| По смерти супруга Игоря († 946 г.) кн. Ольга управляла Россией, как Любуша у Чехов, вдова Доброслава у Сербов, Драгомира в Богемии; сын Ольги Святослав остался после Игоря только 4 лет «детеск» 129 . И Ольга управляла делами с умом и волею мужчины. Возмутившихся Древлян не только наказала она за смерть мужа Игоря, но до того усмирила, не потеряв ни одного из верных подданных, что ввела между ними свои установления о быте их, а на возмутившийся Коростень наложила тяжёлую дань. Усмирив Древлянскую землю, Ольга возвратилась в Киев 130 . Пробыв здесь год, в 947 г. отправилась в Новгородский край и «учредила на Мсте погосты и дани, а по Луге оброки и дани». Это путешествие её надолго осталось памятным в народе. Летописец говорит: «по всей земле» (Новгородской) остаются её ловища» (места для ловли зверей), «знаменья» (знаки на бортных деревьях) «и места» (дачи) «и погосты» (места сельского управления). «Во Пскове» стоят «её сани». По Днепру и Десне известны её «перевесища» (торговые весы, для сбора пошлин); на Десне же село её «Ольжичи» 131 . Ольга объехала все места от Киева по Днепру и Десне до Новгорода и Пскова, осмотрела всё глазом правительницы, сама испытала и определила, где какой могут иметь промысл подданные её, и в Новгородской стороне сделала особенные распоряжения по р. Мсте и Луге. По Луге установила оброки, а по Мсте – погосты, дани же – там и здесь. Это означает, что по Мсте назначила она центральные места хозяйственного управления своего, то, что иначе называется волостными управлениями с соответственным тому населением; а с местностей по Луге Новгородцы предоставили Ольге назначить определённые платежи за пользование землями, но эти земли не могла она заселять своими людьми, как могла заселять земли по р. Мсте. Ольга не вела войны с Новгородцами, как вела с Древлянами, но умела заставить гордых Новгородцев принять те же распоряжения, какие ввела она у Древлян. Не напрасно вельможи Владимира говорили Владимиру, что бабка его Ольга – умнейшая из людей. Возвратясь в Киев, Ольга покойно управляла Россией 132 . |
| 23-го ч. утром был я у министра народного просвещения И.Д. Делянова. Он принял меня, как старого знакомого, весьма любезно и беседовал со мною часа полтора весьма откровенно. Предметом беседы была борьба К. П. П. с министром внутренних дел, графом Лорис-Меликовым, которого И. Д-ч, не смотря на единоверие с ним, страшно ненавидел за его стремление к учреждению в России конституционного образа правления. —18— 1883 г. Вечером, после всенощной, был у меня товарищ. Государственного Контролера, Тертий Ив. Филиппов 1381 . Он, между прочим, рассказывал мне о своей поездке во Владимир и Суздаль, с целию повидаться с заключенным в Спасо-Евфимиевом монастыре раскольничьим лжеепископом Кононом 1382 и побеседовать с ним. Беседою с Кононом остался очень доволен и превозносил его похвалами за его якобы добродетели. Т. И-ч хотел писать к известному изменнику Православия и перебежчику к раскольникам Пафнутию 1383 . Мимоходом упомянул о своей полемике по вопросам о единоверии с профессором Моск. акад. Н. И. Субботиным 1384 , которого будто бы лично не знает... 26-го ч. служил в Петропавловском соборе заупокойную литургию по Императрице Марии Александровне. К панихиде приехали высокопреосвященный митрополит и преосвящ. Леонтий. Из генералитета, кроме коменданта, никого не было... 30-го числа был я у Т.И. Филиппова. От него слышал я подтверждение того, что известное дело Булах 1385 о Ржевском училище девиц духовного звания было началом бессонницы, а потом и умоповреждения митрополита Киевского Филофея 1386 ; что Булах, как гласила молва во Ржеве, вручила будто бы преосвященному Филофею 30,000 на разные богоугодные учреждения, что у Преосвященного, по смерти, оказалось очень много писем Булах и пр. 31-го ч. получил я письмо из Витебска, от прот. Волкова; от 29-го ч. о. протоиерей писал мне: „Сию минуту возвратился от священного, но прискорбного действия – пения панихиды об упокоении души протоиерея Покровского. Сегодня он был в консистории, до вольно весел, шутил и, по случаю наступившей грозы, вышел несколько раньше меня – в половине 2-го часа. Пришедши домой, он застал жену и младшую дочь, которая |
