| Кажется, архиепископ Мартирий был так же не совсем доволен Ярославом, по крайней мере, он не вступался за него. Между тем, Ярослав поселился в Торжке, где приняли его с восторгом и заплатили даже княжескую подать с земель по р. Мете и около Волочка. Новгородцев, случившихся в этих местах, ловили и как пленников отсылали к Всеволоду во Владимир. Между тем, Новгородцы имели уже нового князя – Ярополка, сына того самого Ярослава Ольговича, князя Черниговского, с которым еще недавно сражались. Всеволод сердился, но не воевал; он мешал только Новгородцам торговать и собирать дань с Двинских областей: система давняя, принадлежавшая Долгорукому и Боголюбскому, но она подействовала как нельзя быть лучше. Ярополк княжил только полгода «от Вербниц до Семенова дня» 223 ; Ярополка выгнали и послали в Торжок за Ярославом, но не застали его там; он был уже во Владимире и гостил у Всеволода. Всеволод, по-видимому, был доволен поступком Новгородцев, он отпустил их послов, и Ярослав с честью возвратился в Новгород на 5 января 1197 г.: особенно радовало Новгородцев, что посадник Мирон и чиновники: Борис, Никифор и Иванко пришли «ни чем не врежденны» 224 . По-видимому, Ярослав примирился с вечем: властвовал правосудно и в одно и то же время, оплакивая кончину двух взрослых сыновей своих – Изяслава и Ростислава 225 , отражал набеги полочан на Великие Луки и заключил мир с Литвою. Тогда же супруга князя, Елена, строила в Новгороде церкви, наделяла богатыми вкладами монастыри и духовенство, и народ любил благочестивую княгиню. Но вдруг, сверх всякого ожидания, изменились отношения Всеволода к Ярославу: прогневавшись за что-то на Новгород ли, или на князя, Всеволод в начале 1199 г. прислал приказание «вывесть Ярослава из Новгорода» и явиться к нему архиепископу, посаднику Мирону и прочим чинам веча, и что он даст на княжение сына. Архиепископ и чиновники поехали к Всеволоду; но на пути Мартирий тяжко заболел и скончался 24 августа близ Осташкова, на озере Селигере. Тело его было привезено в Новгород. |
| С удалением Пожарского преследования кончились: ратные люди не пошли за Лисовским, потому что казанцы побежали в Казань. Лисовский мог свободно броситься под Ржев Володимиров, в котором едва отсиделся от него боярин Федор Иванович Шереметев, шедший на помощь Пскову. Отступив от Ржева, Лисовский был под Кашином и под Угличем, где также едва от него отсиделись. После этого Лисовский уже не приступал более к городам, но пробирался, как тень, между ними, опустошая все на пути: прокрался между Ярославлем и Костромою к суздальским местам, потом между Владимиром и Муромом, между Коломною и Переяславлем Рязанским, между Тулою и Серпуховом до Алексина. Несколько воевод было отпущено в погоню за Лисовским, но они бесплодно кружили из одного места в другое; только в Алексинском уезде сошелся с ним раз князь Куракин, но не мог причинить ему большого вреда и перехватить путь в Литву, куда явился наконец Лисовский после своего изумительного в военных летописях круга и надолго памятного в Московском государстве. С тою же чудесною быстротою действовали на отдаленном севере козаки малороссийские: такой войны, говорит летописец, от начала мира не бывало; не понимали русские люди, куда и как пробирались черкасы. Из Вологодского уезда пошли они в поморские города, воевали Вагу и тотемские места и устюжские, потом пошли в Двинскую землю к морю, шли местами непроходимыми, Бог знает, где они не были, и вышли в Новгородском уезде к Сумскому острогу. Нигде не могли остановить их: только в Заонежских погостах побили их много, а олончане добили и последних; воевали они Московскую землю все проходом, говорит летописец, под городами и по волостям нигде не стояли, земли много запустошили, но и сами все пропали же. Во время этих военных действий в разных местах шли продолжительные, хотя и бесплодные, переговоры о мире. В ноябре 1614 года паны-рада прислали московским боярам грамоту, в которой упрекали их в измене Владиславу и в том, что сперва бояре сами хотели отдать свое дело с Польшею на решение императора, а потом с гордостию отвергли это посредничество, продолжают войну и держат польских пленников в тяжком заключении; несмотря на то, они, паны, снова предлагают завести мирные переговоры на рубеже. |
