| Откуда взялся наш род, попавший в энциклопедии, в том числе и в западные? Немец бежал от наполеоновских войск. Не хотел воевать, предчувствуя в себе ученого. Переехал в Дерпт, где создал обсерваторию. Потом, как известно, создал под Петербургом Пулковскую обсерваторию. В связи с чем и вошел навсегда в анналы русской науки, будучи немцем и даже с трудом говоря по-русски. Это был мой прапрадед – Василий Яковлевич Струве. И что примечательно, все пять поколений его потомков были астрономами! Но это не по нашей линии. По нашей линии был его сын, ставший губернатором Астрахани, а потом Перми – отец Петра Бернгардовича Струве, известного русского философа, историка, экономиста, политика. Деда я еще застал, и он мне многое дал. То, что я бы назвал политически-нравственной закваской. Поскольку он был человеком высокой, ежеминутной принципиальности. Время было горячее, он приехал к нам в Париж в середине войны, после того как был арестован в Белграде немцами как «друг Ленина». Ему удалось оправдаться, может быть, и потому, что он сделал это на чистейшем немецком языке. Его отпустили, но без права взять свои рукописи. В итоге они остались в Белграде и потом исчезли. То ли их увезла Красная Армия, то ли друзья в страхе перед ее приходом сами их сожгли. Весь его научный труд последних десяти лет жизни пропал бесследно. Он был принципиальным антигитлеровцем в той же степени, в какой был и принципиальным антиленинцем. И вот этот урок он заставлял усвоить и своими словами, и своим поведением, и своими ежеминутными, я бы сказал, реакциями. Он умер в феврале 1944 года, не дожив до победы над Гитлером, в которой, надо сказать, не сомневался с самого начала. Но он считал, что победит демократия, и я с некоторым ужасом думаю, каким бы тяжелым ударом для него явилось послевоенное укрепление большевизма в Европе. Для него политическим идеалом был Черчилль, и то, что тот дал под конец слабинку в виде уступок советскому режиму, отдав ему пол-Европы, было бы для деда очень тяжело. У меня две дочери и сын, который, можно сказать, продолжает гуманитарную линию нашего рода. Он специалист по японской литературе. Я также преподаю в университете, а кроме того на мне журнал «Вестник Русского Христианского Движения», издательство «ИМКА-Пресс», странноприимный дом и культурный центр для русских под Парижем. Плюс я еще стараюсь что-то пописывать. В частности, заканчиваю сейчас книгу на французском языке о русской эмиграции. Плюс, конечно, Россия, где мы только что создали совместное издательство «Русский путь», а также целую сеть библиотек русского зарубежья от Иркутска до Смоленска. В июне как раз еду по этому поводу в Ростов-на-Дону. В Москве же на Таганке создан Фонд «Русское Зарубежье», где будут библиотека, архив русской эмиграции, а также культурный центр. Между всеми этими делами и множеством телефонных звонков и проходят мои дни. |
| Те, кто занимается русской историей и русской культурой, знают, какие богатые плоды принесла эта встреча. Русские «религиозные философы», как называют Бердяева, Флоренского, Булгакова, Шестова и других, давно переводятся, читаются и обсуждаются во всем мире, и не только в собственно христианской среде. Темы свободы, личности, человеческого творчества, темы драматизма и парадоксальности христианской веры – среди главных тем Серебряного века, и они еще никогда прежде не были поставлены «в церковной ограде». Для православной традиции в России гораздо характернее была сосредоточенность на верности древнему, «вере отцов», на непреходящем и надвременном. Это отвечало монашескому, аскетическому, созерцательному характеру русской православной духовности. Работа с историческим, со здесь-и-теперь в русской культуре XIX века досталась художникам. Недаром в Достоевском часто видят источник всей русской религиозной мысли. Чувство исторического момента, вдохновение пограничной эпохи истории, которую они застали, русские религиозные философы принесли из светской культуры. Русская религиозная мысль во многом осталась мыслью художественной, художнической. Сама же идея художника и творчества в