| Иногда я думаю, что Господь промыслительно показал мне это кино с самого начала и до самого «верха», чтобы я потом, гораздо позже, смогла наложить эту кальку на события, развернувшиеся в масштабе всей страны. В какой-то момент мне стало понятно, что В. В. Путин с первых дней своего президентства был в положении «исполнителя», и так же, как мой Генерал, делал всё, чтобы спасти страну – втайне от тех, кто реально принимал решения, продвигая прямо противоположную задачу. Причём надо было усыпить их бдительность, пока собирались в кулак новые силы, так чтобы не догадались хозяева – до поры. Правда, и мы тоже не догадывались до недавних времён, многие из нас. Тем более, что американский ЦИПСО в виде «Эха Москвы», «Дождя» и пр. с самых первых дней нашествия кормил нас такими отборными информационными мухоморами, что не будь у нас мощного иммунитета, мы давно бы подняли бессмысленный и беспощадный русский бунт и свергли бы «тирана», на которого ЦИПСО по указке хозяев призван был вешать всех собак. А наши пришельцы без устали крутили и крутили эту карусель. Опустошённый арагттепт по новой накачивался дорогущим фаршем, и в скором времени всё повторялось. Склады компании были забиты всяческим добром, которое доставлялось из фешенебельных магазинов Европы и Америки, а затем отправлялось обратно в Америку, поддерживая процветание «великой державы». В эту прорву улетали наши деньги, и Россия стремительно падала в нищету. Через короткое время янки уже сидели во всех ключевых «центрах управления полётом» находящегося под общим наркозом некогда могущественного государства, водрузив ноги на стол, начиная с Байконура, заканчивая точками базирования наших ядерных сил. Всё было взято под контроль, армия и флот пущены по миру, заводы разорены под корень; культура, образование и здравоохранение перестроились на обслуживание имперских колониальных интересов англосаксов. Назначенные ими олигархи из туземцев являлись лишь прикрытием; нам положено было думать, что это они воруют и грабят страну, тогда как основные финансовые потоки шли на запад помимо них. |
| – Скажи только слово, Джордж, мальчик мой, и мы устроим забаву вчетвером. Клянусь святым Патриком! Мне бы очень хотелось сбить спесь с этого павлина. – Нет, Галлахер, нет. Это не твое дело. Это не удовлетворит меня. Подождем, когда узнаем больше. Я не могу поверить! Я не могу поверить! – Поверить чему? – Не теперь, мой друг. Когда наступит время, я все объясню. – Ну ладно, мой мальчик. Чарльз Галлахер не такой человек, чтобы выпытывать чужие тайны. А теперь пойдем посмотрим, здорово ли лают наши бульдоги. Надеюсь, что этот бездельник не разболтает о дуэли в штабе, а то нам придется разочароваться. Именно этого я и боялся. Я знал, что, если бы мой противник пожелал, я мог бы очутиться под арестом. Тогда все дело провалилось бы и я попал бы в еще худшее положение. Отец Ринггольда уехал – это приятное обстоятельство было мне известно, но все-таки… главнокомандующий друг их семьи достаточно было шепнуть ему хотя бы одно слово. Я боялся, что адъютант Скотт, по наущению Аренса Ринггольда, шепнет генералу Клинчу это слово. – В конце концов, он не посмеет, – говорил Галлахер. Ты прямо-таки пригвоздил его к позорному столбу! Он ни за что не посмеет прибегнуть к такому гнусному маневру. Об этом могут узнать, и тогда на него же будут вешать всех собак. Кроме того, моя малюточка, ведь он же хочет во чтобы то ни стало тебя убить! Зачем же ему упускать такой случай? Говорят, что он неплохой стрелок. Не бойся, он будет драться. На этот раз он не улизнет: он должен драться и будет драться… Ага! Что я говорил? Смотри, сюда идет сам Аполлон Бельведерский! Святой Моисей! Он сияет, как Феб! У дверей раздался стук, и адъютант Скотт в полной форме вошел в комнату. «Вероятно, он сейчас арестует меня», – подумал я, и сердце у меня упало. Но я ошибался. Записка, принесенная им, заключала в себе нечто иное. Я облегченно вздохнул: это был вызов. – Лейтенант Рэндольф, если не ошибаюсь? – обратился ко мне адъютант. Я молча указал на Галлахера. – Следует ли это понимать так, что капитан Галлахер ваш друг? |
