| Князь Мстислав с новогородци посадиша Костантина в Володимери, на столе отни и дедне; князь великий же Костантин одары великыми дары и честию чествова князи и новогородец бес числа; приводе же володимерци к кресту, к целованию, и тех остаток одари и пожалова. А потом поидоша к Переславлю, и пришедшем им нача Ярослав молитися о миру и вышед удари челом брату старейшему Костантину, глаголя: «накорми мя, брате, хлебом, а во твоей есми воле; а не выдаймя тестю моему». Князь великий же Костантин управи Ярослава с Мстиславом, и мир взем целоваша крест; а Мстислав взя дочерь свою, а Ярославлю княгиню, и что живых новогородцев пойма, и поиде к Новогороду, и что было с Ярославом в полку, то приидоша вси здоровы в Новгород; а князь великий Костантин к Володимеру на свой стол, а Володимер к Смоленску, а другый Володимер к Киеву». Повесть о битве на Липице. О побоище новгородцев с Ярославом, (помещена в Летописном своде 1448 года, основана на новгородских летописях). «В лето 6724 (1216) 1 марта во вторник пошёл Мстислав с новгородцами на своего зятя Ярослава, а в четверг побежали к Ярославу клятвопреступники Владимир Завидович, Гаврила Игоревич, Юрий Олексинич, Гаврилец Милятич с женами и детьми. Новгородцы же пошли через Селигер и пришли на верховья Волги, а Святослав осадил Ржевку, город Мстислава, с 10000 войска. Мстислав же с Владимиром Псковским быстро пришли с пятьюстами человек – всего столько было воинов, и пришли спешно, а те убежали прочь. А Ярун засел в городе с сотней воинов и отбился от них, и Мстислав взял Зубцов и вышел на реку Вазузу. И пришёл Владимир Рюрикович со смольнянами. Послали в Торжок к Ярославу предложить мир, а сами стали на Холохне. Ярослав же дал ответ: «Мира не хочу, пришли, так идите; нынче на сто наших будет один " ваш!» И сказали, посоветовавшись между собой, князья: «Ты, Ярослав, с силою, а мы с крестом!» Воины Ярослава построили укрепление и поставили засеки на путях от Новгорода и на реке Тверце. И сказали новгородцы князьям: «Пойдём к Торжку». И князья сказали: «Если пойдём к Торжку, то опустошим Новгородскую волость». |
| -Идем! — Куда? – не понял князь Илья и услышал в ответ нетерпеливое: — Поторапливайся! Там увидишь!.. 3 — Так то же князья! – снова повторил князь Мстислав. Князь Илья вышел из поруба и с непривычки закашлялся от крепкого морозного воздуха. Да, и правда, видать, стало удаляться солнце от тяжких людских грехов… Осмотревшись, он увидел, что плахи во дворе нигде не было видно. Значит, вывели его не на казнь. Может, Борис Давыдович успел снестись с князем Михаилом, и Мстислав получил приказ немедленно отправить его во Владимир? Но даже великий князь не во власти сделать этого, пока не будет решения Божьего суда. Да и не успели бы гонцы Бориса Давыдовича за столь короткое время проскакать туда и обратно. А если бы даже и крылья были у их коней, все равно, насколько было известно князю Илье, князь Михаил, в отличие от Мстислава, не любил принимать быстрых решений… Дружинники провели пленника по двору, приказали подняться по крыльцу в терем и только у дверей гридницы остановились, пропуская его вперед. Он вошел и увидел стоявшего перед печной мозаикой с райскими кущами князя Мстислава Храброго. — Сколько смотрю на нее, столько не могу понять… — словно продолжая только что прерванный разговор с князем Ильей, сказал тот, – точнее, наоборот, начинаю понимать слова псалмопевца Давида: «Вскую шаташася языцы, и люди поучишася тщетным?» Князь Мстислав посмотрел на недоуменно взглянувшего на него князя Илью и продолжил: — Все суетимся, воюем, стараемся укрепиться на земле так, будто будем жить на ней вечно. И это — когда нам Богом уготовано такое, что, как говорится, ни ухо не слышало, ни глаз не видел! — Но ведь и земные блага для чего-то дал людям Господь? – осторожно возразил князь Илья. — Дал, — согласно кивнул Мстислав. – Но только, чтобы они навечно не отгородили человека неприступной стеной от этого! Он кивнул на мозаику и, направляясь к окну, знаком пригласил князя Илью следовать за собой. — Я приказал позвать тебе к себе, потому что у меня есть разговор, – задумчиво произнес он. — Твой отец однажды оказал мне неоценимую услугу. Можно сказать, спас мою жизнь. Я не успел отплатить ему тем же. Был слишком далеко от вашего княжества, когда на него напали… Так вот я хочу отдать свой долг, если не отцу, так его сыну! |
| ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ, ВЕЛИКИЙ ВОИН, ВЕЛИКИЙ ХРИСТИАНИН сентября 2004 Любому человеку, родившемуся и выросшему в России, не нужно объяснять кто такой Александр Невский. Прославленный полководец и тонкий политик, он жил в тяжелые для России времена. Но именно в годы лихолетья, по промыслу Божьему, суждено было ему княжить, для спасения русской земли. Любому человеку, родившемуся и выросшему в России, не нужно объяснять кто такой Александр Невский. Прославленный полководец и тонкий политик, он жил в тяжелые для России времена. Но именно в годы лихолетья, по промыслу Божьему, суждено было ему княжить, для спасения русской земли. Как сказал летописец: " Без Божия повеления не было бы княжения его " . Александр Невский родился 30 мая 1220 г. в Переславле-Залесском. Его отцом был князь Ярослав - младший сын князя Всеволода Большое Гнездо. Александру пришлось рано повзрослеть - с юных лет он сопровождал отца в военных походах. Когда же молодому князю исполнилось 16 лет, Ярослав оставил его самостоятельно княжить в Новгороде и уехал в Киев. Начиналось самое трудное для Руси время. В 1237 г. к русским границам подошли войска Батыя. Огнем и мечом пройдя по цветущему государству, татары устремились в Западную Европу, оставив в руинах Рязань, Коломну, Владимир, Киев и многие другие города. Россия была обескровлена, она приняла на себя удар и фактически заслонила собой Запад. А Запад, как всегда, воспользовавшись тяжелым положением русского народа, решил, что настало самое подходящее время, чтобы объявить крестовый поход и, наконец, привести " схизматиков " 1-русских в " истинную католическую веру " . Однако, победами в Невской битве и на Чудском озере Александр Невский блистательно показал всем желающим " просветить " Русь, что введение католичества на Руси - вещь крайне сложная. Западные пределы русской земли были надежно ограждены, но перед князем стояла другая, не менее сложная задача: нужно было превратить татар из врагов и грабителей в почтительных союзников. И вот, Александр Невский, прославленный полководец, человек, которого даже на мгновение нельзя заподозрить в каких-то личных интересах или трусости, с татарами начинает вести политику совершенно иную, чем с немцами или шведами. При всей своей воинственности, у татар было одно преимущество: их веротерпимость. Александр понимал, что борьба с татарами должна быть отложена. Нужно было восстановить разрушенные города и любой ценой сохранить русскую государственность и православную веру. |
| На самом деле исконно славянские имена Малуша и Добрыня означают соответственно «маленькая» и «добрый, удалой, самый лучший, (хороший)» . Что касается имени княжеского деда «Малк», то в летописи оно пишется «Малкъ», а в книге Б. А. Рыбакова «Рождение Руси» упоминается что этого человека зовут Малко Любечанин - т.