| В пору, когда арабское завоевание ослабило церковные связи Палестины с остальным православным миром, когда христианское население постепенно уступало свою веру фанатичным и нетерпимым магометанам, творения Дамаскина и Козмы, которые передавали учение великих богословов, и при этом выделялись своим тонким поэтическим вкусом и интеллектуальностью, – были настоящим прорывом религиозно-культурной блокады, прорывом к кафолическому сознанию. Они бросали вызов своему времени, отмеченному ослаблением духовного и культурного родства между разными частями христианского мира. Всем известен исход этого процесса – великий раскол Востока и Запада. А раскол, в свою очередь, стал источником неисчислимых бедствий и соблазнов, еще и поныне далеко не исчерпанных. Будучи убежденными в конечной победе Церкви, как Богочеловеческого организма, посредством которого совершается спасение мира, – мы не можем отрицать факты поражений исторического христианства. Великая схизма представляется едва ли не тяжелейшим поражением во всей его двухтысячелетней истории. Дамаскин и его брат-соратник в церковно-иерархическом отношении не были светилами первой величины. Иоанн оставался до конца дней рядовым монахом-священником; Козма окончил жизнь в сане епископа небольшого приморского городка Маюмы. Мы не знаем о каких-то их путешествиях за пределы Палестины: скорее всего, они и не покидали ее, по обстоятельствам своего неспокойного времени. Но трактаты Дамаскина в защиту святых икон, которые он писал еще мирянином, были известны всему христианскому Востоку. Вооружаясь ими, православные Византии могли противостоять давлению и угрозам императоров-иконоборцев, склонивших на сторону ереси большинство епископата. А составленное им «Точное изложение православной веры» на многие века осталось основным богословским сводом, получившим общецерковное признание, и благоговейно изучалось повсюду – от киновий Сирии до британских аббатств. Пафос братского общения разноплеменных христиан был воспринят нашими авторами еще с юности: в порабощенном Дамаске их учителем и наставником был сицилийский монах Козма, которого выкупил из арабского плена отец Иоанна – Сергий Мансур. Можно видеть особый промысел Божий в том, что в своих трудах прп. Иоанн внимательно разобрал все основные богословские темы, которые позднее стали предметом пререканий между Востоком и Западом. Как авторитет, сохраняющий свое значение для всех христиан, приверженных вере великих Вселенских соборов, он и сегодня указывает пути к восстановлению единства. Сквозь толщу долгих веков отчуждения слова его Пасхального гимна звучат как пророчество о грядущей встрече, когда разделенные братья снова обнимут друг друга: |
| В действительности же, как это ни странно, самые разрушительные и тяжелые расколы среди христиан были или совсем не связаны с догматическими спорами, или только косвенно касались вопросов вероучения. История Церкви знала и знает всевозможные отступления от Апостольской традиции. Нередко даже Троичность Бога и Боговоплощение отрицались или до неузнаваемости искажались различными еретиками, называвшими себя учителями Церкви. Но как общее правило, подобные нападения на Истину никогда не увлекали за собою значительного числа верующих. Ни один из тех взрывов внутри Церкви, которые оставили после себя незаживающую рану, не был вызван столкновением по поводу тех основ христианского благовестия, которые вошли в состав общепринятого Символа веры . Так, например, Донатистский раскол IV века, погубивший прославленную церковь Северной Африки, не имел никакого догматического содержания. Великая схизма XV века внутри Римской Церкви, подготовившая почву для реформации, тоже не касалась вопросов вероучения. Методизм потрясений англиканства в XVIII веке прошел мимо догматических определений, то же можно сказать и о Старообрядчестве, единственном серьезном разделении внутри Русской Церкви. Даже в спорах между монофизитами и православными в V и VI веке и между Римом и Константинополем в IX и XI, соперничество юрисдикций, национальные и социальные отталкивания и личное недоброжелательство иерархов имело первостепенное значение. Вопросы вероучения вводились в эти столкновения, главным образом, для оправдания насилия, совершавшегося христианами друг над другом, и для объяснения их отказа от участия в таинствах своих противников 70 . Характерно, что те монофизиты, которые отрицали подлинность человеческой природы Христа, были отлучены от Церкви своими же иерархами, которые ввели в Никейский Символ веры особые дополнения, осуждавшие как раз то отступление от правоверия, в которых, несмотря на это, их все же обвиняли православные. Даже в ожесточенной борьбе, вызванной Реформацией XVI века, злоупотребления Папского Престола играли решающую роль в деле разрушения единства Церкви. Однако, вероучительные разногласия между римскими и протестантскими богословами, несмотря на всю их значительность, касались вопросов об оправдании одной верою или об сравнительном авторитете Священного Писания и Предания. Вопросы эти никогда не включались Церковью в Символ Веры , то есть в исповедание тех истин, которые составляют сущность христианства. |
