| Золотыми буквами в историю Сталинградской битвы вписан подвиг многонационального отряда сержанта Якова Павлова. 58 дней отряд оборонял обыкновенный дом в Сталинграде, ставший для фашистов неприступной крепостью. Уникальным феноменом нашей истории стало то, что русские Павлов, Александров и Афанасьев, украинцы Сабгайда и Глущенко, грузины Мосиашвили и Степанашвили, абхазец Сукба, татарин Рамазанов, казах Мурзаев, таджик Турдыев, узбек Тургунов и еще 12 их боевых товарищей обороняли «Дом Павлова» дольше, чем сопротивлялась в 1940 году гитлеровцам вся Нацисты так и не смогли взять этот простой советский дом, ставший для них неприступной крепостью. Вплоть до 18 ноября 1942 года в Сталинграде шли оборонительные бои. Ценой огромных потерь советским войскам удалось отстоять Сталинград – символ мужества, героизма, самоотверженности и патриотизма многонационального советского народа. И, конечно же, ни чем иным как проявлением крайней подлости и низости следует считать переименование Сталинграда в 1961 году в рамках хрущевской борьбы с «культом личности». Тем самым советские партноменклатурные чиновники плюнули не только в адрес Сталина, но и сотням тысяч защитников Сталинграда и жителям этого героического города. 19 ноября 1942 года войска Юго-Западного, Сталинградского и Донского фронтов переходят в контрнаступление под Сталинградом. Переход советских войск в контрнаступление оказался неожиданным для немецкого командования, полагавшего, что метеорологические условия исключают возможность проведения крупного наступления в такое время и что советские войска не располагают достаточными силами для этого. Именно по распоряжению Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина и под его личным контролем, в течение сентября и октября 1942 года в обстановке глубочайшей секретности шла переброска на Сталинградский фронт огромного количества советских войск и боевой техники из Сибири. В конечном итоге была сформирована группировка войск в составе трех фронтов для успешного контрнаступления. |
| Глава 5 Генеалогия сифитов. Быт.5:1–2 . Вот родословие Адама: Это – заглавие целого нового раздела (toldoth), подобно предшествующему ( Быт 2.4 ) и целому ряду последующих за ним ( Быт. 10:1, 11:10, 27, 25:12, 19, 36:1, 37:1 ). Переводя этот заголовок истории сифитов на язык современных понятий, мы должны были бы сказать: «вот перечень потомков Адама». А так как дальше все время идет речь только о сифитах, то, очевидно, этот перечень касается не всех, а только ближайших к нему потомков, родственных с ним не столько по плоти, сколько по духу. когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их. Приступая к перечислению потомков, бытописатель не без цели упоминает о создании родоначальника и жены его по образу Божию. Быть может, он хотел внушить читателю, что перечисляемые потомки Адама через него ведут свой род как бы от самого Бога; что Бог, создавший Адама по образу своему и подобию, есть как бы первый член родословия ( Лк 3.38 ), (Виссарион). Быт.5:3 . Адам жил сто тридцать [] лет В изложении самой родословной таблицы, библейский автор, начиная с Адама, придерживается все время одного и того же порядка: назвав имя известного патриарха, он указывает на его возраст в момент рождения у него следующего члена генеалогии, затем определяет количество лет остальной жизни этого патриарха, подводит общий итог его долголетию и заканчивает все это упоминанием о его смерти. В некоторых хронологических датах, главным образом в относящихся ко времени рождения у того или другого патриарха сына, замечается несогласие между русским и славянским текстами, происходящее из-за различия в еврейской и греческой Библиях. Различие это, по всей вероятности, случайного происхождения (внесено каким-либо переводчиком или переписчиком) и во всяком случае никакого серьезного значения для существа веры не имеет, наглядно доказывая только ту очевидную истину, что в Библии нет точной хронологии, а имеющаяся – довольно условна и относительна, и, по крайней мере, в некоторых своих отделах, по всей вероятности, внесена в нее позднее. |