| У обоих, немецкого реформатора и русского церковного консерватора, их разрыв со своей церковью был результатом их преданности вере и забот о будущности христианства, хотя понимание такового было у них совершенно различно. И протопоп и этот бывший августинский монах были церковно глубоко националистичны, что и вело к широкому отклику на их призывы среди их соотечественников. Кроме того, отталкивание от папского Рима было у обоих обусловлено развитием на Западе секуляризированной культуры, которую Аввакум вслед за Максимом Греком обобщал с “внешней”, то есть стоящей вне христианства философией. Сближает их и любовь к своему родному литературному языку, который оба, но, конечно, каждый на свой лад, творчески перерабатывают и сближают на страницах своих произведений с разговорным языком своего времени. Та же страсть в ненависти к врагам сказывается в писаниях Аввакума и Лютера, и если первый собирался перерезать “никониян”, как собак (458, 769), то зато Лютер рекомендовал резать, вешать и жечь восставших анархически настроенных крестьян. Но, может быть, больше всего их сближает привязанность к жизни на земле, не своей жизни, а жизни человечества, к семье как христианской институции, ко всему миру Создателя. Лютер ушел из монашества и, женившись на бывшей монахине, обзавелся семьей. Аввакум, который никогда не стал и не думал быть монахом и посвятил себя службе Богу в миру, был трогательно и патриархально привязан к своей семье. Он всегда защищал семью как институцию, физические отношения между мужем и женой и чадорождение от тех фанатиков целомудрия и сурового аскетизма, которые полагали, что только в отказе от мира и от всех соблазнов плоти можно найти спасение для своей души. “Честен брак и ложе не скверно”, — не раз напоминает Аввакум слова апостола Павла из Послания к евреям (XIII, 4). В “Послании к Борису” он решительно выступает против попыток одного священника запрещать брачные отношения в переживаемое православием грозное время (858). Уже под самый конец своего сидения в подземной тюрьме он строго наставляет попа Исидора не возбранять его детям духовным вступать в брак и, повторяя упомянутые слова апостола, прибавляет: “И до скончания века быть сему так!” (942). |
| — А для чего? Чтобы душу облегчить? — Все грешны. Хотя бы человек знает, что он грешен. И то ладно. — Но чиновники-то воруют больше? Кто-то из них исповедуется? — Не нужно всех собак вешать на одних чиновников. Чиновники воруют в той степени, в какой им позволяют воровать их клиенты. Меня очень удивляет ситуация, когда получатель взятки наказывается, причем, достаточно сурово, а тот, кто принес ему эту взятку, вообще не наказывается, если он, например, сотрудничает со следствием. Или же получает условный или совершенно эфемерный срок… А ведь он тоже виноват. И если бы один не дал, другой бы не взял. Кто виноватее? — А вам никогда взятку не предлагали? — Нет. Достаточно на меня посмотреть, чтобы понять, что это бессмысленно. «Уберите с денег купола церквей!» Разговор в церкви — В последние годы на наших деньгах появились купола святых церквей — и на тысячной купюре, и на пятисотке… — Помните, поэт Андрей Вознесенский в советские годы требовал: «Уберите Ленина с денег!». Если тогда казалось кощунством Ленина на деньгах держать, то вот это — еще большее кощунство: рисовать на денежных купюрах купола церквей. — Но на американском долларе есть религиозная символика, может, потому он и стоит. — На долларе масонская символика, а не религиозная. Многие уверены, что фраза, которая там написана, переводится как: «Мы веруем в Бога». Это неправильно. Там приведено высказывание одного из американских президентов, которое точно переводится как: «Мы доверяем только Богу…» А дальше, если эту фразу приводить полностью, не обрезая, говорится: «Все остальные платят наличными». — А, может, какую-то молитву надо читать, чтобы крепче рубль был? — Упаси Господь! Деньги — это то изобретение, которое к Богу отношения никакого не имеет. Оно, как правило, используется для развращения людей, для создания в них склонности к греху. Поэтому никаких религиозных символов на деньгах не должно быть. Сколько кадилом ни маши, рубль не укрепишь. Работать надо! Кто рано встает, тому Бог подает. Если все мы будем работать и создавать национальный продукт, тогда под рублем будут некоторые реальные основания, такие, например, как есть под долларом или под евро. Там люди работают. И с кадилом над купюрами не стоят. |
