| 15 июля. Мне пришло на мысль, что если вы успеете послать свое мнение обер-прокурору прежде меня, в таком случае он будет в недоумении, почему же я сам не пишу, а вам предоставил написать. Так прошу вас послать свое мнение по получении от меня копии с моего мнения. Ранее месяца я едва ли могу управиться с этим делом, потому что прошу еще пр. Мелетия доставить мне нужная сведения. Но вы и не запаздывайте слишком, чтобы обер-прокурор заодно мог отправить ваше и мое мнение министру госуд. имуществ. Может быть, он из двух наших мнений составит еще свое мнение. Поздравляю ваше преосвященство с днем ангела и желаю вам в радости духовной много лет праздновать этот день. Я сегодня тоже служу литургию, потому что в пятницу здесь как и в Томске преосв. Парфений установил чтение акафиста Покрову Б. Матери с архиерейским служением. 51 27 июля 1883 г. Иркутск Увидевшись с Анучиным, я из разговоров с ним убедился, что он не только не думает спешить делом об определении начальников из крещеных, но готов нарочно затормозить его. Поэтому и мне спешить доставлением ему своего мнения нет особенной надобности. Это привело меня к мысли взаимно обменяться с вами мыслями по этому важному предмету. Итак, я покорнейше прошу вас, что напишете наперед прислать мне в черняке, а потом я пошлю вам свой черняк. Иначе может случиться, что и малое разногласие поведет к новым запросам и таким образом затормозит дело. У меня пока вертится в голове мысль, чтобы главные родоначальники (тайши), также головы в инородных управах были непременно христиане. На это я имею довольно оснований. В родовых управлениях должен быть крещеный если не сам староста, то помощник его. Кроме того, где раз был определен начальником крещеный, не заменять его язычником, а непременно христианином: иначе против крещеных начальников всегда будут интриговать, чтобы посадить на его место язычника. Если не читали Учреждения об управлении сибирских инородцев (Свода зак. Том 2-й, часть 2-я), то непременно прочитайте: иначе у нас может выйти разногласие в самых названиях инородческих начальников, потому что у разных племен они носят разная названия. Для единства нам надобно держаться русских названий, утвержденных законом. |
| Не верю я этому слуху, хотя и понимаю силу скорби: подавал же я сам просьбу о переводе из Томска. Получая такие известия, я душевно соскорблю вам и потому прошу усердно – напишите мне поскорее о своем положении на новом месте. Когда ни вы, ни я не думали еще, что Бог приведет вам быть на Алтае, я писал довольно сильно против выбранного для монастыря места 168 . Как нашли вы теперь на месте выгоды и невыгоды избранного места. Недавно я рассуждал об этом с преосв. Парфением (который гостил у меня четыре дня). Он, согласно своему отзыву в св. синод 169 , и теперь находит, что для монастыря, как приюта и места отдохновения монашествующих миссионеров, место это выгодно потому, что здесь только можно иметь рыбу, но как средоточие управления миссией оно неудобно, по неудобному сообщению. Потому он высказал наконец такую мысль, что настоятелю миссии лучше было бы жить где-нибудь в таком месте, откуда было бы удобнее сообщение 170 . Я же, с своей стороны, высказал ему такую мысль, что если бы настоятеля Алтайской миссии сделали викарием, то всего лучше было бы жить в г. Бийск, где оканчивается почтовое сообщение; и он согласился с моим мнением 171 . Викарий необходим для Томской епархии не для одних язычников, но и для раскольников. Для раскольников, я слышал, и св. синод предполагал определить викариев в те епархии, где их много. Много утекло воды с тех пор, как я писал вам; многое, прежде интересное, теперь потеряло свой интерес. Итак начну писать с конца, о том, что теперь около меня делается. Вчера прибыла сюда артиллерия под прикрытием казачьей конной бригады. Для чего же, спросите? – Для защиты Посольска! Если газеты от первых чисел июля не придут к вам прежде моего письма, то вы имеете получить от меня самую свежую новость: 25 июня взбунтовались поляки, расположенные для работы по дороге от Посольска до Култуха, т. е., по новому кругоморскому тракту. Возмущение началось от Култука. Телеграф был нарочно прерван и мы, посоляты (?), узнали о нем уже 27 числа утром, когда прибыло сюда на пароходе войско из Иркутска, чтобы предупредить приход бунтовщиков в Посольск. |
