| Батюшка меня увидел и заулыбался: «О, отец настоятель подворья лавры идет!» Мне было очень обидно и досадно. Но делать нечего, пришлось ехать. А Москва была тогда совсем не такой как сейчас. На месте подворья, хоть это и центр города, Садовое кольцо, была громадная мусорная куча, которая не вывозилась, наверное, года два. А внизу, на дороге напротив храма, стоял остов сгоревшего троллейбуса. И он стоял там целый год. Вечером было темно, грязно, страшно. Конечно, ничего похожего на сегодняшнюю роскошную, цветущую, богатую Москву тогда не было. Но для нас было очень важно, что батюшка принимал живое участие в нас. Я приехал туда один, а потом постепенно начала собираться братия. Мне хотелось с самого начала, чтобы это был не просто приход в Москве, подчиненный Троице-Сергиевой лавре, а настоящая, пусть и небольшая монашеская община, хотя особых условий для этого не было. Но что-то удалось, и за 11 лет, пока я там был, собралось 18 человек. Многие из братии часто ездили к батюшке, советовались. Я сам советовался с ним во всех основных вопросах, которые касались дальнейшей жизни подворья. Он не раз приезжал к нам и участвовал в Великом освящении возрожденного Троицкого храма. Так что мы тоже были с ним достаточно глубоко связаны и во многом жили по его благословению. — Матушка, как отец Кирилл вел себя с разными людьми? Была какая-то общая черта в его поведении? Монахиня Евфимия: — И прост он был, и почтителен с любым человеком. У него не было какого-то пиетета перед сильными мира сего или уничижительного пренебрежения к тем, кто попроще. У него не было пиетета перед сильными мира сего или уничижительного пренебрежения к тем, кто попроще Я вспоминаю сейчас свою жизнь, ошибки, что совершала в начале иноческого пути: я вообще никакого представления не имела тогда о том, что такое духовная жизнь, как общаться с людьми, даже с такими, как отец Кирилл. И я поняла, что он относился всегда к тебе лучше, чем ты того заслуживал. Это я сейчас говорю не только про себя. По большому счету, мы не стоим особых похвал, мы не блещем добродетелями, если уж разбираться со своею совестью. |
| У него к каждому был подход, с кем он говорил сурово, с кем мягко, с любовью. Он знал, что каждому человеку надо. Помню, была встреча со знаменитым актером, который стал потом губернатором и погиб. Суровый человек был, с Алтая, знаменитейший комик. Отца Амвросия пригласили на какой-то вечер. Почему-то батюшка решил с ним заговорить. Подходит и спрашивает: «Вы откуда родом?» Тот отвечает, что с Алтая. На что батюшка отвечает: «Я тоже с Алтая, а откуда именно?» - «С Новокузнецка»- «А я вот рядом». Человек размяк, завязался разговор, процесс пошел. Батюшка умел к каждому человеку найти подход, чувствовал, что надо сказать. Люди к нему располагались. Отец Амвросий говорил им слово Божие, как сеятель, сеющий пшеницу, так батюшка сеял в каждую душу именно ту пшеницу, которая рано или поздно давала урожай. Это был дар. Отец Амвросий был из бедной семьи, они были очень простыми людьми. Своими трудами добывали себе хлеб. Отец Амвросий таким же трудом добывал свой хлеб, с молодости работал в шахте. Человек все добывал своим трудом. Духовное восхождение тоже шло в трудах. Когда ему было больше 43 лет - у него было полное послушание духовному отцу Науму. Когда нас выгнали из Почаевской Лавры, отец Наум сказал: «Поезжайте на Кавказ, будете там в Кавказских горах спасаться, благословляю вас». Отец Амвросий говорит: поехали на Кавказ. Не то, что поедем в какое-то другое место, ещё что-то. Благословил духовный отец - он пошел этим путем. Мы жили целый год в Кавказских горах. Там множество чудес было. Когда мы с отцом Амвросием шли в горах, то заблудились. Батюшка говорит: «Это нам Господь послал, что мы 3 дня ходим, не знаем, куда идти, для очищения, потому что горы принимают только очищенных людей. А мы еще не очистились, интересно, сколько будем вычищаться». Нашли все-таки келью, куда нас отец Василий вел. Это было невозможное счастье, когда через 3 дня отыскали в горах эту келью, где мы молились потом множество раз, совершали литургию, обедницу, причащались там. Отец Амвросий был очень талантливым человеком, музыкальным. Когда я был послушником в Почаевской Лавре, у нас было всего 43 монаха, это сейчас 200 монахов, все молодые. Тогда все были пожилые, 70% были старцы. Всё было на наших плечах. Отец Амвросий водил экскурсии, потом и я водил экскурсии по благословению отца Амвросия. |