е. тут факты опять хромают. Одни историки склоняются к мысли что Малк был из купцом из балтийского Любека, другие предполагают что он - древлянский князь Мал, возглавивший восстание древлян 945 года, в ходе которого был убит князь Игорь, муж княгини В любом случае имя Мал у славян было популярным, особенно у древлян. Славяне таким именем могли прозвать любого человека маленького роста. Кроме того, «малик» - арабский монархический титул, который также как еврейское «мелех» переводится с арабского как «король», «царь» . Если язычники считают что имя Малк не славянского происхождения, то оно ближе к арабскому «малик» , чем к еврейскому «мелех» . Ведь иначе бы оно звучало как Мелх. И кстати почему тогда по их мнению каган - это царь по еврейски, если по еврейски царь - это мелех ? Что интересно, сами националисты-язычники вкупе с Задорновым подняли на знамена тему о родственности русского и арабского языков. По их мнению большое количество арабских слов имеет русское происхождение. И это мол такое важное «доказательство» того что все человечество произошло от «славянской обезьяны» (или «славянского инопланетянина»). При этом почему-то обратный вариант - проникновение арабских слов в русский язык - они признавать не спешат. Да и в еврейском языке родственных со славянскими слов почему-то не ищут. Двойные стандарты явно на лицо. Ложь 1 в . Крещение мечом. Или можно ли насильно заставить любить своего князя? Множество усилий неоязычники прилагают для того что бы популяризировать ложь о том, что князь Владимир массово уничтожал своих подданных отказывающихся креститься. Но русский народ сам обличает эту клевету - ведь ни один князь не был так почитаем и воспеваем как великий князь Владимир. Данное ему народом прозвище Владимир - Красно Солнышко(!!!) еще несет отзвук языческих верований - современники прозвали князя именем самого великого явления, которые они видели - Красное и заметьте не Солнце, а Солнышко! |
| Другой вопрос – мотивы поведения Дмитрия Донского, точнее – оставления им столицы. Здесь мнения колеблются от признания отъезда необходимым тактическим маневром, имеющим целью сбор войск 598 , до объявления его позорным бегством 599 . Если рассматривать действия великого князя на широком историческом фоне, так сказать, «истории осад», то его поведение оказывается типично. Известно немало случаев, когда правитель княжества в условиях неизбежного приближения осады его столицы покидал ее и пытался воздействовать на события со стороны 600 . Очевидно, существовало представление, что правитель должен по возможности избегать сидения в осаде – наиболее пассивного способа ведения военных действий 601 . Дмитрий действовал в соответствии с этими тактическими правилами. Белокаменный московский Кремль выдержал две литовские осады, и великий князь явно рассчитывал на его неприступность (собственно, расчет был верным – штурмом татары не смогли взять город). На пути из Москвы в Кострому Дмитрий останавливался в Переяславле 602 . Этот город в 1379 г. получил в держание перешедший на службу московскому князю Дмитрий Ольгердович 603 . Внук Ольгерда Остей, возглавивший оборону Москвы, появился в столице уже после отъезда великого князя 604 . Скорее всего, он был сыном Дмитрия Ольгердовича, которому Дмитрий Донской, находясь в Переяславле, поручил организацию обороны столицы 605 (в самой московской династии кроме Дмитрия был тогда только один взрослый князь – Владимир Андреевич, перед которым была поставлена другая задача). Возможно, факт взятия татарами именно Переяславля после овладения Москвой связан с ролью Остея в ее защите. Но есть другая сторона вопроса – как мотивировали отъезд Дмитрия современники после того, как его тактический план не удался – Москва была разорена и кампания проиграна. Наиболее раннее повествование следующим образом объясняет поведение великого князя: «Князь же велиющ Дмитреи Ивановичь, то слышав, что сам царь идеть на него сгь всею силою своею, не ста на бои противу его, ни подня рукы противу царя, но поеха в свои град на Кострому» 606 . Это суждение летописца верно лишь в том смысле, что Дмитрий не стал принимать открытого генерального сражения, а не в том, что он вообще отказался от сопротивления: великий князь не поехал на поклон к хану, не пытался с ним договориться; Владимир Андреевич разбил татарский отряд у Волока; по словам того же летописца, Тохтамыш «въскоре отиде» из взятой им Москвы, «слышав, что князь великии на Костроме, а князь Володимер у Волока, поблюдашеся, чая на себе наезда» 607 . Фактически московские князья «стали на бой» и «подняли руку» против «царя». Они отказались только от встречи с ним в генеральном сражении. Как же понимать летописное объяснение действий Дмитрия Донского? |
