| Самый важный пункт в этом сюжете касается самого способа в обряде Крещения, то есть в поливании или погружении. Уже замечено выше, что восточный обряд погружения господствует и на Западе, даже до XII в. Во изображениях Крещения этот обряд выражается, во-первых, тем, что Христос стоит в воде глубоко погружен, не только по пояс, как он представлен в упомянутой стенной живописи катакомб Понтиана, но даже почти по шею, как изображается на Византийских миниатюрах, например, в Лобковской Псалтири IX в. Во-вторых, Предтеча не поливает на Христа воду, а только возлагает на Его главу свою десницу, как это определительно и сказано в Греческом подлиннике Дионисия: «его, т. е. Предтечи десница на главе Христа», и как это представлено на упомянутом изображении катакомб Понтиана. Ясно, следовательно, что изображение Христа стоящим в Иордане только по колена или даже по щиколотки – есть изображение католическое, соответствующее обряду поливания. Только при такой постановке обнаженной фигуры оказывается необходимость препоясания, которое, приличия ради, сильно распространено на новейших иконах. Впрочем, эта лишняя подробность могла быть введена и вследствие неискусности наших старинных иконников, которые наивно писали на водах Иордана обнаженную фигуру Христа не погруженной, а будто чудесно держащейся на поверхности. Эта странность произошла от неумения воспроизвести древнейшие оригиналы, в которых погруженное в Иордан тело просвечивает сквозь прозрачную воду; и таким образом, не поняв прозрачности и игры света, иконописцы обнаружили всю фигуру, поставив ее на поверхности вод. По русской иконописи, Крещение Спасителя, как великое таинство, окружено только символами и святостью. Событие совершается таинственно и уединенно, недоступно для посторонних свидетелей. Присутствуют только три Ангела; в изображении катакомб Понтиана – даже только один Ангел, а на мозаике Равеннского Баптистерия – ни одного. Впрочем, Византийское искусство в этом отношении следовало двум переводам: по одному, принятому русской иконописью, при крещении не допускаются посторонние свидетели, по-другому – допускаются, как это можно видеть в Менологии императора Василия (989–1125), под 6 января. |
| Не вдаваясь здесь в подробное изучение этих символов и их происхождения, следует подчеркнуть, что по характеру символикоаллегорического мышления «Книга иероглифийская» Спафария как нельзя лучше соответствовала самому духу и уровню русского символизма второй половины XVIXVII в. В ней, как и в других книгах Спафария, а также в учебниках грамматики, риторики, музыки, арифметики, появившихся в XVII в., Россия обрела учебное пособие по символическому способу мышления именно того типа, который получил широкое распространение в то время и который далеко вышел за рамки средневекового символизма. Церемониальная эстетика Вторая половина XVII в. знаменательна интенсивным развитием еще одной формы символизма, реализовавшей себя в динамических, процессуальных символах-действах. Я уже косвенно затрагивал их, обращаясь в предшествующих разделах к литургической и церемониальной эстетике. Теперь время остановиться на них подробнее. Развивающиеся во времени, динамические символы, а также целые символические системы составляют основу большой и достаточно автономней области средневековой эстетики -церемониальной. Эта эстетика имеет давнюю традицию, восходя к древнейшим культовым ритуалам и церемониям при дворах восточных владык. Рим и Византия внесли существенный вклад в ее развитие. Последняя уже на основе средневековой христианской идеологии. Древняя Русь, приняв христианство, многое заимствовала у своего духовного наставника прежде всего в сфере церковного культа и придворного церемониала, наложив византийскую эстетику на уже существовавшую у восточных славян обрядово-ритуальную систему. В результате возникла своеобразная древнерусская церемониальная эстетика, отличная от византийской, но имевшая последнюю в качестве образца и стремившаяся к сближению с ней на протяжении всей истории Древней Руси. Никоновская реформа явилась одним из существенных шагов на этом пути и пробудила волну нового интереса к обряду, церемонии, ритуалу, его символике. Развитие светской эстетики придворного церемониала активизировалось еще в XVI в. с появлением идеи «Москвы-третьего Рима», укреплением Московского государства, усилением самодержавия и перерастанием его в XVII в. в абсолютную монархию. Сложное символическое церемониальное действо, сопровождавшее фактически каждую минуту жизни царя и его близких, призвано было возвеличить его персону, показать высокую значимость каждого его поступка, действия, жеста и т. д. Подобное, хотя и более сниженное, значение имели обряды и церемонии, которыми сопровождалась жизнь и остальных слоев русского общества того времени. |
