| Таков был святой предок по плоти Господа нашего Иисуса Христа, про которого правдивая книга Библия рассказывает для нашего назидания не только хорошее, но и грехопадения его, и покаяние. Если бы и мы все умели так горячо каяться, как это делал Давид! Он имел от Бога дар пророчества и за тысячу лет до Рождества Христова предсказал много подробностей о рождении Христа, Его проповеди, страданиях и Воскресении. Это то, о чем предсказывал древний пророк Исаия, когда говорил: Се Дева (а не жена) во чреве приимет и родит Сына, и нарекут Ему имя Эммануил, что значит – «с нами Бог! " ». Иосиф поверил ангелу и с благоговением стал ожидать чудесного рождения. Как раз к этому времени была объявлена всенародная перепись, и каждый должен был пойти записаться в городе своих предков. Пошли и Иосиф с Мариею из Назарета, где они жили, в город своего предка, царя Давида – в Вифлеем. Там пришлось им остановиться в пещере, куда пастухи загоняли свой скот в непогоду, так как не хватило им места в гостинице. Все мы знаем, как славословили Бога ангелы в ночь Рождества Христова, как пришли поклониться Младенцу сперва местные пастухи, а затем с далекого Востока прибыли волхвы, то есть мудрецы, принося в подарок ему золото (как Царю), ладан (как Богу) и смирну (как смертному Человеку). Царь Ирод, рассерженный тем, что волхвы отправились в страну свою, минуя Иерусалим и не сообщив ему подробностей о Младенце, приказал избить в пределах Вифлеема всех младенцев до двухлетнего возраста, и ближайшие дни мы почитаем этих маленьких страдальцев за Христа. Как я уже упоминал вам, местность та, благодаря своему исключительному плодородию, была густо населена, поэтому и число убитых младенцев достигает огромной цифры – 14 тысяч. В древних пещерах Киево-Печерской Лавры в подземной церкви в честь Рождества Христова имеется небольшой ковчежец (ящичек) с мощами одного из этих, убитых Иродом, младенцев. Но замысел Ирода не удался, потому что ангел во сне явился Иосифу и повелел ему немедленно взять Младенца и Матерь Его и бежать с Ними в соседнюю страну, где когда-то евреи были в тяжелом плену – в Египет. Через несколько лет, по смерти Ирода, ангел снова явился во сне Иосифу с повелением вернуться в Палестину, и они снова поселились в Назарете. Евангелие еще повествует нам о том, как Иосиф и Мария искали в Иерусалиме Отрока Иисуса и нашли Его в храме среди ученых раввинов, которые удивлялись Его мудрым вопросам. После этого ни Священное Писание , ни предание не упоминают о старце Иосифе: надо думать, что вскоре после этого он и скончался. |
| Этот камешек – величайшая святыня наша, он отломан от стен Животворящего Гроба Господня в Иерусалиме, от той пещеры, где совершилось наше спасение. О Кресте говорит нам и Евангелие, прочитанное сегодня: «Кто хочет идти за Мною, – говорит Христос, – отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною; ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее». Под словом «душа» здесь следует понимать «жизнь», как это имеет место и в других местах Священного Писания . Кто думает только о спасении своей временной жизни, тот потеряет вечную жизнь; а кто потеряет временную жизнь ради Христа, тот уподобится Самому Христу, положившему жизнь Свою на Кресте за нас, и с Ним вместе удостоится вечной жизни. Но что значит «отвергнуться» себя, и как может человек сам от себя отказаться? Это значит – отказаться от своих греховных привычек, от всего того, что делает нас и людям в тягость, и Самому Богу в огорчение. Не только грехи, но и грешки наши должны быть искореняемы, пригвождаемы ко кресту, умерщвляемы. «Взять крест свой» – это значит не только безропотно, но и с благодарением Богу принять ту долю, которая нам послана в жизни. Обычно мы жалуемся на трудность своего жизненного пути, почти всегда недовольны. А между тем Бог посылает