| Беспристрастная дама – известная вам Потанина 374 . Для жены мужа-невера статья ее замечательная 375 . Я прочитал ее по напечатании, а редактор-ректор архим. Григорий поспешил сдать в типографию, не обративши внимания на частности (которые так ярко и выставлены в газетах), тогда как вся статья написана с сочувствием к делу миссии. Я советую начальнику миссии описывать беспристрастно и все прискорбные явления в деле миссии, чтобы не смотрели на него слишком идеально и не соблазнялись некоторыми поступками детей в вере. Теперь в Епарх. вед. печатают в этом духе путевые заметки нового начальника миссии, о. архим. Гурия 376 , разумеется, под моим руководством. Я порекомендую ему послать вам из них отдельный оттиск. О. Димитрий 377 оказался плохим начальником, что называется, ни шьет, ни порет, совсем потерял авторитет у миссионеров. Я, впрочем, не обидел его, представил в игумены и назначил управляющим Посольским монастырем и помощником пр. Мелетия по должности начальника миссии. Дела ему по этим должностям немного будет, а занятия в Посольском училище в его характере. Новый начальник утвержден синодом 12 сентября с возведением во второклассные архимандриты. К последнему я представлял его с тем, чтобы получать ему на 6 лошадей прогоны. Нилову пустынь отдаем с ним в аренду. Живет он в архиерейском доме. Для поступления на должность начальника миссии он отказался от баллотирования в ректоры Благовещенской семинарии, хотя пр. Мартиниан очень настаивал, чтобы он согласился и даже написал письмо м. Исидору 378 . Он человек способный, особенно как практик и с любовью принялся за дело. Хочу сделать его еще членом консистории без обязательства посещать ее ежедневно, как прежде такими членами были ректоры. Пусть поучится епарх. управлению, может быть будет преемннком пр. Мелетия. Того же требует и достаточное количество дел в консистории по миссиям. Начальник миссии лучше может понимать их. Преосв. Мелетий часть посольских учеников, служащих у него певчими, взял с собою в Читу, вместе с содержанием на них отпускаемым. Так и о. Антоний может из Улалы взять в Бийск своих живописцев с идущим на них содержанием и с правом на получение и самому, как учителю, жалованья. |
| Более прочное основание для миссии, по течению Чикоя, предполагается в заштатном Чикойском монастыре, находящемся в 90 верстах на восток от Цонгольского дацана и в пяти верстах от пограничного жиндинского караула. Миссионер монашествующий пред миссионером священником везде имеет преимущество по свободе, с какою может располагать собою, своими средствами и трудами; посреди буддистов-ламайцев монашествующие миссионеры составляют необходимость. Как ни низка, как ни безобразна нравственность лам, буддист бурят все-таки предпочтет их женатым русским священникам. Безбрачная жизнь, в глазах буддиста, есть необходимое условие совершенной жизни, и только неженатые могут рассчитывать на переселение душ их по смерти в человека, а не в какое-нибудь бессловесное животное. Необходимо ламским монастырям-дацанам противопоставить миссионерские монастыри христианские. 