| Иннокентий Сельнокринов 1840–1840. Архп. Евлампий Пятницкий 1840–1844. Смарагд Крыжановский 1844–1858. Архп. Поликарп Радкевич 1858–1867. Макарий Миролюбов 1867–1876. Ювеналий Карюков 1875–1882. Симеон Линьков 1883–1889. Мисаил Крылов 18891896. Митрофан Невский 1896–1899. Никанор Каменский 1899–1902. Ириней Орда 1902–1904. Кирион Садзагелов 1904–1906. Серафим Чичагов 1906–1908. Александр Головин 1908–1910. Григорий Вахнин 1910. Елецкое викариатство, учр. в 1906 г. Епископы: Митрофан Афонский 1906–1910. Митрофан Земдянский 1910. Пензенская, учр. в 1799 г. Кафедра в Пензе Епископы Пензенские и Саратовские (до 1803 г. „Саратовские и Пензенские“): Гаий Токаов (грузин) 1799–1808. Моисей Близнецов-Платонов 1808–1811. Афанасий Корчанов 1811–1819. Иннокентий Смирнов 1819. Амвросий Орнатский 1819–1825. Ириней Нестерович (серб) 1826–1830. Пензенские и Саранские (с 1828 г.): Иоанн Доброзраков 1830–1835. Амвросий Морев 1835–1854. Варлаам Успенский 1854–1862. Архп. с 1860. Антоний Смолин 1862–1868. Григорий Медиоланский 1868–1881. Антоний Николаевский 1881–1889. Василий Левитов 1889–1890. Митрофан Невский 1890–1893. Павел Вильчинский 1893–1902. Тихон Никаноров 1902–1907. Митрофан Симашкевич 1907. Краснослободское викариатство, учр. вт. 1910 г. Епископы (в Пензе): Григорий Соколов 1910. Пермская 39 Кафедра в Перми Епископы Пермские: Св. Стефан Храп 1383–1396. Исаакий 1397–1416. Св. Герасим; упом. 1441; † 1447. Св. Питирим 1447–1456. Св. Иона 1456–1471 . Амфилохий; упом. 1471. Филовей 1471–1501. Никон 1502–1508. Стефан 1508–1514. Протасий 1514–1520. Пимен Ходыкин 1520–1524. Алексий 1525–1543. Афанасий 1543–1547. Киприан 1547–1558. Епископы Пермские и Екатеринбургские (до 1833 г.) Арсений Москвин 1799. Иоанн Островский 1800–1801. Иустин Вишневский 1802–1823. Дионисий Цветаев 1823–1828. Мелетий Леонтович 1828–1831. Епископы Пермские и Верхотурские (с 1833–1885 г.): Аркадий Федоров 1831–1851. Архп. с 1831. Неофит Соснин 1851–1868. Архп. с 1854. Антоний Смолин 1868–1876. Архп. с 1872. Вассиан Чудновский 1876–1883. |
| Неофит (Соснин; 29 марта 1851 - 5 июля 1868, до 1854 в сане епископа), архиеп. Антоний (Смолин; 21 авг. 1868 - 9 сент. 1876, до 16 апр. 1872 в сане епископа), еп. Вассиан (Чудновский; 9 сент. 1876 - 3 янв. 1883), еп. Ефрем (Рязанов; 19 марта 1883 - 8 мая 1888), еп. Владимир (Никольский; 21 мая 1888 - 7 мая 1892), еп. Петр (Лосев; 7 мая 1892 - 30 марта 1902), еп. Иоанн (Алексеев; 5 апр. 1902 - 1 янв. 1905), Кунгурский еп. Павел (Поспелов; янв.- 30 марта 1905, в. у.), еп. Никанор (Надеждин; 17 янв. (прибыл на кафедру 30 марта) 1905 - 28 нояб. 1908), еп. Палладий (Добронравов; 28 нояб. 1908 - 30 июля 1914), архиеп. сщмч. Андроник (Никольский; 30 июля 1914 - 20 июня 1918, до 12 апр. 1918 в сане епископа), Соликамский еп. сщмч. Феофан (Ильменский; кон. июня - 17 окт. 1918, в. у.), Чебоксарский еп. Борис (Шипулин; янв.-июнь 1919, в. у.), Соликамский еп. Варлаам (Новгородский; 20 окт. 1919 - 30 янв. 1920, в. у.), Сильвестр (Братановский; 3 мая 1920 - не позднее сент. 1922), Кунгурский еп. сщмч. Аркадий (Ершов; 30 марта 1924 - 1927, в. у.), Шадринский еп. Стефан (Знамировский; упом. в 1924-1925 как в. у.), архиеп. Варлаам (Ряшенцев; 13 июля - 24 нояб. 1927, к месту служения не выехал), еп. сщмч. Павлин (Крошечкин; 1 дек. 1927 - 2 дек. 1930), архиеп. Иринарх (Синеоков-Андреевский; дек. 1930 - 23 дек. 1931), архиеп. Глеб (Покровский; 16 июня 1933 - 2 окт. 1935, до 9 июля 1934 в сане епископа), Осинский еп. Варлаам (Козуля; 17 янв.- 23 марта 1935, в. у.), Свердловский архиеп. Макарий (Звёздов; окт. 1935 - 31 авг. 1937, в. у.), Петр (Савельев; 30 марта 1936 - 27 янв. 1937, в. у. как епископ Кунгурский, 27 янв.- 2 авг. 1937, в. у. как архиепископ Свердловский), в июне 1941 - сент. 1943 г. приходами на территории Молотовской обл. управлял патриарший местоблюститель митр. Сергий (Страгородский), архиеп. Александр (Толстопятов; 7 сент. 1943 - 23 сент. 1945, до 22 февр. 1945 в сане епископа), архиеп. Иоанн (Лавриненко; 12 янв. 1946 - 31 мая 1956), еп. Алексий (Коноплёв; 21 июля 1956 - 14 марта 1957), архиеп. |
