| ( Лк. 21:1–3 ) Иннокентий, архиеп. Херсонский. «Последние дни жизни Иисуса Христа» Вышедши из внутренних притворов храма, Иисус остановился у дверей внешнего притвора женщин, и, сев для отдохновения против ящика, в который богомольцы клали деньги, смотрел на проходящий народ. Клали многие весьма много, иные из усердия, а иные (фарисеи) и по тщеславию. Господь безмолвствовал. Между тем подошла к ящику одна бедная вдова – и положила две лепты (полушки). По всему видно было, что она отдавала последнее. Для людей о фарисейским чувством такой дар показался бы не стоящим внимания. Но Господь, взирал не на деньги, а на сердце дающих: поступок вдовы был для Него многоценен. Подозвав к Себе учеников, как бы желая разделить с ними дорогую находку, Он сказал им: «Смотрите, сия бедная вдова более всех положила в сокровищницу!» Ученики дивились, не понимая сказанного. «Прочие, – продолжал Господь, – клали от избытка, а она от скудости: те жертвовали храму тем, без чего Могут обойтись, а она пожертвовала все, что имела, – может быть, последний кусок хлеба!» Замечание, сделанное о поступке вдовицы, открывает характер не только ее, но в некотором отношении Самого Иисуса. Поучительно видеть, как самое отдохновение Его употребляемо было в пользу и как Он не оставлял без внимания самых обыкновенных случаев, коль скоро в них выражалось что-либо поучительное. Не таковы были фарисейские учители! Они постоянно занимались маловажными вещами, но, не умея извлекать из них ничего важного, сами сделались странными и жалкими. О том же толкования свт. Феофана «Мысли на каждый день года» Вдовица положила в сокровищное хранилище (в кружку церковную) две лепты (полушки примерно), а Господь говорит, что она положила больше всех, хотя другие клали тогда рублями и десятками рублей. Что же дало перевес ее лепте? Расположение, с каким сделано приношение. Видишь, какая разность доброделания бездушного, по обычаю, и доброделания с душою и сердцем? Не внешняя постановка дела дает ему цену, а внутреннее расположение. От сего бывает, что дело, выдающееся по всем отношениям, никакой цены пред Богом не имеет, а дело, незначительное по виду, высокою ценою оценивается. Что отсюда следует, само собою видно. Но не вздумай кто небречь о внешнем, замышляя ограничиться одним внутренним. Вдовица та не получила бы одобрения, если бы сказала себе: имею желание положить и я, да что делать? Только и есть у меня, что две лепты. Отдай их, сама ни при чем останусь. Но как поимела желание, так и сделала, предав живот свой в руки Божии. И если бы не положила ничего, никто бы ее не осудил, ни люди, ни Бог . Но тогда она не явила бы и такого расположения, которое ее выделило из ряда других и сделало славною во всем христианском мире. |
| Ктитор (греч. kthtwr) — создатель, попечитель, вкладчик святой обители или храма, а также церковный староста. Письмо 16. Госпожа Катьяяни пишет своему сыну Раме Сисодии в... Желаю тебе избавления от этой нелепой самсары — больше тебе, чем себе, милый мой Рама, сын мой. Чтобы я оказалась твоей последней матерью и чтобы больше не нашлось ни одной материнской утробы, ни человеческой, ни животной, которая вновь родила бы тебя и бросила в круговорот этой самсары. Знаю, что ты очень страдаешь из-за того, что вынужден терять дни в этой безбожной Европе, где люди не знают ни Бога, ни человека, ни даже животного. Ведь Бога они отрицают, а человека считают животным. Из-за этого у них утрачена и божественность, и человечность; осталось только скотство. Это я испытала и здесь, в Индии, в последние дни, черные, как подземное царство бога Ямы. Мне хотелось не причинять тебе боль. Ее ведь и без того слишком много в этой беспросветной жизни. Но все же не могу скрыть от тебя то, что происходит в доме твоих предков Сисодиев, главой которого сейчас являешься ты. И я попросила госпожу Индумати, чтобы она через своего супруга