| Папа поселил их в сарае, свил им там гнездо, а на зиму включал для них рефлектор. Каждое утро, принося им корм, он тщательно обследовал весь сарай и ликовал, если находил снесенное за ночь яйцо. Тогда он загонял Клеопатру, красовавшуюся уже на свежем воздухе, обратно в сарай и заставлял ее высиживать это яйцо. И один раз он все-таки добился своего – из яйца вылупился гусенок, которого назвали Антоний. Вскоре он перерос папашу и развернул на наших глазах древнегреческую трагедию, принявшись ухаживать за своей маменькой Клеопатрой, а старика Цезаря побивать, пока не заклевал его насмерть. Помимо гусей у родителей жил козленочек Пегас, который в конце концов превратился в огромного козла. Поскольку он поначалу был такой трогательный и беззащитный, родители поселили его в доме, где он сразу освоился, запрыгивал на диван, а потом и на стол, где ел что попало и пил из всех емкостей, и вообще проявлял навыки козла высокогорного. Жевал же он все, что попадалось ему на глаза – велосипедные запчасти в специальной сумочке из кожезаменителя, обувь, занавески, покрывала, коврики. У одной знатной американки, легкомысленно согласившейся попить с нами чаю, он моментально сгрыз кокетливые розочки на кожаных туфельках, пока она под столом покачивала ножкой в этой туфельке – покачивала сначала одной ножкой, потом другой. И вот когда этот милый Пегасик постепенно сделался уже преизрядным, настоящим вонючим козлом, папа решил его переселить в сарай к гусям, но не тут-то было: он все время рвался в дом и бодал рогом дверь. Тогда наш дорогой владыка, у которого и в Москве, и под Москвой были верные чада, предложил нам завести еще и козочку, чтобы козлы жили семьей в специальном загончике, мирно паслись на травке, коза поила бы нас целебным молоком… А такая коза «на выданье» как раз, оказывается, была у одного из подмосковных духовных детей владыки, и сам этот хозяин козы вызвался перевезти ее из-под Загорска в Переделкино. Но, как назло, в Москве у него сломалась машина, в которой сидела коза. А дело шло к ночи. А коза в сломанной машине уже мятется. И вот видит этот хозяин козы, что стоят они прямо возле дома одного благочестивого человека, составителя и редактора житий святых, старого знакомого нашего владыки. Дай, думает, зайду. Поднялся к нему: – Мил человек, или козу мою до утра у себя передержи, пока я машину не починю, или сам на своей машине отвези ее в Переделкино. Но этому благочестивому человеку было жалко своей машины для козы, и он предпочел впустить ее в дом и поместил ее в ванне. Они сена ей туда накидали, капусты, морковки. Но она от ужаса там так и померла… 17 |
| Сзади корпуса, на запад, простирается двор на каменных столбах; с южной стороны под навесом находится сарай; на западной стороне двора находятся каменные конюшни, с тремя входными дверями с восточной стороны изнутри двора. Сарай и конюшни крыты щепой. С северной стороны находятся два амбара, деревянные, крытые железом. Между амбарами и конюшнями имеется под навесом сарай, также крытый железом под масляную красную краску. С восточной стороны двора въездные ворота. По наружному обмеру двор занимает длины 63 аршина и ширины 63 аршина. Верстах в 2-х от монастыря находится так называемая Ефремовская дача; местность дачи занимает около 5-ти десятин земли, под садом и частью огородом, вся местность обнесена плетневою оградою, окруженною со всех четырех сторон монастырским лесом; посреди сада выстроен деревянный одноэтажный на каменном фундаменте корпус, разделенный двумя капитальными стенами на две половины, образующими между собою коридор, в северной половине помещается кухня с одним окном с западной стороны и с русской в ней печкой. Вторая половина разделяется перегородкою на две половины; первая половина прихожая и зало, во второй – небольшие две комнаты с одною изразцовою печкой. Окон в этой половине с южной стороны два, с западной три и с восточной одно. Внутри вся эта половина оштукатурена и оклеена шпалерами. В корпусе два входа: с западной стороны и восточной. Крыт железом, окрашенным масляною красной краской. По наружному обмеру длина 24 аршина, ширина 12 аршин. Верстах в пяти от монастыря находится монастырский хутор, при реке Угре, с принадлежащей монастырю мельницей, лугами и несколькими десятинами земли для хлебопашества. Корпус на хуторе один, деревянный, одноэтажный, на каменном фундаменте, разделяется на две половины: в первой половине помещение для братии, во второй половине кухня, для чернорабочих, к восточной стороне этого корпуса примыкает двор, обнесенный кругом капитальною стеною, с конюшнями для скота, и крытым навесом для экипажей, погреба и сараи для дров. Корпус и двор крыты тесом. Окон с западной стороны 5, с южной 2. По наружному обмеру, длины занимает 25 аршин, ширины 10 аршин. Саженях в 50-ти к востоку, пчельня, с двумя небольшими жилыми помещениями, и теплым амбаром, для постановки на зиму улей. В южную сторону от корпуса невдалеке рабочая изба, а затем следует молотильная рига и сарай для складки леса. |
