| 29.05(11.06)1993 12(25)07.1993 ЙОШКАР-ОЛИНСКАЯ 12(25)07.1993 Сщмч. Иоанн Троянский (Трояновский) САСОВСКАЯ, обн. 28.11(11.12)1922 11.1924 ПЕТРОПАВЛОВСКАЯ 18.02(03.03)1925 28.05(10.06)1929 БУГУРУСЛАНСКАЯ РЫБИНСКАЯ 25.02(09.03)1932 в/у ВЕЛИКОЛУКСКАЯ ВЕЛИКОЛУКСКАЯ 14(27)05.1935 01.1936 ОСТАШКОВСКАЯ 01.1936 10(23)07.1937 Иоанн Туторский КУРГАНСКАЯ, обн. Иоанн Тюрин СЕВЕРО-ДВИНСКАЯ, обн. 12.1931 ВЕЛИКОУСТЮЖСКАЯ, обн. 09(22)04.1936 НОВОРОССИЙСКАЯ, обн. 09(22)04.1936 10(23)08.1937 Иоанн Хома в/у БОРИСОВСКАЯ 28.02(13.03)2002 18(31)03.2002 БОРИСОВСКАЯ 18(31)03.2002 24.09(07.10)2002 БРЕСТСКАЯ 24.09(07.10)2002 Иоанн Чернобаев ЛУКОЯНОВСКАЯ, обн. 08(21)06.1925 13(26)02.1926 Иоанн Широков ЙОШКАР-ОЛИНСКАЯ 22.10(04.11)1929 20.05(02.06)1931 в/у КАЗАНСКАЯ ЧЕБОКСАРСКАЯ 20.05(02.06)1931 16(29)07.1931 ЙОШКАР-ОЛИНСКАЯ, паки 16(29)07.1931 03(16)09.1931 ВОЛОКОЛАМСКАЯ 03(16)09.1931 28.03(10.04)1934 БАЛАХНИНСКАЯ 28.03(10.04)1934 20.04(03.05)1934 в/у НИЖЕГОРОДСКАЯ 28.03(10.04)1934 20.04(03.05)1934 МУРОМСКАЯ 20.04(03.05)1934 01(14)05.1934 ОРЕХОВО-ЗУЕВСКАЯ 01(14)05.1934 01.1936 ДМИТРОВСКАЯ 01.1936 06(19)07.1936 ВОЛОКОЛАМСКАЯ, паки 06(19)07.1936 14(27)04.1937 в/у РЯЗАНСКАЯ Иоанн Ягодинский НИЖНЕЛОМОВСКАЯ, обн. 26.02(11.03)1923 04(17)03.1925 ЛУКОЯНОВСКАЯ, обн. 04(17)03.1925 23.05(05.06)1925 НИЖНЕЛОМОВСКАЯ, обн., паки 23.05(05.06)1925 Иоанн (Иона) Яцкович Борзобогатый-Красеньский в/у ВЛАДИМИРО-ВОЛЫНСКАЯ в/у ЛУЦКАЯ 1566(1569?) ПИНСКАЯ ЛУЦКАЯ Иоанникий (фамилия неизвестна) АЛАТЫРСКАЯ Иоанникий (фамилия неизвестна) МИХАЙЛОВСКАЯ 05(28)12.1923 Иоанникий ПЕРЕМЫШЛЬСКАЯ Иоанникий ПЕРЕМЫШЛЬСКАЯ 1497(1491) Иоанникий Грек КОЛОМЕНСКАЯ 24.03.1724 Иоанникий Горский СТАРОРУССКАЯ 16.01.1855 15.04.1856 САРАТОВСКАЯ 15.04.1856 17.07.1860 ВАРШАВСКАЯ 17.07.1860 16.11.1875 ОДЕССКАЯ 16.11.1875 01.03.1877 Иоанникий Дьячков КИРИЛЛОВСКАЯ 30.09.1907 30.11.1916 ПЕТРОЗАВОДСКАЯ 30.11.1916 КАЗАНСКАЯ, обн. КАЛУЖСКАЯ, обн. Иоанникий Ефремов БЕЛГОРОДСКАЯ 03.07.1905 15.11.1913 Иоанникий Зейкан МУКАЧЕВСКАЯ 08.11.1686 Иоанникий Иванка |
| И снова перед нами уже более поздний пример последовательного взаимовлияния, взаимопроникновения культур... Русская культура не была застывшей, она была открыта, развивалась, вбирая в себя то, что могло бы сделать ее ярче Этой выставкой мы бы хотели показать, что русская культура не была какой-то застывшей, она была открыта, развивалась, вбирая и впитывая в себя то, что могло бы сделать ее ярче, самобытней. — Какие книжные памятники среди тех, что присутствуют на выставке, можно отметить? — Книг у нас на выставке не так много: это связано с тем, что книги — очень нежный в плане экспонирования материал. Тем не менее из книг можно выделить Евангелие с автографом Дмитрия Пожарского. Но самое, наверное, показательное — это напрестольное Евангелие в окладе (79 см ширина, 105 см высота), сделанном гравером XVII века Афанасием Туркменским, одним из лучших мастеров Оружейной палаты. По некоторым версиям, он в данном случае выполнял заказ либо митрополита Илариона Суздальского, либо Царевны Софьи. Памятник невероятно красивый. Фото: Иван Новиков-Двинский/Третьяковская галерея — А знаменитый «Букварь» (1694) Кариона Истомина, что можно рассказать о нем? — Во все времена возникали вопросы, почему дети не хотят учиться или не так, как надо, усваивают знания. «Букварь» Кариона Истомина, по сути, — первый на русской почве учебник с иллюстрациями, с неким элементом занимательности, когда ребенок может поизучать начертание буквы, увидеть изображения предметов, которые с этой буквы начинаются. «Букварь» Кариона Истомина — первый на русской почве учебник с иллюстрациями, с элементом занимательности Первоначально «Букварь» создавали для Царевича Алексея. Затем, думаю, во