| – Он несравненно лучше подобного труда антиохийского патриарха Макария... лучше по своей полноте и по приблизительной к истине верности летоисчисления». 2280 При сравнении текста ‘Уджайми с летописью Макария бросается в глаза гипертрофированное внимание униатского историка к проблемам взаимоотношений Западной и Восточной церквей, например к делу Фотия. 2281 В действительности и личность Фотия, и «Великая схизма» 1054 г., и даже отношения антиохийских патриархов с крестоносцами были не замечены или забыты средневековыми арабо-христианскими летописцами с их ограниченным географическим кругозором и провалами в исторической памяти. Описание зарождения унии и раскола Антиохийского патриархата 1724 г. подано у ‘Уд-жайми достаточно взвешенно и не противоречит объективным фактам. Пройдет целый век, прежде чем униатская историография, по крайней мере в лице ряда своих представителей, выродится в эмоциональную пропаганду, не обременявшую себя историческими реалиями. 2282 Если обратиться к православным современникам и оппонентам униатских историков, то в первую очередь внимание привлекает фигура дамасского священника Михаила Брейка ад-Димашки. Сведения о жизни Брейка весьма скудны и реконструируются по случайным упоминаниям в его трудах. Родился он, видимо, в начале второго десятилетия XVIII века, 2283 жил в Дамаске, был писцом, потом избрал духовную карьеру. В августе 1740 г. вакиль патриарха Сильвестра митрополит Никифор возвел Брейка в диакона, через 10 дней – в кассиса (священника). Между этим митрополитом и Михаилом существовала, похоже, тесная связь; в 1750 г. Никифор, отлучившись из Дамаска, оставил там Брейка в качестве своего заместителя; тогда же вакиль возвел его в сан хури и протопопа. Высшей точкой церковной карьеры дамасского священника стал пост эконома-настоятеля Сайданайского монастыря, куда его назначил патриарх Даниил в 1768 г. Через год, однако, Брейк оставил свой пост, ссылаясь на усталость от беспорядков. Возможно, у него произошли какие-то конфликты с монахинями, что должно было усугубить мизогинию Михаила, в своих писаниях неоднократно заявлявшего, что все зло в мире – от женщин. |
| Вместе с влиянием германцев в Римскую церковь были занесены из-за Альп и франкские обычаи, в том числе Символ веры с Filioque. Трудно определить, когда именно эта добавка была официально включена в католическое вероисповедание (вопреки заветам папы Льва III). По крайней мере, в 1014 г., во время императорской коронации Генриха II, интерполированный Символ веры впервые прозвучал в Риме за папским богослужением и вскоре вошел в официальное употребление при папском дворе. В Византии нововведение заметили при папе Сергии IV (1009–1012), когда тот прислал свое интронизационное послание. В 1024 г. патриарх Константинопольский Евстафий направил послание папе Иоанну XIX (1024–1032) с предложением возобновить церковное общение между двумя престолами на равноправной основе, соглашаясь признать за папой первенство чести в качестве патриарха всего Запада. Иоанн XIX был настроен ответить благожелательно, однако монахи-клюнийцы, ревностные сторонники папского авторитета, убедили его ни с кем не делить своего единоличного главенства в Церкви. Теория универсализма папской церковной власти стала одним из основных инструментов в борьбе за восстановление престижа церкви в условиях нараставшего противостояния между духовенством и светскими властями укреплявшихся западных государств. Особенно остро эта проблема стояла в Германии, где для обеспечения политического контроля над страной императоры щедро передавали в дар церкви значительные земельные владения, одновременно подчиняя епископов и аббатов как ленников верховной власти. С опорой на эту церковную аристократию правящая династия могла успешно противостоять сепаратистским устремлениям племенных герцогов. Сложившаяся при Оттонах система «имперской церкви» грубо попирала канонические нормы, поставив церковную иерархию в полную зависимость от светской власти. Такое положение вызывало недовольство у многих влиятельных клириков и монахов, возглавивших движение за очищение церкви от пороков и ее высвобождение от засилья мирян. В 1049 г. на папский престол был возведен родственник императора Священной Римской империи Генриха III Бруно, граф Эгисхейм-Дагсбург, взявший имя Льва IX. Папа вступил в военный союз с византийским императором Константином XI Мономахом против норманнских баронов, которые начали прибирать к рукам земли в Южной Италии. Однако военный союз Рима с Византией не помешал острому церковному конфликту между папой и патриархом Константинопольским, известному как «Великая схизма» 1054 г. 2. Греко-латинский конфликт 1054 года |
