| Креницкому – церковную печать; приходорасходные книги должны состоять у очередного священника и сдаваться от одного к другому во всякой исправности и в виду других священно-церковнослужителей; хранить же оные в церкви; 6) приход и расход вносить в книги тотчас и тем числом, в которое что поступит в приход или расход, и сие делать при обществе; 7) приходную сумму, вклады за места и на украшение храма, каковой сбор тогда, за недостатком сторожей, поручался одной из богаделенок, а равно и другие сборы, записав в книгу, опускать в особливую кружку. От сборщицы деньги отбирать ежедневно, а о вкладных деньгах стараться, чтобы получение оных не замедлялось; 8) расходов, без ведома благочинного, не чинить, а заимообразно, для собственных нужд, церковных денег, без разрешения начальства, не брать; 9) свечепродавцу свечи давать на известную сумму, по записке, скрепленной благочинным. Поступившие в продажу свечи и вновь от доброхотных дателей поступающие, обращать ему в продажу счетом, по той же записке; 10) после каждого служения, свечи и огарки, кроме нужных для освещения при будущем служении, отбирать и хранить в особых сундуках, за ключем свечепродавца и за печатью очередного священника; 11) свечепродавца не употреблять в партикулярные посылки и наряды; 12) сколько суммы поступит в приход в течение недели, уведомлять благочинного при еженедельных донесениях о благоговейном предстоянии бывающих в церкви. Что касается благоустройства кладбища и существовавшего на нем порядка, то описываемое время мало отличалось, в этом отношении, от предшествующего. Точных правил об этом не было. Правительство ограничивалось вопросами о погребении умерших по свидетельствам, и о записи их в особые книги и ведомости. Первое распоряжение о записи относится еще к 1738 г. Синод 26 мая предписал: 1) чтобы прих. священники записывали усопших с обозначением, где и кем они погребены; 2) чтобы на кладбищах никого не отпевать и не погребать без приходского причта и без свидетельств, от причта выданных, и 3) чтобы кладбищенские причты записывали погребаемых из своего прихода, и из всех других. |
| Известен сборник, написанный, согласно выходной записи, в 1551/52 г., «в Дом Всемилостивому Спасу, еже на Новом, при архимандрите при Нифонте». Во вкладной записи говорится о предназначении книги «Спасу в дом по мне, грешнем Нифанте, и по моих родителех по Иакиме и Домне» (РНБ. Погод. 894. См.: Рукописные книги из собр. М. П. Погодина: Кат. СПб., 2014. Вып. 5. С. 50). Владельческие записи дают основание полагать, что рукопись была приобретена М. П. Погодиным в 1845 г. у частного лица, т. е. еще ранее потеряла связь с Н. П. м. (в изданиях Снегирёва 1843 и 1863 гг. не отмечена). Указание на заказчика дало повод предположить, что сборник был переписан в мон-ре или неподалеку от него ( Усачёв А. С. О географии написания русских рукописных книг в XVI в.: Мат-лы к истории книги в России//Петербургские слав. и балканские исследования. 2015. 1. С. 148). Снегирёв также указал среди рукописных книг Н. П. м. мартовскую минею с записью от 20 сент. 1553 г. ( Снегирёв. 1863. С. 40; описание см.: Попов. 1905. 12. С. 80-96), рукопись канонов и служб новым чудотворцам XVII в., 3 бумажных синодика ( Снегирёв. 1863. С. 40-41), под к-рыми, возможно, подразумевал 2 синодика и кормовую книгу ( Попов. 1905. С. III, 97; описание см. там же: С. 59-67; 9. С. 159-178; 10. С. 67-71; 13. С. 97-99). К древнейшим рукописям собрания Н. П. м. можно отнести и серб. пергаменную рукопись «Повесть о Варлааме и Иоасафе» XIV в. ( Попов. 1905. 11. С. 72-79). М. В. Щепкина и Т. Н. Протасьева особо выделили 3 рукописи из собрания мон-ря: Псалтирь с толкованием (XVI в.) 1), составление к-рой ранее нек-рые исследователи приписывали кн. А. М. Курбскому и его сотрудникам, мартовскую Минею 1553 г. домакарьевского состава 12) и кормовую книгу 13) ( Щепкина, Протасьева. 1995. С. 26). К нач. XXI в. среди исследователей заметно скептическое отношение к участию кн. Курбского в создании Толковой Псалтири ( Калугин В. В. Андрей Курбский и Иван Грозный: Теорет. взгляды и лит. техника древнерус. писателя. М., 1998. С. 89-90). |
