| Μηχαλ λ Θεο ρχιεπσκοπος Κωνσταντινουπλεως Νας μης. ωννης λε Θεο ρχιεπσκ ...(здесь и ниже часть текста затёрта) ας. μητροπολτης φσου Νικλ... μητροπολτης Κυζκου Νκη... Σρδεων Νικηφρος. Λαοδικεας Θεδωρος. Φιλαδελφεας Νικλαος. Θεουπλεως Προσης Σργιος. ρχιεπσκοπς Κου Κωνστντιος... Λοπαδου κα Μελιτουπλεως Νικηφρος. Μελαγενων Λων. Поправки и дополнения В греческом тексте памятников, изданных в настоящем сборнике, к величайшему моему сожалению, осталось немало опечаток и грубых ошибок; значительная часть тех и других указана почтенным референтом Крумбахерова Византийского журнала г. Курцем, которому приносим за это искреннюю благодарность. Опечатки свидетельствуют, конечно, о недостатках корректуры, которая не всегда была в моём распоряжении, благодаря печатанью сборника на стороне. Что же касается до ошибок, то все они составляют принадлежность тех рукописей, которыми я пользовался для своего издания. Моя вина в том, что я несколько поспешил изданием некоторых памятников, не исправив с должным вниманием их копии, снятые для меня другими лицами. Поэтому усерднейше просим учёных читателей Византийского Временника поправить от руки нижеследующие типографские и мои издательские погрешности в отпечатанных там греческих текстах (правки выделены светло-коричневым цветом. Корр.). 2 Именно в греческих рукописях 445 (XV в.), л. 28 об. п. 475 (XIV в.), л. 187 об. Первый список положен в основание нашего издания; из последнего приведены варианты, из коих некоторые, в соответствие с параллельно издаваемым славянским переводом, внесены в самый текст основного списка и отмечены здесь прямоугольными скобками. 3 Список этот находиться в сербском Требнике 307, на листе 341. Подробное описание этого Требника см. у Невоструева в «Описании славянских рукописей Моск. Синодальной библиотеки, отд. III, ч. 1, стр. 163–198. 4 Невоструев в своём описании Требника 307 (см. предыдущее примечание) приводит несколько примеров, наглядно доказывающих отличие этого перехода от принятого в древнейших славянских Кормчих (см. в особенности стр. 189–195). В этом Требнике мы впервые встречаем значительное число толкований Зонары на церковные правила и несколько других канонических статей (между прочим и διταξις περ δευτερογαμας), которые до сих пор вовсе не были известны в славянском переводе. |
| Изложение в этом томе доведено до 717 г. Вся «История Византийской империи» рассчитана была на три тома. Ни особенно подробного, исчерпывающего изложения, ни большого научного аппарата автор не намерен был давать. Его цель была прежде всего дать читателю «продуманную и тщательно взвешенную систему» в истории Византии и сделать свой труд общедоступным по изложению. Обращено внимание как на внешнюю, так и на внутреннюю историю Византии. Но ценность труда в разных частях неодинакова. 37 Задуман он был лет за 20–25 до выхода I тома, и можно пожалеть – да и сам Ф. И. сожалел – что его «История Византийской империи «не вышла раньше, тогда легче было осуществить заветную мысль так, как того желал Ф. И.-дать цельную историю Византии, и самая судьба издания, вероятно, была бы иная. «Когда», говорит Ф. И. в Предисловии, «наступила пора суммировать доселе приготовленное, оказалась в резных местах разность настроения, неодинаковость общей идеи», и далее продолжает: «Несомненно, 20 лет назад он (автор) говорил смелей, делал больше обобщений и заключений, не так осторожен был в приговорах; теперь ему часто приходится смягчать выражения, сглаживать резкость мысли, переделывать целые главы, чтобы подогнать их к новому настроению». Несмотря на более, чем преклонный возраст – ему шел уже восьмой десяток – Ф. И. продолжал работать неустанно, с удивительной энергией: он редактирует «Византийский временник», председательствует в Русско-византийской комиссии, где редкое заседание проходит без его доклада, в Палестинском обществе, в Кружке друзей греческого языка и литературы; пишет целый ряд статей, из которых часть напечатана, 40 а другая остается в рукописи. Когда в 1916 г. русскими войсками занят был Трапезунт, Ф. И., несмотря на то, что ему было более 70 лет, поспешил отправиться туда для исследования и спасения трапезунтских древностей, не щадя сил, иногда путешествуя верхом на коне по горным тропинкам. Он заинтересовался судьбой Трапезунтской империи и незадолго до смерти написал ее историю, – целую книгу 10 печ. |