нам тот крест, посредством которого легче всего можем мы спастись. «Следуй за Мною», – говорит Господь. А по какому пути следовать – об этом ежедневно повторяет нам Святая Церковь за утренним богослужением. Не только во время литургии поются «заповеди блаженства», но они звучат и в дни поста во время так называемых «изобразительных». Голосом любящего Отца, так ласково, приглашает нас Господь исполнять Его учение, тут же и «ублажая», обещая награду за исполнение. «Блаженны нищие духом», то есть смиренные сердцем, негордые, так как им принадлежит Царство Небесное. «Блаженны плачущие» о грехах своих, так как они утешатся и воссмеются, когда простятся им грехи. «Блаженны кроткие», так как они наследуют новое небо и новую землю. |
| экономических крестьян Псковского у. разных деревень по случаю проведения межи между дачами дер. Федотовой с дер. Ладышною и сельцом Шахровым, п-цы Окуневой. После окончательного утверждения в натуре межи крестьяне дер. Ладышной не позволили поставить межевых столбов, «по согнании рабочих в азарте своем в некоторых местах выбросили межевые столбы», (это было еще в 1815 г.). О случившемся землемер Фомичев сообщил земскому суду, но оттуда никаких распоряжений не последовало. По вступлении в должность нового губернатора, Губернское Правление рассмотрело просьбу экономических крестьян об уничтожении межи, по которому якобы отходила часть их земли к помещице Окуневой, рассмотрено было и прошение старосты Окуневой о довершении межевания: 27 июня 1817 г. Земскому Суду и Псковскому Губернскому землемеру было предложено привести в известность утвержденную Фомичевым межу, а также исследовать, кто учинил бунт. Из изложенного ясно видно, с какой быстротой действовала администрация в разрешении острых вопросов! Когда власти прибыли на место, крестьяне дер. Ладышной и Федотовой, 47 чел., выслушав указ губернского правления об отчуждении отмежеванной земли во владение Окуневой, «с азартом кричали», что земля принадлежит им, и никому ее не уступят. Тогда выехал на спорную землю земский суд, открыл здесь присутствие, вновь читали распоряжения губ. правления об отчуждении земли, но все 42 кр. «единодушно» кричали, что «никак сей земли не дадут, и что пусть секут их кнутом и положат головы на плахи, отвечать все будут, а землю Государеву, принадлежащую им, не отдадут» и указа губ. правл. не послушают. Когда суд распорядился забрать 4-х крестьян, то остальные за них заступились, говоря: «брать, то брать всех». Губернатор полагал, что крестьяне не достаточно уяснили себе смысла указа губ. правления и рекомендовал земскому суду вызвать к нему, губернатору, к 10 июля крестьян для личного объяснения. В деревню к волнующимся крестьянам 20 июля приехал исправник, стряпчий, землемер для окончания межевания, но встретили со стороны крестьян весьма суровый прием: «взявшись друг за друга крепко за руки, не допускали к выполнению, крича всяк в свой |
| Любопытны воспоминания и размышления С. А. Жебелева об отношении Никодима Павловича к коллегам и ученикам. Разбирая состав участников пражского сборника в память Я. И. Смирнова, С. А. Жебелев делился своими мыслями с ученым секретарем Семинара им. Η. П. Кондакова H. М. Беляевым в письме от 12 апреля 1928 г.: «Статья Стриговского – жидковата, а конец ее настолько нагл, как и все у Стриговского. Но пригласить его надо было, ибо Смирнов с ним действительно был близок, а что Стриговского ругал Никодим Павлович, то кого только он не ругал? Это относится и к окуневскому вопросу. Могу засвидетельствовать, что Н. Л. Окунев был постоянным посетителем журфиксов Никодима Павловича и, значит, особой антипатии он к нему не питал; иначе дал бы ее почувствовать. На меня Окунев всегда производил хорошее впечатление, как скромного и дельного человека. Он очень аккуратно и хорошо работал у меня по