| Вениамина на должность ректора Костромской семинарии. Но вслед за тем поступило еще два предложения относительно о. Вениамина: ректор Петербургской академии еп. Иоанникий рекомендовал его в ректора Казанской дух. академии, а пр. Парфений иркутский просил его к себе в викарии (в новоучреждавшееся селенгинское викариатство). Обо всем этом пр. Иоанникий писал иером. Владимиру уже 5 сентября 1861 г. Но прошло еще полгода, прежде чем еп. Порфирий отпустил из Томска оо. Вениамина и Владимира. Не считаясь с синодальными решениями, он находил, что обвиненные не очистились еще от взведенного на них преступления... На исход всей этой истории 3 возымело влияние мнение о «деле» м. Филарета, послужившее основанием для окончательного синодального определения в февр. 1862 г. 4 . М. Филарет нашел многие действия еп. Порфирия незаконными и неосновательными, оскорбительными и стеснительными для обвиненных, почему полагал, что «св. синод, по всей вероятности, найдет нужным преподать пр. Порфирию полезные советы и, может быть, не без подробностей и сильных выражений», и что «следственная комиссия не окрыла ясно, чтобы какая-нибудь сумма была получена и не вступила в свое место, или вышла не в должное место и подлежала возвращению». Относительно ректора и инспектора Филарет выразился, что они «допустили беспорядки, то обнаружено, и частью ими самыми признано. Остается в свое время определить степень беспорядков и нужное побуждение к порядку». Но расследование, на основании доставленных ими документов, должно продолжать правление семинарии в новом его составе, а сами они имеют быть отпущены на места, где в отношении к ним должно быть употреблено «особое наблюдение и руководство, которое обеспечило бы полную доверенность к ним начальства на будущее время». По отношению к о. Вениамину не было, однако, нужды применять какие-нибудь меры: его новый начальник, пр. Парфений, знал всю эту историю и не изменил тех добрых отношений, какие питал к нему в Томске. И в будущем пр. Вениамина не было ничего такого, что дало бы кому повод упрекнуть его томским инцидентом. |
| 22 июня (5 июля) был оглашен приговор трибунала: «...Виновность Казанского (Вениамина), Новицкого, Ковшарова, Богоявленского, Чукова, Елачича, Чельцова, Огнева, Шеина (архимандрита Сергия), Плотникова (епископа Венедикта), Бычкова, Петровского установлена в том, что первый, являясь представителем Православной Русской Церкви Петроградской епархии, а последние - членами правления приходов в период проведения Советской властью Декрета об изъятии церковных ценностей от 23 февраля 1922 года... вошли в соглашение с Патриархом Тихоном для проведения одинаковой линии в вопросе изъятия церковных ценностей, в духе того нелегального воззвания Патриарха Тихона, распространенного им в феврале месяце сего года, призывавшего население Республики к возмущениям, с каковой целью... придали организации характер деятельности, поставившей себе целью борьбу с Советской властью...» Трибунал приговорил митрополита Вениамина (Казанского), епископа Венедикта (Плотникова), архимандрита Сергия (Шеина), протоиерея Н.К.Чукова, протоиерея Л.К.Новицкого, И.М.Ковшарова, профессора Н.Ф.Огнева, И.А.Елачича к расстрелу. Других обвиняемых, среди них - Бычкова, Парийского, Петровского, Толстопятова - к разным срокам лишения свободы, 22 человека, в том числе известный канонист профессор Бенешевич, были оправданы. Сразу после вынесения приговора петроградским трибуналом, обновленческое Высшее Церковное Управление оглашает свой «приговор» по тому же делу - документ изумительной низости и бесстыдства: «Бывшего петроградского митрополита Вениамина (Казанского), изобличенного в измене своему архипастырскому долгу..., лишить священного сана и монашества. Председателя и членов правления приходов Петроградской епархии Новицкого, Ковшарова, Елачича и Огнева... отлучить от Православной Церкви. Членов того же правления священнослужителей епископа Венедикта (Плотникова), протоиерея Богоявленского, Чукова, Чельцова, архимандрита Сергия (Шеина) уволить от должности и лишить священного сана...» Других осужденных священнослужителей Высшее Церковное Управление «запретило» в священнослужении, мирян, проходивших по делу, «отлучило» от причастия на разные сроки. |