| Далее, при изучении земледельческого закона Васильевский не мог не придти к выводу, что славянская иммиграция в византийскую империю сопровождалась весьма важными изменениями в внутреннем строе государства, вследствие чего империя обнаружила особенную жизненную энергию в борьбе с арабами и болгарами. Это несомненно верно по отношению к византийской империи в VIII и IX веке; но нельзя не считать недосмотром то соображение, что в X и XI веке крестьянской славянской общине нанесён был окончательный и непоправимый удар крупным землевладением и властельским сословием. Мы думаем, что Васильевскому, изучавшему законодательные памятники и юридические акты эпохи XI и последующих веков, легко было заметить присутствие в Византии того же свободного крестьянского населения, которое так ясно обнаруживается в крестьянском уставе, если бы в данном случае не слишком повлиял на него Цахариэ. Переходим к теме о Метафрасте, теме, которою Васильевский занимался с особенной любовию и которая не оставляла его, можно сказать, до конца жизни. Напечатано на эту тему три статьи: в Журнале Министерства Народного Просвещения за 1880 г. декабрь, в Византийском Временнике, за 1895 г., стр. 79–161 и в Журнале Министерства Народного Просвещения, за 1897 г., июнь, предполагалось ещё окончание, которого не явилось в печати. Исследования о Метафрасте, таким образом, представляются и потому весьма любопытными, что к вопросу подходил автор в разное время и с разных сторон и мог его исчерпать вполне. Внимание Васильевского к этой теме объясняется тем, что Симеон Метафраст занимает весьма важное положение в византийской литературе, как составитель житий святых и автор хроники, которая некоторыми частями своими возбуждает большой интерес с точки зрения древнерусской истории. Притом же в византийской историографии до сих пор остаётся ещё не решённым вопрос о хронике, составленной магистром и логофетом Симеоном: следует ли автора хроники отожествлять с Метафрастом или нет. Первая из указанных статей Васильевского посвящена разрешению вопроса о времени жизни Симеона Метафраста . |
| 95. Военное устройство Византийской империи. ИРАИК, т. 6, вып. 1, 1900, стр. 154–204. Рецензии: 1) Кулаковский, Ю. Деление Византийской империи на фемы. Чтение в Историч. о-ве Нестора летописца, кн. 16, вып. 4, Киев, 1902, стр. 4–5. (Изложение доклада. Протокол засед. 16-го декабря 1901 г.). 2) Соколов, И. И. ВизВ, т. 8, стр. 195–204. 3) Stanojevi, St. ByzZ, 1901, В. 10, S. 461–462. Характеристику настоящей работы см Горянов, Б. Т...., стр. 61–63. 23-го января 1890 г. на заседании VIII археология, съезда Ф. И. Успенским был прочитан доклад: Военное устройство Византийской империи. Тагмы и фемы. 24-го января 1900 г. доклад на ту же тему был прочитан на заседании РАИК 96. О древностях города Тырнова. ИРАИК, т. 7, вып. I, 1901, стр. 1–24, 16 табл. Рецензии: 1) Иловайский, Д. И. Омортаг болгарских надписей, хан или князь? Вторая дополнительная полемика по вопросам варяго-русскому и болгаро-гуннскому, М., 1902, с. 87–92. (Дополненная заметка из газеты Кремль, М., 1901, 13–14). 2) Соколов, И. И. ВизВ, 1902, т. 9, стр. 550–552. 3) ByzZ., 1902, В. И, S. 682. 1-го февраля 1901 г. на заседании Русского археологического о-ва автором был прочитан доклад на разбираемую тему. 97. История крестовых походов. СПб. Брокгауз-Ефрон, 1901. 170 стр. (История Европы по эпохам и странам в средние века и новое время. Под ред. Н. И. Кареева и И. В. Лучицкого). Часть главы пятой: Четвёртый крестовый поход, стр. 113–139, была напечатана ранее без изменений с добавлением трёх вводных страниц в виде отдельной статьи под загл.: Византия и крестоносцы. Южный сборник, Одесса, 1892, отд. II, стр. 195–222 (см. список Б, 2). Рецензии: 1) Соколов, И. И. ВизВ, 1901, т. 8, стр 209–212. 2) П-в, М. Мир божий, 1901, 7, стр. 105–106. 3)Σ – История, вестник, 1901, 6, стр. 1156–1160. 4 (ЖМНП, 1901, 9, стр. 256 (Книжн. новости). 98. [Рецензия на книгу:] Schlumbsrger, G. L’épopée byzantine à la fin du dixième siècle, t. 2, seconde partie, 1900, 636 p. – ЖМНП, 1901, 8, стр. 495–508. 99. Артосная панагия. ИРАИК, т. 8, вып. 3, 1902. стр. 249–263. |
