| Следом за освящением воды происходит освящение елея и помазание им. Елей (еще одно греческое слово в нашем церковном обиходе: λαιον (элайон, «масло») – также важнейшее для богослужения символическое вещество. Кроме того, елей и древнейшее лечебное средство. Вспомним, что в притче о милосердном самарянине на раны «впадшего в разбойники» человека были возлиты вино и елей: вино как средство дезинфицирующее, а елей – как смягчающее боль. Помимо всего этого, елей – это источник света, радости, добрых дел: в древности повсеместно использовались заправленные елеем светильники. Сегодня они тоже сохранились в нашем с вами обиходе – как храмовые и домашние лампады. Является елей и символом готовности просвещенного Божественным светом человека встретиться со своим Творцом (вспомним евангельскую притчу о мудрых и неразумных девах). Елей – это и символ примирения и согласия между Богом и человеком (ведь после потопа голубь принес Ною именно масличную ветвь, ознаменовавшую прошение Творцом Своего творения). Наконец, с елеем символически сравнивается и Дух Святой. По выражению святителя Василия Великого , «справедливо Дух Святой называется елеем радования, когда один из тех плодов, кои Он производит в душе нашей есть радость». 95 Значит, елей – это еще и образ христианской радости человека, пребывающего во Святом Духе. Дух Святой будет дарован христианину в Миропомазании, но и здесь крещаемый уже получает предваряющий дар, залог Святого Духа. При чтении молитвы освящения елея «Владыко Господи, Боже отец наших …» осуществляется троекратное священническое дуновение, троекратное осенение знамением креста сосуда с елеем. Потом священник освященным елеем помазывает освященную воду с возгласами «Аллилуиа». Здесь звучат слова «Благословен Бог, просвещаяй и освящаяй всякого человека, грядущего в мир …»: близится рождение нового христианина. Заметим, что одним и тем же елеем помазуются и вода, и тело человека: для его примирения с Богом, и в Боге – с миром. Теснейшим образом – и в духовном, и в историческом плане – связанное с Крещением, это помазание понимается как восстановление человека в его целостности, как примирение друг с другом его души и тела, которые до сих пор (в результате грехопадения) пребывали в разладе. |
| Помимо внешней и внутренней связи с Пасхой, свидетельство Афраата хорошо согласуется с ранними сирийскими источниками, хотя его богословие гораздо богаче: кроме пасхального измерения, он добавляет к традиционным библейским мотивам еще и тему «истинного обрезания». Хотя, согласно Афраату, «откровение» Крещения было совершено Христом, конечно же, через Его Крещение в Иордане, формальным учреждением Крещения является умовение ног на Тайной вечере. Развитое богословие Крещения (сформировавшееся, возможно, несколько позднее) мы находим в различных сочинениях св. Ефрема († 373), хотя он никогда не рассматривал эту тему систематически и лишь мельком говорит о чинопоследовании, которое – как и в других рассматриваемых нами источниках – состоит из знаменования елеем, погружения в воду и Евхаристии. Для св. Ефрема прообразом, принципом и учреждением христианского Крещения является Крещение Иисуса. Он проводит связь между «Христом» (msixa) и " елеем» (mesxa), который есть «сокровище таинств». Таким образом, помазание является основным и весьма характерным символом Крещения, хотя оно уже не рассматривается как действие более важное, чем погружение, и большинство действий связывается или с одним из веществ, или с Крещением как таковым. Помимо традиционных представлений, которые нет необходимости здесь повторять, св. Ефрем в одном месте приписывает елею силу экзорцизма. Апокрифическая «История Иоанна, Сына Зеведеева», составленная, скорее всего, на рубеже IV и V веков, содержит несколько сцен, связанных с Крещением. Основа чина соответствует традиционной сирийской: запечатление (консигнация) елеем и затем погружение (а также Евхаристия), – но в целом он выглядит более развитым. Во-первых, и за освящением елея, и за благословением воды следует явление двух ангелов, поющих Трисвятое. Далее, в одном случае приводится особая эпиклетическая молитва над обоими веществами. Во-вторых, двойное исповедание веры в Троицу непосредственно предшествует основному обряду знаменования лба и помазания тела, а также погружению, которое, в свою очередь, сопровождается произнесением тринитарной формулы. Описание обращения жрецов Артемиды даже содержит отрицание (от диавола), хотя оно непосредственно не связано с их Крещением. В-третьих, говорится об облачении в белые одежды и о поцелуе мира с соответствующим приветствием. Хотя эти последние послекрещальные церемонии и могут указывать на влияние господствующего «средиземноморского» обряда, здесь с очевидностью опознается основная структура раннего сирийского Крещения. Кроме того, описание подготовки к Крещению – молитва по направлению к востоку, в склоненном состоянии и с воздетыми руками, шествие босым и во власянице, – возможно, отражает огласительные обряды, также относящиеся к «средиземноморскому» типу. |
