| Материалом, из которого приготовлялись нити и ткани, служили: хлопчатая бумага, лен, шерсть коз, овец и верблюдов. Особенную ценность имели материи, сделанные из крученого льна (виссон). Материи из хлопчатой бумаги и льна шли на приготовление платья, – мужского и женского, а приготовленные из козьей шерсти – на покровы палаток. При этом особенно дорого ценились материи, сделанные из шерсти коз киликийских, так как в Киликии водилась лучшая порода коз и здесь же процветало ткацкое мастерство. Из Деян. 18видно, что мастера, занимавшиеся изготовлением тканей из козьей шерсти для палаток, назывались σκηνοποιο (делатели палаток). К числу таких мастеров принадлежали по роду своего ремесла св. ап. Павел и Акила. Из верблюжьей шерсти приготовлялись нити и ткани для кошм, тюфяков, покрытия скотских стойл, возов во время дороги, а также для одежды бедняков и для траура (сак- σκκος – вретище). При изготовлении ткани иногда в нее вплетались особые узоры, или гнезда (ташбец). Такая ткань ткалась между прочим для священнического хитона (кетонет гат-ташбец – риза трясновита). При этом различались два рода узоров: «маасе рикма» и «маасе хашаб». Первым именем, как видно из талмуда, назывались узоры, вытканные с одной, а вторым – узоры, вытканные с обеих сторон ткани (на подобие шитья гладью). Так между прочим были вытканы изображения херувимов на покровах скинии. Последний род тканей ценился очень дорого. Дорого также ценился тот сорт тканей, когда один кусок ткани составлял цельную сотканную одежду. Такая именно ткань была изготовлена Богоматерью для нешитого хитона Христа Спасителя. е) Белильное и кожевенное ремесло. В связи с приготовлением нитей и тканей находилось белильное ремесло (кобец), которым занимались некоторые жители Иерусалима ( 4Цар. 18:17 ; Ис. 7:3; 36:2 ). Подвергавшиеся белению холстины опускались в особые белильные цистерны, куда наливалась вода, смешанная с минеральной или растительной щелочью (нетер, борит, ср. Иер. 2:22 ; Мал. 3:2 ), после чего они вынимались, выколачивались вальками, вымывались в чистой воде и потом расстилались на месте, обильно освещенном солнечным светом. Так как при производстве белильных работ выделялся неприятный запах щелочи, то для занимавшихся этими работами ремесленников в некоторых городах, напр. Иерусалиме, отводились особые поля, называвшиеся «белильничьими» (см. выше). |
| (10) Словом cilicia арабы называют покровы, сотканные из козьей шерсти, из них они делают для себя палатки. XXVI. О рунах (1) Lana (шерсть) названа так от laniare, что означает «драть» (vellere). Отсюда словом vellus названо руно, так как прежде шерсть драли (vellere), а не стригли (tondere). Лён (linum) произрастает из земли, его название восходит к измененному греческому, ведь греки называют лен λιυριου; либо оттого он так назван, что мягок и нежен (lenis). (2) Пакля (stuppa) делается из конопли, либо из льна. Названа она stuppa в соответствии с древней орфографией потому, что ею конопатят (stipare) трещины в судах. Оттуда происходят и stipatores – те, кто конопатит ею пустоты. (3) Набивка (tomentum) названа так потому, что набита (tumere) либо в пряжу, либо в материю, и не имеет никакого изящества. Конопля (cannabum) названа от сходства с тростником (canna), либо имеет греческое происхождение, ведь греки называют коноплю κυυαβις. (4) Byssum (виссон) – некий вид очень белого и мягкого льна, греки называют его papaten. Fibrinum – шерсть животных, что именуются fibri (бобры). Полагают, что они (их называют также castores), когда их преследуют охотники, сами себя лишают тестикул. Aranea (паутина) зовется так потому, что поддерживается на листьях потоком воздуха (aer). (5) Sericum (шелк) назван так потому, что первыми его стали поставлять серы (Seres) 26 ; они, говорят, разводят червей, которые прядут шелковые нити вокруг деревьев. Черви эти по-гречески зовутся βμβυκες. Placium – пакля, нечто вроде грубого шелка; слово это – греческое 27 . XXVIII. О красителях для одежды (1) Слово tinctura (окрашивание) произошло оттого, что ткань замачивается (tinguere) и окрашивается, красоты ради, в другой цвет. То, что мы называем красным (rubrus) или пурпурным (vermiculus), греки –κκκος; vermiculus – это личинка, паразитирующая на лесной листве. (2) Пурпур (conchylium) назван так оттого, что краситель этот вырабатывается из морских моллюсков (conchulae); его также называют ostrum. |