| К 1415 году собор добился от Григория XII (римская линия) добровольного сложения полномочий. Вскоре были низложены Иоанн XXIII (пизанская линия) и Бенедикт XII (авиньонская линия). К 1415 году у них почти не осталось сторонников. В результате легитимность избранного 11 ноября нового папы Мартина V (1417–1431) никто не оспаривал. Через сорок лет после начала Великая Западная схизма завершилась. Чтобы избежать подобных разделений в будущем и обеспечить преобразования «в главе и в членах» («in capite et membris») – а наилучшим способом для этого, по общему мнению, должен был стать регулярный созыв соборов – Констанцский собор посчитал целесообразным опубликовать два важных определения. Согласно постановлению «Frequens» (9 ноября 1417 года), всеобщие соборы фактически превращались в постоянный институт церкви. Следующий собор должен был собраться через пять лет, затем – через семь, после чего – каждые десять лет для искоренения всяческих ересей и расколов 843 . Этот бессрочный эдикт явно преследовал цель поставить церковное управление на прочный соборный фундамент. Введение жесткого соборного механизма по существу было попыткой ограничить в будущем plena potestas папы, поскольку всеобщие соборы, собирающиеся регулярно в установленный срок, должны были работать независимо от пап. Несомненно, более спорным, ярко выражающим концилиаристский дух, стало знаменитое постановление «Haec sancta synodus», известное также по первым словам другого варианта как «Sacrosancta» (6 апреля 1415 года) 844 . Этот «революционный» документ был попыткой обозначить функции и ограничения верховной власти в церкви. Открыто провозгласив представительный всеобщий собор попечителем или хранителем церковной власти, Констанцский собор фактически превратил папу в конституционного монарха. Было четко заявлено, что подобные соборы стоят выше папы не только в вопросах реформы и раскола, но и вероучения. «Тем самым булла “Unam Sanctam” была пересмотрена и принцип автократии был формально отвергнут» 845 . Конечно, неудивительно, что это «постановление о верховной власти», составленное на пятом заседании Констанцского собора, современные римско–католические историки и богословы считают одним из самых спорных документов во всей истории папства. |
| Из учения следовало, что Иисус на протяжении всей Своей земной жизни действовал и поступал только как Бог, управляя человеческим телом подобно тому, как при помощи компьютерной системы управляется сегодня робот. Однако это означало, что полного преображения человеческой природы во Христе так и не произошло. Воля человека так и осталась укорененной во грехе, осталась неисправленной Богочеловеческим действием. Но императору приглянулось это учение. Он решил воспользоваться им, чтобы примирить монофизитов и православных христиан и остановить сепаратистские поползновения в империи. Без колебаний он подписал составленный Патриархом Сергием эдикт, предписывавший всем членам Церкви исповедовать монофелитское учение в качестве догмата. В считанные годы новая ересь охватила огромные территории империи. Государственные «изменники» Преподобный Максим — тогда уже известный монах-интеллектуал — с дотошностью ученого изучил провозглашенный в Константинополе «догмат». За тонкими хитросплетениями монофелитства было непросто распознать глубинное искажение христианского учения, но святой, глубоко исследовав доступные ему тексты святых отцов и Писание, сумел разработать последовательное разоблачение этой ереси. «Сам “Бог всяческих”, — говорил преподобный Максим во время публичного диспута в Карфагене с одним из главных идеологов монофелитства, — без превращения став человеком, не только как Бог желал сообразно Его Божеству, но — и как человек , сообразно Его человечеству». Его оппонент диспут в итоге провалил и после окончания прений всенародно отрекся от ереси. Западные епископы и Папа Римский поддержали Максима Исповедника. Нужно помнить, что в то время Церковь еще не раскололась на Западную и Восточную. Великая Схизма, закрепившая раскол Церкви на католическую и православную, произойдет только в 1054 году. Храм святого Мартина Исповедника в Москве, фото NVO/Wikipedia Осенью 649 года в Риме на Латеранском Соборе, на котором вновь выступал святой, Папа Мартин осудил монофелитскую ересь. Казалось, что судьба учения предрешена, однако Константинополь решение Собора понял по-своему. |