этом его характерном значении, несомненно, пришла в Россию из Европы, вместе со всеми новациями петровских времен. Православное Средневековье на Руси (в общем-то продолжавшееся вплоть до XVIII века) не знало этих послеренессансных образов художника и личного творчества. Поздним продолжением этого вдохновения можно считать «новое христианство», как оно предстает в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго»: герой романа, дядя протагониста Николай Веденяпин, расстриженный священник, которому принадлежит весь круг идей романа о «новой истории» и «новом христианстве», о «человеке – художнике», напоминает собирательный портрет русского религиозного философа Серебряного История русского православия в ХХ веке развертывалась не только в географических границах РСФСР, но и в обширной русской диаспоре, возникшей из послереволюционной эмиграции, в которой оказались люди, составлявшие цвет русской культуры. Здесь (и особенно во Франции, в Русском студенческом христианском движении, в парижском Свято-Сергиевом Подворье) продолжалась «православная весна» Серебряного века, встреча православия и творческой культуры. Журнал «Вестник РХД», издательство YMCA-Press, публиковавшие и богословские труды, и поэзию и прозу светских авторов, и независимую общественную мысль, несли в себе дух этого просвещенного, светлого, дружественного к современному творчеству православия. Те из нас, кто имели доступ к сам- и тамиздату, жадно читали и переписывали эти запрещенные издания, и они исподволь делали свое дело. |
| Не Наше дело судить о земной власти; всякая власть, от Бога допущенная, привлекла бы на себя Наше благословение, если бы она воистину явилась «Божиим слугой» на благо подчинённых и была «страшна не для добрых дел, а для злых» ( Рим.13:3 ). Ныне же к вам, употребляющим власть на преследование ближних и истребление невинных, простираем Мы Наше слово увещания: отпразднуйте годовщину вашего пребывания у власти освобождением заключённых, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры; обратитесь не к разрушению, а к устроению порядка и законности, дайте народу желанный и заслуженный им отдых от междоусобной брани. А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая ( Лк.11:50 ), и от меча погибнете сами вы, взявшие меч ( Мф.26:52 ). Тихон, Патриарх Московский и всея России. 25 октября (7 ноября) 1918 года. Вестник русского студенческого христианского движения. 1968. Фрагменты Обращения Святейшего Патриарха Тихона к Совету Народных Комиссаров в связи с первой годовщиной Октябрьской Революции (из различных изданий) 1 . «...Захватывая власть и призывая народ довериться вам, какие обещания давали вы ему и как исполнили эти обещания? Поистине вы дали ему камень вместо хлеба и змею вместо рыбы ( Мф.7:9–10 )... Отечество вы подменили бездушным интернационалом... Вы разделили весь народ на враждующие между собой станы и ввергли его в небывалое по жестокости братоубийство. Любовь Христову вы открыто заменили ненавистью и вместо мира искусственно разожгли классовую вражду. И не предвидится конца порождённой вами войне, так как вы стремитесь руками русских рабочих и крестьян доставить торжество призраку мировой революции... Никто не чувствует себя в безопасности, все живут под постоянным страхом обыска, грабежа, выселения, ареста, расстрела... Вы обещали свободу... Особенно больно и жестоко нарушение свободы в делах веры... в органах печати... злобные богохульства и кощунства... Вы наложили свою руку на церковное достояние, собранное поколениями верующих... Вы закрыли ряд монастырей и домовых церквей... Вы заградили доступ в Московский Кремль – это священное достояние всего верующего народа. Вы разрушаете исконную форму церковной общины – прихода... разгоняете церковные епархиальные собрания, вмешиваетесь во внутреннее управление Православной Церкви... Мы знаем, что Наши обличения вызовут в вас только злобу и негодование и что вы будете искать в них лишь повода для обвинения нас в противлении власти; но чем выше будет подниматься «столп злобы» вашей, тем вернейшим то будет свидетельством справедливости Наших обличений... Отпразднуйте годовщину своего пребывания у власти освобождением заключённых, прекращением кровопролития, насилия, разорения, стеснения веры... А иначе взыщется от вас всякая кровь праведная, вами проливаемая ( Лк.11:50 ). и от меча погибнете сами вы, взявшие меч ( Мф.26:52 )». ... |