| Следует отметить, что ради удобства к X веку за литургией свт. Василия Великого в Великую субботу крестили только лишь избранных. Массовые же крещения происходили в Лазареву субботу перед литургией и в Великую субботу с утра. Структура византийского чина Крещения Вторая половина Страстной седмицы полностью посвящалась подготовке основных веществ, потребных для совершения Таинства Крещения. а) Первый элемент структуры византийского чина Крещения – подготовка веществ Таинства. В Великий четверг освящалось миро 446 для помазания новокрещенных, а в Великую субботу освящали воду 447 и елей. Практика освящать воду для Крещения известна с древности, и впервые косвенное упоминание об этом мы встречаем у сщмч. Иринея Лионского 448 . Уже в IV веке молитвы крещального освящения воды были письменно зафиксированы. Так, например, в Евхологии Сарапиона, еп. Тмуитского, есть молитва на освящение воды 449 . В богослужебных книгах Православной Церкви имеются две разные молитвы на освящение воды, предназначенной для Крещения: пространная – «Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя» 450 , и краткая – «Господи Боже Вседержителю, всего здания видимаго же и невидимаго содетелю» 451 . Обе молитвы встречаются у нехалкидонитов, что указывает на их происхождение до VI века 452 . В древних рукописях Требника священнику дозволялось для крещального освящения воды избирать любую из этих древних молитв; в современном же Требнике вторая, краткая, молитва используется только в том случае, если необходимо совершить Крещение быстро, ради страха смерти. Исследователи делают предположение, что изначально первая, пространная, молитва использовалась для освящения воды в праздник Богоявления Господня, а краткая молитва была традиционной молитвой крещальноговодоосвящения, но к VIII веку пространная молитва вытеснила краткую из чина Крещения 453 . По своей структуре обе молитвы напоминают анафору, что говорит о необычности этой воды, о том, что она – великая святыня и требует к себе благоговейного отношения. После освящения воды освящался елей, которым троекратно помазывается вода. Символика елея в Священном Писании очень глубокая; обычно, когда упоминается елей, этому сопутствует идея благословения и благодати. Так, после потопа голубь принес Ною именно масличную ветвь, которая символизировала собою примирение Бога с человечеством и его благословение. Помазывание елеем воды символизирует собой присутствие Духа Божия в воде; в этой воде человек получит Крещение от воды и Духа. |
| Но став разрушительной, вода как символ приобретает еще одно измерение: она очищает. Воды потопа по велению Божию очистили мир от тотального засилья греха. Чистота, возрождение и обновление – третий аспект символики воды в библейской культуре. Вода смывает грязь, очищает тело, одежду и жилище. Эта символика воды – основанная на ее самых естественных свойствах — пронизывает всю Библию. Великое освящение воды Вода как начало жизни, как символ суда и смерти, как средство очищения – три эти основные измерения воды как религиозного символа связаны с тремя основными акцентами христианской веры: творение, грехопадение, искупление. Весь мир, вода как его часть, человек как его «венец» — сотворены Богом изначально добрыми, «благими» в своей сущности. Но та же материя, «добрая» в своей основе, послужила орудием падения человека, что привело его к рабству греху и смерти. Но во Христе – Боге воплотившемся – и Его властью вещество может снова стать символом Божия присутствия и Его славы, стать материей таинства, соединяющего человека с Богом. Каждый раз, когда совершается крещение, происходит так называемое великое освящение воды . Оно же совершается в канун и праздник Крещения Господня. Молитвы, которые читаются во время этого чина, — это торжество хвалы и благодарения, обращенное к Богу от лица всего мира. Слишком узко рассматривать освящение воды как «сакрализацию» некоторого количества вещества. Из читаемых молитв видно, что замысел авторов, написавших эти слова много столетий назад, — в том, чтобы вновь сделать воду способной стать явлением и присутствием силы и любви Божией в этом падшем, но искупленном мире. Благодарственные слова молитвы великого водоосвящения делают нас свидетелями творения, возвращают нас к самым истокам жизни. А способный благодарить, человек становится свободным по отношению как к Богу, так и к миру. «Покажи эту воду водой обновления, водой освящения, очищением плоти и духа, ослаблением уз, оставлением прегрешений, просвещением