| Остановимся здесь на минуту, чтобы в суждении о сомнамбулизме не впасть в такую же погрешность, в какую впали материалисты в суждении о духе бодрствующего человека. Материализм принимает условие развития духовной деятельности человека за причину её возникновения. Он считает обнаруживающий при посредстве органов нашего тела деятельность свой дух наш функцией этих органов. При здоровом состоянии головного мозга, духовная деятельность наша нормальна, при нездоровом – ненормальна. Отсюда материалисты выводят заключение о тождестве нашего духа и деятельности нашего головного мозга. Но если скрипач на хорошо настроенной скрипке играет хорошо, а на плохо настроенной – дурно, то отсюда нельзя заключить о тождестве артиста и скрипки. Поэтому психологии никогда не удастся лучше выразить отношение духа к нервно-мозговой системе (чувствам и головному мозгу), чем то сделал уже Платон, сказав, что мы познаём душой посредством чувств 577 . Про отношение между глазом и очками каждый скажет, что мы через очки, т. е. посредством очков, видим глазом, тогда, как по материалистической логике должно бы выйти так, что зрение есть функция очков. По-видимому, существующая между психическими отправлениями бодрствующего человека и соответственными изменениями в области его чувств и головного мозга параллельность существует и между трансцендентально-психологическими функциями нашими и соответственными изменениями в ганглиозной системе нашей, центральный узел которой, солнечное сплетение, уже в древние времена был назван брюшным мозгом. У сомнамбулы врача Пететена появилось под ложечкой шаровидное вздутие 578 . Сомнамбула Бертрана, указывая себе на живот, сказала, что у неё там что-то такое, что говорит с нею, и с чем она может советоваться. В то время, как её инстинкт принимал такую форму драматического сновидения, она наклонялась к животу, слегка потирала его указательным пальцем и отвечала тогда на все вопросы, предлагавшиеся ей, как ею самой, так и посторонними лицами 579 . Яснее изображается обнаруживающаяся при погружении в сомнамбулический сон борьба между головным мозгом и солнечным сплетением одной сомнамбулой у Вернера. Погружаясь уже в сомнамбулический сон, но, не утратив ещё чувствительности, она сказала; «где я? у меня как будто нет головы. Страшная борьба между головой и сердцем! Оба хотят безраздельной власти, оба хотят и чувствовать, и видеть. Этого не может быть, это какая-то междоусобная война! Выходит так, что для того, чтобы что-нибудь видеть, я должна поместить голову под ложечку. Когда я думаю головой, то у меня болит под ложечкой, а, между тем, то, чем я вижу под ложечкой, видит ещё недостаточно ясно. Мне приходится удивляться тому, что у меня хотя и есть голова, но она как будто перешла в желудок» 580 . |
| По отпечаткам на сосудах, найденных в Бранденбурге, видно, что там выращивали ячмень, пшеницу и овес. В Дании существовало пахотное земледелие. В разных регионах, носители культур шнуровой керамики расчищали леса для пахоты, а также для пастбищ. В Прибалтике основу хозяйства составляло скотоводство – разводили овец, коз и свиней, реже – коров. По результатам анализа животных костей в могильниках западной Германии, сделан вывод о том, что там в стаде преобладал крупный рогатый скот, – костные остатки свиней, овец и собак встречаются значительно реже. Носители культур шнуровой керамики употребляли колесные повозки, в них запрягали быков или волов. Лошадь появляется лишь в более поздних вариантах этой культуры, впервые – в Дании. Приморское население Прибалтики занималось рыбной ловлей и морским промыслом. Несколько южнее региона шнуровой керамики, расположена территория, на которой на рубеже 3 и 2 тысячелетий еще сохранялась, сложившаяся значительно ранее, и, генетически родственная ей, культура шаровидных амфор. Артефакты этой культуры, и, среди них, самые характерные для