| В свою очередь Троцкий 12 марта познакомил с этой телеграммой членов Политбюро и предложил в качестве политической стратегии кампании по изъятию церковного имущества избрать раскол среди духовенства. Очевидно, тогда же в Петроград была отправлена телеграмма Троцкого 159, ее дата и содержание неизвестны, но ответ на нее со стороны Приворотского 16 марта уже включал в себя утверждение, что изъятие можно произвести только с помощью вооруженной силы. Дело в том, что результаты встречи, состоявшейся 10 марта, вызвали негативную реакцию митрополита Вениамина, и 14 марта его новое обращение было доставлено в комиссию Помгол. Текст обращения, содержащий оценку предстоящего изъятия церковных ценностей без архиерейского согласия как кощунственно-святотатственный акт, вызвал негодование комиссии и обещание расправы со всеми, в том числе с митрополитом. Отказ Смольного заменить изъятие на пожертвование ценностей лишний раз подтвердил правоту Патриарха Тихона в защите святынь и адекватность указанных им при этом ссылок на каноны Церкви. — Почему пленум большевиков проигнорировал просьбу ВЦИК амнистировать митрополита Вениамина и его помощников? — Материалов по мотивировке этого решения пленумом у нас нет. На заседании Президиума ВЦИК от 31 июля 1922 года главным докладчиком был известный ученый Д.Б. Рязанов, предложивший амнистию для всех. Он заявил, что приговор является насилием над логикой и здравым смыслом, что осужденных подвели под расстрельную статью, потому что получена директива сверху, для исполнения которой подменили состав преступления. Поддержал ходатайство и народный комиссар юстиции Д.И. Курский, позиция которого отразилась в рукописной записи Троцкого: «Юридическая основа плоха. Тихона не можем расстрелять». Второго августа пленум отклонил секретное ходатайство Малого Президиума ВЦИК о пересмотре смертоносной директивы ЦК, что, видимо, уже подразумевало возможность применения высшей меры наказания и к Патриарху Тихону. Можно обоснованно предположить, что расстрельные аргументы участников пленума совпадали с аргументами членов Политбюро ЦК РКП(б), заседавших 13 июля. Их решение в свою очередь учитывало заключение подкомиссии Троцкого от 12 июля, которая и определила на смерть четырех из десяти приговоренных к расстрелу, а именно митрополита Вениамина (Казанского), архимандрита Сергия (Шеина), мирян Юрия Петровича Новицкого и Ивана Михайловича Ковшарова как руководителей «контрреволюционной» политики под церковным флагом. За набором фраз о политической конъюнктуре и необходимости совершенного устранения выдающихся христиан Петрограда скрывался уже знакомый по московскому процессу курс богоборцев на усиление церковного раскола — в силу политической необходимости максимально пойти навстречу ходатайству лояльного властям духовенства. |