| —287— 1) Государь восседает на троне или престоле своих предков. Этим он свидетельствует пред лицом своего народа не только историческую законность своих прав на этот престол, но и то, что, с восшествием на него, он останется верным историческим преданиям своих предков, явится носителем и выразителем исторических задач, и ведя государство по пути улучшений и преобразований, двигая вперед жизнью народа, будет твердо стоять на основе национальной жизни и истории. Жизнь исторических народов всегда столько же охранительна в своем движении, сколько и поступательна вперед; народный рост совершается так же, как и рост отдельного человека. Всякое обновление в государственной истории должно исходить от того, что вызывается действующими уже силами народа, его лучшими стремлениями и предрасположениями, что уже испытано историческим опытом и является жизненной правдой. Вступая, говорим, на трон своих предков, Русский Царь сим свидетельствует, что он прежде всего останется верным преданиям русского государства и началам, выработанным его историей. 2) Далее Государь облачается в порфиру и венец: это знаки Царской чести и славы. Таковыми они были у древних народов, но возлагаемые пред алтарем, в христианском храме, это в тоже время символы багряницы Христа и Его тернового венца. Русский Царь является пред своим народом во всей тяжести и бремени Царского служения. Сим он свидетельствует, что он, подобно древним Самодержцам Киевским, возложил на себя тяжелую шапку Мономаха и в своем страстотерпном служении готов подъять все страды и подвиги для блага, чести и славы своего народа. 3) Он принимает в руки державу и тем свидетельствует пред своим народом, что он будет беречь и блюсти целость земли святорусской, юже стяжали отцы и деды трудом и потом великим, которая куплена кровью верных сынов её, плечом и хребтом их взорана, тугою удобрена и слезами омыта. 4) Он препоясуется мечем и держит в руках скипетр, свидетельствуя сим, что он всегда готов на брань с врагами внешними и внутренними и будет карать зло |
| Христианство и римская религия. 1913. Т. II. 6. С. 310–345. Апология Оригена , её достоинства и недостатки. 1913. Т. II. 7–8. С. 644–657. 123 39а. То же. Отдельный оттиск под заглавием: Эллинизм и христианство. (История литературно-религиозной полемики между эллинизмом и христианством за раннейший период христианской истории (150–254)). Сергиев Посад, 1913 (1914). Стр. 365 + III + 5 + 1 ненум. Отзыв проф. И.В.Попова при представлении на Макариевскую премию в Академии//Журналы собраний Совета Императорской Московской Духовной академии за 1914г. Сергиев Посад, 1916. С. 23–25: «Новая книга проф. Спасского бесспорно займёт видное положение в нашей церковно-исторической научной литературе. Это – одно из тех сочинений, которые широтой и принципиальностью затронутых вопросов будят мысль читателя, а полнотой фактического содержания обогащают его знаниями». Профессор Алексей Петрович Лебедев . (2 марта 1845 г. – 14 июля 1908 г.) в книге: Памяти почивших наставников. Издание Императорской Московской Духовной академии ко дню её столетнего юбилея (1814 – 1 октября 1914). Сергиев Посад, 1914. С. 357–374, с портретом. История догматических движений в эпоху Вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени). Т. I. Тринитарный вопрос (История учения о Св. Троице). Издание 2-е книжного магазина М.С.Елова. Сергиев Посад, 1914. Стр. 648 + II. Ср. 26. Святого Отца Нашего Ефрема Сирина Толкование на Четвероевангелие. (Творения Святого Ефрема Сирина . Ч. 8. Творения святых отцев в русском переводе, издаваемые при Императорской Московской Духовной академии. Т. 61). Предисловие, перевод и примечания проф. А.А.Спасского. Под редакцией проф. М.Д.Муретова . Издание 2-е. Сергиев Посад, 1914. Стр. 354 + II. Ср. 9. 2. Критические и библиографические статьи, отзывы о книгах Английское издание «Церковной истории» Сократа. Socrates’ Ecclesiastical History according to the text of Hussey with an introduction by William Bright. Second edition. Oxford, 1893//Богословский Вестник. 1895. T. I. 1. C. 153–165. |
