| Послание к вел. князю Василию о еретиках и ответ на него заволжских старцев 190 Эти новые примеры предложил Иосиф в послании к великому князю Василию Ивановичу, который издавна прилежал к церковным делам и уже был в то время великим князем и наследником престарелого Ивана. На это Послание сохранился ответ заволжских старцев, автором которого мог быть Вассиан Патрикеев. Рассмотрим оба памятника вместе. Иосиф пишет: «грешника или еретика руками убити или молитвою едино есть». Старцы отвечают: «кающихся еретиков церковь Божия приемлет простертыми дланьми. Грешных ради Сын Божий прииде бо и спасти погибших». Иосиф продолжает: «Моисей скрижали разбил»; старцы возражают на это: «Моисей скрижали руками разбил, то тако есть; но егда Бог хотя погубити Израиля, поклоншась тельцу, тогда Моисей стал впреки Господеви: аще сих погубиши, то мене прежде сих погуби, и Бог не погуби Израиля Моисея ради». На другие примеры строгости, приводимые Иосифом из ветхозаветной истории, старцы отвечают: «аще жь ветхий закон тогда бысть, нам же в новей благодати яви владыко христолюбный союз, еже не осудити брату брата: не судите и не осуждена будете». Пример жены, прощенной Спасителем: «тако кийждо примет от Бога по делом в день судный. Аще ты повелеваеши, о Иосифе! брату брата согрешивши убити, то скорее и суботство будет и вся ветхаго закона, их же Бог ненавидит». Иосиф приводит в пример апостола Петра, разбившего молитвою Симона волхва, и Льва, епископа Катанскаго, сжегшего своей епитрахилью Лиодора, на что старцы ему возражали: «А Петр апостол Симона волхва разби, понеж прозвася Сыном Божиим прелукавый злодей, при Нероне царе, и тогда достойный суд прият от Бога за превеликую лесть и злобу. И ты, господине Иосифе, сотвори молитву, да иже недостойных еретик или грешников пожрет их земля» и далее: «А ты, господине Иосифе, почто не испытаеши своей святости, не связал архимандрита Касьяна своею мантиею, донеле жь бы он сгорел, а ты бы в пламени его держал, а мы б тебя, яко единаго от трех отроков – из пламени изшел, да прияли. Поразумей, господине, яко много разни промеж Моисея и Илии, и Петра и Павла апостолов, да и тебя от них». |
| Мнение о том, что надо ходить по солнцу было возбуждено некоторыми посетившими Афонскую гору, и было признано Геронтием как опасная новизна. Этот спор происходил летом 1479 года при освящении только что отделанного Аристотелем Фиоравенти Успенского собора. С небольшим через два года, в октябре 1481 г., спор этот был возобновлен. Митрополит не хотел уступить, оставил посох в церкви и уехал на Симоново с мыслью снять сан свой, если великий князь «не добиет челом». Летопись передачу сведения об этом споре начинает такими словами: «того же лета бысть распря митрополиту с великим князем... Но вси священники, и книжники, и иноки, и миряне по митрополите глаголаху, – продолжает летописец, – а по великом князе мало их, един владыка Ростовской князь Асаф, да архимандрит Чюдовской Генадей». Таким образом на стороне Геронтия было большинство; на стороне великого князя преемник Вассиана Рыло, Иоасаф Оболенский и тот же Геннадий. Но великий князь помирился с митрополитом, ездил к нему на Симоново, упрашивал возвратиться на престол, обещал слушаться его и не противоречить ему «в хождении, яко же велит, как было в старину». Митрополит же, возвратившись в Москву, нашел случай отомстить Геннадию. Геннадий разрешил в Крещенский сочельник в своём монастыре пить и есть до Богоявленской воды, по той причине, что день этот пришёлся в воскресенье. Сам летописец говорит, что Геннадий не поступил против устава, так как в уставе указано есть в таком случае по ломтю хлеба и пить по чаше вина, но не сказано когда: перед вечернею, или после Богоявленской воды. Митрополит послал взять Геннадия под стражу, но тот убежал к сильному стороннику своему великому князю. Митрополит сам пошел к великому князю и много говорил на Геннадия. Он обвинял его, во-первых, за то, что Геннадий поступил самовластно – разрешил на пищу, не спросив у митрополита; во-вторых, за то, что он обесчестил святую воду, которая дается оглашенным вместо причастия, а верным только в день Богоявления натощак, прежде антидора. Против таких доводов нечего было сказать, и великий князь выдал Геннадия митрополиту. |