византийскому искусству, когда я был редактором в «Новом энциклопедическом словаре Брокгауза – Ефрона», и недоразумений у меня с Окуневым никогда не было. Мне думается, Seminarium в отношении Окунева слишком щепетилен. Основываться на отзывах Никодима Павловича невозможно; если им следовать всецело, придется остаться почти в одиночестве. Для работ же Семинария Окунев может быть полезен; неужели не будет его статьи в Смирновском томе, где фигурирует Костецкая (статья ее, правда, дельная), вероятно, никогда не видавшая Смирнова, Романов, вызывавший в Смирнове (и продолжающий вызывать во мне) большие сомнения в своей «мнимой учености», и т. п. И, наконец, нас так мало работающих, что если мы будем отталкивать Окунева и ему подобных, то мы, право же, погрешим против интересов науки в угоду симпатиям и антипатиям... Все, что делается серьезно, искренне и любовно, все окажется путным, хотя за все путное все равно будут ругать – таковы уж люди... В Смирновском сборнике будут статьи Сычева и Мацулевича. Они – ученики Айналова; Окунев – тоже ученик Айналова. Не может же он отсутствовать. Что же касается Никодима Павловича, то он ругал мне и Сычева, и Мацулевича. Нет, Окунева, по-моему, надо привлечь. И как же в трудах Семинария печатают Ф. И. Успенского? Последнего Никодим Павлович ругал куда больше, чем Окунева, Сычева и Мацулевича, взятых вместе. Семинарий не подозревает, как Никодим Павлович ругал Айналова. Вот Редина он никогда не ругал, потому что Редин был очень покорный человек. Это все пишется не для опорочения памяти Никодима Павловича, которая для меня священна, но чтобы показать, что критические отзывы Никодима Павловича нужно рассматривать cum grano salis. 2179 Да и он сам, если бы был жив, стоял бы за привлечение Окунева, как ученой рабочей силы, ибо и для Никодима Павловича, как и для всех нас, интересы науки должны стоять выше и прежде всего. Простите за «нравоучения» – они от доброго сердца ко всем вам...». 2180 |
| На одном из концертов культбригады мне довелось видеть выступление Окуневской. Она выступала с сольным номером. Пела какие-то песни из кинофильмов. Выступала она в своем, присланном ей из Москвы концертном платье. Спереди в нем был довольно большой вырез в виде ромба, открывавшего голый живот актрисы. Посередине этого голого ромба красовался ее пупок. Сейчас, когда я пишу эти строки, едва ли не все женщины, так сказать, «призывного возраста», а бывает, которые и постарше — ходят по городу с голыми животами, демонстрируя свои пупки. В то время, о котором идет речь, не только до такой моды, но даже до женских брюк в обтяжку было еще далеко. Голый ромб живота Окуневской с пупком посередине был тогда, тем более у нас, в Каргопольлаге МВД СССР строгого режима, явлением небывалым и, естественно, производил на зрителей сильное впечатление. Как-то раз культбригада приехала на одну из дальних лесных «командировок» (номер того лагпункта мне не запомнился). В столовую, превращенную, как всегда в таких случаях, в зрительный зал, набилась тьма зековского народа. Концерт, само собой, шел с большим успехом. Сольный номер известной всем по кинофильмам актрисы — Татьяны Окуневской — стал его заключительным аккордом. Зековская публика ликовала. Окуневскую вызывали на бис много раз. Все это, как и то, что произошло дальше, я не могу описать в деталях, так как знаю об этом лишь по рассказам очевидцев, побывавших затем на нашем лагпункте. По окончании выступления на сцену один за другим стали подниматься поздравители. Прежде всего — представитель «аристократии» — от бригад грузчиков. Их заработки на погрузке леса на железнодорожные платформы были очень большими не только по лагерным меркам и доходили иногда, как приходилось слышать, аж до семисот рублей. Один за другим поднимались на сцену бригадиры грузчиков с подарками актрисе. — От бригады номер пять, — говорил один и вручал Окуневской небольшой посылочный ящик с плитками шоколада. — От бригады номер восемь, — объявлял другой и вручал ей пачку денег, перевязанную веревкой. |