Пандита Гаури Шанкару полегоньку ввела тебя в мрак событий, делающих твой славный дом несчастнейшим из всех знаменитых домов Индии. Боюсь, что умру, и кто тебе тогда скажет правду? Расскажу тебе все по порядку. Первое, я уже два месяца сижу в темнице из-за прекрасной и преданной Сакунталы, которая сожгла себя у Джумны вслед за своим умершим мужем Кабиром, нашим родственником. Мой надзиратель — мусульманин, который ест мясо коровы. Представь себе этот ужас! Через окошко моей камеры я несколько раз видела, как закалают корову, это священное животное, образ высших индийских божеств. Ах, почему их не поразил громовержец Индра! После этого я зареклась смотреть в окно и вообще ни на что не смотрю, кроме своей души и своей кармы. Золотой мой Рама, да померкнет для тебя поскорее это видимое ложное солнце и вечная тьма нирваны да даст тебе покой. Но я вынуждена тревожить тебя своим повествованием. Меня привели на суд. Прочитали мне приговор, будто я виновница смерти вдовицы Сакунталы и потому должна понести наказание за убийство, а это значит — смерть. На это я отвечала: |
| Структура и содержание. Текст Апостольского предания разбит на главы различного объема, которые имеют заглавия позднего происхождения (SC. 11bis. P.25). Апостольское предание состоит из 3-х основных разделов, обрамляемых краткими прологом (гл.1) и эпилогом (гл.43), раскрывающими значение Свящ. Предания в жизни Церкви. 1-й разд. состоит из глав, повествующих о порядке поставления в священные и церковные степени (гл.2-3,7-14), а также молитвы Евхаристии (гл.4-6). 2-й содержит указания о порядке христ. посвящения, описание условий и чина принятия в число оглашаемых, порядка оглашения, последования Крещения и Миропомазания и крещальной литургии (гл.15-21). В 3-м разд. даны общедисциплинарные указания и регламентации молитвенной жизни христианской общины: главы об агапах, о посте, о приношении первых плодов, о ежедневной молитве и поучении, о крестном знамении, о Евхаристии, о диаконах и иподиаконах как помощниках епископа, о ежедневных собраниях пресвитеров и диаконов и о местах погребения (гл.22-42). Церковная иерархия. Иерархическая структура христианской общины в указанных памятниках состоит из степеней епископа, пресвитера, диакона, исповедника, чтеца, пребывающих в девстве, и целителя. Кроме того, степени иподиакона, вдовицы и диакониссы имеют второстепенное значение, что видно из непостоянства их положения при сопоставлении разных источников. Эта структура близка к устройству Александрийской Церкви 1-й пол. III в. по описаниям Климента Александрийского и Оригена, но далека от иерархического устройства Римской Церкви того же периода в описании папы Корнелия (Евсевий. Церк. ист. VI 43.11): степень иподиакона здесь весьма высока, есть степени аколуфа и привратника, целитель имеет наименование экзорциста, чтец занимает предпоследнюю позицию в иерархической лестнице. Евхаристия. Евхаристическое собрание описано в Апостольского предания дважды: в связи с чинами епископской хиротонии (гл.4-6) и Крещения (гл.21). Литургия верных состоит из следующих частей: после общих молитв и лобзания мира диаконы приносят приношения к предстоятелю, который возлагает руки на дары, потом читается анафора, возможны также приношение и благословение елея, сыра и маслин, затем следует преломление св. Хлеба, причащение и благодарение. В Апостольском предании литургия еще не вполне отделена от трапезы (что свидетельствует о ее архаичности), на это указывают возможность благословения пищи сразу после анафоры и вкушение воды, молока и меда вместе со Святыми Таинами в чине крещальной литургии. |