| 50 Вот текст одной «опорной рядной, представляемой самим Срезневским: «Се яз, Тишина Костянтивов сын Сулменева; жениться мне у Замятин да у Василия у Михайловых детей Ржевскаго, а поняти мне их сестра Олена Михайлова ж, дочь Ржевского за неделю до заговенья Филипова лета 7050; а не женюсь яз Тишина на тот срок у Замятии да у Василья, ино на мне на Тишине взят Замязнь да Ва силыо по сей записи сто рублев денег. А на то послуси (четырех) запись писал Васюк Федоров сын Засецкого (брат одного из послухов) лета 7056. (Полн. Сбор Сочнн Неволина. Т. VI, стр. 507). ... невскому пришлось употребить не мало усилий и натяжек, чтобы выпоишь юридическое родство этой записи с «рядом». представляемым разсматриваемым Псковским документом. 51 В документ точно обозначено, что это не ,запись‘., а «ряд» ... порядися, кто персступит «сий ряд " " 52 Неволин, г. VI, стр. 574 – 578. Далее идет подробное сравнение с теми рядными, о коих мы говорили выше. 54 По изданию Владимирскаго-Буданова ст. 59 Св. Троица – соборный храм Пскова, где имелся «ларь» или архивь для хранении документов и печать 57 По закону Судному 18, 7 или 6; и отнюдь не менее трех См. Русск. Достопамятности, II, сгр. 152, 196, 197. Кормч кн. гл. 46. 58 Может быть здесь прольет некоторый свет следующая напр, статья Ярославова Устава: «Аже кто умчить девку, или насилить, аже боярская дчи, за сором ей 5 гривен золота, а епископу 5 грив. золота... а князь казнит». (Влад. Буданов, Христоматия, стр 201 ч I 59 " Поп“= παππας, отец духовный, батюшка=есть весьма почетный титул древнерусского (Киевской Руси) священника. Когда и кто первым произнес этот термин для обозначения народившагося в средь древнерусского общества сословия «свободных мужей», за скудостию исторических данных сказать не можем Но полагаем, что одно только обычное словоупотребление этого термина не могло бы упрочить за ним навсегда неизменное употребление его в оффициальных юридических и даже законодательных документах, если бы таковое употребление небыло освящено и каким либо непререкаемым для древнерусского общества авторитетом Но что же иное могло служить таковым, как но греческий номоканон? И действительно в древнейшем из доселе известных славянских переводов греческого номоканона мы и встречаемся с употреблением этого термина «поп», как всюду заменяющого подлинный греческий термин: πρεσβτερος.. Напр «Аще который поп ли диакон, ли всяк причта святого (Апост 15) «Аще который поп, ли диаконь не рожь (не радить) о епископе своем (Антиох 5) «Яко не достоит диаки (диакону) пред попом седати, по повелением . поповом седатн» (Лонд 30 См. Срезневский: обозрение древних русских списков кормчей книги. СПБ. 1897, стр. 28. приложения). |
| Солоневич называл Ширяева «самым выдающимся публицистом правой эмиграции» и 25 января 1952 года писал ему: «Я, как и прежде рад всякой Вашей строчке в газете – талантливой, компетентной, бьющей в цель. Очень рад, что издание Вашей книги [Ди-Пи в Италии] Всеволод Константинович Дубровский кажется наладил – я тут совсем не при чем». На Ширяева, непреклонного монархиста, тем не менее, не произвёл хорошее впечатление глава Российского Императорского Дома, князь Владимир Кириллович, которого он посетил в начале 50-х годов. Четвертого ноября 1952 года