нее, давшие ей наименование – керамические миски с расширенным туловом, имеющим форму, приближающуюся к шаровидной, названные амфорами, – также украшались шнуровидным орнаментом. Самые древние памятники этой культуры найдены в бассейне Вислы, откуда она распространилась на запад, до Эльбы, и на восток – в Галицию, огибая с севера карпатские горы. Некоторые из локальных вариантов этой культуры могут рассматриваться и как разновидности культуры шнуровой керамики, это относится, например, к культуре «Злота» в Польше. Более того, «шаровидные амфоры» находили и в значительном удалении от региона этой культуры – в Фатьянове. Отдельные поселения носителей культуры шаровидных амфор, несмотря на длительность ее существования, не имеют глубокого культурного слоя, что говорит о подвижности населения, давшей основание некоторым исследователям приписывать этой культуре номадизм. Скотоводство было главным занятием ее носителей, но они знали и земледелие: разводили свиней, коров и лошадей, сеяли пшеницу, ячмень, бобовые. |
| 7) Эти основоположения самого же Секки мы должны принять за исходные точки, при объяснении явления молекулярных притяжений. Держась этих основоположений, попытаемся, при объяснении молекулярных притяжений, стать на его, Секки, точку зрения, на сколько то позволяют нам законы логики. А) Вот первая его гипотеза: «что должно» 224 , – спрашивает он, – «произойти в среде атомов, в момент удара, произведеннаго атомом, который возбужден весьма сильным импульсом, при условии, что прочие атомы, не представляя никакой упругости, находятся в покое? Ясно, отвечает Секки, что в этом случай, движение будет сообщаться по законам передачи в твердых телах: мы получим, следовательно, одновременное поступление как массы (одного атома), производящей удар, так и той массы, которая его на себя принимает, при чем это поступление распространяется до последних пределов среды, без всякаго другаго действия, кроме образования некоторой пустоты позади ударяющей частицы». Здесь, как и прежде, у Секки недостает точной дистинкции представлений, а вместе с тем окажутся, как увидим, и абсурды, и противоречия его самому себе. Представим, что один изолированный атом эфира движется вращательно и поступательно, а все другие атомы находятся в покое. Что тогда выйдет? Заметим, что движущийся атом не упруг, как и покоющиеся атомы не упруги, – что он шаровиден, как и прочие атомы шаровидны – что находящиеся в покое атомы находятся в состоянии деятельной инерции, требующей силы для приведения их в движение. Двинувшись вперед, первый атом уже оставляет сзади за собою пустоту, а впереди встречает, на прямой линии своего поступательно-вращательного движения, другие, сферические же, покоющиеся атомы, в которые ударяет. Удар этот – в одни из покоящихся атомов – можете прийтись центр против центра, а в другие – эксцентрично, и следствие удара выйдут различные. а) В первом случае, при ударе центр против центра, движущийся атом сообщит другому покоющемуся атому движение как вращательное, так и поступательное, – вращательное (в простейшей, вероятнейшей, при отсутствии всяких сторонних причин, форме), на параллельной оси, противоположное собственному вращательному, а поступательное, по направлению собственного поступательного движения; при этом скорость движения, при одинаковости масс, объемов и форм обоих атомов, должна уменьшиться ровно вдвое. |