| Теперь взглянем на нравственный облик визант. общества, и прежде всего посмотрим, в чем заключались его слабости, его пороки. Характеристическою чертою греков была лживость. Это качество, снискавшее им нелестную известность между иностранцами, составляло не только правило государственной мудрости, руководившее их международными сношениями, но и было принадлежностью взаимных отношений друг к другу самих греков, применялось в сфере общественной и из сферы общественной переносилось на политическую, захватывая собою даже чувства верноподданнические 64 . Правдивость никак не может быть поставлена в число национальных свойств греческого народа, грек был, по справедливому замечанию нашего летописца, «льстив», и так как каждый грек, сам склонный к лживости, был убежден, что и собрат ничем от него не отличается, то отсюда происходило взаимное недоверие, желание гарантировать себя от обмана со стороны ближнего. Внешним знаком согласия и дружбы было общение чаши; лицо, желавшее показать свое расположение к другому лицу, разделяло с этим последним трапезу и пило вместе вино; но дух недоверия и подозрительности носился над этой братской трапезой, и было в обычае, что лицо угощавшее давало угощаемому гарантию безопасности, отведывая вина из поднесенной гостю чаши для доказательства, что к вину ничего не подмешано 65 . Общение чаши, как знак приязни, было наследием времен патриархальных, свято соблюдалось народами ближе греков стоявшими к патриархальному быту, имело когда-то большое значение и у греков, но в средние века это уже была пустая формальность, надлежащую цену которой знали греки 66 . Словом, общение чаши не было выведено из употребления, но никого уже не обольщало и никто этому обряду не верил. Только народы, приходившие с греками в столкновения и более греков простосердечные, принимали обряд за чистую монету, зато и делались иногда жертвою своего простодушия 67 . Самой надежной гарантией против обмана, более важной, чем общение чаши, считалось клятвенное и письменное удостоверение. |
| В ближайшей главе нам предстоит выяснить организацию названных политических и этнографических групп в западной части Балканского полуострова, здесь же нужно сказать лишь о береговой полосе. В высшей степени определенно выдвигается то обстоятельство, что колебания византийской политики в этой полосе западной границы зависели от морского положения на Адриатике. С падением Тарента и Бари (839–841) наступает период арабского засилья в Южной Италии и безнадежной анархии по Адриатике. В особенности племя неречан отличалось своим удальством и отважными набегами на ближайшие острова при устье Наренты, которые и перешли под их власть. Начинавшая в IX в. приобретать морское значение Венеция пыталась в интересах своей торговли обеспечивать для своих купцов безопасность от названных пиратов. При вступлении на престол Василия I южноитальянские арабы смело ходили по морю и разграбили города Будву и Розу близ Антивари и осаждали Котор и Рагузу. И после похода в Далмацию адмирала Никиты Орифы, в 871 г., спокойствие здесь не было достигнуто, так как неречане продолжали делать набеги на Истрию. Но с тех пор как Бари снова перешел под власть Византии, положение дел изменилось к лучшему. В конце IX и в начале X в., когда арабы были окончательно вытеснены из Южной Италии, на Адриатическом море снова усиливается влияние Византии; в это время приобщены к христианству еще остававшиеся в язычестве неречане и в далматинских городах введена церковная организация по греческому обряду. Эти обстоятельства прошли совершенно незамеченными в современной событиям истории, так что мы лишены возможности составить понятие как о способах утверждения здесь византийского влияния, так и о силе его и пределах распространения. Следует удовлетвориться заключением, что как в восточной, так и в западной части Балканского полуострова одна и та же политическая и церковная идея выдвигала Константинопольский патриархат на стражу против притязаний 246 Западной империи и латинской Церкви. 206 Следует внимательно всмотреться в карту Катвау (The Histor. |