редактор «Нашей Страны» В. К. Дубровский пересылает Солоневичу из Аргентины в Уругвай письма Ширяева. Всеволод Константинович предупреждает: «Одно из них – о Владимире Кирилловиче, я знаю, произведёт на Тебя тяжелое, если не сказать больше, впечатление. Если это всё, о чём пишет Ширяев, так, то положение получается весьма грустное. Это именно то, чего Ты боялся. И не только Ты. Я тоже давно уже чувствовал, что там что-то не так, как должно бы было быть. Тем хуже для него. Мне кажется, единственной реакцией на это может быть только усиленная и подчёркнутая пропаганда народной монархии и сохранение Владимира Кирилловича лишь как символа». На это, 10-го числа того же месяца, Иван Лукьянович отвечает: «Информация Ширяева о Владимире Кирилловиче конечно очень мрачна. Именно её я и предполагал». Открыл Ширяева и издал его первые три книги редактор доселе выходящей в Буэнос-Айресе «Нашей Страны» Всеволод Константинович Дубровский. Он влез в долги и за один месяц, начиная с 14 июля 1952 г., ему удалось провести всю типографскую работу книги «Ди-Пи в Италии». Причем пришлось самому каждый день работать в типографии, собственноручно делая корректуру и верстая страницы. Но игра стоила свеч – книга имела успех, тираж быстро разошелся, и на вырученные деньги Дубровский смог издать еще два сборника рассказов Ширяева из итальянской и советской жизни: «Я – человек русский» (1953) и «Светильники русской земли»(1953). О книге «Ди-Пи в Италии» литературовед Леонид Ржевский писал («Грани» |
| Подписана патриархами, Паисием по-гречески вязью, а Макарием по-арабски. Грамота царя Алексея Михайловича полковнику Артемову Матвееву с приказанием идти дорогою с патриархами тише и быть в селе Ивановском на подхожем стану 1-го Ноября От 22 Октября 1666 г. От царя и великого князя Алексея Михайловича всеа великия и малыя и белыя Росии самодержца полковнику нашему и голове московских стрелцов Артемону Сергеевичу Матвееву. По нашему великого государя указу велено тебе с святейшими вселенскими патриархи ехать к нам великому государю к Москве с тех мест, где с ними съедешься, и как к тебе ся наша великого государя грамота придет, и тебе б с святейшими вселенскими патриархи с Паисием папою и патриархом александрейским и с Макарием патриархом антиохийским дорогою к Москве итить тише, чтоб на подхожей стан в село Ивановское притить им святейшим патриархом ноября 1-е число, а будет зачем невозможно, и тебе б о том отписать к нам великому государю наскоро. Писан в царствующем граде Москве в наших царских полатах лета 7175-го октября в 22 день. Отпущена того ж числа в 7-м часу ночи с спряпчим конюхом с Леонтьем Акишевым. Донесение полковника Артемона Матвеева о встрече патриархов около Владимира и о вручении им царской грамоты Получено 23 Октября 1666 г. (На левой стороне столбца): Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцу. – (Помета): 175-го октября в 23 день с стрелцом Артемьева приказа Матвеева с Илюшкою Сергеевым. Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа великия и малыя и белыя Росии самодержцу. Холоп твой Артемошка Матвеев челом бьет. По твоему великого государя указу велено мне холопу твоему встретить и принять святейших вселенских папу и патриархов, и октября государь в 20 день святейшего Паисию папу и патриарха великого града Александрии и судию вселенского и святейшего Макария патриарха великого града Антиохии и всего востока я холоп твой встретил в селе Судагде за Володимером в тридцати верстах, и по твоему великого государя указу речь говорить и о спасенье их спрашивал и твою великого государя грамоту поднес, и вселенские государь папа и патриархи твою великого государя грамоту принели с великою честию и твоей государевой милости обрадовались и на