3 40 26 октября 1862 г. Июля 11-го я снова возвратился в Кяхту. Здесь встретил меня миссионер, священник И. Никольский, с известием, что на Джиде между Тореем и Харацаем (на запад от Кяхты, по китайской границе) кочует хубилган (перерожденец), выходец из Монголии, и что наши буряты толпами идут к нему на поклонение. Я отправился туда, – потому что прежде еще предположено было ехать туда. На пути я расспрашивал о мнимом перерожденце у русских и бурят. Последние отвечали нерешительно, однако ж не скрывали, что действительно приехал мнимый выходец с того света. Но когда приехал к означенному месту, то остался только след его кочевки. Говорили, что за три дня до моего приезда он ушел за границу. Русские крестьяне, везшие меня, рассказывали, что буряты сами ездили в Монголию просить его к себе и что он сначала расспросил их, многие ли желают его принять к себе. Ему объяснили, что до трехсот юрт ждут его к себе. Тогда он переехал границу, в сопровождении свиты, состоявшей из семи лам, и поселился в пади (ложбине между гор), неподалеку от дороги, ведущей из Торея в Харацай. «В юрте-то», – говорил мне мой проводник, – выше бурханов сидел, окаянный! А тварь (буряты) 41 , как Богу кланялись ему, мошеннику. И чего не приносили ему, – и соболей-то, и золота, и серебра, – ну, у кого что есть лучшего. А бумажек не брал: вишь, там, в Монголии, они не ходят. Хоть и с того света, а знает, что и на этом есть хорошее». Подобных обманщиков уважают и русские крестьяне, почитая их за великих чародеев, по рассказам бурят; но в настоящем случае я ничего подобного не слышал о русских. О настоящем выходце я после узнал, что он совсем не уезжал в Монголию, а только при моем приближении скочевал на другое место. Путешествовавший вскоре после меня по тем же местам миссионер И.И. слышал о том же или о другом выходце, которого буряты называли хан-хутухтою (царь-хутухта) и который путешествовал по Цакирскому и Арматскому инородческим ведомствами сопровождаемый большою толпою бурят. |
| Вообще ламы до того овладели народом, что управляют им, как господа и повелители. В глазах народа они уже не простые аскеты или жрецы, а поставленные от правительства чиновники; потому требуют повиновения себе и в делах веры и в делах гражданских, как законного долга, именем правительства. Выведенные из подчинения степным думам и поставленные в непосредственный сношения с высшим начальством, ламы для поддержания своего суеверия постоянно распускают в народе слухи о полученных будто ими указах с предписанием запрещать бурятам принимать христианскую веру и т. п. Впрочем, народ видимо тяготится настоящим отношением к нему лам и терпит такой порядок потому только, что чувствует себя не имеющим настолько силы, чтобы освободиться от своего порабощения. Поскольку народ поставлен в такое положение ошибочными правительственными мерами, то самому же правительству нужно вывести народ из него, возвративши лам в то состояние, в каком они должны находиться по учению своей секты, т. е. в состоянии отшельников, безвыходно живущих по своим дацанам. Всякое же вмешательство во внутренние дела суеверия с правительственною регламентациею противно христианской совести и несогласно с достоинством христианского правительства. Освобождение от суеверия для инородца становится тем труднее, чем невыгоднее положение самих христиан-инородцев в своем обществе. Я писал уже вам, каким преследованиям подвергаются они, и что самая бдительная полиция не может защитить их от ежедневных преследований их властей и простых инородцев-язычников. Основную причину гонения, несмотря на индифферентизм, лежащий в основе всякого языческого суеверия, объяснил давно Сам Господь: «будете ненавидими всеми имене Моего ради. Не приидох бо воврещи мир на землю, но меч». Я хочу сказать собственно, о причинах невозможности защитить христиан от преследования язычников в их настоящем положении. Христиане, как и все инородцы, управляются на основании Учреждения о сибирских инородцах; а Учреждение это писано, во-первых, для язычников со всею их языческою обстановкою, во-вторых, писано с целью оградить их от влияния русского земского начальства, не оправдавшего себя по ревизии М. |