| Довожу до Вашего сведения, что сегодня, 23.12, не вышли на работу две сестры – Ананьева и Грищенко – по неизвестной мне причине. Резолюция: учитывая, что были в строю всего четыре сестры, работа отделения явно страдает. Направьте замену». И тем не менее, несмотря на обстрелы, бомбежки, голод, лишения, врачи и персонал госпиталя достойно решали стоявшие перед ними непростые задачи. Свидетельством этого является Акт обследования эвакогоспиталя 1012 от 20 апреля 1942 года . В нем говорится следующее: «На излечении в госпитале находятся 796 больных, из них хирургических – 713, терапевтических – 64 и нервных – 19. Санитарное состояние госпиталя вполне удовлетворительное. Имеется рентгеновский кабинет, лаборатория, физиотерапевтический и электрокардиографический кабинеты. Имеется передвижная рентгеновская установка и физиотерапевтическая аппаратура. Качество болезней удовлетворительное». Из недостатков отмечены: «1. Снабжение хвойным настоем недостаточное. 2. Затруднение с медикаментами – перевязочными и снотворными. Выводы: Отметим, что в это же время, например, эвакогоспиталь 701 страдал от отключения воды, электричества и недостаточного отопления. Руководство госпиталя было не в силах справиться с этими проблемами. В том же апреле 1942 года (15.04.1942) ликвидируется хирургический стационар 95 в стенах Аничкова дворца в силу неудовлетворительного санитарного состояния и целого ряда других причин. Подвиг врачей больницы им. Чудновского В заключение скажем несколько слов о больнице им. Чудновского. «Вместо положенных по штату 36 врачей всю работу выполняют лишь 6 человек…» О героизме врачей этой больницы свидетельствует наградной лист на главврача И.В. Шеремета , в котором говорится следующее: «Вместо положенных по штату 36 врачей всю работу выполняют лишь 6 человек, а показатели из обследования от 11.XI.1941 (военврач 2-го ранга Червяковский) признаны отличными. Без дополнительных затрат и увеличения количества персонала развернуты дополнительно 70 коек, которые уже заполнены. Товарищ Шеремет уже провел ряд рационализаторских мероприятий, благодаря которым сэкономлено около 2200 метров перевязочного материала, около 5 литров йода. |
| Не имея никакой помощи со стороны, осажденные в Зимнем Дворце начинают принимать реальные меры к самозащите – так, чтобы продержаться до утра, когда подойдут войска с фронта. Прежде всего все силы; сдвигаются во Дворец – Штаб оставлен. И немудрено, что его занимают большевики отрядом всего в 50 человек. В Штабе был арестован генерал-квартирмейстер Параделов и несколько человек, находившихся с ним. По-видимому Параделов сам остался в Штабе 143 , будучи не согласен с тем, что Правительство не приняло ультиматума (Параделов подал даже рапорт об отчислении от должности в виду того, что у него «нет уверенности в правильности избраннаго (Временным Правительством пути»). Отказался нести обязанности командующего и ген. Багратуни 144 . Начальником обороны был назначен подп. Ананьин, стоявший во главе школы инженерных прапорщиков, которой суждено было сделаться, как наиболее организованной единице, основной опорой осажденного Правительства. Распределены были роли защитников на случай приступа, расставлены на баррикадах оставленные казаками пулеметы 145 . Военная власть не препятствовала выходу из Дворца юнкеров, колеблющихся и сомневающихся. Она