| В Фивах теперь были самые запутанные условия. Еще со времени XXIII дин. древний град Амона превратился в духовный лен, управляемый жрицей, заключавшей свои имена в царские овалы и носившей титулы: «супруги бога», «служительницы бога», «руки бога». При ней состоял огромный штат чиновников, и значительные владения ее были разбросаны по всему Египту. На ряду с ней мы встречаем при XXIV и XXV дин. и настоящих фиванских номархов: Несупта него сына Монтуемхета; последнего Ассурбанипал даже называет царем Фив. Он носил тоже жреческий титул: был 4-м жрецом Амона, тем не менее титуловался «верховным жрецом всех богов юга и севера», оставляя в тени «первого жреца Амона». Таким образом, Псаметиху пришлось считаться с этими силами. Монтуемхета и его преемника (может быть, младшего сына) Петигора мы потом встречаем и при нем в качестве «князей Фив, начальников юга»; очевидно, они подчинились саисскому объединителю. Что же касается «супруги бога», то относительно ее ему пришлось прибегнуть к приему, испытанному еще Пианхи, который заставил тогдашнюю «супругу бога», дочь Осоркона III Шепенопет, удочерить его сестру Аменердис. Теперь «супругой бога» была Шепенопет II, дочь Тахарки, удочеренная, в свою очередь, упомянутой Аменердис. Таким образом эти царицы, не имея естественного потомства, были принуждены делаться игрушкой в руках борющихся сил и отдавать свое влияние победителю, удочеряя его царевен. Псаметих должен был, конечно, следовать примеру своих предшественников и заставить Шепенопет II удочерить его дочь Нейтикерт (Нитокрис). Это произошло уже в 9-м году его царствования (654), и по этому поводу составлена длинная интересная надпись, описывающая торжество: «Год 9-й, первый месяц, 28-й день. Выход из дворца его старшей дочери, облаченной в виссон, украшенной малахитом заново. Слуги ее с нею в большом количестве. Свита исправляла путь. Принят путь прекрасный к пристани, чтобы направиться к югу, в Фивы. Корабли с нею в большом количестве; матросы – силачи. Нагружены корабли всякими хорошими вещами дворца. |
| Но не всегда люди являются носителями правды. Угождение людям сильным и славным, не освященное правдой, ведет ко греху. Страх и стыд пред этими людьми удаляет от добра. Это страх и стыд не греха пред правдой, а страх и стыд добра пред человеческой силой. Законодатель говорит судьям не устыдиться лица человеча, разумеется по страху пред ними, по-русски: не бойтесь лица человеческого (Вт.1:17). О том же говорит приточник: «Убоявшеся и постыдевшеся людей преткнутся» ( Притч.29:25 ; слав.). Грех порождает наказание страхом и стыдом. Чувство страха наказания и чувство бесчестия, связанные страхом, делают человека предметом страха и бесчестия пред различной силой, угрожающей ему несчастием и бесславием. Надежды, основанные на человеческих расчетах, вследствие наказаний не оправдываются, а посрамление этих надежд порождает страх бедствий. Во время бездождия люди посылают за водой и не находят воды, возвращаются со стыдом и страхом. Вследствие оскудения земли во время бездождия «постыждены и земледельцы», по-русски: «в смущении» ( Иер.14:3–4 ). Стыд нападает на делающих лен и виссон, по-русски: они «будут в смущении», т. е. в страхе от неоправданных надежд, посрамивших их ( Ис.19:9 ). То же слышим