| А.В. Окунева От издателей Книга Алевтины Витальевны Окуневой рассказывает об удивительном пастыре, молитвеннике и подвижнике, свидетеле и участнике многих исторических событий прошедшего столетия – архимандрите Исаакии (в миру – Иван Васильевич Виноградов, 12.02.1895 – 12.01.1981). Город Санкт-Петербург – его родина. Именно поэтому очередное издание, посвященное архимандриту Исаакию, подготовлено здесь, в Петербурге. О нем уже написано много статей в газетах и журналах, выпущены брошюры и книги, как в России, так и за рубежом. Большим тиражом вышли издания, составителем которых является автор данной книги: «Под сенью любви. Архимандрит Исаакий». (М: Издательство Московской Патриархии, 2000). «Офицер, монах и пастырь архимандрит Исаакий» (М.: «Паломник», 2005). Создан документальный фильм «Пастырь» (режиссер Алевтина Злобина). Алевтина Витальевна Окунева – духовная дочь архимандрита Исаакия. Он ее крестил и был ей крестным отцом, с малых лет, когда она осталась сиротой, помогал ей. Алевтина Витальевна побывала во многих городах, собирая воспоминания ныне здравствующих духовных чад. Синодальной комиссией по канонизации святых Московской Патриархии она была командирована в город Львов для ознакомления с протоколами допросов Ивана Васильевича Виноградова. Предлагаемая читателю книга содержит собранные ею биографические сведения об архимандрите Исаакии, ранее неизвестные, а также не публиковавшиеся материалы из его духовного наследия. Повествование основано на личных воспоминаниях отца Исаакия и рассказах его духовных чад. Все молитвы, приведенные в книге, составлены им самим. Впервые читатель сможет познакомиться с ранее не публиковавшимися проповедями, произнесенными в Алма-Ате и Ельце, и стихотворениями, написанными им в разное время. Одни из них стали частью истории гражданской войны (гимны и песни дроздовцев), другие дают представление о душевных состояниях и религиозных переживаниях архимандрита Исаакия. Приводятся его рисунки – собственные иллюстрации событий жизни – драматических или курьезных, с болью душевной или с мягким юмором, но всегда созданные доброй рукой батюшки. Большое количество фотографий, многие из которых ранее не публиковались, дают возможность полнее представить эпоху, обогатить рассказ об отце Исаакии и окружавших его людях. |
| Текст о. Окунева очень напоминает антирелигиозные агитки советских времен, не правда ли? По мнению автора статьи, блокадная трагедия никак не коснулась жизни духовенства, якобы обильно подкармливаемого руководством Ленинграда за свою «преданность» коммунистической власти. В статье сказано буквально следующее: «... во время блокады Ленинграда, когда миллионы жителей умирали от голода, ни один священник с голоду не умер... ». Единственным источником для таких заявлений являются будто бы рассказанные ему «на ушко» личные воспоминания о блокаде протоиерея Константина Быстреевского. Но о. Константин не мог говорить ничего подобного, так как ни одного дня не был в блокадном городе! Каждому, кто хоть немного знаком с историей блокады Ленинграда, совершенно ясно, что все, описанное в статье, не только беззастенчивая ложь, но и сознательное глумление над памятью безвинных блокадных страдальцев, живых и мертвых, потерявших своих близких, но не сломленных, не покоренных вражьей силой и давших благодатный пример стойкости и человеколюбия будущим поколениям. И это не пустые слова. До сего дня в семьях переживших блокаду петербуржцев сохраняется святая память о том трагическом времени, отмечаются блокадные дни, поминаются погибшие. Уже сменились 2 — 3 поколения потомков блокадников, но