| Список литературы Виктор (Островидов), священноисп. Ответы епископа Виктора (Островидова) на пятнадцать вопросов ОГПУ/Публ. и вступ. ст. иерея Александра Мазырина//Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2006. Вып 3 (20). С. 136–147. Виктор (Островидов), священноисп. [Странник] Новые богословы// Церковь . 1912. 16. С. 381–383. Сергий (Страгородский) , архим. Православное учение о спасении: опыт раскрытия нравственно-субъективной стороны спасения на основании Св. Писания и творений свято-отеческих. Казань, 1898/ Серафим (Соболев) , архиеп. Искажение Православной истины в русской богословской мысли. София, 1943. Атоний (Храповицкий), митр. Избранные труды. Письма. Материалы. М., 2007. Гнедич Петр, прот. Догмат искупления в русской богословской науке. М., 2007. Янышев И. Л. Сущность христианства с нравственной точки зрения. СПб., 1887. Катанский А. Л. Учение о благодати Божией в творениях древних Отцов и Учителей Церкви до блж. Августина . СПб., 1902. Свт. Феофан Затворник . Начертание христианского нравоучения. М., 2010. Свт. Феофан Затворник . Собрание писем. М., 2000. Т. 2. Вып. 8. Свт. Феофан Затворник . Путь ко спасению. М., 2003. Колюпанов Н. Биография Александра Ивановича Кошелева: В 2 т. М., 1889–1892. Т. 2. Михаил (Грибановский) , еп. Сочинения. Письма. Жизнеописания. М., 2011. Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. 1 Ответы епископа Виктора (Островидова) на пятнадцать вопросов ОГПУ/Публ. и вступ. статья иерея Александра Мазырина//Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2006. Вып 3 (20). С. 136–147. 9 В качестве магистерской диссертации «Православное учение о спасении» было защищено архимандритом Сергием (Страгородским) в МДА в 1895 г. Уже в 1896 г. она вышла отдельным изданием, а в 1898 г. – повторно и с тех пор переиздавалась много раз. Ниже работа цитируется по изданию: Сергий (Страгородский) , архим. Православное учение о спасении: опыт раскрытия нравственно-субъективной стороны спасения на основании Св. |
| Что же писали три очень разных епископа, размышляя над тем, что происходит с Церковью в это время? Епископ Виктор (Островидов) писал из заключения летом 1928 года (подчеркну – из заключения): «Являясь во всей своей деятельности еретиком антицерковником, как превращающий Святую Православную Церковь из дома благодатного спасения верующих в безблагодатную плотскую организацию, лишенную духа жизни, митрополит Сергий в то же время через свое сознательное отречение от истины и в своей безумной измене Христу является открытым отступником от Бога Истины». Конечно, это уж чересчур резкое суждение! Не приходится упрекать митрополита Сергия в ереси. Но насколько же, хочу подчеркнуть, канонизованный нашей Церковью священноисповедник Виктор (Островидов) ужасался тому, что делает митрополит Сергий, если приходил к таким выводам. Да, нужно сказать, что единомысленные с митрополитом Иосифом епископы и священнослужители и миряне будут, действительно, воспринимать со временем митрополита Сергия как еретика. Это, конечно, будет ошибочным суждением. Другое дело, что подталкивать к этому их будет сам митрополит Сергий своими действиями – и в отношении безоглядного сотрудничества с богоборческой властью, и такими своими прещениями. И даже более тяжелыми решениями – когда он, например, откажется допускать отпевание тех, кто пребывал в единомыслии с митрополитом Иосифом. Пожалуй, самый впечатляющий документ этого времени – письмо, написанное митрополиту Сергию в связи с Пасхой будущим священномучеником епископом Дамаскиным (Цедриком), священномучеником, подчеркиваю, прославленным в нашей Церкви: «Неужели никогда мысль Вашего Высокопреосвященства не остановилась над тем обстоятельством, что, разделяя своей деклараций пастырей на «легализованных» и «нелегализованных», бросая в сторону последних неправедное обвинение в контрреволюции, Вы тем самым