| Притч.1:7 . Начало мудрости – страх Господень; [доброе разумение у всех, водящихся им; а благоговение к Богу – начало разумения;] глупцы только презирают мудрость и наставление. Не относится к надписанию (как думали Эвальд, Филиппсон, Берто, Кейль и др.), а начинает собой уже первую часть книги по девятую главу включительно. В слав. русск. Библии средина стиха (в русск. синод. перев. заключенная в скобки) читается только у LXX и представляет заимствование из Пс 110.10 , хотя это добавление и хорошо подходит к содержанию стиха по текстам евр. и Вульг., служа пояснением его смысла. Первые слова ст. 7 имеют значение эпиграфа или темы всей книги, преимущественно первой ее части ( Притч 1–9 ). Страх Божий, благоговейный трепет пред Богом неразлучен с самым понятием Богопочтения и благочестия; именно страх Божий положен был в основание Завета Иеговы с Израилем ( Втор 4.10 ). Страх Божий есть, вместе с тем, и начало истинного ведения и истинной премудрости – в том смысле, что в цепи знаний, нужных для приобретения премудрости, Богопочтение должно занимать первое начальное место, что оно должно быть главным и преимущественным предметом знания, равно как и в том отношении, что благочестие – постоянное благоговейное настроение в отношении к Богу – должно быть господствующим духовным настроением в искателе мудрости. В своем стремлении к приобретению мудрости он должен быть проникнут убеждением, что премудрость в строгом смысле принадлежит единому Богу, что Он есть источник премудрости ( Притч 2.6 сн. Иак 1.5 сл.), что без света Его откровения ум человеческий вечно блуждал бы во мраке невежества и заблуждений относительно главнейших истин (ср. 1Кор 1.20 ). Из этого убеждения проистекает для искателя мудрости обязанность искать благословения Божия на труды свои для приобретения знаний, служить этими трудами славе Божией и пользе ближних, совершать это служение с благоговейным опасением прогневать Господа ложной мудростью, и благодарить за успехи в мудрости (еп. Виссариона. Толкование на Паримии II, с. 9–10). И мудрость и благочестие отвергают, к своей погибели, нечестивые люди у которых нечестие помрачает здравый смысл (ср. Иер 4.22 ). Книга Притчей предназначена отнюдь не для них, и если о нечестии – безумии таких людей в ней весьма часто говорится, то это делается с целью вразумления разумных и благочестивых, так как страх Божий (и премудрость) с обратной своей стороны есть ненависть к неправде и греху (ср. Притч 8.13 ). |
| Такое же освещение этого факта дается и Апостолом Павлом ( Евр. 11:4 ), которой говорит, что жертва Авеля была полнее ( πλιονα), совершеннее жертвы Каина, т. е. больше отвечала основной идее жертвы, так как была проникнута живой и действенной верой, под которой, прежде всего, разумеется вера в обетованного Мессию. Жертва же Каина, в противоположность этому, носила в себе дух гордости, тщеславия, высокомерия и внешней обрядности, создавшей вполне понятные препятствия ее успеху. Так как, судя по контексту, различный успех этих жертв стал известен и самим приносившим их, то несомненно, что вышеозначенное божественное отношение к ним было выражено Каином очевидным, внешним знаком. Основываясь на подходящих сюда библейских аналогиях, думают, что таким знамением были или небесный огонь, устремившийся на принятую жертву, или высокий столб, восходивший от нее к самым небесам ( Лев.9:24 ; Суд. 6:21 ; 1Пар. 21:26 ; 3Цар. 18:38 и др.). Каин сильно огорчился, Всего точнее мысль еврейского текста передает