| В деревенских имениях для скота, лошадей, также и для хлебного зерна были особые дворы, построенные рядом с главным, и назывались: скотный двор, овечий двор, конюшенный двор, льняной двор. Конюшенные и скотные дворы, заключая большое количество домашнего скота, разделялись на десятины, и в каждой десятине содержалось известное количество животных. Житные дворы заключали в себе строения, называемые житницами, куда ссыпалось хлебное зерно, по мере умолота доставленное с гумна, а льняной двор имел несколько амбаров, где складывались лен, конопля и пряжа. Между этими дворами помещалось гумно и вместе с ним овин с печами и ригами. По краю усадебных строений находились кузницы. Т. к. очень часто владельческие усадьбы находились близ воды, реки или пруда, то вслед за двором находилась водяная мельница. Хороший хозяин старался, чтобы на его дворе имелись все нужные хозяйственные заведения и постройки. Но не все дворы имели такое множество зданий; иногда вся постройка ограничивалась одной избой, клетью, баней и погребом с надпогребницей. В посадах иногда дворы заключали только: избу с сенями, сарай и погреб, над которым находилась клеть. В Москве встречались дворы с небольшим количеством зданий, напр. 3 избы с 2-я пристенами, клеть, мыльня, погреб и ледник с надпогребницами. В типовой деревенской усадьбе было 2 горницы: одна на подклетах, другая большая с сенями, сенница, стоящая на подсенье, клеть с перерубами на подклетах, хлевец малый, сосновый сарай; или: изба с прирубом, против нее клеть, на подклетах хлев, сенник да мыльня, сарай, овин, огороженный тыном. Пример крестьянского двора: изба трехсаженная, клеть, сенник, сарай (иногда не было сенника, иногда сарая, иногда клети), мыльня, амбар, иногда омшанник. Казенные здания имели постройку, соответствующую их назначению, напр. кабаки строились обыкновенно так: во дворе возвышался деревянный дом, под которым был подвал для хранения питья, а рядом с ним омшанник с печью, где ставили питье; вероятно, печь была для того, чтобы иметь горячую воду для разведения водки. |
| Кирилла и Мефодия, тогда ореховцы отправились на работу. На замечание православных, – зачем они пошли работать, те отвечали: – «какой там Кирилл и Мефодий: мало ли вы выдумаете каких святых, все и празднуй!» На замечанье православных, что праздновать свв. Кириллу и Мефодию приказал сам царь, пашковцы отвечали, что «царь такой же человек, как и все, помазанника Божья они в нем не признают, – и что он не может приказать им праздновать какому-то Кириллу». Что касается самих подсудимых, то относительно почитания святых они говорили на суде уклончиво, не высказывая положительного своего взгляда на этот предмет. Председатель суда попросил одного из подсудимых, чтобы он назвал имена хоть некоторых святых, которых они (пашковцы) почитают; но подсудимый этот, не назвав ни одного святого, заметил только, что их около престола Божья предстоит столько тысяч, что не перечислишь. После свидетеля, содержание показаний которого выше изложено, пред судом выступила свидетельница, – вдова, крестьянка с. Ладьина. На вопрос председателя, что она может показать по делу, она ответила: – «ничего, только знаю, что они (пашковцы) выстроили мне сарай – и спасибо им за то». Когда были спрошены сами подсудимые, почему они выстроили вдове сарай, те отвечали, что она вдова и женщина бедная, а Христос велел помогать бедным, вот почему они и построили сарай. Суд желал выяснить, не было ли у пашковцев каких других побуждений для постройки сарая, не желали ли они этим расположить вдову в свою пользу и чрез то совратить ее в свое лжеучение. Но выяснить это не удалось. Не без основания можно было предполагать, что пашковцы для более лёгкого способа привлечения в лжеучение получали из Петербурга денежный средства, но на суде было узнано только, что получил рублей 20 – неизвестно откуда – один Филипп Иванов 44 . Из показаний прочих православных свидетелей обращает на себя внимание показание одного мальчика (14 лет), который говорил, что один из сектантов даже на улице читал им (нескольким детям) Евангелие и объяснял. |