поставляете всю ссыльную Церковь , оставшихся еще на свободе некоторых иерархов и значительную часть остальных пастырей под постоянные удары подозрительной советской власти, которая только и выискивает предлоги для большего ущемления ненавистного для нее духовенства? Не тем ли объясняется «бессрочность» ссылки наших первоиерархов? Известно ли Вам, например, в каких невыносимых условиях живут двое достойнейших носителей православного церковного сознания – «бессрочные» Патриарший Местоблюститель митрополит Петр и митрополит Кирилл? Не мелькнула ли когда-нибудь у Вас мысль о том, что «свободой и покоем» Вы пользуетесь, может быть, за счет медленного умирания «неугодных» Первосвятителей наших? Если же подобная мысль хоть раз прожгла сознание Ваше, как можете Вы спокойно спать, мирно предстоять святому Престолу?» |
| Более внимательное изучение публикаций в церковной периодике тех лет наверняка могло бы дать дополнительные свидетельства об использовании рассматриваемого термина. Пока же достаточно констатировать тот факт, что примерно в начале XX в. этот термин явно меняет своего референта и указывает скорее на авторов из профессиональной академической среды (что не исключает противоположных оценок их идей). Так, епископ Виктор (Островидов) в статье «Новые богословы» (1912) писал о новом богословском направлении, которое имеет целью оживить «мертвую» богословскую науку и возглавляется архиепископами Волынским Антонием (Храповицким) и Финляндским Сергием (Страгородским) , «ученые труды которых, будто бы, можно считать возрождением подлинного святоотеческого учения» 31 . На самом же деле, по мнению епископа Виктора, новые богословы в основу своего учения полагают законы психической жизни человека, «где все должно происходить естественным порядком» 32 . Архиепископ Иларион (Троицкий) имеет в виду то же движение и тех же авторов (правда, оценивая их противоположным образом), когда в статье «Богословие и свобода Церкви» (1915) пишет: У нас, благодарение Богу, уже зародилось новое богословское направление, свергающее с себя мертвящие узы прежней схоластики... Нужно достигать того, чтобы это новое направление получило самое широкое распространение и полное господство 33 . В этой статье в качестве репрезентанта нового направления называется Сергий Страгородский , и хотя Антоний Храповицкий в тексте не упоминается, судя по многократным ссылкам на него в других работах автора и в аналогичном контексте, можно предположить, что это имя подразумевается и здесь. Наконец, уже много лет спустя рассматриваемый термин употребил протоиерей Георгий Флоровский в своем труде «Пути русского богословия», имея в виду, кроме Антония Храповицкого , и В.И. Несмелова . Флоровский попытался сформулировать общий признак, или главный «маркер», нового богословия: стремление в своих построениях исходить не из Бога, а из человека, не из Откровения, а из опыта (на что указывал и Виктор Островидов): |
| С 1928 по 1930 гг. включительно, епископ Виктор находился в 4-м отделении СЛОН (Соловецкий Лагерь Особого назначения), на самом острове Соловки и работал бухгалтером Канатной фабрики. Домик, в котором находилась бухгалтерия и в котором жил владыка Виктор, находился вне кремля, в полуверсте от него, на опушке леса. Владыка имел пропуск для хождения по территории от своего домика до кремля, а потому мог свободно (якобы «по делам») приходить в кремль, где в роте санитарной части, в камере врачей, находились: владыка епископ Максим (Жижиленко), первый катакомбный епископ и доктор медицины, вместе с врачами лагеря доктором К.