| XIV по кон. XV в. текст сближается с Вологодско-Пермской летописью (в особой редакции, к к-рой восходит ряд уникальных известий Холм.); источниками были Сказание о князьях Владимирских, Повесть о Флорентийском Соборе Симеона Суздальского, «Просветитель» Иосифа Волоцкого, Послание Филофея Мисюрю Мунехину «на звездочетцев». Соединение источников не было механическим: компилятор выстраивал известия в хронологическом порядке, в нек-рых случаях вставлял в текст собственные комментарии, проводил своеобразный анализ фактов и пытался согласовать противоречивые сведения своих источников (Лурье). Важное место в Холм. занимают сведения по истории Русского Севера (Холмогор и Двинской земли), особенно с кон. XV в. В XVI в. создается Тверская летопись, или Тверской сборник (Тв.), дошедший в 3 списках XVII в. Предполагают, что составитель был ростовцем. Первая часть Тв. заимствована из Ростовского свода, близкого к Ермолинской и ко Львов., в распоряжении составителя была Н1, на протяжении 6793-6883 (1285-1375) гг. текст совпадает с Рогожским летописцем. Источником Тв. и Рогожского летописца был тверской летописный свод 1375 г. в редакции 1455 г., составленной в Твери под влиянием Свода 1448 г. (Насонов), однако есть мнение (Лурье), что никакого влияния Свода 1448 г. в Тв. не обнаруживается, а сходный текст Тв. и Рогожского летописца возник под влиянием др. памятника - Свода 1408 г., отразившегося в Троицкой летописи. В XVI в. Л. развивается и на севере России. Одним из наиболее ярких памятников местного Л. XVI в. является Устюжская летопись (Устюж.) 1-й четв. XVI в. Она содержит местные и общерус. известия, состоит из 3 частей: с 852 по 1114 г., с 1124 по 1473 г., с 1474 по 1516 г. Устюж. сохранилась в 2 редакциях. Первая представлена списком Мацеевича, обнаруженным К. Н. Сербиной (ИРЛИ (ПД). Древл. Оп. 23. 134), 2-я была известна Шахматову под названием Архангелогородского летописца. В 3-й части списки Устюж. содержат большее количество расхождений, на это время приходятся наиболее важные события для устюжан, когда они активно участвовали в жизни Московского гос-ва. |
| Известно, что в дар вел. кнг. Екатерине Павловне в 1809 г. граф передал ряд своих рукописей, среди к-рых были «Исторические и топографические описания Ярославской, Новгородской и Тверской губерний», «Подробное описание г. Рыбинска с примечаниями о пристани и планом города», «Рассуждения о сребренных головах, найденных в Тверском валу». В 1807 г. М.-П. обещал Бантыш-Каменскому пожертвовать книжное и рукописное собрание в архив Коллегии иностранных дел, однако передача не состоялась. Уникальная б-ка графа, где находились также его личный архив с ежедневными записями с 1772 г. и исторические и лит. труды его сына Александра, сгорела при нашествии Наполеона в 1812 г. В это время М.-П. в имении Иловна собирал ополчение, а его дочь Наталья, забрав картины и серебро, побоялась тронуть без разрешения б-ку отца. По другой версии, домоправитель Т. Шепягин, нагружая подводы, отдал предпочтение предметам богатого интерьера. В 1813 г. Карамзин писал Малиновскому: «История наша лишилась сокровища». В огне погиб и Мусин-Пушкинский сборник. Утрата рукописи «Слова...» стала необоснованным поводом для сомнений в подлинности памятника ( Зализняк. 2004). Уцелели лишь 2 десятка рукописей, к-рые были отделены от коллекции, в т. ч. Лаврентьевская летопись и Владимирский летописец, к-рый находился у издателя П. П. Бекетова («летопись князя Кривоборского»), ряд рукописей, бывших у Карамзина, работавшего над «Историей государства Российского» («Двинские грамоты», новгородские «Судная грамота», договор Вел. Новгорода с польск. кор. Казимиром IV Ягеллончиком 1470-1471). В РГАДА хранится принадлежавший собирателю Требник XIV в. ( Лифшиц А. Л. Об истории Шереметьевского требника//ДРВМ. 2003. 3(13). С. 99-101). В последние годы жизни М.-П. пытался продолжить собирание рукописей. В подмосковном имении Вороново им были найдены книги XVII-XVIII вв., принадлежавшие его предкам - И. А. и П. И. Мусиным-Пушкиным. Ряд рукописей из б-ки Болтина сохранились и ок. 1824 г. были переданы вдовой М.-П. для публикации П. П. Свиньину. Коллекция М.-П. 1813-1817 гг. из 16 рукописей в 1866 г. была пожертвована в Чертковскую б-ку в Москве. |
