| — Я общаюсь с врачами, мы обсуждаем вопросы, которые поликлиника и родители не в силах решить самостоятельно, — объясняет отец Вячеслав. — Это покупка дорогостоящих препаратов, специального питания, современного реабилитационного оборудования. Медицинское образование мне помогает: с врачами мы говорим на одном понятийном языке, я могу все проанализировать, оценить степень тяжести ситуации, подсказать потом что-то своим помощникам. На странице прихода Введенского храма в социальной сети «ВКонтакте» регулярно появляются объявления о сборе благотворительной помощи — люди могут сделать денежное пожертвование или приобрести детское питание и средства гигиены самостоятельно. — Наш маленький приход в сто человек обычно собирает две трети от общей суммы, для нас это очень много, а на самом-то деле, если знать, сколько всего нужно, крохи. Эти дети живут по всему городу, и, конечно, это должно стать общегородской проблемой, а не одного небольшого храма в Ленинском районе. Нас поддерживает епархиальное Общество милосердия, Свято-Троицкий кафедральный собор, другие храмы Саратова. Я не теряю надежды, что найдутся еще неравнодушные люди, готовые внести свою лепту в благое дело. У прихожанки храма Оксаны Даниловой, которая помогает батюшке в этой нелегкой работе, все подопечные семьи «на карандаше» — а их ни много ни мало около тридцати. Она с ходу может рассказать, кто в чем нуждается, у кого какой диагноз, кто сейчас находится на реабилитации, а кто готовится к операции. Заслужить такое доверие родителей было, конечно, непросто. — Эти семьи живут закрыто, не каждый готов в свой сложившийся мир пускать кого-то еще, — рассказывает отец Вячеслав. — Это их право, и мы не должны его нарушать, мы можем только предложить свою помощь. С одним мальчиком, у которого была мышечная дистрофия Дюшенна (редкое генетическое заболевание, основные проявления — слабость мышц, затруднение движений, которое начинается с детского возраста и прогрессирует с течением времени. — Авт.), мы общались, я его исповедовал, причащал. Он умер в тринадцать лет. Как ни тяжело об этом говорить, но большинство этих детей медленно умирает. Родители это понимают, и мы здесь можем только быть рядом, чтобы они знали, что их не оставили один на один с этой бедой. |
| Архипов, берясь за выпачканную известкой скобу низенькой двери, воскликнул: – Нам ли, ваше преосвященство, не понимать ваших мучений. Живете вы у мужика, спите на досках, у Митрия клопов-то, поди, больше гвоздей, Господи!.. Митрий, квартирохозяин епископа, был сапожник, и клопов, действительно, было много. Помимо клопов, епископа мучила духота: кроме Митрия, в комнате спало трое детей, теленок, стояли вонючие кадушки с огурцами и капустой. Митрий, сутулый, с грудной жабой, сильно некрасивый, настаивал перед епископом и перед Живой Церковью, чтобы требовали христиане уничтожения икон. “Больно святые ликами прекрасны”, – озлобленно хрипел он. Тоже, должно быть, любви в своей жизни не встретил... Епископ смущенно осмотрелся... Он с умилением думал, что вот: собор дряхл, служат в одном зимнем притворе, через весь притвор тянется к алтарю ржавая труба железной печки, и ладану никак не удается осилить запах сырых дров, а колокол гремит так, будто ему надо сзывать тысячную паству”. И заключительный взгляд на епископа: “Он глядел на епископа – и ничего не замечал в нем: не замечал острого, усталого лица, красных пухлых век, длинного пальто с отрепанными рукавами и шапки в руках, шапки, снятой, несмотря на мороз, и на то, что волосы у попа жидкие, серые... Шея епископа, закутанная грязным оренбургским платком, казалась необычно длинной, а голова (все от того же пухлого платка) испуганной и больной”. (Иванов ВВ. Счастье епископа Валентина. Сб. рассказов. Госиздат, 1928.) Кроме материальной нужды, обновленцам порой приходилось страдать от эксцессов фанатичной толпы: масса, инстинктивно чувствующая неправду, лежащую в основе обновленческого раскола, но совершенно бессильная разобраться в сложной ситуации, обычно срывала свой гнев на первых попавшихся людях. На этой почве порой происходили бурные инциденты. Об одном из таких инцидентов рассказывает А.