А. Косинским, доктором Петровым и мною. Все мы четверо были церковно-православными людьми, не признававшими митрополита Сергия после его «Декларации» и состоявшими в лоне так называемой «Катакомбной Церкви», за что и отбывали наказание. Владыка Виктор приходил к нам довольно часто вечерами и мы подолгу беседовали по душам. Для «отвода глаз» начальства роты, обычно мы инсценировали игру в домино, за чашкой чая. В свою очередь мы все четверо, имевшие пропуска для хождения по всему острову, часто приходили, тоже якобы «по делам», в домик на опушке леса, к владыке Виктору. В глубине леса, на расстоянии одной версты, была полянка, окружённая берёзами. Эту полянку мы называли «Кафедральным собором» нашей Соловецкой Катакомбной Церкви, в честь Пресв. Троицы. Куполом этого собора было небо, а стенами – берёзовый лес. Здесь изредка происходили наши тайные Богослужения. Чаще такие богослужения происходили в другом месте, тоже в лесу, в «церкви» имени св. Николая Чудотворца. На богослужения, кроме нас пятерых, приходили ещё и другие лица: священники о. Матфей, о. Митрофан, о. Александр; епископы Нектарий (Трезвинский), Иларион (викарий Смоленский), и наш общий духовник, замечательный духовный общий наш руководитель и старец – протоиерей о. Николай Пискуновский. Изредка бывали и другие заключённые, верные наши друзья. Господь хранил наши «катакомбы» и за всё время с 1928 по 1930 г. включительно мы не были замечены. Владыка Виктор был небольшого роста, полный, пикнической конституции, всегда со всеми ласков и приветлив, с неизменной светлой всерадостной тонкой улыбкой и лучистыми светлыми глазами. «Каждого человека надо чем-нибудь утешить» – говорил он и умел утешать всех и каждого. Для каждого встречного у него было какое-нибудь приветливое слово, а часто даже и какой-нибудь подарочек. Когда, после полугодового перерыва, открывалась навигация и в Соловки приходил первый пароход, тогда, обычно, владыка Виктор получал сразу много вещевых и продовольственных посылок с материка. Все эти посылки через несколько дней владыка раздавал, не оставляя себе почти ничего. «Утешал» он очень многих, часто совершенно ему неизвестных заключённых, особенно жалуя так называемых «урок» (от слова «уголовный розыск»), т.е. мелких воришек, присланных как «социально вредных», «по изоляции», по 48 статье. |
| В оппозиции митрополиту Сергию В конце августа - начале сентября 1927 года епископ Ижевский Виктор получил Декларацию 1927 года , предназначенную для оглашения ее духовенству и верующим Воткинской еп. Известно, что Владыка еще в 1911 г. пророчески писал Сергию (Страгородскому) , что тот потрясет Церковь своим заблуждением. Будучи глубоко возмущен содержанием Декларации и не желая оглашать ее, еп.Виктор запечатал ее в конверт и отправил обратно митр. Сергию. Декларация была оглашена только в Вятской епархии, но ее практически нигде не приняли, однако общения с правящим археп. Павлом не прервали. В октябре 1927 года еп. Виктор обратился к митр. Сергию с письмом, пытаясь его убедить изменить занятую им позицию соглашательства с богоборческой властью, требующей бесконечных компромиссов с совестью. Владыка предупреждал, что если м.Сергий не пересмотрит свою позицию, то " в Церкви произойдет великий раскол " . В ответ из синода епископу Виктору было сделано предупреждение о том, чтобы он, как викарий Вятской епархии, " знал свое место " и во всем подчинялся правящему архиерею. Вскоре владыка получил распоряжение митрополита Сергия о назначении его епископом Шадринским , временно управляющим Екатеринбургской епархией . Будучи административно высланным в Глазов, епископ Виктор не мог покинуть места своего жительства без разрешения властей и в октябре 1927 года попросил митрополита Сергия образовать Вотскую епархию в соответствии с административными границами Вотской области. Поездка депутации к митр. Сергию с просьбой отменить указ Синода закончилась безрезультатно. В декабре 1927 года владыка пришел к решению отказаться от назначения епископом Шадринским, о чем 16 декабря написал митрополиту Сергию. 23 декабря он был уволен митрополитом Сергием от управления Шадринским викариатством Екатеринбургской епархии и запрещен в священнослужении " за раздорническую деятельность " . Однако владыка не признал этого определения, говоря, " ведь и раньше нередко бывало, что отпадшие от истины составляли соборы, и Церковью Божией себя называли, и, по-видимому заботясь о правилах, делали запрещения неподчинившихся их безумию " . Отделивших архиереев сохраняла от обвинения в расколе их верность законному Главе Церкви митрополиту Петру (Полянскому) , находящемуся в заключении. В дальнейшем оппозиция еп. Виктора митр. Сергию получила название " викторианства " . |