| На Псалтыре с возследованием и часословом «сея книга Александра Аврамлева сына старцу Иосифу. Спасайся, господине, о Христе, а об нас Бога моли» (Волок, библ., 61, ныне Моск. дух. Акад.). К таким же следует причислить две вышеупомянутые рукописи брата его Вассиана и евангелие «Бориса Кутузова». Князь Иван Борисович Волоцкий-Рузский дал монастырю «Евангелие Сергиева письма доброписцева, обложенное серебром да золочено», как свидетельствует об этом сам Иосиф (в письме к Борису Васильевичу Кутузову), говоря о значительных по стоимости вкладах в монастырь. До нас дошло послание инока Герасима Поповки, к Иосифу из Новгорода на Волок-Ламский: инок уведомляет своего игумена, что шлёт ему, между прочим, книгу «Сильвестр папа Римский» 99 . Книга эта была редкой в то время; её приобретением был озабочен Геннадий (послание к ИоасаФу Ростовскому). Судя по ссылкам и выпискам в сочинениях Иосифа, у него под руками в монастыре было много книг. Иноки, бежавшие от Иосифа на Возьмище, похитили с собою четырнадцать книг. Дорожа книгами, Иосиф ввел обычай поминать вкладчиков 100 . По смерти его вклады книг продолжались при Данииле и его преемниках 101 . Кроме чрезвычайных издержек (как устройство монастыря, постройки, ремонт церкви, благодеяние во время сильного голода) монастырь имел постоянные большие расходы, почему и должен был поддерживаться постоянным приходом денежных и натуральных средств. Самым значительным подспорьем были сёла, и игумен был сильно озабочен приобретением их. Заботы Иосифа о потребностях монастыря как нельзя лучше выражаются в следующих словах его: «Надобе церковныя вещи строити, святыя иконы и святые сосуды, и книги, и ризы, и братство кормити и поити, и одевати, и обувати, и иныя всякия нужи исполняти, и нищим и странным, и мимоходящим давати и кормити. А расходится на всякой год но полутораста рублей деньгами а иногда боле» 102 . В позднейшем послании к Кутузову он говорит: «а на монастырской, господине, обиход расходится триста рублев, опроче хлеба, на год». |
| 43 Два Борисовича, князья Волоцкие, завещали каждый вклады в Пафнутьев монастырь: «Федор десять рублей, Иван десять рублей да кожух камка – Есеев корень» (Собр. Гос. гр. и дог., т. I, 132 и 151). Князь Дмитрий Иванович в своей духовной просит великого князя Василия, не назначая что именно, дать по душе его и «в Боровск в Пафнутьев монастырь» (Собр. Гос. грам. и дог., т. I, 147). Великий князь Василий Иванович избрал восприемниками своего первого сына двух постриженников и учеников Пафнутьевых, Данила Переяславского и Кассиана Босого. Степенная книга (ч. 11, стр. 207) отметила этот случай, что царя Иоанна крестили старцы постриженники святого Пафнутия. Царь Иван Васильевич в послании к игумену Кирилло-Белозерского монастыря рассказывает о посещении Пафнутием обители Сергия преподобного; а в другом месте того же послания называет Пафнутия светильником наряду с Московскими святителями и преподобным Сергием (Акты истор., т. I, стр. 382 и 292). 44 В 1584 г. епископ Рязанский Леонид напоминает царю Федору Ивановичу, что отец его родился по молитвам Пафнутия (Акты истор., т. I, стр. 410). В связи с отношениями, какими были у Пафнутия с великими князьями московскими, находится и самая похвала ему, заключающая Вассианово жизнеописание Пафнутия: «Возвеличи тя сама Царица и Богородица мати Господня и показа тя знаема во всей рустей земли». «Радуйся, Пафнутие, благочестивому и христолюбивому самодержцу русския земля – теплой молебник к Богу» и далее о великом князе: «да венчает Бог его благородныя чади венцем царствия в род и род и да взыщут руце их на плеща врагов их и державу их мирну устроит Господь». 45 Повесть Иннокентия о преставлении Пафнутия начинается так: «Позва мя старец походити за монастырем. Егда же изыдох, тогда начать шествовати к пруду, его же сзда многим трудом своим. Егда же приидохом на заплот, узре поток водный явльшиися под мост и начат мя учити, како заградити путь воде». 47 См. похвальное слово митрополиту Ионе, в Сборнике XVI века, за 1419, указанном в описании рукописных сборников Новгородской Софийской библиотеки (См. Летопись занятий Археогр. ком., вып. III). |