| И после того посылал государь ко княгине боярина своего Дмитрия Федоровича Палецкого, да дьяка Ивана Михайлова, чтобы она велела к той грамоте привесить княжескую печать. И они ко княгине ходили трижды, и она с трудом дала приказ приложить печать, а говорила: «Что это за крестное целование, если поневоле?» – и много бранных речей говорила. И с тех пор была вражда государю с князем Владимиром Андреевичем, а между бояр смута и мятеж, и царству во всем оскудение. ...По сем же, по крещении царя Семиона Казанского 696 , въ среду третия недели поста, марта 1 дня, разболся царь и великий князь Иван Васильевич въсея Русии. И бысть болзнь его тяжка зло, мало и людей знаяше. И тако бяше болен, яко многимъ чаяти: х концу приближися. 697 Царя же и великого князя дияк Иван Михайлов 698 воспомяну государю о духовъной; государь же повел духовъную съвершити, въсегда бо бяше у государя сие готово. Съвершивше же духовъную, начаша государю говорити о крестномъ целовании, чтобы князя Владимера Ондревича 699 и бояр привести к целованью на царевъчево княже Дмитреево имя. 700 Государь же въвечеру томъ приведе к целованью бояр своих князя Ивана Федоровича Мстиславского, князя Володимера Ивановича Воротынского, Ивана Васильевича Шереметева, Михаила Яковлевича Морозова, князя Дмитрея Федоровича Палетцкого, дияка Ивана Михайлова, да бояр же Данила Романовича, Василья Михайловича Юрьевых. 701 А боярин князь Дмитрей Иванович Шкурлятев, 702 тот не целовал, рознемогся, а целовал нолны на третей день, как уже мятеж минулся. А казначй Микита Фуников, 703 тот рознемогся рано, а встал, как государь гораздо оздравл, и тогды целовал, после въсх людей. А глаголаху про князя Дмитрея Курлятева да про Микиту Фуникова, будто они ссылалися съ княгинею Офросиньею, съ сыномъ ея съ княземъ Владимеромъ, 704 а хотли его на государство, а царевъчя князя Дмитрея для младенчества на государство не хотли. А боярин князь Дмитрей Федорович Палетцкой, тот после целованья посылал ко княгине Офросинеи к сыну къ е ко князю Владимеру зятя своего Василья Петрова сына Борисова Бороздина, а за ним б князя Дмитрея Палетцкого сестра; а Васильева сестра родная была за Хованскимъ, а Хованского дочь, а Василью племянница – княгиня Офросинья, княже Владимерова мать. 705 А посылал князь Дмитрей Василья того ради понеже судомъ Божиимъ, а государскимъ царя и великого князя произволениемъ понял царя и великого князя брат князь Юрьи Васильевич княж Дмитрееву Палетцкого дочерь, и князь Дмитрей Палетцкой посылал Василья о томъ ко княгин Офросинь и к сыну къ е къ князю Володимеру, чтобы княгиня и сынъ е пожаловали князю Юрью Васильевичю и дочери его, а княж Юрьев княгин дали удл по великого князя Васильеве духовъной грамоте: а они имъ будут, княгине Офросинье и князю Володимеру, на государство не сопротивны, а служити имъ готовы. 706 |
| Раздоры между князем тверским и кашинским не допустили До продолжительного мира, ибо если князь тверской от притеснений Москвы находил защиту в Литве, то слабый князь кашинский от притеснений Твери искал постоянно защиты в Москве. Под 1373 годом опять встречаем известие, что князь Михаил Васильевич кашинский сложил крестное целование к Михаилу тверскому и уехал в Москву, а из Москвы отправился в Орду, откуда возвратился в Кашин неизвестно с чем. Скоро после этого он умер, а сын его Василий по совету бабки и бояр приехал в Тверь к князю Михаилу Александровичу с челобитьем и отдался в его волю; за этим примирением последовало и примирение тверского князя с московским. Димитрий отпустил из Москвы сына Михаилова Ивана, приведенного, как мы видели, им из Орды, а Михаил вывел своих