| Круг рукописей исторического содержания, не связанных со старообрядческой традицией, невелик. Это гл. обр. хронографические и летописные тексты XV-XIX вв., наиболее значительное место среди них принадлежит рус. хронографам различных редакций в списках XVI-XVII вв. Особую ценность имеет лицевой Хронограф рус. редакции 1512 г. в списке кон. XVI в., содержащий свыше тысячи красочных миниатюр (Там же. 292). Эту рукопись можно рассматривать как подражание Лицевому летописному своду. Количество рукописей научного и учебного характера также невелико: неск. «Алфавитов» XVII в., учебные пособия по риторике и философии XVI-XVIII вв., сочинения грамматического содержания в составе сборников XVI-XVII вв., руководства по иконописанию в списках XVII-XIX вв., лечебники XVII-XIX вв., неск. списков космографий разных редакций XVI-XIX вв. В собрании имеется немалое число списков визант. и древнерус. церковно-канонических и юридических памятников: Кормчей книги, Номоканона, «Русской Правды», Стоглава, Соборного уложения 1649 г. и др. Представляет интерес Кормчая нетрадиц. редакции, составленная и написанная Нифонтом (Кормилицыным) в 30-х гг. XVI в. «по гранем, а не по Соборам» (Там же. 156). Необычность композиции этого труда стала причиной критики со стороны митрополитов Даниила, затем св. Макария , о чем сообщает запись игум. Нифонта. В фонде 98 находятся материалы из архива коллекционера (архив полностью не сохр.): каталоги икон и предметов церковной утвари, рукописных и печатных кириллических книг, гектографов, книг гражданской печати, журналов и газет, находившихся в собственности Е., 2 тетради с перечнем 76 икон, принадлежавших Е. и находившихся у сестер собирателя Е. Е. Дубровой и Е. Е. Меньшовой. В архиве сохранились записи Е. о старообрядческой жизни, преимущественно Преображенской общины, в 1906-1917 гг., копии протоколов старообрядческих съездов, копии переписки Е., завещания Е. и др. В собрании кириллических книг Е. было представлено большинство изданий, напечатанных на Московском Печатном дворе в XVI-XVII вв., имелись также издания литов., белорус. и укр. типографий XVI-XVIII вв. с преобладанием киевских. Значительное место в собрании занимали богослужебные книги, изданные в старообрядческих типографиях в кон. XVIII - нач. XIX в. в посаде Клинцы Черниговской губ. Мн. книги имеют вкладные и запродажные записи (Евангелия московской печати 1637 и 1644 гг. сохранились в окладах). |
| ния неимущей, в Белевском уезде построенной в Государеве большом бортном лесу, Жабынской пустыни преосвященный Иларион назначил бывшего ризничего своего архиерейского дома иеромонаха Тихона с возведением его в сан игумена. Он вполне оправдал доверие своего архипастыря и с усердием и любовию трудился над обновлением и украшением обители, в которой, как надобно заключать, полагал и начало иноческой жизни. В 1710 он завел вкладную книгу „на строение каменные церкви и на церковную утварь и на прочия монастырския потребы, и брати на пищу и одежду, кто что ради своего многолетнего здравия и душевного спасения, такожде и в блаженном успении поминовения родителей своих от иждивения своего пожаловал, и то значит ниже сего“. Из этой