латинский перевод, где вместо «огорчился» стоит iratus – «разгневался»; именно «разгневался и на брата младшего, перед ним предпочтенного Богом, и на самого Бога, как будто Он нанес ему обиду, явив знамение Своего благоволения не ему, а его брату» (Виссарион). и поникло лице его, т. е. черты лица его, под влиянием зависти и злобы, прибрели угрюмое и мрачное выражение. Не печаль, не покаянные чувства или сердечная скорбь о грехе омрачили лицо Каина, а дух беспокойной зависти и глухой затаенной вражды к предпочтенному брату. Быт.4:6 . И сказал Господь [Бог] Каину: почему ты огорчился? Велико милосердие Божие, не хотящее смерти грешника, но изыскивающее все пути и средства к его вразумлению и наставлению ( Иез. 18:23 )! Быт.4:7 . если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; Это – одно из трудных для истолкования мест Библии, благодаря, главным образом, тому, что оно совершенно различно читается в русской и славянской Библии. Последняя, руководясь переводом LXX, имеет это место в такой форме, которая сообщает ему совершенно новый смысл, не имеющий для себя никакой опоры в контексте. |
| Мой долгий и все же отнюдь не полный рассказ о Пришвине подходит к концу, и теперь остается сказать самое главное, действительно объединяющее всех людей, независимо ни от таланта, ни от убеждений, ни от творческого или иного поведения… Для чего живет человек? На этот простой вопрос можно дать десятки ответов. Но один из них, быть может, самый глубокий, гласит – чтобы умереть. С конца 40х годов Пришвин все чаще задумывался о смерти. Боялся ли он ее? «Смерти никогда бояться не надо (…) боязнь эта свойственна молодости и она значит только, что жить еще хочется. Мне сейчас еще очень хочется жить, и я еще боюсь своего конца, но характер этой боязни стал какой-то иной. То был страх безотчетный и глубокий, как умирают весной, теперь, осенью, я знаю, что умирать нужно, что без этого не обойдешься (…)». «Пришло мое время, лет мне много, силы падают, я падаю и дорожу своим днем для себя: я стал, как сухой лист». Надо было приводить в порядок земные дела. 5 февраля 1953 года Пришвин отметил свое восьмидесятилетие. Был морозный солнечный день. Вечером праздновали юбилей в Союзе писателей, и на празднике выступал сам виновник торжества. И хотя ему не присвоили никаких наград и не было никаких официальных торжеств, ни именитых гостей по сравнению с прошлым юбилеем: «Чувствую, что жизнь обходит меня, и я остаюсь в прошлом „живым классиком“», да и вообще февраль 1953 года с его делом врачей-отравителей, вновь вспыхнувшей подозрительностью и полной неопределенностью был не самым удачным временем для чествований и торжеств, тем не менее все было, насколько это возможно, хорошо и все были счастливы. Все, кроме Валерии Дмитриевны. Так случилось, что именно в эти тревожные дни она узнала о неизлечимой болезни мужа. Любящая женщина была так раздавлена этим, что юбиляру показалось в какой-то миг, непоправимое может случиться с ней. «Никого я никогда из своих не хоронил и неужели мне суждено испить эту чашу!» – писал Пришвин. А между тем ровно через месяц после пришвинского восьмидесятилетия умерли в один день сразу два человека, на чьих похоронах он не был, но чьи имена часто и в очень противоречивом освещении встречались на страницах Дневника писателя: Ефросинья Павловна Пришвина (Смогалева) и Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили). |