душ, банею вечной жизни, обновлением духа, даром усыновления, одеждой нетления, источником жизни…», — молится священник. Любое освящение, совершаемое Церковью, никогда не является видимым, «физическим» чудом, своего рода превращением, которое можно «пощупать» и доказать. Можно ли провести какие-то лабораторные анализы или исследования, которые «докажут» некоторые изменения вещества, или нет – не должно волновать верующего. Можно даже сказать, что ожидание или поиски подобных «изменений» часто рассматривались Церковью как богохульство и грех. Ведь не для того пришел Христос, чтобы «естественную материю» заменить какой-то «сверхъестественной», или «освященной». Сын Божий воплотился для того, чтобы открыть нам путь к соединению с Богом. И Он возвращает материи ее изначальное свойство – служить средством такого единения. Таким образом, вода крещения – вода великого освящения – является святой, то есть становится местом присутствия Христа и Святого Духа. Малое освящение воды |
| Особенно примечательна здесь та черта в символике Евхаристии, что вино для Таинства срастворяется с водой («святое соединение»), в ознаменование Крови и воды, излившихся из ребра Христова. Поэтому прелагается в честную Кровь Христову не просто вино (кровь земли), но и вода. Конечно, вино, как жидкость, во всяком случае содержит в себе влагу. Но во «святом соединении» вода вступает и как особый Евхаристический элемент и как таковой, очевидно, и прелагается (хотя это не выражено в особом Евхаристическом возглашении, потому что при благословении Чаши просто говорится: «чашу убо сию самую честную Кровь Господа» и т.д.). Соответственно символике проскомидии Евхаристическая Кровь ставится в прямую параллель с голгофским излиянием «крови и воды» Христовых. Здесь однако мы имеем лишь аллегорическую символику. Гораздо значительнее и знаменательнее то, что согласно чину православной Литургии, к Евхаристической Крови после преложения Святых Даров, перед Причащением прибавляется горячая вода – «теплота». Как это возможно? Как следует понимать это смешение природного вещества воды с Кровью Христовой? Толкование аллегорическое, выраженное в произносимых при этом словах, 235 еще не дает ответа на основной вопрос. Его можно находить только в том соображении, что вода, примешиваемая к Евхаристической Крови, уже освящена, как природное вещество, излиянием воды из ребра Спасителя. Она стала причастна Его воды, и силой этой причастности она допускается до смешения с честной Кровью. И это же значение воды указуется и проскомидийным чином через смешение воды с вином в святом соединении. Аналогичное соображение может быть высказано не только относительно воды, но и вина, насколько оно не есть непосредственно Евхаристическое вещество. Не только вода в виде теплоты, но и вино примешивается к Божественной Евхаристии, именно на Литургии Преждеосвященных Даров, где Агнец, напоенный Кровью и, следовательно, содержащий в себе честную Кровь, опускается в соединении воды с вином (причем это соединение само по себе не рассматривается как Евхаристия: если священник служит один, то он, причащаясь, не пьет из Чаши, по указанию служебника, прежде потребления Святых Даров, так что содержимое в Чаше приравнивается для него как бы «теплоте»). |
| К видимой, совершительной стороне таинства крещения таким образом относятся: 1) употребление определенного вещества для таинства; 2) образ или способ (видимое действе) омовения водою, и 3) совершительные слова (формула) крещения. I. Веществом или материей для таинства крещения служит естественная, простая и чистая, освященная особым священнодействием, вода, как ближайший символ благодати Духа Святого, очищающей нечистоты греховные. Так должно быть и по ясной заповеди Спасителя: аще кто не родится водою и Духом ( Иоан. 3, 5 ). В воде крестился Он Сам. В воде совершали крещение апостолы ( Деян. 8. 36–38; 10, 47–48 ). В последующее время церковь свято следовала заповеди Спасителя в примеру апостолов, совершая крещение в воде. В объяснение употребления воды при крещении св. И. Дамаскин. согласно с другими отцами, говорил: «Он, (Господь) заповедал нам возрождать водою и Духом при наитии на воду Св. Духа, по молитве и призывании. Ибо как человек состоит из двух частей, души и тела, то Господь дал нам и двоякое очищение, т. е. водою и Духом. Духом, чтобы обновить в нас образ и подобие (Божие), водою, чтобы благодатью Духа очистить тело от греха и избавить от тления. И вода здесь представляет образ смерти, и Дух подает закон жизни» 66 . В древности появлялись лжеучители, которые отвергали употребление при крещении воды, как вещества, по взгляду их, слишком обыкновенного не соответствующего важности и достоинству таинства, что приводило их к отрицанию и самого таинства возрождения водою и Духом. Церковь смотрела на подобные учения не, иначе, как на еретические, и лиц, проповедовавших это, причисляла к еретикам» 67 . Тертуллиан написал особый трактат «О крещении», в котором доказывал необходимость употребления воды в этом таинстве и защищал исторически достоинство употребления именно этого вещества. В новейшее время, некоторые, хотя не отрицают воду, как вещество для таинства крещения, тем не менее, совершенна против христианского учения, признают годным веществом для этого и всякую другую жидкость (разного рода сектанты) 68 . |