и сейчас в этих семьях вы не увидите выброшенной еды, небрежно оставленного дешевого черного хлеба. Наши предки, сумевшие в тяжелейшие блокадные годы сохранить человеческое достоинство, защищали и нас, потомков, от нравственного одичания, с таким упорством насаждаемого в течение многих лет материалистического эгоизма и бессердечия. Теперь пришла пора и нам отдать свой нравственный долг блокадникам — защитить их светлую память от мерзких наветов. Первым клевету о. Окунева опроверг известный петербургский историк-архивист Михаил Шкаровский, который в своей статье « Ответ доктора исторических наук М. В. Шкаровского на статью протоиерея Сергия Окунева » с фактами в руках убедительно доказал несостоятельность измышлений австралийского протоиерея. Автор ответа — коренной петербуржец, в семье которого, как и в любой ленинградской семье, есть погибшие в блокаду. Профессиональный историк, уже более 15 лет занимающийся изучением церковной жизни блокадного Ленинграда, он сам прихожанин Князь-Владимирского собора, община которого сильнейшим образом пострадала в годы войны. |
| Запас анекдотов у него не иссякал, так как он после работы обходил в лагере своих знакомых, выспрашивая у них и записывая новые и новые анекдоты. — Попроще, пожалуйста, поскабрёзнее. Чем похабнее, тем лучше, — просил он. — Можно и частушки похабные, и стихи. Его сказительская деятельность продолжалась довольно долго, месяца два или три. Потом его судьба повернулась так, что он сам, кстати сказать, по собственной вине, оказался героем анекдота. Такого анекдота, который едва не закончился для него трагически. Однажды, если не ошибаюсь, в 1952 году, по нашему лагпункту разнесся слух, что на соседний 37й женский лагпункт, находившийся километрах в пяти от нашего, с очередным этапом прибыла новая заключенная — знаменитая актриса Татьяна Окуневская. Окуневскую все хорошо знали по нескольким кинофильмам. Особенно популярной была еще довоенная кинокомедия «Горячие денечки», в которой она играла вместе с Николаем Черкасовым. По слухам, позднее подтвердившимся, Окуневская находилась раньше в Тайшетлаге (Иркутская область), где отбывала двадцатипятилетний срок по обвинению в шпионаже и в связях с самим «бандитом Тито» и его «подручным» — знаменитым югославским политическим деятелем Поповичем. По ее жалобе на необъективность следствия она была этапирована в Москву на пересмотр дела. В результате срок ее заключения в ИТЛ был снижен до 10 лет, после чего ее и отправили в Каргопольлаг. Появлением в нашем лагере, в соседнем 37м лагпункте знаменитой актрисы — красавицы Татьяны Окуневской — вызвало среди наших интеллигентов оживленные пересуды. Как-никак — сенсация! Разговор на эту тему происходил в те дни и в нашем четвертом бараке, где жило несколько «пятьдесятвосьмушников». Там жил и Штейнберг. Там же находился и я. По вечерам к нам в барак обычно приходили друзья пообщаться, поговорить, в основном насчет очередных слухов — «параш» — о возможном скором освобождении. На этот раз разговор зашел об Окуневской. В свое время все видели шедший в СССР до разрыва Сталина с Тито фильм «В горах Югославии», посвященный героической борьбе югославов с немецко-фашистскими захватчиками. Фильм снимался в Югославии, и Окуневская на экране и, несомненно, не только на экране тесно общалась с маршалом Тито, с Поповичем и с другими югославскими руководителями. Именно эти ее общения и были раздуты следствием в шпионаж. Эти сюжеты и обсуждали мы, сидя, словно в купе, на двух нижних полках «вагонки» в нашем бараке. |