| 46. История Византии. Ответ проф. Ю. Кулаковскому. – Журнал Министерства народного просвещения, н. с., т. XXXVI, 1911, с. 190–195. 47. Несколько заметок по поводу появления статьи Г. Земеля Э. Долэ в исторической литературе». – Ученые записки Юрьевского университета, т. XX, 1912, N 4, с. 1–16. 48. J. В. Bury. A History of the Eastern Roman Empire from the Fall of Irene to the Accession of Basil I (A. D. 802–867). – Byzantinische Zeitschrift, Bd. XXII, 1913, SS. 501–503. 49. F. Chalandon. Les Comnenes. Etudes sur l " Empire byzantin au Xie et au Xlle siecles. Jean II Comnene (1118–1143) et Manuel I Comnene (1143–1180). – Византийский временник, т. XXI, 1914, Часть 2, с. I-3. 50. Ф. И. Успенский. История Византийской империи, I. – Вестник Европы, т. XLIX, 1914, с. 389–395. 51. Ф. И. Успенский. История Византийской империи, 1. – Журнал Министерства народного просвещения, н. с., т. LV, 1915, c. 227–241. 52. Исторические известия, 1, 1916. -Журнал Министерства Народного просвещения, н. с., т. LXVII, 1917, с. 219–221. 53. П. А. Яковенко. -Анналы, т. II, 1922, с. 258–259. 54. Ch. Diehl. Histoire de l " Empire byzantin. – Анналы, т. II, 1922, с. 271–272. 55. С. Chapman. Michel Paleologue, restaurateur de l " Empire byzantin. – Revue de l " Orient Chretien, vol. XXV, 1925–1926, pp. 220–221. 56. J. Kulischer. Russische Wirtschaftsgeschichte, 1. – American Historical Review, vol. XXXII, 1927, pp. 306–308. 57. E. Elnett. History of Origin and Social Development of Family Life in Russia. – American Historical Review, vol. XXXII 1927 1911. 58. A. Andreades. Istoria thV ellhnikhV dhmosiaV oikonomiaV apo tou hroikhn cronwn mecri thV sustasewV tou EllhnikoV BasileioV (Susthma DhmosiaV OikonomiaV,t, А, m B»). – Byzantinisch-neugriechische Jahrbucher, Bd. V, 1926–1927, SS. 442–444. 59. M. Canard. Les expeditions des Arabes centre Constantinople l " histoire et dans la legende. – Byzantinische Zeitschrift, 21. XXVIII, 1928, SS. 142–143. 60. В. Н. Златарски. История на Българската държава през средните векове, 1, 2. – Byzantinische Zeitschrift, Bd. XXVIII 1928, SS. 407–411. |
| В результате военных событий VIVIII вв. число покинутых и разорённых земель должно было быть очень значительно и в европейских и в азиатских областях. Достаточно напомнить о широком размахе аваро-славянских нападений, которые неоднократно опустошали Фракию, Македонию и Грецию и доходили до самого Константинополя. Не менее пострадала и Малая Азия от постоянных военных вторжений иранских и арабских войск. Запущенное и разорённое хозяйство во всех этих областях в равной степени нуждалось в восстановлении. При этих условиях наиболее жизнеспособной формой сельского хозяйства в раннефеодальной Византии оказалась свободная крестьянская община с её традициями коллективного труда и остатками коллективной собственности на землю. Огромную роль в распространении общинных порядков, несомненно, сыграла славянская колонизация. Местные общины, находившиеся ещё недавно в состоянии глубокого упадка, расцвели новой жизнью в связи со славянской колонизацией VIVIII вв., т. е. в связи с процессом варваризации восточных (как и западных) областей бывшей „мировой» Римской империи. Вместе с тем, в глазах византийского фиска естественно выросшие и сплочённые коллективы сельских общин имели важные преимущества с точки зрения интересов казны. К ним легко была приложима система круговой поруки. Эти коллективные налогоплательщики, принадлежавшие, к тому же, к незащищённому привилегиями классу населения, служили наиболее надёжным источником налоговых поступлений. Они же несли на себе тяготы воинской повинности. Таким образом, сельская община превратилась в основную экономическую опору византийского централизованного государства, придя на смену полурабской форме колоната. О степени распространения крестьянской общины и её удельном весе в общей экономике византийского государства можно судить по многократным мероприятиям византийских императоров уже в XXI вв., направленным к защите общинных земель от расхищения их и закрепощения крестьянства местными феодалами. По характерному определению новеллы Романа II (935), „крестьянские общины из числа многих других выполняют многочисленные полезные функции, как платежом государственных налогов, так и отбыванием воинской повинности» 298 . |