книги видно, что в судьбах обители приняли тогда деятельное участие „всяких чинов люди“. Во главе жертвователей стоит 1) преосвященный Илларион митрополит Сарский и Подонский 1703–1711, который пожаловал в сию пустынь для душевного своего спасения и поминовения родителей своих“ двое риз с принадлежностями: а) ризы байберека малиновый с травами золотными и серебряными, оплечья щиты по бархату черному с золотом и серебром, подольник атласный красный, обложен кружевом серебряным кованым, крест и звезда из кружева серебряного с золотом, звезда–бархат рытый на золоте. б) Ризы камчатные дымчатые, оплечья штоф таусинный, двуличный с травочками золотными, крест и звезда того же штофу, подольник камчатный вишневый чешуйчатый; две епатраили: рытого бархата на золоте, да байберековая алая. Поручи рытого бархата на золоте и серебре с 16-ю серебряными пуговицами. Воздухи штора белого с золотыми травками, набедренник камчатный светловасильковый, средина вышита во рубку золотом и шелком зеленым, книгу о Священстве, пятьдесят рублей денег, коня серого ценою в 10 рублев, служебник – переплетенный на двое в красном сафьяне, по обрезу золотом, книгу седмичный акафист Киевской печати, в переплете, по обрезу золотом. 2) Преемник преосвященного Иллариона епископ Фводосий (из князей Вадбольских) (1711–1712) также пожертвовал ризы атласные желтые, Оплечья – атлас полосатый, денег. 20 рублев, леба 20 четвертей ржи. 3) Преосвященный Авраам епископ Иркутский и Нерчинский денег рубль. |
| Доходы обители, по возобновлении Пустыни, остались прежние, т. е. она продолжала содержаться своими трудами и благотворениями частных лиц. Постоянными вкладчиками обители, как видно из вкладной ее книги, были, преимущественно, соседственные бояре и, всякого чину, люди. Кроме исчисленных выше фамилий, там упоминаются бояре: Пушкины, Яковлевы, Румянцевы, Полонские, Хлоповы, Нарышкины и другие. В конце этого периода, а именно в 1762 году, в первый раз упоминается мельница, построенная монастырским иждивением на речке Клютоме и названная впоследствии – Болотской. По доверенному письму, заключенному игуменом Пафнутием с служителем Козельского Вознесенского монастыря 20 в 1762 году, марта 1-го дня, мельница эта была отдана сему служителю на 5 лет, с платою по 18 рублей в год. Эти 18 рублей составляли, кажется, главный постоянный доход Пустыни. К сожалению, нет никаких источников, из которых молено было бы почерпнуть сведения о внутреннем устройстве и состоянии обители, в течение трех, обозренных нами, периодов ее существования, о влиянии ее на народ и на край, где она создана. Усердие и расположение к обители Царского Дома и окрестных жителей, доказываемые посильными вкладами, позволяют заключить, что обитель славилась добродетельной жизнью иноков и этим, привлекала к себе усердие Христолюбцев. Отдел IV. 1764–1796 Время, протекшее с 1764 по 1796 год, по справедливости, может быть названо периодом оскудения обители: постепенно клонилась она к упадку, несмотря на, бывшую, по временам, попечительность о ней некоторых строителей. В течение всего этого периода, число братий Пустыни не только случайно не превосходило положенного по штату числа 7-ми, но, как видно из годовых отчетов, постоянно было меньше его, и даже доходило до того, что, кроме самого настоятеля, не было в обители другого иеромонаха. Уже одно это обстоятельство достаточно показывает тогдашнее бедное положение Пустыни, из которого извлечь ее могла десница Того, Кто убожит и богатит, смиряет и возносит во благовремении и всегда, почти непостижимым образом для человеческих мудрований. Мы увидим впоследствии, как неожиданно совершилось дело возрождения Пустыни в жизнь новую, лучшую; а теперь будем продолжать историю ее, придерживаясь хронологического порядка. |