| «Начальник штаба поручил мне сообщить для доклада помощнику Начальника штаба верховного главнокомандующего: Первое, что в два с половиной часа второго марта главнокомандующий Сев. фронта будет говорить по аппарату с председателем Государственной Думы Родзянко по особому уполномочию его величества. Есть надежда на благоприятное разрешение. Второе – у нас имеются сведения, что гарнизон Луги перешел на сторону комитета. Эшелоны войск, предназначенные распоряжение генерал-адъютанта Иванова, задержались царским поездом между Двинском и Псковом: В виду событий Луге возникает вопрос о их обратном возвращении, о чем главнокомандующий Сев. фронта будет иметь всеподданнейший доклад у государя. Генерал Данилов уехал на вокзал доложить главнокомандующему о времени разговора его по аппарату с председателем Гос. Думы. Псков. 2 марта ч. 50 мин. 1215. Болдырев». 16 . Телеграмма начальника штаба Северного фронта ген. Данилова командующему пятой армией, помощнику начальника штаба верховного главнокомандующего и начальнику военных сообщений Северного фронта. «Ввиду невозможности продвигать эшелоны далее Луги и нежелательности скопления их на линии, особенно Пскове, и. разрешении государя императора вступить главнокомандующему Сев. фронтом сношение с председателем Государственной Думы, последовало высочайшее соизволение вернуть войска, направленные станцию Александровскую, обратно Двинский район, где расположить их распоряжением командующего пятой армией. 1 ч. 2 марта. 1216. Данилов». 17 . Разговор по прямому проводу генерала Рузского с председателем Государственной Думы Родзянко. Начало разговора 3 ч. 30 мин. 2 марта 1917 г. «Доложите генералу Рузскому, что подходит к аппарату председатель Гос. Думы Родзянко». «У аппарата генерал-адъютант Рузский». «Здравствуйте, Михаил Владимирович, сегодня около 7 час. вечера прибыл в Псков государь император. Его величество при встрече мне высказал, что ожидает вашего приезда. К сожалению, затем выяснилось, что ваш приезд не состоится, чем я был глубоко огорчен. Прошу разрешения говорить с вами с полной откровенностью – это требует серьезность переживаемого времени. Прежде всего я просил бы вас меня осведомить, сообщив истинную причину отмены вашего прибытия в Псков. Знание этой причины необходимо для дальнейшей беседы. Рузский». |
| Трудно не согласиться с утверждением Михалкова, что страна нуждается в стабильности. Но в какой стабильности? Стабильности вывоза капиталов и сырьевых ресурсов за границу? Стабильности социальной пропасти, нищеты, вымирания населения, его духовной деградации? Такая стабильность нам не нужна. Спустимся уровнем ниже. Это что, Сорос и Навальный беспощадно вырубают русский лес и, прикрываясь «интересами граждан», устроили за моими окнами ночное безобразие в летнюю пору? Нет, не они. 19 сентября. Еще одно поэтическое имя открыто. В «Двинском бережке» печатаем подборку стихов Владимира Абдулова из Бежецка. Он родился в этом городе. Окончил Санкт-Петербургскую академию аэрокосмического приборостроения, работал авиационным инженером, преподавал в школе. Талантливый, неравнодушный человек. Вот стихотворение «Причина»: Через года все видится, как издали, И часто удивленье за спиной: Каким же чудом мы Победу вырвали И не согнулись через боль? На голубом глазу болтают разное. И гадят, как в помойках воронье, Чтоб позабыли: «А чего мы празднуем?», В учебниках и то уже вранье… И можно спорить до потерь сознания. Но потому таков итог войны: Что их учили – выше всех Германия, А нас учили, что рабы – не мы! Да, учили нас этому при советской власти, крепко учили… И мы не были рабами. А потом, при воровском, бездуховном олигархическом капитализме, из молодежи стали делать потребителей и космополитов. Рабство, эксплуатация человека человеком заложены в самой его основе. Сейчас оно перестает носить какие-то национальные черты и превращается в общемировое рабство. Ковид – предшествие глобального антихриста. 20 сентября. Отметил в кругу родных и друзей свое 75-летие. Было много поздравительных звонков, электронных телеграмм. Портал «Русская Народная Линия» дал беседу со мной Геннадия Сазонова . Талантливый поэт, писатель, публицист, он живет в Вологде. Но корешки андреапольские – его мать и отец здесь родились… На ночь глядя, читал подаренную супругами Агеевыми из Подмосковья книгу Виктора Коростышевского «Сага о счастливом человеке». Она о трудных судьбах, о преодолении трагических обстоятельств жизни. На обложке резюме автора: «Памятники нужны не мертвым. Цветы у подножия памятника – символ нашей неувядаемой любви. Уважение к павшим есть уважение к своей истории, к самим себе. Будущее рождается из прошлого. Забывая о трагической жертвенности предков, мы невольно взращиваем ядовитые семена для поколений, которые придут после нас». Замечательные слова, актуальные! |
