| 1680 г. декабря 21 – 6 мая 1681 г. Ближний боярин Василий Семенович Волынский. В 144–166 гг. стольник, в 166–184 г. окольничий, с 184 г. боярин. 3 ноября 1670 г. в Разбойном приказе. Был посылаем: в 1663 и 1666 гг. в Швецию, в 1672 г. в Польшу, в 1675–1676 гг. в Вену. 21 декабря 1680 г. царь «указал: Посольский, Малороссийский, княжества Смоленского и Новгородский приказы, Устюжскую, Галицкую и Владимирскую чети ведать ближнему боярину и наместнику обдорскому В. С. Волынскому, а с ним думному дьяку Лукьяну Голосову, да прежним дьякам Вас. Бобинину, Ем. Украинцеву, Сем. Протопопову. А думному дьяку Лариону Иванову в Посольском приказе не сидеть». 27 февраля 1681 г. Государь «указал: Посольский, Малороссийский, княжества Смоленского и Новгородский приказы, Устюжскую, Галицкую и Владимирскую чети ведать е боярином В. С. Волынским думному дьяку Ем. Украинцеву». В мая 1681 г. сказано ему на воеводство в вел. Новгород. 10 июля приехал туда и принял город у кн. Хованского. Пробыл здесь по 14 декабря 1681 г. 16 сентября 1682 г. умер. 1682 г. мая 17 – 6 сентября 1689 г. Ближний боярин и наместник новгородский князь Василий Васильевич Голи ц ын – «царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегатель» (так титулуется в 1685–1689 гг.). С 10 февраля по 19 июля 1689 г. в крымском походе. Сослан в ссылку 9 сентября 1689 г. Кроме Посольского заведывал приказами: Великие и Малые России, княжества Смоленского, Новгородской, Владимирской, Галицкой и Устюжской четвертями (уп. в 197–198 гг., Малороссийский уп. только 198 г.). См. выше стр. 46–47. 1689 г. сентябрь – 19 апреля 1699 г. Думный дьяк Емельян Игнатьевич Украинцев. Еще 27 февраля 1681 г. велено было ведать Посольский приказ вместе с Волынским Украинцеву, т. е. он сделан как бы вторым начальником приказа; им он оставлен и 17 мая 1682 г. при назначение кн. В. В. Голицына; но с поступлением в приказ кн. А. В. Голицына Украинцев занял третье место здесь. После ссылки кн. Голицыных он является начальником приказа. В 1697–1699 гг. боярину Льву Кириловичу Нарышкину на время пребывания царя Петра за границей и отсутствия из Москвы поручаемы были все иностр. государств дела (заменял царя, начальником приказа оставался Украинцев). 19 апреля 1699 г. назначен посланником в Константинополь, выехал из Москвы 29 июля 1699 г.; называется: «чрезвычайный посланник, думный советник и наместник каргопольский». В Константинополе вместе с проездом пробыл год и 7 месяцев. 5 апреля 1702 г. был уже в Москве; писал: «служил я 42 года в Посольском и иных приказах». В 1707 г. был с кн. В. Л. Долгоруковым при комиссии, а по назначении Долгорукова в Данию Украинцеву велено остаться в Люблине «с характером министра». В июне 1708 г. отправлен из Польши в Венгрию к князю Ракоцию; 12 сентября с. г. в Венгрии умер. |
| Войско строилось в главную линию, которая была разделена на три части – «чело» (центр), состоящий из пехоты, полк правой руки и полк левой руки – составленные из конных воинов. Перед «челом» выстраивался передовой полк из лучников. Во время боевого похода впереди новгородского войска двигался особый сторожевой отряд. Почти всегда выделялся засадный полк, который был расположен за главной линией или на флангах и вводился в бой в решающий момент. Боевой порядок новгородского войска был гибок, маневрен и устойчив, и имел ряд преимуществ перед «частоколом» и «свиньей» – рыцарскими боевыми порядками. Войска часто перевозили по рекам на «насадах» – судах с палубами, укрывавшими гребцов от стрел. Основным оружием XIII века были колющие и рубящие мечи, появились сабли, в основном у знати, главным оружием ближнего боя было копье в рост человека, использовались дротики-сулицы длиной немного больше метра, топоры, булавы, кистени, палицы, главным оружием дальнего боя были лук и стрелы. Использовались также катапульты и баллисты. В начале XIII века использовались и гранаты – «огненные горшки». Защитным снаряжением оставались шлем-шишак, кольчуга и щит. Меч с колющим клинком удлиненно-треугольной формы, способный пробивать самые плотные доспехи, был создан тогда же, в середине XIII века. Русские летописи сохранили сведения о двух походах новгородцев на суздальские земли в 1135 году. Войско новгородского князя