| Если христианин захочет жить оседло, завестись хлебопашеством, земли для этого он может получить от общества или тайши только из снисхождения, по милости; по закону она отведена для кочевья. Я знаю, какая борьба шла у одного христианина с язычником-тайшою из-за трех четвертей десятины земли, на которой первому хотелось построить дом с надворным строением. К счастью карым был бойкий, в сознании своей правоты, и настоял на своем. «Я, – говорил он после миссионеру, – готов был отвечать самому генералу, а не то, что его почтению (тайше)». Азиатское право сильного у наших инородцев не только существует на практике, как злоупотребление, но утверждено самими степными законами. Владение землею условливается силою человека, и земли, раз захваченные сильными, переходят к их потомкам, как законное наследие: христиане со дня рождения большею частью выходят из языческих семейств, к которым принадлежали и с которыми пользовались землею. Как же им теперь получить земли? Опять по милости язычника-тайши или языческого общества: в степных законах они не найдут ничего в свою пользу. Обыкновенно христиан селят около степных дум. «Мы велели им поселиться здесь, – говорил мне один начальник-язычник, – чтобы караулили степную думу, а то некоторые поселились было в русских селах». А около степной думы земли давно принадлежат сильным. Что же делать поселенным здесь христианам? Молчать по неимению закона в свою защиту, или просить милости у сильных. В прошлом году хоринские христиане-инородцы решились уже искать защиты у высшего областного начальства, в надежде на покровительство христианского правительства. Наконец, несмотря на значительную численность свою, несмотря на высшее в сравнении с язычниками образование и высший (оседлый) гражданский быт, до последнего времени, кроме ведомства князя Гантимурова, нигде христиане не избирались в должности, соединенные с какою бы то ни было властью. Образование пролагало им путь только к должности писарей, для которой способных между язычниками не находилось. |
| Что такие отношения к христианской вере и к ее служителям у простых бурят искренни, в этом, кажется, нельзя сомневаться, но и заключать из этого о близости их к благодатному царству Христову было бы слишком поспешно. Они могут креститься и в большом числе, если подадут в том пример начальники и особенно ламы. Но без этого убеждение каждого бурята в отдельности большею частью остается без последствий. Он всегда будет ссылаться или на начальников или на общество, от которых боится отделиться. И самый индифферентизм их, кажется, больше вреден для христианской проповеди , чем полезен. Когда я излагал пред бурятами учение христианское, они слушали меня с большим вниманием и громко одобряли все, что я ни говорил им. «Хороша русская вера», говорили мне буряты, и потом прибавляли: «ладна и наша – ламайская». Что через это в головах их ложились совершенно противоречащие понятия, о том никто из них и не думал. Но самое важнейшее противодействие христианской проповеди, как и самое важнейшее зло в здешнем крае, составляет ламство. По буддийскому учению, последователь его в равной мере должен благоговеть к трем драгоценностям: к Богу (он же Будда, Шак-ямуни или Шигмуни), его закону и санге (братству или ламству). Не верить ламе все равно, что не верить самому Богу или Будде. Когда я пред простыми бурятами раскрывал обман лам, на меня смотрели с удивлением и с робостью замечали мне, что о ламе нельзя слова сказать худого. По укоренившемуся обычаю (хотя и противному их вере и запрещенному законом), в ламы посвящаются дети часто при самом рождении: едва младенцу обреют голову (знак посвящения в ламы: простые буряты носят косу на манер китайцев), как родители становятся к нему уже в почтительное отношение, называют его ламою и делают для него все, что бы ни потребовало капризное дитя. И всякий лама, приходя в юрту простого бурята, становится господином юрты, делает приказания, как настоящий владелец, и даже, говорят, посягает на такие предметы, неприкосновенность которых освящается законом и природою. Казалось бы, при чрезвычайном умножении лам, уважение