о надежде на людей. Евреи «ужаснутся», когда «устыдятся из-за Эфиопии, надежды своей, и из-за Египта, которым хвалились» ( Ис.20:5 ). Так посрамление и поражение Египта постыдило надежду и похвалу и повергло в страх бедствий тех, которые гордились и хвалились им. Так и от страха порождается стыд (Вт.1:17) и от посрамления порождается страх. Иов говорит, что позор страшил бы его ( Иов.31:34 ). Псалмопевец говорит, что он страшится поношения ( Пс.118:39 ). Книга Иудифь говорит, что от посрамления, нанесенного убийством Олоферна Иудифью, страх напал на войско его ( Иудифь.14:19 ). Саул боялся поругания необрезанных ( 1Цар.31:4 ). Поэтому Исаия говорит: «Не бойся поношения от людей» ( Ис.51:7 ). Не бойся, ибо не будет страха от посрамления, и не будет смущения от поругания ( Ис.54:4 ) 60 . И самый страх есть посрамление. Премудрый говорит о позорной боязливости, слав.: о посмеятельном страхе ( Прем.17:8 ). |
| 7. Таково облачение первосвященника. Иной, пожалуй, изумится той вражде к нам, которая мотивируется пренебрежительным якобы с нашей стороны отношением к Господу Богу, тогда как наши хулители приписывают только себе постоянное и истинное богопочитание. Между тем, кто поразмыслит над устройством скинии, кто внимательно присмотрится к облачению священнослужителя и к принадлежностям нашего богослужения, тот придет к убеждению, что наш законодатель был человеком святым и что нам напрасно приходится выслушивать обвинения в отсутствии религиозности. Дело в том, что всякий, кто без задней мысли и внимательно присмотрится ко всему описанному, найдет, что все это устройство должно напоминать и служить отражением всего мироздания: скиния, имеющая в длину тридцать локтей, разделена на три части; две из них, как место не священное, предназначены для всех священнослужителей и соответствуют земле и морю, которые также доступны всем. Третья же часть посвящена одному Господу Богу, потому что и небо для людей недосягаемо. Лежащие на столе двенадцать хлебов знаменуют собой год, разделенный на такое же число месяцев. Светильник, состоящий из семидесяти составных частей, напоминает знаки, через которые проходят планеты, а семь светочей на нем указывают на течение планет, которых также семь. Завесы, сотканные из четырех сортов материала, служат эмблемою стихий, при чем виссон очевидно напоминает землю, которая родит лен, пурпур – море, окрашивающееся в пурпуровый цвет кровью рыб, фиолетовый гиакинф-лазоревый воздух, а багряный цвет служит символом огня. Льняной хитон первосвященника также напоминает о земле, фиолетовые нити его – небосклон, причем гранаты вызывают представление о молниях, а звук колокольчиков знаменует раскаты грома. Наплечник также – изображение всей созданной Господом Богом природы, почему, мне кажется, он и сделан из четырех родов материала, причем вотканные в него золотые нити, по моему мнению, должны напоминать о всюду проникающем свете. Нагрудник, помещающийся как раз посередине наплечника, занимает именно то же самое место, которое занимает земля в самом центре мироздания. Охватывающий эту одежду пояс служит эмблемой океана, который также обтекает вокруг всей земли. Сардониксы на плечах первосвященника знаменуют солнце и луну, а двенадцать камней [нагрудника] могут быть приняты либо за изображения месяцев, либо за такое же число звезд, группу которых греки называют зодиаком. То и другое предположение не будет ошибочным. Головной убор [первосвященника] также напоминает, по моему мнению, о небе, тем более что лазоревато-фиолетового цвета, да и, кроме того, иначе на нем не была бы помещена надпись с именем Господа Бога. Вдобавок на нем имеется венчик, и притом золотой, который указывает на сияние, постоянно окружающее Божество. Сказанного здесь, на мой взгляд, достаточно. Впрочем, еще часто и во многих местах мне придется упоминать о деяниях, свидетельствующих о великом благочестии нашего законодателя. Глава 8 |