не руководилась теми соображениями, которые выставляет Малянтович, и которые больше характеризуют его личные ощущения. Спаянное меньшинство – более крепкая опора, нежели распаянная масса, подверженная разлагающему влиянию пропаганды. А последняя проникала разными путями. Одним эпизодом можно охарактеризовать положение. Около 8 час. вечера в Зимний Дворец, приведенный уже в боевое состояние в ожидания атаки, легко проникает один из руководителей осады Чудновский. Прибывает он по приглашению делегата Ораниенбаумской школы юнкера Киселева для переговоров о «сдаче, при чем юнкера «честным словом» гарантируют Чудновскому полную неприкосновенность. Чудновский и Киселев по распоряжению Пальчинского были арестованы, но по настоянию юнкеров были выпущены. Вместе с ними ушла и часть юнкеров, не желавших больше сражаться. Положение все еще не казалось безнадежным. В 7 час. веч. Дитерихс из Ставки беседует с пор. Данилевичем. Передавая 146 наштаверху телеграмму Правительства с просьбой ускорить присылку войск, Данилевич от себя добавляет: «ныне и несколько ранее шла и идет стрельба сравнительно редкая, и, думаю, нервная, так как нападения пока не произошло, и большевики держат себя сравнительно пассивно. Во время моего разговора с вами было 3–4 орудийных выстрела, которые, судя по звуку, идут из нашего стана. Временное Правительство в полном составе сейчас в Зимнем Дворце и не думает отсюда уходить до ликвидации конфликта... Понемногу налаживается организация и руководство теми немногими частями, которые у нас есть 147 . Лично думаю, что если действительно будет использовано то, что есть, то положение Правительства не безнадежно». Дитерихс, сообщая о казачьих полках, которые должны придти в Петербург утром и вечером 26-го, высказывает полную уверенность в том, что «тяжелое положение пройдет почти само собой». |
| К 1756 г. в К. е. входило 39 деканатов (вместе с Овручским официалатом), из них в юж. части: Барашовский, Бердичевский, Богуславский, Брагинский, Чудновский, Чигиринский, Дымерский, Фастовский, Каневский, Корсунский, Любарский, Мошенский, Овручский, Паволочский, Брацлавский, Браиловский, Чечельницкий, Грановский, Уманский, Ямпольский, Кальницкий, Комаргородский, Красенский, Немировский, Винницкий. Литовско-белорус. часть К. е. была разделена на 13 деканатов: Несвижский, Гродненский, Лидский, Ошмянский, Слонимский, Волковысский, Криновский, Минский, Долгиновский, Блонский, Бобруйский, Мидзеленский, Логойский. В 1772-1773 гг. территория униатской К. е. составляла 264 200 кв. км (юж. часть - ок. 150 тыс. кв. км), некоторые территории были спорными (Мозырский деканат оспаривался между К. е. и Пинско-Туровской епархией). По сведениям В. Колбука, в 1772 г. в сев. части униат. К. е. насчитывалось 625 приходов, в юж. части - 2091 приход (в 1746 укр. часть архиепархии насчитывала ок. 1200 приходов). По данным С. Набиванца, в 1771-1772 гг. для униат. К. е. были поставлены 38 священников. До сер. XVIII в. униат. митрополиты жили в литовско-белорус. части К. е. В 1694-1708 гг. митрополичью кафедру занимал Лев Заленский, в 1710-1713 гг.- Юрий Винницкий, в 1713-1728 гг.- Лев Кишка, в 1729-1746 гг.- Афанасий Шептицкий. Митр. Флориан Гребницкий (1748-1762) перенес резиденцию в Радомысль в Житомирском старостве Киевского воеводства. Причины переноса резиденции не вполне понятны. Возможно, переезд униат. митрополитов был вызван тем, что Радомысль расположен недалеко от Киева; по-видимому, здесь было незначительным влияние тех, с кем униат. митрополиты находились в конфликте: василиан и православных. Временем офиц. перехода церквей Житомирского староства в унию можно считать 1726 г., когда митр. Лев собрал в городе местное духовенство и объявил ему постановления Замойского Собора. В 1729 г. во владение Радомыслем вступил номинант и администратор Киевской митрополии еп. Афанасий Шептицкий (в том же году возведенный в сан митрополита). |