| Приняв под свою защиту младших членов семьи против бесконтрольной власти старших, взяв на себя право регулирования условий правильного и целесообразного брака, европейское государство долгое время не вступалось в самое совершение брака. II после уничтожения автономии семьи в деле брачном заключение брака было делом частноправового характера. В законе римско-византийском не была определена даже самая форма совершения брака, которая была бы обязательна для всех. Можно было совершать брак различными способами, только бы было выражено при этом ясно и понятно для всех, а также достаточно публично, что дело идет о заключении союза с целью основания семьи. С распространением христианства вошла в нравы народные христианская религиозная форма заключения брака. Государство охотно предоставило ей приобретенное ею господственное положение и соединило с ней значение законной формы совершения брака. В конце XVIII в., под влиянием идей естественного права, западноевропейское человечество пришло к мысли очистить гражданскую жизнь от влияния религии. Согласно такому направлению, западноевропейское государство отделило брак как гражданский акт, влекущий за собой юридические последствия, от брака как таинства церковного, и стало обязательно требовать от всякого желающего заключить законный в гражданском смысле брак совершать его по обряду гражданскому, пред государственным чиновником, предоставив на волю каждого дополнять этот обряд церковным браковенчанием. Во время владычества Наполеона I, этот закон вместе с его гражданским кодексом распространился во многих странах западной Европы. Господство французского брачного закона было посевом, из которого впоследствии выросли обильные плоды. Мало по малу, особенно в последнее время гражданская форма брака принята почти во всех западноевропейских, государствах. Узаконение обязательного заключения брака пред государственным чиновником на подобие гражданской сделки есть высшее торжество государственного начала в заключении брака, окончательное уничтожение автономии семьи в устроении браков своих членов нов, есть перенесение бракозаключения из компетенции семьи и рода, как это было в патриархальный период, из компетенции церковно-общественной сферы, как было в средние века,– в распоряжение государства. – Но это одна сторона дела. С другой стороны узаконивание обязательного гражданского брака возбуждает вопрос о значении в заключении брака религиозного фактора. |
| «Иже херувимы тайно образующее, и животворящей Троице трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложим попечение. Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа» . В греческом тексте херувимской песни имеется сравнительно немного разночтений благодаря тому, что большинство служебников не приводят литургические гимны полностью, а лишь начальные их слова. Так, в тексте славянской транслитерации XV века стоит νν вместо первоначального чтения τν. В результате слово «ныне» вошло в общепринятый текст херувимской песни в славянском переводе . Кроме того, в некоторых достаточно поздних рукописях причастие будущего времени ποδεξ μενοι заменено аористным причастием ποδεξ μενοι. Такое изменение свидетельствует об утрате первоначального, истинного смысла гимна: принятие «Царя всех» относится уже не к причащению верующих, которое произойдет в будущем, а к совершаемому в данный момент обряду переноса святых даров. Аллилуия, которой завершается гимн, является обычным окончанием византийских тропарей; так, например, завершается третий антифон Божественной литургии («Приидите, поклонимся» и далее). Первоначально в конце херувимской была только однократная «Аллилуия», что подтверждается ранними источниками . Славянский перевод «Иже херувимы» также неоднозначен. Дониконовский перевод выглядит немного иначе, чем вышеприведенный общеупотребительный текст: «Иже херувимы тайно образующе и животворящей Троице трисвятую песнь приносяще. Всяку ныне житейскую отвержем печаль. Яко да Царя всех подъемлюще ангельскими невидимо дароносима чинми» . Вариант приносяще, вероятнее всего, является результатом ошибочного прочтения προσγοντες вместо корректного προσδοντες в греческом тексте. (Однако необходимо заметить, что этот вариант поддерживается армянской версией гимна , а также содержанием молитвы херувимской песни). Подъемлюще и отвержем являются в основе своей простыми стилистическими изменениями, появившимися в XVI веке. Вариант дароносима (иногда даже дары приносим) появился в результате ошибки переводчика, смешавшего δορυφορομενον («сопровождаемого») и δωροφορομεν («мы дары приносим»). |