Всеволода Мстиславича, шедшее сажать на суздальский стол своего союзника князя Изяслава Мстиславича, главного соперника Юрия Долгорукого в борьбе за Киев, было остановлено на границе владимирских земель. Второй поход новгородцев, псковичей и ладожан «со всей областью» закончился их разгромом у Ждан-горы ростово-суздальскими дружинами во главе с князем Ростиславом, сыном Юрия Долгорукого. В бою погибло много знатных новгородцев во главе с посадником Иванком Павловичем. За это поражение новгородское вече изгнало князя Всеволода из города. В 1147 году Изяслав опять ходил на Юрия Долгорукого. «Той же зиме приде Изяслав Новугороду, сын Мстиславль, ис Киева, иде на Гюргя Ростову с новгородци, и много воеваша людье Гюргово, и по Волзе взяша в городок оли до Ярославля попустиша, а голов взяша 7000, и воротишася распутия для. Изяслав придоста к Кснятину и начаста городы его жечи и села, и всю землю его воевати, обаполчи и поидоста оттоле на Углече поле, и оттуда идоста на устье Мологи и оттоле пустиста, Новгородци и Русь воевать к Ярославлю». |
| Комната во дворе княжеском, где собиралась дружина, называлась гридницею: так говорится о Владимире: " Он учредил на дворе в гриднице пиры, куда приходили бояре и гриди, соцкие и десяцкие, и нарочитые мужи, при князе и без князя " . Мужи княжие, жившие по городам, занимавшие там разные должности, в отличие от бояр, живших при князе, в стольном его городе, назывались уменьшительным - болярцы. В Русской Правде и в Новгородской летописи мы встречаем название огнищанина, подававшее повод к различным объяснениям. Единственное средство объяснить это название - посмотреть, как оно заменяется в других списках Правды и в других летописях; в других списках Правды оно заменяется постоянно выражением: княж муж, и в этом значении противополагается смерду; в летописи Новгородской читаем: " Позвал (Ростислав) новгородцев на поряд: огнищан, гридь " . В другой, не новгородской летописи читаем: " Князь Мстислав, собрав ростовцев - боляр, гридьбу " . Следовательно, то, что в Новгороде были огнищане, в других местах были бояре, т. е. старшие члены дружины, которых место прежде гридей; при этом должно заметить, что название огнищанин было обширнее, чем боярин: огнищанин некоторых списков Правды совмещает мужа княжа и тиуна княжа других списков, а потому и в Новгороде существовало также название боярин. Объяснение того, почему огнищанин соединял и боярина и тиуна княжа, равно как объяснение корня слову огнищанин найдем также в Русской Правде, здесь читаем: " За убийство тиуна огнищного и конюшего платить 80 гривен " . Если тиун конюший означает смотрителя за конюшнею княжескою, то тиун огнищный должен означать смотрителя за огнищем или домом княжеским; огнищанин же должен означать человека, который живет при огнище княжеском, домочадца княжеского, человека, близкого к князю, его думца, боярина, в переводе на наши понятия, придворного человека. Объяснением слова огнищанин служит также позднейшее - дворянин, означающее человека, принадлежащего ко двору, дому княжескому, а не имеющего свой двор или дом, следовательно, и под огнищанином нет нужды разуметь человека, имеющего свое огнище. |
| По примеру своего отца Владимир разделил государство на уделы, править которыми он поставил своих повзрослевших, но еще юных сыновей, рядом с которыми находились посадники, умудренные опытом. Став удельными князьями, сыновья оставались в подчинении отцу, высылая в Киев установленную дань, соразмерную с богатством уделов, и предоставляя для ведения войны в распоряжение отца часть своей дружины и ополчения, набираемого в уделе. Правитель Руси «посади Вышеслава в Новегороде, а Изяслава в Полотьсце, а Святополка в Турове, Ярослава в Ростове» – в основном это были старые центры племенных союзов и племен. В 1001 г., при жизни отца, в юном возрасте скончался Изяслав, правивший в Полоцке, а два года спустя ребенком умер и его сын Всеслав. Вскоре после 1010 г. умер старший сын Владимира Вышеслав, уделом которого был Новгород, важнейший после Киева город Руси. После его смерти великий князь произвел перемещения по уделам и на место Вышеслава «посади Ярослава в Новегороде, а Бориса в Ростове, а Глеба в Муроме, Святослава в Деревех, Всеволода в