| В Смольный доносится гул орудийных выстрелов. У Мартова «истерика», по выражению большевистских наблюдателей... Взволнована и группа бундовцев во главе с Абрамовичем, который предлагает отправиться к Зимнему Дворцу и «погибнуть с Правительством». Каменев предпочитает «победить или умереть со всероссийский съездом»... И, быть может, несколько неожиданно мы встречаем на минном заградителе «Амур», который должен был начать обстрел Зимнего Дворца в виду «неприспособленности» «Авроры», «советскую» делегацию с целями, аналогичными тем, с которыми почти одновременно посылались делегации из Думы. Эта советская делегация из двух левых с. р. и двух меньшевиков-интернационалистов пытается убедить матросов не стрелять по Зимнему Дворцу – там находятся и министры социалисты. Кто то из состава делегации «с дрожью в голосе» сообщал, что «Маслов проклинал демократию»... В это время влетел посланец с приказом немедленно начать стрельбу... Другая «советская» делегация направляется к Зимнему Дворцу. Она дошла до помещения Штаба и оттуда до телефону старается соединиться с Зимним Дворцом для того, чтобы «без крови сговориться». Уходили эти делегации из Смольного под «хохот и издевательства» большевистской толпы, – вспоминает Бонч-Бруевич. И не только «толпы». Мстиславский пытается в своих воспоминаниях опошлить чувство пробудившейся общественной совести у той фракции социалистов-революционеров, от имени которой он делал предложение «немедля прекратить видимость боевых действий, так как слишком ответственны, слишком велики стоящие перед нами решения, чтобы принимать их – отвлекаясь, волнуясь гулом канонады». Слово это подхватывает Троцкий: кому могут мешать звуки перестрелок? Напротив. Они помогают работать... Мы не знаем, стали ли бы в действительности стрелять шестидюймовки с «Авроры» или орудия минного заградителя «Амура». Выполнение «приказа», который мог бы иметь «роковое значение», было задержано. «Мы порешили выждать еще четверть часа, инстинктивно чуя возможность смены обстоятельств» – слова эти, принадлежащие одному из руководителей боя, соответствовали моменту. Парламентеры с новым ультиматумом, во главе с Чудновским, проникли в среду осажденных. Цитадель Временного Правительства решено было сдать – это было решение начальника обороны. Наступили последние минуты. Еще раз Никитин соединился по телефону со своими друзьями и передал через них «привет» демократии. Когда один из говоривших (Хижняков) пытался вновь вызвать Зимний Дворец, он услышал лишь «дикий шум с отдельными возгласами обезумевших людей»... |
| А поэтому невозможно установить точного территориального разграничения между заграничной областью Киевского митрополита и переяславского епископа. Число заграничных церквей Переяславской епархии особенно увеличилось после первого раздела Польши (1772 г.). Сотни церквей присоединялись тогда к Переяславской епархии. 950 По реестру 1772 г., помещенному Бантыш-Каменского, в пределах нынешней Киевской епархии было 16 протопопий, в которых переяславскому епископу Иову поручено следить за положением православия, а именно: Белоцерковская – 55 цер., Фастовская – 42 ц., Паволоцкая – 75 ц., Погребинская – 60 ц., Тетиевская – 65 ц., Каневская – 85 ц., Корсунская – 55 ц., Мошенская – 40 ц., Чигиринская – 40 ц., Богуславская – 50 ц., Смелянская – 50 ц., Животовская – 55 ц., Уманьская – 170 ц., Бердичевская – 55 ц., Радомысльская – 53 ц. и Димирская – 40 ц. В пределах нынешней Подольской губернии переяславскому епископу принадлежало 17 протопопий: Кульницкая – 70 ц., Ямпольская – 55 ц., Комаргородская – 60 ц., Браиловская – 55 ц., Краснянская – 40 ц., Рашковская – 44 ц., Немировская – 56 ц., Брацлавская – 70 ц., Винницкая – 60 ц., Грановская – 52 ц., Чечельницкая – 72 цер., Животовская – 100 цер., (все в Брацлавском воеводстве), в Киевском воеводстве: Чудновская – 55 цер., Любецкая (Люборская) – 50 ц., Баришовская – 32 ц., Овручская – 42 ц. и Брагинская – 51 цер. Всего, таким образом, в заграничной части Переяславль-Бориспольской епархии было – 33 протопопий (и наместничеств ?), а в них – 1902 церкви. 