| Отказав консистористам в экстраординарном поборе с церквей, преосвященный не отказывал служащим в консистории в помощи, если их желания не переходили границ. Когда в том же 1816 году два копииста консистории обратились к преосвященному с жалобой на бедственное своё материальное положение и просили выдать им пособие из соборных остатков, в виду того, что при преосвященном Иове они состояли на иподьяконских вакансиях при соборе и получали вместе с консисторским и половину иподьяконского жалованья, а теперь они бывают «употребляемы при архипастырском священнослужении один с крестом, другий со свечою» и никакого жалованья от собора не получают: преосвященный разрешил выдать им из соборных остатков пособие по 40 рублей ассигнациями каждому 3232 . Кроме штатных канцеляристов, в канцелярии консистории иногда находились любители из студентов богословия, поступавшие в канцелярию «для образования к производству письменных дел и навыку к канцелярскому порядку», – а вернее, пожалуй, чтобы высмотреть себе хороший приход 3233 . В 1825 году консистория нашла «нужным и полезным выписать для себя журнал «Северная пчела» на 1826 год и, с разрешения преосвященного, сделала это 3234 . V Архиерейский дом, после двенадцатого года, не испытал никаких перемен. Переделки, произведённые Дедеркой, были уничтожены и дом к приезду преосвященного Анатолия имел прежний вид. Только большой деревянный сарай в архиерейском фольварке, занятый было под пекарню хлеба для войск, долго оставался в военном ведомстве, перешедши после войны в распоряжение минского военного госпиталя. Епархиальное начальство много раз возбуждало дело об освобождении архиерейского дома от приключившегося «военнаго постоя», но, за неимением удобного дома для пекарни, сарай не был очищен до 1817 года, когда, по ходатайству преосвященного Анатолия и с уничтожением военного госпиталя в Минске, сарай был возвращён архиерейскому дому 3235 . Землёй архиерейский дом пользовался прежней, рыбной ловли, за неимением в казённых дачах, не получил, но мельница была отведена. Крестьян – подданных в 1820 году было 39 человек мужескаго пола 3236 . Содержание архиерейского дома покрывалось двумя источниками: жалованьем, которое выдавалось серебром, и арендными статьями. Последние были крайне неустойчивы и давали колебание 295: 4,200 рублей ассигнациями в два смежные года 3237 . В 1817 году, по ходатайству преосвященного Анатолия, крупная сумма – в пять с половиной тысяч – остатки от архиерейского жалованья за время 1814–16 гг., когда Минская епархия оставалась без своего архиерея, – была употреблена, с высочайшего разрешения, на улучшение архиерейской ризницы и обстановки, потерпевшей значительный урон в 1812 году 3238 . |
| Споры с Иваном Петровичем ни к чему не приводили. Я уходил от него без всякого утешения; и только еще одна цитадель беспомощно рушилась передо мною – это отвлеченная наука в ее попытках осмыслить жизнь и, главное, оправдать всю дикость и зверство, которыми эта жизнь наполнена. Естественность зверства, законность дикости, нормальность людоедства меня не устраивали. Да, можно так рассуждать: раз все естественно, все и позволено. Но я чувствовал, что жизнь надо как-то переосмыслить, что жизнь надо переделать, что надо установить какую-то другую естественность, что надо хвалиться какими-то другими нормами. Никакие инстинкты, будь они трижды естественны, ни кошачьи, ни собачьи, как бы они ни были достаточны для объяснения жизни, меня не устраивали. Я смутно чувствовал, хотя тогда еще и не сознавал отчетливо, что жизнь мало объяснить, что ее надо и переделывать. Но что было делать? Куда было идти? С кем было советоваться? Я шел в народ, в низы. Я шел к образованным и ученым. Но нигде не находил себе удовлетворения. Помню, однажды я оказался в деревне. Это было в старое время; и деревня, правда, была далеко не на высоте. Но вот примерно какие разговоры велись. Живу у приличного крестьянина, работящего и степенного, тогда пока еще маленького