Володимере, Мьстислава вь Тмуторокане» . Когда Владимир состарился, ему вслед за изменой со стороны Святополка Окаянного отказал в послушании другой его сын – Ярослав Когда великий князь Владимир состарился, ему вслед за изменой со стороны Святополка Окаянного отказал в послушании другой его сын – Ярослав. Поставленный удельным князем в Новгород на место рано умершего Вышеслава, он, обязанный высылать в Киев в великокняжескую казну по 2000 гривен, как это раньше делали новгородские посадники, в 1014 г. не уплатил дань. В ответ на неповиновение его отец приказал: «Теребите путь и мосты мостите» , чтобы идти походом на Новгород, грозивший отложиться от Киева. В страхе перед войском отца, готовым выполнить приказ великого князя, Ярослав нанял варяжскую дружину, прибывшую из Швеции. В разгар приготовления к походу Владимир разболелся и задумался о преемнике. Из Ростова он вызвал своего любимого сына Бориса. В это время печенеги снова напали на Русь, и великий князь, ввиду своей немощи, направил против них войско под командованием Бориса, а сам в это время пребывал в загородном тереме в Берестове. Печенеги, узнав о том, что против них выступило многочисленное войско, поняли, что не смогут напасть на Киев, застав его врасплох, и возвратились к своим становищам, но до князя Владимира эта радостная весть не дошла. |
| Все внимание летописцев обращено в это время на спор между Мономаховичами и Ольговичами. И Мстислав Романович устремляется в 1206 г. на юг к Галичу, но потом он спокойно княжит до 1214 г., когда он покинул Смоленск и стал княжить в Киеве. Смоленским князем стал Владимир Рюрикович. Теперь Ростиславичи начинают ослаблять князей Суздальских на севере, сходясь в этом с новгородцами. Они встали на сторону старшего сына Всеволодова Константина, против его братьев: Ярослава, Святослава и Юрия. В 1216 г. начался поход Ростиславичей против князей Суздальских. Их советники говорили: «Князи (Ростиславичи) мудрии суть и ратни и храбри, а мужи их новгородцы и смольняне дерзки к боеви», но суздальцы не хотели слышать о мире и потерпели страшнейшее поражение. После сего Суздальская земля потеряла свое первенствующее значение, перешедшее к Смоленску. Во Владимире был посажен князь Константин, который втянулся всецело в интересы Новгорода, оказывавший влияние на западные финские племена: литвов, латышей. После Мстислава Мстиславича новгородцы призвали Святослава Мстиславича. Но в 1220 г. отец упросил отпустить его к нему в Киев, а в Новгород взять Всеволода Мстиславича, на что и согласились новгородцы. Когда в 1219 г. умер Смоленский князь Владимир Рюрикович, то старшим в роде сем остался в Смоленске Мстислав Давидович, сын Давида Ростиславича, начавший ряд князей Смоленских, которые никуда не стремились из Смоленска. Он принимал участие в Калкской битве с татарами, где русские князья потерпели страшное поражение. В числе погибших был Мстислав Романович. Влидимир Рюрикович, предводительствовавший смольянами, занял великий престол в Киеве. Внимание Мстислава Давидовича было всецело поглощено делами западными. Новгородский князь Ярослав Всеволодович теперь поддерживал добрые отношения с Смоленским князем, и они общими силами боролись против Литвы, сделавшей нападение на Смоленскую землю еще в 1206 г. В 1223 г. они сделали новое нападение и опять были отражены. В 1228 г. Литва прорвалась до Торопца с 7000 человек, которые, однако, были разбиты во время преследования их в земле Полоцкой, причем побито до 2000. |
| «Русская Правда»: история и актуальность Синодальный список Русской Правды, 1282 г. Государственный Исторический музей «Русская Правда» - главный памятник древнерусского права. Еще существуют церковные уставы святого князя Владимира и Ярослава, но историки до сих пор не пришли к единому мнению об их подлинности. Первым выразил сомнение в подлинности Устава святого Владимира нашедший его текст и издавший Устав Карамзин, позже его мысль поддержал Голубинский. Карамзин настороженно относился к тексту, потому что некоторые его положения противоречили общепризнанным фактам. В частности, его смущало то место, где говорится, что святой Владимир крестил Русь вместе с Патриархом Фотием, но между ними лежит век. Фотий – это 860-е годы, 9-й век, а