к ним само собою должно уменьшиться; но ламы умели и это обратить в свою пользу. Чтобы закрепить за собою народ, они в каждом значительном семействе, где не менее трех сыновей, непременно одного посвящают в ламы и таким образом все почти семейства поневоле заинтересовывают в своем обширном сословии. Если бы не помогло и это, они покорили бы народ мнимыми чарами и угрозою начитывания. Простой бурят от души верит, что всякий лама может начитать ему беду, какой и не воображал он: тибетские книги, которая читают ламы, представляются ему как бы волшебными книгами, в которых лама найдет все, что ему угодно 29 . |
| 88 ) «Преосвященный Михаил и преемник его преосвящ. Ириней, настоятельно предлагали степенному старику Михаилу Сперанскому сан священства, но он уклонялся от принятия, высказывая свои недостоинства». Прим. автора. 89 ) См. в нашей биографии архим. Макария Глухарева (Спб., 1905 г., стр. 49–50) о синодальной попытке 1836 г. послать о. Макария в Иркутскую миссию. 92 ) Свящ. М. Телятьев, несший прежде обязанности бригадного священника в Селенгинске и миссионера в своей бригаде, поступил после на приход. 93 «Труды прав. миссии вост. Сибири» (I, 303. 377–378; II, 190) сообщают, что в 1858 г. из Иркутской семинарии было отправлено шесть семинаристов в Петербург, чтобы при духовной академии они учились у избранного ориенталиста монгольскому языку. Но расположения к миссионерскому служению они не получили. Один совсем не вернулся, двое ушли в гражданскую службу, один поступил в приходские священники, но за пьянство расстрижен, двое, наконец, сделались миссионерами, но скоро были освобождены от этой должности по полной непригодности. Ориенталист, профессор университета Попов учил книжному языку... (Ср. «Прав, благ.», 1895, I, 228–229). Дополняем эти сведения извлечением из «Истории Спб. дух. академии за последние 30 лет» И. А. Чистовича (Спб., 1889, 71–72): Из семи иркутских семинаристов четверо, кончившие курс: Гр. Попов, Евгр. Писарев, Вас. Карелин и Мих. Митропольский были помещены в академию, чтобы в свободное от изучения монгольского языка время слушали академические лекции на правах вольнослушателей, a прочие трое: Ант. Карелин, Вас. Миротворцев и Инн. Некрасов помещены были в семинарию для окончания курса, откуда в 1859 г. перешли в академию на тех же условиях. Тогда же в академию перешел и класс монгольского языка. До 1860 г. монгольский язык преподавал Попов, потом Голстунский. В 1861 г. иркутяне были уволены в свою епархию, кроме Миротворцева, который окончил курс академии и потом былъ бакалавром и профессором Казанской академии. 94 Свящ. А. Малков, один из видных миссионеров Забайкальской миссии, строитель стана на р. Оное. В «Записках Миссюнерского общества», IV, 146–210 (1868) напечатана интересная его статья. В I т. «Трудов прав. миссии в Сибири» помещены его миссионерские записки за 1863 г. и две статьи: «Хурал» и «Бегсво ко крещению», во II т. – записки за 1870, в т. III – за 1874 г. В 1874 г. он произведен был в протоиереи к Нерчинско-заводскому собору. |
| Хутухта почитается не как духовный глава или начальник ламайцев, чем он и быть не может, как несовершеннолетнее дитя, а как перерожденец, небожитель, полубог, преподающий всем одно благословение и от всех принимающий чуть не божеское поклонение. Это – святыня, снисшедшая к грешным людям с неба и только через ламское вычитывание открываемая в известных (по государственным китайским законам непременно в простых) монгольских семействах. Наши буряты представляют его не иначе, как сияющим подобно солнцу, так что грешному человеку невозможно и смотреть на него, и они толпами идут в Ургу, чтобы принять благословение от солнцезрачного хутухты. Но, – увы, – немногие удостаиваются видеть его, и те, которые достигают этого, потративши большие суммы на подарки ургинским ламам, по достижении цели возвращаются с совершенным разочарованием, а иногда и с полным неверием! – Что