| О таких пророках в нашем памятнике – нет речи. Пред нами здесь являются епископы, пресвитеры, чтец, в качестве совершителей таинств и учителей. Кроме пророков с сейчас указанною миссией, в διδαχ встречаем пророков, обладающих даром откровений. Нельзя ли думать, что вдовицы нашего памятника представляют собою, как скоро им усвоена задача получать откровения, продолжательниц этих пророков, упоминаемых в διδαχ? – О характере „вдовицы“, имеющей отношение, по свидетельству памятника, к попечению о женщинах, исследователь не распространяется, так как вопрос этот не имеет особого интереса. Сделаем несколько наиболее нужных замечаний касательно приведенных рассуждений Гарнака о чтеце, диаконах и вдовицах. – Говоря о чтеце, на основании данных разбираемого памятника, немецкий ученый находит, что здесь описывается такое время в жизни церкви, когда эта столь незначительная должность чтеца стояла очень высоко и когда начинается новый период в жизни церкви, выразившийся в переходе права церковного учительства от чтеца к епископу. Автор как будто бы хочешь сказать, что была такая эпоха в церкви, в которую чтец чуть ли не был выше епископа по некоторым функция. Нет сомнения, скажем мы, что черты, в которых описывается в памятнике должность чтеца, очень замечательны. Но представляет ли положение чтеца, обладающего правом учительства в храме (а в этом главное отличие чтеца по свидетельству памятника) – что либо совсем неожиданное, когда из хороших, компетентных источников известно, что в первые века миряне вообще, т. е. образованные миряне, ни чуть не были лишены права учительства в храме? (Припомним историю Оригена , проповедавшего в мирском звании и историю споров по этому поводу, как это рассказано Евсевием. Церк. Ист. VI, 19). Непонятны также разноглагольствования немецкого исследователя о том, что будто бы чтец постепенно уступает функцию учительства верующих епископу. Да разве епископ издревле не обязан был учить верующих в храме, не обязан был изъяснять св. Писание? Ответ положительный дает как св. |
| В дальнейшей речи по поводу содержания и значения первой части памятника, Гарнак анализирует сказанное здесь о таких членах клира, какими были чтец, – диакон и вдовицы (диаконисы). Посмотрим, что говорит он об этих членах древней церковной организации. Более важное, что находим в памятнике относительно чтеца, будет – говорит Гарнак – исследовано ниже в дополнительной части сочинения (об этом у нас, заметим, тоже будет речь), здесь же упомянем лишь о следующем. Об учителях и пророках, о каких говорится в другом замечательном древнем памятнике: διδαχ ничего уже не упоминается в „Церковных канонах“. А этим пророкам и учителям в διδαχ усвоялась функция учить и наставлять верующих. В нашем памятнике задача наставлять народ словом предоставляется чтецу; он именно должен непременно обладать способностью учительства. О нем в памятнике говорится, что он должен быть „ διηγ τικς – в виду того, что он занимает υαγγελιστο τπον: кто слух неведущего наполняет (словом), тот будет почитаться вписанным у Бога“. Название „евангелиста “ употреблялось в применении к сейчас упомянутым пророкам и учителям, поскольку они являлись обладающими дарами св. Духа, наставниками верующих, в силу внутреннего призвания к этому делу. Но это название не могло быть в строгом смысле применяемо к чтецу, потому что чтец был учителем не по внутреннему призванию, но по избранию, был уже клириком в обычном смысле слова. Тем не менее чтец носил на себе двоякий характер: был и евангелистом в прежнем смысле и клириком – в позднейшем смысле. Но такой двойственный характер не долго был отличительной чертою чтеца. Самую важную функцию – изъяснение св. Писания народу он должен был уступить (?) епископу (это видно и в памятнике, так как здесь епископ, сколько возможно, должен отличаться образованием: παιδεας μτοχος), и с тем он быстро спускается на степень низшего клирика, так как его должность – просто чтение св. Писания за богослужением – стало чисто механическою. Наш памятник – замечает исследователь – возник в древнейшее время и его данные почти единственные в своем роде. |