Владимир – это уже век 10-й. Из этого же исходил Голубинский, но позже, на докторском диспуте Голубинского, его оппонент Ключевский утверждал, что текст в основе подлинный, только позднее переписывался и дополнялся, и в последних списках наряду с Уставами Владимира и Ярослава содержались решения, принятые другими князьями. Я думаю, эта точка зрения наиболее близка к истине. Есть и другие древнерусские правовые документы, главные из которых – новгородские и псковские судные грамоты, договор с немцами смоленского князя Ростислава. Но ядром древнерусского права является «Русская Правда». Ее первоначальные списки до нас не дошли (как не дошел и первоначальный текст церковного устава св. Владимира), но сохранились более-менее исправные списки XII, XIII и XIV веков. Наиболее исправный текст – это Софийский, на основании которого Карамзин – первым из исследователей - анализировал «Русскую Правду». Вообще в св. Софии Новгородской сохранилось очень много документов. Заслуга новгородцев в этом отношении несомненна, потому что многие документы Киевской Руси погибли во время киевских разгромов, которые предприняли Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский, а в особенности татары и половцы. А вот благодаря новгородцам мы имеем исправные, хотя и более поздние, тексты «Русской Правды». Новгородцы вообще относились к «Русской Правде», особенно к ее ядру, «Правде Ярослава», с пиететом. Это первая и, возможно, самая ценная часть «Русской Правды». Она скреплена Ярославом и дана от имени Ярослава. Как возникает эта «Русская Правда»? Различают три списка, три текста. Первый, краткий, дан Ярославом, затем правда Ярославовичей – дополнение, которое вносят в текст «Правды» его сыновья - князь Киевский Святослав, князь Переяславский Всеволод, отец Владимира Мономаха, и князь Черниговский Олег. Это триумвират, который правил Россией после смерти Ярослава. Его сыны, Ярославовичи, внесли ряд важных дополнений в текст. В частности, там были уточнения штрафов за разные провинности, но самым важным было запрещение кровной мести. |
| Олег не думал исполнять договора и являться в Киев на княжеский съезд. Вместо того он явился в Смоленск (где тогда неизвестно каким путем сел брат его Давид), набрал там войска и, вышедши оттуда, пошел вниз по Оке, ударил на Муром, который достался в управление сыну Мономаха Изяславу, посаженному на княжение в соседней ростовской земле. (Отец Олега Святослав, сидя в Чернигове, был в то же время на княжении и в Муроме, и потому Олег считал Муром своею отчиною). 6 сентября 1096 года Изяслав был убит в сече. Олег взял Муром и оковал всех найденных там ростовцев, 6елозерцев и суздальцев: видно, что князь Изяслав управлял муромцами при помощи людей своей земли. В Муроме и его волости в то время еще господствовало язычество; край был населен народом финского племени, муромою, и держался за князьями только посредством дружины, составлявшей здесь, вероятно, еще единственное славянское население в те времена. В Ростове, Суздале и Белозерске, напротив, славяно-русская стихия уже прежде пустила свои корни, и эти края имели свое местное русское население. Олег, отвоевавши Муром, взял Суздаль и поступил сурово с его жителями: одних взял в плен, других разослал по своим городам и отнял их имущество. Ростов сдался Олегу сам. Возгордившись успехами, Олег затевал подчинить своей власти и Новгород, где на княжении был другой сын Мономаха Мстислав, молодой князь, очень любимый новгородцами. Новгородцы предупредили покушение Олега и, прежде чем он мог встать с войском на новгородской земле, сами отправились на него на ростовско-суздальскую землю. Олег убежал из Суздаля, приказав в досаде сжечь за собою город, и остановился в Муроме. Мстислав удовлетворился тем, что выгнал Олега из ростовско-суздальской земли, которая никогда не была уделом ни Олега, ни его отца; предложил Олегу мир и предоставлял ему снестись со своим отцом. Мстислава располагало к уступчивости то, что Олег был его крестным отцом. Олег притворно согласился, а сам думал внезапно напасть на своего крестника; но новгородцы узнали об его намерении заблаговременно и вместе с ростовцами и белозерцами приготовились к бою. Враги встретились друг с другом на реке Колакше в 1096 году. Олег увидел у противников распущенное знамя Владимира Мономаха, подумал, что сам Владимир Мономах пришел с большою силою на помощь сыну, и убежал. Мстислав с новгородцами и ростовцами пошел по его следам, взял Муром и Рязань, мирно обошелся с муромцами и рязанцами, освободил людей ростовско-суздальской области, которых Олег держал в городах Муроме и Рязани пленниками; после того Мстислав послал к своему сопернику такое слово: " Не бегай более, пошли с мольбой к своей братьи; они тебя не лишат русской земли " . Олег обещал сделать так, как предлагал ему победитель. |