| § 19. Гл. 19:1–25: пророчество о Египте Изложение содержания. – Содержание этого пророчества можно разделить на две части: в первой (19:1–15) изображается суд Божий над Египтом за идольское нечестие и гордость Египтян, а во второй (ст. 16–25) предсказываются благодетельные для Египтян последствия этого суда. а) Восседая на быстром легком облаке, как на колеснице (ср. Пс.103:3 ), Господь из Иерусалима, где постоянное присутствие Его в облаке над кивотом во святом – святых храме, идет в Египет, и следствием этого посещения Божия будет упадок идолопоклонства в Египте и смиренный страх гордых Египтян пред грозным Судиею – Господом (ст. 1.). Прежде всего Господь накажет Египтян междоусобными войнами, так что будут сражаться брат против брата, друг против друга своего, город с городом и область с областью. Среди бедствий междоусобия Египтяне совсем растеряются и прибегнут к помощи своих богов и своих волшебников, но Господь разрушит все их предприятия (ст. 2 и 3). Вторым бедствием для Египтян будет предание их Богом в руки жестоких властителей, покорение их свирепыми царями (ст. 4). Наконец третьим бедствием Египта будет обмеление Нила и вследствие того такое оскудение всех вод в Египте, что даже папирус и камыш в болотах завянут, а травы луговые и все посевы при реке посохнут до уничтожения (ст. 5–7). От сего оскудеют все главнейшие промыслы Египта и будут в сильном горе и бедственном положении все промышленники, занимающиеся рыболовством, обрабатывающие лен и выделывающие из него виссон, и все производители крепких напитков («сикеры») из хлебных растений (ст. 8–10). Во всех этих бедствиях окажутся бессильными все князья столиц: Цоана и Мемфиса и бессмысленными все мудрецы фараоновы, даже более: одни своими действиями, а другие своими советами будут приносить только вред Египту, так что все Египтяне будут в заблуждении, как бы в опьянении от Господа, и никто не сумеет, ни князья-начальники («глава»), ни мудрецы-волхвы («ошиб»), ни высшие сословия («начало»), ни низшие («конец»), совершить чего-либо спасительного для страны (ст. |
| У гностика иносказательная форма должна поддерживать исследовательский дух и трезвость ума (VI, 126,1), чтобы разум человека, как бы ощущая сопротивление оболочки (формы), за которой, по его убеждению, скрыта истина, напрягся и собрался с мыслями для преодоления ее (V, 24, 2). Символический образ необходим в литературном тексте для мобилизации духовных сил человека, для ориентации его разума на постижение высших истин бытия. Конкретные символические (и этимологические) толкования Климента во многом восходят к филоновской аллегорезе. Так, основные цвета покрова скинии: пурпурный, гиацинтовый, багряный и льняной - означают основные стихии, открывающие Бога, так как пурпур добывается из воды, лен (виссон - βσσος) из земли, гиацинт своим цветом подобен воздуху, а багрец ( κκκος) - огню (V, 32, 3) . Библейские херувимы - чисто символическое изображение, ибо нельзя себе представить, чтобы где-то на небе обитали подобные существа. Их лицо означает душу, крылья - служение и энергии, голос - благодарственный гимн славы души созерцательной (V. 36, 4). Семь драгоценных камней - символ семи планет или семи дней творения; золотая диадема первосвященника означает царственную власть Господа, наплечник - символ священнической деятельности, два светлых смарагда на нем - образ солнца; блеск драгоценных камней - сияние Св. Духа (V, 37-38) и т. д. Эта конкретная символика, развитая и дополненная последующими Отцами Церкви, легла в основу символического языка художественной культуры Средневековья, без знания которого многие ее образы остаются закрытыми. Одной из конкретных форм символического образа Климент, как и его предшественники, считал притчу (παραβολ), широко распространенную в библейских текстах. По его мнению, притча - это такой способ выражения мыслей, при котором явление не называется, но самим изложением делается «намек» на более глубокий, «истинный» смысл: «Писание использует метафорический способ выражения; к нему относится и притча - такая форма выражения, которая не содержит в себе главного смысла (κυρου), но намекает на него и приводит к пониманию его, или, как говорят некоторые, это - форма (λξις), выражающая один смысл через другой...» (VI, 126, 4). |