И.Введенский в своей речи на пленуме Священного Синода: “В Череповце сокрушали и черепа, – говорит он. – В прошлом сентябре 1924 года по улицам Тихвина началась охота тихоновцев за двумя обновленцами, охота, в буквальном смысле этого слова. По внушению тихоновского епископа, указаны были, как предмет облавы, священник Борисов и священник Мальцев. Начали их бить. Вся толпа в 500 человек, в буквальном смысле, била их. Оба священника бежали по полю около монастырских стен... Один священник засунул свою голову в частокол, чтобы сохранить ее от проломов, а свое тело предоставил побоям. Мальцев поехал с забинтованной головой”. (Церковное обновление, 1925, 6–7, с.36.) |
| Почему мы не можем отожествлять наше личное сознание с нашей индивидуальностью? Сам по себе факт познания (не ставя сейчас вопроса о ценности и силе познавательных процессов в человеке) всегда выводит нас за пределы нашей индивидуальности, обращен к объектам, находящимся вне нас. К этому присоединяется другое, не менее важное обстоятельство – это неустранимая претензия всякого акта познания на то, чтобы иметь общее, даже общеобязательное значение. Трубецкой очень тщательно разбирает чисто эмпирическое учение о сознании (которое он целиком вмещает в рамки индивидуальности) и справедливо заключает, что «последовательный эмпиризм должен отрицать влияние логических функций сознания» 2608 . «Нет сознания абсолютно субъективного», – пишет он 2609 , – нет абсолютно изолированных сфер сознания. Те же выводы неизбежны для нас и при анализе моральной сферы, – и здесь имеет место изначальная «трансценденция» нашего духа 2610 . Кстати, в этом пункте С. Трубецкой решительно расходится с Александром Введенским , который выводил убеждение в реальности «чужих я» из требований морального сознания; по Трубецкому, как раз наоборот: моральная жизнь именно тем и обуславливается, что мы имеем непосредственное убеждение в реальности «чужих я» 2611 . Но всё же в моральной жизни мы тоже выходим за пределы нашего я, или, как гласит известная и прославленная формула С. Трубецкого, мы во всех актах (теоретического и морального характера) «держим внутри себя собор со всеми» 2612 . Эта изначальная обращенность ко «всем», претензия познания, моральных оценок на всеобщее и даже общеобязательное значение и учитывается трансцендентализмом, который сохраняет для Трубецкого свою силу 2613 . Но та антропология, которая может быть построена на основе трансцендентализма (наилучший образец чего мы видели в учении Гессена), впадает в другую крайность: для нее личное сознание, во всех своих актах, держится только трансцендентальными моментами, оно «автономно» лишь в этом «трансцендентальном плане». Мотивы имперсонализма, уводящие нас от отожествления личности и индивидуальности к безличному истолкованию индивидуальности, отталкивают, однако, С. Трубецкого. «Сознание, – пишет он 2614 , – не может быть ни безличным, ни единоличным, ибо оно более чем лично – оно соборно». Сам С. Трубецкой называет это свое учение – «гипотезой» 2615 , но эта гипотеза, приводящая к своеобразному «метафизическому социализму» (что отчасти соответствует формуле Бердяева о «коммюнотарном персонализме » – см. об этом дальше), представлена Трубецким с очень любопытным объяснением. |
| Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыка Милостивый Архипастырь и Отец! Наконец, Суд сказал своё слово. Ритуал признал, Бейлис оправдан. Милость и великодушие Русского народа сказались с особой силой. Оправдали несомненного участника в ритуальном мучении Андрюши Ющинского только потому, что злодей не захвачен на месте. Но возможно ли преступников такого рода захватить на месте!.. Из зала суда и гражданские истцы (Замысловский и Шмаков) передавали мне, что на счёт Бейлиса присяжные заседатели разделились пополам (6 и 6), значит, оправдание злодея довольно сомнительное... Евреи сначала ликовали. Но когда стали узнавать, что ритуальность убийства и совершение его на заводе еврея и около хирургической больницы еврейской признаны судом, ликование стало переходить в уныние. Теперь евреи охотно отправили бы сотни Бейлисов на каторгу, только бы уничтожить обвинение в ритуальности убийства... Но дело их уже проиграно, кассация невозможна. Возбуждение в Киеве было чрезвычайное, особенно вчера, т.