодан, вынул оттуда пояс шитый: " Препояши меч Твой по бедре Твоей, Сильне, красотою Твоею и добротою Твоею " (Пс. 44: 4), то есть не от прихожанок жди пояса, а от схимника - вот тебе пояс, на! Отец Анатолий закончил митрофорным протоиереем, но скуфьей его так и не наградили, и он не дерзал ее надевать. Второй такой случай был. Отец Макарий говорил, что отец Серафим - великий старец, для него нет расстояний: " Мы с тобой здесь в Рязани разговариваем, а он в Сухуми нас слышит " . Ну, я, конечно, об этом отцу Анатолию рассказал. Отец Анатолий не преминул говорить и своим прихожанам об этом. И был такой случай. Я был у отца Макария, он поднимает рюмку и говорит: " Дадим знать брату нашему Анатолию - выпьем за его здоровье " . Чокнулись, выпили. Мне показались странными его слова. Я вытащил из кармашка часы, глянул - два часа дня. |
| Картины 5, 6 и 7 помещены на второй боковой стороне одежды и представляют крестный путь Спасителя на Голгофу. На первой картине надпись: «И вдадеша ему понести крест свой». е. м гла кз. Спаситель представлен в хитоне и плаще, согнувшимся под тяжестью возложенного на него с принуждением со стороны воинов креста. 6-я картина с надписью «Утружденный паде на колени» е. лу. гл . кг. Спаситель представлен падающим на обе руки под тяжестью креста, позади Спасителя стоящая на коленах женщина с молитвенно-простертыми к Нему руками, впереди Спасителя другая женщина, также на коленах. Сзади Спасителя Симон Киринейский с четвероконечным крестом на плече и коленопреклоненная толпа женщин и, наконец, вооруженные воины. На 7-й картине надпись: «Пригвождение ко кресту» е. мк. гла Спаситель изображен распростертым на семиконечном кресте, на верхней части которого надпись: Хс. Воины гвоздями прибивают руки и ноги Спасителя ко кресту, близ которого стоят Богоматерь, Иоанн Богослов и вооруженные воины в разных позах. У подножия – большое пятно, изображающее кровь из ран Спасителя, и сосуд с водой в форме высокой стопки с приделанными к ней носиком и ручкой. На второй поперечной стороне плащаницы изображение с надписью: «Не рыдай мене мати взирающе во гробе». «Здесь представлен Спаситель, умерший у креста, с несколько наклоненной набок головой, руки у Него опущены вниз тела. Около Спасителя предстоящие: Богоматерь, заключившая в свои объятия своего Сына и припавшая лицом к Его главе, и Иоанн Богослов с прижатой к груди рукою. На самом конце креста надпись также белой краской: Н. Ц. Над крестом нашито изображение двух летящих друг к другу ангелов. По низу одежда обшита зеленой шелковой бахрамой, подкладка же под всей одеждой – шелковая розового цвета. В общем плащаница с одеждой к ней представляет весьма ценный исторический памятник русского искусства XVII века 149 . Как драгоценный дар усердия к благоукрашению храмов Божиих, ризница Верхоспасского собора сохраняет в себе два ковра работы Государыни Императрицы Александры Феодоровны и Великой Княгини Елизаветы Феодоровны: 1) ковер, шитый разноцветными шерстями по белой канве генуезским швом, длинными и прямыми стежками, волнистым узором, состоящим из трех расположенных поперек ковра волн в три цвета каждая: черный (фиолетово-сиреневый), резедовый (блекло-зеленый) и терракотовый (кирпично-розовый); каждый цвет в пять тонов, расположенных также поперек ковра молниевидными параллельными линиями. |
|
|