| § 180. Сочинения его. Содержание замечательных бесед. Сочинения пастыря Амасийского, причисляемого к отцам Церкви П. Никифором и Фотием, и Собором Вселенским 1261 , показывают в нем преимущественно витию церковного и витию такого, который может занять почетное место между церковными проповедниками. Все, дошедшие до нас, сочинения его состоят из проповедей: но в них много назидательного, как для веры, так и для благочестия 1262 . Покажем содержат самых замечательных бесед. 1) В беседах на притчу о Богатом и Лазаре поучает, что Господь Иисус «не только учением наставлял людей, но и примерами побуждал к святой жизни». И за тем начинает объяснять притчу о Богатом и Лазаре, в духе благочестивого размышления. Слова: бе же человек богат, иже в порфиру облачашеся и виссон, возбуждают в нем сильное обличение против роскоши в одеждах и украшениях. Сими словами, рассуждает Астерий, Спаситель, обличает пышность богачей и научает довольствоваться одеждами, которые могли бы только защищать от непогоды; такое назначение одежд показано первому человеку. «Если же вы, говорит проповедник, отвергаете лен и волну, если гнушаетесь тем, что благий Бог вам подал; если для удовлетворения прихотей пышности, вы изыскиваете одежды, похожие тонкостью на сети паутинные; не обличает ли это ваших женских нравов?» За тем порицает тех, которые хотели одеваться не иначе, как в одежды, испещренные изображениями разных зверей; птиц и пр. Не щадит и тех, которые, прикрываясь видом набожности, заказывали великолепно украшать простые одежды изображениями евангельских событий. «Если, говорит, эти люди сколько-нибудь верят мне: пусть продадут те одежды и почтут истинные изображения Божии.... Не пиши Христа: довольно, что Он принял плоть нашу... Не изображай на одеждах расслабленного, подай помощь бедным больным. Напрасно смотришь на изображение кровоточивой жены; покажи сострадание оставленной и угнетенной вдовице. Напрасно смотришь на грешницу, поверженную к ногам Христовым; помни и плачь о твоих грехах. Не изображай воскресшего Лазаря, приготовь защиту на будущее твое воскресение. К чему носишь на одежде слепца? утешь благотворением живого слепца»... В остальной части беседы продолжает обличать пышность в нарядах, показывая, сколько люди разоряются на них, сколько делают несправедливостей самых черных, к каким порокам ведет эта страсть. |
| Гл. 8. Такова обычная проповедь церкви; таковы целебные врачества; таковы виды мироварного искусства; таково приготовление святого елея по закону; такова благоухающая добрая вера, препоясывающая подвизающегося на подвиг, и своим голосом ободряющая его к продолжению поприща, чтобы он мог получить венец. Таково дело Божие, всех собирающее по царскому повелению для устроения царского чертога: и багряницу с моря, и волну с овцы, и лен с земли, и виссон, и шелк, и кожи очервлены ( Исх.85:23 ), и драгоценный камень смарагд, жемчуг, агат, камни различные между собою по цвету, но равно значительные по ценности, а кроме того золото, серебро, древеса не гниющая (– 24), медь и железо, а также не отвергающее и волну козию (– 26). Такова была тогда скиния, а ныне таков вместо скинии дом, утвержденный в Боге, – основании силы. И да перестанет всякая ересь восставать против истины, лучше же сказать, да перестанет сама себя