| По вопросу о ризнице кафедрального собора последовало сообщение Б. Ф. Адлера, что в Центре отнеслись отрицательно к передаче ее Подотделом – собору, но примирились с фактом ввиду сохранения Подотделом за собой права наблюдения за вещами и научного изучения их. 19 Особо ценные церковные предметы казанских храмов и монастырей, взятые на учет Казанским музейным подотделом 1) Сосуды Маркелловские (чаша, дискос, звездица, блюдце). 2) Сосуды Адриановские. 3) Крест Маркелловский. 4) Крест Тихоновский. 5) Крест Луки Конашевича 6) Евангелие 1700 года. 7) Панагия Вениаминовская 8) Панагия Спас Нерукотворный. 9) Крест наперсный Господь Саваоф. 10) Кадило в стиле barocco. 11) Кадило 1803 г. 12) Сосуд для освящения хлебов 1810 г. 13) Саккос коронационный. 14) Воздухи белый глазет. 15) Воздухи бело-розов[ая] парча. 16) Наперсные кресты. 20 10 марта 1922 г. – Протокол 93 заседания Коллегии Казанского отдела по делам музеев и охраны памятников искусства, старины и природы Присутствовали: Харлампович К. В. (пред[седатель]), Миронов А. М., Сокол В. П., Воробьев Н. И… [Слушали]: «7. К. В. Харламповичем прочитано: Постановление ВЦИ Комитета от 23 февраля и Инструкция о порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих. Постановили: Ввиду того, что Инструкцией предполагается участие в оценке художественных и исторических древностей губернского отдела по делам музеев, делегировать А. М. Миронова и В. П. Сокола в состав комиссии по изъятию церковных ценностей при Тат[арском] исполкоме». Председатель К. Харлампович, Н. Воробьев, Вл. Сокол [n]. 21 10 апреля 1922 г.– Приложение к протоколу 97 заседания Коллегии Казанского отдела по делам музеев и охраны памятников искусства, старины и природы [Присутствовали: Миронов А. М., Сокол В. П., Воробьев Н. И.] В отдел охраны памятников старины и искусства. Вл. П. Сокол. При проверке описи предметов, намеченных к изъятию из кафедрального собора в Казани, на месте оказалось следующее: Опись составлена весьма поверхностно, бегло и весьма суммарно. |
| Но на практике эти переводы имели малое приложение, т.к. сделан были не на народный язык, а на богословско-литературный монголо-бурятский язык. На Ярославской кафедре (1853–1874) пр. Нил тем не менее продолжал дело в начатом направлении. 108 Речь идет об отводе Посольскому монастырю 500 д. земли и рыбных ловель на р. Селенге, которыми он и был наделен в 1866 г., по ходатайству М. С. Корсакова. 109 Бадмаев, бурят, учившийся в начале 60-х годов в Петербургском университете, отклонял сородичей от принятия православия, внушал им любовь к национальности своей, напоминал о славном царстве Чингисхана, склонял к соединению с китайскими монголами. Пропаганда эта шла открыто и громко; Бадмаева ламы повсюду встречали с музыкой. Но гражданское начальство ничего этого не замечало, указания же еп. Вениамина, тогда Селенгинского епископа, принимало за проявления фанатизма. Кончилось тем что буряты сами представили начальству прокламации Бадмаева, и дело дошло до третьего отделения Собственной Его Величества Канцелярии (см. письмо архиеп. Вениамина к К. П. Победоносцеву в нашей брошюре: О христианском просвещении инородцев, 38, 39. Ср. письмо к еп. Владимиру 17 и «Труды прав. миссий Вост. Сибири», IV, 633). 111 Эта печальная история, еще не оглашенная в печати, разыгралась в 1858 г. В ней играл видную роль упоминаемый в следующем письме послушник Чеботарев. 114 Архим. Епифаний Избицкий не испугался «грязи бурятской», но и оправдал опасения архиеп. Парфения: прибыв в Иркутск в июле 1866 г., он чрез три года растратил совсем свои слабые силы († 16 ноября 1869 г.). Но, несмотря на этот короткий период времени, о. Епифаний оставил глубокий след в Забайкальской миссии благодаря своему широкому образованию, солидной подготовке к миссионерскому делу и сильной любви к ней. Памяти архим. Епифания посвящены страницы 313–316, 423–429 тома I, 173– 181 тома II и 246–256 тома IY-ro «Трудов православных миссий Вост. Сибири» и составленная на основании их биография его в «Православном благовестнике», 1893, 22, 7–18. |