| Но некоторые данные позволяют нам и вовсе оставить греч. ες τ Σιν, как неточное. Именно в то время, когда в VI веке на Синае Лавры Илиот не отмечается (см. Путник Антонина, Прав. Палест. Сборн., вып. 39; Антонин не упоминает даже о существовании храма во имя св. Ири на Синае, см. стр. 99), для Палестины, м. б. указана местность, которая, как своим наименованием, так и особенностями топографии вполне подходит к условиям исторической обстановки 134 главы. – Лавру Илиот христианское предание обычно указывает (см. Сладкопевцев. Палест. обит., вып. 2, с. 86; ссылки на Норова, Муравьева, Олесницкого) на горе Искушения (на с.-з. от Иерихона), недалеко от Иордана, в восточной части Ефремова колена. С другой стороны, мы знаем, что соседняя с ней область Тамнитская, в числе определительных пунктов которой приблизительно можно указать: западн. склон горы Ефремли, дорогу из Иерусалима в Лидду (Евсевия Памфилова, О названиях местностей встр. в Св. Писании; бл. Иеронима, О полож. и назван. евр. местн., пл., проф. И. Помяловского, Прав. Пал. Сборн., 37 вып., стр. 168), Вефиль (ibid 105; подр. см. здесь же, примм. – 847, с. 306; 128, с. 168), называлась так же и «Сим» (Σεμ, цит. соч., с. 359), что вполне объясняет и слав. «(в) Сима» (гл. рон л. 95) и латин. «(in) Sigma» (Migne, 873:2998). След., мы не имеем надобности искать Лавру Илиот, вопреки преданию, ες τ Σιν, когда более естественное оправдание получают слав. и лат. названия. 2779 По таким сображениям: 1., – по возвращении из Египта Мосх поселяется в киновии Феодосия [– в 594 году он был вместе со своим игуменом у только что поставленного Иерусалимского Патриарха Амоса (гл. 149)], и по всей вероятности непосредственно, так как 589 год застает его еще во время путешествия, на Синае (см. гл. 121), откуда прямой путь вел его в Палестину; во 2-х, если путешествие Мосха в Египет преследовало миссионерские цели (об этом ниже), то нужно ожидать, что и послан он был из той же киновии Феодосия, отличавшейся в эту эпоху христологических споров стойкою защитою православных взглядов. |
| Тем не менее попытка заручиться поддержкой умеренных политических сил Корниловым была предпринята, и казалось, вполне удачно. 1315 августа в Москве, в Большом театре, состоялось Государственное совещание, на котором представлены были члены Думы всех четырех созывов, депутаты советов, делегаты от общественных организаций, от бизнеса, так что, в параллель открывшемуся тогда же в первопрестольной столице Поместному Собору Российской Православной Церкви, это совещание некоторые журналисты назвали «земским собором». По настоянию Керенского, Верховный главнокомандующий не был приглашен на Государственное совещание, но он прибыл на него и был встречен его участниками овацией. Корнилов выступил на совещании с докладом, в котором представил зловещую картину развала армии и потребовал от Временного правительства срочно принять меры, нацеленные на преодоление анархии. Большинство участников Государственного совещания придерживались кадетской ориентации. Корнилова они готовы были признать своим политическим лидером. 2. Провокация А.Ф. Керенского и реакция на нее генерала Л.Г. Корнилова Стремительный рост популярности Верховного главнокомандующего в конце концов обеспокоил А.Ф. Керенского и его сторонников, самым влиятельным среди которых был Б.В. Савинков, который, впрочем, вел свою собственную игру, видимо, надеясь заменить Керенского, присвоив себе лавры спасителя России и революции. И тогда ими, Керенским и Савинковым, спланирована была провокация, нацеленная на устранение Корнилова. При этом, по замыслу политических интриганов, Корнилов должен был, прежде чем он будет отправлен в отставку, разгромить противников Временного правительства слева — большевиков и анархистов в Петрограде, вызвав шквал возмущения в левых кругах, что, как надеялись, и даст Керенскому удобный повод для его отстранения от должности Главковерха. А. Ф. Керенский Дело в том, что параллельно с консолидацией сторонников наведения порядка в стране, пожинавшей плоды революции, в Петрограде, Москве и других крупных городах усилились позиции левых политиков, требовавших углубления этой самой революции. |