наместников из занятых им волостей великокняжеских. Но на следующий год молодой кашинский князь Василий Михайлович побежал из Твери в Москву, зато теперь и тверской князь нашел внутри самой Москвы врагов Димитрию. По поводу насильственной смерти тысяцкого Алексея Петровича мы упоминали о важном и опасном значении этого сановника. В 1374 г. умер тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов, и великий князь не назначил другого на его место, которое, по всем вероятностям, надеялся занять сын покойного, Иван. Обманутый в этой надежде, он сговорился с другим недовольным, Некоматом Сурожанином, то есть купцом, торгующим дорогими южными товарами, и в 1375 году бежали оба к тверскому князю со многою лжею и льстивыми словами, и от этого загорелся огонь, по выражению летописца. Михаил Александрович, поверив льстивым словам московских беглецов, отправил Вельяминова с Некоматом к хану, а сам поехал в Литву, где, пробывши малое время, возвратился в Тверь; скоро возвратился из Орды и Некомат с ханским послом и ярлыком Михаилу на великое княжение Владимирское и на великую погибель христианскую, говорит летописец. Тогда Михаил, уверенный, как видно, в помощи и G востока и с запада, послал объявить войну Димитрию московскому и в то же время отправил наместников в Торжок и рать в Углич. |
| Но разъяренные и отуманенные пролитою кровью и вином, убийцы были глухи к словам страдальца и наносили ему раны до тих пор, пока он не упал, истекая кровью, в обмороке. Убийцы, думая, что все уже кончено, и князь мертв, схватили своего убитого товарища и поспешно выбежали из ложницы. Но князь был еще жив; очнувшись, стеная и крича от боли, он спустился вниз по лестнице из ложницы и, обессилив, скрылся в ниши за восходным столбом, около которого была лестница. Убийцы, услыхав голос князя, бросились снова на место преступления и, не найдя здесь князя, пришли в ужас. «Постойте, сказал один из убийц, мне показалось, что князь пошел под сени. Ищите скорее, иначе мы погибли». Зажгли огонь и по следу крови нашли князя внизу сеней, в его убежище. 93 Князь, чувствуя свою близкую кончину, молился в изнеможении. С дикою радостью подскочил к умирающему Петр, зять Кучков, и отсек ему правую руку. Снова посыпались на князя удары и он, едва успев сказать: «в руци Твои, Господи, предаю дух мой», скончался. Короткая июньская ночь быстро прошла, – стало светать, – злодеи нашли любимца князя Прокофия и убили его, затем ворвались во дворец, набрали множество золота, серебра, драгоценных камней, жемчуга, разного имущества, взвалили все это на телеги и отправили из Боголюбова в свои вотчины. А сами, вооружившись и собравши верную свою дружину и слуг своих, принялись грабить приверженцев князя в Боголюбове: ограблены были любимые слуги Андрея и даже мастера иноземцы, которых князь любил и жаловал за их работы. Убийцы князя, коим сочувствовали старые бояре я дружинники, обиженные Андреем, боялись Владимирцев, между которыми было много приверженцев Андрея. Они послали сказать им: «если кто из вас помыслит идти против нас, мы с тем покончим, ведь не у одних нас была дума (убить князя), а среди ваших есть такие, которые были с нами единодушны». Владимирцы, дружинники и бояре, боясь приверженцев Андрея, к каковым принадлежало все посадское население Владимира и вообще низшие классы общества, уклончиво отвечали: «кто с вами в думе, тот пусть и будет, а нам не надобе» (т.е. |