| Государь Иосиф, отпиши мне о Вассиане, обали стихараля пел месячной и поснои, с князем Семеном голицею 253 . Пошлеш мне то ведомо. Г. Послание Иосифа к великому князю Ивану Васильевичу о еретике Кленове 254 Государю великому князю Ивану Васильевичу всея Русии нищии твои господине грешный чернец, Иосифе и с братею челом бью. Что еси государь прислал в монастыр к нам, еретика Семена Кленова, да его речи еретическиа написаны что он мудрствовал. А велел еси его дрьжати в монастыре, ино государь о том есмя обрадовалися были вси, что еси показал ревность о благочестивеи, православнеи и христианстеи вере. Как прежнии святии православнии и христианстии царии. А ныне государь сказали нам, что еретиков по монастырем шлешь. Ино государь нам нынешняя скорбь много горши первые, занеже государь миряном ползу твориш а иноком погибель, а в писании государь того нет кое еретиков по монастырем посылат. На всех государь соборех по проклятии еретиков посылали в заточение. Да сажали по темницам, а не в монастыри посылали их. И которыи въсхощет покаятися, ино ему возможно и в темници каятися. В скорбех бо и бедах и во юзах паче оуслышит Бог кающихся сердцем сокрушенным и смиренным. Мнози государь и православнии христиане впадали в согрешения, да как почели каятися о своих гресех и они на себя клали сами, ино и вериги железны, а ино и чепь на себе положил, а ино и государь велел себя в погребе приковат чепью. И коли государь захотели каятися истинно от сердца и оне себе не пощедели. А и согрешение их было не тол тяжко, да сами на муки себе предовати произволи. А нынешние государь еретики сами не произволили каятися как ты государь почел их казнит и смертными казньми, да и торговыми, и они государь почели каятися мук деля, а не Бога ради. И как еси потщался очистити святую Божию церковь от еретических скверн, так бы еси государь и о монастырем милость показал, чтобы не погибли от еретическаго зла. А яз тебе государю моему нищии твои и з братею челом бью и должни есмя Бога молити о твоем здравии и спасении. |
| Ниже мы встретимся с другими мнениями, разделившими русское общество в эпоху Иосифа Волоцкого , говорившего на упомянутых соборах за право монастырей владеть селами и за поголовное отрешение вдовых священников от священнодействия. Летом 1503 года Иосиф, ещё ни разу с самого основания обители своей не покидавший её стен, отправился на собор в Москву. Туда призвали его «царская письмена», как свидетельствует одно из житий его. Собор о вдовых попах был делом гласным, открытым, но тут же, по желанию великого князя Ивана Васильевича, втихомолку, в палатах великокняжеских рассуждали о церковном имуществе. Мы видели как решены были оба вопроса. Из позднейших писаний Вассиана Патрикеева узнаём, что Иосиф был за соборное решение обоих вопросов. В письме о не любках между старцами Кириллова монастыря и Иосифова приводится возражение, сделанное Иосифом Нилу Сорскому : «аще у монастырей сел не будет, како честному и благородному человеку постричися, и аще не будет честных старцев, отколе взяти на митрополию или архиепископа, или епископа и на всякия честныя власти? А коли не будет честных старцев и благородных, ино вере будет поколебание» 184 . Жития Иосифа подтверждают это. Но в деяниях обоих соборов не упомянут Иосиф. Он, как я полагаю, умеренно держал себя на соборе и был полезен митрополиту в подборе свидетельств из Священного Писания, отцов церкви и из отечественных летописных сказаний. Во всяком случае вопросы были решены в духе Иосифа. Дело тем на время и кончилось и не прежде как через шесть лет Иосифу пришлось письменно излагать свои мысли о монастырском имуществе. Поучая братию в своей духовной грамоте (уставе), как старейшая братия должна держать себя на монастырских соборах, Иосиф сам свидетельствует, что он участвовал на соборах в Москве, в присутствии самого великого князя: «Видехом бо у великых государей и самодержцев сице творима: егда убо о некоторых делех взыскание творят, благочинно и не кричанием глаголють же. Преже убо государь глаголеть, потом же и вси прилучившиеся по единому глаголють. Аще ли же начнуть мнози глаголати, тогда с яростию и гневом запрещение приимут от државнаго» 185 . |