| Понтифик обеспокоился также тем, что возвращение к богословским дискуссиям прямо или косвенно поставит под сомнение авторитет Римского епископа: «Они (сторонники Тимофея. – А.В. ) дерзают искать себе права на похищенное достоинство и вызывать на соборы неповреждённую веру Апостольского учения», – замечал он царю 849 . Поэтому, зачем новый Вселенский Собор? Достаточно принять адекватные меры к еретикам и бунтовщикам, что, собственно, и делает император. Далее следует тонкий пассаж, из которого мы неожиданно узнаём, что сомнения в истинности Халкидонского исповедания – суть прямое следствие 28-го канона. Настраивая императора против Константинопольского архиерея, св. Лев Великий недвусмысленно обвиняет архиепископа Анатолия в плохом исполнении собственных обязанностей. Он пренебрежительно называет его недеятельным в ниспровержении возникших ересей, тем самым вновь исподволь подталкивая царя отказаться от опасных нововведений. Получается так, что при старой, Никейской иерархии церковных кафедр никаких бед никогда бы не случилось. Как ни в чём не бывало, он просит императора восстановить честь Александрийской кафедры, ссылаясь на её прежние заслуги перед Церковью. Как будто всё дело заключается лишь в фигуре Диоскора, из-за которого страдает великая апостольская кафедра Египта 850 . В целом, в период с 457 по 460 г. папа написал императору 10 посланий, в которых настойчиво отстаивал свою позицию. Но эти нападки не возымели успеха. Император прекрасно понимал, к чему клонит папа, и не собирался менять устойчивую тенденцию «симфонических» отношений своих великих предшественников с Константинопольской кафедрой. Он просто проигнорировал слова апостолика, не удостоив их ответа. Что же касается основного вопроса, то после того, как все опрошенные епископы вновь подтвердили, что для них Халкидон – «безопасный и прочный якорь, который стал неприступным щитом и непреодолимым оружием против всякой еретической тирании», он отказался от мысли созвать новый Вселенский Собор 851 . Получив общее мнение о неканоничности Тимофея, император св. Лев Великий велел отправить его в ссылку вначале в Гангр, а затем, по просьбе местного епископа, ещё дальше – в Херсон, что располагался в Таврии. По его поручению на место Элура был рукоположен Тимофей Салофакиал (460–475) (что переводится «Белый» ), всеми любимый православный муж 852 . Но однажды, явившись в Константинополь, он в присутствии царя вступил в спор с Константинопольским патриархом Геннадием (458–471), доказывая тому, что он не принимает его второе место в Кафолической Церкви, и требовал от императора восстановить ранее бывшую иерархию. Его уклончиво поддержал и Римский епископ, подтвердивший св. Льву Великому , что привилегии каждой епархии должны быть восстановлены в первоначальном положении. Однако царь не принял таких советов 853 . |
| Несомненно, что речи Иеремии в нашем документе придан очень уже заметный русский колорит, почему она является скорее произведением московского приказного искусства, чем речью греческого патриарха, хотя и в настоящем своем виде она совсем не заключает в себе того, чтобы Иеремия, восхваляя русское благочестие, в то же время «свою греческую веру до конца уничижил». Для правильного суждения о московских речах и деятельности Иеремии нужно иметь в виду еще и то обстоятельство, что кроме наших русских официальных правительственных известий о пребывании в Москве Иеремии и об учреждении им у нас патриаршества, сохранились и другие современные известия, принадлежащие, что особенно важно, спутнику Иеремии, монемвасийскому митрополиту Иеронею, и рисующие всю обстановку учреждения у нас патриаршества и деятельность Иеремии в несколько ином виде, нежели как об этом говорят русские документы. Иеремия, по словам Иерофея, усиленно желал сам остаться патриархом в Москве, и когда это оказалось неудобным, он против воли согласился на поставление патриарха из русских. Самая грамота об учреждении патриаршества в России составлена была только одними русскими, и написана только по-русски, как им желалось. Когда дьяк Андрей Щелкалов поднес ее для подписи Иеремии, тот не читая, так как не знал русского языка, подписался под грамотой. Не так относился к делу монемвасийский митрополит Иерофей. Он возмущался неосторожным и несколько легкомысленным поведением в Москве Иеремии, которого, по его мнению, русские просто