| Епископ Виктор сообщил о своем назначении благочинного г. Ижевска следующим письмом от 20 сентября/3 октября 1926 г.: «Благочинному Градских церквей г. Ижевска, Протоиерею Владимиру Ильичу Замятину, а через него и всем пастырям и благочинным Ижевской епископии. Волею Божиею и распоряжением патриаршего местоблюстителя, высокопреосвящен-нейшего Митрополита Сергия от 3/16 Сентября с/г Ижевское Викариатство Сарапульской Епархии обращено в самостоятельную епархию. Временное попечение Ижевской Епископии и возносить впредь при богослужениях в установленном порядке вместо имен епископов Алексия и Стефана мое имя. Мир Божий да будет в сердцах Ваших и благословение Божие да почиет на трудах Ваших. Любящий Вас и всю паству Ижевскую любовию во Христе Виктор Епископ Глазовский» [xlvi] . Будучи обязанным подпиской о невыезде, владыка отказывался от поездки в Ижевск [xlvii] . Однако председатель приходского совета кафедрального Александро-Невского собора Ижевска Шишкин телеграфировал владыке, что все формальности для его приезда улажены [xlviii] . Получив такую информацию, епископ Виктор десятого октября прибывает в Ижевск [xlix] . Прибыв утром воскресного дня, владыка «отслужил в Александровском соборе литургию с благодарственным молебном, затем вечерню с молебном и акафистом Св. Благов. Князю Александру Невскому» [l] . Властями было разрешено пребывание епископа Виктора в Ижевске до 18 октября [li] , поэтому он назначил богослужения со своим участием в Покровской церкви на престольный праздник Покрова Пресвятой Богородицы (14 октября) и в Михайловском соборе в воскресенье 17 октября [lii] . Впечатление владыки Виктора о Михайловском соборе настоятель этого храма передает такими его (еп. Виктора) словами: «Как только я увидел этот храм и сразу же дал слово отслужить в нем» [liii] . Но, вопреки ожиданиям, ижевцы не увидели своего нового архиерея ни на Покров, ни в воскресенье 17 октября. Епископ Виктор был вынужден покинуть Ижевск утром 13 октября [liv] . Произошло это в силу следующих обстоятельств. |
| Особенно резко критиковал митрополита Сергия за вовлечение Церкви в политику епископ Виктор (Островидов). В поведении Заместителя он видел не только нарушение канонов, но и уклонение в ересь. «Православная Церковь, – рассуждал епископ Виктор в записке «Мысли православного христианина» осенью 1927 г., – как дом вечного спасения человека от сей жизни – погибели, никогда не была организацией с определенною политическою окраскою, но она всегда в своих стремлениях и суждениях духовна и аполитична. Теперь же она приспособляется на служение интересам не только чуждым ей, но даже совершенно не совместимым с ее Божественностию и духовною свободою. Т[аким] об[разом] здесь не просто “маневр”, но вместе с поруганием Церкви Христовой совершен величайший грех отречения от ИСТИН Церкви, каковой грех необходимо и повлечет верных в пропасть погибели» . Еще резче Преосвященный Виктор прокомментировал изданное в октябре 1927 г. распоряжение митрополита Сергия о поминовении властей за богослужением: «Смесив в одно в великом святейшем таинстве Евхаристии вопреки слову Божию “верных с неверными” (2 Кор. 6, 14–18), Святую Церковь и борющих на смерть врагов ее (здесь, как видно, внутренняя цензура епископа пропустила довольно резкую характеристику власти, которая таких выражений в свой адрес не