| Иосиф хорошо сознавал, что имеет дело не с Иваном Васильевичем, каков он был в 1479 году, когда еще никакие новизны не тревожили ума великого князя, когда он мог поспорить в ревности к святыне с митрополитом; когда он украшал гробы праведных и, прославляя новых чудотворцев митрополитов, под собственным религиозным внечатлением провозгласил святым благочестивого князя Московского Даниила (Степ. кн. 1, 380). Теперь было не то безмятежное время, когда сама собой затепливалась в Успенском соборе свеча пред образом Пречистой и великий князь призывал Вассиана Рыло на прение с митрополитом о том, как ходить вокруг церкви – по солнцу или против солнца. Великий князь принял Иосифа наедине и начал говорить с ним о церковных делах. Само собою разумеется, что они говорили о тех двух важных вопросах церковных, о которых была речь на соборе: о вдовых священниках и о владении монастырском. Поговорив о церковных делах, великий князь завел речь о Новгородских еретиках. Надо заметить, что незадолго до этого свидания с Иосифом, Иван Васильевич похоронил свою супругу, с которой прожил 31 год. Сам он, чувствуя слабость в теле, уже помышлял о смерти. Усталая душа искала примирения; в ней пробудились чувства, а вместе с тем и убеждения прежних лет, во всей их строгой замкнутости. Зная Иосифа как строгого поборника православия, Иван Васильевич желал оправдать себя в его глазах и получить от него прощение за прежде бывшее с его стороны покровительство еретикам. «Я узнал о ереси, – сказал он Иосифу, – и ты меня прости в том, а митрополит и владыки простили меня». Иосиф, который до того был настолько осторожен, что даже не начинал говорить о еретиках, был поражен таким смирением. «Государь, – сказал он великому князю, – как мне тебя прощать!» И тогда Иван Васильевич вторично сказал ему: «Пожалуй, прости меня!» Иосиф отвечал ему, что за прежних еретиков его Бог простит только тогда, когда он восстанет на нынешних: «Государь! Только ся подвигнешь о нынешних еретиках, ино и в прежних тебя Бог простит». |
| Если доверять этим свидетельствам, то Иосиф дополнил последние слова Просветителя (где говорится о том, как надо поступать с еретиками) сочинением против Нила и Вассиана 237 . Вассиан в своем «ответном слове», резко опровергая положения Иосифа, постоянно ссылается на свои «тетради» – обширное сочинение в защиту заволжских убеждений. Мы дошли до последних годов жизни Иосифа. Слабый телом, престарелый Иосиф не переставал трудиться и писать. В последние годы жизни он написал вступление к уставу и дополнил его преданиями инокам. Отношение Иосифа к великому князю не изменилось. По смерти князя Федора Борисовича Волок вошел в состав великого княжения, и Василий Иванович стал ездить туда на охоту и, без сомнения, заезжал в обитель Иосифа. Влияние Иосифа на великого князя стало известно всем. В одно из житий Иосифа (Саввы Черного) входит как отдельная статья Повесть о князе Юрье, где рассказывается, как Иосиф примирил Дмитровского удельного князя Юрья Ивановича с его державным братом. Прослышав, что великий князь хочет «поимать его», Юрий Иванович пришел к Иосифу и плакал перед ним. Иосиф дал ему совет: преклонить главу перед помазанником Божьим и не противиться брату. На просьбу князя ехать к государю ходатайствовать о нем, Иосиф отвечал: «повери, господине, яко зело ми голова болит, немощно и чрез монастырь прейти». Но когда князь стал горько плакать, то Иосиф, сказано в житии, «забы болезнь свою и поеде сам и князь преди поеде, яко стадий две близ, – и изнеможе главною немощию и возвратися». Князь подумал, что Иосиф не желает помочь ему, но вскоре возвратился в обитель его и просил послать старцев честных: Кассиана Босого и Гону Голову ходатайствовать за него перед братом. Иосиф послал этих старцев в Москву и велел братии молиться за князя Юрья, дабы Бог избавил его от напрасной смерти и укротил междоусобную брань. Князь последовал за старцами, но, не осмелившись въехать в Москву, остановился за пять поприщ. Когда старцы Иосифовы пришли к Василию Ивановичу, то он «яро возрев нань рече: почто приидосте? что дело?» Очевидно он догадался о цели их прибытия. Старец Кассиан на это возразил ему: «не тако подобает державному, не уведев от посланных речей, яро вопрошати, но подобает державному преже с кротостию и смирением уведети от уст глаголемая, и аще будем достойны вины по делам нашим и тогда мы пред тобою». «И князь великий, востав и мало осклабився, рече: простите, старцы, яко поглумихся. И снемь царский венец поклонися и вопроси о здравии отца Иосифа. Они же отвещаша подобающая и изрекоша, о немь же прислани, вся потонку». |