| Эти слова не только указывают на важность освящения воды для крещения, но и определяют даже самое содержание освящения. Выражение «очищена и освящена» намечает два момента в освящении: отрицательный – очищение, относящееся к влиянию нечистых духов и указывающее на заклинательный его характер, – и положительный – сообщение освящения; сверх этого, отсюда же видно, что освящение воды должно было совершаться священником. Ближайшим поводом к освящению, как можно думать на основании этих слов, послужило, кажется, общее верование, которого не отвергала и церковь , – то верование, что в воде имеют свое местопребывание злые духи. По крайней мере так можно, думать из следующих слов другого писателя этого века – Тертуллиана : «Не общее ли в народе мнение, говорит он, что известные нечистые духи, носятся над водами, как бы в подражание тому, что в начале мира Дух Божий носился вверху воды? Много слышно, рассказов о мрачных источниках, об ужасных ручьях, о купальнях и банях, о чанах в домах, о заколдованных колодезях, которые, судя по рассказам, глотают или душат людей силою, конечно, злого духа» 772 . Такое воззрение на воду, как на жилище злых духов естественно, должно было вести к тому, что вода, как орудие очищения, должна очищаться и освящаться. Тертуллиан , как-бы подтверждает такой взгляд, когда отвечая на вопрос: «Разве мы крестимся тою же самою водою, которая была при начале мира? – говорить:» «вода может быть не совсем та самая, но она одного с нею рода... Всякий род воды по тому преимуществу, что вверху ее носился Дух Святый, имеет силу и способность обратиться в таинство освящения, когда призван будет Бог для совершения сего действия. Дух Святый немедленно нисходит и, остановясь вверху воды, освящает ее присутствием своим. Вода, освященная таким образом, облекается такою силою, что сама себя может освящать. Впрочем, она имеет особенное отношение к намерениям Божиим при совершении крещения: мы осквернены грехами, вода способна нас от них очищать» 773 . Такое свидетельство, очевидно, также ясно говорит об освящении воды в III веке, как и свидетельство Киприана. Впрочем, свидетельство последнего более категорично, притом из него видно, что освящение воды в III веке уже ставилось первым условием ее действительности при крещении. |
| Так, например, освящение воды, делающее ее «святой водой», может иметь два совершенно разных значения. Оно может, с одной стороны, означать преобразование чего–то профанного и потому, с точки зрения религии, лишенного силы или нейтрального во что–то священное, и в таком случае основной религиозный смысл «святой воды» в том и состоит, что это уже не «просто» вода и что она даже противоположна ей, как священное профанному. Здесь сам акт освящения не открывает ничего нового в воде, а значит — в веществе или мире, но, наоборот, делает их иррелевантными по отношению к новой функции воды. Священное расценивает профанное именно как профанное, то есть с точки зрения религии, бессмысленное. С другой стороны, тот же акт освящения может означать раскрытие истинной природы и назначения воды и, следовательно, мира — он может стать проявлением и исполнением их сакраментальности. Будучи возвращена через освящение к своему подлинному назначению, святая вода являет себя как истинная, полноценная, настоящая вода, и вещество опять становится средством причастия Богу и Его познания. Сейчас каждый, кто знаком с содержанием и текстом молитвы великого освящения воды, совершаемого при крещении и в праздник Богоявления, конечно, знает, что они принадлежат ко второму из двух упомянутых выше значений, что их объектом является не дихотомия священного и профанного, но сакраментальные потенциальные возможности творения в целом, так же как и каждого из его элементов. В то же время каждому, кто знаком с нашим литургическим благочестием — в нашем случае с пониманием большинством верующих смысла святой воды, хорошо известно, что тут преобладает первое значение, целиком вытесняя второе. Такой же анализ можно было бы проделать, и результаты были бы те же, по отношению практически к каждому аспекту богослужения: к таинствам, литургии времени, эортологии (богословию праздников — прим. пер.) и т. д. Сакраментальность везде подменена сакральностью, а откровение (epiphany) — почти магическим вмешательством «сверхъестественного» во время и вещество («естественное»). |