| л. 51) и часов с изобразительными тех же дней (см., напр., понед., л. 73 на об.), напечатанный в московском издании служб на каждый день Страстной седмицы: Грядый Господь на вольную страсть нашего ради спасения Христос истинный Бог наш молитвами пречистыя своея Матере, святых славных и всехвальных апостол, святых и праведных Богоотец Иоакима и Анны и всех святых помилует и спасет нас, яко благ и человеколюбец. В таком точно объеме в том же издании напечатан отпуст утрени Вел. пятка: Иже оплевания и биения и т.д. (л. 41), часов с изобразительными (л. 67 на об.), вечерни (л. 80) того же дня и утрени Великой субботы (л. 37 на об.): Иже нас ради человеков и нашего ради спасения и т.д. Из указаний Типикона, касающихся утрени в отдание Пасхи (л. 372 на об.) и вечерни накануне его (л. 372), а также утрени в отдание 50-цы (л. 379 на об.), следует тот вывод, что краткий праздничный отпуст получает иногда (и именно в отдание праздника) еще большее восполнение чрез внесение в него имени того святого, его же есть день. Полные праздничные отпусты – это обыкновенные великие отпусты, после указания на сущность праздника содержащие в себе все вышеуказанные молитвенные обращения, не исключая и дневных (в понед.– к безплотным силам, во вторник – к Предтече, и т.д.), и только по средам и пяткам в попразднства господских праздников не допускающие молитвенного обращения ко кресту: «Силою честнаго и животворящаго креста». Такое определение полного праздничного отпуста вытекает из следующих слов издания Киево-печерской лавры: «Последование вечерни, полунощн. и утрени, л. 59»: «Краткие отпусты владычних праздников бывают только в сии самые праздники и отдания их; в попразднства же праздников, до дня отдания, бывают отпусты полные, токмо в среды и пятки не говорится: Силою честнаго и животворящаго креста; прочее же все по обычаю». Но по данным, содержащимся в Служебнике, в этом определении, по-видимому, надобно сделать некоторое ограничение. В нем, между прочим, встречается такое касающееся субботних дней выражение: «В пяток вечера и в субботу на утрени и литургии не подобает возглашати на отпусте: Силою честнаго и животворящаго креста, зане в той день кресту службы никакия несть» (стр. |
| Его дочь, Мария Константиновна, передала этот ценнейший материал возрожденной Академии в год ее 150-летнего юбилея... В 20-е годы Сергиев, позже переименованный в Загорск, являл собой типичный русский, глубоко провинциальный городок, чьи улицы и даже центральная площадь летом порастали яркой зеленой травой. Цивилизация входила в городок осторожно, еще не набрасываясь с неистовством разрушителя на кварталы уютных деревянных домов, утопавших в зелени садов, не давила безликими многоэтажками-бараками, не душила, как сейчас, кольцом огромных заводов, расползшихся по окрестным полям и даже лесам, где мы когда-то привыкли гулять. Посетителей в библиотеке было мало, да и то, как правило, они появлялись летом. Какое-то время ее книгами пользовались сотрудники Сергиевского историко-художественного музея, в частности А.Н. Свирин; заходили немногие из учителей средних школ города. Бывал у Попова и М.М. Пришвин, поселившийся в Сергиеве после своей жизни в Переславле-Залесском. Я тоже старался приходить к Попову в летнее время, когда раскрывались все окна библиотеки, чтобы она проветривалась и могла попользоваться хотя бы малою частицей летнего тепла. Мы с ним, два обломка погибшей Академии, сидели у открытых окон и вспоминали прежние времена. Собственно, вспоминал Попов, который много слышал о прошлом, много читал и, как он признался позже, даже вел записи услышанного и увиденного. Он отмечал все замечательные события в Академии, в том числе посещения ее разными видными лицами, такими, как Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, китайский диктатор Ли-Чунг-Чанг, известными зарубежными католическими и протестантскими богословами... Эти записи он мне не показывал, но рассказывал о многом. Увы, как он сам признался перед войной, этот дневник он сжег в 1937 году, когда погибло немало подобных дневников, воспоминаний и документов, бесценных и невосполнимых для нашей истории... Особенно радовался Попов, когда летом библиотеку навещали научные работники из Москвы – из музеев, Академии наук, исследовательских институтов. Тогда Попов говорил с гордостью: |