и в глазах бурят хамбо-лама совсем не то, что хутухты, и что звание его есть выдумка, которую можно заменить всякою другою подобною выдумкою, это доказывали они сами, по смерти последнего хамбо-ламы, Иши-Жамсуева, когда в 1860 году изъявили согласие на поставление в хамбо-ламы, кого угодно будет избрать начальству, не только из ламайцев, но даже из христиан 47 . Важнейший вред от учреждения хамбо-ламы состоит в том, что в лице его, вредная сама по себе, ламская корпорация получила единство и силу, какой она не имеет ни в Тибете, ни в Монголии, ибо там каждый дацан имеет свое отдельное, независимое существование, под ведением одного своего хэшана (ширетуя). А вследствие такого объединения все дацаны, а за ними и простые буряты живут одною жизнью, поддерживая друг друга в общем лжеверии и дружно преследуя всякого, изменяющего ему для истины христианской. Хамба с своей стороны, часто отправляет ко всем бурятам-ламайцам окружные послания или словесно распространяет такие слухи, которые, держа народ в суеверии, враждебно относятся к христианству. Случалось, что, по примеру православных архиереев, он объезжал все население бурятское, для обозрения дацанов и одушевления и утверждения народа в ламском суеверии. |
| Обращая внимание на средства, которыми владела английская миссия, я не мог не подивиться огромности этих средств. И все они достаются английской миссии без всякого пособия от казны, единственно от своих обширных и богатых миссионерских обществ. Не привыкши, подобно нам, на всякое доброе дело ожидать пособия от правительства, англичане охотно вносят свои капиталы не на одни торговые и промышленные предприятия, но и во всякие благотворительные общества 27 . Пора бы и нам, православным христианам, – особенно теперь, когда правительство дает столько простора для самостоятельного развития сил народных – воспользоваться этим примером и позаботиться о наших, внутри России находящихся, миссиях. У нас много благотворительных христиан, готовых на всякое пожертвование ради доброго дела; но нет людей, которые направляли бы к наилучшим целям эту благотворительность. Между тем от недостатка средств и самые миссии наши постоянно стесняются в своей деятельности и не только забывают и думать о каких-нибудь обширных заведениях для своей цели, но иногда удерживаются от лишней поездки в соседний улус, потому что и на это также требуются деньги, не говоря уже о необходимых вспоможениях инородцам. Из Селенгинска, по обстоятельствам я должен был поспешить в Кяхту и вместо буддистов-ламайцев, для которых ехал, первый опыт проповеди должен был сделать китайцам. Май-майченские китайцы, по крайней мере те, которые ежедневно бродят по Кяхте, все говорят по-русски, но таким непостижимым наречием, что для беседы с ними я должен был прибегнут к посредству переводчика. Но китайцы еще меньше отрадных надежд подали мне, чем кударинские буряты 28 . Не имея религиозных чувств, они не чувствовали потребности и в истинной вере. Из любопытства был я в китайской кумирне в Май-май-чене. Кумиров в ней едва ли не более, чем в буддийских кумирнях; но все это изображение не богов, в собственном смысле, каких бы то ни было, но, как объяснили китайцы, героев, или вернее – вообще великих людей, оказавших важные услуги человечеству. Служение им (пред кумирами стоят постоянно жертвы) есть также не более как гражданская обязанность, возлагаемая правительством на дзар-гучея (градоначальника) и глав семейств, которых в Май-май-чене почти не бывает. Здесь живут только приказчики, большею частью люди молодые, мало думающие о какой бы то ни было вере. На слова о вере они отвечают улыбкою, обличающею легкомыслие и всем известную китайскую гордость. В Троицкосавске один священник (Константин Сотников) с заботливостью старается о покорении святой вере своих гордых соседей и успел приобрести от них личное уважение и доверенность; но успеха от своей проповеди еще не видел. |
|
|