| 2364 Об этом обществе 16 июля 1919 г. академик писал С. Н. Кондакову из Одессы: «Вчера я сильно спорил и по этому случаю плохо спал. Спорил же по вопросу о значении эстетического суждения в истории искусства. Окунев составил здесь Общество изучения искусств, сделался его председателем и начал вещать: эстетическое суждение субъективно, потому не обязательно ни для кого, потому не научно. И стало быть, не должно быть никаких выборов художественных произведений, как лучших, оригинальных и пр. Признаюсь, я намеренно не пошел в общество, чтобы не слушать глупостей. Но компания настигла меня на прогулке вечером, и у них шел спор против Окунева, и они обратились с вопросами. Я уже давно видел, что Окунев покровительствует в университете и в (рисовальной. – И. Т.) школе кубистам, футуристам и иным ёрникам современного типа. Его Положение позволяет всем хулиганам быть художниками и даже историками искусства» (ПФА РАН. Ф. 115. Оп. 7. Д. 177. Л. 136). Ответной монетой платил Кондакову и Н. Л. Окунев (см. док. 29). 2366 Кондаков Η. П. Введение в археологию варваров: Лекции, читанные в 1924 учебном году на Философском факультете Карлова университета в Праге. [Прага, 1924]. 59 л. 2367 Речь идет о многотомном труде Л. Нидерле «Славянские древности» (Slovanske starozitnosti. 1902–1925, франц. перевод т. 1–2, 1926–1927), в котором были обобщены сведения о славянах IX–XII вв. и установлена их культурная общность в средневековье. С. Н. Кондаков перевел один из разделов труда на русский язык и издал с предисловием Η. П. Кондакова. См.: Нидерле Л. Быт и культура древних славян. Прага, 1924. Первые два тома «Славянских древностей» еще в 1917–1918 гг. по заданию ОРЯС РАН переводил на русский язык проф. H. М. Петровский (936 и 4 с. рукописи 2-го тома) и акад. И. С. Пальмов (ПФА РАН. Ф. 1.Оп. 1а – 1918. Д. 165. Л. 319, 324). Неизданная рукопись перевода Н. М. Петровского хранится в ПФА РАН: P. II. Оп. 1. Д. 259 (T. 1. 879 л.), 260 (Т. 2. 963 л.); Ф. 9. Оп. 1. Д. 1056 (переписка об издании). |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Законодатель танковой моды 21.07.2007 318 Время на чтение 8 минут Российское танкостроение по праву занимает ведущие позиции в мире. Используемые в отечественных танках технические решения очень внимательно изучают за рубежом. Вполне понятно, что без конструкторов, без научной школы создать машины, отвечающие всем требованиям современного боя, просто невозможно. А в этой когорте специалистов у нашей страны имеются поистине уникальные люди. Сегодня главному конструктору Уралвагонзавода по танкостроению кандидату технических наук генерал-майору Леониду Карцеву исполнилось 85 лет. Леонид Николаевич в кругах экспертов, специалистов и знатоков истории отечественного танкостроения - личность не просто известная, а легендарная. Для такой оценки есть все основания. Молодым везде у нас дорога В марте 1953 года директор Уральского танкового завода (так раньше назывался Уралвагонзавод) И. Окунев оказался перед сложным выбором. Специалисты харьковского завода им. Коминтерна, эвакуированные в Нижний Тагил во время Великой Отечественной войны, стали возвращаться на Украину . В итоге и без того небольшой конструкторский коллектив УТЗ стал быстро терять кадры. Теперь в качестве главного конструктора танкового КБ в Харьков возвращался А. Морозов. Кого назначить на его должность? Иван Окунев был уникальным директором, о годах его управления и поныне рассказываются истории, которые давно стали легендами предприятия. Тогда в столь сложной ситуации он принял решение, удивившее многих. Танковое конструкторское бюро возглавил Леонид Карцев. За плечами нового руководителя, окончившего с золотой медалью Академию бронетанковых и механизированных войск, но все-таки молодого специалиста, проработавшего в КБ чуть больше трех лет, особых заслуг не было. Иван Васильевич сумел увидеть в нем не только перспективного и одаренного конструктора, но и великолепного организатора. Как показало время, выбор был сделан правильно. И. Окунев, как говорится, попал в точку, в дальнейшем ему не пришлось жалеть о принятом решении. |
|
|