| Его докторская диссертация «Патриарх Иосиф и Египет. Опыт согласования египтологии с Библией » (Сергиев Посад, 1914) хотя и имела солидный ученый вид, талантливостью не блистала и представляет лишь усердную и обстоятельную компиляцию. Во всяком случае, в перечне литературы соответствующего отдела своей «Истории древнего Востока» Б.А. Тураев ее не упоминает, и единственную сочувственную о ней заметку я нашел у В.М. Викентьева 34 . Глаголев рассказывал мне под секретом, что при написании диссертации Введенский английского языка не знал, и все цитаты и выдержки из английских текстов делала для него одна ! дама, труд которой он, конечно, прилично оплачивал. В 30-х годах и позднее мне приходилось слышать, что к такому способу использования иностранных книг прибегали многие наши ученые, причем не только соискатели кандидатской степени... После закрытия Академии Введенский быстро переквалифицировался и нашел себе место, занявшись кооперацией сергиевских кустарей-игрушечников. Он даже выпустил маленькую книжечку об этом кустарном промысле 35 , но так как в ней высказал мысль, что инициатором промысла был не кто иной, как сам преподобный Сергий Радонежский, труд его, наряду с некоторым доходом, принес ему и весьма большую неприятность. Введенского обвинили в религиозной пропаганде, припомнили академическое прошлое (правда, без коровы, о которой его «критики», по-видимому, не слыхали) и вскоре выслали в Нижний Новгород. Судя по всему, он и там продолжал оставаться «кустарным профессором кооперации», как любил называть его Глаголев, поскольку в разных библиографических указателях мне приходилось встречать его труды в этой области. Что с ним стало потом – не знаю. Как я уже упомянул, греческий язык у нас вел Сергей Иванович Соболевский – великолепный знаток своего предмета, излагавший его, однако, предельно скучно. Все сводилось исключительно к грамматическому анализу, проблемы семасиологии почти вовсе не были затронуты, царило сплошное грамматическое крохоборство. Возможно, так и следовало вести занятия: большинство студентов, в том числе и я, знали греческий язык плохо, поскольку семинарии и гимназии в этом отношении неважно готовили своих питомцев. И все-таки я скучал на его лекциях, с сожалением вспоминая гимназические уроки, на которых наш «грек» H.A. Леонтьев не изводил нас грамматическими нюансами, зато часто прибегал к примерам сравнительного языкознания и семантики, связывая язык с жизнью Эллады той эпохи. |
| Изменилась у него и домашняя обстановка. От былой комфортабельности не осталось и следа. Вместо просторной квартиры, которую он занимал один со старушкой-домоправительницей, у него оставалась теперь только одна маленькая комнатка метров в десять, где стояли кровать, простой стол небольшого размера без скатерти и кресло. Принесенные из академической библиотеки книги лежали грудами на полу. В ящике, в углу, хранилась картошка. Кто ему готовил – я не знаю: к этому времени старушка-экономка уже скончалась. После закрытия Академии я часто и подолгу просиживал у него на этом единственном кресле. Сам он обычно лежал на кровати и вел бесконечный монолог. Это не было разговором – я лишь изредка вставлял реплики, в которых Воронцов не нуждался. Очевидно, ему очень не хватало Академии, возможности читать лекции, и он утешался такими монологами с редкими посетителями. Кроме меня, его навещал довольно часто студент последнего (77-го) курса Борис Когтев. Он происходил из обеспеченной, если не сказать богатой, семьи сергиевских коммерсантов и мог помогать Воронцову продовольствием. По-видимому, картошка тоже была его даром. Много интересного и глубокого довелось мне услышать во время таких бесед. Некоторые идеи, высказанные Воронцовым, я позднее встречал у М.О. Гершензона и Вяч. Иванова в их «Переписке из двух углов»: скорбные мысли Иова, горькая мудрость Когелета 47 . To же отчаяние и разочарование в человеческие силах, в знании; то же стремление сбросить с плеч груз цивилизации, культуры прошлых веков и стать лицом к лицу с окружающим человека миром. Воронцова особенно волновала мысль о необходимости биологически и антропологически обосновать и тем самым как бы оправдать религию в глазах современных людей. Не думаю, чтобы он стал вполне православным и церковным человеком – слишком сильна была в нем старая закваска. Скорее всего, он оставался теистом в самом глубоком смысле этого слова, а в православии видел лишь конкретную форму выявления духовной и душевной сущности человека. Об Академии он больше слышать не хотел и отказывался от разговоров на тему о ее возрождении: |