| 808 Мельхитами (букв. «сторонники императора») сирийские монофизиты-якобиты, а вслед за ними и арабы называли христиан, признавших решения Халкидонского собора 451г. и отвергших монофизитство. Современные мельхиты – православные и католики (униаты) Сирии и Египта, совершающие богослужение по византийскому обряду на арабском языке. 845 Ср. «И небом невозбранно дышит/Почти свободная душа» – В. Ходасевич «Когда б я долго жил на свете…». 864 Солидаристы – члены Народно-трудовою союза российских солидаристов (НТС), антибольшевистской эмигрантской организации. Коммунистическим идеям НТС противопоставил идеи солидаризма, основанные на русской религиозной философии начала XX века, на наследии сборника «Вехи». Материализму он противопоставил идеализм, интернационализму – российский национализм (лишенный шовинизма, объединяющий все народы России), а обывательской апатии – активизм. 873 Аффидевит, письменное показание, подтвержденное присягой или торжественным заявлением (англ.). 876 «Напрасному служению»: «Кто вам сказал, что человек должен что-то сделать на этой земле?» (фр.). 894 «Изобретай – и ты умрешь гонимый, как преступник; подражай – и ты будешь жить счастливо, как дурак» (фр.). (из пьесы «Надежды Кинолы»). 906 «…все те, кого вижу и спрашиваю, уверенно заверяют меня, что в прекрасные моменты своей жизни они с Тобой встречались. Каждому Ты что-нибудь говорил. Каждый, в какой-то момент, был безусловно уверен в Твоем присутствии и в Твоей любви. А я – никогда, никогда!..» (фр.). 908 «…к тому ж совсем неплохо для того, чтобы победить свои искушения независимости или непреклонности, нет, совсем неплохо сознавать ответственность перед таким количеством близких нам по духу, заботиться о том, чтобы не подавать ни малейшего повода, не искать ни малейшего оправдания подозрениям, которые на нас падают. Иногда мне удавалось с поразительной ясностью видеть, что наблюдение и переживание церковной несправедливости и официальных неприятностей были для нас расплатой за иную благодать и иной свет» (фр.). |
| (е) Вечерня, на которой «все совершается согласно ежедневному обряду». Этот порядок богослужений суточного цикла, резюмирует свой рассказ Этерия, совершается «за исключением торжественных праздничных дней ежедневно в течение целого года» (Паломн. Этерии, с. 197–199). Таковы рассмотренные нами исторические материалы, свидетельствующие об усложнении древней структуры суточного цикла. В ряде случаев уже проглядывает основа позднейшего Часослова. Приложение 1 Византийский Часослов 38 как синтез двух монашеских систем. Монахам хочется молиться беспрестанно, подражая ангельским силам, – не зря же их «типикон» («образ жизни»!) именуется ангельским 39 . Увы, это невозможно. Человек – существо духовно-телесное, и Сам воплотившийся Сын Божий нуждался в отдыхе и пище во время земной жизни. В таком случае надо освящать молитвой каждую стражу («час»), уделяя перерывы нуждам плоти. Посмотрим на схеме, что из этого получается. «Идеальное» деление суток (по стражам) Реальное время совершения молитвы Городские монахи Пустынные монахи 24.00 ч. полночь полунощница 03.00 ч. петлоглашение бдение (4-я стража) 06.00 ч. рассвет утреня отдых/1-й час 09.00 ч. утро 3-й час 3-й час 12.00 ч. полдень 6-й час 6-й час 15.00 ч. пополудни 9-й час 9-й час 18.00 ч. светильник вечерня занятия 21.00 ч. повечерие молитва перед сном бдение (1-я стража) Опыт синтеза 24.00 ч. Полунощница и отдых 03.00 ч. 1-я часть Утрени: Шестопсалмие, две или три кафизмы, седальны и святоотеческие чтения (Воскресное бдение: антифоны и Евангелие) 06.00 ч. 2-я часть Утрени: псалом 50-й, Канон, псалмы 148–150, Слава в вышних Богу. 1-й час 09.00 ч. 3-й час 12.00 ч. 6-й час (и Λитургия) 15.00 ч. 9-й час и Обедница (если не было Λитургии) 18.00 ч. Вечерня (с Литургией Преждеосвященных) 21.00 ч. Великое Повечерие: Шестопсалмие и два трипсалмия (или Малое Повечерие и отдых). Приложение 2 О вечерней лампадке Закон Моисея предписывает совершение особого вечернего богослужения. Его смысловой центр – обряд возжжения и поставления «вне завесы ковчега откровения и скинии собрания» светильника, перед которым Аарон воскуряли фимиам и который затем горел «пред Господом от вечера до утра» (ев. 24:1–4). «И когда Аарон зажигает лампады вечером, он будет курить им [т. е. благовонным курением]» ( Исх. 30:8 ) 40 . В упрощенном виде этот чин сохранился и после разрушения Храма. В еврейском, домашнем собрании светильник возжигает хозяйка дома. |