вашем государском милостивом жалованье били челом, а в Володимер государь придут октября в 21 день. А с сею отпискою к тебе великому государю послал я холоп твой стрелца своего приказу, Илюшку Сергеева, октября в 21 день, а отписку велел подать в Посолском Приказе думному дьяку Алмазу Иванову с товарыщи. Грамота царя Алексея Михайловича полковнику Артемону Матвееву об отпуске дьякона Мелетия вперед в Москву и о том, чтобы спросить патриархов, для каких дел нужна им судебная палата, а Мелетия о том, не гневаются ли патриархи на газского митрополита Паисия |
| Москва. 22 ноября 1901 г. П. Мансуров Савва (Тихомиров), архиеп. Тверской и Кашинский. [Хроника моей жизни:] Автобиографические записки Высокопреосвященного Саввы, архиепископа Тверского [и Кашинского († 13 октября 1896 г.): Т. 6 (1879–1883 гг.) Годы: 1880–1881]//Богословский вестник 1905. Т. 1. 1. С. 353–384 (3-я пагин.). (Продолжение.) 1880 г. —353— и присвоив себе плоды её благотворительности, осмеливается ещё делать вызов Епископу, кротко вразумившему её и только предотвратившему своим распоряжением её дальнейшие бесчинства. Товарищ Министра Внутренних Дел сказал мне, что он уже писал о Мазуриной к Афанасию Николаевичу 207 ; след. это дело теперь у вас обоих в руках, на моё же содействие вы оба во всех фазах дела можете рассчитывать без всякой опасности лишиться моих услуг в минуту нужды. Я человек верный и стойкий, в особенности, когда дело касается защиты страждущего лица и когда, следов., в нравственной стороне дела не существует никакого сомнения. К. П. мне как-то писал, что Булах приезжала к Высокопреосв. Филофею 208 жаловаться на Ваши распоряжения. Тот же час я полетел к Владыке, который меня успокоил, сказав, что он никогда не позволит себе вмешательством в дела иной епархии оскорбить своего брата и сослужителя и что он решительно отклонил все наветы жалобщицы. Прощу Ваше Преосвященство потрудиться через несколько времени написать мне, получено ли в Твери распоряжение Статс-Секретаря Коханова. А теперь пока извините больного; устал, насилу кончил письмо“. На другой же день, по получении этого письма, я отвечал Тертию Ивановичу: „Аф. Ник. Сомов получил от Директора Департамента по Ржевскому делу бумагу и мне её показывал, по, как бумага эта написана не довольно в определённом смысле, он затруднился привести её в исполнение. Он рассудил, собравши предварительно на месте, по возможности, подробные и обстоятельные сведения, просить разъяснения смысла некоторых выражений в бумаге и точного указания, как приступить к делу. Впрочем, среди праздников, он располагается опять ехать в СПб., и там с Вами увидится и обо всём переговорит. |
| Казалось, что он страшился титула более, нежели силы Государя Российского. Иоанн торжественно уведомил его о завоевании Астрахани: Король изъявил ему благодарность и писал, что радуется его победам над неверными! Такое уверение было одною учтивостию; но разбои Хана Девлет-Гирея, не щадившего и Литвы, могли бы склонить сии два государства к искреннему союзу, если бы не встретились новые, важные противности в их выгодах. Последнее впадение в наши пределы дорого стоило Хану, который лишился не только обоза, но и знатной части войска в битве с Шереметевым. Несмотря на то, что он хвалился победою и снова ополчался. Козаки под начальством Дьяка Ржевского стерегли его между Днепром и Доном: они известили Государя (в Мае 1556), что Хан расположился станом у Конских Вод и метит на Тулу или Козельск. В несколько дней собралося войско: Царь осмотрел его в Серпухове и хотел встретить неприятеля за Тулою; но узнал, что вся опасность миновалась. Смелый Дьяк Ржевский, приманив к себе триста Малороссийских Литовских Козаков с Атаманами Млынским и Есковичем, ударил на