кулачка (а что было с ним потом, не знаю). – Ну и что же, Панкратыч? – заговаривал я. – Так, значит, и помрем, правды не видамши? – Зачем не видамши? – рассудительно отвечал тот. – Правда есть. И есть, и будет. – Где же ты нашел правду, Панкратыч? – Да ну хоша в тебе... Ты ведь ученый? Вот тебе и правда. Я внутренне улыбнулся, но внешне улыбку сдержал и продолжал в серьезном тоне: – Брось, Панкратыч, вола вертеть. У тебя вон ребята сарай с сеном подожгли, а ты говоришь «есть и будет». Выходит, что нет и не будет. – Ребята – дураки. Бог разумом обидел. – А вот дурость не заставила же их на тебя поработать, да это самое сено поскосить, да посвозить, да в сарай для тебя уложить. А то, вишь ты, что заставила дурость делать – сарай поджигать! |
| В этом отношении визита Георгиевской церкви 1778 года составляет для археолога настоящей клад. Из нее мы узнаем, что «о. настоятель (этой церкви Мачинский) застал на церковном грунте священнический дом, давно истлевший и сгнивший, и так как не мог жить в нем, то продал его на дрова за злотых 37 (около 5 р. сер.), а вместо этого построил две избы, первую для своего жительства из дерева соснового в срубе с боковою комнаткой и полом, в коей окон (было) застекленных 4; другая изба чрез сени для слуг из дерева также соснового в сруб, с чуланчиком в сенях из такого же дерева; в этой второй избе окон (было) 3. Дверей во всем этом доме (было) на железных петлях 5 и на деревянных бегунах две. Вблизи этого дома коморка в сруб, из дерева соснового с полом и полками»; далее: «стодола (хлебный сарай) в две сохи, огороженная хворостом, – сарай для скота там же в один ряд и воловня на шести сохах, огороженная хворостом. Другой сарай для сена и соломы, в коеме (была) и конюшня для лошадей, на 4-х сохах, огороженный хворостом. Хлевов 3, подряд, на 5-ти сохах, огороженных частью хворостом, частью частоколом; внутри этих хлевов погребок, обставленный (в земле) деревом. Все эти постройки, как замечает та же визита, покрыты (были) соломой. Сама же площадь (на коей они были сооружены) с священническим огородом огорожены (были) с трех сторон частоколом, и только с четвертой, с востока, хворостом». При такой обстановке нельзя сказать, чтобы священнику жилось плохо, как обыкновенно привыкли думать о житье-бытье старинных священников на Волыни и в других местах западного края России. Если бы нечего было прятать, то и не понадобилось бы о. Мачинскому столько хлебных и скотных сараев, конюшен, разных хлевов и т. п. – В последствии времени все эти постройки были приобретены первым православным настоятелем Георгиевской церкви, священником Стефаном Жуковичем, а от него перекуплены преемником его священником Феодором Хойнацким и в таком же виде почти перешли потом и в состав соединенного Воздвиженско-Георгиевско-Сретенского прихода. |
| Алена Иванова возвращалась с тренировки, когда увидела горящий сарай. 20 сентября. ПРАВМИР. 19-летняя спортсменка из Кузбасса спасал ребенка из огня. Алена Иванова возвращалась с тренировки, когда увидела горящий сарай. Вокруг были испуганные дети, которые сказали девушке, что там находится ребенок. Алена кинулась в горящий сарай, который уже охватили клубы черного дыма. Она вынесла девочку на руках. После этого она отвезла ребенка родителям. Девочка не пострадала. «Алена Иванова — очень хочет пополнить ряды профессионалов МЧС. А ещё у неё есть амбициозная цель – стать чемпионкой России по мотокроссу», — написал о поступке девушки мэр Новокузнецка Сергей Кузнецов. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. Давайте дружить! © 2003—2024. Сетевое издание Правмир зарегистрировано в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор). Реестровая запись ЭЛ ФС 77 – 85438 от 13.06.2023 г. (внесение изменений в свидетельство ЭЛ ФС 77-44847 от 03.05.2011 г.) Учредитель: Автономная некоммерческая организация информационно-познавательный центр «Правмир» (АНО «Правмир») (ОГРН 1107799036730) Главный редактор: Данилова А.А. Адрес электронной почты редакции: info@pravmir.ru Телефон: +7 929 952 59 99 Чтобы связаться с редакцией или сообщить обо всех замеченных ошибках, воспользуйтесь формой обратной связи . Републикация материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) возможна только с письменного разрешения редакции. Мнение авторов статей портала может не совпадать с позицией редакции. Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе Правмиру нужна ваша помощь Помогите нам быть вместе |