удалять от истины. Доселе об этом. Побив же древом креста и покинув эту заносчивую ехидну, подобную так называемому аконтию, 260 или слепой змее, или змее мышеловке (хотя эти пресмыкающиеся и не столько имеют яда, впрочем этих еретиков за их искусство втираться хорошо уподобить этим змеям по ходу, по заносчивости и по стремительности в нападении), и презрев этих еретиков, перейдем, возлюбленные, к следующим по порядку ересям. О савеллианах, сорок второй, а по общему порядку шестьдесят второй ереси Гл.1. Некто Савеллий восстал не в очень давние времена; это еретик новый, от которого произошли так называемые савеллиане. И он учил весьма близко к ноетианам, за исключением кое–чего немногого. Этого учения придерживаются увлекаемые каким–то безумием многие в Месопотамии и пределах Рима. Савеллий с происшедшими от него савеллианами учит, что один и тот же есть и Отец и Сын и Дух Святой, так что это три именования одной ипостаси или как тело, душа и дух в человеке. И Отец, так сказать, тело, а душою можно назвать Сына, и, как в человеке – дух, так и в Божестве – Святой Дух. Или как в солнце, хотя оно, в сущности, одно, находятся три действия, т. е. освещать, и согревать, и еще самый округлый вид. И согревающее, или теплота и жар, есть Дух, просвещающее – Сын, а самый вид всего существа есть Отец. В свое время Сын был послан как луч, и Он сделал в мире все, относящееся к евангельскому домостроительству и спасению людей, а потом вознесся опять на небо, подобно лучу, испущенному солнцем и снова возвратившемуся в солнце. Дух же Святой посылается однажды для целого мира и потом в отдельности на каждого из удостаиваемых этого; такого он духовною силою и сближением, так сказать, оживотворяет и воспламеняет, согревает и делает теплым. Так учат савеллиане. |
| Наряду с этим разносится голос как бы многочисленного народа, как бы каскад многих вод и треск громов сильных, с торжественным воззванием «Аллилуйя», на том основании, что уже «воцарился Господь Бог наш Вседержитель» (XIX, 4). Теперь царство Божие стало действительностью нашего обладания и дает о сем знать достойным его гражданам в лице прославленных членов торжествующей Церкви. Для них, чрез победу Христову, сделался собственным уже Сам Всевышний Бог, потому что Он – Вседержитель, Великий в творении, промышлении и достижении окончательного триумфа в деле Христовом, так как последнее было и истинно Божиим по божественному единству Его Совершителя. Поэтому все и приглашаются (XIX, 7) внутренне радоваться и внешне веселиться в соответственных проявлениях, воздавая славу Богу, всегда Преславному и Достойному вечных восхвалений, в частности и за то, что брак Агнца-Христа наступил фактически, ибо невеста приготовлена разделить этот брачный союз и облечена в светлый виссон, сияющий своей незапятнанной чистотой. Это – просто тонкий лен, но в данном случае – праведность святых (XIX, 8: τ γρ βσσινον τ δικαιματα τν γων στν). Следовательно, жена окружена этими святыми столь близко и плотно, как одежда облегает человеческое тело. Ясно, что они ближайшие ее члены, всецело прилепившиеся к ней в достоинстве Невесты Христовой, уже уготованной своему Небесному Жениху и соответствующей Ему своей неомраченной яркостью. Эта чистота Церкви переносится на всех прославленных христиан и, очевидно, должна состоять в церковном совершенстве. Последнее будет точной реализацией всех обязательных для сего норм, которые в своем осуществлении оказываются точными воплощениями. В этом случае, царствующая в Церкви правда Божия, необходимая в нас по самому оправданию нашему, переходит в праведную религиозно-нравственную практику, и выражается в τ δικαιματα, или в праведных делах. В смысле объективных актов, это не раскрыто во всей глубине и широте, и мы не много слышим о специальных праведных деяниях со стороны «святых». |
|
|