| Новгородский летописец говорит нам о следующих событиях в своем городе: в 1543 году прислан был из Москвы в Новгород Иван Дмитриевич Кривой, который устроил в Новгороде 8 корчемных дворов; но через три года корчмы были отставлены. В 1549 году царь порушил в Новгороде ряды и грамоты рядовые собрал в казну. Мы видели, что и сельские жители вместе с городскими при Иоанне IV начали получать откупные грамоты, дававшие им право избирать из своей среды правителей и судей. В 1555 году крестьяне Устюжского уезда получили право выбрать излюбленных старост или судей; последние должны были людей судить и управу чинить по Судебнику и уставной грамоте; но в разбойных делах волостных людей судят и управу чинят губные старосты. Излюбленные старосты вместе со всеми крестьянами, лучшими, средними и младшими людьми, выбирают целовальников, кому у них в суде сидеть и на рассылке быть, дьяков земских, кому судные дела писать, выбирают также людей, которые должны заступать место доводчиков, кому у них на поруки давать и на суде ставить; выбираются во все эти должности волостные же люди. В уставной двинской грамоте 1556 года излюбленным головам поручены также и разбойные дела: «А на судах и в обысках и во всяких делах у выборных судей быть лучшим людям посадским и волостным, чтоб у них сил и обид и продаж безлепичных не было бы». В 1554 году дана была уставная грамота двум дворцовым селам, Афанасьевскому и Васильевскому, по которой царские наместники, третчики и тиуны крестьян этих сел не судили ни в чем, кроме душегубства и разбоя с поличным, судил их посольский, у которого те села и деревни в приказе; а в 1556 году царь пожаловал крестьян своих переяславских подклетных сел, от ключникова и посельничьего суда их отставил, а велел быть у них в судьях тех же сел крестьянам, которых они все выбрали. Удельный князь Владимир Андреевич следовал примеру царя, давал крестьянам своих волостей право избирать из среды себя излюбленных судей. Касательно содержания этих выборных лиц знаем из царской грамоты в Вышковский стан 1565 года, что выборный губной целовальник получил от выбравших его крестьян подмоги по полтине с сохи. |
| Суббота. 16-е сентября. С девяти до половины одиннадцатого был на заседании подотдела о церковном пении. До половины первого – в заседании Соборного совета. До половины третьего – в Отделе о высшем церковном управлении. Все читаются там лекции о соборности, церковности, о патриаршестве – в положительном и отрицательном смысле. Пора бы кончить многоглаголание. Из отрицательных ораторов обстоятельную речь сказал профессор А. И. Покровский . Кратко возразил ему простой крестьянин, что всему православному миру нужен отец, которому бы можно было выплакать свои страдания и соутешиться в радостях. Сердечная речь его произвела впечатление. Обширную речь в защиту патриаршества произнес председатель преосвященный Митрофан. Речь его была выслушана со вниманием и тоже оставила впечатление. Воскресенье. 17-е сентября. Литургию слушал с народом в Успенском соборе. Служил преосвященный Пахомий Черниговский. Служит плохо, речь неясная, голос – фистульный, слух – плохой. Певчие синодальные пели без подъема. Остался я не удовлетворенным службою. Целый день настроение плохое. Правда, нет и оснований для хорошего. В Петрограде идет демократическое совещание 279 . Говорят, говорят без конца. А конец все ближе и ближе. Ожидается десант со стороны Финского залива, взятие Двинска и т. д. Внутри – анархия, голод. Одно несчастье, и конца не видно! Понедельник. 18-е сентября. Утром с десяти до двух и вечером с пяти до девяти был в Епархиальном доме на заседаниях отделов – моего «правового» и о высшем церковном управлении. Наш Отдел все-таки подвигается, так как я ограничиваю любителей многоглаголания; а в другом Отделе – дело не двигается, так как говорят без конца, а Председатель – пассивен. Говорят, и в других отделах дела медленно идут. Никто за этим не следит. Наш Председатель, по-видимому, совершенно не интересуется Собором и не следит за деятельностию его. Так далеко не уедешь. Только что знакомился с скандальным делом пресловутого архиепископа Владимира Путяты, по документам, доставленным из Синода митрополитом Платоном. Стыдно читать, что допускает этот с позволения сказать архиерей. Это – несомненно психопат на половой почве... Суждение о нем будет передано на совещание епископов 280 ... |