| Его сухая высокая фигура, поношенное, неопределенной моды платье, нависшие брови, узкий высокий лоб, испещренный морщинами, сверкающие из-под нависших бровей глаза привели меня в смущение. За пазухой у него хранится какой-то шаровидный предмет. Мысли мои остановились, глаза впились в непрошеного незнакомца. „Вы звали меня“, — обратился он. В недоумении, я едва успел раскрыть рот и произнести протяжное „я“, когда он перебил — „перед Вами стоит человек, который вместо сердца имеет за пазухой камень… Пусть избегает меня толпа, не разделяющая моих взглядов. Она не способна воспринять новую идею — ее необходимо истребить“. Вот герой Андрея Платонова, с его тенденцией и идеологией. Сколько же миллионов людей, т. Платонов, по вашему расчету нужно подвергнуть избиению?» — писал сей МАК в статье «Человек без сердца» 15 января 1922 года — нуждаются в смягчающих комментариях. И вряд ли объясняются лишь тем, что автор «Коммунизма…» не принял новой экономической политики или же вел завьюженными ночами теоретические споры с юной невестой о будущем человечества. Очевидно, здесь слишком многое, и личное, и общее, сплелось, отозвавшись позднее в двух сценах чевенгурских казней, да и во всей идеологии романа, посвященного сшибке военного коммунизма и нэпа. Но для платоновской биографии важнее то обстоятельство, что написанная выгнанным из партии кандидатом статья о необходимости поголовного истребления буржуазии и опустошения собственного сердца от жалости и милосердия как обязательного условия построения коммунизма на земле совпала с его переходом на работу в ЧК. Только не в ту ЧК, что расстреливала «несчастных по темницам», а в Чрезвычайную комиссию по борьбе с засухой. Глава четвертая. Попытка бегства Уход Платонова из литературы и журналистики в мелиорацию был меньше всего эффектным литературным жестом или продуманным тактическим ходом делающего себе биографию пролетарского писателя. Это был поступок, это был протест, это была, если угодно, жертва, особенно значимая потому, что публицист, поэт, прозаик Андрей Платонов был в Воронеже звездою первой величины и ему было что терять и от чего отказываться. |
| Хотя фигура в известном смысле и отделима от движения (Phys. II 2, 194a 4 – 5), тем не менее, по Аристотелю, " и у фигур, и у одушевленных существ в последующем всегда содержится в возможности предшествующее, например: в четырехугольнике – треугольник, в способности ощущения – растительная способность " (De an. II 3, 414b 28 – 32). О движении, покое, фигуре, величине, числе, единстве Аристотель говорит (III 1, 425a 16 – 18), что " все это мы воспринимаем при посредстве движения; например, величину мы воспринимаем при посредстве движения, и фигуру, следовательно; ведь фигура есть некоторого рода величина " . Конечно, Аристотель вовсе не выдвигает здесь на первый план нашу субъективную способность воспринимать движение. Наоборот, способность движения вещей принадлежит самим же вещам; и способность эта, в первую очередь, смысловая, но никак не грубо вещественная, как, например, треугольник требует существования четырехугольника. б) При этом самым важным для Аристотеля является то, что фигура относится к тем чувственно воспринимаемым феноменам, которые воспринимаются не разрозненно и не единично, но при помощи некой общей чувственности. Об этом выразительно говорится много раз, и это нужно считать специфическим аристотелевским взглядом (II 6, 418a 17 – 20; De sens. 1, 437a 8 – 9). Точно так же специфически аристотелевским взглядом является и то, что всякая фигура, с одной стороны, расчленена и раздельна (Meteor. III 2, 372b 2 – 4), а с другой стороны, она является и тем общим, что свойственно множеству других тел, и без этой общности не могло бы возникнуть и человеческого познания этих фигур. Кроме того, эту единораздельность всякой фигуры Аристотель склонен понимать или прямо шаровидно (Probl. ined. I 19), или пирамидально (De coel. III 4, 303a 31 – 32). И это оформление, которым обладает фигура, особенно подчеркивается у Аристотеля в том месте (IV 6 вся глава), где он отвергает фигуру в качестве причины движения вверх или вниз, то есть отрицает в ней тяжесть и легкость или, вообще говоря, вес, в то время как фигура очень важна при занятии телом того или иного места, так что фигура в данном случае связана со скоростью движения соответствующего тела. Получается так, что фигура вещи не настолько чувственна, чтобы обладать весомостью, но все таки настолько чувственна, чтобы быть причиной скорости соответствующего тела. Это – обычное для Аристотеля противоречие, поскольку он не хочет видеть в фигуре вещи чистую идеальность, но в то же самое время хочет видеть в ней не грубо вещественное оформление. |