прощала. – свящ. А. М. ), митрополит [Сергий] этим своим богохульством нарушает молитвенный смысл великого таинства и разрушает его благодатное значение для вечного спасения душ православно верующих. Отсюда и богослужение становится не просто безблагодатным, по безблагодатности священнодействующего, но оно делается мерзостью в очах Божиих, а потому и совершающий и участвующий в нем подлежат сугубому осуждению». Вывод, к которому в итоге приходил епископ Виктор, звучал просто убийственно: «Являясь во всей своей деятельности еретиком-антицерковником, как превращающий Святую Православную Церковь из дома благодатного спасения верующих в безблагодатную плотскую организацию, лишенную духа жизни, митрополит Сергий в то же время через свое сознательное отречение от истины и в своей безумной измене Христу является открытым отступником от Бога Истины» . Как видно, епископ Виктор при всей неординарности своих рассуждений заключал примерно тем же, чем и зарубежный архиепископ Серафим (Лукьянов) (с той существенной разницей, что первый был исповедником, а второй нет). |
| Пора положить предел, пора перестать искажать сказанное в послании от 16(29) июля 1927 г. и приписывать митрополиту Сергию то, чего он не говорил. «Мы хотим быть, – сказано в послании, – православными и в то же время признавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой – наши радости и успехи, и неудачи – наши неудачи», а нам и митрополиту Сергию навязывают и уверяют, что в послании сказано: «Ваши (т. е. советской власти, власти безбожной) радости – наши радости, ваши скорби – наши скорби». Всякому беспристрастному ясна разница между подлинными словами из послания и вымышленными нашими врагами. Сказано: радости нашей родины – наши радости, её скорби – наши скорби. Другими словами: если под управлением советской власти наша родина будет преуспевать во внешнем благополучии, если условия народной жизни улучшатся, то, конечно, это не будет нас огорчать: и, наоборот, если нашу страну посетят голод, разные бедствия, это не будет нас радовать. В этом смысле радости нашей родины – наши радости, а неудачи – наши неудачи, и, конечно, мы не можем радоваться распространению неверия, если хотим быть православными, как о том совершенно определенно заявили в нашем послании. Неосновательно обвиняют за незаконное якобы запрещение в священнослужении епископов, ссылаясь на 1-е правило Кирилла Адександрийского. В 1-м правиле св. Кирилл ведёт речь о епископе Петре, который лишён был кафедры без правильного суда, и что теперешний суд должен произнести приговор над ним по предписаниям св. правил. К такому суду Кирилл и советует Домну обратиться по делу упомянутого Петра. Митрополит Иосиф [Петровых], епископ Виктор [Островидов] не были лишены, притом ещё без суда, кафедры, они были перемещены на другие кафедры в согласии с 14-м Апостольским правилом. Епископ Виктор [Островидов], Димитрий [Любимов], Сергий [Дружинин], Алексий [Буй] и др. были запрещены в священнослужении Собором епископов – Временным Патриаршим Синодом – за раскол, церковную смуту и незаконное отделение от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия, согласно 13–15-м правилам Двукратного Собора и др. |
| Полемика о полномочиях епископа Виктора по Ижевской епархии была закрыта указом [lxxxix] митрополита Сергия 4/21 мая 1927 года, которым Ижевская епархия была преобразована в Вотскую при присоединении к ней приходов Глазовской епископии Вятской епархии, находящихся в пределах Вотской Автономной области, а преосвященному Глазовскому Виктору было поручено «архипастырское попечение о приходах вновь учрежденной Вотской Епархии в звании Епископа Ижевского и Вотского [xc] » [xci] . Сборник студенческих научных работ/Под ред. А. К. Светозарского; Кафедра Церковной истории МПДА. - Сергиев Посад, 2010. - С. 60-80 Кафедра церковной истории Московской Православной Духовной