дворце стали ходить слухи, что есть такая интересная книжка, — у всех же были дети. В конце концов книга стала тиражироваться и пришлась по вкусу и детям, и взрослым. Она стала своего рода отправной точкой в развитии новой формы обучения — с привлечением иллюстративного материала. Если подвести итоги, одна из целей выставки — показать, что Владимиро-Суздальская земля — не просто маршруты выходного дня, а нечто гораздо большее. За многие столетия своего существования она оставила нам огромное наследие, множество прекрасных художественных и не только открытий, с которыми могут встретиться вдумчивые зрители, пришедшие посмотреть на «Сокровища Владимиро-Суздальской земли». |
| 8 Русские Достопамятности, ч. I, М. 1816, стр. 82–85; М. Владимирский–Буданов, Христоматия по истории русского права, изд. 2, Киев, вып. I, стр. 239–240. 9 Преосв. Макарий, История русской церкви, СПБ. 1860, IV, стр. 210, 361. II. С. Р. Л., VI, 284. 10 A. Охсенов, Полит. отношения моей, госуд. к югорской земле, Ж. М. Нар. Просв., 1891, т. 273, стр. 247 и след. 11 Летопись Двинская, изд. 1889, стр. 3. – Двинский край был разделен на погосты (II. С. Р. Л. III, 81). 12 Походы новгородцев на север обыкновенно сопровождались сбором дани или окупа (Новг. I, II. С. Р. Л. III, 99; II. С. Р. Л. VIII, 71 и т. п.; см. также II. С. Р. Л. VIII, 51). – После похода Дмитрия Донского на Новгород (в 6894 – 1386 году), новгородцы должны были выплатить ему 8000 рублей. 3000 рублей они взяли с полатей у святые Софии, а 5000 рублей «докончили великому князю на Заволоческой земли» (II. С. Р. Л. т. VIII, 51). См. также: А. Никитского, Очерк внутренней истории Пскова, СПБ. 1873, стр. 66–67. 13 Известные ныне жалованные новгородские грамоты очень скупы на льготы (см. напр. грамоту в А. И., т. I, 17, стр. 26). Грамоты посадников монастырям иногда принадлежали, повидимому, к частно владельческим актам (А. Юр. 110, VI, стр. 145 и т. п. – Сравн. Н. Костомаров. Северно-русск. народоправства, СПБ. 1863, II, 379). Между жалованными грамотами, отобранными у монастырей и хранящимися в Московском Архиве Министерства Юстиции, очень немного льготных новгородских (См. также. Мейчик, Грамоты XIV и XV в. Моск. Арх. Мин. Юст., М. 1883, стр 11; А. Э. I, 4, стр. 2; Владимирский-Буданов, о. с., вып. I, стр. 115–116; Е. В. Барсов , Палеостров и его судьба и значение в обонежском крае, Чт. О. И. и Др. Росс. 1868, I, 23; Изв. Имп. Ак. Н., т. VIII, вып. V). 15 А. И., т. I, 7, стр. 16 (1391–1397 г.); 77, стр. 126–127 (1463 г.); 82, стр. 130 (1467 г.); 277, стр. 508–510 (1462–1464 г.). – Р. И. Б. т. VI, 26, стб. 229–232 (1392 г.); 27, стб. 232–234 (1395 г.); 47, стб. 401–402 (1419 г.); 97, стб. 696–698 (1463 г.), 98, стб. 699–704 (1463–1465 г.); 101, стб. 713–722 (1467 г.) и друг. – Подобные посягательства, делавшие рискованным монастырское землевладение, вместе с недостаточною производительностью земли, и были, вероятно, причинами слабого (сравнительно) развития землевладение среди северных монастырей новгородского происхождения. Располагая иногда довольно значительными деньгами (Чт. О. И. и Др. Росс. 1868, I, 28), они тем не менее даже в период новгородской самостоятельности редко употребляли их на приобретение земель и их распашку. Когда в 1478 году Иван III покорял Новгорода он взял половину волостей только у шести монастырей (Юрьева, Аркажского, Благовещенского, Никольского в Неревском конце и Михайловского на Сковородке), у других же монастырей земли не взял: «они де убоги, земли у них мало» (Новгор. летоп., изд. археогр. комм., 1879, СПБ., летопись по архив, сборнику, стр. 56). О дальнейшей судьбе земле владения монастырей новгородского происхождения см. ниже в приложении к главе I. |