| Отнятием имений от новгородских церквей и монастырей великий князь затронул вопрос о том, владеть ли монастырям селами, или нет? В 1500 году, во время войны с Литвой значительно прибавилось число приехавших к Ubahy III на службу князей, которых нужно было наделить волостями. Великий князь с благословения митрополита Симона раздал новгородские церковные земли людям своим. Склонный к реформе Ubah III, вскоре по раздаче новгородских имений предложил духовенству решить, следует ли монастырям владеть селами? Предложить такой вопрос великий князь мог, опираясь на мнения пустынных иноков, проповедников нестяжательности. О соборе, на котором решался этот вопрос, нет положительных летописных сведений, что объясняется его частным характером 182 . На нем дьяк Леваш говорил великому князю от лица митрополита и всего освященного собора, который состоял из московских духовных лиц и некоторых находившихся тогда в Москве книжных старцев и игуменов. Из дошедшей до нас речи дьяка видно, что собор поучал великого князя, как надо смотреть на церковное имущество и как сами духовные доказывали на основании Священного Писания законность монастырского владения сёлами. Из писаний Вассиана Патрикеева узнаём, что противоположного большинству мнения был старец Нил Майков (Сорский), любимый ученик лично знакомого великому князю старца Паисия Ярославова. Зная мнение Нила о монастырских владениях, великий князь мог вызвать Нила для этого собора в Москву. Есть и другое свидетельство о том, что на соборе был Паисий Ярославов и ученик его Нил. Оно находится в письме о не любках между старцами Кириллова и Иосифова монастырей 183 . Митрополит Симон и весь собор, на основании примеров из священной, церковной и отечественной истории доказали великому князю законность монастырского владения и достигли того, что монастырское имущество осталось неприкосновенным. Собор о вдовых попах, собранный в 1503 г., своим решением возбудил протест со стороны тех, которые не считали законным благоговейных иереев-вдовцов лишать права совершать литургию. Появились люди, которые писали против такого поголовного отрешения от иерейства всех вдовцов. В защиту их писал некто вдовый священник Георгий Скрипица и тот же Вассиан Патрикеев. |
| Это яркое олицетворение просветительской направленности Волоколамской обители, основанной преподобным Иосифом. Творческий диапазон старца Досифея весьма разнообразен — это авторские и редакторские труды в области аскетики, истории, агиографии и публицистики. Список сокращений БТ Богословские труды. Известия Отд. русского языка и словесности Академии наук. Отд. русского языка и словесности Академии наук. Полное собрание русских летописей. СКиКДР Словарь книжников и книжности Древней Руси. Труды Отдела древнерусской литературы Института русского языка и литературы (Пушкинский дом). 1 Дмитриева Р. П. Досифей Топорков (Вощечников)//СКиКДР. Вып. 2: (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 1: А–К. Л., 1988. С. 201. 2 Древнерусские Патерики: Киево-Печерский Патерик. Волоколамский Патерик/Изд. подготовили Л. А. Ольшевская и С. Н. Травников. М., 1999. С. 321. 3 Архимандрит Макарий. Московский Митрополит Макарий и его время. Сборник статей. М., 1996. С. 133. 5 Дионисий. М., 2000. С. 8; Плигузов А. И. Летописчик Иосифа Санина//Летописи и хроники. Сб. статей. 1984 г. М., 1984. С. 185, 186. У знаменитого мастера Дионисия были сыновья Владимир и Дионисий. Н. К. Голейзовский говорит, что у него был также сын Андрей, духовником которого был волоколамский старец Досифей, см. Голейзовский Н. К. Дионисий и его современники. Ч. 1. М., 2005. С. 24, 88. Прим. 27. 6 Слово надгробное преподобному игумену Иосифу//Чтения в Московском обществе любителей просвещения. М., 1865. С. 180. 7 Казакова Н. А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 296–297; Она же. Очерки истории русской общественной мысли. Первая треть XVI века. Л., 1970. С. 147. 8 Седельников А. Д. Досифей Топорков и Хронограф//Известия АН СССР: Серия 7. Отдел гуманитарных наук. Л., 1929. 9. С. 755–773; Клосс Б. М. Иосифо-Волоколамский монастырь и летописание конца XV — первой половины XVI в.//Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1974. Вып. 6. С. 120–121; Он же. Митрополит Даниил и Никоновская летопись//ТОДРЛ. Т. 28: Исследования по истории русской литературы XI–XVII вв. Л., 1974. С. 169; Он же. Никоновский свод и русские летописи XVI–XVII веков. М., 1980. С. 169. 11 Водолазкин Е. Г. К вопросу об источниках Русского Хронографа//ТОДРЛ. Т. 47. СПб., 1993. С. 200–214. 12 Творогов О. В. Хронограф Русский//СКиКДР. Вып. 2: (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 2: Л–Я. Л., 1989. С. 500. |
|
|