| Встал уже в 8-м часу. Холодненько – по-иерусалимски, конечно. Лекарство, моцион. Согревание себя чаем. Отправка жидовина в Горнюю. Бетжальоты с своею историей бесконечной. Кавас германский. О. Виссарион с двумя поклонницами дароносными. Одна восхваляет из всех сил свою мишурную фелонь в ¼ пуда весом, другая свой подризник и пояс с поручами без смущения оценивает в 50 р.! Людие-с. Запоздавший Осман с почтой Ллойдовой, не особенно интересной. Последний от 31 окт , об Игнатьеве ни слова! Оказывается, что жиды спрашивали у Сандрецкого: правда ли, что министр помер? Больше же сего – gar nichts. Чтение до обеда и после оного. 3°. Лампадное дело. Неожиданное письмо от тибериадского доктора Петра Гипвильда со Смугли, – ci-dévant Павла Антоновича Павловского или еще иначе – Шангайло. Увещевает не продавать наши погреба тамошние, ибо один вченый раввин сообщил ему об оных самые важные сведения..., которые сообщит он в свою очередь мне лично зимою. А так как в Тивериаде зимы не полагается, то... и пр. Визит планетам наверху. Чтобы темное (внутреннее – krapp 1267 ) кольцо можно отлично видеть (по «Sirius " -у) 1268 в трубу с 5-дюймовым объективом, это, судырь ты мой, чистые враки. Черчение плана келии м. Леониды. Жорж злоязычный. Чай. То же занятие чуть не до 2-х часов. Вторник, 10 н Зато и проспал за 7 часов. Во сне кто-то принес две славянские рукописи для просмотра. 7°, а ночью верно было только 5°. Та же процедура утренничная. Рисование фасада вышеупомянутой кельи. Якуб в город за покупками для приютов. Слепой-зрячий с китайскими редкостями. Записка из Нектарии. Рождественский ответ на нее. Шумящие на ограде бетжальцы. Якуб с покупками. Сысоева за французским самоучителем, якобы виденным ею у меня. Визит «начальницам» Женского приюта и от них землячкам-поклонницам. Проходка до «Св. Стефана». Уже говорят, что я покупаю место то с другими двумя соседними! Дома Сатурн без малейших следов внутреннего фиолетового кольца. Чай. Поправка «Сообщений» Парфениевых. Холод и дремота и нежелание приняться за что бы то ни было. Хамелеон-пленник, пойманный на маслине. Среда, 11 ноября |
| Но почему он забрал нас, казённых дэпэшников, а не просто нормальных детей, к себе в самолёт и вывез из блокадного Ленинграда? — Странно. Отчего этот добрый гулливер выделял меня из всех остальных лилипутов, даже сам перевязывал мне голову? Потому, что я улыбался ему одним глазом? Или потому, что на мне висел крестик?.. Поездом нас довезли до Куйбышева, там сдали в детприёмник НКВД. В нём местные воспиталы отняли крестик, последнее, что оставалось у меня от моей матки Брони. Казённый дом Картинки давних лет, которые когда-то казались нам обыденными, неинтересными, с годами буравят нашу память, высвечиваясь во всех неожиданных подробностях. В лютые времена, когда из-за двух усатых вождей в европейской России смертоубийственно дрались миллионы взрослых людей, в нашем сибирском далеке всё было покойно. Наше житие в образцовом детприёмнике энкавэдэшного ведомства, спрятанном в посёлке Чернолучи на берегу Иртыша в далёкой Сибири, не представляло ничего особенного. Жили мы проживали в казённом доме, как говорили в народе, зато в тепле и под крышей крепкого четырёхэтажного кирпичного здания — правда, бывшей пересылочной тюрьмы, ставшей тесной для взрослого люда и отданной под детприёмник. В народе заведение стало обзываться «детскими крестами». На дверях палат виднелись ещё следы кормушек, а с некоторых окон не сняли тюремные решётки. Но нам они не мешали, даже наоборот, между рамой и решёткой мы умудрялись кое-что сныкать. Наш режим был строжайшим, почти тюремным: побудка, зарядка, мытьё рож, завтрак, учение или работа, обед, сон, промывка мозгов, ужин, сортирный час, снова сон — как и предписано последним пенсненосцем Советского Союза маршалом НКВД Лаврентием Павловичем Берией. Но зато спали мы на собственных кроватях с простынями и по красным праздникам и в день рождения Иосифа Виссарионовича Сталина — 21 декабря каждого года — на завтрак обязательно получали по куску хлеба, намазанного сливочным маслом. У нас всё было складно, ладно. Дети осуждённых родителей назывались воспитанниками, а надсмотрщики и надсмотрщицы — воспитателями. К охраннику мы обращались «товарищ дежурный», а карцер красиво именовался изолятором. Надо всеми, как звезда на фуражке, торчала начальница, Жаба. Начальница из начальниц: «со спины не подойдёшь, а спереди упадёшь». |