| Наверное, неслучайно многих участников восстания Степана Разина потом отправили на Соловки и в северорусские города: Холмогоры, Кевролу, Архангельск, Мезень, Пустозерск и т.д. Разинцы участвовали в знаменитом Соловецком сидении. Рискнем предположить, что война Степана Разина с московскими царями - сакральное продолжение войны Новгорода с Москвой. Лет 20 назад писатель Владимир Личутин написал, что в составе русского этноса существуют два жертвенных народа - поморы и казаки. Только поморы свою кровь проливали, а казаки еще и вражескую. Нужно было иметь волю переносить все нагрузки, связанные с дальними путешествиями: лишения погодного, географического характера, испытания голодом, холодом, столкновения с различными племенами, возможными врагами. Сибирские казаки объединили лучшие черты поморов и казаков. Ерофею Хабарову, уроженцу земель, которые сейчас находятся на территории Котласского района Архангельской области, приходилось выдерживать осады многократно превосходящих сил китайско-маньчжурских войск. И Ермаку долго приходилось находиться в осаде и окружении, но казаки все преодолевали, стойко перенося лишения. Не зря и в былинах Ермак - один из любимых героев. Профессор Поморского государственного университета Владимир Булатов проводил подробное исследование по истории выходцев с Двины в своей книги «русский Север».. Казаков тогда было больше в Холмогорах как административном центре Двинской земли, потом они стали перемещаться в Архангельск. Именно отсюда набирали корсаров (каперов) для борьбы со шведами на Балтике. Корсары действовали на свой страх и риск, но при этом не были в полном смысле слова пиратами, ибо вели войну в интересах Российского государства, защищая русскую морскую торговлю от враждебных действий шведов, ливонцев, поляков. (Об этом повествует роман советского писателя-мариниста Константина Бадигина «Корсары Ивана Грозного», кстати, тоже архангелогородца). Позднее из архангельских поморов Петр набирал мастеров для строительства торговых и военных кораблей и матросов для службы на флоте. |
| 14 «Истужницами», по мнению Владимирского-Буданова, называлась лица не подлежавшие общей уплате податей в погосте, быть может, бобыли, люди необщинные. Хрестом., т. I, стр. 242, прим. 6. 15 Хрестоматия Владимирского-Буданова, т. I, стр. 239 (прим. 5), 241 (прим. 4) 244 (прим. 25), 245 (прим. 32), 247 (прим. 40). 16 Рум. собр. госуд. грам. и догов., т. I, 3, 6, 7, 8, 9, 15, 20. Акт. Эксп., т. I, 57, 87 и 91. Эти договоры Новгорода с Тверскими князьями о выдаче беглых объясняются тем обстоятельством что Тверь представляла тогда удобное убежище для беглых из Новгородской области. 18 В отчете обер-прокурора св. Синода, за 1894 и 1895 годы, значится: приходов было 36.662; почти при 76-ти миллионном числе православных приходилось средним числом на каждый приход более 2.000 душ. Церковные Ведом. 1898 года, 28, стр. 265. См. акт CXLII, стр. 584, Русск. ист. Библиот., т. XII, Акт. Холмог. и Устюж. епарх., ч. I. 19 В Псковской области замечалось деление на «губы» (совокупность нескольких губ называлась «засада»). Будучи чисто географическим, деление по губам не необходимо совпадало с административным делением Псковской земли на волости. См. Никитского: Очерки внутр. ист. Пскова, стр. 177. Однако само название погоста в Псковской области вовсе не утратилось и сохранялось, как кажется, в узком его значении, т. е. в смысле церковного места главного селения. В этом убеждает предписание Псковской Судной Грамоты чтобы позовник посланный звать ответчика на суд являлся на погост к церкви и здесь предъявлял свой позыв. 20 В Двинской области (низовья р. Сев. Двины) указывалось в акте 1471 года (списки Двинских земель) что в одной «переваре» числилось семь деревень и слуги: Акт. Эксп., т. I, 94. В Холмовском[?] погосте четыре перевары..., а с перевары мед и пиво по силе: см. тот же том, 87. О переварах и податях с них тивуну, см. у Неволина: О пят. и погост. Новгор., прилож. VIII, стр. 206. 21 Так в Деревской пятине на 60 погостов приходилось 6 волостей, а в Бежецкой пятине на 85 погостов – 7 волостей, причем волость Слезкина заключала в себе несколько погостов. Неволин, стр. 110. См. также Дополн. к Акт. Историч., т. VIII, 318 и т. XII, 388. |