| В Кургане последователи иудаизма появились во 2-й пол. XIX в.- в основном ссыльные евреи или переселенцы, к-рым было разрешено селиться только в черте города. В 1860 г. здесь проживало 9 чел. иудейского вероисповедания (0,3% от всего населения города). К 1894 г. их число увеличилось до 27 чел. Согласно Всероссийской переписи населения 1897 г., евр. население Кургана возросло до 70 чел. (68 чел. в 1904, 176 чел. в 1912). В 1913 г. мещанин Х. М. Коробченко подал прошение в Строительное отд-ние о возведении синагоги на территории его усадьбы. После долгой переписки разрешение было получено. Синагога просуществовала до 1929 г., когда здание было изъято у общины и передано горкомхозу, а в 1931 г.- в распоряжение военных частей. В 90-х гг. ХХ в. в Кургане была образована евр. религ. община (зарегистрирована в 2001). На 2015 г. иудейская община Кургана насчитывает ок. 300 чел. Новые религиозные движения Новые религиозные движения представлены зарегистрированной орг-цией Об-ва сознания Кришны. Ист.: Памятная книжка для Тобольской губ. на 1860 г. Тобольск, 1860; Обозрение Пермского раскола т. н. «старообрядчества»/Сост.: архим. Палладий (Пьянков). СПб., 1863; Списки населенных мест Российской империи по сведениям 1859 г.: Пермская губерния. СПб., 1875; Адрес-календарь и справ. книга торгово-промышленных фирм г. Кургана и его уезда, Тобольской губ. Курган, 1909; Список населенных мест Челябинского уезда. Челябинск, 1916; Вкладные книги Далматовского Успенского мон-ря, посл. четв. XVII - нач. XVIII в.: Сб. док-тов/Сост.: И. Л. Манькова. Свердловск, 1992. Лит.: Емельянов Н. Ф. Город Курган, 1782-1917: Соц.-экон. история. Курган, 1991; Пузанов В. Д. Зауральские старообрядцы//Земля Курганская: прошлое и настоящее: Краевед. сб. Курган, 1993. Вып. 5. С. 41-47; История Курганской обл. Курган, 1995-1998. 4 т.; Васильева А. М. Забытый Курган. Курган, 1997; Менщиков В. В. Русская колонизация Зауралья в XVII-XVIII вв.: Общее и особенное в регион. развитии. Курган, 2004; Селезнев А. Г., Селезнева И. |
| Замечательных по древности паникадил медных висячих в соборной церкви четыре: из них: 1) среди церкви против Царских врат большое в четыре яруса, вверху оного большой медный крест с кольцом кроколястым для цепи, внизу большое медное прорезное яблоко. В древних описях значилось под ним «Страхомилово (страфово) яйцо обложенное серебром», которого ныне не имеется. Оное пожертвовано, как видно из вкладных книг, патриархом Филаретом Никитичем в 1630 году, приходившим на богомолье. Весу в нем по тем же книгам значилось 13 пудов. 2) Пред правым клиросом в два яруса с крестом медным вверху и кольцом для цепи внизу с яблоком гладким без кисти. 3) Перед левым клиросом в три яруса с двуглавым орлом на матице и кольцом для цепи, внизу гладкое яблоко без кисти же. По давним описям значилось под ними: «Страхомиловые яйца с кистями бисерными, нанизанными по шумих». и 4) Паникадило в трапезе, в три яруса, о 21 свещнике, вверху двуглавый орел с кольцом, внизу гладкое яблоко медное же. У оных паникадил ныне некоторых ветвей и свещников недостает. Шапки 1. Шапка по малиновому бархату, переделанная из прежних шапок бывшим архимандритом Адрианом в 1769 году. На ней пять дробниц серебряных позлащенных с финитью разных цветов и с священными на них изображениями, обнизана жемчугом и разными каменьями – яхонтами и изумрудами. 