| Ни битвой утомлен, ни сном не победим. Томится, словно он чего-то, словно ждет. Заветная мечта покоя не дает. Вот ночь уже к концу, вот брезжится уж свет, А греческой Княжны в Херсоне еще нет. Вот видит, наконец, Князь на море, вдали, Носимые волной пристали корабли; И византийский флаг на них зефир колеблет, Безоблачна лазурь чему-то словно внемлет. Спешит Владимир к ним. И вот, при звуке лир, Из корабля к нему на встречу Михаил: «С тобою заключив и мир и тишину, Вручает Греция тебе свою Княжну! – Вещает он ему, – но браком с нею ты Тогда возможешь лишь, о Князь, соединиться, Когда, познав Творца, крещением святым, Отвергнув идолов, – духовно просветишься!.. – Но вот она сама, – девица Анна, вот, К тебе, Великий Князь, сама она идет!» Взор долу опустя, с поникшею главою, Сияя кротостью и девственной красою, Царевна подошла и, низко поклонясь, Владимиру рекла: «Тебе вручаю, Князь, Я самую себя, но быть твоей женою Дотоле не могу, пока ты всей душою Христов святый Закон всеискренно возлюбишь, И Богу моему с усердием послужишь! – У ног твоих кладу корону и порфиру!» Ей отвечает Князь: «Клянусь,–мои кумиры Сам растопчу ногой, сам потоплю в водах, Одинь лишь Бог – Христос, живущий в Небесах! Я радостной душой Закон Его приемлю, Я вижу Ангела, нисшедшего на землю!..» Как молния, когда во тьме ночной блистает, Осветит зрение и больше ослепляет; И Князя точно так сиянье озарило И, перед ним мелькнув, глаза его закрыло. О, как несчастен стал славнейший из царей! «Увы! погиб, погиб злосчастный я!» взывает И ищет ощупью из комнаты дверей И к подданным своим он руки простирает. «Прогневал я богов! Увы! Я сам виною, Что солнечны лучи сокрылись предо мною! О, вера праотцев! Оставить я тебя Помыслил, верою прельстившись во Христа!» Но Михаил к нему: «Тебе, о Князь, прозренье, Увидишь, возвратить святое возрожденье! Наш Бог есть Бог любви; любя Он наказует. Тем чудный промысл Свой о людях показует. Уверуй лишь в Него, уверуй безвозратно, И на тебя сойдет та сила благодатна, Что мертвым жизнь дает, слепым дает прозренье. |
| 4 . Князь Юрий, узнав о взятии Владимира, послал Дорожа с 3.000 человек проведать про врагов. Дорож прибежал и сказал: «Князь! уже татары нас обошли». Услыхав это, Юрий сел на коня с братом своим Святославом, племянниками, мужами и пошел против поганых. Князь начал ставить полки, и вот внезапно приспели татары на Сить. Юрий, отложив всю печаль, пошел к ним. Обои полки соступились. Была сеча злая, и наши побежали перед иноплеменниками. Тут убит был великий князь Юрий Всеволодович на реке Сити, и воины его многие погибли. А Василька Константиновича руками взяли и повели в станы свои с большой нуждой. Дойдя до Шеренского леса, татары остановились и стали нудить Василька быть в их вере и воевать вместе с ними. Но он не повиновался их обычаю, не брал ни пищи их, ни питья и говорил против них так: «О, глухое царство и скверное! не отлучить вам меня от христианской веры. Если я теперь и в большой беде, то Бог навел ее на меня за грехи мои. Какой ответ дадите Богу, что погубили столько душ без правды? За них Бог будет мучить вас в бесконечные веки». Они скрежетали на него зубами, желая насытиться его крови, и убили его в том лесу. Был князь Василько красив лицом, очами светел, взором грозен, необыкновенно храбр, на охоте отважен, сердцем легок, и кто служил ему, тот не мог забыть его до смерти. 5 . Только ста верст не дошли татары до Новгорода. Воротился Батый и пришел к городу Козельску, где был молодой князь, именем Василий. Поганые сведали, что у людей в городе ум крепкодушевный, что словами льстивыми нельзя взять города. Жители Козельска решили не сдаваться Батыю, говоря: «хотя князь наш и молод, но положим живот 30 свой за него; приняв здесь славу этого света, там примем от Христа Бога венцы небесные». Татары разбили стены и взошли на вал; граждане резались с ними ножами; потом положили выйти на полки татарские и, выйдя из города, побили четыре тысячи врагов, но и сами были все перебиты. Батый взял наконец Козельск и истребил всех, до грудных младенцев; а о князе Василии неизвестно; говорят, будто он утонул в крови, потому что был молод. С тех пор татары не смели называть этого города Козельском, но звали его злым городом, потому что они бились около него семь недель и потеряли троих сыновей Темниковых; они искали их, но не нашли во множестве трупов. |
|
|