| она, включающая в свой состав призывание Святого Духа и троекратное осенение рукой священника освящаемого вещества – в данном случае, воды. Главопреклонная молитва «Приклони, Господи, ухо Твое…». Троекратное пение тропаря праздника Богоявления «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи…» с погружением креста в воду. Окропление молящихся святой водой, целование всеми креста 26 и возвращение священнослужителей в алтарь с пением стихиры «Воспоим вернии…». Несмотря на то, что этот порядок выглядит весьма стройным, оригинальная константинопольская традиция следовала несколько иной логике построения чина. Вот как описывают великое освящение воды в храме Святой Софии богослужебные указания Константинопольского Синаксаря 27 : «5-го числа того же месяца [января]. Навечерие [праздника] Светов… (Следует описание вечерни и литургии навечерия. – свящ. М. Ж.) Но [в обычное время] отпуста диакон не отпускает народ, то есть не возглашает: «С миром изыдем» 28 , но [вместо этого возглашает:] «Премудрость!», и входит патриарх под сень святого престола вместе с диаконами и [служителями] со свечами и кадилами. И диакон совершает ектению, а после этого патриарх читает молитву о воде. И по завершении благословения воды, когда патриарх пойдет из [храма] к фонтану атриума, певцы у амвона начинают петь: «Глас Господень…», под это пение все идут в атриум и там тоже читается молитва благословения воды. А [в храме в это время] с амвона читают паремии (те же, что и сейчас, но без Апостола и Евангелия.– свящ. М. Ж.). 6-го числа того же месяца. Праздник святого Богоявления… Утреня поется в храме 29 , и на 50 псалме поется тропарь: «Днесь Троицу…» и другой: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». И по его завершении патриарх идет в баптистерий и совершает таинство Крещения…» 30 . Из этого описания видно, что освящение воды не включало в себя ни библейских чтений, ни песнопений, но лишь ектению и молитву, то есть соответствовало пунктам 3–5 из современной схемы чинопоследования. Более того, оно, вероятно, совершалось не над конкретным сосудом с водой, а над водой вообще, над всей водной стихией, – иначе невозможно понять, как не просто в алтаре, а непосредственно на святом престоле, вплотную к которому предписано подойти патриарху, могло взяться достаточное количество воды. С другой стороны, предстояние у самого престола хорошо соответствует евхаристическому характеру молитвы «Велий еси, Господи…». |
| Иоанна Предтечи, в погружении Христа в воды Иордана, в Его последнем наставлении «идите и крестите…» . Творение, грехопадение и искупление, жизнь земная и смерть, воскресение и жизнь вечная: все основные измерения, все содержание христианской веры объединяются, таким образом, и скрепляются в своей внутренней взаимозависимости и единстве одним этим символом. Первоначальный и неотъемлемый смысл, а также сила этого символа состоит в том, что он скрепляет, соединяет (sumbolon, от греческого sumballw — соединять) то, что было разрушено, рассеяно, искажено . Но при таком понимании освящение воды перед крещением перестает быть тем, чем оно столь часто бывает, — чем–то вроде предварительной и необязательной процедуры, цель которой получить «вещество таинства». Оно снова является тем, чем оно было с самого начала — эпифанией, откровением истинного смысла крещения как космического, экклезиологического и эсхатологического акта: космического, ибо оно есть таинство Нового Творения, экклезиологического, ибо оно есть таинство Церкви, эсхатологического, ибо оно есть таинство Царства. Только вникнув в таинство воды, мы начинаем понимать, почему для того, чтобы спасти человека, мы должны сначала погрузить его в воду. 2. Освящение воды Освящение воды начинается с торжественного возгласа: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь». В настоящее время из всех церковных служб только три — крещение, венчание и евхаристия — начинаются с этого возгласа. Все другие службы начинаются словами «Благословен Бог наш». Это славословие есть нечто большее, чем просто краткая формула. Оно напоминает нам о том, что в прошлом таинства крещения и брака не только совершались во время евхаристического собрания Церкви, но что евхаристия была их естественным «концом» и завершением. Об этой органической связи мы скажем ниже. Но уже сейчас мы должны подчеркнуть, что эти слова провозглашают Царство Божие как тему, содержание и конечную цель крещения. Мы должны подчеркнуть это, потому что в течение слишком долгого времени связь между самим понятием таинства и центральной темой, основным содержанием христианской веры — Царством Божиим — была затемнена. |
|
|