| Известный промышленник селился в городе на отведенной ему от правительства земле, ставил двор, оставлял эту землю и двор в наследство детям, передавал их за деньги, продавал другому подобному себе лицу – правительство не вступалось, лишь бы только эта черная земля не сделалась белою, не перешла бы к кому-нибудь в виде полной частной собственности: отсюда все известные распоряжения о непокупке земель черных людей, т. е. о непереводе собственности государственной в частную. Кроме повинностей, означенных выше в статье о доходах княжеских, в описываемое время встречаем известия о других обязанностях сельского народонаселения, например, об обязанностях город делать, двор княжой и волостелин ставить, коня княжого кормить, сено косить, на охоту ходить по приказанию ловчих княжеских (на медведя и на лося), давать корм, подводы и проводников князю, воеводам, наместникам, волостелям тиунам и всякого рода чиновникам и посланцам княжеским. Кроме означенных слоев народонаселения в первый раз в описываемое время, именно в конце первой половины XV века, встречаем название казаков рязанских, которые пришли на помощь к рязанцам и москвичам против татарского царевича Мустафы; они пришли вооруженные сулицами, рогатинами и саблями. Мы видели старание князей умножать народонаселение в своих княжествах; теперь обратим внимание на обстоятельства, препятствовавшие этому умножению, на бедствия – политические (войны междоусобные и внешние) и физические (голод, мор и другие). Мы видели на севере в описываемое время 90 усобиц, в продолжение которых Владимирская область (с Переяславлем, Костромою и Галичем) терпела 16 раз, Новгородская – 15, Московская – 14, Тверская – 13, Смоленская, Рязанская и Двинская – по 9 раз, Северская и Суздальско-Нижегородская – по 4, Ярославско-Ростовская – 3, Вятская – 2, Псковская – 1; таким образом, Владимирская область, более других терпевшая от усобиц, подвергалась опустошениям по одному разу почти в 15 лет, относительно же всей Северной России придется по одной войне с лишком на два года. |
| —394— братчины продолжали для пиров сытить мёд и варить пиво, но старались приготовить напитков побольше, а выпить поменьше; остаток этот предназначался в продажу, а вырученные деньги поступали на нужды церковные, на дела благотворительные, а оставшийся от сычения мёда воск шёл на церковные свечи. Братчины суть организованные церковно-приходские союзы. Сведения о древнерусских братчинах постоянно появляются в древнерусских актах, начиная с XII и кончая XVII столетием, и указывают на сильную сплочённость наших церковно-приходских общин. Опираясь на эти многочисленные исторические свидетельства, можно, кажется, с достаточной уверенностью заключить о том, что существование таких братчин указывало вместе с тем и на то, что в этой местности были образованы церковные православные союзы при местных приходских храмах, с выбранными церковными старостами во главе приходского самоуправления, с возложением на всех прихожан обязанности заботиться о нуждах своей церкви и оказывать попечение ютящимся около храмов местным бедным, больным, дряхлым и увечным, с правом примирительного суда и расправы над провинившимися