Ислам-Кирмень, на Очаков; шесть дней бился с Ханским Калгою, умертвил множество Крымцев и Турков, отогнал их табуны, вышел с добычею и принудил Девлет-Гирея спешить назад для защиты Крыма, где, сверх того, свирепствовали смертоносные болезни. В сие же время, к удовольствию Государя, предложил ему свои услуги один из знатнейших Князей Литовских, потомков Св. Владимира: Дмитрий Вишневецкий, муж ума пылкого, отважный, искусный в ратном деле. Быв любимым вождем Днепровских Козаков и начальником Канева, он скучал мирною системою Августа; хотел подвигов, опасностей и, прельщенный славою наших завоеваний, воскипел ревностию мужествовать под знаменами своего древнего отечества, коему Провидение явно указывало путь к необыкновенному величию. Вишневецкий стыдился предстать Иоанну в виде беглеца: вышел из Литвы со многими усердными Козаками, занял остров Хортицу близ Днепровского устья, против Конских Вод; сделал крепость и писал к Государю, что не требует у него войска: требует единственно чести именоваться Россиянином и запрет Хана в Тавриде, как в вертепе. |
| А между тем по городу разливалась анархия. Что днём казалось силой доведенного до отчаяния народа – то теперь превращалось в опасный сброд. Полицию – уже разгромили повсюду, никакой силы охраны порядка не осталось. Приходили сведения, что задерживают на улицах офицеров, оскорбляют – а то и убивают. Разгул черни в любую минуту может обрушиться и просто на мирное населенно. Два с половиной миллиона жителей не могут жить без власти над собой, должны же кого-то слушаться. Для спасения жителей, и особенно офицеров – уже стоит взять на себя охрану порядка. А кто будет охранять банки, казначейство, винные склады? Караулы отовсюду сбежали. Всё – так. Но давайте подумаем. Но нельзя решиться так сразу и быстро. Да нельзя ждать! – чернь обрушится и на саму Думу, перебьёт и её! Для спасения Думы и для спасения Отечества – нет иного выхода, как обуздать анархию. Наконец: пока мы будем думать да собираться – власть возьмёт кто-нибудь другой. Вон, уже затевают совет рабочих депутатов – да он и подхватит? Недаром Чхеидзе сюда не заявляется – он уже там у них председатель. Всё так. Родзянко пересматривал лица. Мирного Дмитрюкова. Одышливого пожилого Ржевского. Гололобого, узлолобого мрачного Владимира Львова. (От Милюкова старался отворачиваться). Всё так. Но все его советчики, все члены Комитета не на столькое решались и не так отвечали, как Родзянко. Это он был Председатель их – и его решение единолично, и ответственность единолична. Но это была дерзость выше его разумения и прав. Но – никакого ответа он не получил из Ставки. Но – ничего определённого не ответил Михаил. Но – анархия бушевала по Петрограду. И на что не решался Михаил – теперь предлагали ему самому? Все до единого вокруг убеждали – брать власть. Как скалами стиснут был Председатель. Не говорил Милюков, этот твёрдый кот в очках с оттопыренными жёсткими усами, что надо создать правительство, вместо одного правительства – другое, вместо императорского – ответственное перед Думой. На совет министров Родзянко согласился бы легче. Но нет, его толкали самовольно взять власть больше, чем правительственную, объявить небывалую власть Комитета – по сути Верховную? |