е. 28 Октября. В 4 часа вечера в Софийском соборе отслужена была панихида по убиенном отроке Андрее. Панихида эта внесла большое успокоение в массы, заполнившие собор и Соборную площадь. Было более 5.000 народа. Я уверен, что если бы не исполнено было желание просивших отслужить панихиду, дело не обошлось бы без страстных попыток устроить погром... Между тем, изолгавшийся «Киевлянин» в сегодняшнем утверждает, что панихида была призывом к погрому... Можно быть лживым и наглым, но до такой наглости не доходила ещё ни одна, даже жидовская газета... Что сталось с «Киевлянином»! Есть надежда, что в Декабре месяце будет в Киеве новая Русская газета... ...Вчера вечером после приговора о Бейлисе в купеческом собрании все правые организации и просто добрые Русские люди устроили Шмакову и Замысловскому великое торжество. Герои подвижники за правосудие благословлены иконами. Сказано было до 10 речей-приветствий. Шмаков и Замысловский ответили поразительными речами... Маска с евреев чудом сорвана, и теперь Русские люди, как и Правительство, не могут закрывать глаза от той адской опасности, какая готовится им еврейством. Открыл суд и ту опасность, какая стоит перед Россией и каждым из нас в том печальном явлении, что и наука, и высокие чины, и низшие агенты власти, и даже Православные богословы состоят на услужении у еврейства... |
| 28 января 1943 года я отправил Александру Введенскому письмо, в котором, между прочим, писал: “Последние Ваши указы носят довольно резкий характер, и не скрою, – я несколько удивлён их формой, а также Вашей подписью, без указания сана, носимого Вами. Как лично я, так и все епископы наши Вас почитают и уважают яко старейшего и первенствующего Святителя и повинуются Вам. Но носимые Вами титулы “Святейший и Блаженнейший” есть титулы, условно присвоенные Вам. Во-первых, это титулы патриаршие, а во-вторых, история не знает, чтобы митрополит носил официально титул “Святейшего”. Судя по Вашему письму от 28 декабря 1941 года, Вы изволите именовать себя Первоиерархом, т. е. так же, как в октябре при отъезде из Москвы. Патриархом же Вы именовались по просьбе верующих в г. Ульяновске, судя по Вашему письму от 29 декабря 1941 г., в котором Вы предлагаете ни в коем случае не именовать Вас патриархом. Обычно мы все Вас поминаем и почитаем Первоиерархом по должности, митрополитом по сану. Я вспоминаю Ваш ответ на мой вопрос о Вашем звании 11 сентября 1942 г. в Ульяновске, Вы сказали: “Я митрополит”. По получении от Вас сообщения о принятии Вами патриаршего титула, Московское Епархиальное Управление, поздравляя Вас, просило прислать решение Поместного Собора о Вашем избрании и утверждении, а также санкции восточных патриархов. Чего, однако, не последовало. Чтобы ввести патриаршество, нужен Поместный Собор, Вас же никто не избирал патриархом. Да Вам это и несвойственно было. Вполне понимаю Вас, Владыка, если вспомнить неоднократные Ваши выступления против института патриаршества. Одно из них осмелюсь привести, сказанное Вами на пленуме Св. Синода 22 ноября 1927 г. Протокол 2: “Поминовение митрополита Вениамина – акт уважения к личности, а не переход к патриаршеству, так как патриаршество, как управление единоличное, соборность не осуществляющее, мы отвергли и отвергаем”. На принятие Вами сих высоких титулов также не было никакого канонического акта епископата, но лишь указ, подписанный Вами, о принятии функций Первоиерарха от 11 октября 1941г. называет Вас Святейшим и Блаженнейшим. Да и Первосвященнейший митрополит Виталий не правомочен был присваивать титулы, каковых сам не имел. А раз он уходил в бессрочный отпуск, – он уже ничего не мог присваивать. А поэтому лишь условно Вы носите вышеупомянутые титулы и только лишь в силу личного уважения к Вам епископата. |