| — Что тут можно сказать? Конечно, в свое время Никита Алексеевич сделал многое для сохранения русской культуры — достаточно вспомнить деятельность возглавляемого им издательства «YMCA-press», Вестник РСХД (Русского студенческого христианского движения) или книгу «Христиане в СССР». Но то, что он начал говорить и писать о современной России, выглядит совсем неадекватно: в принципе, он всегда высказывался против Московской патриархии, но, судя по его последнему выступлению, потерял чувство здравого смысла и логики. — По словам Никиты Струве, его взгляды разделяет абсолютное большинство представителей русской эмиграции, а приверженцами противоположной позиции являются десяток человек, мало сведущих в церковных делах. Насколько это соответствует реальности? — На самом деле, совершенно не соответствует. Сейчас люди, выступающие за воссоединение с Московским патриархатом — члены приходов, любой из которых уже насчитывает больше десяти человек. А если бы их действительно был десяток, никто с ними и не спорил бы, их бы попросту не замечали. То же касается и его упрека в том, что все они — титулованные, да еще и малосведущие в церковных делах. Это далеко не так. Очень похоже на какое-то презрение к представителям дворянства, вполне соответствующее его политическим либеральным взглядам. Понимаете, Струве имеет в виду очень хорошо мне известных людей, среди которых и профессора Свято-Сергиевского богословского института, и специалисты по богословию и церковной истории, и священнослужители — каким же образом они могут хуже него разбираться в церковных делах? Видимо, мало сведущими он просто называет тех, кто не разделяет его взгляды. — С чем же связана такая настороженность по отношению к современной России определенной части русской эмиграции? Читая их высказывания о «постсоветской России», «постсоветской Церкви» и неискоренимой «советской ментальности», складывается впечатление, что они все еще существуют во времена СССР и продолжают бороться с ним в лице России. — Причины этой настороженности действительно связаны с критичным отношением к Советскому Союзу, которое со временем стало для них «традиционным» и, как мы видим, сохранилось до сих пор. Но это относится только к части русской эмиграции, потому что даже к советской России такое отношение было не у всех. Так, были эмигранты первого поколения, которые вынужденно и с большой болью покинули страну и, несмотря на враждебный режим, при первой же возможности были готовы в нее вернуться. А особенно отношение к России потеплело во время войны: ряд эмигрантов были на стороне Советского Союза, свидетельством чего является то, что сразу после войны некоторые из них вернулись обратно даже в те тяжелейшие условия — потому, что не могли не разделить участь своей страны. |
| —40— Экстраординарный профессор Александр Голубцов по церковной археологии и литургике прочитал студентам IV курса после введения в ту и другую науку: 1) об архитектуре древнехристианского, византийского и древнерусского храмов, с кратким очерком западных стилей: романского, готического и возрождения; 2) о внутреннем устройстве христианского храма; 3) о древнехристианской, византийской и древне-русской церковной живописи, с обозрением важнейших памятников мозаики, миниатюры, скульптуры и нумизматики; 4) о священных и вне-богослужебных одеждах клира; 5) о литургии православной церкви, её толкованиях на востоке и в России, с историческим объяснением литургийных обрядов и 6) об обрядовой стороне таинств священства и крещения с миропомазанием. Экстраординарный профессор Алексей Введенский по кафедре метафизики и логики студентам I курса прочитал: 1) Введение в философию с подробным разбором односторонних взглядов на неё; 2) Курс логики и теории знания; 3) курс метафизики (проблемы о ценности