| А. Римский-Корсаков служил с 1803 г. (в кавалергардах). 26 августа 1812 г. в бою под Бородином он был вместе с братом Григорием, который позднее получил за этот день орден Владимира 4-й ст. Павел же, обладавший богатырским ростом и силой, участник Аустерлицкого боя, «занесенный своей лошадью в гущу врагов, долго отбивался один и уложил палашом несколько человек, пока наконец, как рассказывали позже французские офицеры, выстрел из карабина не скосил его; тело его не было найдено» (Гершензон, с. 16; см. также: Панчулидзев С. Сборник биографий кавалергардов. 1801–1826. СПб., 1906, с. 129). Как лист осенний, запоздалый… Он жив, чтоб помнить и грустить! — Вероятнее всего, эта стихотворная строка принадлежит самому Д. Д. Благово. В его поэтическом архиве есть очень близкие (и тематически и стилистически) стихотворения (см., напр., «Желтый лист», «Засохший цветок» — ГБЛ, ф. 548, карт. 8, ед. хр. 78). Ср., напр., такие строфы: Листок засохший; пожелтевший, Кем ты на память сохранен; Один из тысяч уцелевший, Зачем ты в книге затаен? И вот он цел, листок заветный, Он в книге бережно лежит, Давно сухой, давно бесцветный Все про былое говорит. ( ИРЛИ, ф. 119, оп. 7, No 3) … дом в Поварской… — «Это дом No 30, на углу Ржевского пер. и Поварской» (Экз. В. К. Журавлевой, с. 204). … Спаситель вогнал бесов в свиное стадо… — Имеется в виду евангельская притча об исцелении человека, «одержимого бесами»: «Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро, и потонуло» (Евангелие от Луки, гл. 8, ст. 32–33). … Анреп Роман Романович (ум. 1830), офицер лейб-гвардейского Гусарского полка; в 1812 г. — корнет, с 1826 г. — полковник Оренбургского уланского полка, позднее — генерал-майор, знакомый Пушкина. Аматеры — любители (от франц. amateur). … князь Шаховской… комедию «Липецкие воды»… карикатуры. — Речь идет о комедии в стихах поэта-сатирика и драматурга А. |
| В ожидании вестей от своих гонцов, Димитрий, согласно обычаю, творил милостыни по монастырям и раздавал нищим, наделял прохожих странных, которые в те времена ходили из страны в страну под предлогом благочестия. Богомольное настроение не мешало, однако, князю и пировать. Когда сходились князья и бояре и дружины, первое дело – нужно было угощать приезжих, а потом приезжие делали от себя пиры. В числе первых пришедших из земель русских был посланный прежним врагом московского князя, Михайлом Александровичем, племянник его, холмский князь, Иван Всеволодович. Тверской князь испытал уже, что Мамай – ему плохая защита и помощь против московского государя и его сил; теперь же подходила пора стоять за всю Русь. Был пир у Никулы тысячского. Димитрий был на этом пиру с другом своим Владимиром Андреевичем; были на пиру и пришедшие князья и бояре других земель. И вот прибегает гонец и объявляет, что Мамай не хочет никаких сделок и идёт на Москву. Тогда Димитрий послал в другой раз увещательную и призывную грамоту к князьям; во все подручные земли побежали его гонцы. Великий князь назначил уже срок к 31 июля в Коломну. Между тем он отправил трёх воевод, крепких оружников: Радиона Ржевского, Андрея Волосатого и Василия Тупика с отрядом в сторону к Быстрой Сосне – достать вестей: где Мамай, когда и каким путем собирается идти? Прошло несколько времени. В Москву приходили ополчения за ополчениями уже не только по призыву, но и добровольно, услыхав, что идёт туча на Гусь. О посланной страже не было ни слуху, ни духу. Думали в Москве – верно побиты; и послал великий князь другую (Климента Поленина, Ивана Святослава, Григория Судока) и приказывал как можно скорее возвращаться, чтоб не томилась Москва незнанием. Эти вновь посланные встретили Василия Тупика (судьба других его товарищей осталась неизвестна). Тупик возвращался с языком к великому князю в Москву. Воротились и другие, и язык под допросом сказал: «Идёт царь Мамай совокупясь с Олегом Рязанским, и Ягелло Литовский за одно с ними; но ещё не спешит: ждёт осени, чтоб сойтись с Литвою». Это известие было на руку Димитрию: он имел ещё возможность стянуть силы. Немедленно разослал он опять гонцов по разным землям торопить ополчения, и так как 31 июля приближалось, то он назначил дальнейший срок 15 августа: к этому числу уже все должны быть в Коломне. |
|
|