| облек консульским достоинством 49 . Первые годы своей жизни Феодосий В., весьма вероятно, провел в Испании, в своем родном городе – Коке. В кругу же родной семьи Феодосий В. получил воспитание и образование. Насколько последнее было широко и полно, трудно сказать, но во всяком случае оно не было систематическим: известий о посещении Феодосием какой-либо школы не сохранилось никаких. Известно только, что Феодосий имел наставником своим какого-то Анатолия. Это был человек образованный, презиравший деньги, но очень честолюбивый 52 . Флешье говорит, что Анатолий знакомил Феодосия с элементами научного знания и с историей, а главным образом старался воспитать в своем ученике понятия чести и честности, которые действительно управляли всеми поступками Феодосия 53 . На основании этих данных едва ли можно сказать, чтобы Феодосий был высокообразованным человеком. Иначе смотрит на дело Гиббон 54 , который пытается уверить, что Феодосий В. получил прекрасное образование, но это сомнительно: одно уже участие Феодосия в военных походах в самой ранней молодости должно было если не прервать, то значительно помешать тому ходу занятий, какие вел Анатолий. Отсюда, если Феодосий и был образован, то едва ли научно. Аврелий Виктор действительно говорит, что Феодосий «умеренно» был знаком с литературой, но обладал здравым разумом и интересом к умственной работе. Виктор идет дальше и указывает, что Феодосий в свободное от управления государством время иногда занимался изучением римской истории, испытывая благородное негодование при знакомстве с деятельностью Мария, Суллы и т. п. 55 Во всяком случае основательнее можно судить о его военном образовании, чем о научном. В этом отношении мы имеем право утверждать, что развитием военного таланта, приобретением военного навыка Феодосий исключительно был обязан своему отцу, под руководством которого он прошел суровую солдатскую школу. Дрепаний Пакат, говоря о военном образовании Феодосия, настолько увлекается, что ставит его выше воспитания Александра Великого, Ганнибала, Африкана, великих полководцев древности 56 . Это воспитание носило, впрочем иначе и быть не могло, чисто практический характер. Так, в 367 году, будучи 21 года, Феодосий уже принимал участие в походе своего отца в Британию 57 . Пакат в таких красках рисует его лагерную жизнь с отцом: «зимы, – говорит он, – проводили под шкурами, летом потели в войнах, дни и ночи употребляли на сражения или на стражу, сражались в жесточайших битвах на море и суше» 58 . Это знакомство со всеми родами военного дела и широкая практическая опытность, приобретенная Феодосием В., открыла ему дорогу к высшим военным должностям. Уже в 374 г. он занимал должность военачальника верхней Мезии 59 . Вскоре ему представился случай на деле проявить свои таланты и пожать заслуженные лавры. |
| #lx_706553 #lx_706553 .lx_home_button #lx_706553 .lx_home_button svg #lx_706553 .lx_home_button svg path #lx_706553 .lx_home_button:hover #lx_706553 #lx_706553 .lx_close_button #lx_706553 .lx_close_button .lx_close_button_text #lx_706553 .lx_no_click #lx_706553[data-height="" ] .lx_close_button Закрыть " Я хранил пути Господни... " (Пс. 17:22) Диакон Сергий Герук 04:00 09.04.2009 518 Время на чтение 8 минут 26 марта сего года на 88-м году жизни почил о Бозе старейший насельник Успенской Киево-Печерской лавры монах Руф (в миру Василий Филимонович Резвых). Соборное отпевание почившего инока состоялось 28 марта, в поминальную субботу Крестопоклонной недели Великого поста, в Кресто-Воздвиженском храме обители. Православный Киев хорошо знал этого сухопарого маленького старца, вечно спешащего, в неизменном бежевом плаще поверх монашеского подрясника и в старой фетровой порыжелой шляпе, с огромным коричневым портфелем, наполненным всевозможной литературой, рукописями, эскизными заготовками для икон и резными фрагментами для иконостасов. В храмах он обычно стоял у солеи или же в притворе, где заводил разговоры с молодежью. И всегда спрашивал: «А венчаны ли вы?». Узнав, что венчаны, отходил удовлетворенным, а если нет - скороговоркой поучал о важности таинств венчания, исповеди и причастия. Среди духовных друзей отца Руфа были блаженные матушки, славящиеся среди православного люда как прозорливые молитвенницы. Сам отец Руф вел строгую постническую монашескую жизнь, спал на досках без матраца и всегда готов был рассказать о чудесах Господних нашего времени, напоминая, что «егда восхощет Бог, изменяется естества чин». Говорил о явлении Христа мальчикам-пастухам в селе Демидов под Киевом в 1926 году, о предсказаниях прозорливой блаженной Марфы, предвестившей раскол Филарета, и о многом другом. У меня сохранилась запись блаженной Марфы, сделанная в 1991 году, за год до раскола, говорившей о предательстве Филарета. Отец Руф много лет, до самой ее смерти, дружил с Марфой. А два последние года своей земной жизни собирал материалы о явлении князя Аскольда в Киеве на Гидропарке благочестивым лаврским прихожанкам. |
|
|