Академии Для удобства изложения материала в докладе нами будут использоваться имена и титулы владыки, актуальные для вспоминаемого временного периода. Поляков А. Г., Кожевников И. Е. «Виктор (Островидов) — епископ Ижевский и Вотский». Киров, 2009. [iv] Сарапульская самостоятельная епархия была образована указом Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета от 25 августа/7 сентября 1918 года, выделением одноименного викариатства из состава Вятской епархии (АОАГС. Ф. 64. Оп. 1. Д. 381. Л. 3—3 об.). [x] АОАГС. Ф. 64. Оп. 1. Д. 348. Л. 78об. (Рапорт митрополиту Сергию приходского совета Михайловского собора г. Ижевска. В нем передается без датировки третья резолюция Святейшего Патриарха Тихона, эта резолюция, согласно документу, является результатом епископского суда над еп. Алексием, признавшего Сарапульского архиерея православным). [xix] В письме от 28 марта 1926 г. еп. Алексий называет еп. Стефана викарием и требует от него поминовения своего имени за богослужением (АОАГС.Ф. 64. Оп. 1. Д. 348. Л. 13). [xxxiii] Государственный архив социально-политической истории Кировской области (Ф. 6799. Оп. 9. Д. СУ—11383. Л.150, 151). [xli] Текст письма сильно поврежден, квадратными скобками обозначены поврежденные, либо трудночитаемые фрагменты текста. [xlvi] Центральный Государственный Архив Удмуртской Республики (Ф.Р-452. Оп. 1. Д. 129. Л. 90). Документ любезно предоставлен автору к.и.н. А. Г. Поляковым. |
| Из приведенных фактов видно, что, несмотря на изначально заявленное неприятие богоборческой власти, крайние ревнители чистоты Православия часто действовали вполне в большевистском духе, уподобляясь в методах борьбы тем, против кого они, собственно, и восстали. Исторгнутый силою власти из среды столь нешуточных страстей, епископ Виктор в начале лета прибывает в Соловецкий лагерь особого назначения, где в это время находился и владыка Иларион (Троицкий). Архиепископ Иларион, как было отмечено выше, принадлежал к группе соловецких архиереев, признававших митрополита Сергия (Страгородского), о чем упоминает и протопресвитер Михаил Польский: «Менее яростным, но всё же сергианцем был архиепископ Иларион (Троицкий), осуждавший декларацию митрополита Сергия, но не порвавший общения с ним как канонически правильным Первосвятителем Русской Церкви» . Как ни трудно было архиепископу Илариону, он всё же достиг желанного вразумления епископа Виктора Естественно, владыка Иларион пытался использовать свой дар убеждения, чтобы избежать усиления центробежных сил в Русской Церкви. По словам митрополита Иоанна (Снычева), «при всяком удобном случае он беседовал с преосвященным Виктором, несмотря на то, что тот яростно противился его доводам и продолжал пребывать в заблуждении… Но как ни трудно было архиепископу Илариону, он, с Божией помощью, всё же достиг желанного вразумления. Это произошло, вероятнее всего, в начале 1929 года. Согласившись наконец с “соловецким” епископатом, епископ Виктор присоединился к митрополиту Сергию, сообщил об этом в Вятскую епархию и сделал ей соответствующее распоряжение» . Митрополит Сергий (Старогородский) Подтверждение этому примирению мы находим в воспоминаниях Олега Волкова, упоминающего имена обоих архиереев среди участников богослужений в соловецком кладбищенском храме преподобного Онуфрия Великого : «Мы шли вместе с отцом Михаилом. Он тихо называл мне имена проходящих епископов: преосвященный Петр, архиепископ Задонский и Воронежский; преосвященный Виктор, епископ Вятский; преосвященный Иларион, архиепископ Тульский и Серпуховский…» . Церковное богослужение включает в себя поминовение предстоятеля Поместной Церкви, и для архиепископа Илариона в то время это был митрополит Сергий (Страгородский). Участие епископа Виктор в таких богослужениях может означать лишь то, что он действительно признал митрополита Сергия (Страгородского) предстоятелем Русской Церкви. |
|
|