| Князь Юрий обещал по-прежнему отправлять дань в великокняжескую казну для уплаты «ордынского выхода». Обязывался князь Юрий погасить задолженность за уплату Василием II «выхода» с его удела («а что еси платил в Орде за мою отчину, за Звенигород и за Галич, два выхода и с распанами, а о том ми с тобою розчестися, и чего ся не оточтусь, и мне то тобе подняти те выходы»). Василий II со своей стороны готов был заплатить долг князя Юрия гостям и суконникам (600 руб.), взятый, чтобы погасить задолженность Василия Васильевича (ордынского долга неким (купцам) Резеп-Хозе и Абипу). Обязательство князя Юрия не вступать в самостоятельные сношения с Ордой имело особенно важное значение, поскольку у всех еще в памяти была поездка Юрия Дмитриевича к Улу-Мухаммеду в 1431—1432 гг. Выговаривал себе князь Юрий «нейтралитет» в возможных конфликтах Василия II с Литвой («а в Литву ти у меня помочи не имати»), где великим князем был его «побратим». В бытность свою великим князем (после 25 апреля 1433 и до 20 марта 1434 г.) Василий II заключил докончание и с Великим Новгородом. Дело было не только в традиции, согласно которой великий князь владимирский (теперь московский) становился сюзереном Новгорода, но и в конкретной обстановке. В налаживании отношений заинтересованы были обе стороны: Василий II — в преддверии нового раунда борьбы с Юрием Дмитриевичем, Новгород — из-за тревожной обстановки на западных рубежах. Только весной 1434 г. ливонские послы прибыли в Новгород и заключили с ним перемирие на два года. 16 июля 1436 г. договор был подтвержден. С Псковом, отказавшимся помочь новгородцам во время похода Витовта в 1428 г., у Новгорода отношения долго не налаживались. В 1431 и 1432 гг. новгородцы Пскову «миру не даша, а рати не учинишя». То же было и зимой 1433/34 г. 24 июля 1434 г. псковичи заключили мирный договор с новгородцами, но в январе 1435 г. отказались посадить в городе владычных наместников. Докончание Василия II с Новгородом 1433—1434 гг. составлено «по старине». Оно восходит к тексту договоров, заключенных Новгородом еще с князьями Ярославом Ярославичем и Михаилом Ярославичем, и представляет собой, по определению Л.В. Черепнина, «устойчивый... договорный формуляр». Основные пункты новгородской «старины», как она рисуется по договору 1433—1434 гг., сводятся к следующему. Между великим князем и Новгородом сохраняется мир «по старым грамотам крестным» (как «целовали крест» великие князья Иван Данилович, Семен Иванович, Иван Иванович, Дмитрий Иванович и Василий Дмитриевич). Важнейшими условиями этого мира являлись, с одной стороны, обязательство великого князя держать Новгород «по старине, без обиды», а с другой — обязательство новгородцев «княжение... великое держати чесно и грозно, без обиды». Новгородцы обязывались «не таити» пошлину великого князя, а тот в свою очередь — управлять новгородскими волостями «мужми ноугородскыми», получая в свою пользу «дар» с этих волостей. |
| «Не в силе Бог, но в правде. Вспомним слова псалмопевца, который сказал: Одни с оружием, а другие на конях, мы же имя Господа Бога нашего призовем; они, поверженные, пали, мы же устояли и стоим прямо” (ср. Пс.19, 8). Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог». Ливонский орден действовал по прямому благословению Папы, целью его агрессии был не только захват Новгорода, который после уничтожения Киева ордой стал самым крупным городом на Руси, но и обращение покоренных «схизматиков»-православных в католичество. В 1204-м г. под ударом участников IV крестового похода пал Константинополь, столица православной Империи ромеев. По словам французского историка Жака Ле Гоффа, взяв штурмом Константинополь, «латиняне наконец-то утолили зависть и ненависть к византийцам… грабежом и жестокой резней мужчин, женщин и детей». На руинах православной державы была образована Латинская империя со столицей в разграбленном и обезлюдевшем Новом Риме. Весть об этом событии разнеслась по всему христианскому миру, так что князь Александр Невский знал, какую участь уготовали Новгородской земле крестоносцы Ливонского ордена, влекомые тем же духом ненависти к схизматикам и корысти, которыми одержимы были подобные им участники IV крестового похода. Александр Невский побеждал противников и в других сражениях, менее известных. С ранних лет он сопровождал отца в военных походах, впервые в 1234-м году, когда князь Ярослав Всеволодович вторгся во владения ордена Меченосцев, который вскоре потом был переименован в Ливонский орден, под Дерптом и одержал над меченосцами победу в битве на берегу реки Омовже. В 1245-м г. язычники-литовцы напали на Торжок и Бежецк. Александр Невский во главе с новгородским войском разбил их, в битве погибло большинство нападавших, в том числе восемь литовских князей, а остатки побежденных были настигнуты его дружиной и новгородскими ополченцами и уничтожены без остатка у Жижицкого озера. На обратном пути в Новгород войско Александра под Усвятом разгромило еще один литовский отряд, после чего имя князя Александра наводило ужас на литовцев, и с тех пор они долго не дерзали вторгаться в пределы Новгородской земли. В 1256-м г. под Нарву, принадлежавшую Новгороду, пришли шведы вместе с покоренными ими финноязычными емью и сумью (суоми) и стали строить там крепость. В ту пору Александр княжил во Владимире. Новгородцы просили его о помощи, и он, откликнувшись на призыв, пришел в Новгород со своей дружиной, к которой присоединились новгородцы, и вместе они совершили удачный поход вглубь поселений народа емь, отбив у них и у господствовавших над ними шведов охоту вторгаться во владения Великого Новгорода. Князь Александр Ярославич не потерпел ни одного поражения. О его нравственной высоте говорит и то обстоятельство, что он был единственным из русских князей XIII столетия, кто никогда не участвовал в междоусобных войнах. |
| С. 68). Устраивая пиры для своих подданных, князь сам только смотрит на свои «рабы упивающася». Описание чувства осязания («еже есть рукама иже касаеться имению») Н. также сводит к личности адресата и его качествам: со времени своего возмужания «от негоже лета может кто благотворити» князь благотворит «обема рукама» (Там же. С. 69). Далее митрополит ставит вопрос о прощении всех, кто были наказаны князем или попали в немилость из-за наговоров, чтобы достойно встретить праздник Пасхи, а затем и в ином мире достичь Небесного Царства (как предполагает ряд исследователей, о милости «к согрешающим» Владимиру Мономаху писал также и Юрьевский еп. Даниил, ставленник Н., см.: Там же. С. 56-57). Поскольку князь не может «сам вся творити очима своима», то «от служащих орудьемъ твоим и приносящимъ ти въспоминаниа, то от тех некако приходить ти пакость душевная» (Там же. С. 69). Приведя ряд цитат из псалмов, автор говорит, что, поступая по Божественным заповедям, князь будет пребывать в благополучии и отвергнет «злыя съветникы, рекше, лукавыя помыслы» (Там же. С. 70). Не Кто иной, как Сам Христос, «есть истинныи икунъник (первообраз.- Авт.) царьское и княжеское икуны» (Там же. С. 70-71), говорит Н. в заключение послания. В лит-ре неоднократно обращалось внимание на то, что Н. наделяет Владимира Мономаха качествами, к-рые должны были быть присущи прежде всего именно русскому правителю, а не византийскому императору ( Вальденберг. 1916, 2006; Чичуров. 1990). Так, Н. не подчеркивает самодержавный характер власти Мономаха, но в то же время отмечает знатность его происхождения, благородство по крови, а также участие в военных походах и суде. По словам И. С. Чичурова, «стремление внедрить каноническую точку зрения на конкретный вопрос о посте» оказалось у ученого грека-митрополита «связанным с необходимостью модифицировать собственные представления о власти» ( Чичуров. 1990. С. 146). Данное митрополичье послание вошло в состав Требника, который был переписан в нач. XVI в. в Новгороде и принадлежал позднее Новгородскому архиеп. |
|
|