951 Даже тогда, когда в некоторых протопопиях, например, Фастовской все церкви снова были обращены унию и униаты успели захватить 800 церквей, 952 киевский митрополит Гавриил (Кременецкий) в 1776 году заявлял, что к Переяславской епархии принадлежало достаточно церквей и монастырей в Польше. 953 За киевской кафедрой в то время из заграничных церквей оставалось не более ста церквей. Видимо, киевские митрополиты больше дорожили заграничными монастырями, чем убогими приходскими церквами. |
| Но большинство униатского духовенства не решилось выступить против римо-католической власти, и дело сохранения православного обряда и автономии греко-католиков возглавил отец Алексий Товт и те миряне, которые твердо отстаивали свое национальное самосознание. Конечно, можно предположить, что отец Алексий мыслил стратегическими категориями и все его действия – борьба за чистоту русского обряда, объединение карпаторуссов в братства, поднятие знамени русской национальной идеи – были последовательными и имели целью присоединение карпаторуссов к Русской Православной Церкви, которая активно распространяла Православие в Северной Америке. В пользу этой версии служат воспоминания святого отца Алексия Товта: «Коли я все тое видел и слышал, тогда решился на такое, которое у мене уже давно в сердце жило, за которым у мене душа болела... быти православным... но як же? Треба быти дюже осторожным. Тая несчастная уния начало упадка и всего злого, дюже зажилась у наших людей, 250 рокив пройшло як тое иго на наши шеи положили! Я горячо молил Бога, чтобы он мене дал помощь и силу просветити моих темных верников...В том помогли мне сами прихожане. Коли я скликал своих прихожан... некоторые из них заявили: «Пойдем к русскому епископу, не вечно ж чужим кланятися! " ». Было решено направить депутацию преосвященнейшему Владимиру, возглавлявшему Алеутскую и Аляскинскую епархию Русской Церкви. К владыке Владимиру поехал представитель общины Иван Млинарь. Во время переговоров с владыкой Владимиром и его сотрудником игуменом Георгием Чудновским выявилась интересная деталь, с одной стороны, обличающая все лукавство католиков, которые попросту обманывали простых карпаторусских людей, а с другой, убедительно иллюстрирующая, насколько поверхностный характер носила уния на Подкарпатье, что несмотря на столетия ее насильственного насаждения, карпато-русский народ сохранил православные корни. Этот факт опровергает и нынешнюю позицию католических пропагандистов, утверждающих, что униатство является национальной религией русинов. |
| Иоаким стал силен благодаря канцлеру Матвееву — царский фаворит надеялся удержаться у власти с помощью патриарха. У каждого из них были свои планы и страхи. Иоаким думал о церковном строительстве, Матвеев охватывал мыслью Европу и немалую часть Азии, ведя дипломатические и военные сражения за утверждение России как великой державы. Но реальные возможности обоих были связаны с позицией государя, все более впадавшего в зависимость «т нашептываний окружающих. Матвеев доводил международную ситуацию до такой степени риска, когда казалось, что никто, кроме него, не в силах удержать страну от катастрофы. Иоаким с ужасом