сочленами, с неизбежными складочными пирами в дни больших праздников, а также в дни местных храмовых. – Эти церковно-приходские союзы являлись весьма полезными для церкви учреждениями и были отнюдь не случайными и редкими явлениями в нашей древней жизни, а напротив повсеместно составляли, как бы неизбежную и характерную принадлежность древнерусского быта. Так, из указанных грамот и из других источников, о которых речь ниже, мы видим в глубокую древность такие братчины повсюду; в землях Новгородских, Псковских, Московских, Полоцких и прочих частях западной России, в городах Владимире, Угличе, Ярославле 628 , в кре- —395— стьянском быту и у горожан Белозерского края (Заозерье, Московского княжества, в XV веке) у рыболовов Переяславских (на озере Переяславле, во Владимирской области), в крае Онежском у Онежан, у горожан Устюжских, в волостях Двинских (у Холмогорцев, Унян и Ненокшаи), у разных дворцовых и монастырских крестьян, в том числе у бобровников (занимавшихся бобровым промыслом) в разных волостях и местечках русского государства. |
| Можайлов ( Можайков ?) Иван, крестьянин, 1551 г., Дмитров Можаров Дионисий Федорович, 1597 г., Рязань Ср. село Можарово на р. Тысье в Рязанском уезде Мажара, можара – арба на пару волов или верблюдов Можжола Иван Тимофеевич Фролов, первая половина XVI в., Дмитров Моза см. Маза Мозгляк Лучка, нищий, 1621 г., Нижний Новгород Мозгляк – хилый, тщедушный человек Мозгунов Григорий, крестьянин, 1628 г., Белев Мозолев Некрас [см. Некрас] Тимофеев, 1511 г., Переяславль; Третьяк [см. Третьяк], городовой приказчик, 1569 г., Владимир Мозолевский Иван, 1611 г., Мценск Мозолин Филипп, крестьянин, 1564 г., Олонец Мозольцев Якуш, крестьянин, 1495 г., Новгород Мойшейка Федор Михайлович, 1440 г., Ростов Моклок, Моклоков : Моклок Тарбеев [см. Тарбей], землевладелец, первая половина XVI в., Переяславль; Тимофей Семенович Моклоков, ямской дьяк, 1492 г. [см. Нерык, Черевин] Моклок – мосол, бедровая кость; ср. моклак – торгаш, барышник Мокринские Ташир Медведев [см. Ташир, Медведь, Мурин] и Прокофий Иванович, 1560 г., Рязань [см. Бельчак] Мокропол Василий, крестьянин, 1607 г., Нижний Новгород; Трифон, крестьянин, 1624 г., Курмыш Мокроус Иван, крестьянин, 1495 г., Новгород Мокруха , крестьянин, 1545 г., Новгород Мокруша Терентий, крестьянин, 1501 г., Обонежье Мокрушов Иван, крестьянин, 1496 г., Обонежье Мокрый Василий Андреевич Гавшин Кобылин [см. Гавша, Кобыла], первая половина XV в. Мокша , тиун Ивана Андреевича Шереметева, двинского наместника, 1510 г. Мокшеевы см. Макшеевы Молвянин, Молвянинов : Петр Павлович Молвянин, 1519 г., Суздаль; Семен Петрович Молвянинов, 1560 г., Суздаль 58 ; Федор Петрович Пучок (Пучко) [см. Пучко], 1556 г.; Берсень и Бехтерь [см. Берсень, Бехтерь] Яковлевичи, 1568 г., Ярославль Молеванов Леонтий Дмитриевич, 1583 г., Обонежье; Ждан [см. Ждан] Ермолин, подьячий, 1595 г., Новгород Молмора Василий Никитич Фомин Молодожник Игнатий, крестьянин, 1572 г., Новгород Молодой Иван Иванович Всеволож, конец XVI в. Моложенинов Иван Игнатьевич, 1604 г., Новгород Молоко Илья, землевладелец, начало XV в., Радонеж |
| 27: Никаноровская летопись. М.; Л., 1962; Т. 27: Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV в. М., 2007р; Т. 28: Летописный свод 1497 г. Летописный свод 1518 г. (Уваровская летопись). М.; Л., 1963; Т. 29: Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича. Александро-Невская летопись. М., 1965; Т. 30: Владимирский летописец. Новгородская 2-я (Архивная) летопись. М.; Л., 1965; Т. 31: Летописцы последней четверти XVII в. М.; Л., 1968; Т. 32: Хроники: Литовская, Жмойтская и Быховца. Летописи: Баркулабовская, Аверки и Панцирного. М.; Л., 1975; Т. 33: Холмогорская летопись. Двинский