| Влияние революции 1917 года. Параллельно с деятельностью Святейшего Синода революция продолжала свое продвижение в государстве и Церкви. Церковная реформа осуществлялась не только одновременно с государственными преобразованиями, но и под давлением тех же самых факторов 175 . Революция проникала внутрь самой Церкви, настраивая подчиненных против священноначалия: мирян против клира, псаломщиков против диаконов, диаконов против священников, священников против епископов. Начиная с апреля, некоторые епархиальные съезды отказались признавать своих архиереев. Делегаты от этих съездов были допущены Львовым выступить перед Синодом. Возобновила свою деятельность группа тридцати двух священников. Союз прогрессивного петроградского духовенства призывал священников идти на встречу с рабочим классом. Александр Введенский 176 образовал Всероссийский союз демократического православного духовенства, еще более социалистический. В конце мая 1917 года белое духовенство, опасаясь противления епископата реформам, организовало большую манифестацию, Всероссийский съезд духовенства и мирян, на который съехались тысяча двести участников. Съезд разработал свои пожелания по поводу церковных преобразований, которые, кстати, помогли работе Предсоборного Совета. Пожелания эти стали отзвуком стремлений прогрессивного духовенства, особенно в отношении свободы совести, но также отголоском некоторого консерватизма, под влиянием которого Съезд отклонил предложение об отделении Церкви от государства и выразил желание об обязательном преподавании катехизиса в начальных школах и о сохранении приходских школ 177 . Тем временем ситуация в государстве продолжала изменяться. После большевистского восстания 21 июля (3 августа) обер–прокурор Львов подал в отставку. Заменил его А. В. Карташев , который декретом от 5(18) августа стал называться не обер–прокурором, а министром исповеданий 178 . Эта смена названия стала проявлением стремления покончить с прежним порядком взаимоотношений Церкви и государства. Обер–прокурор занимался отныне не только Православной Церковью, но и делами других конфессий 179 . Хотя министр сохранял атрибуты обер–прокурора на время проведения церковных реформ 180 и, хотя Карташев поддерживал некоторую инициативу светских властей в церковных делах, правительство признавало полное право Церкви на независимость в организации своего устройства. Кроме того, особое постановление Временного Правительства, принятое 11(24) августа 1917 года 181 , обещало признать решения Собора имеющими силу для светского законодательства. |
| Монастырь позже был упразднён, колокольня и ограда были сломаны. От него остался только один храм Введения. Сайт «Свято-Введенский собор» http://vvedenskai.cerkov.ru Основан в царствование Иоанна Васильевича Грозного, в 1565 г., по благословению архиепископа Ростовского и Ярославского Никандра, тремя братьями из фамилии сольвычегодских граждан Строгановых - Яковом, Григорием и Семеном, детьми Анникия Строганова. Была выстроена деревянная церковь, освященная 30 августа 1565 г. во имя Введения во храм Божией Матери, почему и монастырь начал называться Введенским. Церковь обнесли деревянной оградой. В конце XVI в. внутри ограды появляются еще две деревянные постройки: надвратная церковь и церковь над колокольней. В 1658 г. церкви сгорели. Каменный Введенский собор был выстроен в 1689-1693 гг. Во второй половине XIX в. Введенский третьеклассный мужской монастырь представлял собой широко разветвленный комплекс. В него входили шесть каменных церквей, включая Введенский собор, а также каменные помещения келий, хлебопекарни и скотного двора. Комплекс Введенского монастыря расположен на северной окраине города и занимает небольшую территорию неправильной формы. Среди построек главенствует величественный пятиглавый Введенский собор в стиле " строгановского барокко " . В нескольких метрах к северо-западу стоит двухэтажный кирпичный братский корпус, выстроенный в формах сдержанной эклектики. В южной части комплекса расположена деревянная двухъярусная башня над источником. В настоящее время в комплекс Введенского монастыря входят: Собор Введения во храм Пресвятой Богородицы (Введенский собор); Башня над источником; Монастырское здание; Братский корпус Дата постройки: Введенский собор (1689-1693 г.