2. Шапка по черному бархату. На ней четыре дробницы чеканные, серебряные, позлащенные киотцами, да восемь дробниц круглых серебряных же золоченых, с изображением на них святых, обнизана жемчугом и разными каменьями (яхонтами и изумрудами). Оная, как видно из вкладной книги, первоначально была пожертвована в 1698 году от княгини Евдокии Ивановны Урусовой по тетке её родной Пелагии Ивановне Проничевой, но в 1755 году при архимандрите Митрофане Шеинкове переделана. Ризы 1. Риза преподобного Пафнутия камчатая, белая оплечье по синей шелковой материи низанное мелким жемчугом и с плащиками серебряными. При ней Епитрахиль бархата темного цвета, на ней семь дробниц круглых, серебряных, чеканных, позолоченных, обнизанных кругом жемчугом в одну нить. |
| «Конечно, наиболее величественным памятником навсегда останутся Четии-Минеи, скорейшее издание которых является одною из насущных задач нашей исторической науки» 132 , – писал исследователь Степенной Книги П. Г. Васенко. В наши дни в газете «Советская Россия» один из историков высказал следующую мысль: «Ничего сопоставимого по размаху с этим сводом в нашей культуре не предпринималось ни до, ни спустя три сотни лет. Археографическая комиссия, начавшая в конце прошлого века публикацию этого уникального памятника, до конца работу так и не довела. С благоговением берёшь в руки ценнейшие тома. Но, прикасаясь к ним, как историк научных знаний, я всякий раз испытываю боль: совсем не обязательно мне было тревожить подлинник, достаточно обратиться к печатной копии. А её нет. Неужели при современном научном потенциале и типографской технике нельзя завершить предприятие, оказавшееся не под силу старой дореволюционной археографии?» 133 . И ещё один вопрос, который стоит в тесной связи с Великими Четьими-Минеями. Это вопрос о библиотеке митрополита Макария. Выше было отмечено, что при создании Миней святитель Макарий использовал книжные сокровища Новгородской кафедры и, прежде всего, рукописи, связанные с именем архиепископа Геннадия, а также библиотеки новгородских монастырей. Но он должен был иметь и свою библиотеку и мог её также использовать при создании Миней. Н. П. Попов связывает с именем митрополита Макария создание Московской митрополичьей (позднее Патриаршей, а затем Синодальной) библиотеки. Анализируя вкладную минейную запись, он обращает внимание на её слова о «душевной пользе» Миней для всех читающих их и говорит: «Мысль о собрании в центре тогдашней церковной и политической жизни – Москве митрополичьей библиотеки, которая могла бы обслуживать всю Русь со всем её чиноначалием, нигде не выражена с такой яркостью, краткостью и вместе простотой, как в процитированной вкладной» 134 . В последнее время Б. М. Клосс, изучавший книгописную деятельность митрополита Даниила, показал, что библиотека могла существовать и раньше 135 . |
| Замечательных по древности Паникадил медных висячих в Соборной Церкви четыре. Из них: 1) Среди Церкви против Царских врат большое в четыре яруса, вверху оного большой медный Крест с кольцом кроколястым для цепи, внизу большое медное прорезное яблоко. В древних Описях значилось под ним «Страхомилово (строфово) яйцо обложено серебром», которого ныне не имеется. Оное пожертвовано, как видно из вкладных книг, Патриархом Филаретом Никитичем в 1630 г., приходившим на Богомолье. Веса в нем по тем же книгам значилось 13 пудов. 2) Перед правым Клиросом в два яруса с Крестом медным вверху, кольцом для цепи, внизу с яблоком гладким без кисти. 3) Перед левым Клиросом в три яруса с двуглавым Орлом на матице и кольцом для цепи, внизу гладкое яблоко без кисти же. По давним Описям значились под ними: «Страхомиловые яйца с кистями бисерными, низанными по Шумихе». и 4) Паникадило в Трапезе, в три яруса, о 21 свещнике; вверху двуглавый Орел с кольцом, внизу гладкое яблоко медное же. У оных Паникадил ныне некоторых ветвей и свещников недостает. Шапки: 1 . Шапка по малиновому бархату, переделанная из прежних шапок бывшим Архимандритом Адрианом в 1769 году; на ней пять дробниц серебряных позлащенных с финифтью разных цветов, и со Священными на них изображениями; обнизана жемчугом и разными каменьями – яхонтами и изумрудами. 