| Поэтому нам снова будет возможно течение на поприще добра, потому что порок по природе своей ограничен необходимыми пределами. Сведущие в небесных явлениях говорят, что весь мир исполнен светом, а тьма бывает в месте, отененном преградой земного тела, да и место это, по шаровидности земного тела, ограничивается конической поверхностью, какую описывает солнечный луч; солнце же, во много крат превосходящее величиной землю, отовсюду кругом объемля ее лучами, при вершине конуса сопрягает сходящиеся лучи света; и потому, если предположим, что будет кто-либо в силах перейти расстояние, на которое простирается тень, то непременно окажется он во свете, не пресекаемом тьмой. Так, думаю, подобает разуметь и о нас, что, Дойдя до предела порока, когда будем на краю греховной тьмы, снова начнем жить во свете, потому что Естество доброты до неисчетности во много крат преизбыточествует перед мерой порока. Поэтому снова рай, снова это древо, которое есть древо жизни; снова дар образа и достоинство начальства, впрочем не над тем, кажется мне, что людям ныне по житейской потребности подчинено Богом; но предстоит нам упование иного некоего царства, о котором слово остается для нас несказанным. Глава двадцать вторая. Ответ возражающим: если воскресение есть нечто прекрасное и доброе, то почему его доныне не было, но подобает надеяться после нескольких оборотов времени Но будем держаться последовательности в исследованиях. Иной, может быть окрылив мысль сладостью надежды, почтет бременем и потерею для себя, если нескоро насладиться тех благ, которые выше и чувства, и ведения человеческого, и несносным представляет это протяжение времени, отделяющее его от желаемого. Но пусть не тревожит себя, подобно какому-нибудь ребенку, которого огорчает малое замедление в доставлении ему удовольствия. Поскольку все устраивается разумом и премудростью, то по всей необходимости подобает признать и все, что ни бывает, не чуждым этого разума и присущей в нем премудрости. Поэтому скажешь: какой же это закон, по которому не сразу совершается переход от жизни скорбной в вожделенное состояние, но определенное некое время, продолжительная тяжкая и телесная эта жизнь ждет конца — исполнения всего, чтобы тогда уже, как бы от некоей узды освободившись, человеческая жизнь, опять независимая и свободная, возвратилась к житию блаженному и бесстрастному? Но приближается ли слово наше к истине искомого, видит это ясно сама истина; а что пришло на мысль нам, таково: именно же то первое слово, к которому возвращаюсь снова. |
| от страстных движений, от помыслов скверных, от гнева, смущения, клятв лицемерных. Внимать себе должен и злобы не помнить, людей не судить даже в помыслах сердца, быть внутренне чистым, в словах откровенным, быть искренним, кротким, спокойным, смиренным. Трапеза его пусть не будет богатой, молитву и пост да хранит неослабно. И весь его подвиг, и дело любое, и всякое слово – да будет с любовью». 8. Развернутое учение о нетварной божественной энергии (свете), носящее у преп. Симеона личный автобиографический характер, не имеет аналогов в аскетической письменности. Преп. Симеон описывает способы явления света: извне и изнутри, как свечение, как пришествие Духа Святого, как сияние лика Христа и проч. Он говорит о формах и качествах света, например, называя его ласковым и шаровидным. Преподобный в деталях описывает внутренние переживания человека в момент соединения с нетварной энергией Божества. Говорит о радости, духовном восторге, страхе Божием во время видения нетварного света и о радостотворной печали, остающейся после его ухода. 