и смысле жизни и – космологическую). Экстраординарный профессор Анатолий Спасский по кафедре общей церковной истории студентам II курса преподал: 1) введение в науку: историко-критический обзор главнейших источников и пособий для церковной истории; 2) историю христианской церкви за первые три века её существования; 3) историю тринитарных движений и первых двух вселенских соборов и 4) историю отношений между церковью и государством в IV-м веке. Экстраординарный профессор Василий Мышцын по Священному Писанию Ветхого Завета студентам II курса прочитал: историю подлинного библейского текста и переводов – греческого, сирского, арамейского, самарянского, латинского, славянского и русского, их характеристику и оценку; основные правила критики библейского текста; —41— предварительные сведения о Пятокнижии и толкование некоторых мест из него, преимущественно первых 10-ти глав книги Бытия; о происхождении, содержании и характере учительных книг: Псалтири, кн. Иова, Притчей, Екклезиаста и Песни Песней, с толкованием важнейших и труднейших мест из них; историю происхождения пророческих книг Исаии, Иеремии, Езекииля и Даниила, их отличительные особенности в содержании и языке, объяснение важнейших мессианских отделов их; о происхождении ветхозаветного канона и истории его в христианской церкви; об общем характере неканонических книг и неканонических прибавлений; подробные сведения о книгах Товита, Юдифь и Маккавейских. |
| —251— это указано автором с исчерпывающей полнотой. Так же не менее полно и ясно представлен и церковный строй Великого Новгорода с его иерархией, системой её избрания, приходской жизнью, монашеством. В конце той и другой части автором сделана небольшая оценка строя государственной и церковной жизни Новгорода. С этим стремлением быть точным относительно сообщаемых сведений (в сочинении цитируются преимущественно летописи и подобные документы) прекрасно гармонирует у автора желание быть точным и в выражении: за обработкой языка он следил, по-видимому, тщательно. Такая гармония придаёт, конечно, большой плюс работе. Есть, конечно, в сочинении и недостатки. Так, например, не совсем ясно разграничение у автора области судоотправления Новгородского князя и князя пригородного (ср. стр. 174, 177, 295 и – 266). He верна, по-моему, та мысль автора, когда он, желая объяснить выражение летописи „сдумавше с посадником“, говорит, что посадник на вече сам, как председатель, ставил вопросы на обсуждение и первым же предлагал решение их (215 стр.). На чём основывает автор своё соображение? – Если на современном порядке хода собрания, то мысль его неправильна. Председатель на собраниях говорит (=обсуждает) не первым, а последним, так как подача мнений (и счёт голосов; идёт с младших членов собрания в порядке их постепенности старшинства. Да, в сущности говоря, неудачно названо и само вече заседанием (стр. 214 и 237), – это то собрание, которое сам же автор в другом месте сравнивает с современным митингом (стр. 215). Но все эти и другие небольшие недостатки с успехом поглощаются крупными достоинствами работы г. Гражданского, которая вполне даёт ему право на присуждение степени кандидата богословия». 17) О сочинении студента Зедгенизева Василия на тему: «История распространения христианства на Руси с нашествия монголов до конца XVI в.» а) Экстраординарного профессора С.И. Смирнова : «После введения, в котором автор кратко повествует —252— о пределах распространения христианства за киевский период, далее в I гл. он говорит об успехах христианской миссии в Поволжье среди монголов и подчинённых их власти инородцев, во II – на северо-западе и северо-востоке между финскими племенами, в III – излагает историю распространения христианства в западной Сибири между её инородцами и в заключение рассуждает об условиях, благоприятствовавших поступательному движению христианства в пределах русской земли. |