| Что такое человек? И чем мы отличаемся от животных? А если человек болен, ну, например, он психически больной, он человек? А вот, бывает, что остается раненый без ног и рук, да еще лишается органов чувств, он все равно человек? А когда хороним умершего, то мы кого хороним, человека или только его тело? Как разобраться в этих вопросах? Запад всегда любил конкретику, цивилизация, основанная на римском праве, требует как в той рекламе: «скока конкретна, вешать в граммах»? Поэтому запад для себя определил, что человек без разума — это не человек. Такая оценка почти без изменений перекочевала к еще более рациональным протестантам. Поэтому когда Гитлер, придя к власти, стал уничтожать пациентов психиатрических клиник, его действия особенно не встретили осуждения. Экономить, так экономить, бродячих собак, кошек и душевнобольных человеков смело под нож. Они же не люди, они не понимают что им больно. Православный восток подходит к этому вопросу принципиально по-другому. Для нас человек — это тело и одухотворенная душа. Больное тело, как и больная душа, не лишает человека его статуса, напротив, больных всегда считали даже избранными Божьими, которые несут в себе нечто, что может быть повреждено внешним рациональным миром, и Бог отделяет их от остальных. Они даже назывались убогими, т.е. у Бога отмеченными. Кстати, вспомним, их место было, как правило, возле храмов и монастырей. И не было греха в нашем народе больше, чем обидеть и без того несчастненького. Их восприятие внешнего мира чаще всего ограничивается детским уровнем. Особенно тех, кто родился таким, а молитва ребенка в Церкви вообще считается самой высокой и действенной. Поэтому эти люди и молились, они действительно знали Бога, за этот труд общество их кормило и одевало. А что сегодня, как живут наши болящие братья и сестры, и каково их место в Церкви? В нашем приходе таких убогих до недавнего времени было трое: Леша, Коля и Дима. Дима вот уже с год как умер. Причем умер очень тихо и мирно. Простудился человек, поболел недельку и помер, даже в постель не ложился, но воспоминания о нем свежи. Все они были друзья, поскольку состояли в обществе инвалидов и на все чаепития собирались вместе. |
| Мать Галины страдала тяжелым психическим заболеванием, содержалась в клинике. Потому Галина воспитывалась в семье сестры матери — Нины Поликарповны (по первому мужу Зубовой) и Артура Казимировича Бениславского, которые удочерили Галину. Отчим дал ей отчество и фамилию. Сама Г.А.Бениславская была психически не очень здоровой женщиной, признавалась в своей болезни и по крайней мере единожды лечилась в психиатрической больнице. 3 Декабря 1926 года она вроде бы застрелилась на могиле С.А.Есенина (Ваганьковское кладбище). Свидетелей её самоубийства не было. На характер смерти может указывать только записка: « 3 декабря 1926 года. Самоубилась здесь, хотя и знаю, что после этого ещё больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему, и мне это будет всё равно. В этой могиле для меня всё самое дорогое, поэтому напоследок наплевать на Сосновского и общественное мнение, которое у Сосновских. Если финка будет воткнута в могилу — значит даже тогда я не жалела. Если жаль — заброшу её далеко. 1 осечка». Помимо револьвера при убитой был обнаружен финский нож. Проводилось ли полноценное уголовное расследование обстоятельств её смерти, мне неизвестно. Не хочу демонизировать личность мемуаристки и не разделяю «версий», что она сознательно была приставлена к Поэту ГПУ. Хотя не стану исключать того, что «органы» пытались использовать или использовали Г.А.Бениславскую «в темную» для психологического воздействия на Поэта. Её воспоминания, наряду с её письмами С.А.Есенину и разным лицам, с её дневником, безусловно, являются ценным фактологическим источником для биографии Поэта 1920–1925 годов. Но к их содержанию, к мемуарным характеристикам состояний С.А.Есенина, характеристикам его друзей и знакомых надо относиться критически с активным использованием сравнительного анализа со множеством других мемуарных и эпистолярных источников, а также с поэтическим творчеством Поэта. Оценки характеров, поступков знакомых Поэта, их реплики в воспоминаниях Г.А.Бениславской нередко психологически гиперболизированы и в конкретных деталях могут являться продуктом её болезненного восприятия действительности. |