9. Нетрудно усмотреть параллели между преп. Симеоном и двумя русскими святыми – преп. Серафимом Саровским и св. прав. Иоанном Кронштадтским . Преп. Серафим Саровский , так же как и преп. Симеон, подчеркивал идею стяжания Духа Святого, как цель всей христианской жизни. Так же как преп. Симеон, сподоблялся преп. Серафим и осияния нетварным светом; свидетелем и описателем одного из таких осияний был ученик преп. Серафима, Н.А. Мотовилов. Мировоззрение и богословие св. прав. Иоанна Кронштадтского схожи с мировоззрением и богословием преп. Симеона по мистическому и глубоко личному восприятию Евхаристии, а также по доступному для всех изложению сокровенного духовного опыта. Глава пятая. Блаженный Феофилакт Болгарский §1. Жизнеописание Блаж. Феофилакт Болгарский родился в первой половине или в середине XI столетия. По поводу места его рождения есть разные мнения: предполагают, что он родился в Константинополе или в г. Халкисе, или в городе Эврипе на острове Эвбее. |
| В оных полатах вдоль сводов трещина. При оных полатах отвнутрь монастыря с западной стороны четыре быка каменные ветхи и развалились, и на них тес весь изгнил и обвалился. С полуночной стороны при стене ж бык в длину семнатцать сажен с полуаршином, в ширину одна сажень один аршин с четвертью, крыт тесом. Оной бык и крыша тверды. При оных кладовых полатах от восточной стороны сени в длину четыре сажени без четверти аршина, в ширину четыре сажени один аршын три четверти аршына. В сенях семь окошек с оконницами слюдными ветхими. Означенные кладовые полаты и сени после бывшего в 764-м году пожару прикрыты в большей течи на время желобьем старым. Между оными кладовыми полатами и настоятельскими кельями простенок каменной, в длину четыре сажени один аршин три четверти, в ширину один аршин с половиною. Оной простенок и на нем крыша тесовая тверды». (Рукоп. Кир. библ. 102–1338, л. 67 об.–68 об.). 685 Если судить по описанию Н. Султанова, подобный орнамент (каменный балясник, расположенный во впадине, в роде фриза и перекрытый свешивающимся кирпичем) наблюдается в поясках Печерской церкви Божией Матери в Московском Кремле, так называемой Сошественской церкви Троице-Сергиевой Лавры и проч. и был перенесен (в виде балясника с шаровидными утолщениями по средине) художником XVI века в лицевую рукопись жития св. Николая (Н. Султанов, Образцы древне-русского зодчества в миниатюрных изображениях. Исследование по рукописи XVI в. «Житие Николая Чудотворца», СПБ. 1881) По мнению Н. Султанова этот архитектурный мотив был московскою переделкою церковных поясков суздальской формы (из арочек, поддерживаемых колоннками). Впрочем, на чертеже, приложенном к исследованию Н. Султанова (из Рихтера), поясок Печерской церкви имеет отличие от кирилловского в том, что балясина лишь разделяет впадины из кирпичей, но не служит средоточием для них. (См. Н. Султанов, о. с. табл. I, рисун. 4. Сравн. прилагаемый рисунок XXX). 687 Общая сумма образов, находившихся в церкви св. Иоанна Лествичника и в приделе, слагалась из пяти местных образов на золоте, четырех пядниц окладных, 61 пядниц на золоте и на красках, трех складен на золоте (и одинадцати пелен бархатных и трех пелен крашенинных. |
| Мамонтово. Церковь Илии Пророка. Ильинский, что на Муравьищах, погост Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью Церковь во имя пророка Ильи на Ильинском погосте, " что на Муравьищах " , построена на месте деревянной церкви XVIII века. Поставлена на средства прихожан в первой четверти XIX века. Ильинская церковь стоит на высоком берегу реки Шерны и представляет собой великолепный ансамбль, сохраняющий черты позднего провинциального классицизма с элементами эклектики. Ансамбль церкви состоит из высокого трехсветного храма, низкой трапезной и трехъярусной колокольни, обнесенных оградой, которая поставлена