г.), Башня над источником (начало XX в.), Монастырское здание (XVII-XVIII в.), Братский корпус (1903). Собор Введения во храм Пресвятой Богородицы (Введенский собор ) Работы по сооружению нового каменного собора взамен сгоревшего 1688 г. деревянного ( " благословенная грамота " была получена 19 мая 1688 г.), велись с 1689 по 1693 гг. Инициатором строительства каменного собора был Григорий Строганов. На храмовых работах трудилось более 400 рабочих. Наиболее сложные детали убранства делались в Москве, а к Соли Вычегодской привозились в ящиках, обитых войлоком. Судьба Введенского собора бывшего Введенского монастыря оказалась не совсем удачной. В восемнадцатом веке рухнули все пять глав собора вместе с крестами, и при падении повредили декоративные детали фасада. Позднее, в 1883 г. от сильного ветра на своды упал крест весом в тридцать пудов. В 1920 г. Введенский собор передали Сольвычегодскому музею. В 1930 г. колокольня, ограда и часть монастырских строений собора были сломаны, так как комиссия решила, что они не имеют художественного значения. В 1943 г. Введенский собор благодаря просьбам верующих и разрешению властей приходу вернули. В настоящее время Введенский собор является действующим. Дата постройки: 1689-1693 гг. |
| Н. Красотин выступил здесь с патетическим надгробным словом. Погребен Антонин Грановский у алтарных абсид Смоленского собора Новодевичьего монастыря в Москве (могила срыта). По позднейшему краткому сообщению архиепископа Сергия (Ларина) (бывшего в 1943 г. близким к обоим Введенским: Александру и Виталию), «возведение» А. И. Введенского «на всероссийский Патриарший Престол» происходило следующим образом. Торжественная «интронизация» обновленческого Главы Русской Церкви была осуществлена в 1941 г. в г. Ульяновске, на квартире А. И. Введенского . В ней участвовали трое лиц: сам А. И. Введенский, митрополит Виталий (Введенский) и «белый священноархимандрит» Андрей Введенский, сын А. И. «Чин» настолования состоял в том, что все трое, облаченные в священные одежды, в одной из комнат совершили некое малое «молебное пение» – главным образом о здравии и долгоденствии интронизуемого – во время которого Виталий (Введенский), взяв за руку, обводил трижды вокруг стола А. И. Введенского, после чего состоялся самый торжественный момент «посаждения» нового Патриарха на престол Московских и всея России святителей. Для сего на столе был развернут антиминс, и Виталий (Введенский) трижды посаждал на него своего (!) однофамильца с произнесением известной формулы посаждения. По окончании этого кощунственного действия А. И. Введенский, как Патриарх Московский и всея России, немедленно отправил в московский обновленческий центр известительное послание о своем состоявшемся вступлении на Патриарший Престол, и указ о новом титуловании и форме поминовения Главы Обновленческой Церкви в связи с происшедшим восстановлением Патриаршего строя. В ответ, вместо ожидавшихся восторженных приветствий, из Москвы прибыла «довольно кислая и недоуменная» бумага, требовавшая разъяснений на целый ряд самых каверзных «канонических» вопросов: кто и когда отменил определение «Собора» 19–23 г. об отмене Патриаршего строя в Русской Церкви? где и когда происходил Собор, избравший А. И. Введенского на «патриарший Престол?», почему московские архиереи-обновленцы не были ни извещены, ни приглашены на этот «Собор?» и т. д. Пока в обновленческих верхах происходила вся эта «каноническая» переписка между Москвой и Ульяновском, А. И. Введенский уже «отменил» свое «патриаршество» и оставил за собою лишь титул: «Святейший и Блаженнейший Первоиерарх Московский и Православных Церквей в СССР», причем с каучуковой печати было удалено (вырезано) слово «Патриарх» (оттиски ее с этим пробелом сохранились на многих документах). |