| 659 и 661; 5) Ундольского XVIII в. писанный скорописью 299; 6) Типографская библиотека XVII в 269; 7) в Минее за октябрь полууставом XVIII в. хр. в архиве Святейшего Синода; 8) в сборнике служб, писанном полууставом XVIII в., хранящегося в архиве Святейшего Синода под 837. Относительно языка можно сказать, что он смешан новый с древним, но в общем хороший. В ЗМ имеется три службы святителю Гурию Казанскому. Служба под 4 октября (ЗМ_октябрь: 100–118) входила в дореволюционные издания миней, однако в архиве ЗМ имеются материалы, свидетельствующие о том, что составители ЗМ привлекали дополнительные материалы. Это было связано с тем, что во второй половине 1970-х гг. по докладу архиепископа Вениамина (Новицкого) Патриарх Пимен благословил совершать в первое воскресенье после 4 октября соборную службу всем Казанским святителям. Однако общей службы трем казанским святителям не было. В архиве ЗМ имеется письмо (от 13.02.1979) епископа Чебоксарского и Чувашского Варнавы (Кедрова) на имя игумена Иннокентия (Просвирнина) с информацией, что общей Соборной службы Гурию, Варсонофию и Герману у него нет. К письму приложена машинописная копия службы святителям Гурию и Варсонофию, взятая из архива архиепископа Чебоксарского и Чувашского Вениамина (Новицкого). Этот текст является копией стандартной минейной службы, однако в нем имеются исправления, связанные с молитвами об императоре. В одних случаях слово «император» заменяется на «царь», а в других упоминание об императоре просто исключается. Составители ЗМ отметили, что в машинописном тексте содержится много грамматических и орфографических ошибок и, по всей видимости, не воспользовались им. Печатный текст ЗМ практически совпадает с текстом дореволюционных миней. В печатном тексте также сообщается о решении общего празднования трем казанским святителям, которое совершается в первое воскресенье, следующее после 4 октября. Служба Гурию и Варсонофию соединяется в этот день со службой Герману Казанскому, которая помещена в ЗМ под 6 ноября (ЗМ_октябрь: 118). |
| Когда на Сахалине появился первый священник, достоверно неизвестно, в сохранившихся архивных документах сведений об этом нет. Однако в результате изучения многих архивных документов мы убеждены, что первым постоянным священником на Сахалине стал именно Симеон Казанский. Командующий войсками Приморской области в письме епископу Камчатскому и Благовещенскому от 3 января 1878 года сообщает: «На острове Сахалин с 1870 года и по настоящее время состоит настоятелем прихода Анивской Корсаковской церкви священник Симеон Казанский», «продолжительное служение» которого на острове «расстроило его здоровье настолько, что было бы полезно как для прихода, так и для самого священника Казанского, перевести его по усмотрению Вашего Преосвященства куда-либо на материк, назначив на о. Сахалин другого священника» с. 20]. В журнале Камчатской духовной консистории от 20/25 февраля 1878 года имеется подробная запись о рассмотрении данного ходатайства. В справке-характеристике на священника Симеона указано, что «ещё бывший Преосвященный Камчатской епархии Вениамин 30 января 1871 года наложил следующую резолюцию: “…священник Казанский несколько лет не представляет церковных документов”». Соотнесение даты наложения резолюции с её содержанием говорит о том, что священник Симеон находился на острове уже за несколько лет до 1870 года. Вероятнее всего, с 1867 года, поскольку в отчёте о состоянии Камчатской епархии за 1870 год констатируется, что с Сахалина не поступало сведений с 1867 года с. 11 об.]. Пребывание на Сахалине священника Симеона Казанского уже в 1868 года подтверждается рапортом начальника поста Муравьевский от 8 января 1871 года, в котором он просит «ходатайствовать о награждении состоящего при отрядах на о. Сахалин с 28 августа 1868 года священника Симеона Казанского скуфьёй» с. 97]. Несовпадение в приведённых документах дат, свидетельствующих о начале священнического служения отца Симеона на Сахалине, кажется очевидным лишь на первый взгляд. На самом деле, в каждом из этих документов идёт речь об определенном временном этапе и конкретном месте его служения на острове. Так, прежде чем стать настоятелем прихода Анивской Корсаковской церкви в 1870 году, Симеон Казанский был священником Дуйской походной церкви. |