во второй половине XIX века. Четверик имеет сильно выдвинутую алтарную апсиду и фасады, перерезанные на половине высоты ионическими портиками. Верхняя часть фасадов декорирована рустом, над средним пряслом возвышается полукруглый фронтончик. Необычно пятиглавие храма: шаровидные главки покоятся на цилиндрических барабанах, имитирующих световые. Центральная глава приподнята на высокой кровле, боковые отодвинуты к самым углам и поставлены на кубические основания. Фасады трапезной декорированы пилястрами. Декор колокольни также построен на ордерной системе. Нижний ярус представляет собой мощное кубическое основание с невысокими портиками, над которыми прорезаны полукруглые окна. Верхние ярусы колокольни некогда имели открытые звоны. Завершение выполнено в виде полусферического купола с небольшим барабаном и плоской главкой. Интересно решены " святые ворота " : трехчастные, они украшены полуциркульной аркой с консолью в центре (образующей фронтон), в которой ранее, по всей видимости, помещалась икона. Комплекс Ильинской церкви в хорошем состоянии. Из книги «Богородские святыни. Историко-архитектурный иллюстрированный указатель храмов, монастырей, часовен и знаменитых икон на территории Ногинского района». Богородск (Ногинск), 1992 г. В начале XVII в. в дворцовой Куньевской волости на погосте Муравьищи находился «исстари построенный» храм во имя пророка Илии. В 1737 г. «велено вместо сгорелой построить вновь» деревянную церковь с тем же престолом. Рядом с Ильинским погостом на Муравьищах образовалась деревня Мамонтово, которая постепенно слилась с погостом. |
| Торговцы имели свои фактории как в Галлии, так и в Испании: жития святых, относящиеся к готской эпохе, дают нам об этом подробные сведения. Часто они работали, соединившись в компании. Несколько беззастенчивый и не совсем чистый способ, посредством которого эти люди стремились увеличить свое состояние, создал им среди остального населения довольно дурную славу, по крайней мере крупный торговец считался – в этом византийцы были настоящими людьми античности – не вполне джентльменом. Сознание, что богатства их были собраны часто очень нечистым путем, побуждало их делать огромные пожертвования церквам и капеллам святых. Не один испанский и французский собор обязан самыми драгоценными предметами своих церковных сокровищ терзаниям совести какого-нибудь продувного сирийского мошенника. Gallodromi u Spanodromi были в эпоху ранней Византийской империи такими же обычными понятиями, как в XVII в. в Нидерландах и Англии понятия: левантский купец и индийский мореплаватель. Чрезвычайно важны для нас показания египетского крупного торговца, современника Юстиниана I , Козьмы, индийского мореплавателя (Индикоплевста), 37 которого часто называют, но зато тем менее знают. В ранние годы он предпринимал в компании с неким Миной далекие торговые путешествия на юг Африки и в Индию. Позже оба, следуя духу своего времени, отказались от злого мира и приняли одежды „ангельския“ – Мина в Раифском монастыре, a Козьма, будучи уже гражданином неба, не мог расстаться с Александрией. На площади большого города он, будто бы победоносно, доказал в резком диспуте с неверующими философами, т. е. с математически образованными астрономами, свой тезис, что земля – вовсе не шар, но что мир, небо, земля и подземный мир, имеют форму четырехугольной коробки. Он жалуется на вероотступничество последнего времени: с тех пор, как почили апостолы и святые отцы, хотя и продолжают спокойно крестить, но сохраняют чисто языческую веру в шаровидность земли и неба. Его долг, как христианина, опровергнуть эту веру. Со своей странной топографией земли и неба Козьма, однако, не имел успеха даже у тогдашних христиан: Иоанн Филипон, один из немногих ученых высокого стиля Юстиниановой эпохи, в своем сочинении о сотворении мира опровергает его прямо с язвительной насмешкой. |
|
|