узнал, что до смятенного духом в связи с соловецкой осадой Алексея Михайловича доходят обращения самого Никона! Читатель, ознакомившийся с деяниями предшествующих патриархов, очевидно, уже обратил внимание, что малоизвестная фигура Иоакима вырастает на наших глазах в незаурядную, редкостной среди архипастырей величины личность. Давно уже патриархи не вступали с царем в открытый спор. Иоаким, готовый на все, чтобы не допустить возвращения Никона, бросил Алексею Михайловичу прямой вызов: в ноябре 1674 г. он арестовал и посадил на цепь царского духовника. Двор обомлел; никто даже не осмелился известить государя, бывшего в это время в дворцовом селе Преображенском. К Алексею Михайловичу бросился сын духовника, стольник Лесников, изобразив дело в самых ужасных красках. «Можно догадываться, — замечает в этой связи С. М. Соловьев, — что весть о Конотопском или Чудновском поражении производила не более сильное впечатление на благочестивого царя. Он велел сказать духовнику, что будет в Москве завтра рано поутру нарочно; приехал, позвал самых близких к себе людей — Долгорукого, Хитрова, Матвеева, послал за патриархом…» Малейшее колебание, тень сомнения — и с Иоакимом было бы кончено. Однако патриарх вызвал царский гнев — от одного предчувствия коего царедворцы, случалось, помирали — вполне обдуманно. Согласно заверенным подписью показаниям весьма близкого к Никону человека, черного диакона Мардария, низверженный патриарх уже «не единожды, а многажды» передавал царю записки через духовника Андрея Савинова, вознаграждая того подарками. Патриарху царь об этом не обмолвился — опаснейший признак! Духовника следовало любой ценой уничтожить или отвадить от таких затей. |
| Нельзя не упомянуть и о зловещих слухах, выползавших из чрезвычаек и относящихся к последним часам жизни Колчака. По свидетельству одного из современников, возглавлявший «следственную комиссию» С.Г. Чудновский «определённо заявил, что адмирал не был расстрелян: «Казнь ему мы придумали чувствительную и экономную»» 185 , – и даже если сохранять надежду на иносказательное толкование этих глумливых слов или считать весь рассказ апокрифическим, документы как будто свидетельствуют о лживости многократно опубликованных советских описаний смерти Колчака на берегу реки Ушаковки (приток Ангары): датированная 7 февраля «опись вещей» адмирала (в том числе предметов одежды – шуба, шапка, френч…), как справедливо замечает современный историк, заставляет задать простой вопрос: «…Неужели главный чекист Иркутска снимал с трупа перед утоплением в полынье вещи, упомянутые в описи? Или Колчака и Пепеляева (Председатель Совета Министров был убит вместе с Верховным. – А.К. ) действительно не выводили за пределы тюрьмы?» 186 И в любом случае лейтмотивом поведения палачей становятся слова, сказанные одним из цареубийц: «Мир никогда не узнает об этом» 187 . К той тайне обаяния имени Колчака, которая сопровождала его всю жизнь и о которой мы здесь говорили, Советская власть позаботилась добавить и свою, тёмную и жуткую тайну… И всё-таки не ей суждено было одержать победу. Образ адмирала перешёл в историю, окружённый романтическим и героическим ореолом, существуя отдельно и независимо не только от всего, что говорилось и писалось большевиками, но и от тех черт реального Александра Васильевича Колчака, которые как бы «принижали» или «приземляли» его. Пожалуй, чаще и громче всего звучали слова о Верховном Правителе как трагической, светлой и жертвенной фигуре, наиболее ёмко сформулированные И.А. Буниным: «Настанет день, когда дети наши, мысленно созерцая позор и ужас наших дней, многое простят России за то, что всё же не один Каин владычествовал во мраке этих дней, что и Авель был среди сынов её. |
|
|