| Свято-Введенский собор (Сольвычегодск) Материал из Азбука паломники Идёт загрузка карты… Свято-Введенский собор - православный действующий храм на месте бывшего Введенского монастыря, который был упразднен. Монастырь основан братьями Строгановыми в 1565 году на берегу маленькой речки Солонихи (Усолки). Содержание История [ править править код ] Введенский монастырь в Сольвычегодске (ранее Вологодской епархии, с 1929 г. Сольвычегодск – в составе Северного края с центром в Архангельске, с 1937 г. – Архангельской обл.). Сольвычегодский Введенский необщежительный мужской монастырь (первоначально— во имя Святых Бориса и Глеба) расположен в Соли Вычегодской (сейчас город Сольвычегодск). Монастырь основан братьями Строгановыми в 1565 году на берегу маленькой речки Солонихи (Усолки). Начало Введенского монастыря связано с благословением Никандра архиепископа Ростовского и Ярославского. Сыновья Аники Строганова — Яков, Григорий и Семен — поставили в 1565—1570 годах в монастыре деревянный собор во имя Введения Богоматери во храм. Собор был освящён в 1570 году. Аника Строганов пожертвовал в собор икону «Введение». Расцвет монастыря связан с именем купца, промышленника и мецената Григория Дмитриевича Строганова. Он создал несколько церковных хоров из крепостных крестьян, которые пели в монастыре. В 1688 году вместо сгоревшего деревянного монастырского собора Г. Д. Строганов начал строить новый каменный собор. Введенский собор строился восемь лет и был закончен в 1693 году, однако освящён лишь в 1712 году. Это было первое сооружение так называемого «строгановского барокко». Резной семиярусный иконостас собора был изготовлен в 1693 году артелью московских резчиков во главе с мастером Григорием Ивановым. Иконы писал крепостной иконописец Строгановых Степан Нарыков, учившийся за границей и перенявший там манеру и технику письма. В храме пять приделов: в честь Грузинской иконы Б. М.; во имя Всех Святых, в честь Богоявления Господня. во имя свв. Антония и Феодосия Печерских и во имя св. Митрофана Воронежского. |
| В прениях по докладам Введенского выявились определенные разногласия среди членов Совещания. “Введенский находит, – гласит газетный отчет о докладе, – что вопрос о ликвидации тихоновщины и выяснение взаимоотношений с той группой которая идет за Тихоном, является самым животрепещущим в решениях Совещания. Введенский указывает, что одна часть внутрисоборной группы обратилась к президиуму Совещания с запиской, в которой требует возвращения Тихону титула патриарха и предлагает посадить его на место председателя Синода “временно... до самой смерти”. От нас ждут мира с Тихоном, продолжает Введенский, но мы не хотим мира с ним. Введенский констатирует, что желание мира с Тихоном диктуется скорее мотивами экономического характера, нежели церковного. Тихоновские нэпманы, очевидно, привлекают шатающихся обновленцев. Но истинные церковники, по словам Введенского, не могут поступиться истиной, которая для них дороже всего. Далее Введенский дает следующую оценку общественно-церковной деятельности Тихона: Будучи епископом царского времени, Тихон всегда пользовался особой симпатией правительственных кругов. Рядовой епископ, с достоинствами и недостатками рядового же епископа, он заслужил эти симпатии своей верностью царю, и не по интеллектуальному развитию, не по моральным качествам он выдвигался, а лишь своей принадлежностью к “Союзу русского народа”. Революционным жребием он был вынесен на патриарший престол. Что было за прикрытием этого престола, об этом надлежащую оценку дал Собор 1923 года, который лишил его всех великих титулов и возвратил в первобытное состояние. Но так было в мае прошлого года, а через месяц-два Тихон кается, условно прощается, лишенный сана патриарха, надевает на себя все его знаки. Введенский констатирует, что за время его поездок по СССР ему приходилось на диспутах сталкиваться с б. меньшевиками и б. эсерами, которые, будучи людьми нецерковными, горячо ратовали за Тихона 61 . – Но весь секрет полишинеля, – продолжает Введенский, – заключается в уверенности бывших людей, что старое вернется. |
|
|