летописец. М., 1977; Т. 34: Постниковский, Пискаревский, Московский и Бельский летописцы. М., 1978; Т. 35: Летописи белорусско-литовские. М., 1980; Т. 36: Сибирские летописи. Ч. 1: Группа Есиповской летописи. М., 1987; Т. 37: Устюжские и вологодские летописи XVI-XVIII вв. М., 1982; Т. 38: Радзивиловская летопись. Л., 1989; Т. 39: Софийская 1-я летопись по списку И. Н. Царского. М., 1994; Т. 40: Густынская летопись. СПб., 2003; Т. 41: Летописец Переславля Суздальского (Летописец русских царей). М., 1995; Т. 42: Новгородская Карамзинская летопись. СПб., 2002; Т. 43: Новгородская летопись по списку П. П. Дубровского. М., 2004; Величко С. В. Летопись событий в Юго-Зап. России. К., 1848-1864. 4 т.; Летопись Григория Грябянки. К., 1854; Южнорусские летописи/Изд.: Н. М. Белозерский. К., 1856. Т. 1; Летопись Боголюбова мон-ря/Изд.: П. А. Гильтебрандт//ДНР. 1879. Т. 2. 7. С. 257-264; Соликамские летописи/Изд.: А. А. Дмитриев. Пермь, 1884; Нижегородский летописец/Изд.: А. С. Гациский. Н. Новг., 1886; Сб. летописей, относящихся к истории Юж. и Зап. Руси. К., 1888; В[ерещаги]н А. [С.]. Повесть о стране Вятской//Тр. Вятской УАК. 1905. Вып. 3. С. 1-97; Сибирские летописи. СПб., 1907; Иркутская летопись: Летописи П. И. Пежемского и В. А. Кротова. Иркутск, 1911. Вып. 1: 1652-1856; 1914. Вып. 2: 1857-1880. (Тр. Вост.-Сиб. отд. РГО; 5, 8); Псковские летописи/Подгот. к печ.: А. Н. |
| В качестве межевых же знаков крест употреблялся в северной Германии: в грамоте города Любека межа определяется от церкви, где стоит крест, по двум крестам, несомненно стоявшим на пути 239 . Обычай сохранился позднее, и у нас, даже в XVI–XVII вв. В числе межевых знаков, часто мы видим крест, хотя он уже вырезался на дереве, столбе, и поэтому отмечался он в межевых книгах 240 . Наконец, кресты являются монументальными памятниками при прокладке новых путей, в качестве предметов, освящающих эти пути сообщения. В русской литературе достаточно известны кресты Стерженский (XII в.) и Лопастицкий, стоявшие при Селигерском водном пути 241 . Сюда же, с некоторой вероятностью, можно отнести и, так называемые, Борисовы Двинские камни с крестами. Ими, быть может, обозначался путь (фарватер) по Двине 242 . Эти кресты и камни с крестами можно также отнести к числу придорожных. Таким образом, чешские кресты являются далеко не одинокими. Как кресты придорожные, они принадлежат к целой группе крестов, появляющихся в силу, сохраняющего свое значение древне-христианского обычая, распространенного во всем христианстве. Продвигаясь на восток от Чехии и Моравии, мы встречаемся постоянно с этим же явлением, более часто, в странах католических – в Польше, где придорожный крест и совершенно равносильное ему по значению скульптурное изображение – явление настолько обычное, что даже считалось признаком специально католическим. Далее на восток – в краях русских, принадлежащих, некогда, Польше и находившихся в кругу влияния католичества, придорожный крест, существовавший там и помимо влияния католицизма, и до эпохи его влияния, получил только больше распространения, под влиянием католической пропаганды 243 . Продвигаясь на восток, в Московской губ. и Владимирской губ., точно также, придорожные кресты редкости не составляли 244 . Конечно, крестов древних, каменных у нас, сравнительно, сохранилось немного, по очень понятной причине: камень далеко не так часто встречается в России даже в постройках, преобладает же дерево, даже в постройке церквей. Поэтому, мы не можем судить точно о распространении крестов в древней Руси: деревянные кресты не долговечны. На западе же камень играл, по-видимому, большую роль, поэтому и число крестов, сохранившихся от древности, значительнее. |
|
|