| Владыка Аристарх с родителями — Екатериной Васильевной и Анатолием Васильевичем Можно утверждать, что счастье переживается особенно тогда, когда в жизни ты чувствуешь Бога, Его любовь и помощь. Такое состояние посещает нас во время совершения литургии, а также после таинства Покаяния и Причащения. Если говорить о знаменательных периодах в личной жизни, то, несомненно, это годы обучения в духовных школах и дни, когда совершилось исполнение сокровенной мечты — дни священнических хиротоний. — Вы собирались стать горным инженером, а стали кандидатом богословия. Что послужило причиной такой перемены Вашей жизни? — Со школьных лет мне хотелось стать именно священнослужителем. Большое влияние на выбор жизненного пути оказали мои родственники в лице дядей, которые являются священнослужителями. После окончания средней школы нужно было выбрать: или идти служить в армию, и поступить в ВУЗ с военной кафедрой, чтобы затем иметь возможность поступить в семинарию, куда принимали только с военным билетом. После получения высшего светского образования, окончания ВУЗа, став горным инженером, я поступил в Московскую духовную семинарию. После окончания семинарии сразу поступил и успешно закончил затем Московскую духовную Академию. После получения духовного образования стал священнослужителем Русской Православной Церкви. — Расскажите о тех духовных людях, которые произвели на вас большое впечатление. Кто Ваши учителя? Что они Вам дали, и чем запомнилось общение с ними? — Первое влияние на выбор жизненного пути оказали мои родственники в лице дядей-священнослужителей. Кроме того, за духовным наставничеством я обращался к духовникам Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Это были архимандрит Кирилл (Павлов) , архимандрит Иларион (Форкавец), игумен Виссарион. Добрыми учителями нашими в духовной семинарии и академии в период учебы стали архимандрит Матфей (Мормыль) , Алексей Ильич Осипов , Константин Ефимович Скурат. Они имели большой жизненный и духовный опыт, умели молиться, были добрыми и чуткими с окружающими, обладали прекрасным даром педагога и живым и интересным словом. Их украшала скромность и простота во общении. Самое главное — мы имели перед собой пример благочестивой жизни и сердечной человеческой доброты. |
| Русский нонсенс 23.08.2013 14:48:28 Протоиерей Александр Шабанов «Мне удалось попасть в народную жилу. Зазвенела, родная, и русское сердце отозвалось», – писал автор «Конька-Горбунка» Петр Павлович Ершов. И ему, не скрывавшему, что, сочиняя «Конька», использовал различные сказочные народные сюжеты, «попасть в жилу» действительно удалось. Сказка превратилась в самую-самую русскую и, что ни на есть, детскую. С «Репкой» всё совершенно наоборот. Она искусственно детская и предельно несказочная. Такое вот фольклорное недоразумение, ответственен за которое Алексей Николаевич Толстой. История появления этого артефакта устной народной традиции следующая. В 1863 году Александр Николаевич Афанасьев издал третий том сборника «Народных русских сказок», в котором и опубликовали рассказ из Архангельской губернии про удивительный огородный овощ. История об этом сладком, до появления в XVIII в. картофеля, наряду с капустой, свёклой и морковкой, особо уважаемом, любимом («репка» – это ведь уменьшительно-ласкательное обозначение) продукте была записана корреспондентом А. Харитоновым. А. Афанасьев, будучи учёным, прежде всего, честно его напечатал без купюр и комментариев.1 Сказку позднее литературно обрабатывали Владимир Даль, Константин Ушинский и «советский