| Петроградский процесс дал повод ВЦУ еще раз выслужиться перед тоталитарным режимом и заверить его: «ваши радости – наши радости», а лично В. Красницкому позволил насладиться местью митрополиту Вениамину и после вынесения ему смертного приговора. 19 июля ВЦУ обратилось во ВЦИК с прошением «приостановить исполнение приговора над осужденными/.../для своего суда над означенными лицами в церковной инстанции». Логика обновленцев такова: «Священник, изобличенный уголовным судом и остающийся пред лицом верующих священником, когда он несет присужденную кару, является мучеником, тогда как гражданский суд преследует обратную цель: авторитет превратить в преступника». Посему необходимо «обнажать их [репрессированных духовных лиц – авт.] от их вероучительного авторитета прежде применения к ним уголовного наказания, дабы они в тюрьмах и других местах заключения являлись уже не священниками, а простыми мирянами – преступниками общеуголовного типа». Большевики буквально воспользовались «пастырским советом» архиепископа Антонина, протоиерея В. Красницкого, архиепископа Леонида, епископа Иоанникия, протоиерея Н. Поликарпова, протоиерея К. Мещерского, подписавших приведенный документ 1152 . Как гласит широко известное предание, видимо, вполне достоверное, митрополита Вениамина, архимандрита Сергия и двух других смертников перед казнью обрили и одели в лохмотья. Постановление ВЦУ, принятое по заслушивании приговора Петроградского ревтрибунала (оно опубликовано без даты и подписей), гласило: «Бывшего петроградского митрополита Вениамина (Казанского), изобличенного в измене своему архипастырскому долгу – в том, что авторитетом своего архиерейского сана участвовал во враждебных действиях, направленных против умирающего от голода народа и своими воззваниями волновал пасомых, доверявших его архиерейскому слову, от чего создавались мятежи и уличные столкновения, и пользуясь своим иерархическим положением, фальсифицируя канонические правила Церкви, требовал действий, нарушающих христианский долг помощи умирающим от голода, и тем привел к осуждению и тюремному заключению целый ряд подчиненных ему священнослужителей и мирян, лишить священного сана и монашества» 1153 . |
| У преосвященного Вениамина нижегородского вышло крупное недоразумение с управителем Мокшанского Духовного Правления. Управитель не принял в 1749 г. указав из Нижегородской Консистории и посланным оттуда прямо заявил, что он находится в ведении астраханского епископа Илариона, а не в Нижегородской епархии. 23 декабря 1749 г. из Мокшанска, официально уведомили епископа Вениамина, что Мокшанску промеморией с резолюцией епископа астраханского Илариона велено быть в ведении Пензенского Дух. Правления, следовательно, в Астраханской епархии. Нижегородский владыка усомнился и сделал (22 января 1750 г.) запрос Св. Синоду о том, к какой епархии должен принадлежать Мокшанск. Не получив ответа, епископ Вениамин во втором доношении Св. Синоду (23 марта 1750 г.) объяснял, что действительно Мокшанск, а равно Саранск вместе с уездными селами по гражданскому управлению принадлежали к Пензенской провинции, но по духовному управлению такого единства не было. Например, в Саранском Духовном Правлении ведались села разных уездов – Арзамасского, Алаторского, Краснослободского, Темниковского, Симбирского и Пензенского, а села Саранского уезда были в других Духов. Правлениях. Что касается самого города Мокшанска, то издревле он числился в Саранской десятине и ведался там, а не в Пензенском Дух. Правлении. По всему