2 . Шапка по черному бархату; на ней четыре дробницы чеканные, серебряные, позлащенные – Киотцами, да восемь дробниц круглых серебряных же золоченных, с изображением на них Святых, обнизана жемчугом и разными каменьями (яхонтами и изумрудами). Оная, как видно из вкладной книги, первоначально была пожертвована в 1698 году от Княгини Евдокии Ивановны Урусовой, по тетке её родной Пелагии Ивановне Прончищевой; но в 1755 году при Архимандрите Митрофане Шеиникове переделана. Ризы: 1 . Риза Преподобного Пафнутия Камчатая белая, оплечье по синей шелковой материи, низанное мелким жемчугом и с плащиками серебряными. При ней: Епитрахиль бархата темного цвета, на ней семь дробниц круглых, серебряных, чеканных, позолоченных, обнизанных кругом жемчугом в одну нить. |
| Лит.: Nixypa Г. музыка на Беларуси//Божим Шляхам. Лёндон, 1966. 83. С. 8-14; он же. Богдан Ahiciмobuч//Там же. 97. С. 8-12; он же. Жыpobiцki ipмaлoй (1649): Выбраные лimypriчhыe напевы. Лёндон, 1990; Pichura H. The Podobny Text and Chants of the Suprasl Irmologion of 1601//The J. of Byelorussian Studies. L., 1970. Vol. 2. N 2. P. 194-208; idem. The Evolution of Church Music in Byelorussia//Slavic Cultures in the Middle Ages. Berkeley, 1993. Р. 328. (CalifSS; 16); Апанович Е. Записи на рукописных книгах ЦНБ АН УССР//Проблемы рукописной и печатной книги. М., 1976. С. 77-78; он же. Вкладные, владельческие, дарственные записи и приписки переписчиков XVI-XVIII вв. на рукописных книгах ЦНБ АН УССР//История книги и издательского дела. Л., 1977. С. 47; Тончева Е. Манастирьт «Голям Скит» - школа на «Болгарски роспев»: Скитски «болгарски» ирмолози от XVII-XVIII в. София, 1981. Ч. 2: Из Болгарски роспев; Ю. П. Бeлapyckiя ipмaлoi - noмhiki музычнаго мастацтва XVI-XVII Бeлapyci. 1984. 11. С. 51-55; он же (Ясиновський Ю.). Ykpaïhcьki та бiлopycьki homoлihiйhi Ipмoлoï XVI-XVIII ст. Льbib, 1996. С. 114-115, 126-128; Васильченко-Михно Г. Херувимская песнь: О преемственности греко-визант. традиции (опыт компаративного анализа)//Вопросы анализа вокальной музыки: Сб. науч. тр./Киев. гос. консерватория. К., 1991. С. 58-59; Kophiй Л., Дyбpobiha Л. Болгарський hacnib з рукописних homoлihiйhux ipмoлoïb Украïни kih. XVI-XVII ст./НБУВ. К., 1998. С. 20, 27-28, 45-46, 53-56, 67-78, 85-97, 113-131, 149-150, 180-200, 204-206, 212-233, 238-241, 261-262, 273-274, 294-298; Ядловская Л. Н. Богослужебное пение и церк. музыка в Беларуси в XVI ст.: (К вопр. межконфессиональных взаимодействий)//Муз. культура христ. мира: Мат-лы междунар. науч. конф. Р. н/Д., 2001; Цалай-Якименко О. С. Дyxobhi cnibu Украïни: Ahmoлoriя. К., 2002. С. 166; Шевчук Е. Ю. Об атрибуции киевского роспева в многораспевном контексте укр. певч. культуры XVII-XVIII ст.//Гимнология. М., 2000. Вып. 1. С. 374; она же. Беларусь//ПЭ. 2002. Т. 4. С. 499, 500; она же. Про дeяki ocoблubocmi бiлopycьkoï цepkobho-мohoдiйhoï mpaдuцiï kihця XVI-XVIII ст.//Киïвське музикознавство. К., 2003. Вип. 9. С. 64-79; она же. Сербский напев в контексте южнослав. влияния (по мат-лам укр. и белорус. Ирмологионов XVII в.)//Вестник ПСТГУ. М., 2008. Сер. 5: Муз. искусство христ. мира. Вып. 2(3) (в печати); Зинченко В. Принципи фikcaцii фimhux poзcnibib в укр. homoлihiйhux ipмoлoriohax kih. XVI - початку XVIII ст.//Старовинна музика: сучасний погляд/НМАУ. К., 2006. Кн. 2. С. 140, 148. |
|
|