романист» Алексей Толстой. Проницательный (хотя и неоднозначный) критик Виссарион Белинский к «литературным обработчикам» обращался сурово: «Как бы внимательно ни прислушивались вы к эху русских сказок, как бы тщательно ни подделывались под их тон и лад и как бы звучны ни были ваши стихи, подделка всегда останется подделкою. Из-за зипуна всегда будет видеться ваш фрак… В вашей сказке всегда будут русские слова, но не будет русского духа». Изначальный, афанасьевский, текст о процессе сбора гигантского, для русского Севера, действительно чудесного, по житейским меркам, спасительного урожая сообщал: «Дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку, сучка (так в оригинале!) за внучку, одна нога за сучку, другая нога за одну ногу, третья нога за другую, четвёртая нога за третью, пятая нога за четвёртую – и вытянули репку». Лёгкий архангельский нонсенс русской сказки Алексей Толстой в буквальном смысле «зачистил». Неподцензурная «сучка» превратилась в Жучку, что ещё как-то приемлемо, но зачем перелицовщик итальянского «Пиноккио» выбросил загадочные «ноги» – совершенно непонятно. Та самая, не нужная собаке «пятая», с которой народная мудрость не рекомендует «вставать по утрам», была вымарана. История издания Афанасьевым, используя другой родной речевой оборот, «давала по репе», т.е. заставляла работать мозг, или, что тоже понятно, «ломать голову». Толстовская сентенция для детей 2-3-летнего возраста народную мудрость сильно унифицировала, и фольклорная жемчужина своего «реального абсурдистского измерения» лишилась. |
| В 1815 году был переведён в гвардейский Измайловский полк. В это время при штабе образовались библиотека и начал выходить «Военный журнал» (с 1817), редактором которого был Глинка. Глинка участвовал (с 1816) в деятельности «Вольного общества любителей российской словесности», где состоял вице-председателем, председателем. В это время им написаны книги: повесть «Лука да Марья» (Санкт-Петербург, 1818), «Подарок русскому солдату» (Санкт-Петербург, 1818), «Зиновий Богдан Хмельницкий» (Санкт-Петербург, 1819), «Мечтания на берегах Волги» (Санкт-Петербург, 1821). В 1819 поступил на должность правителя канцелярии при санкт-петербургском генерал-губернаторе М. А. Милорадовиче. Участвовал в деятельности декабристского «Союза спасения», затем вместе с М. Ф. Орловым и А. Н. Муравьёвым основал «Союз благоденствия». Входил в Коренную управу «Союза благоденствия», участвовал в Петербургском совещании 1820 года. После ареста 11 марта 1826 года содержался в Петропавловской крепости. 15 июня 1826 года был освобождён, исключён из военной службы и сослан в Петрозаводск, где был определён советником Олонецкого губернского правления. В 1830 году переведён в Тверь, где женился на Авдотье Павловне Голенищевой-Кутузовой (1795—1863), а в 1832 году — в Орёл. В 1830 напечатал описательную поэму в четырех частях «Карелия, или заключение Марфы Иоанновны Романовой». В 1835 году вышел в отставку и поселился в Москве. За это время определился талант Глинки как духовного поэта, направление которого, как определил его Виссарион Белинский, было «художественно и свято». В 1837м вышли его воспоминания «О пиитической жизни Пушкина». В 1839 г. вышел «Очерк Бородинского сражения». В 1853 г. Глинка переселился в Санкт-Петербург и в 1854м напечатал известное в своё время патриотическое стихотворение «Ура! На трёх ударим разом», с воинственным направлением. В 1862 переселился в Тверь, занимался там археологией и принимал участие в общественных делах. Сохранил до глубокой старости свежесть ума. Основал Тверское благотворительное общество «доброхотной копейки», учредившее бесплатную столовую для нищих и ремесленную школу, и был его председателем. В 1875 был избран, несмотря на старческий возраст, гласным городской думы Твери. |
|
|