| Не следует забывать и о том, что литургическая разруха — не единственный результат Второго Ватикана. Ей равна разруха богословская. Заблудившись сам в экуменизме, в теориях ветвей и прочих модернистских положениях, католицизм приучил и внешний, не христианский мир к тому, что действует с постоянной на него оглядкой. Всех извинений за Крестовые походы и прочую нетолерантность назад не возьмешь. И вот уже нельзя процитировать мнения Палеолога об исламе перед научной аудиторией, чтобы в ней не оказалось засланного толерантного казачка, благодаря которому на следующий день после лекции повсеместно взбесилась агарянская чернь, сроду ни о каких Палеологах не слыхавшая. И испуганный Папа вскоре влечется совершать моление в мечети, и воздерживается от крестных знамений, дабы не «оскорбить» агарян. Винить некого. Католицизм все это подготовил своими руками, в том числе и руками молодого модерниста Рацингера. Рейн это или Тибр — нельзя дважды ступить в одну и ту же реку. Марш древлемосковитов (или Евразия воюет с Океанией) Ну вот, оно и произошло. Патриотический лагерь окончательно раскололся надвое, на чрезвычайно положительных «имперцев» и очень отрицательных «этнических националистов». Первых надлежит уважать и смотреть сквозь пальцы даже на откровенные нарушения ими закона. Вторых можно травить и топтать сколь угодно, не утруждая себя особым вниманием к фактам. Первые навешали на свои бамперы пёсьи головы, а на вторых СМИ станут теперь вешать всех собак. Впрочем, по порядку. Вехой разделения надлежит счесть состоявшийся в Пасхальное воскресенье «Имперский марш». Интересно все же, в какой степени духовного помрачения надо находиться, чтобы в самый светлый (он же золотой) день года выволочь на площадь черные тряпки? Триумфальная площадь, где митинг (он же марш) состоялся, была оцеплена милицией и даже, кажется, армией. Прессе был дан комментарий, что организаторы зело опасаются, как бы не выскочили какие-нибудь «враги» да не развернули перед камерами «провокационные» лозунги. Что же, из этого следует, что при столь хорошей охране никакие «провокации» не прошли, и все развернутое и сказанное перед камерами является исключительно родным евразийским колоритом. |
| «Он молчал, этот старик, и о чем-то думал. И вдруг неожиданно разразился.. . – Ваше благородие… сколько их может быть? – Кого? – Этих сволочей, этих мальчишек паршивых… – каких мальчишек? – Таких, что бомбы бросают… Десять тысяч их есть? Я посмотрел на него с любопытством. – Нет… конечно, нет… – Ну, так что же!.. Так на что же министры смотрят… Отчего же их не вешать всех! Он тряс перед собой своими худыми руками. Мне показалось, что он искренен, этот старик. – А отчего вы сами, евреи, – старшие, не удержите их? Ведь вы же знаете, сколько ваших там? Он вскочил от этих слов. – Ваше благородие! И что же мы можем сделать? Разве они хотят нас слушать? Ваше благородие! Вы знаете, это чистое несчастье…Мальчишки паршивые! – Все-таки надо удерживать вашу молодежь. – Ваше благородие, как их можно удерживать!.. Я – старый еврей. Я себе хожу в синагогу. Я знаю свой закон… Я имею бога в сердце. А эти мальчишки! Он себе хватает бомбу, идет – убивает… На тебе – он тебе революцию делает… Так что же, в чем дело?! Всех их, сволочей паршивых, всех их, как собак, перевешивать надо. И больше ничего, ваше благородие. С тех пор когда меня спрашивают: «Кого вы считаете наибольшим черносотенцем в России?» – я всегда вспоминаю этого еврея… И еще я иногда думаю: ах, если бы «мальчишки», еврейские и русские, вовремя послушались своих стариков – тех, по крайней мере, из них, кто имели или имеют «бога в сердце»!...». В 1913 году Шульгин в газете «Киевлянин» выступает решительно против государственного правосудия и прокуратуры в печально знаменитом деле Бейлиса, поскольку видит, что обвинение шито белыми нитками. За это выступление он был обвинен в распространении «заведомо ложных сведений о высших должностных лицах» и даже в начале 1914 года приговорён судом к тюрьме сроком на три месяца. От заключения Шульгина спасла лишь депутатская неприкосновенность. Есть также поздние свидетельства, что к концу жизни Шульгин сильно поменял свои взгляды на «еврейский вопрос», причиной чего послужили Холокост и дружба с неким ортодоксальным литовским евреем. И когда Шульгина тогда спрашивали, не антисемит ли он, то он в ответ лишь рекомендовал почитать свои статьи о «деле Бейлиса». Узел 3: Адвокат Ленина |