| Приложи ему славу и дай ему венец хвалы в день откровения посещения Твоего“. Подобным же образом да молится и вдовица оподавшем ей помощь (διακοναν) 125 . И вдовицы юныя не должны оставаться вне пастырскаго попечения епископа. С ними забот еще больше, чем со старыми. Их не следует вчислять в чин давших обещание безбрачия, дабы потом по причине молодости, не имея сил снести обет, не вступили под сим предлогом во второе замужество и таким образом не сделались бы виновными в тяжком грехе. Их должно защищать и подавать им помощь, дабы, не вышед во второе замужество по причине безпомощности, не погрязли оне в непотребных делах 126 . 2) сироты (ρφανοι) составляют второй класс в епархиально церковном обществе, на который простирается епископская попечительность; как и чем может епископ облегчить беспомощное положение сирот? Апостольские уставы указывают прежде всего на обязанность епископа внушать церковному обществу попечение и призрение сирот. Люди состоятельные пусть усыновят или по крайней мере дадут в семьях своих приют сиротам. В крайнем случае епископ должен озаботиться устройством сирот на общий источник доходов – братские приношения в пользу церкви. Впрочем, наставление этого рода столь характерны, что мы представим их целиком, тем паче что они не обширны. „Если христианское дитя, т.-е. мальчик или девочка, останется сиротою, прекрасно, если кто из братий, не имеющий детей, приняв такового, будет иметь его вместо дитяти своего, если же это будет девочка, а он имеет сына, то прекрасно сделает, если со временем и сочетает их браком. Поступающие так совершают великое дело, являясь отцами сирот и от Господа Бога получат мзду служения сего. Если же кто, поступая по человекоугодию, будучи богат возгнушается членом сиротства, то о сироте попечется Отец сирот и судия вдовиц, на сего же (богатаго) нападет таковый же и истощит стяжание его, и сбудется на нем сказанное: „чего не съели святые, то съедят Ассирияне“ как и Исаия говорит: „ страну нашу пред вами чуждии поядают“ ( Исаи 1 :7). |
| Поэтому Апостол, заповедуя вдовам δεσις, желает, чтобы они более и более утверждались в вере в Бога и надежде на Него, что для них особенно необходимо, и о чем он только лишь сказал. Заповедуя же προσευχ, Апостол, как бы, возводит мысль вдов к их прошлому, указывает на то, что их жизнь протекла не без согрешений, почему и необходимо им молиться. Требуя от вдов постоянного молитвенного настроения, Апостол, этим самым, отнял у них право домогаться житейских выгод: имеющая детей должна ждать помощи от них, одинокая – от Бога. Та и другая, следовательно, до последней степени должна сократить свои житейские требования, не быть сластолюбивой. Ст. 6. δ σπαταλσα ζσα τθνηκεν – а сластолюбивая заживо умерла. Σπαταλω у 70 не употребляется 2230 , есть оно только у Сираха ( Сир. 21:15 ), однажды же, и тоже у Сираха, встречается и σπατλη ( Сир. 27:13 ). У 70 два раза находится κατασπαταλω 2231 ; здесь им переведены и , из коих – первое – означает изнеживать, баловать, второе – раскидаться, развалиться (на ложе). В Н. 3. σπαταλω встречается, кроме данного места, еще в Иак. 5:5 2232 , где означает наслаждение. Σπαταλσα должно означать человека, передавшегося плотским наслаждениям. Сластолюбивы те вдовицы, и имеющие детей, и одинокие, которые стремятся к телесным удовольствиям. Следствием такого поведения является, по Апостолу, духовная смерть, т. е. самое глубокое нравственное омертвение. Оно предполагает расслабление духовных и телесных сил для христианской деятельности 2233 . В значении духовной смерти, означенное выражение встречается у Вар. 3:4 ; Мф. 8:22 ; и Откр. 3:1 2234 . Слово θνησκω в посланиях, кроме данного места, не встречается 2235 . В данном месте, θνησκω можно понимать и в нравственном, и в буквальном смысле. Сластолюбивая вдова уже, конечно, не пребывает в молитве день и ночь, и через это не