| Холодный ясный день. Доклад был в 10 час., затем принимал до часа. Завтракал д. Владимир. Гулял с Аликс. У ворот на Волконское шоссе видели молодых солдат Самарского и Каспийского полков на пути с Александровской станции сюда к завтрашнему смотру. Покатались на пруду. Читал до 7 1/2. Обедал Дрозд-Бонячевский (деж.). Поиграли на биллиарде. 3-го мая. Четверг. Отвратительная погода; утром шел снег. В 11 час. начался смотр молодых солдат: 2-й гв. пех. и 2-й кав., 37-й пех. див. и Алекс[андро]-Нев[ского] и Ижор[ского) рез. полков. После церем. марша сделал там же на площадке учения: ротам лейб-гренадер и 1-го Стрелк. бат. и эскадронам моего Кирасирского и Кон. Гренад. полков. Все представились удивительно хорошо. Остался в полной мере доволен. Завтракали с начальством и офицерами. В начале смотра шел снег. После завтрака принимал. Пошли гулять вдвоем и как раз встретили Улан и Кон. Гренад. на пути домой. В 7 час. поехали в Гатчину к обеду. Вернулись в 11 час. домой. 4-го мая. Пятница. Холод и отсутствие солнца. Немного погулял. Между докладами приняли вместе депутацию старообрядцев Двинского и Ряжицкого уездов. Завтракал Стефанович (деж.). Гулял один — даже не тянуло сесть в байдарку. После чая принял Лангофа. Обедали вдвоем и поиграли в биллиард. Занимался. 5-го мая. Суббота. Около 11 час. отправился верхом в морском сюртуке на Дворцовую площадку, Аликс с Алексеем в шарабане. Произвел смотр молодым матросам Балтийского флота в числе 2200 чел. После церем. марша сделал одной роте учение. Люди имели отличный вид и обучены хорошо. Погода поправилась и стало теплее. Завтракали с морским начальством и офицерами. Вернулись домой в 2 часа. Принял Кауфмана и Фредерикса. Гулял и катался с детьми в шлюпках. Читал до 7 1/2. К обеду приехала Мама с другими. Вечером Андреев со своим хором балалаечников услаждал наш слух дивною игрою. 6-го мая. Воскресенье. Была хорошая и ясная погода. Сегодня мне минуло 39 лет! Утром телеграммы, поздравления людей, поцелуи в плечо и садовники. В 11 час. длинная обедня, опять поздравления и большой завтрак. |
| Это пятинное деление Новгородской области появляется уже в актах московского времени, с конца XV в., но неизвестно по памятникам вольного Новгорода. По этим памятникам Новгородская область исстари делилась на округа, носившие одинаковые названия с пятинами; только они звались не пятинами, а землями, в XII в. - рядами: Вотьская земля, Обонежский и Бежецкий ряд или просто Шелонь, Дерева. Неясный след пятинного или соответственного ему деления лет за 50 до падения Новгорода находим в житии преп. Варлаама Важского, составленном в конце XVI в., где читаем: " Бысть тогда (около 1426 г.) Великий Новград по жребиям разделен, яже нарицаются пятины " . Вероятно, Москва, не любя ломать местную старину, удержала и в Новгороде готовое областное деление. Особенностью пятинного деления Новгородской области было то, что все пятины, кроме Бежецкой, начинались вплоть у самого Новгорода или, как Деревская, недалеко от него и в виде расширяющихся радиальных полос бежали во все стороны. Так, Деревяницкий погост Обонежской пятины находился в двух верстах от Новгорода, а погост Спасский той же пятины - в 700 верстах, на Выгоозере, около Белого моря. Только в Бежецкой пятине, по книгам XVI в., ближайший погост находился от Новгорода в 100 верстах. Это наводит на мысль, что округа, рано или поздно получившие название пятин, состояли из древнейших и ближайших к Новгороду владений и постепенно расширялись. ВОЛОСТИ. Владения, более отдаленные и позднее приобретенные, не вошли в пятинное деление и образовали ряд волостей, находившихся на особом положении. Так, города Волок-Ламский, Бежичи, Торжок, Ржев, Великие Луки со своими округами не принадлежали ни к какой пятине. В положении этих городов была та особенность, что они состояли в совместном владении у Новгорода - первые три с великими князьями владимирскими и потом московскими, а последние два с князьями смоленскими и потом литовскими, когда Смоленск был захвачен Литвой. За пятинами Обонежской и Бежецкой простиралась на северо-восток волость Заволочье, или Двинская земля. |
|
|