| – А откуда у меня спальники? Я не туристка. – Юрик, у тебя есть спальные мешки? – Один есть. – Тогда возьми мешки на себя. Раздобудь второй и отнеси в сарай. Гуле как специалистке я поручаю продовольствие. Еду надо сложить в сумку для пикников, чтобы не испортилась, сейчас жарко. У нас есть такая. Хотя нет, нашу нельзя брать, ее папа потом узнать может. Придется купить новую – вот и непредвиденные расходы начинаются! – Любой бизнес требует вложения первоначального капитала, – солидно заметил Юрик. – Это верно, – вздохнула Юлька. – Зайдем ко мне, Гуля, когда пойдем отсюда, я тебе дам деньги на все покупки. – Да ну, еще, в натуре, тащиться к тебе за деньгами. На свои куплю. – А у тебя есть? – Целая, типа, куча. Даже две кучи: бабушка и дедушка оба мне деньги суют, а на что их конкретно тратить – не говорят. Не жалеют меня, типа, сироту! – Хорошо, мы тебе поможем. Купи побольше еды, сложи в сумку и отнеси ее в старый сарай. – Только мне стрёмно идти туда одной с тяжелой сумкой: этот, типа, сарай весь кустами и крапивой зарос, и ваще там люди не гуляют. – Моя, типа, телка правду базарит, – заметила Брюха и облизнулась, предвкушая Гулины страхи, когда та начнет пробираться к сараю. – Стрёмное место! – А мне у сарайчика нравится, у сарайчика страшненько, – сказал Нулёк. – Может, мы там заодно пикничок уст-роим? – Можно, но только уже после киднеппинга, – согласилась Барби. – Хорошее местечко у старого сарая, уютное – пусто, сумрачно, крапивно. Каждый год там кого-то или убьют, или разденут, или все вместе. – Вот и хорошо, что там люди не ходят, а то Анька может со страху развопиться. С тобой Юрик пойдет, он спальники понесет и тебе сумку тащить поможет. Сходишь, Юрик? – Схожу. – А ты, Гуля, пепси купи побольше, ладно? – Ладно. – Так. Как будто с этим все… Завтра же я сочиню для папы письмо с требованием выкупа и отпечатаю его на Жаннином компьютере. – А мне что, только сеном заниматься? Я вам что – фермерша? – спросила Кира. – У тебя будет самая главная задача, Кира. Ты послезавтра к вечеру, когда мы с сестрицей будем уже в похищении, зайдешь к нам домой, поднимешься будто бы ко мне и подсунешь письмо под дверь папиного кабинета. На тебя никто внимания не обратит, ты у меня каждый день бываешь. |
| – Ты хоть ведаешь, куда твоя Юлия ведет Аннушку? – спросил Иоанн брата. – Нет, братец, не ведаю. Но знаю, что никакой часовни в этих местах нет и никогда не было. Тут загородная усадьба была, службы, конюшни… А вот часовни не было! – Это и я чувствую, что здесь ни благодатью, ни молитвой не веет! – А меня вот что тревожит: я уж минут пятнадцать зрю, что за ними следом двигаются Прыгун и Михрютка. Ну, Прыгун, тот от Юлии не отстает, это понятно. А вот домовой-то по какой такой причине из подвала выбрался и за отроковицами увязался? – Не знаю, брат… Ты отроковиц зришь? – Нет, не зрю… А вот теперь узрел – вон они! Ангелы парили над зарослями и сверху едва угадывали, куда идут девочки. Они то и дело теряли их из виду, кружили в воздухе и возвращались, заметив мелькание голубой или черной маечки сквозь волнующееся на ветерке зелено-сиреневое море. Кусты расступились, и перед девочками оказался старый заброшенный сарай. И не просто старый, а старинный: толстостенный, из темно-красного кирпича, с просевшей и проржавевшей железной крышей, с темной и тяжелой дубовой дверью. Дверь была чуть-чуть приоткрыта. – А нам повезло! – воскликнула Юлька. – Дверь открыта. Обычно тут висит большущий замок, а сегодня его нет, и мы можем заглянуть внутрь. Заглянем? – Стой, Аннушка, стой! – закричал Иоанн, пикируя вниз. – Не ходи в сарай – там опасность! – И ты, Юля, не ходи! Послушай ты хоть раз своего Хранителя, – без особой надежды быть услышанным прокричал и Ангел Юлиус, спускаясь на крышу сарая вслед за Иоанном. – А страшновато как-то, – сказала Аня, с опаской заглядывая в таинственную полутьму за приоткрытой дверью. – Крыша провалилась… А раньше над крышей был золотой купол, – вдохновенно врала Юлька. – Такой большой, красивый, с золотым крестом! – Надо идти, – сказала себе Аня и шагнула к двери. – Не надо! – крикнул Иоанн. – Ой, не надо! – вторил ему Юлиус. Но было уже поздно: Аня шагнула за дверь, а за нею, что-то насвистывая, в сарай вошла Юлька. Вошла и медленно закрыла за собой дверь. |
|
|