| Когда-то передовое русское дворянство читало Вольтера и натравливало борзых собак на провинившихся крепостных. Нечто подобное происходит сейчас в Турции, только крайность ещё более ужасная, потому что и история Турции ужаснее истории России. И если у нас до сих пор ещё, «слава Богу», нет настоящего парламента, то, слава Богу, не было никогда и Абдул-Гамида. Дети рабской страны, верноподданные Кровавого султана, своему либерализму научились во Франции. Они усвоили себе все оттенки сложной парламентской жизни, научились искренно любить свободное слово, научились уважать чужую веру, зажглись искренней ненавистью к рабству и решили самоотверженно бороться за спасение погибающей родины. Но культура не могла осветить светом своим чёрных осадков – страшной истории деспотической Турции, передававшихся веками от поколенья к поколенью. И вот когда справедливый гнев к изменникам конституции снял последнюю узду, – офицеры, забыв всё, чему учила их истинная культура, подчиняясь голосу Башибузука, проснувшегося в душе, стали вешать на улицах средь бела дня своих врагов, в виде особой «милости» разрешая родственникам присутствовать на месте казни. Во имя чего совершается это преступленье? Во имя государственных интересов? Или, может быть, во имя справедливости? Или, наконец, в педагогических целях? Не ясно ли, что здесь жестокость для жестокости, стихийное стремление дать выход варварским инстинктам. И сколько ещё предстоит усилий турецкому народу, чтобы он мог заполнить бездонную пропасть, отделяющую его некультурную душу от внешней европеизации. Ведь и парламент, и свободное слово, и социальная реформа – всё получает свой смысл и своё значение, только когда освещается конечной великой целью: созданием настоящего человека. И если бы человек оставался полудикарём, полузверем и при парламенте, и при деспотии, при рабстве и равноправии, при экономическом гнёте и при социальной свободе, – человечество не могло бы двинуться вперёд, и мировая история потеряла бы всякий смысл. Путь деспотии и рабство – если человек хочет остаться зверем. Но если он хочет стать личностью, он ни деспотии, ни рабства не примет. И если он провозглашает свободу, он не может принять зверства. |
| У обоих, немецкого реформатора и русского церковного консерватора, их разрыв со своей церковью был результатом их преданности вере и забот о будущности христианства, хотя понимание такового было у них совершенно различно. И протопоп, и этот бывший августинский монах были церковно глубоко националистичны, что и вело к широкому отклику на их призывы среди их соотечественников. Кроме того, отталкивание от папского Рима было у обоих обусловлено развитием на Западе секуляризированной культуры, которую Аввакум вслед за Максимом Греком обобщал с " внешней», то есть стоящей вне христианства философией. Сближает их и любовь к своему родному литературному языку, который оба, но, конечно, каждый на свой лад, творчески перерабатывают и сближают на страницах своих произведений с разговорным языком своего времени. Та же страсть в ненависти к врагам сказывается в писаниях Аввакума и Лютера, и, если первый собирался перерезать «никониян», как собак (458:769), то, зато Лютер рекомендовал резать, вешать и жечь восставших, анархически настроенных, крестьян. Но, может быть, больше всего их сближает привязанность к жизни на земле, не своей жизни, а жизни человечества, к семье, как христианской институции, ко всему миру Создателя. Лютер ушел из монашества и, женившись на бывшей монахине, обзавелся семьей. Аввакум, который никогда не стал и не думал быть монахом и посвятил себя службе Богу в миру, был трогательно и патриархально привязан к своей семье. Он всегда защищал семью как институцию, физические отношения между мужем и женой и чадорождение от тех фанатиков целомудрия и сурового аскетизма, которые полагали, что только в отказе от мира и от всех соблазнов плоти можно найти спасение для своей души.»Честен брак и ложе не скверно«, – не раз напоминает Аввакум слова апостола Павла из Послания к евреям ( Евр.13:4 ). В " Послании к Борису» он решительно выступает против попыток одного священника запрещать брачные отношения в переживаемое православием грозное время (858). Уже под самый конец своего сидения в подземной тюрьме он строго наставляет попа Исидора не возбранять его детям духовным вступать в брак и, повторяя упомянутые слова апостола, прибавляет:»И до скончания века быть сему так!« (942). |
|
|