| И. Успенский, имеют -большое значение для уяснения общественно-политического строя Византийской империи. Тем не ме4нее, хотя в Трапезуйте в течение долгого времени господствовали общевизантийские имперские законы, и администрация, „местные особенности, вытекающие из сожительства на территории Трапезунтской империи разных народностей, а равно влияние соседних с империей народов, должны были наложить особую печать на внутреннюю жизнь Трапезунта и повлиять на устройство империи, в особенности в период её созидания в первой половине XIII в., когда она была некоторое время совершенно изолирована от сношений с коренными греческими областями» 138 . Ф. И. показывает в своём исследовании, что основным принципом административного устройства империи была военная организация по тому типу, который был выработан в Византийской империи, начиная с VIII в., и известен под названием фемного строя. В Трапезунте Ф. И. отмечает отступления от общевизантийской системы, вызванные, главным образом, развитием поместно-вотчинных тенденций в крупном феодальном землевладении 139 . В исследовании тщательно изучены ценные источники, относящиеся к землевладению Трапезунтской империи. При всех особенностях в её развитии мы наблюдаем здесь тот же рост монастырского землевладения, ту же борьбу крупных землевладельцев против центрального правительства, словно социально-экономический строй Трапезунтской империи был отражением сложившихся в течение многих веков социальных отношений Византийской империи. Одни и те же язвы разъедали государственный организм обеих империй, и, главным образом, распадение их на целый ряд обособленных административно-хозяйственных центров, почти не зависимых от центрального правительства. Но, как отмечает Ф. И. Успенский, „...нигде ослеплённое самоволие отдельных лиц не выражает так ярко деморализованное состояние греческого общества, как в Трапезунте» 140 . И действительно, изучая причины политической борьбы, которая в течение долгих лет велась в Трапезунтской империи между партиями, враждебными Константинополю, и „византийской» партией, Ф. |
| 9-го ноября 1944 г. Е. Э. Липшиц сделала интересный доклад на тему: «К вопросу о славяно-аварских нападениях в VI в.». Докладчик поставил и по-новому осветил, на основании сопоставления данных византийских историков и хронистов с новейшим археологическим материалом, очень сложный вопрос о славяно-аварских нападениях на территорию Византийской империй, придя к заключению, что уже в VI в. славяно-аварские нападения приобрели большой размах и что на территории Византии имелись уже славянские поселения крестьянского типа. Е. Э. Липшиц связала вопрос о славяно-аварских нападениях в VI в. с актуальной проблемой славянской колонизации Византийской империи и роли свободной крестьянской общины в социально-экономической истории Византии. 30-го ноября 1944 г. Е. Ч. Скржинская сделала доклад на тему «Крымские исторические памятники после немецкой оккупации». Е. Ч. Скржинская поделилась своими впечатлениями о поездке в Крым и в своём докладе ярко и красочно нарисовала потрясающую картину варварского разрушения немецкими оккупантами крымских исторических памятников. 13-го января 1945 г. состоялся доклад Н. В. Пигулевской на тему: «Византийская дипломатия на Ближнем Востоке». В своём докладе Н. В. Пигулевская на основе анализа и сопоставления данных византийских историков, хронистов (Малала, Феофан, Прокопий, Нонн и др.), агиографической литературы и сведений сирийских источников, в частности исключительно ценного источника, так называемой «Книги Химьяритов», нарисовала яркою картину византийской дипломатии на Ближнем Востоке, связав её с важными религиозными и социальными проблемами. 19-го января 1945 г. был заслушан доклад аспиранта Института истории АН СССР А. П. Каждан на тему: «Крестьянская собственность в Византии по актам монастыря Лемвиотиссы». В своём докладе А. Каждан, на основании анализа некоторых локальных документов, в частности монастыря Лемвиотиссы, поставил вопрос о значении и реальном содержании отдельных византийских феодальных терминов в поздний период истории Византии, как, например, терминов «парик», «эпик», «ирония» и др. |