исполняет своей главной обязанности, умирает духовной смертью. Она, кроме того, предъявляя непомерные требования, легко лишится всяких средств к жизни: имеющая детей – поддержки оных, одинокая – церковного вспомоществования. Через это лишение, та и другая очутятся в безвыходном положении, даже в необходимости умереть с голода и холода. Ст. 7. κα τατα παργγελλε να νεπλημπτοι σιν – и сие внушай им, чтобы были беспорочны.. Изобразив в предыдущем стихе пагубные следствия плотской жизни, в этих словах Апостол заповедует Тимофею внушать вдовицам, «дабы они имели такое попечение о доброте своих деяний, чтобы их ни в чем нельзя было упрекнуть» 2236 . |
| Бывали примеры, когда иудеи в порыве усердия отдавали в пользу храма все свое имущество; о вдовице, например, которая положила в церковную сокровищницу две лепты, Христос сказал, что она «положила сюда все, что имела, все пропитание свое» ( Мр.12:44 ). При такой ревности иудеев к храму, можно судить, как должны были жертвовать на храм богатые люди. Тот же евангелист, который упомянул о жертве вдовицы, как бы мимоходом говорит, что «многие богатые клали много» ( Мр.12:41 ). Обыкновенно присылались деньги; но «очень часто, – говорит Ширер, – были присылаемы отдельные предметы, которые употреблялись при богослужении, или служили для украшения храма (Ios. Belt, lud, V,13:6; Mischna loma, III, 10). Можно привести для примера, как для расширения золотой виноградной лозы над воротами храма золото было присылаемо в форме отдельных листов, гроздов и ягод (Middoth, III, 8 fin); богатый алаварх Александр в Александрии устроил золотую и серебряную облицовку для ворот двора (los. Bell. Iud. V, 5:3); даже знатные неиудеи присылали нередко дары для храма. В сокровищнице храма были поставлены тринадцать сундуков, в которых лежали деньги, назначенные для целей богослужебных. Не менее шести из них заключали только «добровольные дары» без определенного ближайшего назначения 171 . В сокровищнице храма, по словам И. Флавия, находилось, «бесчисленное множество денег, одежд и иных драгоценностей, одним словом, собрано было все богатство иудеев» (Война VI, 5:2) 172 . Можно отсюда судить, насколько тесна должна была быть происходящая отсюда связь иудеев с храмом, выражавшаяся постоянными пожертвованиями и приношениями в храм. А такая тесная связь с храмом, естественно, должна была влиять объединяющим образом и на весь рассеянный иудейский народ. «Это постоянное общение с Иерусалимом (с целью пожертвований и приношений в храм) много, – говорит Гольтцман, – содействовало единству и общению иудеев рассеяния» 173 . Таким образом, иерусалимский храм являлся центром, объединявшим всю иудейскую нацию и привлекавшим к себе всех иудеев, для которых существовало, как мы видели, много поводов и причин посещать храм: приходили они сюда для приношения жертв, а виды жертв были многочисленны; путешествовали иудеи сюда и с своими пожертвованиями и приношениями; стекались они сюда и в великие праздники, когда вокруг храма собирались громадные толпы иудеев из всех стран. |
| Итак уже у Василия Великого второбрачие лишь не рекомендуется, но и не запрещается церковным вдовам, и не потому, что оно несовместимо с церковнослужением, как заявляют Тертуллиан , Ориген и Дидаскалия, а просто потому, что второбрачие после шестидесяти лет неблаговидно. А уже начиная с Златоуста на второбрачие церковных вдов, сливавшихся тогда с монашеством, смотрят с точки зрения монашеских обетов: «И вдовица своим вдовством обручается Христу», пишет Златоуст 975 . Тогда как западные писатели позднейшего времени, утратив воспоминание о церковном служении женщин, ошибочно относили апостольское запрещение второ- брачия к своим церковным вдовам, восточные писатели, правильно видевшие в диакониссах, а не в церковных вдовах, преемниц вдов первых трех веков, относили апостольское запрещение именно к диакониссам. В