| Нет, здесь, напротив, видны широта и основательность церковных воззрений и высота стремлений таких деятелей Восточной церкви. Дело в том, что они были сторонниками самого точного и всеобщего исполнения церковных канонов, их акривии, значит, защищали один из основных принципов церковной жизни, созданных византийским Востоком. Свои суждения и выводы относительно обрядов и дисциплины западных христиан они обосновывали и созидали по руководству канонов, мотивировали учением Христа и Его апостолов, подтверждали общецерковной традицией. А затем, возвышенно было и конечное стремление таких богословов: они желали, чтобы во всей Вселенной было только одно стадо церковное, возглавляемое единым Пастырем – Христом, как это Михаил Керулларий и отметил в своём письме к Петру Антиохийскому. С этой точки зрения становится понятным, что Михаил Керулларий и его сторонники не придавали обряду, как таковому, решающего значения в делах веры и не считали единообразие в обрядах Западной церкви с Восточной единственным критерием истинности последней: они лишь, по историческому ходу полемики с латинянами, выдвинули на первый план и оттенили то, что в прежнее время (при патриархе Фотии) было оставлено в стороне, а теперь обстоятельствами времени получило жизненное значение. Разумеется, и Filioque, ещё Фотием обстоятельно раскрытое в его отрицательном для истинного церковного учения значении, сохраняло свою прежнюю интенсивность, как главенствующий мотив для разделения между Востоком и Западом. Не имея пока новых дополнений к старой полемике по этому вопросу, богословы XI b. и сосредоточили своё внимание на другой стороне общего предмета о разностях, имеющей обрядово-дисциплинарное значение, причём судили о ней со всей строгостью византийско-восточной акривии. Но одновременно среди византийских богословов были представители иного, примирительного направления, которые держались принципа οκονομα и снисходительно судили о дисциплинарно-обрядовых разностях, разделявших Восток и Запад. Так, например, Пётр, патриарх Антиохийский, писал Михаилу Керулларию в ответ на его послание следующим образом: «Нам всеми мерами следует склоняться к миру и братской любви, особенно в том случае, если нет никакой опасности для веры и дела Божьего. |
| Так появились русские православные храмы в Баден-Бадене (1882) и Бад Эмсе (1874). Все русские православные храмы имели русского священника, причт и хор. Естественным образом при некоторых храмах появились и русские кладбища XIX век явился богатым русскими священнослужителями, которые несли свое служение в Германии. Они были образованными и энергичными людьми. Духовенство активно занималось богословской, литературной и социальной работой. Именно эти пастыри, переводя на немецкий язык и публикуя православные литургические тексты и работы русских богословов, познакомили немецкоязычных лютеран и католиков с многовековыми традициями Русской Православной Церкви. В то же время, живя в Германии и изучая религиозные традиции страны, эти священники публиковали результаты своих наблюдений и изысканий в русских журналах и побуждали православных богословов глубоко изучать вероучение и практику других христианских конфессий Перейдем к примерам. Протоиерей Никита Ясновский служил в Веймаре более тридцати лет: с 1804 по 1837 год. Приходскую жизнь он сочетал с работой библиотекаря у Великого Герцога, бывал частым гостем в доме Гете. В 1826 году он опубликовал первый в истории перевод на немецкий язык чинопоследования православной Божественной литургии. Затем составил Малый православный катехизис, послуживший лучшему пониманию православной традиции на Западе. Но переводческая работа служила не только делу распространения знаний о Православии. Потомки первых выходцев из России, в том числе потсдамских певчих, оставаясь православными, уже почти совсем не понимали по-русски, а тем более не владели церковнославянским языком. Поэтому в 1838 году Святейший Синод Русской Православной Церкви позволил совершать службы в Германии на немецком языке. И тогда уже перевод Божественной литургии на немецкий послужил не только научным, но и чисто практическим задачам. В 1858 году берлинский посольский священник Василий Палисадов издал свой перевод литургии и сборник проповедей на немецком языке. В 1892 году протоиерей Сергий Протопопов опубликовал в Висбадене свою книгу «О Царствии Божием, долженствующем пребывать в нас вечно. Проповеди, произнесенные в Висбадене за богослужениями, совершаемыми по византийскому обряду на немецком языке» |
|
|