| Ф. И. Успенский явился одним из создателей первого в мировой науке византологического журнала – «Византийского временника», выходящего с 1894 г., этот журнал – один из редких примеров периодического издания, выпуск которого, прерванный революционной катастрофой, был возобновлен в 1927 г. И продолжается до наших дней. Хронологически, последним из трех выдающихся русских Византинистов был А. А. Васильев , который, как и его друг М. И. Ростовцев, вынужден был в 1920-е гг. эмигрировать. Наиболее значительные труды послереволюционного периода писались им в Соединенных Штатах и по-английски. В Америке он стал, по существу дела, основоположником византологической школы. За год до своей кончины, в 1952 г., Васильев был избран почетным президентом Византийского конгресса в Фессалониках – и это стало справедливым признанием масштабности вклада русского историка в византологию. В первый период научного творчества, главной темой Васильева были взаимоотношения Византии с арабами: в 1901– 1902 гг. Вышла его двухтомная монография «Политические отношения Византии и арабов за время Аморийской династии» и «Политические отношения Византии и арабов за время Македонской династии». В эмиграции он написал такие книги, как «Готы в Крыму», «Нападение руссов (норманнов) на Константинополь» и «Юстин первый». Васильев выполнил критические издания арабоязычных Христианских историков Яхьи Антиохийского и Агапия Мандбиджского. Еще в России ученый начал работать над общей историей Византии, и в 1917–1925 гг. в Петрограде вышли в 4 выпусках его «Лекции по истории Византии». В эмиграции Васильев продолжал работу над синтетической историей Византии; в результате, в 1928–1929 гг., была напечатана его «История Византийской Империи, 324–1453» по-английски, затем, в 1932 г., был опубликован расширенный текст этой «Истории» в Париже, на французском языке, и, наконец, наиболее полный вариант, был напечатан в 1952 г. снова по-английски, в 2-х томах. В этой «Истории» Васильев отразил новейшие результаты византологических исследований. Как и Успенский, в центр своего изложения Византийской истории он поставил политические события, отражен у него и социальный аспект, но специфика его работы в том, что значительное внимание в ней уделено церковной истории, духовной и культурной жизни Византийского общества, литературе и искусству Византии. |
| 22. Смысл искусства в византийской культуре. – М., Знание, Серия «Эстетика». 4, 1991. – 64 с. Авторские проекты 23. История эстетической мысли. – М.: Искусство. 1985. – Т. 1. Древний мир Средние века. – 464 с.. Библиография. 24. История эстетической мысли. – М.: Искусство, 1985. – Т. 2. Средневековый Восток. Европа XV – XVIII веков. – 456 с., Библиография. 25. Художественно-эстетическая культура Древней Руси. – М., Ладомир, 1996. – 560 с., илл., Библиография, Resume. 26. KomewiSHCHe. A Book of Non-Classical Aesthetics – M., ИФ PAH, 1998. – 248 p. 27. КорневиЩе ОБ. Книга неклассической эстетики. – М., ИФ РАН, 1998. – 270 с. Статьи, доклады, тексты 28. Гносеологические корни восточно-христианского искусства//Вопросы истории и теории эстетики. – М., 1970. – Вып. 4–5. – С. 218–238. 29. К вопросу о восточно-христианской гносеологии//Историко-философский сборник. – М., 1971. – С. 57–80. 30. Значение изобразительного и выразительного в художественной структуре новгородской иконы к. XIV-haч. XVb. «Земная жизнь Христа»//Краткие тезисы докладов к научной конференции «Живопись Древнего Новгорода и его земель XII-XVII столетий». – Л., 1972. – С. 17–18. 31. Проблема образа в византийской эстетике//Вестник МГУ. – Сер. Философия. – 1972. – – С. 50–59. 32. Эстетические аспекты иконографического канона в восточно-христианском искусстве//Вопросы теории и истории эстетики. – М., 1972. – Вып.7. – С.148–168. 33. Образ как категория византийской эстетики//Византийский временник. – М., 1973. – Т. 34. – С. 151–168. 34. Das Problem des Bildes in der byzantinischen Asthetik//Wissenschaftliche Zeitschrift. Martin-Luther-Universitat. Halle-Wittenberg. Gesellschafts – und sprachwissenschaftliche Reihe. Halle, 1975. – XXIV/2. – S. 75–84. 35. Об эстетической значимости художественных оппозиций//Теоретические проблемы марксистско-ленинской эстетики. Материалы II Всесоюзной конференции по марксистско-ленинской эстетике. Москва. 1972 год. – М., 1975. – С. 195–200. 36. Эстетическое значение цвета в восточно-христианском искусстве//Вопросы истории и теории эстетики. – М., 1975. – С. 129–145. |
|
|