Дидаскалии единобрачие требуется только от вдов и о диакониссах не упоминается отдельно, так как они мыслятся в числе вдов. Но в Постановлениях Апостольских, где диакониссы являются уже особым, сменившим вдов церковно-служительниц, чином, категорически запрещается ставать второбрачных в диакониссы. В VIII книге Постановлений говорится, что диакониссой может быть или дева или вдова однобрачная (χρα μονγαμος) 976 . Говорят о нем и древние церковные писатели, «Диакониссы также (т. е. как и священнослужители) единобрачныя и воздерживающияся от мужей или овдовевшия после первого брака или же приснодевы», говорит св. Епифаний Кипрский 977 . «Диакони да бывают единыя жены мужи… Такое же требование нужно принять и относительно диаконисс», пишет Игумений, ет. Трикки, в толковании на 1Тим. 3:12 978 . Весьма рано внесено было это запрещение и в светское и в духовное законодательство. Уже кодекс Феодосия, справедливо спитая диаконисс приемниками древних вдов, применяет к диакониссам предписание апостола Павла относительно вдов 979 . И Юстиниан в 6 и 123 новеллах требует, чтобы диакониссы ставились (καϑεστσας) или девами или бывшими единому мужу женами 980 . Отсюда это постановление попало в многочисленные памятники, как светского, так и церковного законодательства, например, в «Собрание церковных постановлений» 981 . За принятие в чин диакониссы второбрачной был ответственен, по-видимому, один принявший ее епископ, а на нее самое никакого наказания не налагалось. Такое заключение можно вывести из сообщения Созомена о низложении акакианами епископа Саталы Элпидия за то, что он «некоторую женщину Нектарию, лишенную общения за нарушение договоров и клятв, удостоил звания диакониссы 982 , а также из слов Василия Великого , что второбрачие вдовицы неканонического возраста «наша вина, а не жены сея» 983 . |
| Люди же обычные гораздо менее заметны, их помощь Церкви воспринимается как нечто само собой разумеющееся и не достойное особой благодарности: баба Маша каждое воскресенье бросает в церковную кружку 50 рублей; баба Глаша после каждой службы моет пол в храме; мама пятерых детей Наташа покупает цветы и украшает иконы… Но и это – больше о внешнем, чем о внутреннем. Если же осмелиться вести речь о более высоких материях, то богатые среди нас – те, кто наделен от Бога духовными дарами. Есть люди, которые обладают даром молитвы; есть те, кому не в тягость телесное воздержание; иные по природе тихи и кротки; кто-то с детства воспитан так, что не может пройти мимо человека, нуждающегося в помощи. Но есть рядом с нами наши братья и сестры во Христе, кому каждый шаг на пути к праведной (хотя бы внешне праведной) жизни дается с особым трудом. Человек с детства рос в неблагополучной семье – и не может отвыкнуть от матерной брани; рано начались беспорядочные половые связи – и очень трудно отказаться от этой опустошительной, как сам человек понимает, страсти; кто-то вспыхивает как порох по поводу и без повода и может наговорить такого, что потом сам сгорает от стыда; а кто-то сознаёт окаменение своего сердца и не знает, как сокрушить эту греховную скорлупу. И вот для последних любой – даже самый малый – шаг к свету, к чистоте – это результат огромного труда, огромной работы над собой, это их посильный (а часто – сверх силы) дар Богу. Но, конечно, в глазах праведников всё это малозначительно и не заслуживает ни похвалы, ни подражания. А ведь должно быть не так. И хотелось бы, чтобы мы, если удостоил нас Господь быть «праведниками», стали опорой для наших немощных братьев и сестер, чтобы у нас нашлось для них слово утешения и ободрения. А если мы сознаем свою бедность и скудость – то постараемся не унывать и не отчаиваться, но возложить упование на Бога и принести Ему в дар две лепты – наши душевные и телесные силы. А Господь, приняв этот дар, вернет его нам приумноженным. Поскольку вы здесь... |
|
|