| 212 К сожалению, в литературе это письмо Ленина не всегда датируется 19 марта 1922 г. При первой публикации документа в 1970 г. письмо было датировано 10 февраля 1922 г. На ошибочность подобной датировки, делая републикацию данного документа, указал Л.Л. Регельсон. Тем не менее, М. А. Поповск ий в книге, посвященной архиепископу Луке (В.Ф. Войно-Ясенецкому), посчитал, что письмо следует датировать 19 февраля 1922 г. В работе о. А. Венгера, вышедшей в свет в 1987 г. и изданной на русском языке в 2000 г., утверждается, что Ленин направил свое письмо Молотову 15 марта 1922 г. Тверская исследовательница Т.Г. Леонтьева уже после официальной публикации документа в 1990 г. в одной из своих работ упоминает письмо Ленина с датой 6 марта 1922 г., утверждая при этом, что данным документом было санкционировано начало кампании по изъятию церковных ценностей. См.: Неизданное письмо В.И. Ленина членам Политбюро//Вестник русского студенческого христианского движения. 1970. 98. С. 54–57; Регельсон Л.[Л.] Трагедия Русской Церкви... С. 280–284; Поповский М.[А.] Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга. Paris, 1979. С. 128; Венгер А. Рим и Москва... С. 136; Леонтьева Т.Г. Духовенство и сельский мир. 1905–1922//Академик П.В. Волобуев. Неопубликованные работы. Воспоминания. Статьи. М., 2000. С. 282. 213 Мысль о применении жестокостей для достижения «известной политической цели» Ленин почерпнул у «одного умного писателя по государственным вопросам». Несомненно, председатель СНК имел в виду Никколо Макиавелли и его знаменитую книгу «Государь», конец VIII главы которой под названием «О правителях, достигающих верховной власти бесчестными средствами» он и пересказал в своем письме. См.: Макиавелли Н. Государь (II Principe) и рассуждения на первые три книги Тита Ливия/Пер. с итальянского и под ред. Н. Курочкина. СПб., 1869. С. 39–40; а также: Юсим М.А. Макиавелли в России: Мораль и политика на протяжении пяти столетий. М., 1998. С. 196–197. 215 Там же. Л. 1–4; Неизданное письмо В.И. Ленина... С. 54–57; Регельсон Л.[Л.] Трагедия Русской Церкви... С. 280–284; Новые документы В.И. Ленина... С. 190–193 (перепечатано: Ленин В.И. Неизвестные документы... С. 516–519); РПЦ. С. 88–92; и др. |
| Составитель включил во второй том все статьи из журнала «Путь», начиная с первого номера вплоть до предпоследнего — шестидесятого, кроме двух статей: «Мать–земля» будет включена как приложение к седьмому тому («Стихи духовные»), а статья «Трагедия древнерусской святости» как приложение к восьмому тому («Святые древней Руси»). В этот том включены также статьи из журналов «Православная мысль» и «Вестник Русского Христианского Студенческого Движения». Сохранен хронологический принцип составления, но учитывался и тематический — в него не вошли публицистические статьи мыслителя, созданные им в этот же период, но опубликованные в других эмигрантских изданиях. Они войдут в четвертый том. Наиболее важные статьи тома — историософские, посвященные положению Русской Церкви. Г. П. Федотов оказался одним из немногих церковных мыслителей зарубежья, который не только верно понимал сущность трагедии Русской Церкви, гонимой большевиками, но сумел предсказать грядущие искривления и болезни церковного организма. Примечания 1. Статья написана Федотовым сразу после того, как он покинул Россию. Она была опубликована в 2 журнала «Путь», который был только что основан Н. А. Бердяевым. Размышления и свидетельства Федотова особенно ценны тем, что в них нашли отражение живые впечатления автора, активно участвовавшего в непростой религиозной жизни подсоветской России. Приходится поражаться тонкому и верному анализу происходивших в России перемен. Эта статья — один из наиболее важных свидетельских документов о мученической эпохе Русской Церкви. В ней нашли отражение и движение «живоцерковников», инспирированное ГПУ, и жизнь братств и сестричеств со всеми их положительными и негативными сторонами, и жизнь городского и сельского духовенства. Федотову пришлось несколько лет прожить в Саратове, бывать в селах и деревнях, тесно общаться с духовенством. Поэтому его свидетельства — это не досужие домыслы, а живой опыт общения. Он не примыкал ни к консервативному, ни к либеральному течению в Церкви. Это позволило ему сохранить объективность. |
|
|