видно, что нижегородский владыка направлял дело в свою пользу, хотя доношение заканчивал просьбой указа «оному г. Мокшанску быть ли, по-прежнему, в Нижегородской епархии, или по-новому – в Астраханской». Прошение духовенства г. Мокшанского и его десятины (28 мая 1750 г.) дало делу оборот не в пользу епископа Вениамина. Мокшанское духовенство просило Синод приписать их «по удобству» к Астраханской епархии. Позже всех (21 июля) писал в Синод епископ Иларион, «уповательно» просивший, в виду продолжающихся недоразумений точно указать, в какой епархии ведать г. Мокшанск. Одновременно с нижегородским епископом Вениамином подал доклад в Св. Синод (в начале февраля 1750 г.), казанский епископ Лука о г. Петровске, приписанном вместе с Корсунью (26 мая 1749 г.) к Казанской епархии. Но г. Корсунь был отписан к Астраханской епархии. В указе об отписке Корсуня ничего не было сказано о Петровске. Петровский протопоп требовал всяких ответов по делам тамошнего Дух. Правления от Казанской Консистории. Поставленный в некоторое затруднение этими запросами, епископ Лука спрашивал у Св. Синода разъяснения: быть-ли Петровску вместе с Корсунью в Астраханской епархии, или в Казанской. В Синоде накопилось достаточно всяких справок, чтобы решить вопрос о Мокшанске и Петровске в пользу того, чтобы «отдать их в полное по всяким делам ведение» астраханскому владыке, а деньги отсылать в Синодальное Экономическое Правление. По справкам оказалось, что от Мокшанска до Пензы – 35 вер., а до Петровска – 90 вер. О приписке обоих городов с десятинами к Астраханской епархии (с 19ноября 1750 г.) всюду были посланы указы. 620 |
| сер. с печатного листа за статьи оригинальные, и от 15 до 20 за переводы, если они редакцией будут признаны достойными помещения в журнал. 4) Поскольку этот журнал, по своему совершенно специальному назначению, не может быть интересен большинству читающей публики, то просить его высокопреосвященство об архипастырском содействии к распространению журнала. А между тем, известить публику посредством особого печатного объявления, которое предварительно представить па утверждение его высокопреосвященства. 5) Для усиления средств и пособий по изданию журнала представить его высокопреосвященству об исходатайствовании для казанской академии книг всех изданий до 1700 г.; книг, изданных за границей и необходимых для перевода, или составления ученых статей, для чего приложить к представлению и каталог сих книг. А кроме того выписать периодические издания западных миссионерских обществ, как напр. Annales de la propagation de la foi и т. д. 6) До получения в собственность означенных книг просить правление московской духовной академии, чтобы оно благоволило выслать в редакционный комитет при казанской академии на время, те тома Acta sanctorum, в которых заключается жизнь св. Тарасия патриарха константинопольского, Саввы освященного и Максима исповедника , т. е. месяцы январь, февраль, и декабрь, потому что перевод их должен начаться немедленно по открытию редакционного комитета. 7) Редакционному комитету дозволить заимствоваться на первый раз для покрытия расходов по изданию журнала экономическими суммами академии до 1000 руб. сер. с уплатой их в свое время, а суммы, имеющие принадлежать комитету, хранить в казнохранилище правления. (См. дело 1854 и 1855 г. 4-й об учреждении редакционного комитета при казанской духовной академии и о составе оного). Что касается устройства самого редакционного комитета, то первым пунктом этого журнала правление его определено было составить из пяти редакторов,– одного главного, которым должен быть всегда ректор академии, и четырех частных, которыми на первый раз, по мнению правления, могли быть инспектор архимандрит Серафим, бакалавр иеромонах Вениамин и профессор философии Н. |
|
|