обманывали и хитростью заставляли делать то, что им хотелось. Он предостерегал Иеремию от необдуманных поступков и сам действовал очень осторожно. Когда дьяк Щелкалов обратился к нему с просьбою подписаться под уложенной грамотой об учреждении у нас патриаршества и сказал, что патриарх Иеремия уже подписался, Иерофей возразил: «что это за грамота, и что я в ней должен подписывать?» Щелкалов ответил: «написано, как вы поставили патриарха и как вы пришли сюда». Иерофей заметил: «приличнее было бы написать ее по-гречески, а не по-русски, да и предложить ее выслушать», и затем решительно отказался подписать грамоту из опасения, чтобы не разделилась церковь Божия, не настала другая глава и не произошла великая схизма. |
| Киев: Дух и литера , 2009 г. 384 с. ISBN 978-966-378-096-2 5-89647-052-5 Содержание Введение 9 Часть I : История Раздел 1. Начало 19 Раздел 2. Византия, I — Церковь эпохи семи Соборов Формирование имперской церкви 25 Первые шесть соборов (325-681) 27 Святые иконы 37 Святые, монахи и императоры 41 Раздел 3. Византия, II — Великая схизма Отчужденность восточного и западного христианства 51 От отчуждения к схизме: 858-1204 г. 60 Две попытки примирения. Исихастский спор 68 Раздел 4. Обращения славян Кирилл и Мефодий 79 Крещение Руси. Киевский период (988-1237) 84 Русская церковь под монгольским гнетом (1237-1448) 87 Раздел 5. Церковь под властью ислама Imperium in imperio 93 Реформация и контрреформация: двойное влияние 99 Раздел 6. Москва и Санкт-Петербург Москва – третий Рим 107 Раскол староверов 113 Синодальный период (1700-1917) 118 Раздел 7. Двадцатый век, I: Греки и арабы 131 Раздел 8. Двадцатый век, II: Православие и воинственный атеизм «Штурм небес» 149 «Отдайте кесарево кесарю»: где провести грань? 153 Неспокойное возрождение 163 Восточная Европа: пестрая картина 169 Раздел 9. Двадцатый век, III: Диаспора и миссионерская деятельность Многообразие в единстве 177 Западное православие 183 Миссионерская деятельность 192 ЧАСТЬ II: ВЕРА И БОГОСЛУЖЕНИЕ Раздел 10. Святое предание: источник православной веры Внутреннее значение предания 199 Внешние формы 203 Раздел 11. Бог и человек Бог-Троица 211 Человек: сотворение, призвание, падение 220 Иисус Христос 225 Святой Дух 230 «Причастники божественного естества» 231 Раздел 12. Церковь Божия Бог и Его Церковь 241 Единство и непогрешимость Церкви 246 Епископы. Миряне. Соборы 249 Живые и умершие. Богородица 254 Последние пределы 259 Раздел 13. Православное богослужение, I: Земные Небеса Доктрина и культ 265 Внешний чин богослужения: священник и народ 268 |
| Во время пребывания К. за границей в К-поле умер его брат Прохор. Вернувшись летом 1371 г. в столицу, К. обнаружил, что сын Иоанна V и брат Мануила II Андроник занял протур. позицию, готовый вернуть туркам по требованию эмира Мурада только что освобожденный Галлиполи и рассчитывая тем самым успокоить врагов. Оппозицию своему курсу на сближение с Римом К. встречал и со стороны православной партии, полагавшей, что тур. тюрбан лучше папской тиары. В связи с этим К. пришлось составить речь «О том, что не надо сдавать Галлиполи». Ему удалось отстоять свое мнение об удержании города, однако на его предложение заключить военный союз с сербами не было обращено внимания. После поражения 26 сент. 1371 г. на реке Марице сербов, оставшихся в войне с турками без союзников, К. обратился к Мануилу Палеологу с речью, в которой просил об отставке. Прошение было удовлетворено, хотя К. не было выплачено все жалованье (Ep. 70). Император не позволял К. покинуть столицу, и только осенью 1373 г. полуопальный экс-министр смог уехать на о-в Лесбос, откуда вскоре снова был вызван Иоанном Палеологом в столицу. В 1374 г., после очередного поворота внешней политики Византии к союзу с Западом, откуда прибыли 4 легата папы Григория XI для обсуждения крестового похода с участием Венгрии, Венеции, Генуи, Сицилии и госпитальеров Родоса, и после нового письма папы от 21 июня 1373 г. императору с упоминанием К. и Иоанна Ласкариса Калофера в качестве лиц, предпочтительных для переговоров, отношения К. с императором улучшились. К. согласился посещать дворец дважды в неделю (Ep. 187. 34). В 1376 г. Андроник совершил переворот, в результате к-рого его отец Иоанн и братья Мануил и Феодор 3 года находились в тюрьме. К. не поддержал переворота, поскольку внутренние распри приближали конец империи, но «великая схизма», наступившая после кончины папы Григория XI и с большим огорчением воспринятая К., помешала давнему желанию последнего уехать в Рим. При поддержке турок в 1379 г. Иоанн Палеолог сверг Андроника и вернул власть, став данником Оттоманской империи. |
|
|
